CC BY
88
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 8. ИСТОРИЯ. 2009. № 3
Е.Н. Данилова, Н.В. Антонова
(кандидат исторических наук, доцент кафедры отечественной истории ХХ в. исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова; аспирантка кафедры отечественной истории ХХ в.)*
ТРУДОВАЯ ИММИГРАЦИЯ И РЕЭМИГРАЦИЯ ДУХОВНЫХ ХРИСТИАН В СОВЕТСКУЮ РОССИЮ в 1920-е гг.
В статье исследуется трудовая иммиграция и реэмиграция духовных христиан и их судьбы в СССР в 1920-е гг. Авторы показывают, что первоначально советская власть была заинтересована в использовании хозяйственного опыта и коллективистских традиций сектантских общин. С их помощью предполагалось создать в деревне показательные для российского крестьянства хозяйства. В статье прослеживается резкая смена политики по отношению к сектантам во второй половине 1920-х гг., осмысляются причины этих перемен и их последствия для вернувшихся в СССР духоборов, молокан и новоизраильтян.
Ключевые слова: иммиграция, эмиграция, сектанты, духовные христиане, духоборы, молокане, новоизраильтяне.
The article researches labour immigration and reemigration of «spiritual Christians» and their life in the Soviet Russia in the 1920s. Initially Soviet authorities welcomed economic experience and cooperative traditions of sectarian communities. Their mission was to create exemplary farming households. The article analyses dramatic shift in attitude to sects in the late 1920s and its repercussions for the Dukhobors (Pheumatomachians), the Molokans and the New Israelites.
Key words: immigration, emigration, sects, «spiritual Christians», Dukhobors, Molo-kans, New Israelites.
* * *
Время после октябрьских событий и 1920-е гг. — период интенсивных поисков большевиками путей преобразования российского сельского хозяйства и перевода его на путь модернизации. Новые руководители страны прекрасно осознавали, что распыленное мелкое крестьянское хозяйство не сможет стать базой последующих социалистических реформ, что необходим переход от индивидуального хозяйства к коллективному с общественной обработкой земли.
В доколхозной деревне в условиях новой экономической политики большевики пытались экспериментально определить наиболее эффективные варианты осуществления своей идеи. Известная роль в решении этой задачи отводилась созданию в деревне образцовых коллективных хозяйств разного типа. Одной из интересных попы-
* Данилова Елена Николаевна, тел.: 939-36-09; Антонова Надежда Викторовна, e-mail: nadin_sp@inbox.ru.
ток подобного рода была организация коммун из приглашенных в Советскую Россию иностранцев1.
Другим путем создания образцово-показательных хозяйств (и отдельной страницей в иммиграционной политике советской страны и иммиграционном движении 1920-х гг.) было использование советской властью некоторых российских сектантских общин, в том числе проживавших на тот момент за рубежом и приглашенных в Советскую Россию.
К числу первых немногих работ, касающихся трудовой иммиграции, где коротко затрагивался интересующий нас сюжет, относится монография Г.Я. Тарле2, изданная в 1968 г. По причине закрытости многих архивных фондов, отражающих положение сектантов в нашей стране, эта тема долгое время оставалась малоизученной. С середины 1990-х гг. проблема отношений советской власти и сектантов в 1920—1930-е гг. стала привлекать к себе более пристальное внимание историков. Появилось несколько обстоятельных монографических исследований и ряд интересных статей, написанных на богатом архивном материале3.
Цель данной статьи — охарактеризовать один из каналов создания образцовых хозяйств, проследив судьбу «сектантского проекта» большевиков и причины его свертывания на примере вернувшихся из-за рубежа духовных христиан (духоборов, молокан и новоиз-раильтян)4.
Основным источником исследования послужили протоколы, докладные записки, циркуляры, переписка, заявления, коллективные жалобы и т.д. ряда фондов Государственного архива Российской Федерации (ф. 364 — Постоянная комиссия СТО по
1 См.: Данилова Е.Н. Иммиграционная политика и создание трудовых коммун из иммигрантов и реэмигрантов в СССР в 1920-е годы // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 8. История. 2002. № 1. С. 3—20.
2 См.: Тарле Г.Я. Друзья страны Советов. Участие зарубежных трудящихся в восстановлении народного хозяйства СССР в 1920—1925 гг. М., 1968.
3 См.:Эткинд А. Русские секты и советский коммунизм: проект Владимира Бонч-Бруевича // Минувшее: Исторический альманах. М.; СПб., 1996. Вып. 19; Крапивин М.Ю. Непридуманная история: власть и церковь в Советской России (конец 1917-го — конец 1930-х годов). Волгоград, 1997; Крапивин М.Ю., Лейкин А.Я., Далгатов А.Э. Судьбы христианского сектантства в Советской России (1917 — конец 1930-х годов). СПб., 2003; Крапивин М.Ю. Христианские секты в Советской России (октябрь 1917-го — конец 1930-х годов): Учеб.-метод. пособие к спецкурсу. Волгоград, 2003; Крапивин М.Ю, Макаров Ю.Н. Религиозное сектантство в условиях советской действительности (октябрь 1917-го — конец 1930-х годов) // Исторические записки. М., 2005. Вып. 8 (126). С. 115—156; Редькина О.Ю. Сельскохозяйственные религиозные трудовые коллективы в 1917-м — 1930-е годы: на материалах Европейской части РСФСР. Волгоград, 2004.
4 Духовные христиане — сектантское течение в православии, представленное духоборами (духоборцами), молоканами, новоизраильтянами, скопцами, христо-верами и пр. (подробнее см.: Малахова И.А. Духовные христиане. М.,1970).
