CC BY
70
ИСТОРИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ
А.В. ШАЛАК
зав. кафедрой истории, экономических и политических учений Байкальского государственного университета экономики и права, доктор исторических наук, профессор, г. Иркутск
e-mail: shalak-av@isea.ru
ТРУДОВОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ЯПОНСКИХ ВОЕННОПЛЕННЫХ НА ТЕРРИТОРИИ ВОСТОЧНО-СИБИРСКОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЙОНА в 1945-1949 гг.
Исследуются трудовое использование японских военнопленных на территории Восточно-Сибирского экономического района, изменения в динамике их численности, а также в структуре лагерей, закрепление военнопленных за промышленными предприятиями. Выявляются факторы, воздействующие на эффективность труда военнопленных. Анализируются основные показатели производственной деятельности лагерей, вклад японских военнопленных в развитие народного хозяйства региона.
Ключевые слова: трудовое использование, производственная деятельность, хозяйственные работы, условия труда, эффективность труда.
УДК 9470.84.8 ББК 63.3(2)662,7
A.V. SHALAK
Chairholder, Chair of History, Economic and Political Sciences,
Doctor of Historical Sciences, Professor, Baikal State University of Economics and Law, Irkutsk
e-mail: shalak-av@isea.ru
LABOR UTILIZATION OF JAPANESE PRISONERS OF WAR IN EAST SIBERIAN ECONOMIC REGION IN 1945-1949
The article deals with labor utilization of the Japanese prisoners of war in the East Siberian economic region, changes in their population dynamics as well as in the structure of prison camps and assignment of prisoners to work at industrial enterprises. The paper describes some factors which influenced labor efficiency of the prisoners of war, analyses the main indicators of the production activity of the camps and the contribution of the Japanese prisoners of war to the development of the regional economy.
Keywords: labor utilization, production activity, fatigue duties, labour conditions, labor efficiency.
Итоги деятельности региональных структур Главного управления по делам военнопленных и интернированных НКВД МВД СССР по Восточно-Сибирскому экономическому району были впервые опубликованы в 2006 г. [2]. Подлинники рассекреченных архивных документов и материалов хранятся в РГВА [3].
Первоначально, в соответствии с решением ГОКО от 23 августа 1945 г. № 9498, в Иркутскую область для работы на промышленных предприятиях по добыче угля, на строительство по линии МПС и МВС было запланировано
отправить 50 тыс. военнопленных японцев. Однако в связи с развертыванием строительства Байкало-Амурской магистрали на участке Тайшет-Братск и разработкой каменного угля Ново-Гришевского разреза треста «Черем-ховшахтстрой» ввоз военнопленных на территорию Иркутской области увеличили более чем в два раза — до 105 тыс. чел.
Однако фактически военнопленных было отправлено только на 18 088 больше первоначально планируемой цифры. То есть фактический завоз японских военнопленных не превысил 65% от плановых цифр.
© А.В. Шалак, 2012
Таблица 1
Поступление японских военнопленных в лагеря Иркутской области, чел.
Лагеря Поступление военнопленных
план факт
№ 7 (Тайшет) 45 000 39 086
№ 8 (Ново-Гришево) 10 000 1 445
№ 31 (Черемхово) 15 000 8 875
№ 32 (Иркутск) 24 000 14 494
Рабочие батальоны 11 000 4 188
Всего 105 000 68 088
Лимитная численность лагеря № 24 в Читинской области была установлена в 19 300 чел. Первые эшелоны с военнопленными прибыли 24 сентября 1945 г. — на два месяца раньше, чем в Иркутскую область. Фактический прием здесь также оказался значительно больше планируемого. На начало 1946 г. численность контингента японских военнопленных составляла 24 166 чел. На момент организации лагеря № 34 в Красноярском крае насчитывалось 14 765 военнопленных.
