CC BY
53
УДК 159.992.4: 159.923
А.П. Сложеникин*, А.М. Ксенофонтов**, П.И. Сидоров***, И.А. Новикова****
Транскультуральные личностные особенности сотрудников органов внутренних дел русской и чеченской национальностей, работающих в Северо-Кавказском регионе
Управление внутренних дел по Архангельской области, Северный государственный медицинский университет, Поморский государственный университет им M.B. Ломоносова, г. Архангельск
Работа выполнена при финансовой поддержке гранта РГНФ и Администрации Архангельской области по проекту № 07-06-48616 а/С.
Рассмотрены различия в транскультуральных личностных особенностях сотрудников органов внутренних дел русской и чеченской национальностей. В исследовании приняли участие 32 сотрудника органов внутренних дел Чеченской Республики, работающих «по контракту», прибывших из других регионов России, русской национальности, и 32 работающих «на постоянной основе» лица чеченской национальности. Общественное мнение было изучено у 2876 жителей Чеченской Республики из различных социальных групп населения. Обнаружено, что среди транскультуральных особенностей личности сотрудников русской национальности можно отметить: активность, предприимчивость, жизнерадостность, самоуверенность, самоконтроль, принятие социальных норм, высокую значимость активных социальных контактов и достижений, сферы «Общественной жизни», а чеченской: практичность, ориентирование на общественное мнение и социальное одобрение, низкую мотивацию достижений в профессиональной сфере, ценность собственного престижа, высокую значимость сфер «Общественной жизни» и «Семейной жизни».
Ключевые слова: транскультуральные особенности, личностные характеристики, сотрудники органов внутренних дел
Slozhenikin A.P., Ksenofontov A.M., Sidorov P.I., Novikova I.A. Transcultural personal features of russian and chechen employees of agencies of internal affairs working in North-Caucasian region.
Department of Internal Affairs in Arkhangelsk region, Northern State Medical University, Pomor State University named after M.V. Lomonosov, Arkhangelsk.
There have been considered differences in transcultural personal features of Russian and Chechen employees of the agencies of internal affairs. In the study, 32 Russian employees of the agencies of internal affairs of the Chechen republic working under contract and having come from other regions of Russia and 32 Chechen employees working permanently have participated. Public opinion of 2876 residents of the Chechen republic from different social groups of population has been studied. It has been detected that among transcultural personal features of the Russian employees, one can mention: activity, enterprise, sanguinity, self-confidence, self-check, acceptance of social norms, high significance of active social contacts and achievements, of the sphere «Public life», and the Chechen employees are described by: pragmatism, orientation at public opinion and social approval, low professional motivation, value of their own prestige, high significance of the spheres «Public life» and «Family life».
Key words: transcultural features, personal characteristics, employees of the agencies of internal affairs
* Начальник медчасти Отряда милиции специального назначения Криминальной милиции Управления внутренних дел по Архангельской области; соискатель Института психологии и психоневрологии (г. Архангельск).
** Руководитель психологической службы Отдела воспитательной работы Управления внутренних дел по Архангельской области, кандидат биологических наук, подполковник внутренней службы.
*** Ректор Северного государственного медицинского университета, директор Института психологии и психоневрологии (г. Архангельск), доктор медицинских наук, профессор, академик РАМН.
**** профессор кафедры психологии Поморского государственного университета им. М.В. Ломоносова (г. Архангельск), доктор медицинских наук (e-mail: ianovikova@mail.ru).
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (40) 2008
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (40) 2008
Профессиональная деятельность сотрудников органов внутренних дел (ОВД) характеризуется воздействием значительного числа стрессогенных факторов и предъявляет повышенные требования к стрессоустойчивости и психологическим качествам личности, обеспечивающим стресс-преодолевающее поведение и эффективность деятельности в экстремальных условиях [7].
Участие в боевых действиях представляется мощнейшим стрессогенным фактором, который оказывает сильнейшее воздействие на психику сотрудников милиции и является основой различного вида изменений функционирования психических процессов [7, 15]. Служебная деятельность сотрудников ОВД в экстремальных условиях боевых действий характеризуется повышенной моральной, психологической и физической нагрузкой. В большинстве случаев такая деятельность протекает в режиме высокого психологического напряжения [13, 21].
На войне человек не только является свидетелем насилия, но и его активным участником. И то, и другое служит источником травматических переживаний [1]. Пребывание в травматических ситуациях приводит впоследствии к специфическим изменениям в психике [6, 7, 10, 15, 19].
Основными стрессогенными факторами для сотрудников ОВД в условиях вооруженных конфликтов являются: реальная угроза жизни, высокая напряженность труда и отсутствие полноценного отдыха, неопределенность и динамичность оперативной обстановки, пребывание в непривычных климатических условиях, постоянная готовность к отражению внезапного нападения, культуральные особенности местного населения, длительная оторванность сотрудников от семей, плохое материальное обеспечение и бытовая неустроенность [15].
События последнего десятилетия XX в., обусловившие собой распад СССР, привели к росту националистических интересов в разных регионах бывшего многонационального государства. Причинами этого явились как внешние, так и внутренние факторы, до поры скрытые в культурноисторической традиции отдельных народов.
Современная культура Северного Кавказа исторически сформировалась в результате сложного взаимодействия кавказской горской, исламской и русской (российской) цивилизаций и культур. На восприятие современной социально-политической системы в Чеченской Республике большое влияние оказывают культуральные традиции и обычаи народа. Структура чеченского общества всегда существенно отличалась от структуры других кавказских народов. Уже в XIX в. в России появились исследования, посвященные вайнахским, в особенности чеченским, племенам. В большинстве своем в этих работах описывался крутой нрав чеченцев, сообщалось, что у них не было князей и социального неравенства. Наиболее известная работа на эту тему А. Берже «Чечня и чеченцы» (1859 г.) [2].