иммиграции и реэмиграции (КОМСТО); ф. 1235 — Отдел национальностей Президиума ВЦИКа; ф. 3260 — Федеральный комитет по земельным делам) и Российского государственного архива социально-политической истории — РГАСПИ (ф. 89). Многие документы имели гриф «секретно», «совершенно секретно».
* * *
Привлечение зарубежных общин было, как уже упоминалось, частью эксперимента большевиков по вовлечению в социалистическое строительство религиозных меньшинств Советской России путем заселения бывших помещичьих имений, разорившихся во время войны совхозов, пустующих неосвоенных земель.
Первую половину 1920-х гг. современные исследователи называют «золотым веком сектантства» или «религиозным нэпом»5. У ряда советских руководителей (среди которых были В.Д. Бонч-Бруевич, М.И. Калинин, А.В. Луначарский, А.И. Рыков, П.Г. Сми-дович и др.) существовало идеалистическое отношение к данной группе населения. Сектанты, по их мнению, принадлежали к многочисленному (от 5 до 15 млн человек) преимущественно крестьянскому классу, издавна стремились к «общинной, коммунистической жизни», за что при царизме «всячески преследовались».
По мысли В.Д. Бонч-Бруевича, привлекать к активному сотрудничеству с советской властью нужно было не все сектантство, а только его «левую» часть. Это не менее 15 сект6, включая тех, которые эмигрировали из страны в конце XIX — начале ХХ в. за рубеж. В 1922 г. Бонч-Бруевич писал: «Стоя культурно выше обыкновенной "православной" крестьянской массы, сектанты, особенно имеющие уклон к общественной, коммунистической, артельной жизни, гораздо более восприимчивы ко всему новому, что принесла революция в России, чем их соседи — крестьяне, нередко живущие по старинке. Вот почему нет ничего удивительного в том, что целые группы мощных сект — молокане, духоборцы, начало века, ново-израильтяне, отчасти трезвенники — охотно принимают программу деятельности и образ организации, предложенный рабоче-крестьянской советской властью»7.
В начале октября 1921 г. Наркоматом земледелия было издано воззвание «К сектантам и старообрядцам, живущим в России и за границей». 19 октября его текст был опубликован в газете «Из-
5 См.: Крапивин М.Ю. Непридуманная история... С. 187; Редькина О.Ю. Указ. соч. С. 23—27, 120.
6 См.: ЭткиндА. Указ. соч. С. 284.
7 Бонч-Бруевич В.Д. Кривое зеркало сектантства: (По поводу 1-го Всероссийского съезда сельскохозяйственных и производственных объединений). М., 1922. С. 39.
вестия», а позже перепечатан некоторыми зарубежными средствами массовой информации. Имеются сведения, что в составлении данного документа принимал непосредственное участие В.И. Ленин. Об этом писал Бонч-Бруевич, указывая, что в период, когда вождь был особенно занят проблемой организации коллективных хозяйств в бывших помещичьих имениях, он обратил внимание на сектантские и старообрядческие общины. Именно Ленин, как утверждал Бонч-Бруевич, поручил ему возглавить комиссию по составлению воззвания. Исследователь А. Эткинд считает, что Бонч-Бруевич прикрылся авторитетом вождя, внедряя разрабатывавшуюся им в течение двух десятилетий программу. Какова истинная доля участия Ленина в этом проекте, — сказать сложно. Но ясно одно: без его согласия вряд ли удалось бы приступить к осуществлению данного эксперимента.
В упомянутом выше воззвании Наркомзем призывал сектантов «к творческой земледельческой работе» и выражал надежду, что, получив в России землю, «собравшись в крупные общины со всех концов света, сектанты выполнят свой долг перед Родиной и... ответят примерным трудолюбием, постановкой образцовых хозяйств (выделено нами. — Е.Д., Н.А.), поднятием уровня сельскохозяйственного производства на должную большую высоту», станут «участниками в творчестве новых форм жизни» (курсив наш. — Е.Д., H.A.).
В первой половине 1920-х гг. в советской прессе формировался образ трудолюбивого, хозяйственного сектанта — крестьянина, готового сотрудничать с новой властью, имеющего тягу к коллективным формам жизни. Публиковались статьи с такими, например, заголовками: «Сектанты и коммунисты», «Сектанты как строители коммунистической жизни», «Возможное участие сектантов в хозяйственной жизни СССР»8. Известный экономист М.И. Туган-Барановский еще в 1918 г. опубликовал работу под названием «Величайшая в мире коммунистическая организация (община духоборов)». Руководители толстовского движения И.М. Трегубов и П.И. Бирюков настойчиво вели речь о «сектантском мосте» между советской властью и крестьянством. П.И. Бирюков (бывший личный секретарь и первый биограф Л.Н. Толстого) хлопотал в начале 1920-х гг. об издании ежемесячного журнала под названием «Сектант-коммунист»9. Он писал: «Вступив на путь взаимного дове-
8 См.: Трегубов И.М. Сектанты и коммунисты // Правда. 1919. 20 июля; Он же. Сектанты как строители коммунистической жизни // Известия ВЦИК. 1921. 15 ноября; Бонч-Бруевич В.Д. Возможное участие сектантов в хозяйственной жизни СССР (краткие заметки) // Правда. 1924. 15 мая.
9 См.: Эткинд А. Указ. соч. С. 278—279.
2 ВМУ, история, № 3
17
рия, советское правительство приобретает себе миллионы честных, трудолюбивых и опытных сотрудников в строительстве новой жизни в лице сектантов»10.
Итак, проект создания на базе сектантских общин образцово-показательных для всего российского крестьянства коллективных хозяйств стал на какое-то время частью реальной государственной социально-экономической политики большевиков.
