CC BY
328
ТРАНСАКЦИОННЫЕ ИЗДЕРЖКИ ВХОЖДЕНИЯ НА РЫНОК ПРЕДПРИЯТИЙ МАЛОГО БИЗНЕСА1
В статье дается экономико-социологический анализ динамики трансакционных издержек преодоления барьеров входа на рынок предприятий малого бизнеса. На базе анкетного опроса и интервьюирования предпринимателей определены основные тенденции изменения высоты и конфигурации барьеров входа за десять лет развития российского предпринимательства. Показана динамика иерархии проблем начального периода, а также трансформация практики ведения диалога с представителями власти и партнерами, в том числе силовых структур.
Развитие рыночных отношений резко актуализировало тематику барьеров входа на рынок предприятий малого бизнеса. Но что значит войти на рынок? Достаточно ли для этого пройти процедуру формальной регистрации? Если нет, то каковы дополнительные условия преодоления барьеров входа? Эти и подобные им вопросы носят практический характер, поскольку высота и конфигурация барьеров входа являются лимитирующими факторами развития малого бизнеса, что в свою очередь влияет на конкурентность рыночной среды, качество товаров и их ценовую доступность для потребителей.
Рассмотрим десятилетний опыт российского предпринимательства под призмой
динамики трансакционных издержек, обусловливающих высоту барьеров входа на
2
рынок .
В основе работы лежит гипотеза, согласно которой временем прихода в бизнес в значительной степени определяются характер и размер трансакционных издержек. Для проверки этой гипотезы выполнен сравнительный анализ дескриптивных характеристик и оценочных суждений предпринимателей, начало деятельности которых приходилось на разное время.
Информационная база. В декабре 1997 г. Центр политических технологий (руководитель И.М.Бунин) по заказу Center for Independent Private Enterprise (CIPE) провел опрос руководителей российских предприятий (руководитель проекта В.В.Радаев). В результате была создана уникальная информационная база, совместившая в себе количественные и качественные данные. Количественные данные получены путем опроса по формализованной анкете 227 предпринимателей, представляющих 21 город России. Качественные данные -на основе 87 интервью c предпринимателями. Критериями отбора объектов являлись: а) принадлежность к сфере малого бизнеса; б) создание «с нуля» (а не через приватизацию государственного предприятия); в) репрезентация различных отраслей, сроков пребывания на рынке, разной степени успешности (от лидеров до аутсайдеров).
Рассмотрим само понятие трансакционных издержек и проблемный контекст их изучения.
Понятие трансакционных издержек, их классификация; традиции изучения. На наш взгляд, вход на рынок - это процедура налаживания и поддержания в рабочем состоянии контрактных отношений с основными контрагентами рыночного взаимодействия. При таком понимании процесс преодоления барьеров входа является не столько набором стандартных организационных действий, сколько образным названием стратегии по расширению и модификации горизонтов предпринимательской деятельности. Соответственно проблема барьеров входа актуальна и для тех, кто
Статья подготовлена при поддержке Московского общественного научного фонда (проект № 126-98)
2
Мы ставим своей целью определение не количественного размера издержек входа, а построение алгоритмов их формирования и выявление социальных условий их закрепления в образцах предпринимательского поведения. Фокусом нашего интереса являются трансакционные издержки, сопровождающие диалог предпринимателей с органами власти, а также партнерами (в том числе силовыми). Проблематика трудовых отношений как характеристика внутренней среды бизнес-организации не входит в поле нашего интереса.
предпринимает первые шаги в бизнесе, и для предпринимателей со стажем. Для обозначения издержек, связанных с обслуживанием контрактных отношений, а также передачей, спецификацией и защитой прав собственности, используют термин тран-сакционных издержек.
Преодоление барьеров входа на рынок означает ресурсную способность хозяйственного субъекта помимо затрат непосредственно на производство товаров или услуг нести издержки, связанные с налаживанием и функционированием контрактных отношений со всеми контрагентами во внешней и внутренней среде бизнес-организации.
Контрагентами во внешней среде бизнес-организации являются органы государственной и местной власти, предприятия-партнеры и предприятия-конкуренты, объекты рыночной инфраструктуры, СМИ, потребители и др. Субъекты контрактных отношений во внутренней среде хозяйственной организации - наемные работники и хозяйственные подразделения. Установление взаимоприемлемых условий взаимодействия со всеми группами субъектов - представителей интересов во внешней и внутренней среде бизнес-организации - ресурсозатратная процедура. Ее цена - трансакционные издержки.