Столетиями социальное развитие вайнахских народов, проживающих на территории Чеченской Республики, было построено на основе главенствования тайпов (родов). Каждый тайп возглавляет совет старейшин («тайпана кхел»), состав которого назначается и может быть переизбранным членами тайпа. Решения совета старейшин выполняются беспрекословно. Характер тайповых отношений не предусматривает иного подчинения. Тайповая идеология зачастую является оправданием любых действий членов тайпа, если результат этих поступков не противоречит законам адата (горского права) [8, 11, 12].
Вопросы взаимоотношения и взаимовлияния по линиям «тарикат-власть», «тайп-власть», «тарикат-тайп» являются одними из важнейших для понимания многих процессов в Чечне как в прошлом, так и в настоящем. Специфика социального устройства современного чеченского общества определяется его сохраняющимся традиционным, патриархальным характером, где традиции и нормы продолжают играть главную системообразующую роль в жизни чеченского народа, оказывают влияние на поведение и поступки человека [4, 5, 9].
Однако существует еще едва ли не основная причина, в связи с которой столь быстро разгорелось пламя межнациональной розни. Депортация явилась не судебной мерой, состоящей в удалении лица, признанного социально опасным на основании судебного приговора, а изгнанием и насильственным переселением целых народов в Сибирь, Казахстан и Среднюю Азию, как определено в Политической энциклопедии. Всего число депортированных составляло более 650 тыс. человек [3].
В силу вышеизложенного имеется необходимость углубления научных знаний о различиях в личностных особенностях сотрудников ОВД русской и чеченской национальностей, которые влияют на успешность адаптации к экстремальным условиям деятельности на территории Чеченской Республики.
Цель исследования: изучение транскультуральных личностных особенностей сотрудников органов внутренних дел русской и чеченской национальностей, работающих в Северо-Кавказском регионе.
Предмет исследования: транскультуральные личностные особенности.
Гипотеза исследования: Сотрудники органов внутренних дел русской и чеченской национальностей имеют различия в эмоциональной сфере, характерологических особенностях и
ценностно-смысловой сфере, которые объясняются культуральными особенностями разных национальностей.
На основании выдвинутой гипотезы были поставлены следующие задачи:
1. Провести сравнение особенностей эмоциональной сферы, характера и ценностносмысловой сферы у сотрудников органов внутренних дел русской и чеченской национальностей и проанализировать различия, являющиеся результатом влияния разных культур.
2. Выявить влияние культуры на личностно-ценностную сферу коренных жителей Чеченской Республики.
Материал и методы исследования
На первом этапе исследования респондентами являлись 32 сотрудника ОВД Чеченской Республики, проходящих службу «по контракту» сроком на 1 год и прибывших из других регионов России, русской национальности (1-я группа) и 32 респондента, работающих «на постоянной основе», чеченской национальности (2-я группа). Средний возраст обследованных составил в 1-й группе -32,60±1,27, во 2-й - 30,94±1,10 лет. Исследование проводилось в 2005-2006 гг. в Чеченской Республике.
На втором этапе было обследовано 2876 жителей Чеченской Республики из различных социальных групп населения (рабочие, предприниматели, пенсионеры, учащиеся и безработные). Исследование было проведено в 2005 г.
Использованные методики
1. Для многопланового исследования личности был применен факторный личностный опросник Р. Кеттэлла 16 PF (форма А) [16], позволяющий подробно описать личностную структуру, вскрыть взаимосвязь отдельных свойств личности, выявить внутриличностные проблемы, найти компенсаторные механизмы для поддержания психического здоровья.
2. Использован опросник «Мини-мульт» [18], являющийся сокращенным вариантом Миннесотского многомерного личностного опросника (ММР!), адаптированный Ф.Б. Березиным и М.П. Мирошниковым. С помощью теста описывался многосторонний портрет человека, включающий, помимо количественных и качественных характеристик, устойчивых профессионально важных свойств, большой спектр таких структурных компонентов личности, как мотивационная направленность, тип реагирования на стресс, защитные механизмы, фон настроения, степень адаптированности индивида, возможный тип дезадаптации и т.д. Опросник использовался также для оценки актуального психического состояния обследуемого. Опросник «Мини-мульт» содержал 71 вопрос, 11 шкал, из них 3 оценочные.
3. Для измерения тревожности как личностного свойства и оценки ситуативной тревожности применялся тест «Шкала самооценки», разработанный Ч.Д. Спилбергером и адаптированный Ю.Л. Ханиным [14]. В каждом блоке имелось 20 предложений. При подсчете баллов итоговый показатель по каждой из шкал (ситуативной тревожности и личностной тревожности) мог находиться в диапазоне от 20 до 80 баллов. При этом чем выше итоговый показатель, тем выше уровень тревожности. Ориентировочными оценками тревожности являлись: до 30 баллов - низкая, 31-44 балла - умеренная, более 44 баллов - высокая.