Наркомзем РСФСР образовал специальную комиссию по заселению свободных земель совхозов и бывших помещичьих имений сектантами и старообрядцами. В эту комиссию вошли В. Бонч-Бру-евич, А. Биценко, Н. Михайлов, М. Чегунов. Особым циркуляром ВЦИК от 19 ноября 1922 г. за подписью М.И. Калинина и А.С. Ену-кидзе всем губернским исполнительным комитетам предписывалось оказывать содействие делегатам комиссии в поисках подходящих земель11. По данным исследовательницы О.Ю. Редькиной, в 1920-е гг. по всей России было образовано более 300 сектантских сельскохозяйственных коллективов12, и значительную их часть составляли общины духовных христиан.
Особое внимание уделялось привлечению бывших российских сектантов из-за рубежа. Постоянная комиссия Совета труда и обороны по сельскохозяйственной и промышленной иммиграции (КОМСТО), созданная в октябре 1922 г., неоднократно заслушивала различного рода сообщения по этому вопросу. Так, в письме председателя Центрального бюро Американского общества технической помощи Советской России13 (ЦБ ОТП) Я.Н. Голоса, осуществлявшего подбор и отправку в СССР иммигрантских коллективов, в декабре 1923 г. отмечалось: «Сектанты — одни из лучших землеробов в мире»14. В другом письме он писал о духоборах: «В смысле агрикультурных познаний они стоят очень высоко... Самая неурожайная земля в руках этих землеробов превращается в прекрасные поля... Они представляют более стойкий, более работающий, более приспособленный и более выносливый элемент для земледелия (по сравнению с другими реэмигрантами. — Е.Д., Н.А.)... Нет сомнения, что их опыт принесет громадную пользу экономическому фронту Советской России»15.
10 Бирюков П. Роль и значение сектантства в строительстве новой жизни // Вестн. духовных христиан-молокан. 1925. № 1—2. С. 31.
11 Там же. С. 7.
12 См.: Редькина О.Ю. Указ. соч. С. 669, 675.
13 Общество технической помощи Советской России было организовано группой русских эмигрантов в 1919 г. в Нью-Йорке. Члены общества осуществляли подбор и отправку в СССР иммигрантских коллективов.
14 ГАРФ. Ф. 364. Оп. 1. Д. 23. Л. 15.
15 Там же. Л. 33.
В воззвании Наркомзема подчеркивалось, что в Россию приглашаются сектанты, желающие «всецело посвятить себя делу устройства общин, артелей, коллективных хозяйств, коммун и поселиться в совхозах по особым договорам в качестве постоянно живущей государственной рабочей силы»16. Сектантские общины интересовали большевистское руководство главным образом как успешные хозяйственно-производственные и бытовые коллективы. Совместно владея основными средствами производства (землей, орудиями труда), используя коллективные формы в трудовой и бытовой сферах своей жизни, эти общины достигали порой поразительно высоких результатов в хозяйственной деятельности.
За пределами России часть духовных христиан оказалась в результате изменений ее границ в начале ХХ в. Так, Карсская область, где проживало большое число духоборов и молокан, по Брестскому мирному договору отошла Турции. Другая часть переселилась за границу в конце XIX — начале ХХ в. из-за преследований царизма.
К 90-м гг. Х1Х в. в России насчитывалось более 22 тыс. духоборов, проживавших преимущественно на юге России — в Тифлисской, Эриванской и Елизаветпольской губерниях и в Карсской области17. Приблизительно третья их часть (7,5 тыс. человек) в 1898—1899 гг. переселилась в Канаду. По некоторым сведениям, в начале 1920-х гг духоборов в Канаде насчитывалось не менее 15 тыс. человек, при этом более 85% были выходцами из России18.
Наиболее многочисленная секта духовных христиан в царской России — молокане различных течений (постоянные или чистые, прыгуны, максимисты, евангельские, субботники) — жила достаточно разбросанно. По некоторым данным, их численность достигала 150—200 тыс. человек. Молокане активно выселялись в США в 1906—1909 гг.19 К 1914 г. их прибыло туда уже более 4,5 тыс. Они поселились компактно в пригородах Сан-Франциско и Лос-Анджелеса.
Две тысячи новоизраильтян (приблизительно десятая часть этой секты) во главе с их духовным лидером В.С. Лубковым покинули Россию в 1911—1912 гг. и обосновались в Южной Америке, в Уругвае20.
Хозяйства духоборов, молокан и новоизраильтян благодаря трудолюбию, особенностям организации внутренней жизни за сравни-
16 Воззвание «К сектантам и старообрядцам, живущим в России и заграницей» // Эткинд А. Указ. соч. С. 312.
17 См.: Малахова И.А. Указ. соч. С. 50.
18 ГАРФ. Ф. 364. Оп. 1. Д. 23. Л. 239. Любопытно, что последний транспорт духоборов в Канаду сопровождал В.Д. Бонч-Бруевич.
19 Там же.
20 См.: Малахова И.А. Указ. соч. С. 27.
тельно короткий срок пребывания в США, Канаде и Уругвае стали весьма преуспевающими коллективами21.
О крайней заинтересованности советской власти в привлечении материально обеспеченных и трудолюбивых общинников-сектантов к возрождению российской экономики свидетельствуют многие архивные документы. При этом особый интерес проявлялся к духоборам и молоканам. «При массовой реэмиграции духоборов, — отмечалось в письме руководителей ЦБ ОТП в КОМСТО в декабре 1923 г., — остальных сектантов легко будет поднять»22. В октябре 1923 г. председатель КОМСТО В.А. Смольянинов в письме в ЦБ ОТП писал: «В особенности КОМСТО интересуют перспективы переселения духоборов и молокан»23. Член коллегии Наркомзема М.И. Лацис, активно поддерживая идею приглашения в Советскую Россию представителей религиозных меньшинств, отмечал, что «такая хозяйственно-организованная сильная группа русских крестьян, переселившись в Россию с американским инвентарем и машинами, без сомнения, явится проводником сельскохозяйственной культуры в крестьянские массы». Он особо подчеркивал: «Необходимо принять все меры, чтобы переселенцы явились в СССР с полным сельскохозяйственным инвентарем и достаточными средствами на устройство хозяйства на новом месте водворения и сразу же могли бы основать прочное хозяйство»24.