Трансакционные издержки неоднородны по выполняемым функциям. К тран-сакционным издержкам принято относить следующие виды затрат:
- платежи за получение прав собственности (регистрация, лицензирование);
- платежи за доступ (а не оплата собственно ресурса) к материальным, финансовым и интеллектуальным ресурсам;
- издержки получения индивидуальных льгот и привилегий;
- издержки заключения и поддержания контрактных отношений с партнерами (поиск информации о партнерах; распространение информации о себе; ведение переговоров; оформление сделок и контрактов, включая наем работников; оказание неформальных услуг и помощи; введение льгот и неприменение санкций);
- издержки спецификации и защиты прав собственности (плата за юридические консультации и аудиторские проверки; оплата судебных и арбитражных расходов, охранных служб и обеспечения безопасности);
- издержки обслуживания теневых операций (расходы по оформлению ухода от налогов, обналичиванию средств и проч.).
Факт контрактности во внешней и внутренней среде предприятия говорит о наличии трансакционных издержек: «Любая деятельность, которая может быть прямо или косвенно описана как контрактная, должна исследоваться в терминах тран-сакционных затрат» [1, p. IX]. Однако их форма, величина и структура детерминированы спектром экономических, политических и социальных характеристик рыночного взаимодействия.
Проблематика трансакционных издержек вызревала в поле так называемого нового институционализма, принципы которого наиболее полно представлены в [2 - 7]. В чем суть этого подхода как антитезы моделям классического экономического анализа? В рамках новоинституциональной теории акцент был сделан, во-первых, на коалиционность действий рыночных субъектов, во-вторых, на контрактность как основу рыночного взаимодействия. Из первого следовало, что реальный рыночный субъект имеет дело не с множеством разрозненных агентов рынка, а с группами консолидируемых интересов; из второго - поддержание контрактных отношений сопряжено с затратами, не учитываемыми в схемах неоклассических моделей. При этом размер и форма таких затрат, получивших название трансакционных издержек, зависят от степени консолидации группы на основе общности интересов, а также от ее роли в конкретной социально-политической обстановке.
В качестве самостоятельной темы проблематика трансакционных издержек заявляет о себе в 60-70-е годы в США и Западной Европе [8-12]. Автором, наиболее полно репрезентирующим этот подход, безусловно, является O.E. Williamson [1, 13, 14]. В отечественной научной литературе эта проблематика представлена хотя и менее системно, но более социологично, что проявилось в попытках интерпретировать затраты, имеющие природу трансак-ционных издержек, в терминах интересов, поведенческих моделей, культурных традиций, прошлого социального опыта. Такие работы тематически, как правило, были посвящены проблемам деловой этики [15], бюрократизации и коррумпированности властей [16], формированию российской бизнес-элиты [17], социальным источникам попол-
нения группы предпринимателей [18]. В последние годы попытки введения в научный оборот российских ученых самого термина трансакционных издержек становятся все более частыми и содержательно плодотворными [19-25].
Отраслевые сегменты входа на рынок: динамика приоритетов. Очевидно, что трансакционные издержки обусловлены отраслевой принадлежностью предприятия. Межотраслевая дифференциация их размера не сводится к различиям лицензионных сборов, а представляет собой оплату широкого спектра внутриотраслевых практик (легальных и нелегальных), вне которых бизнес обречен на неудачу. Так, организация казино «предписывает» особое платежеспособное внимание к охранным агентствам, открытие кафе - к санэпидемстанциям, торговля цветным металлом - к лицензионным структурам, а экспортно-импортные операции - к таможенным службам. Логично предположить, что в тех отраслях, где трансакцион-ные издержки временно оказывались относительно низкими, наблюдался рост предпринимательских «дебютов». Таким образом, смещения отраслевых предпочтений предпринимателей-дебютантов служат косвенным показателем динамики транс-
акционных издержек вхождения на рынок в зависимости от отраслевого сегмента входа.
Действительно, отраслевые предпочтения начинающих предпринимателей сильно варьируют. На фоне устойчиво высокой приверженности к торговле степень «торговой концентрации» дебютантов существенно различается. Предприниматели, чья инициатива восходит к концу 80-х годов, осваивали широкий спектр отраслей с высокой степенью интенсивности. Исключением явились отрасли явно выраженного «рыночного происхождения»: финансы, кредит, страхование, общая коммерческая деятельность по обеспечению функционирования рынка. Вплоть до середины 90-х годов происходит размывание отраслевых приоритетов входа на рынок. Это не коснулось лишь оптовой торговли, рост внимания к которой со стороны частного бизнеса относится к более позднему периоду (второй половине 90-х годов), что объяснимо инерционностью законодательства в этой сфере.
Но с 1996 г. ситуация резко меняется. Розничная торговля, общепит и бытовое обслуживание становятся основным отраслевым сегментом входа на рынок. (Владелец магазина - «Для новичков оставляют самый тяжелый и неприбыльный сектор - мелкую торговлю и услуги. Это что-то вроде зоны свободного предпринимательства») Более того, возможность дальнейшего перепрофилирования также имеет тенденцию к снижению. Каналы вертикальной мобильности и «межотраслевого дрейфа» все более сужаются.