4. «Опросник терминальных ценностей», предложенный И.Г. Сениным [18], был использован для диагностики жизненных целей (терминальных ценностей) человека. Тест состоял из 80 утверждений, каждое из которых испытуемый оценивал по пятибалльной шкале. Результаты представлялись в форме индивидуального профиля, отдельно для шкал терминальных ценностей и жизненных сфер. Тест основан на теоретических положениях М. Рокича о структуре человеческих ценностей. Методика позволяла оценить общую выраженность каждой из восьми терминальных ценностей: собственный престиж, высокое материальное положение, креативность, активные социальные контакты, развитие себя, достижения, духовное удовлетворение, сохранение собственной индивидуальности, а также их представленность в различных сферах жизни человека: профессиональной жизни, обучения и образования, семейной жизни, общественной жизни, увлечений.
5. Разработанная стандартизированная анкета, включающая вопросы, касающиеся личностноценностной сферы жителей Чеченской Республики и удовлетворенности работой правоохранительных органов.
Обработка данных проводилась с использованием пакета Statisticа (версия 6.0) и стандартных расчетных методов [17]. Для обработки полученных данных использовались дискриптивный, корреляционный, факторный и кластерный виды анализов.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (40) 2008
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (40) 2008
Результаты исследования и их обсуждение
Для исследования личностных особенностей сотрудников ОВД был использован 16-факторный опросник Кеттэлла (рис. 1). Для обследуемых обеих групп были свойственны общие личностные особенности: уравновешенность, чувство ответственности, рациональность, обязательность, организованность, упорство в преодолении препятствий, несклонность к страхам, забота о своей общественной репутации.
♦ 1 группа —■— 2 группа
Примечание: Различия достоверны при: х-р<0,10; *р<0,05; **р<0,01; ***р<0,001.
Рис. 1. Личностные особенности респондентов по 16-факторному опроснику Кеттелла (стэны)
Сотрудников 1 -й группы можно охарактеризовать как легко обучаемых, имеющих хорошие абстрактно-логические способности, эмоционально устойчивых, обладающих высоким уровнем работоспособности, активных, независимых, иногда склонных к риску.
О респондентах 2-й группы можно сказать как об обладающих ригидностью мышления, низким образовательным уровнем с низкой мотивацией достижений (в профессиональной сфере), эмоционально зрелых, хорошо приспособленных к данным условиям жизни, конформных, обязательных, умеющих разбираться в житейски важных вещах.
Обследуемые 1-й группы имели в сравнении со 2-й достоверно более высокие значения по фактору В (р<0,001), что может говорить о хорошем уровне интеллектуального развития у первых и низком образовательном уровне у вторых. Сотрудники 1-й группы были более эмоционально устойчивы (р<0,05), настойчивы (р<0,001), смелы (р<0,05), гибки при принятии решений (р<0,001). В то же время сотрудники 2-й группы были обязательными (р<0,01), зависимыми (р<0,05).
На наш взгляд, личностные различия сотрудников объясняются культуральными особенностями.
При выполнении служебных обязанностей русскими сотрудниками на территории СевероКавказского региона имела место выраженность определенных психологических качеств личности, следуя которым контрактники могли быть успешны. К этим качествам можно отнести социабельность, выражающуюся в совместном принятии решения, ориентире на социальное одобрение и даже некоторой безынициативности. Результатом этнической изоляции у сотрудников-контрактников стала зависимость от референтной группы, роль которой играла вся совокупность контрактников в данном
ОВД. Такие качества, как самоконтроль, принятие социальных норм, целенаправленность и доведение всех дел до конца позволяли русским сотрудникам не только адаптироваться в среде, пропитанной настоем смеси противоречий из религиозного фанатизма и утраты веры в будущее, но и быть успешными специалистами, признанными среди коллег-чеченцев.
Факторный анализ личностных особенностей сотрудников, работающих по контракту, показал, что самым значимым был фактор «зрелости личности» (34,86%), включающий такие качества, как эмоциональная устойчивость, высокий контроль поведения, нефрустрированность, смелость. Вторым по значимости был фактор «мужественности» (18,43%). Он объединял в себя доминантность, настойчивость, жесткость и реалистичность. Третьим по значимости фактором стал «социальный интеллект» (13,13%) с такими характеристиками, как высокий интеллект, самодостаточность и практичность. Выявленные особенности говорят о сотрудниках 1-й группы как о зрелых личностях с высоким интеллектом и контролем поведения.
Анализ факторной структуры по тесту Кеттэлла у респондентов 2-й группы показал, что ведущим также был фактор «зрелости личности» (38,33%). Он, как и в 1-й группе, включал такие характеристики, как нефрустрированность, смелость. Вторым по значимости был фактор «прямолинейности» (20,09%), включающий такие качества, как прямолинейность, бестактность. Третьим был фактор «низкого самоконтроля» (12,17%) с такими характеристиками, как тревожность и чувство вины, слабость Сверх-Я.
Данные факторного анализа говорят о том, что сотрудников 2-й группы можно охарактеризовать как прямолинейных, смелых, но, в отличие от сотрудников 1-й группы, имеющих тревожность и невысокий самоконтроль поведения.
Кластерный анализ у сотрудников 1-й группы показал, что кластер 1, включающий 1/3 сотрудников, характеризовался средними значениями по всем шкалам опросника. Кластер 2 состоял из 2/3 сотрудников. Для него были свойственны: эмоциональная устойчивость, высокая совестливость, ответственность, смелость, общительность, гибкость в принятии решений, высокий самоконтроль, уравновешенность, самоуверенность, высокая социабельность, нефрустрированность.
У «чеченцев» в кластер 1, характеризующийся расчетливостью при принятии решений, критичностью мышления, настойчивостью, самоуверенностью, вошло более 2/3 сотрудников. Остальные сотрудники относились ко 2-му кластеру с более низкими значениями по большинству шкал опросника.