Численность военнопленных в лагерях, как и их структура, быстро менялись. В Иркутской области уже в марте 1946 г. из-за тяжелых условий проживания был расформирован лагерь № 8, а военнопленные переданы в лагерь № 31, который дислоцировался в г. Черемхово. Однако через год с небольшим после двух этапов репатриации был ликвидирован и этот лагерь. По состоянию на 1 июля 1947 г. в Иркутской области осталось два лагеря военнопленных: лагерь № 7 — при Ангарском ИТЛ и лагерь № 32.
Военнопленные лагеря № 32 размещались в 17 отделениях, из которых 14 дислоцировались в г. Иркутске и пригороде и три отделения на ст. Усолье, Суховская и г. Слюдянка. Прибывшие военнопленные были направлены в распоряжение командования Восточно-Сибирского военного округа, Управления Восточно-Сибирской железной дороги, заводов им. В. Куйбышева, им. И. Сталина, на объекты промышленного и гражданского строительства, коммунального хозяйства. Для работы на заводах отбирались военнопленные, имеющие рабочие профессии [1, с. 91-93].
Наиболее трудными для военнопленных оказались 1945-1946 гг. Количество умерших за это время составляло более 90% к общему количеству смертей среди военнопленных до конца их репатриации. Причиной такой
высокой смертности в этот период являлись не только тяжелые социально-бытовые условия. Контингент военнопленных прибыл уже физически ослабленным, поголовно больным педикулезом, что и спровоцировало вспышку сыпного тифа. В течение 1948-1949 гг. показатели смертности среди военнопленных были сведены практически к нулю. По отношению к общей численности военнопленных в Иркутской области за данный период удельный вес количества смертей не превышал 0,1%. Этот показатель среди местного населения области в 1947-1949 гг. был в среднем в 6,5 раз выше (рассчитано по: [6]).
Факторы, влиявшие на трудовое использование японских военнопленных, являлись типичными для большинства лагерей ВосточноСибирского экономического района. До середины 1947 г. наибольшее влияние оказывала бытовая неустроенность и физическое состояние японских военнослужащих. До начала
1946 г. в связи с неподготовленностью жилых помещений военнопленные использовались на работах по оборудованию зон, ремонту жилых и служебно-хозяйственных помещений. Только с декабря 1945 г. начался вывод отдельных групп военнопленных на работы, в основном на лесоповал и заготовку дров.
При этом в наиболее сложном положении оказались военнопленные в Забайкалье. Условия жизни в Читинской области являлись наиболее тяжелыми в сравнении с другими регионами Восточной Сибири. Серьезные продовольственные затруднения возникли здесь уже весной 1943 г. Эти проблемы были связаны с трудностями в сельском хозяйстве области. Еще в предвоенном 1940 г. урожайность зерновых составила 5,9 ц с 1 га. В 1941 г. она снизилась до 4,5 ц, а в 1942 г. не превысила 3,7. Одновременно за 1942 г. произошло резкое сокращение поголовья скота. К весне 1945 г. обстановка еще более осложнилась. По официальным данным на 20 апреля 1945 г. больных дистрофией в Читинской области насчитывалось 10 598 чел., 133 чел. умерли от истощения (см. более подробно: [5, с. 122-133]). В отдельных
районах области практически все колхозы нуждались в немедленной помощи. Но все же пик голода по сельским районам региона пришелся на первые послевоенные годы. В таких условиях обеспечить приемлемую социальную адаптацию японских военноплен-
ных было невозможно. Область не имела продовольственных ресурсов, способных обеспечивать воспроизводство рабочей силы. Только оперативные действия органов власти по репатриации основной массы ослабленных и больных военнопленных позволили избежать еще более трагических последствий.