Образно говоря, предприниматели, начало деятельности которых относится к 1996-1997 гг., в отличие от «первопроходцев» (конец 80-х - начало 90-х годов) сконцентрировали свои усилия преимущественно на узком участке отраслевого сегманта входа на рынок - мелкой розничной торговле, бытовых услугах и общественном питании. Налаживание контрактных отношений в остальных отраслях становится все более ресурсоемким процессом ввиду возросших требований к размеру стартового капитала (финансового, интеллектуального, социальных связей и т.д.) и объему сопутствующих функционированию трансакционных затрат.
Не последнюю роль сыграли различия трансакционных издержек не только по величине, но и по степени легальности. В условиях широкого распространения теневых экономических отношений между агентами рынка способность хозяйственного субъекта нести бремя трансакционных затрат определяется не абсолютным показателем его платежеспособности, а структурой доходов по степени их легальности. Между тем пропорции теневой и легальной бизнес-деятельности в значительной степени детерминированы отраслевой принадлежностью фирмы. Потенциал нелегального поведения есть не что иное, как организационный ресурс
адаптации к неблагоприятной хозяйственной среде. Невозможность эффективно функционировать в легальном режиме обусловила приоритетное развитие тех отраслей, теневая деятельность которых имеет укоренившуюся традицию.
Для производства в отличие от коммерции характерен существенно меньший потенциал нелегальной деятельности. Объективных причин тому множество, укажем лишь на невозможность производственных структур с определенной регулярностью закрываться и открываться под новым именем, что снижает их маневренность в диалоге с налоговым ведомством. (Швейное производство — «Мы не можем играть адресами, как явочными квартирами. Мы на одном месте, нам быстро не убежать».) Соответственно повышается субъективная оценка риска теневой деятельности, что выступает фактором, ограничивающим распространение нелегальной практики. Преимущественно теневой характер трансакционных издержек особо тяжело сказывается на отраслях, потенциал нелегальной деятельности которых относительно низок. Этим объясняется непривлекательность таких отраслей, как промышленность, строительство, транспорт и связь, что является еще одним ценностно-культурным критерием пригодности социального качества стартующих предпринимателей.
Проблемы организации и функционирования предприятий в зависимости от времени их создания. Представляется обоснованной гипотеза, что степень остроты проблем предпринимательства3 и их иерархия определяются временем начала предпринимательской деятельности. При этом особый интерес имеет не номинальный список проблем предпринимательства, и даже не его трансформация во времени, а структура трансакционных издержек, «расшивающих» ту или иную проблемную ситуацию.
Данные свидетельствуют о изменении состава проблем начальной фазы жизненного цикла предприятия (табл. 1). Заметим, что минимальная (7%) доля «беспроблемных» организаторов - среди тех, кто начинал в 1996-1997 гг.
В динамике трудности начального периода, несмотря на государственные программы поддержки предпринимательства, рост лояльности населения к инновационному поведению, создание рыночной инфрастуктуры и прочие индикаторы режима благоприятствования, усиливаются. В целом доля предпринимателей, не испытавших проблем начального периода, примерно пропорциональна предпринимательскому стажу: кто раньше создал предпринимательскую структуру, тот испытал меньше трудностей на начальном этапе ее развития.
Наличие проблемы требует отвлечения ресурсов на ее решение. «Справиться с проблемой» означает быть способным нести ресурсные затраты (финансовые, материальные, интеллектуальные), сопряженные с ее решением. Эти затраты, как правило, носят характер трансакционных издержек, поскольку призваны установить систему компромиссного согласия между участниками проблемной ситуации. В отношениях каких агентов рыночного взаимодействия существует наибольшее напряжение?
Таблица 1
Проблемы начального периода и 1997 г. в зависимости от времени создания предприятия, % к числу ответивших по столбцу
Проблемы До 1988 г. 1989-1991 гг. 1992-1995 гг. 1996-1997 гг.
з
Проблемы предпринимательства — один из центральных сюжетов разговора о предпринимательстве (показательны работы [26 — 28]).
Начальный период
Финансы 66 73 69 82
Материально-техническая база 37 35 33 22
Регистрация и лицензирование 22 18 19 48
Силовое давление (рэкет) 20 23 13 11
Информация 10 23 18 4
Местная власть 15 9 15 15
Кадры, знания, население 16 41 41 36
Проблем не было 27 18 11 7
1997 г.