Инициатива советского правительства, предложившего сектантам-эмигрантам вновь обосноваться в России, оказалась очень своевременной. Причины экономического (ухудшение экономической ситуации в США и Канаде в начале 1920-х гг., послевоенный спад экономического развития и разорение на этом фоне многих крестьянских хозяйств) и идеологического (попытки сохранить свою идентичность) характера заставляли лидеров духовных христиан и рядовых членов общин всерьез рассматривать подобную перспективу.
После публикации воззвания «К сектантам...» духоборы одними из первых обратились к советскому правительству с просьбой принять их делегацию. Очевидно, результатом этих переговоров стало образование в Мелитопольском уезде Таврической губернии, недалеко от станции Пришиб, коллективного хозяйства независимых духоборов, объединившее как канадских сектантов, так
21 Подробнее см.: Нитобург Э.Л. Русские религиозные сектанты и староверы в США // Новая и новейшая история.1999. № 3. С. 34—51. Результаты обследования общин канадских духоборов на 1924 г. изложены в записке Д. Павлова (ГАРФ. Ф. 364. Оп. 1. Д. 23. Л. 232—237).
22 ГАРФ. Ф. 364. Оп. 1. Д. 23. Л. 31.
23 Там же. Д. 24. Л. 213.
24 Там же. Оп. 8. Д. 6. Л. 244.
и прибывших из Турции и Закавказья. В 1923 г. там насчитывалось около тысячи переселенцев. В том же году на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке в Москве были выставлены фотографии из жизни этой коммуны. Последняя получила «Диплом призна-тельности»25.
Наиболее активные действия по переселению духоборы предпринимали в 1923—1924 гг. 3 января 1924 г. в КОМСТО поступило заявление от канадских духоборов, в котором свое желание реэмигрировать в Россию подтвердило около тысячи человек трудоспособного возраста (от 18 до 50 лет). В заявлении выдвигались определенные условия: предоставление хороших земель в подходящем для хлебопашества и садоводства климатическом районе СССР; освобождение переселенцев на 20 лет от всяких налогов, от регистрации и службы в армии, от принуждения получать образование в государственных школах и пр. Взамен духоборы брали на себя обязательство переселиться за свой счет, привезти достаточно инвентаря и скота, обещали построить на свои средства завод по производству сельскохозяйственных машин стоимостью в 1 млн руб. золотом. При этом просили, чтобы продажа техники была «свободна в пользу общины»26.
Уже 14 февраля 1924 г. КОМСТО обсудила заявление духоборов и признала возможным их переселение либо в Поволжье, либо на Юго-Запад России. Условия, выдвинутые в заявлении, власть сочла неприемлемыми, подчеркнув, что духоборам будут предоставлены льготы, предусмотренные советским законодательством, наравне с другими переселенцами27.
Любопытно, что, стараясь привлечь эту категорию реэмигрантов, им было разрешено свободно выбирать формы ведения хозяйства. В отличие от других (не сектантских) иммигрантских коллективов, для которых обязательной была организация коммун, духоборы, молокане и новоизраильтяне, прибывшие в Россию, могли вести индивидуальное хозяйство и организовывать артели, коммуны, кооперативы28.
Сектанты внимательно знакомились с предоставляемыми условиями и если какие-то из них противоречили их религиозному мировоззрению и образу жизни, отказывались переезжать. Так, Договор 1923 г. с молоканами, желавшими переселиться в степи Донской области, предусматривал обязательное занятие коневод-
25 Вестник духовных христиан-молокан. 1925. № 1—2.
26 ГАРФ. Ф. 364. Оп. 8. Д. 2. Л. 128. Заявление от имени общинников подписали Данило Червяков и Гавриил Златоустов, а заверил его П.В. Веригин.
27 Подробнее см.: Переселенческое дело: Сборник декретов и распоряжений по переселению / Под ред. М.А. Большакова. М., 1927.
28 ГАРФ. Ф. 364. Оп. 1. Д. 24. Л. 192, 231 об.
ством. «Эти условия советского правительства... не особенно нравятся сектантам, — сообщалось в письме ЦБ ОТП, — так как этими условиями они обязываются работать на оборону пролетарского государства, по их выражению, "работать на войну"». Молокане наотрез отказались переселяться, заявляя, что хотят заниматься земледелием29. Власти вынуждены были пересмотреть договор с молоканами и пойти на уступки.
Подавляющее большинство духовных христиан-иммигрантов прибыло в Советскую Россию из Карсской области Турции. Уже в 1921—1922 гг. оттуда, по разным источникам, выселилось от 10 до 12 тыс. человек — представителей духоборческих и молоканских общин. Они поселились компактной группой в Сальском округе (Донская область Северо-Кавказского края) на арендованных землях.
Вторая по численности (400—450 человек) группа иммигрантов — новоизраильтяне — прибыла из Уругвая в 1925—1926 гг. во главе с В.С. Лубковым. Она также получила земли в Сальском округе.
Проблематичнее определить число реэмигрантов-духоборов из Канады и молокан из США. Несмотря на желание власти видеть в СССР значительную группу переселенцев этих религиозных меньшинств (предполагалось, что переселится не менее 7 тыс. духоборов и 2 тыс. молокан)30, их вернулось в Россию очень немного — от нескольких сот (по данным О.Ю. Редькиной) до тысячи человек (по данным М.Ю. Крапивина)31.