Таким образом, для большинства сотрудников 1-й группы характерны эмоциональная устойчивость, гибкость в принятии решений, ответственность, смелость, общительность, высокая социабельность, нефрустрированность, а для 2=й группы - критичность мышления, настойчивость, самоуверенность.
Корреляционный анализ показал, что сотрудники 1-й группы с высокой оценкой по фактору «С» показали менее высокий образовательный уровень (г=-0,36; р<0,05). Однако, как показало наблюдение, именно они были наиболее приспособленными к жизни с низкими социально-бытовыми условиями.
Обследуемые 1=й группы, получившие высокую оценку по фактору «Е», как правило, демонстрировали более высокий образовательный уровень (г=0,39; р<0,05). Данные сотрудники имели стремление к самоутверждению, самостоятельности и независимости, подчас агрессивно отстаивая свои права. Респонденты, получившие высокую оценку по фактору «Е», по месту постоянной дислокации занимали руководящие посты.
Сотрудники-контрактники с высокой оценкой по фактору «Н» демонстрировали менее высокий образовательный уровень (г=-0,54; р<0,001), как правило, они на момент обследования служили в уголовном розыске или проходили службу в составе специального отряда милиции и отряда милиции специального назначения. Они были не чувствительны к угрозе, решительны, имели тягу к риску и острым ощущениям. Кроме того, они не испытывали трудностей в общении, легко контактировали с окружением.
Обследуемые, демонстрировавшие высокий образовательный уровень, получили низкую оценку по фактору <^1» (г=-0,56; р<0,001). Они были ригидные, но проявляли терпимость к трудностям и чаще всего работали в следственном отделе или отделе по борьбе с экономическими преступлениями.
Высокий результат по фактору <^4» положительно коррелировал с высоким уровнем образования (г=0,47; р<0,01). У сотрудников данной категории преобладало пониженное настроение, они имели трудности со сном и не выносили критики. Существуют доказательства, что фактор <^4» связан с фрустрацией мотивации [16].
Чем выше был образовательный уровень обследованных сотрудников, тем выше были оценки по фактору экстраверсии второго порядка (г=-0,39; р<0,05), что способствовало более успешной адаптации сотрудников, прибывших для выполнения служебных обязанностей из других регионов России.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (40) 2008
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (40) 2008
Специалисты-контрактники, продемонстрировавшие высокий образовательный уровень, на момент обследования чаще испытывали различного рода опасения и страхи (р<0,038).
Анализ результатов исследования с помощью опросника «Мини-мульт» выявил следующие особенности сотрудников (рис. 2). Средние значения по шкале «К» (Т=50-65) свидетельствовали о независимости, предприимчивости и адекватности функционирования механизмов психологической защиты у респондентов в обеих группах.
♦ 1 группа ... о- - - 2 группа
Примечание: Различия достоверны при *p<0,05, **p<0,01, ***p<0,001.
Рис. 2. Профиль личности сотрудников ОВД по тесту «Мини-мульт» (Т-баллы)
Значения по шкале «ипохондрия» в 1-й и 2-й группах варьировали от 52,41 до 49,0, что может характеризовать респондентов как способных, ответственных, имеющих здравый смысл. Согласно A.A. Руковишникову и М.В. Соколовой [16], обследуемых можно отнести к «нормальному» типу людей, имеющих типичное количество физических жалоб. При встрече с проблемами у них возможны конфликты, а также могли иметь место трудности в выражении чувства гнева в связи с профессиональной деятельностью.
По шкале «депрессия» в обеих группах наблюдались низкие значения, позволяющие говорить о хорошем фоне настроения и открытости респондентов. В профилях обеих групп шкала «ипохондрии» была выше шкалы «истерии», что может проявляться склонностью к неопределенным физическим недомоганиям, в основе которых лежат психологические факторы. Обследуемых можно описать как социально изолированных, конформных и относительно несмелых, что в большей степени может быть отнесено к сотрудникам 1-й группы
Конфигурация «невротической триады» в виде «конверсии V» с учетом низких значений по шкале «депрессия» и относительно высоких по шкалам «ипохондрия» и «истерия» заставляет предположить, что респонденты в 1-й группе (сотрудники, выполняющие служебные обязанности по контракту) превращают личные неприятности в более рационально или социально приемлемые проблемы, т.е. личность превращает психологические проблемы в соматические недомогания. Они склонны к озлоблению и пессимизму в отношении физических недомоганий.
У респондентов обеих групп отмечались низкие значения по шкале «психопатии», говорящие об их некоторой пассивности и послушании. Необходимо отметить, что полученный результат - это форма защиты и вынужденная модель поведения как в 1-й группе, что связано с оторванностью от привычной жизни, так и во 2-й группе, что легко объясняется авторитарным стилем руководства и высокой зависимостью от руководящего состава.
Низкие значения по шкале «паранойяльности» в 1-й и 2-й группах позволяют охарактеризовать респондентов как упрямых, уклончивых и осторожных.
По шкале «психастении» в обеих группах показатели находились в границах нормы, т.е. респонденты справлялись с работой без чрезмерного беспокойства. Как показало наблюдение, респонденты 1-й группы выполняли возложенные на них служебные обязанности без признаков тревожности в силу своей компетентности, а 2-й - в связи с осознанием того, что и их коллеги (коллеги по 2-й группе) обладают таким же уровнем профессиональной подготовки, как и они.