Деловые партнеры 27 21 28 7
Потребители 30 25 21 28
Коллектив, «команда« 8 18 12 10
Местная власть 30 50 30 40
Проблем не было 29 29 37 38
С помощью факторного анализа выявлены своего рода «проблемные поля» предпринимательства. (Доля объясненной дисперсии - 67%.) Выяснилось, что наибольшая факторная нагрузка приходится на проблемы взаимодействия с внешними агентами (криминальными структурами и властными органами), а наименьшая - на проблемы профессиональной состоятельности предпринимателя и отношение населения. Материальные условия бизнес-деятельности (финансы, материально-техническая база, доступ к помещениям) занимают промежуточную позицию.
Эти проблемные поля порождают трансакционные издержки, направленные на согласование интересов агентов, причастных к той или иной проблеме. Скажем, проблема доступа к помещениям порождает трансакционные издержки в виде оплаты услуг «заведующих» площадями муниципальных властей, а также консультантов и юристов, привлекаемых в порядке помощи. А установление контрактных отношений с криминальным миром означает расходы на оплату охранных услуг, разрешения конфликтных ситуаций, страхования партнерской необязательности и т. д.
Особо отметим, что проблемы взаимодействия с властными органами и криминальным миром вошли в один фактор. Это свидетельствует о высокой вероятности совпадения круга предприятий, имеющих проблемы одновременно и с властными органами, и с криминальными структурами, иными словами, власть так же избирательно неравнодушна к предпринимателям, как и криминальный мир. Особым вниманием со стороны и тех, и других пользуются предприятия, отраслевая принадлежность и масштаб деятельности которых позволяют предполагать наличие сверхприбыли. Ее дележ и составляет суть проблем, сопровождающих диалог предпринимателей как с властью, так и с силовыми группировками.
К проблемам нарастающей актуальности следует отнести проблемы доступа к финансам и получения лицензий (табл. 1). Но если нехватка финансовых средств -постоянный (и в этом смысле привычный) лидер списка проблем, то резкое усложнение практики лицензирования - явление новое и тревожное. В 1996-1997 гг. проблемы лицензирования вышли на второе место после финансового дефицита, оттеснив материально-технические проблемы. Это означает, что в структуре трансакционных издержек увеличилась доля тех, что «обслуживают» диалог с финансовыми структурами и властными органами. Подобные издержки могут выступать как в нелегальной форме (взятки, долевое участие в невозвратных кредитах и проч.), так и в легальной (например, оплата консультаций по условиям лицензирования).
Снижающейся актуальностью характеризуются проблемы материально-технического обеспечения, доступа к помещениям, рэкета (табл. 1). Фактически исчезла проблема поиска информации о деловых партнерах. Это неминуемо сказывается на структуре трансакционных издержек, все в меньшей степени имеющих
в качестве своих «адресатов» субъектов рынка недвижимости и материально-технических средств, а также представителей рынка силовых услуг. Мы еще вернемся к обсуждению роли силовых структур в «конструировании» барьеров входа, пока же ограничимся замечанием о снижении доли трансакционных затрат, связанных с квазиконтрактными отношениями предпринимателей и «силовиков».
Удивительной устойчивостью обладают проблемы, обозначенные в анкете как «давление местных властей». Не претендуя на статус особо острых, они стабильно осложняли жизнь 9-15% предпринимателей в период их становления в этом качестве (табл. 1). Наиболее распространенным способом «расшивки» проблем с властями является банальная взятка. Стабильность проблемы порождает стабильность затратной статьи в негласном бюджете трансакционных расходов предпринимателей.
Данные о проблемах 1997 г. позволяют констатировать два факта. Во-первых, доля предпринимателей, не испытавших проблем в течение 1997 г., практически не зависит от стажа предпринимательской деятельности и составляет примерно треть (29-38%). Во-вторых, руководители значительно чаще сталкиваются с серьезными проблемами при организации предприятий, нежели в ходе их текущего функционирования. При этом чем позже датировано начало предпринимательской деятельности, тем заметнее это расхождение (табл. 1). Исключение составляют взаимоотношения предпринимателей с властями: в момент опроса они были обострены сильнее, чем при организации предприятия.
Итак, трудности «входа» на рынок с течением времени возрастали. Это означает, что трансакционные издержки, обслуживающие процесс преодоления барьеров входа на рынок, имели тенденцию к усугублению видового разнообразия и росту финансовой внушительности. Но те, кто преодолел барьер входа на рынок, испытывают примерно одинаковый груз проблем. При этом более распространены проблемы, связанные с организацией предприятия, нежели его функционированием в момент опроса.