Осложняло ситуацию и то обстоятельство, что хозяйственные органы области не были готовы к принятию такой огромной массы военнопленных и обеспечению их работой. Даже в тех организациях, которые испытывали потребность в рабочей силе, готовы были принять гораздо меньшее количество военнопленных. Например, трест «Читинский лес» рассчитывал разместить военнопленных на лесозаготовительных участках по 200-250 чел., а лагерь имел указание открывать точки с численностью не менее 500 чел. В этот период полезная жилая площадь на одного военнопленного составляла в лагере от 0,8 до 1,6 м2. Большинство военнопленных размещалось на двух-трехъярусных нарах сплошного типа. Даже коечных больных не было возможности разместить в изолированных помещениях, и они лежали в жилых помещениях.
В целом до середины 1946 г. шел процесс организационного обустройства лагерей и адаптации прибывших военнопленных к новым условиям. Во многих лагерных отделениях в основном боролись с эпидемией сыпного тифа и дистрофией. Поэтому военнопленные либо вообще не выходили на работу, либо выходили, но их производительность была очень низкой.
Вывод военнопленных в Читинской области на работы в декабре 1945 г. не превышал 40% списочного состава. Сложные условия проживания не могли не отразиться на их общем состоянии. По итогам проведенного комиссования военнопленных на предмет трудоспособности в декабре 1945 г. годными к труду были признаны только 14 387 чел. из 21 166, или 67,9%. Причем к первой группе трудоспособных было отнесено только 6 760 чел. Производительность труда военнопленных была очень низкой и колебалась от 7 до 50% на строительных и лесозаготовительных работах и до 80% на других работах. Выполняющих нормы выработки в этот период не было. На один отработанный день в октябре-декабре 1945 г. выработка составляла всего 6 р. 92 к.
Сдерживало трудовое использование военнопленных отсутствие теплого зимнего обмундирования. Военнопленные поступали в лагерь одетые по летнему. Вместе с эшелонами прибыла только часть зимнего вещевого имущества. В связи с удаленностью многих лагерных точек и транспортными трудностями доставить зимнюю одежду удалось в основном к началу 1946 г. Полностью решить эту проблему удалось только во второй половине 1946 г. Начиная с этого времени все военнопленные были одеты по сезону во вполне годное или новое обмундирование и обувь. Одновременно с этим во всех лагерях были организованы бытовые мастерские, в которых производился ремонт и реставрация обмундирования и обуви.
В первый год пребывания военнопленных в регионе очевидные недостатки имелись и в организации работ. Необходимых инструментов и материалов для работы недоставало, техническое руководство отсутствовало, необходимого объема работ часто не имелось. В совокупности с имеющимися трудностями в обустройстве, санитарном обслуживании это приводило к огромному количеству простоев. При этом во многих лагерных отделениях военнопленных требовалось доставлять на работу, а необходимого транспорта не имелось. Особенно это относилось к военнопленным, занятым на заготовке леса. Зимой 1945-1946 г. ситуация усугублялась еще и тем, что при отсутствии у многих военнопленных теплой одежды на участках работы не имелось даже простейших помещений для обогрева. Это также стимулировало рост заболеваний, обморожений и в итоге порождало высокую смертность среди военнопленных. К тому же хозяйственные организации стремились использовать рабочую силу военнопленных на особенно низкооплачиваемых, опасных и неподготовленных рабочих местах, что только усугубляло и так непростую ситуацию начала 1946 г.
Основная масса работающих вне города военнопленных использовалась на земляных работах (до 50%) и на лесозаготовительных, где отсутствовала даже самая примитивная механизация. Все работы вплоть до трелевки леса на расстоянии до 4 км производились вручную. Технически грамотных, опытных специалистов, которые бы могли правильно организовать и использовать рабочую силу,
не имелось. Необходимый объем работ своевременно не подготавливался, поэтому по лагерю № 7 излишки рабочей силы даже в 1947 г. составляли 32%. В результате, в
1947 г. только 40% военнопленных выполнили установленные нормы, а в 1948 г. — 70%. Лишь по итогам 1949 г. удельный вес военнопленных, не выполняющих нормы, сократился в лагере до 7%.