Было решено поселить возвращающихся компактно на плохо освоенных пустующих землях Северо-Кавказского региона в Саль-ских степях и на Украине в районе Молочных Вод. Но уже осенью 1923 г. Наркомзем Украины принял решение о прекращении сдачи совхозов иммигрантским коллективам ввиду нехватки земель и о передаче земельного фонда для внутренней колонизации32.
Один из самых крупных, заселенных иммигрантами и реэмигрантами-сектантами районов страны сложился в Сальском округе Донской области (позже — Азово-Черноморский край). Он начал осваиваться переселенцами из Турции и Закавказья еще в начале 1920-х гг. К маю 1921 г. приблизительно 400 семей духоборов были водворены на место поселения. В июле того же года, согласно сведениям Федерального комитета по земельным делам (Федкомзема), прибыли еще 1720 семей различных сект духовных христиан, в том числе из Карсской области около 10 тыс. молокан33. В сентябре
29 Там же. Л. 174, 184.
30 Там же. Оп. 8. Д. 6. Л. 34.
31 См.: Редькина О.Ю. Указ. соч. С. 303; Крапивин М.Ю, Лейкин А.Я., Далгат А.Э. Указ. соч. С. 204.
32 ГАРФ. Ф. 364. Оп. 1. Д. 17. Л. 16.
33 Там же. Ф. 3260. Оп. 5. Д. 17. Л. 17, 17 об.
1925 г. НКЗ РСФСР выделил в Сальских степях дополнительно 28 га земель для заселения их иммигрантами духоборами, молоканами и новоизраильтянами.
Но помимо возвращавшихся из Турции, Канады, США и Уругвая сектантов сюда стали переселяться их единоверцы из других мест СССР34. По данным на апрель 1930 г., на территории бывшего Сальского округа, главным образом в Западно-Коннозаводческом и Целинском районах Азово-Черноморского края, проживало 17 740 человек, из них молокан — 11 123, духоборов — 4273, ново-израильтян — 737, баптистов — 1367 человек и небольшое число представителей других сект — адвентистов, евангелистов, иеговистов и меннонитов. Наиболее многочисленную группу в эти годы составляли молокане, образовавшие 38 общин (по другим данным 39) по 200—400 человек в каждой35. Духоборы образовали более 20 общин, новоизраильтяне — 17. Таким образом, в СевероКавказском крае сложился довольно крупный массив сектантских поселений.
Переселенцы создавали коммуны (Калифорния, Америка, независимых духоборов, новоизраильтян и др.), трудовые артели (например, Сан-Франциско) либо вели индивидуальное хозяйство. Но позже, особенно активно с 1925 г., началось создание кооперативных товариществ. Так, коммуна новоизраильтян в 1926 г. была преобразована в кооперативное товарищество. Сотрудник Нар-комзема Н. Агеев объяснял, что это сделано «с целью избавиться от чрезмерного вмешательства и контроля власти за деятельностью и жизнью сектантских общин».
Молоканские общины образовали единый кредитный кооператив — «Серп и молот». Духоборы Хлеборобского и Хлебодарненско-го районов объединились в сельскохозяйственное кооперативное товарищество «Труд и мир». Новоизраильтяне создали коневодческое товарищество «Новый Израиль». Помимо этих крупных кооперативов поселенцами создавались товарищества по совместной обработке земли и артели36.
На III Всесоюзном съезде духовных христиан-молокан, состоявшемся в феврале 1926 г. в Самаре, в резолюции по хозяйственному строительству было записано: «Признать цели советского экономического строительства, состоящие в стремлении к полному равенству и к созданию условий для общественной жизни, приводящей к высшей форме человеческого общежития — социализму, вполне соответствующими миропониманию духовного христиан-
34 Там же. Ф. 1235. Оп. 141. Д. 2194. Л. 173.
35 Там же. Л. 80.
36 Крапивин М.Ю., Лейкин А.Я., Далгатов А.Э. Указ. соч. С. 200; Редькина О.Ю. Указ. соч. С. 422.
ства, почему принять деятельное участие в этом строительстве путем вовлечения масс в коллективы и кооперативы»37.
Руководители страны предполагали, что иммигрантские коллективы станут показательными для крестьянского населения не только как успешные производственные объединения, но и как «очаги новой жизни и общечеловеческой культуры». На I съезде иммигрантских коммун, состоявшемся в начале марта 1924 г. в Харькове, сотрудник Наркомзема И. Миртов говорил: «Мы на вас смотрим не только как на людей, умеющих вести хозяйство новыми приемами, но и как на людей, несущих с собой новый быт, новые навыки»38.
Преодолев трудности первоначального периода освоения, многие иммигрантские хозяйства довольно быстро превратились в успешные сельскохозяйственные коллективы. Кооператив молоканских общин занимался производством и заготовкой зерновых культур, животноводством, создавал молочные фермы, строил сыроваренные заводы. Уже к началу 1925 г. в хозяйствах молокан имелось около 2 тыс. голов крупного рогатого скота, не менее тысячи лошадей, столько же голов овец. Молокане успешно производили масло и сыры. К началу 1930-х гг. в их общинах работало 22 сыроваренных завода. Новоизраильтяне не менее успешно занимались коневодством. Духоборы предпочитали земледелие. У жителей Сальского округа были большие планы по дальнейшему благоустройству своих поселений: озеленить улицы, проложить и озеленить дороги между селами, заложить садово-плодовый питомник, построить паровую мельницу, прорыть канал от р. Дон для орошения полей и т.д.39
Эти коллективы просуществовали до 1929 г. — до начала сплошной коллективизации и принудительного образования колхозов.