Негативная практика (рэкет, взятки, необязательность партнеров) и стаж предпринимательства. Отношения с властными органами, с силовыми структурами и с партнерами - наиболее существенные слагаемые предпринимательского успеха. Это общемировая практика. Россия в данном случае лишь подтверждает ее, что, впрочем, не мешает ей демонстрировать и свою специфику -преимущественно теневой характер складывающихся отношений. Этим объясняется усилившийся в последние годы интерес исследователей к данной проблематике [24, 29-33]. Принципиально важен тот факт, что установление контрактных отношений с этими субъектами рыночного взаимодействия безальтернативно обрекает предпринимателя на трансакционные издержки. Именно способность хозяйственного субъекта нести бремя трансакционных затрат является одним их важнейших залогов успешного преодоления «барьеров входа» в рыночное пространство. Но если наличие трансакционных издержек, обслуживающих отношения с этими наиболее влиятельными группами интересов во внешней среде бизнес-организации (власть, партнеры, криминальный мир), безальтернативно, то их форма и величина допускают варианты. Это могут быть, например, легальные платежи за услуги, а может быть нелегальное финансирование коррумпированного государственного аппарата. Так как же обстоят дела в российском предпринимательстве? И какова динамика этого процесса?
Взаимодействие предпринимателей с коррумпированными чиновниками, рэкетирскими структурами и необязательными партнерами как атрибутами российского рынка отслеживалось в трех аспектах: оценка общей ситуации, собственного
опыта и направление изменений в последние два-три года. Опрос показал, что наличие в российском предпринимательстве взяточничества, силовых угроз и нарушения обязательств подтверждается абсолютным большинством опрошенных. Так, существование чиновничьего вымогательства отрицают только 14% предпринимателей, рэкета - 22%, необязательности партнеров - 9%. Ввиду незначительности выборки категоричные выводы вряд ли уместны, однако эти различия заслуживают дальнейшего изучения. Видимо, вопреки общественному мнению, рэкет менее распространен, чем вымогательство чиновников и необязательность партнеров.
Распространенность взяток не отрицалась и в интервью. (Частное трикотажное ателье — «Взятки — это когда путем личной договоренности ты выигрываешь больше, чем проигрываешь».) (Розничная торговля — «Взятки есть везде, где есть фиксированная плата и право конкретного человека ее корректировать» )
Но времена «взяток в конвертиках» прошли. В настоящее время они имеют самые разнообразные формы. По сути, речь идет о разных материально-вещественных и организационных формах трансакционных издержек, которыми расплачиваются предприниматели за право установить взаимоприемлемые правила взаимодействия с государственными структурами. Это и туристические маршруты за символическую цену, и выполнение индивидуальных работ по ценам массового производства, и предоставление доли в собственном предприятии, и т. д. Во многих случаях, трактуемых самими предпринимателями как взятки, правоохранительные органы не нашли бы состава преступления. (Производство туристического снаряжения — «Берущие взятку не совершают ничего незаконного: они делают то, что и должны делать, но быстрее и не терзая тебя кучей согласований».)
Функционально взятки делятся на такие, которые ускоряют решение какого-то вопроса и которые являются единственным, безальтернативным способом решения проблемы. (Маркетинговые исследования - «Если взятку вымогают за то, что и так должны сделать, то тут можно, как говорится, еще побороться. И совсем другое дело, когда за взятку получают крупный заказ. Тут механизму взятки нечего противопоставить» ) Факт безальтернативного взяточничества чрезвычайно важен, поскольку взятка, являясь индикатором финансовой способности предпринимателя сосредоточивать крупные суммы, провоцирует интерес к нему со стороны криминальных структур. Кроме того, взятка свидетельствует и о нежелательности встречи предпринимателя с правоохранительными органами. Именно такие предприниматели и становятся в первую очередь финансовыми донорами криминального мира. Таким образом, взятка одни проблемы решает, другие порождает, добавляя звенья к сложной цепи трансакционных издержек.
Наиболее интенсивно используется механизм взяток при решении проблем, связанных с разного рода разрешениями на хозяйственную деятельность (46%), с доступом к помещениям (35%), к кредитам (24%), и наименее - с обеспечением безопасности бизнеса (14%).
Более трети предпринимателей считают, что неофициальные вознаграждения чиновникам инициируются в равной мере обоими сторонами; немного менее распространена версия исключительной инициативы чиновников (28%); и только каждый седьмой предприниматель возлагает ответственность на себя. Таковы общие показатели ситуации. Какова же ее специфика с точки зрения предпринимателей, преодолевших барьер входа на рынок в разное время?
Данные показывают, что наиболее распространено категоричное отрицание существования взяточничества, рэкета и необязательности партнеров среди начинающих предпринимателей, пришедших в бизнес в 1996-1997 гг. Собственный их опыт позволяет аналитикам отчетливо выделить эту группу как наиболее дистан-
цированную от рассматриваемых практик. Так, доля никогда не сталкивавшихся с нарушениями партнерских обязательств составляет среди них 28%, тогда как среди предпринимателей, возглавляющих предприятия более двух лет, - 16%. Соотношение не сталкивавшихся с рэкетом - 68 и 55% соответственно (табл.2).
