CC BY
115
УДК [811161.1+81'373.611](045)
Т.А. Сидорова
ТРАДИЦИОННАЯ ПРОБЛЕМА ЧЛЕНИМОСТИ В КОГНИТИВНОМ АСПЕКТЕ
В статье представлена проблема членимости слова в когнитивном аспекте. Теоретической основой исследования послужили труды А.В. Бондарко, Н.Н. Болдырева, Е.С. Кубряковой, И.А. Ширшова и др. Рассматриваются факторы фразеологизации морфемной синтагмы. Маркированность морфем осмысливается как фактор членимости. На качественно ином уровне интерпретируются связанные корневые морфемы.
Ключевые слова: членимость, маркированность морфем, мотивационный код, когнитивная модель переосмысления, мотивационная модель, связанность морфемы.
Проблема членимости слова тесно связана с целым рядом других традиционных проблем, до сих пор неоднозначно представленных в научной литературе. Когнитивный подход позволяет снять многие противоречия в решении этих проблем. Например, новый взгляд на морфему открывается при ее рассмотрении как единицы языка, взаимодействующей со средой (контекстом).
Известно, что лексическое значение является репрезентантом определенной концептуальной структуры, которая не должна «выводиться» из значений морфем. С когнитивных позиций можно говорить о концептосфере слова, которая представляет собой взаимодействие различных концептуальных сущностей, стоящих за лексическим значением, словообразовательным (если слово производное), морфемами, морфемной синтагмой, внутренней формой слова, мотивационной структурой. Поэтому проблему членимости слова нельзя решить вне связи с другой проблемой - фра-зеологизацией морфемной структуры. Согласно нашей концепции, фразеологизация морфемной структуры осуществляется на разных уровнях слова [Сидорова 2007]. Так, на уровне лексического значения фразеологизация морфемной структуры - это отсутствие полной корреляции лексического значения и значений морфем (это может быть переосмысление морфем, потеря ими генетических свойств и т.п.). На словообразовательном уровне - это несоответствие значения словообразовательной модели слова его словообразовательному значению (например, замена компонентов словообразовательной модели, объединение аффиксов в единой функции и т.д.). На уровне внутренней формы слова - это несоответствие концептуальных признаков лексического значения и внутренней формы.
Морфемная структура, как способ объективации концептуальных сущностей внутренней формы и лексического значения, является свя-
зующим звеном между ними. Поэтому морфемы, из которых состоит морфемная синтагма, связывают наше сознание как с миром действительности (через внутреннюю форму), так и с миром языка (через лексическое значение и значение морфем).
На каждом из уровней слова фразеологиза-ция имеет свои причины. Однако можно выделить и общеязыковые факторы фразеологизации как универсального процесса:
- задачи словообразования - посредством одного слова обозначать признаки объекта, явления действительности, по которым бы этот объект узнавался носителями языка;
- стремление к целостности и автоматизму употребления слова, что приводит к стиранию границ между морфемами;
- изменение концептуальной картины мира и, как следствие - языковой;
- асимметрия языкового знака вообще, в том числе и морфемы;
- антропоцентрическая обусловленность мотивационной структуры внутренней формы слова, приобретающей особую актуальность в тексте;
- влияние среды на основные свойства морфем.
Фразеологизация морфемной структуры на уровне лексического значения прежде всего детерминируется синтагматикой морфем.
Синтагматические отношения - важное свойство системности языка вообще. Синтагматические отношения в морфемике - одна из спорных проблем словообразования. Все единицы языка, в том числе и морфемы, имеют сочетательный потенциал, способность, которая называется валентностью [Фоменко 1997: 33].
Каждая морфема и каждая основа имеют собственную валентность. Если соединение морфемы обязательно только с одним конкретным корнем
(основой), т.е. сочетательная способность ограничена, то такая морфема реализует очень слабую валентность (например, одновалентными считают унификсы). Чем шире сочетательный потенциал морфемы или основы, тем сильнее их валентность как внутреннее свойство любой единицы.
Валентность единиц морфемики зависит от многих факторов: семной структуры слова, части речи, фонетического облика, производности / не-производности лексемы, семантико-функциональ-ной нагрузки и т.д. Но даже имея ту или иную валентность, единицы морфемики в процессе функционирования приспосабливаются друг к другу и формально, и семантически. Основным законом соединения морфем является их семантическое согласование. Еще А.А. Реформатский отмечал фузионный характер русского языка, «в котором как нигде господствует хитрая градация морфологической членимости слов» [Реформатский 1964: 13]. О степенях членимости русского слова писали А.М. Пешковский, А.И. Смирницкий, Е.А. Земская, М.В. Панов, А.Н. Тихонов, Н.А. Янко-Триницкая и др.