В обеих группах результаты, полученные по шкале «шизоидности», находились в пределах нормы. По шкале «гипотимии» значения в обеих группах были низкими (40,0 и 40,75 Т-баллов), говорящими о зависимости, надежности, зрелости и добросовестности.
Тем не менее, у обследуемых обеих групп отмечалось относительное повышение по общему профилю шкал «ипохондрии», «психастении» и «шизоидности», указывающее на тенденцию к наличию жалоб на соматические дисфункции, повышенной тревожности, страхов, опасений, а также замкнутость и отгороженность от окружающих.
У сотрудников 1 -й группы имелась конфигурация «невротической триады» в виде «конверсии V», с учетом низких значений по шкале 2 и относительно высоких по шкалам 1 и 3, что позволяет предположить у них возможное наличие конверсионных жалоб, когда психологические проблемы трансформируются в соматические недомогания или посттравматические стрессовые расстройства (ПТСР).
Обследуемые 1-й группы по сравнению со 2-й имели более высокие шкалы «ипохондрии» (р<0,05), «истерии» (р<0,001) и более низкие показатели по шкале «депрессии» (р<0,01), что говорит
о большей фиксации на телесных ощущениях и количестве соматических жалоб у сотрудников 1-й группы и более сниженном фоне настроения и пессимистичности 2-й группы.
Кластерный анализ результатов теста «Мини-мульт» выявил наличие среди сотрудников-контрактников двух кластеров. Кластер 1 (15,6%) характеризовался более выраженной ипохондричностью, истероидностью, паранояльностью, гипоманией, а также менее выраженной психастенией и психопатизацией, т.е. данных сотрудников можно охарактеризовать как имеющих невыраженные невротические проявления. Кластер 2 (84,4%) включает меньшие значения по шкалам невротической триады, однако повышение по шкале психастении, т.е. данных сотрудников можно описать как склонных к тревогам и опасениям.
Таким образом, невротические проявления в целом были не свойственны сотрудникам-контрактникам, о чем свидетельствует отсутствие повышения шкал выше 70 Т-баллов, однако в общем профиле большинства все же присутствует повышение по шкале ипохондрии и психастении.
Кластерный анализ результатов теста «Мини-мульт» сотрудников, работающих на постоянной основе, выявил несколько иные кластеры, в отличие от сотрудников 1-й группы. Так, 1-й кластер, включающий большую часть обследованных (76,9%), характеризовался повышением по шкалам ипохондрии, психастении и шизоидности, а 2-й кластер (23,2%) - более низкими значениями по шкалам ипохондрии, истерии, паранояльности, психастении, шизоидности и гипомании. Исходя из этого, можно сказать, что большинству сотрудников-чеченцев была характерна склонность к фиксации на телесных ощущениях, повышенной тревожности и замкнутости.
Анализ представленности факторов опросника «Мини-мульт» у сотрудников русской национальности показал, что на первом месте был фактор «невротичности» (37,26%), включающий шкалы ипохондрии, истерии, депрессии, паранояльности, говорящий о наличии невротических проявлений и ригидности обследованных. Второй по значимости фактор «шизоидности» (25,33%) свидетельствовал о склонности к отгороженности от внешнего мира сотрудников. Третий фактор «психастении» (20,55%) был связан с тревожностью и мнительностью респондентов.
У сотрудников-чеченцев наблюдалась несколько иная факторная структура личностных особенностей. Наиболее значимым был фактор «невротичности» (42,9%), который включал шкалы ипохондрии, истерии, психастении и «шизоидности». Фактор «импульсивности» занимал второе место по значимости (30,9%) и говорил об уровне психопатичности и ригидности у сотрудников ОВД. На третьем месте оказался фактор «гипомании» (17,7%), указывающий на склонность к гипертимному настроению.
Таким образом, можно сказать, что сотрудники, работающие как по контракту, так и на постоянной основе, имели склонность к невротическим проявлениям, но у сотрудников-русских были возможны тревожные реакции, а у чеченцев - психопатические реакции и повышенное настроение.
У обследуемых 1-й группы имелись корреляционные взаимосвязи возраста со шкалами ипохондрии (г=0,44; р<0,021), депрессии (г=-0,66; р<0,001), психопатии (г=-0,68; р<0,001) и шизоидности (г=0,51; р<0,006), говорящие о том, что с возрастом увеличивалась ипохондричность и шизоидность, что связано с объективным ухудшением состояния здоровья и большей отгороженностью. Для лиц молодого возраста были более свойственны депрессивные и агрессивные реакции.
Показатели ситуативной тревожности в 1-й и 2-й группах сотрудников ОВД (рис. 3) находились на среднем уровне значимости, говорящем об умеренной тревожности на момент обследования.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (40) 2008
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (40) 2008
Значения личностной тревожности в обеих группах также находились на среднем уровне, что указывало на наличие умеренной тревожности у обследуемых как личностном свойстве. В то же время показатели личностной тревожности были более высокими в 1-й группе по сравнению со 2-й (р<0,01).
■ 1 группа @ 2 группа
Примечание: Различия достоверны при **р<0,01.
Рис. 3. Особенности тревожности у сотрудников ОВД по тесту Спилбергера-Ханина (М±т; баллы).
Анализ распределения сотрудников ОВД по уровню тревожности (см. табл. 1) показал, что в
1 -й группе сотрудников высокий уровень ситуативной тревожности был выявлен только у 1 /5, средний
- почти у 1/2 и низкий - у 1/3 сотрудников.