Таблица 2
Доля отрицающих существование взяточничества, рэкета и необязательности партнеров, а также не имеющих собственного опыта столкновения с этими явлениями в зависимости от времени создания предприятия, % к числу ответивших по столбцу
Общая оценка ситуации До 1996 г. 1996-1997 гг. Оценка собственного опыта До 1996 г. 1996-1997 гг.
Взятки 13 18 Взятки 33 43
Рэкет 20 31 Рэкет 55 68
Партнеры 8 13 Партнеры 16 28
Существуют три возможных объяснения более благоприятного опыта предпринимателей, начало деятельности которых относится к 1996-1997 гг.
1. Ситуация кардинально изменилась. Соответственно те, кто вошли в предпринимательскую среду в последние два года, оказались в более «здоровой атмосфере», что результировалось в более позитивной оценке собственного опыта.
Однако исчерпывающим подобное объяснение считать нельзя хотя бы потому, что среди самих предпринимателей преобладает мнение о неизменности масштаба негативных практик российского бизнеса в течение двух-трех последних лет. Большинство же тех респондентов, которые считают, что изменения есть, фиксируют их разнонаправленный характер: ослабли проблемы с рэкетом и необязательностью партнеров, но возросло чиновничье вымогательство.
2. Ситуация принципиально не изменилась, но те, чей предпринимательский опыт продолжительнее, более критично оценивают бизнес-среду. Отчасти подобное суждение оправдано. Однако все объяснения им не исчерпываются. С точки зрения житейской логики оценка опыта всегда теснее связана с событиями недавнего прошлого и слабее - со сроком давности. Динамизм жизни предпринимателя только усиливает эту тенденцию.
3. Позитивные оценки предпринимателей с продолжительным собственным опытом результируют не столько изменения среды или кратковременность предпринимательского опыта, сколько специфику позиции «дебютантов» в предпринимательской среде. Их игра пока основана на других правилах и других ставках. В систему связей с коррумпированными чиновниками они еще не встроились, силовые структуры дают им возможность «подняться», партнеры не «кидают» ввиду незначительности выигрыша. Эти условия - исключительны и временны. Действительно, во многих интервью звучало признание предпринимателей, что их не трогают исключительно из-за малого оборота средств. Нет иллюзий и в отношении возможности скрыть информацию о финансовом успехе, если такой придет. Свое нынешнее положение многие предприниматели трактовали как период, который дан на «оперение». Отсюда и оценочная доминанта ситуации: не платим, пока не требуют.
На наш взгляд, ни одно из этих объяснений не является исчерпывающим. Меньшая включенность предпринимателей, начало деятельности которых относится к 1996-1997 гг., в негативную практику взяточничества, рэкета, партнерской
нечестности, по всей вероятности, укоренена в сложном сплетении всех трех параллельно действующих механизмов.
Для выявления оценок функциональной необходимости подобной практики респондентам было предложено оценить возможность успешной бизнес-деятельности без их использования. Судя по полученным данным, предприниматели не считают эти практики равнозначными с точки зрения возможностей их элиминирования. Нарушения партнерских обязательств и силовые методы решения проблем, по их мнению, наименее укоренены в хозяйственной практике. Принципиально иное отношение к взяточничеству: каждый третий предприниматель считает, что, игнорируя институт взяточничества, вести успешную предпринимательскую деятельность невозможно. Этот факт чрезвычайно важен, поскольку он свидетельствует о высокой степени легитимности института взяточничества и своеобразном узаконении фигуры коррумпированного чиновника в сознании российских предпринимателей. Соответственно трансакционные издержки, обслуживающие контрактные взаимодействия с партнерами (в том числе силовыми), могут иметь тенденцию к сокращению, по крайней мере, за счет их нелегальной компоненты. Но вряд ли подобный прогноз состоятелен относительно коррумпированного чиновничества.
Заслуживает внимание то обстоятельство, что оценка предпринимателями с длительным стажем возможностей успешной предпринимательской деятельности без использования этой практики практически не отличается от оценок других групп, т. е. степень их моральной и психологической готовности «быть, как все» достаточна высока.
Косвенным подтверждением данного суждения служат ответы на вопрос о мерах, с помощью которых можно изменить отношение российского общества к предпринимательству, предпринимателям со стажем - они наименее ориентированы на разрыв с криминальными структурами и развитие благотворительности. Чем раньше датирован приход человека в мир бизнеса, тем больше надежд он и по сей день возлагает на эти меры. Это может быть следствием как принципиального неверия в возможность такого «освобождения», так и несогласия с тем, что общество еще шокирует подобная связь. Последнее предположение вполне правдоподобно на фоне изменений, происходящих в последнее время в характере диалога коммерческих структур и криминального мира. На наш взгляд, здесь можно выделить шесть направлений перемен.