Еще одной причиной вынужденных простоев и невыхода на работу в начальный период деятельности лагерей являлся дефицит конвойных войск. Особенно остро это ощущалось в начале 1946 г., когда зачастую военнопленных было просто некому выводить на работы. По трассе строящейся железной дороги Тайшет-Братск в отдельные периоды развертывалось до 40 лагерных отделений, а штатным расписанием предусматривалось охрана только девяти. Поэтому обеспечить требуемый режим охраны в лагерных отделениях таким количеством конвойных войск не представлялось возможным. Какой-либо жесткой охраны военнопленных не было. Лагерные отделения были огорожены проволочным или деревянным забором, как правило, без вышек, освещения и сигнализации. Военнопленные выводились на объекты работ без конвоя или же выдавались под расписку вольнонаемному техперсоналу. В отдельных отделениях производилось даже расконвоирование военнопленных.
С 20 января 1949 г. лагерь № 32 полностью перешел на вахтерскую охрану военноплен-
ных. Из солдат 428 конвойного полка были созданы вахтерские команды, численность которых на одно лагерное отделение составляла 8-15 чел., в зависимости от наличия контингента. На работах выставлялись посты по периметру производственных объектов. Охранять каждую бригаду не представлялось возможным в силу их большого количества. В Иркутске на свои объекты военнопленные приходили строем, под командованием японского офицера и в сопровождении двух солдат Советской армии [1, с. 98].
Таблица 2
Трудовое использование военнопленных по отраслям народного хозяйства Читинской области на начало 1946 г.
Отрасль Количество лагерных точек Военнопленные
чел. %
Лесное хозяйство 16 7 141 29,6
Горная промышленность 12 10 798 44,7
Строительство 5 2 728 11,3
Кирпичные заводы 2 1 008 4,2
Металлургические заводы 2 2 032 8,4
Сельское хозяйство 2 450 1,8
Всего 39 24 157 100,0
Как видно из представленных данных, почти 75% военнопленных в Читинской области работали в лесной и горной промышленности. Меньше всего военнопленные использовались в сельском хозяйстве (менее 2%).
Закрепление японских военнопленных за предприятиями и организациями Красноярского края выглядит следующим образом.
Таблица 3
Закрепление японских военнопленных за промышленными организациями
Красноярского края
Номер лагерного отделения Промышленный объект Количество военнопленных, чел. Удельный вес военнопленных в общем балансе рабочей силы (по итогам 1947 г.) Дата ликвидации лагерного отделения
1-2 Красноярский паровозостроительный завод; деревообделочный комбинат 3 174 24,0 Июль 1948 г.
3 «Красноярскпромстрой» 1 700 31,9 Август 1948 г.
4 Завод № 4 им. Ворошилова Министерства вооружения 2 279 Май 1948 г.
5 Завод комбайнов № 703; управление военно-строительных работ № 4 (УВСР-4) 1 902 ГО о Гч О 47 Сентябрь 1948 г.
6 Трест «Канскуголь» 1 483 31,6 Сентябрь 1948 г.
7 Красноярский паровозоремонтный завод 1 506 1947 г.
8-9 Трест «Енисейзолото» (прииски Михайловский и Тейский Северо-Енисейского района) 1 426 — 1 июня 1946 г.
10 «Дорстрой» управления Красноярской железной дороги 586 71,9 1947 г.
11 Красноярская ТЭЦ 709 1947 г.
Удельный вес военнопленных за время существования лагеря в общем балансе рабочей силы предприятий Красноярского края был весьма высок. По управлению военно-строительных работ № 4 и «Дорстрой» управления железной дороги японские военнопленные составляли более двух третей рабочей силы. Следует также отметить, что данные о количестве рабочей силы, закрепленной за хозяйствующими субъектами, по некоторым предприятиям существенно отличаются от данных, представленных в работе М.Н. Спиридонова [4].
Трудовое использование военнопленных в Иркутской области характеризуется следующими данными.