Таблица 1
Распределение сотрудников ОВД по уровню тревожности (%)
Ситуативная тревожность Личностная тревожность Уровень тревожности _______________________________________________________
1-я группа 2-я группа 1-я группа 2-я группа
Высокий уровень 18,75 0 31,25 8,33
Средний уровень 43,75 100,0 68,75 91,67
Низкий уровень 34,37 0 6,25 0
У всех сотрудников 2-й группы был средний уровень тревожности, т.е. можно утверждать, что состояние напряжения, беспокойства, озабоченности или нервозности в качестве эмоционального отклика на стрессовую ситуацию у респондентов рассматриваемых групп могут возникать, но умеренно по интенсивности и динамичности во времени. Однако более подготовленными, как показывают результаты теста, были сотрудники-чеченцы. Низкий уровень ситуативной тревожности у 1/3 сотрудников-контрактников одинаково может свидетельствовать как о хорошей профессионально-психологической подготовке и опытности, так и о недооценке вероятных последствий при выполнении служебных обязанностей, а возможно, и некоей бравады.
У большинства респондентов обеих групп показатели личностной тревожности находились на среднем уровне, говорящем об умеренной выраженности данных качеств. В то же время число обследуемых контрактников, имеющих высокий уровень личностной тревожности было выше, чем среди работающих на постоянной основе.
Анализ результатов по опроснику терминальных ценностей (см. табл. 2) показал, что у сотрудников 2-й группы (шкала «Собственный престиж») было более выражено по сравнению с 1-й группой (p<0,01) стремление к признанию, уважению, одобрению со стороны значимых лиц, к чьему мнению они прислушиваются и на чье мнение ориентируются. Они были более заинтересованы во мнении окружающих о себе и в социальном одобрении поведения. Это связано с тем, что мнение о человеке у чеченцев (вайнахов) проявляется открыто и определенно. Жизнь чеченца, проходящая на виду у всех, дает основание для формирования точки зрения о том или ином человеке, его «общественном лице». Достаточно широко распространены у вайнахов ограничения, связанные с нравственной репутацией, очень высоко ценятся честь и достоинство [20].
Таблица 2
Особенности терминальных ценностей сотрудников ОВД (М±ш; баллы)
Показатели 1-я группа 2-я группа
Терминальные ценности
Собственный престиж 4,97 ± 0,34 6,63 ± 0,43 **
Высокое материальное положение 4,94 ± 0,38 5,75 ± 0,50
Креативность 5,19 ± 0,38 4,88 ± 0,51
Активные социальные контакты 6,38 ± 0,38 6,63 ± 0,44
Развитие себя 5,28 ± 0,53 5,50 ± 0,52
Достижения 6,00 ± 0,44 8,13 ± 0,33 **:
Духовное удовлетворение 3,47 ± 0,39 4,25 ± 0,50
Сохранение собственной индивидуальности 3,94 ± 0,48 6,50 ± 0,67 **:
Жизненные сферы
Профессиональная жизнь 5,06 ± 0,44 5,38 ± 0,53
Обучение и образование 4,31 ± 0,44 5,88 ± 0,70 *
Семейная жизнь 5,63 ± 0,46 6,25 ± 0,42
Общественная жизнь 6,13 ± 0,36 8,00 ± 0,45 **
Увлечения 4,47 ± 0,43 5,00 ± 0,48
Примечание: Здесь и на рис.1 межгрупповые различия достоверны при: *p<0,05; **p<0,01; *** p<0,001.
Результаты ответов респондентов рассматриваемых групп по шкале «Высокое материальное положение» отражает стремление к достойному уровню материального благосостояния. Сотрудники и 1-й, и 2-й групп полагали, что материальный достаток является одним из главных условий жизненного благополучия.
По шкале «Креативность» несколько более высокий результат был получен сотрудниками-контрактниками, которые имели склонность к реализации своих творческих возможностей, внесению различных изменений во все сферы своей жизни.
Обследуемых обеих групп по шкале «Активные социальные контакты» отличало желание к установлению благоприятных взаимоотношений с другими людьми, а по шкале «Развитие себя» объективной информации об особенностях своей личности, характера, способностях придавалось небольшое значение.
По шкале «Достижения» сотрудниками-чеченцами был получен более высокий результат (р<0,001), который отражал стремление к достижению конкретных и ощутимых результатов в различные периоды жизни. Они, как правило, тщательно планировали свою жизнь, ставя конкретные цели на каждом ее этапе и считая, что главное - добиться этих целей. Кроме того, часто большое количество жизненных достижений служило для них основанием для высокой самооценки.
Низкий результат по шкале «Духовное удовлетворение» выявил у сотрудников-контрактников отсутствие стремления к получению морального удовлетворения во всех сферах своей жизни. Приоритет у них был отдан высокой заработной плате, а не духовным ценностям. Они не были заинтересованы в повышении уровня своего профессионализма, что, вероятно, связано с уже
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (40) 2008
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (40) 2008
имеющимся достаточно высоким уровнем, являющегося результатом предшествующего опыта участия в служебно-боевой деятельности в Северо-Кавказском регионе.
По шкале «Сохранение собственной индивидуальности» сотрудниками 1-й группы был получен более низкий результат, что может свидетельствовать об отсутствии стремления к независимости от других людей, сохранении неповторимости и своеобразия своей личности, своего стиля жизни; несколько более высокий был получен сотрудниками-чеченцами (р<0,001), свидетельствующий о желании к независимости от других людей.
Анализ значимости жизненных сфер показал, что по результатам шкалы «Профессиональная жизнь» сотрудниками обеих групп не придавалось высокой значимости сфере профессиональной деятельности. По шкале «Обучение и образование» несколько более высокие значения были получены сотрудниками-чеченцами (р<0,05), что, вероятно, связано с тем, что на протяжении всей войны на территории Чеченской Республики не работали многие учебные и образовательные заведения, и поэтому они стремились к повышению уровня своего образования.