Если говорить в целом о сектантстве, то в первой половине 1920-х гг. в стране наблюдался заметный рост численности их религиозных объединений и групп. Этому способствовала обстановка тех лет, в том числе антицерковная пропаганда большевиков, раскол внутри РПЦ, снижение авторитета священнослужителей среди населения. Утратив доверие к церкви и ее служителям, многие люди сохраняли тем не менее веру в Бога. Вот из таких верующих и пополнялись тогда общины религиозных меньшинств. К тому же многие из общин вели умелую, разнообразную работу культурно-просветительского характера среди молодежи и женщин, оказывали материальную помощь нуждающимся. Заметные хозяйственные
37 Вестник духовных христиан-молокан. 1926. № 3—4. С. 52.
38 ГАРФ. Ф. 364. Оп. 8. Д. 5. Л. 88; Д. 27. Л. 77.
39 Вестник духовных христиан-молокан. 1925. № 1.
успехи ряда сектантских коллективов, их образ жизни — без пьянства, лени и зависти — наглядно агитировали население. В литературе и публицистике тех лет высказывались обоснованные опасения по поводу роста авторитета религиозных объединений, склонности молодежи к сектантству. В журнале «Антирелигиозник» приводится любопытный факт: зимой 1927 г. комсомольская ячейка Елабужского кантона Татарской Республики в составе 35 человек полностью вступила в евангелистскую общину40. Христианские союзы молодежи составляли серьезную конкуренцию комсомольским организациям. Обеспокоенность усилением симпатий к сектантству в Воронежской области высказал в том же журнале П. Зарин41. «Антирелигиозник» постоянно публиковал материалы из конкретных областей, отмечая рост популярности и численности сектантских общин. Все это не могло не вызывать беспокойство у власти.
Советским чиновникам не удавалось превратить сектантов в последовательных проводников своей политики. Мнение, высказанное в свое время председателем ЦБ ОТП Я.Н. Голосом, что «духоборы представляют собой сырой материал, из которого можно вылепить прекрасные формы»42 (видимо, имелся в виду человек будущего коммунистического общества. — Е.Д., H.A.), расходилось с действительностью. Прибывшие иммигранты, не враждуя с окружающим населением, жили тем не менее обособленно, в строгом соответствии со сформировавшимся в течение веков укладом жизни и почти не допуская вмешательства в свою внутреннюю жизнь со стороны государства. При этом сектанты, например молокане, на своих съездах43 не забывали подчеркивать лояльность по отношению к власти и благодарить ее за предоставление им свободы совести.
Период использования новой властью сектантства как союзника в деле восстановления хозяйства оказался очень недолгим. Уже в середине 1920-х гг. появились первые резкие публикации, направленные против сектантских организаций. Так, в 1925 г. Ф. Пу-тинцев опубликовал в журнале «Безбожник» критическую статью, положившую начало антисектантской риторике. Постепенно в прессе начал формироваться иной образ сектанта — врага советской власти. Все более настойчивыми сделались призывы к социальному разложению сектантства изнутри. В документах антирелигиозной комиссии найдено следующее решение: «Поручить ГПУ усилить работу по разложению сектантства» (протокол № 88,
40 Антирелигиозник. 1928. № 5. С. 32.
41 Там же. № 1. С. 16—18; № 2. С. 57—59.
42 ГАРФ. Ф. 364. Оп. 1. Д. 23. Л. 33.
43 Всего прошло четыре Всесоюзных съезда молокан и множество региональных.
21 мая 1927 г.)44. Тогда же была создана комиссия в составе П. Красикова, П. Смидовича, Ф. Путинцева и И. Тучкова, которой поручалось в месячный срок подготовить предложения об изменениях закона о льготах по военной службе в Красной армии для духоборов, меннонитов, молокан и других сектантов45. Вскоре закон об освобождении от воинской повинности по религиозным убеждениям, принятый в 1919 г.46, был изменен и сразу же вызвал глубокое недовольство религиозных меньшинств, усилив тягу многих из них к эмиграции из страны.
Следующим решительным шагом по пути наступления на сектантство было принятие 3 апреля 1929 г. постановления ВЦИК и СНК «О религиозных объединениях». Этот документ устанавливал жесткую регламентацию деятельности религиозных объединений и групп, постоянный контроль над ними со стороны государственных органов. Религиозные объединения обязаны были в течение года зарегистрироваться в органах НКВД или местных административных учреждениях. Общие собрания таких объединений отныне должны были проводиться с разрешения местных властей. Всероссийские и Всесоюзные совещания и съезды созывались с особого разрешения НКВД. Списки религиозных объединений и групп, персональный состав их руководителей, материалы совещаний и съездов должны были передаваться в органы НКВД или их местные административные отделы. Религиозные объединения были не только лишены прав юридических лиц, им не разрешалось создавать собственные кооперативы и производственные объединения. Для целого ряда общин это означало подрыв их экономических и производственных устоев, основ организации внутренней жизни, т.е. полное разрушение.
Помимо этого Постановление 1929 г. предусматривало существенное ограничение контактов между единоверцами разных регионов страны, запрет на осуществление культурной работы внутри объединения47.
Лидер новоизраильтян В.С. Лубков так прокомментировал это в заявлении, направленном во ВЦИК: «Статья нового закона о религиозных объединениях, ограничивающая деятельность проповедника местом его жительства, это то же самое, что черта оседлости для евреев в старое время. Этой статьей разрывается живая связь между сектантами. Всякий верующий, желающий посетить своих
44 Русская Православная Церковь в советское время (1917—1991): Материалы и документы по истории отношений между государством и церковью. М., 1995. Кн. 1. С. 217.
45 Там же.
46 Декреты Советской власти. М., 1968. Т. 4. С. 282—283.
47 Собрание узаконений и распоряжений Рабоче-крестьянского правительства РСФСР. 1929. № 35. Ст. 353. С. 474—483.