Первое. Происходит профессионализация криминальной деятельности. Этому способствуют как минимум три обстоятельства: сужение легального рынка труда; «привыкание» общества к заказному физическому насилию как виду профессиональной деятельности; широкое распространение «телесно-ориентированных» видов молодежной досуговой деятельности - спортивных единоборств и культа красоты тела.
Второе. Криминальный мир становится более организованным. Правила взаимоотношений бизнеса и криминала приобретают стабильный характер.
Третье. Происходит не просто активное взаимодействие, но взаимопроникновение криминала и бизнеса. Предпринимательство становится основным каналом легализации криминала, тогда как криминал - неотъемлемым элементом предпринимательской активности.
Четвертое. Интенсивность диалога криминального мира и бизнеса крайне неравномерна по отраслям. Наименее криминогенной областью респонденты называли околонаучные виды деятельности (маркетинг, консалтинг и т.д.), что объясняется низкой долей оборачивающихся в этих сферах средств.
Пятое. Криминальный мир становится все более функционально необходимым элементом предпринимательской деятельности. Криминальные структуры уже не вымогают, а взимают плату за обслуживание; им не просто платят, с ними расплачиваются за определенного рода действия. При этом важно понимать, что теневой характер предпринимательской деятельности лишает предпринимателей возможности обращаться в случае затруднений в правоохранительные органы. Логическим продолжение теневой деятельности являются теневые способы решения возникающих проблем.
Шестое. Криминальный мир испытывает жесточайшую конкуренцию со стороны приватных действий публичных институтов и организаций. Услуги, оказываемые криминальным миром, все более широко и, главное, более эффективно начинают оказываться государственными служащими в силу занимаемого ими служебного положения. (Издательская деятельность - «Люди, которые занимают не последние посты в государственных структурах, состоят "на подряде " у каких-то фирм» ) По сути, речь идет о делении действий публичных структур, т.е. структур, функционально призванных решать проблемы общества, на легальные и нелегальные. Легальные действия носят публичный характер и соответствуют декларированным функциям этих организаций. Нелегальные действия носят характер приватный, т. е. содействуют решению частных проблем и вознаграждаются в частном порядке.
Эти изменения дают основание для вывода о том, что криминальный мир все менее лимитирует состав претендентов на «деловые игры», но тем более жестко строит свои взаимоотношения с теми, кто состоялся как «игрок». В этом смысле роль криминальных структур в создании «барьеров входа» ослабла по сравнению с ситуацией двух-трехлетней давности. Это означает снижение доли затрат, обслуживающих диалог с силовыми структурами в общем объеме трансакционных издержек по преодолению барьеров входа на рынок. Однако преодолевшие эти барьеры оказываются в пространстве уже сложившихся канонов взаимодействия с криминалом. Впрочем, эти каноны становятся все более многовариантными.
Соответственно дифференциация трансакционных издержек, связанных с необходимостью иметь силового партнера, все более зависит от отраслевой принадлежности предприятия и все менее определяется ловкостью или индивидуальным везением предпринимателя. Характерные для той или иной отрасли издержки контрактных взаимоотношений с «силовиками» все более унифицируются по величине и диверсифицируются по форме. Можно вступать в отношения с ФСБ, можно с частными охранными агентствами, можно с криминальными структурами. Можно платить в воровской «общак», а можно стать спонсором отделения милиции - различия по сумме трат будут незначительные. Выбор делается исходя из иной системы критериев.
Таким образом, динамика трансакционных издержек является своеобразным отражением изменения условий развития российского предпринимательства в ходе рыночной реформы. В целом условия входа на большинство отраслевых рынков серьезно усложнились, и по сравнению с ситуацией пятилетней давности барьер входа значительно повысился. Мы не думаем, что кризис августа 1998 г. нарушил тенденцию к поднятию барьеров входа на рынок. Скорее, логика роста трансакционных издержек, связанных с вхождением в рыночное пространство, была на непродолжительное время дополнена ситуацией «пробившихся брешей» [34].
Подводя итоги, можно сделать два вывода.
Во-первых, категория трансакционных издержек, имеющая значительные исследовательские традиции в западной науке, становится методологическим клю-
чом к исследованию российской реальности, в частности, высоты и конфигурации барьеров входа на рынок новых хозяйственных субъектов. И речь идет не о слепом заимствовании западных моделей, а о использовании аппарата, адекватного рыночному характеру диалога всех участников бизнес-среды. Методический потенциал данного подхода тем выше, чем ощутимее в расходах хозяйственных субъектов доля затрат, не связанных непосредственно с производством товаров и услуг. Надо ли говорить, насколько это характерно для современной России с ее необъятными формализованными лабиринтами легального бизнеса и неформальными практиками их преодоления.