По шкале «Семейная жизнь» результат был выше у сотрудников 2-й группы, показывающий высокую значимость всего того, что связано с жизнью семьи и культуральными традициями чеченского народа. Система норм морали регулирует индивидуальные взаимоотношения, которые развиваются в значительной степени в рамках традиционного коллективного общения. В основе лежит практический взгляд на семью, как важнейшее условие в жизни каждого человека. Согласно традициям, брак и рождение детей рассматриваются как религиозная обязанность [8].
Шкала «Общественная жизнь» в 1-й группе может говорить о вынужденной значимости для респондентов жизни «микросоциума», в силу длительной оторванности от привычных условий жизни. Результат по данной шкале, полученный сотрудниками 2-й группы, отражает высокую значимость проблем жизни общества (р<0,01). Столетиями социальное развитие вайнахских народов, проживавших на территории Чеченской Республики, построено на основе главенствования тайпов (родов) [9, 11].
Результат обследуемых обеих групп по шкале «Увлечения» говорил о том, что увлечение, хобби не занимали основное место в жизни респондентов; вероятно, это было связано с тем, что обследование проводилось в то время, когда в республике было военное положение.
Анализ результатов опроса коренного населения Чеченской Республики показал, что полученные оценки напрямую связаны с культуральными особенностями и восприятием респондентами социально-экономической и политической ситуации в республике, от состояния которой зависит уровень развития общества, образованности, экономической стабильности и здоровья населения.
Выявлено, что основным источником формирования мнения о политической обстановке в республике, восприятия социально-политической системы оставалось мнение родных и близких, скорее всего, из-за особенностей тайповой идеологии. Так, 50,9% (1464) респондентов при составлении ответов опирались прежде всего на информацию, которую получили от знакомых или родственников.
Четверть опрошенных (25,3%) сообщили, что они подвергались посягательствам со стороны криминальных элементов, после чего обратились за помощью в ОВД. Данный показатель, хоть и является более низким, чем в среднем по России, но все же представляет собой весомый аргумент в пользу процесса становления социально-правовых отношений в республике. 35,1% респондентов ответили, что доверяли деятельности вновь создаваемой правоохранительной системы, а 63,3% одобрительно относились к ее работе.
Более половины респондентов (61,4%) удовлетворено оценивали деятельность органов внутренних дел; 44,7% в случае угрозы их жизни и благополучию обратились бы в ОВД за помощью; из числа обратившихся за помощью в ОВД 45,6% удовлетворены принятыми мерами.
Первое место в рейтинге доверия населения среди структур современной социальнополитической системы отдавалось религии (41,7%), что подчеркивает традиционно особую значимость религии среди культуральных особенностей чеченского народа. Далее следовали ОВД (36,3%), суды (33,4%), прокуратура (29,4%), республиканские (28,2%) и местные органы власти (25,5%). Последнее место в рейтинге заняли партии и общественные объединения, которым не доверяли более 1/3 опрошенного населения (37,1%).
Из этого можно заключить, что культуральные традиции и обычаи чеченского народа оказывают большое влияние на личностно-ценностную сферу жителей Чеченской Республики.
Потенциальные возможности для положительных изменений видятся в постепенном повышении доверия населения к структурам современной социально-политической системы, восстановлении культуральных приоритетов и престижности морально-этических, интеллектуальных, эстетических и культурных традиций. Возрождение доверия связано с налаживанием взаимоотношений в обществе, четкой работой законов, формированием гуманистической направленности ценностей.
Таким образом, полученные результаты свидетельствуют о наличии различий в транскультуральных особенностях личности у русских и чеченских сотрудников ОВД.
Выводы
1. Среди различий в эмоциональной сфере сотрудников ОВД русской национальности можно отметить: эмоциональную устойчивость, более высокую личностную тревожность, склонность к тревожным реакциям, а среди чеченцев - эмоциональную неустойчивость, гипертимное настроение, склонность к психопатическим реакциям.
2. По характерологическим свойствам сотрудникам русской национальности присущи: высокий уровень работоспособности, активность, самоуверенность, предприимчивость, хладнокровие, настойчивость, высокий самоконтроль, смелость, гибкость при принятии решений, иногда склонность к риску, а сотрудникам чеченской национальности присущи: ригидность мышления, реалистичный взгляд на жизнь, практичность, обязательность, зависимость, склонность к чувству вины.
3. Среди транскультуральных особенностей ценностно-смысловой сферы можно отметить у русских сотрудников милиции: принятие социальных норм, высокая значимость активных социальных контактов и достижений, сферы «Общественной жизни», а у чеченских: ориентировка на общественное мнение и социальное одобрение, низкая мотивация достижений (в профессиональной сфере), ценность собственного престижа, высокая значимость сфер «Общественной жизни» и «Семейной жизни».
4. Современные культуральные традиции и обычаи чеченского народа оказывают непосредственное влияние на личностно-ценностную сферу жителей Чеченской Республики.
Список литературы
1. Белинский A.B. Эффективность медико-психологической реабилитации участников боевых действий в условиях многопрофильного госпиталя / Под ред. В.В. Белинского, Ю.С. Голова, М.В. Лямина // Боевой стресс: стратегии коррекции. - М., 2002. - С. 127-134.
2. Берже А.П. Чечня и чеченцы. - Грозный: Книга, 1991. - 109 с.