друзей, рискует теперь быть арестованным за пропаганду своей веры, так как всякие приезды гостей сопровождаются собранием сектантов и беседами... Разрешать же верующим только молиться и запрещать им проповедовать свою веру, строить свои колхозы и оказывать коллективную помощь бедным — это не есть веро-терпимость»48.
Последствия Постановления 1929 г. оказались для сектантов трагическими. Смена установок — от признания сектантского населения в начале 1920-х гг. перспективной социально-хозяйственной группой нового общества до формирования образа врага советской власти — прошла исключительно быстро. Власть как бы не замечала особенностей жизни религиозных меньшинств. Увлекшись масштабной задачей быстрого коренного переустройства крестьянского хозяйства, унифицируя формы жизни сельского населения по всей стране, она мало учитывала специфику религиозных и этнических групп и почти не прислушивалась к их мнению.
В ходе коллективизации местные власти действовали по отношению к сектантам жестко и без учета особенностей их религиозной и повседневной жизни. Конец 1920-х и все 1930-е гг. — время неустойчивого существования религиозных меньшинств. В период раскулачивания духовные христиане пострадали в наибольшей степени, так как число кулаков (как считали местные власти) там было значительно больше, чем в обычных сельских поселениях.
Духоборы, молокане, новоизраильтяне писали многочисленные коллективные письма, жалобы, просьбы в центральные государственные и партийные инстанции, И.В. Сталину, М.И. Калинину, П.Г. Смидовичу, П.А. Красикову. Старались обратить внимание на свое тяжелое положение, несправедливое отношение местных властей, нарушение государством принятых в начале 1920-х гг. на себя обязательств. Многочисленные обращения наполнены конкретными примерами неоправданно жестокого отношения местных чиновников к религиозным меньшинствам, проникнуты болью, страданием и непониманием политики власти по отношению к ним.
Власть иногда реагировала на эти жалобы, опасаясь массового эмиграционного движения, неблагоприятных оценок зарубежной прессы. Основания для подобных опасений были. В 1929 г. происходила массовая эмиграция меннонитов и части немцев-колони-стов49, усилились эмиграционные настроения среди представителей
48 РГАСПИ. Ф. 89. Оп. 4. Д. 168. Л. 38 об.
49 Подробнее об этом см.: Эмиграционное движение советских немцев в конце 20-х годов // Свободная мысль. 1993. № 12; Шаникова Л.Н. Эмиграция немцев из СССР и России // Россия и современный мир. 1993. № 1; Гусев С.П. Исход советских немцев за рубеж в 1929 г. // Социологические исследования. 1994. № 10; Су-доргина В. Эмиграция оренбургских немцев 1929 г. и ее итоги // Архивы Урала. 1995. № 2; и др.
ряда других западных национальных меньшинств (поляков, финнов, латышей, греков и др.). В Колумбии 30 марта 1930 г. был созван съезд уполномоченных духоборов, выпустивший специальное обращение к ЦИК СССР с просьбой разрешить духоборам и молоканам эмиграцию в Америку. Съезд объявил сбор средств для будущих переселенцев.
В первой половине 1930-х гг. на места выезжало несколько специальных комиссий из центра (под руководством Н. Агеева, Д. Гайдукова, Т. Круглова, А. Шотмана)50. Проверяющие действительно обнаружили серьезные нарушения: несправедливое раскулачивание, лишение семей имущества, высылку в отдаленные районы, ночные обыски, аресты и заключение в тюрьмы, массовое повторное обложение налогами, незаконное лишение избирательных прав и т.д. Так, Т. Круглов констатировал, что в духоборском Хлеборобском сельсовете, откуда постоянно поступали коллективные жалобы, 30% всех хозяйств (96 из 340) было ликвидировано, еще к 30% применены репрессии как к хозяйствам единоличников. Но он полагал, что «при массовых репрессиях неизбежны ошибки и пе-регибы»51, т.е. признавал репрессивный характер политики по отношению к сектантам. Духоборы в письме П.Г. Смидовичу от 12 декабря 1932 г. писали: «Царит полный произвол, людям нет места ни в колхозе, ни в общинах»52. В 1933 г. в Хлебодарненском сельсовете при раскулачивании пострадал некто Чуринов. У него отобрали все, в том числе единственную лошадь. В сельсовете проверяющему инструктору орготдела ВЦИК Д. Гайдукову пояснили: «Хотя Чу-ринов экономически не кулак, но зато он кулак политический, так как не подчиняется власти, занимается враждебной агитацией и признает только своего сектантского бога — совесть»53.
В ходе коллективизации особую установку власть делала на расслоение сектантских коллективов, выделение бедноты — своей опоры в борьбе с проповедниками и зажиточными сектантами. Население воспринимало подобную политику как сознательное внесение раскола в их среду. Очень часто в обращениях и письмах сектантов встречаются такие выражения протеста: «Мы не можем быть членами какого бы то ни было колхоза и не можем выполнять все те обязанности, которые возлагаются на наших членов, по той причине, что мы не можем разделить людей на классы, на бедняков и кулаков... Среди нас нет кулаков»54. Неоднократно в отчетах
50 Н. Агеев, Д. Гайдуков, Т. Круглов, А. Шотман — сотрудники разных отделов и комиссий ВЦИК.
51 ГАРФ. Ф. 1235. Оп. 141. Д. 2197. Л. 112.
52 Там же. Л. 7 об.
53 Там же. Л. 17.
54 Там же. Л. 21 об., 64.
проверяющих отмечалось, что «работа по расслоению духоборческого массива встречает бешеное сопротивление...»55.
Хотя по результатам работы центральных комиссий предпринимались некоторые попытки восстановления справедливости (частичное возвращение имущества, реабилитация отдельных членов общин, отправленных в ссылку или тюрьмы, наказание нерадивых местных чиновников и т.д.), в целом это не меняло общей установки власти по отношению к религиозным меньшинствам.