Таблица 4
Трудовое использование военнопленных
лагеря № 7 в 1946—1949 гг.
Показатели 1946 1947 1948 1949 (7 мес.)
Трудоспособные 29 651 21 228 13 580 9 327
% к списочному составу 84,0 82,0 90,9 93,2
Выход на работу 20 508 16 710 11 465 7 840
% к трудоспособным 70,0 81,0 87,0 87,7
Средняя производительность труда за год, % 75,5 82,0 100,5 120,0
Средняя заработная плата на человека в день, р. 6,70 10,47 11,10 13,70
По отношению к списочному составу численность трудоспособных постоянно возрастала и в 1949 г. удельный вес нетрудоспособных составлял всего 6,8%. При этом значительная часть трудоспособных (12,3%) была занята на работах внутри лагерей. В соответствии с указаниями ГУПВИ МВД СССР вывод военнопленных на работы хозоргана должен быть не менее 85,0% к трудовому фонду. Однако лишь после отправки ослабленных и больных военнопленных удалось выйти на эти требования, а также плановые показатели производительности труда.
В целом за весь период существования лагеря № 7 расходы на содержание военнопленных превышали доходы от их деятельности. Самоокупаемость лагеря по годам характеризуется следующими данными: 1946 г. — 60,0%; 1947 г. — 63,0%; 1948 — 71%; 1949 г. — 86%. Только семь лагерных отделений (№ 11, 12, 13, 27, 38, 39, 41) со
второй половины 1948 г. и на протяжении 1949 г. обеспечили рентабельную работу своих подразделений. Ежегодно лагерь нуждался в значительной дотации от государства на покрытие расходов по содержанию военнопленных.
Несколько лучшими были показатели трудового использования военнопленных лагеря № 32, отделения которого располагались в основном в г. Иркутске.
Таблица 5
Трудовое использование военнопленных
лагеря № 32 в 1946—1949 гг.
Показатели 1946 1947 1948 1949
Трудоспособные 11 044 9 187 6 256 3 904
% к списочному составу 88,0 90,0 95,0 97,5 (за 8 мес.)
Выход на работу 9 117 8 187 5 455 3 417
% к трудовому фонду 81,2 82,4 85,0 89,8
Производительность труда 80,8 93,7 107,0 123,0
Средняя заработная плата на человека в день, р. 8,31 13,53 17,00 21,60
Начиная с 1948 г. лагерь работал в основном рентабельно. Финансово-производственный план на первое полугодие 1949 г. по лагерю определялся в сумме 8 810 тыс. р., фактическое выполнение составляло 11 725 тыс. р., или 133,0 %. Только сумма премиальных вознаграждений военнопленным на руки за 1949 г. составила 685 тыс. р. В счет старой задолженности по дотациям управление лагерем перечислило 6 075 тыс. р., тем не менее по состоянию на 1 сентября 1949 г. лагерь имел свыше 4 млн р. сверхплановых накоплений.
В Читинской области ситуация с трудовым использованием военнопленных стала меняться с весны 1946 г. К этому времени удалось не только существенно поправить социальное обслуживание военнопленных, но и наладить агитационно-пропагандистскую работу среди них. Условия материального стимулирования были доведены до каждого военнопленного, организовано соревнование как между отдельными военнопленными, так и между бригадами. О заинтересованности военнопленных в труде свидетельствует и то, что они, в случае несвоевременного оформления наряд-заданий мастерами, ходили с жалобами к администрации лагерных отделений, обращались и к более высокому начальству.
Общая эффективность использования труда военнопленных в Читинской области выглядит следующим образом.
Таблица 6
Эффективность труда военнопленных, используемых на работах в народном хозяйстве Читинской области в 1946-1948 гг.