3. Бугай Н. Ф. Правда о депортации чеченского и ингушского народов // Вопросы истории.
- 1990. № 7. - С. 32-44.
4. Быть чеченцем: Мир и война глазами школьников / Ред.-сост. И. Щербакова, Г.Шведов.
- М.: Мемориал, Новое изд-во, 2004. - 224 с.
5. Ибрагимова З.Х. Чеченская история: Политика, экономика, культура. Вторая половина XIX в. - М.: Евразия+, 2002. - 447 с.
6. Киндрас Г.П. Влияние посттравматических стрессовых расстройств на адаптацию воинов-интернационалистов-ветеранов войны в Афганистане / Г.П. Киндрас, А.М. Турохаджаев // Социальная и клиническая психиатрия. - 1992. №1. - С. 33-36.
7. Котенев И.О. Психологическая оценка личности руководителя ОВД с помощью калифорнийского опросника // Психологическое обеспечение профессиональной деятельности сотрудников органов внутренних дел. - М., 2000. - С. 97-104.
8. Культура Чечни: история и современные проблемы / Отв.ред. Х.В. Туркаев. - М.: Наука, 2002. - 382 с.
9. Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев. - Вып. 2. - Нальчик: Эль-Фа, 2002. - С.
134.
10. Маклаков А.Г. Проблемы прогнозирования психологических последствий локальных военных конфликтов / А.Г. Маклаков, С.В. Чермянин, Е.Б. Шустов // Психологический журнал. -1998. Т. 19. № 2. - С. 15-26.
11. Мамакаев М.А. Чеченский тайп (род) в период его разложения. - Грозный: ЧеченоИнгушское книжное издательство, 1962. - С. 15-28.
12. Марковин B.H. В стране вайнахов. - М.: Искусство, 1969. - 119 с.
13. Никонов В.П. Психологическая адаптация в боевой обстановке режима чрезвычайного положения (Северо-Кавказский регион) / В.П. Никонов, И.И. Козловский // Безопасность. - 1995. № 7-8. - С. 94-103.
14. Общая психодиагностика / Под ред. А.А. Бодалева, В.В. Столина. - М.: Изд-во МГУ, 1987. - 304 с.
15. Организация психологического обеспечения деятельности сотрудников органов внутренних дел в экстремальных условиях: Методическое пособие / Под ред. В.М. Бурыкина. - М.: ГУК МВД России, 2004. - 240 с.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (40) 2008
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (40) 2008
16. Рукавишников A.A. Факторный личностный опросник Р.Кеттелла: Методическое руководство / A.A. Рукавишников, М.В. Соколова. - СПб.: НПЦ «Психодиагностика», 2000. - 104 с.
17. Сидоренко Е. Методы математической обработки в психологии / Е. Сидоренко. - СПб: Речь, 2000. - 346 с.
18. Собчик Л.Н. Введение в психологию индивидуальности. - М.: Институт прикладной психологии,2001.- 480 с.
19. Столяренко A.M. Прикладная юридическая психология. - М.: Юнити, 2001. - 639 с.
20. Чеснов Я.В. Быть чеченцем: Личность и этнические идентификации народов // Чечня и Россия. Общества и государства / Ред.-сост. Д.Е. Фурман. - М., 1999. - С. 73-76.
21. Човдырова Г.С. Введение в практическую экстремальную патопсихологию / Г.С. Човдырова. - М.: ВНИИ МВД России, 2002. - 31с.
УДК 378.147:811.111 Е.Г. Черновец*
Принципы и пути оптимизации содержания обучения профориентированному чтению курсантов военно-технического вуза
В статье рассматриваются теоретические вопросы оптимизации содержания обучения иноязычному профессионально-ориентированному чтению курсантов военного вуза и предлагаются пути оптимизации организации обучения.
Ключевые слова: оптимизация, принципы, содержание обучения, иноязычное профориентированное
чтение.
The article deals with issues of optimization of content of teaching cadets of a military educational institution reading for professional purposes. The author offers some ways of optimal organization of teaching methods.
Key words: optimization, principles, content of teaching, reading for special purposes.
Идея совершенствования процесса обучения иностранному языку является центральной в методической науке, рассматривающей вопросы обучения иностранному языку. Наряду с понятиями «улучшение», «усовершенствование», «совершенствование», «повышение эффективности» употребляется термин «оптимизация», включающий в себя все вышеперечисленные понятия и в то же время являющийся одним из видов совершенствования, в отличие от, например, интенсификации, под которой понимается такое совершенствование обучения, при котором «достигается максимум эффективности за минимально возможное учебное время при минимальных затратах усилий учащихся и учителя» [1, с. 95].
Под оптимизацией понимается не любое усовершенствование обучения, а его «научно обоснованный выбор и осуществление наилучшего для данных условий варианта обучения с точки зрения решения его задач и рациональности затрат времени обучающихся и преподавателя» [2, с. 169]. Н.В. Шестак рассматривает оптимизацию как «достижение целей обучения с минимальными затратами сил учащегося и преподавателя с одновременным учетом таких показателей, какими являются высокое качество обучения, затраты и экономия времени» [3, с. 47]. Наиболее полно понятие оптимизации применительно к обучению в средней школе рассмотрено Ю.К. Бабанским. Процесс оптимизации обучения рассматривается им как «целенаправленный подход к структурированию процесса обучения, при котором в единстве рассматриваются принципы обучения, особенности
* Доцент кафедры иностранных языков Военного инженерно-технического университета (vasiliyC@pochta.tv).