Отчетливо видна активизация политики по интеграции религиозных меньшинств в советскую систему, их ассимиляции, свидетельством чего являлись, например, такие действия, как создание смешанных сельсоветов, колхозов и совхозов, отселение и расселение части сектантов среди других народов, установка на социальное расслоение и т.д.
Эмиграционные настроения среди реэмигрантов были весьма сильны и устойчивы. Жители сел и хуторов принимали следующие решения: «Если власть официально откажет в выезде заграницу, то мы. вынуждены тронуться гужевым порядком или пешком, не считаясь с угрозами или расстрелом со стороны власти, которая может воспринять такие меры как за мятеж»56. Или обращались с такими просьбами: «Если мы действительно являемся мешающими строительству социализма, то убедительно просим ЦИК разрешить нам выезд из пределов СССР к нашим братьям по вере и духу. Транспорта нам никакого не нужно, мы пешком дойдем до Черного моря, куда пришлют нам наши братья пароходы из-за границы. Мы доходим до такого состояния, что должны помереть голодной смертью»57. В жалобе, адресованной П. Смидовичу, читаем: «Мы. вынуждены будем тронуться гужевым транспортом. Пусть стреляют нас среди пути»58.
Вновь эмигрировать из страны удалось немногим. Легальная эмиграция практически была запрещена. В архивных документах встречаются сведения о нелегальном выезде. Так, в 1934 г. почти полностью выехало молоканское население Целинского района, направившись в Закавказье, ближе к персидским границам, и надеясь перебраться оттуда в Турцию59. Большая же часть духовных христиан была вынуждена смириться и вступить в колхозы. Недовольных ссылали в отдаленные районы страны. Дольше других сопротивлялись духоборы Хлеборобского и Хлебодарненского посе-
55 Там же. Л. 7 об.
56 Там же. Л. 80 об.
57 Там же. Л. 45.
58 Там же. Л. 21 об.
59 Там же. Л. 114.
лений Сальского округа. Последняя коллективная жалоба жителей этих поселений датирована 1937 г.
Итак, несмотря на очевидные успехи иммигрантских и реэми-грантских хозяйств духовных христиан, приглашенных в начале 1920-х гг. в Советскую страну, политические соображения, установка на полную коллективизацию, внедрение колхозов и совхозов довольно скоро заставили власть отказаться от проводившегося эксперимента. Началась очередная волна переделки крестьянства — превращение крестьян в колхозников. На повестку дня встала масштабная задача ускоренного преобразования села и его тружеников в новых людей. И судьбы религиозных и этноконфессио-нальных меньшинств в решении такой задачи значили очень мало.
Список литературы
1. Гусев С.П. Исход советских немцев за рубеж в 1929 г. // Социологические исследования. 1994. № 10.
2. Данилова Е.Н. Иммиграционная политика и создание трудовых коммун из иммигрантов и реэмигрантов в СССР в 1920-е годы // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 8. История. 2002. № 1.
3. Крапивин М.Ю. Непридуманная история: власть и церковь в Советской России (конец 1917-го — конец 1930-х годов). Волгоград, 1997.
4. Крапивин М.Ю. Христианское сектантство в Советской России (октябрь 1917 — конец 1930-х годов): Учеб.-метод. пособие к спецкурсу. Волгоград, 2003.
5. Крапивин М.Ю., Лейкин А.Я., Далгатов А.Э. Судьбы христианского сектантства в Советской России (1917 — конец 1930-х годов). СПб., 2003.
6. Крапивин М.Ю., Макаров Ю.Н. Религиозное сектантство в условиях советской действительности (октябрь 1917 — конец 1930-х годов) // Исторические записки. Вып. 8 (126). М., 2005.
7. Малахова И.А. Духовные христиане. М., 1970.
8. Нитобург Э.Л. Русские религиозные секты и староверы в США // Новая и новейшая история. 1999. № 3. С. 34—51.
9. Редькина О.Ю. Сельскохозяйственные религиозные трудовые коллективы в 1917-м — 1930-е годы: На материалах Европейской части РСФСР. Волгоград, 2004.
10. Судоргина В. Эмиграция оренбургских немцев 1929 г. и ее итоги // Архивы Урала. 1995. № 2.
11. Тарле Г.Я. Друзья страны Советов. Участие зарубежных трудящихся в восстановлении народного хозяйства СССР в 1920—1925 гг. М., 1968.
12. Шаникова Л.Н. Эмиграция немцев из СССР и России // Россия и современный мир. 1993. № 1.
13. Эткинд А. Русские секты и советский коммунизм: проект Владимира Бонч-Бруевича // Минувшее: Исторический альманах. М.; СПб., 1996.
Список источников
1. Антирелигиозник. 1928 г.
2. Бонч-Бруевич В.Д. Кривое зеркало сектантства: (По поводу 1-го Всероссийского съезда сельскохозяйственных и производственных объединений). М., 1922.
3. Вестник духовных христиан-молокан. 1925. № 1—2; 1926. № 3—4.
4. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 364; 1235; 3260.
5. Декреты Советской власти. М., 1968. Т. 4.
6. Известия ВЦИК. 1921. 15 ноября.
7. Правда. 1919. 20 июля; 1924. 15 мая.
8. Переселенческое дело: Сборник декретов и распоряжений по переселению / Под ред. М.А. Большакова. М., 1927.
9. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 89.
10. Русская Православная Церковь в советское время (1917—1991): Материалы и документы по истории отношений между государством и церковью. М., 1995. Кн. 1.
11. Собрание узаконений и распоряжений Рабоче-крестьянского правительства РСФСР. 1929. № 35.
Поступила в редакцию 24.09.2008