Во-вторых, трансакционные издержки преодоления барьеров входа на рынок новых хозяйственных субъектов, безусловно, увеличились по сравнению с ситуацией пяти-семилетней давности. Однако было бы явным упрощением считать этот процесс равномерным в разрезе отраслей, регионов, организационно-правовых форм и т. д. При общей тенденции к их росту конфигурация барьеров входа была довольно динамичной, а отдельные составляющие барьерной ситуации (образовательные и гендерные предпочтения) стали даже менее жесткими. В целом надо отметить явное доминирование неформальных практик преодоления барьеров входа, что является определенным социальным фильтром, лимитирующим установки стартующих предпринимателей на легальное поведение.
Литература
1. Williamson O.E. Markets and hierarchies, analysis and antitrust implications. N. Y.: Macmillan Publishing Co Inc., 1983.
2. Commons J.R. Institutional Economics. Madison: University of Wisconsin Press, 1934.
3. Coase R.H. The Problem of Social Cost // J. Low and Economics. 1960. Vol. 3.
4. Arrow K.J. The Organization of Economic Activity. The Analysis and Evaluation of Public Expenditure: The PPB System. Joint Economic Committee, 91st Cong., 1st Sess., 1969.
5. Kornai J. Anti-equilibrium. Amsterdam: North-Holland Publishing Company, 1971.
6. Davis L.E., North D.C. Institutional Change and American Economic Growth. Camb.: Cambridge University Press, 1971.
7. Ward B.N. Organization and Comparative Economics: Some Approaches // Comparison of Economic Systems / Ed. A. Eckstein. Berkeley: University of California Press, 1971.
8. Demsetz H. The Cost of Transacting // Quarterly Journal of Economics. 1968. Vol. 82. Febr.
9. Jay A. Corporation Man. N. Y.: Random House Inc., 1971.
10. Pauly M. The Economics of Moral Hazard //American Economic Review. 1968. Vol. 58.
11. Simon H.A. Theories of Bounded Rationality // Decision and Organization / Eds C. McGuire and R. Radner. Amsterdam: North-Holland Publishing Company, 1972.
12. Olson M. Jr. The Logic of Collective Action. N. Y.: Schocken Books Inc., 1968.
13. Williamson O.E. The Economics of Discretionary Behavior: Managerial Objectives in a Theory of the Firm. Englewood Cliffs. N. Y.: Prentice-Hall, 1964.
14. Williamson O.E. The Economics of Antitrust: Transaction Cost Considerations // University of Pennsylvania Law Review. 1974. Vol. 122. June.
15. Радаев В. Малый бизнес и проблемы деловой этики: надежды и реальность //Вопросы экономики. 1996. № 7.
16. Шматко Н. Становление российского патроната и бюрократический капитал // Социол. исслед. 1995. № 6.
17. Куколев И. Формирование российской бизнес-элиты // Социол. журн. 1995. № 3.
18. Пастухов В. От номенклатуры к буржуазии: «новые русские» //Полис. 1993. № 2.
19. Шаститко А.Е. Теория спроса и предложения. М., 1995.
20. Нуреев Р.М. Основы экономической теории. М., 1995.
21. Кокорев В. Институциональные преобразования в современной России: анализ динамики трансакцион-ных издержек //Вопр. экономики. 1996. № 12.
22. Капелюшников Р.И. Экономическая теория прав собственности. М.: Изд. ИМЭМО, 1990.
23. Курченков В.В. Трансакционный подход к анализу процесса формирования рыночных структур в российской экономике //Экономика строительства. 1995. № 2.
24. Радаев В.В. Формирование новых рынков: трансационные издержки, формы контроля и деловая этика. М: Центр политических технологий, 1998.
25. Олейник А. Институциональная экономика. Теорема Коуза и трансакционные издержки // Вопросы экономики. 1999. № 5.
26. Орлов А.В. Проблемы малого предпринимательства //Экономист. 1995. № 6.
27. Эггольм Р. Российское предпринимательство: проблемы и перспективы //Диалог. 1995. № 3.
28. Алимова Т., Буев В., Голикова В., Долгопятова Т. Малый бизнес России: адаптация к переходным условиям //Вопр. статистики. 1995. № 9.
29. Долгопятова Т.Г. Российские предприятия в переходной экономике. Экономические проблемы и поведение. М, 1995.
30. Клейменов М., Дмитриев О. Рэкет в Сибири // Социол. исслед. 1995. № 3.
31. Минская В. С. Вопросы квалификации вымогательства // Государство и право. 1995. № 1.
32. Рывкина Р.В. Социальный механизм криминализации // Социол. исслед. 1997. № 4.
33. Кувалин Д.Б. Адаптация предприятий к трансформационным процессам в России. М., 1996.
34. Барсукова С.Ю. Кризис и бизнес. Влияние кризиса августа 1998 года на развитие российского предпринимательства // Pro et Contra. 1999. № 11.