Показатели 1946 1947 1948
Среднесписочная численность, чел. 9 075 6 221 4 400
Выход на работы, % 68,3 79,3 86,1
Производительность труда, % 78,0 95,2 109,5
Среднедневной заработок, р. план 12,15 17,44 17,01
факт 11,98 18,33 19,29
Валовая сумма выработки, р. план 26 523 189 27 602 608 20 326 630
факт 21 971 988 25 392 574 21 991 203
Количество невыполняющих нормы выработки, чел. 5 407 2 766 827
Отработано на производстве, чел./дни 1 874 274 1 374 885 1 592 995
Как видно из представленных данных, удельный вес участвующих в трудовой деятельности военнопленных постоянно возрастал. По итогам 1948 г. лишь 15% военнопленных не выходили на работу. Росла и производительность труда военнопленных в целом. Однако во многом это было связано не с улучшением условий труда и жизни, а с репатриацией ослабленных и больных военнопленных, что и позволило значительно улучшить средние показатели.
Однако общий расход лагеря на содержание военнопленных не покрывался доходами от их деятельности. Во многом это объяснялось сложностями организационного периода, когда контингент военнопленных практически не работал, а расходы на их содержание и обустройство были весьма высокими. Кроме того, на содержании лагеря находились спецгоспитали, областная антифашистская школа, проверочно-фильтрационный лагерь для нарушителей границы, отправка эшелонов с репатриируемыми военнопленными. Расходы на эти подразделения составили за 1945-1948 гг. 7,5 млн р.
По Восточно-Сибирскому экономическому району заметно выделяются производственные показатели военнопленных лагеря № 34 в Красноярском крае, которые были значительно лучше, чем в соседних областях. Здесь быстрее удалось решить социальнобытовые проблемы, успешно велась работа по индокринации японских военнослужащих, одновременно проводилась работа по подготовке специалистов из военнопленных: На 1 января 1946 г. количество специалистов по отношению к списочному составу составляло 33,6%, на 1 января 1947 г. — 39,0%, на 1 января 1948 г. — 66,2%.
Таблица 7
Показатели производственной деятельности военнопленных лагеря № 34 в 1946-1948 гг.
Показатели 1946 1947 1948
Среднесписочный состав, чел. 13 307 9 030 4 315
Выполнено работ, млн р. 42,484 46,556 20,858
% к плану 110,1 108,7 111,6
Среднедневной заработок, р. 14,36 21,31 26,17
Среднемесячная заработная плата, р. 266,03 424,80 537,11
Производительность труда, % 112,2 120,0 126,9
В 1947 г. в лагере был обеспечен рост валовой выработки на 8,8% при значительном уменьшении количества военнопленных. Выполнение производственно-финансовых планов способствовало устойчивому финансовому положению лагеря в течение всего времени его существования. Доходная часть за период с сентября 1945 по октябрь 1948 г. составила 122,5 млн р., израсходовано за этот же период на содержание контингента военнопленных и личного состава лагеря 99,5 млн р. В результате работы лагеря дано государству накоплений 23 млн р. Лагерь № 34 был одним из немногих, в котором труд военнопленных покрывал расходы на их содержание. В целом же по стране расходы на содержание японских военнопленных, примерно на 20% были выше, чем доходы от результатов их деятельности.
Подводя итоги пребывания военнопленных японцев в Восточной Сибири, необходимо отметить, что они внесли определенный вклад в развитие экономического потенциала региона.
Военнопленные лагеря № 7 в числе других работников лагеря закончили строительство железной дороги Тайшет-Братск протяженностью 326 км со всеми необходимыми железнодорожными службами, телефонной связью, оборотным паровозным депо, вагоноремонтными мастерскими. В г. Тайшет ими был построен авторемонтный завод с пропускной способность 30 автомашин в месяц. Ежегодно военнопленными заготавливалось и вывозилось 200 тыс. м3 леса.
В г. Черемхово военнопленные закончили строительство Ново-Гришевского угольного разреза с суточной добычей 5 тыс. т угля. Военнопленные, используемые на угольных шахтах Черемховского бассейна, ежегодно добывали порядка 100 тыс. т угля. Значительный вклад они внесли и в развитие жилищнокоммунального хозяйства г. Черемхово.
В г. Иркутске силами военнопленных было асфальтировано 150 тыс. м2 улиц и тротуаров, реконструирована канализационная сеть центральной части города (канализационный коллектор по улицам Набережной Ангары и Франк-Каменецкого), построено два 32-квартирных и четыре 12-квартирных жилых домов, закончена и сдана в эксплуатацию первая очередь автосборочного завода. Их усилиями были возведены трамвайное депо, вагоноремонтные
мастерские, уложены трамвайные рельсы на ул. Декабрьских событий.
В Красноярском крае только жилой площади военнопленными было построено более 100 тыс. м2. Работали они на строительстве промышленных объектов, производстве различных товаров ширпотреба, на объектах соцкультбыта по благоустройству улиц и площадей.
Любая война заканчивается пленением. В любом случае это лучший исход для побежденных. Понятно и стремление применить трудовые возможности военнопленных в народном хозяйстве региона. Их трудовое использование в регионе сдерживалось множеством нерешенных проблем, связанных с размещением и содержанием. Это стало одной из причин высокого уровня смертности среди японских военнопленных в первый год их пребывания в регионе. Реакцией на данное обстоятельство стало достаточно оперативная по тем временам репатриация ослабленных и больных японских военнопленных. Оставшиеся военнопленные внесли весомый вклад в развитие народного хозяйства региона, особенно в строительство железной дороги Тайшет-Братск, добычу угля, заготовку и вывозку леса, а также развитие жилищно-коммунального хозяйства Красноярска, Иркутска, Черемхова.
Список использованной литературы
1. Летопись г. Иркутска. 1941-1991 гг. Иркутск, 2010.
2. Региональные структуры ГУПВИ НКВД-МВД СССР. 1941-1945: отчет.-информ. док. / под ред. М.М. Загорулько. Волгоград, 2006.
3. Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 1п. Оп. 15а. Д. 76. Л. 31-62; Ф. 22п. Оп. 6. Д. 32. Л. 4-38; Ф. 60п. Оп. 48. Д. 9 Л. 112-140.
4. Спиридонов М.Н. Японские военнопленные в Красноярском крае (1945-1948 гг.): проблемы размещения, содержания и трудового использования. Красноярск, 2001.
5. Шалак А.В. Голод в 1940-е гг.: оценка масштабов и социальная география (на примере Восточной Сибири) // Иркутский историко-экономический ежегодник: 2010. Иркутск, 2010. С. 122-133.
6. Шалак А.В. Социальные проблемы населения Восточной Сибири (1940-1950 гг.). Иркутск, 2000.
Referenses
1. Letopis' g. Irkutska. 1941—1991 gg. Irkutsk, 2010.
2. Regional'nye struktury GUPVI NKVD-MVD SSSR. 1941—1945: otchet.-inform. dok. / pod red. M.M. Za-gorul'ko. Volgograd, 2006.
3. Rossiiskii gosudarstvennyi voennyi arkhiv (RGVA). F. 1p. Op. 15a. D. 76. L. 31—62; F. 22p. Op. 6. D. 32. L. 4-38; F. 60p. Op. 48. D. 9 L. 112-140.
4. Spiridonov M.N. Yaponskie voennoplennye v Krasnoyarskom krae (1945-1948 gg.): problemy razmeshche-niya, soderzhaniya i trudovogo ispol'zovaniya. Krasnoyarsk, 2001.
5. Shalak A.V. Golod v 1940-e gg.: otsenka masshtabov i sotsial'naya geografiya (na primere Vostochnoi Sibiri) / / Irkutskii istoriko-ekonomicheskii ezhegodnik: 2010. Irkutsk, 2010. S. 122-133.
6. Shalak A.V. Sotsial'nye problemy naseleniya Vostochnoi Sibiri (1940-1950 gg.). Irkutsk, 2000.