В структуре слова как «внутренней синтагме» между морфемами возникают различного типа семантические отношения, которые иллюстрируют семантическую совместимость / несовместимость морфов. Е.А. Земской было введено понятие «позиция морфа», которое стало использоваться при изучении не только формального, но и семантического варьирования морфем [Земская 1975: 24].
Системоцентрический подход позволил ряду ученых определить основные факторы, влияющие на степень членимости морфемной структуры слова. См., например, работы М.Я. Гловинской, О.П. Ермаковой, Е.А. Земской, Л.А. Капанадзе, Е.В. Красильниковой, Е.С. Кубряковой, В.В. Лопатина, И.Г. Милославского, В.Н. Немченко, Г.А. Николаева, М.В. Панова, А.А. Реформатского, И.С. Улуханова, Л.Г. Яцкевич, Г.А. Пастушенко-ва и др.
К таким факторам учеными были отнесены следующие: 1) воспроизводимость морфемы в других словах (регулярная или нерегулярная) или ее уникальность, неповторимость; 2) парадигма-тичность значения морфемы (наличие синонимичных, антонимичных морфем, морфем, близких по значению) или отсутствие у морфемы парадигматических связей с другими морфемами; 3) функциональная актуальность морфемы в словообразовательной или формообразовательной структуре слова, связанная с тем, на какой ступени производности используется морфема в слове;
4) характер словообразовательной модификации слова; 5) фразеологичность словообразовательной структуры слова, определяющая степень семантической самостоятельности морфем в слове; 6) характер семантических отношений морфем к другим морфемам в составе слова. Полностью соглашаясь с выделенными факторами, попробуем внести некоторые уточнения и пояснения.
Закон семантического согласования влияет на степень спаянности морфов в структуре слова. Семантические отношения между морфемами могут быть как свободными (когда семантическая структура лексемы состоит из сем составляющих ее морфов), так и связанными (когда семантическая структура слова не соответствует семам составляющих его морфов). При этом степень свободы / несвободы отношений между морфами, основами и морфами может быть самой различной, так как в результате семантического взаимодействия происходят изменения семантических структур не только в лексеме, но и в морфах, составляющих слово. Морфемы при этом могут даже изменить свой статус или трансформироваться в структурный компонент.
Например, в глаголах влететь, добежать, слезть и др. корневые морфы сохраняют свою категориально-лексическую семантику, а префиксы уточняют направление движения. Между ними возникают изосемические отношения (есть общая сема 'пространство'), а их сочетаемость можно назвать свободной. В глаголах взобраться, добыть, взыскать наблюдается связанная сочетаемость, так как между основами и префиксами возникают неизосемические отношения (приставки переводят глаголы в другой семантический класс).
Свободными или связанными могут быть не только отношения между морфемами, но и сами значения морфем. Связанность значения морфемы может быть обусловлена либо внутренним контекстом (значением самой лексемы), либо внешним (значением, например, сочетания, в котором употребляется лексема, содержащая морфему). Так, в словоформе силовой (прием) корень имеет прямое значение и является свободным. В лексеме силовая (структура) под влиянием внешнего контекста возникает метафорически связанное значение корня. В глагольной лексеме расслабиться ('снять напряжение') корень -СЛАБ- приобретает метафорически связанное значение под влиянием сочетающихся с ним морфов. Сравним также семантические отношения префикса и корня в лексемах добежать и избежать. В первом слове корень сохраняет свою
категориально-денотативную сему, а префикс уточняет семантику корня, поэтому здесь отмечается полное семантическое согласование между морфами. Во втором слове периферийная сема глагола бежать становится денотативной. Происходит семантическое приспособление морфем друг к другу: избежать - 'уклониться от чего / кого' [Ожегов, Шведова 2004]. У глагола бежать периферийное значение - 'спасаться бегством от чего / кого' [Ожегов, Шведова 2004]. Если в первом глаголе у приставки сохраняется пространственная сема (прямое значение), то во втором наблюдается метафоризация префикса ИЗ-, который не содержит прямой пространственной семы. Сравните также глагол проспать в разных контекстах: «проспать всю ночь» и «проспать поезд». В первом случае префикс ПРО- сохраняет прямую сему времени, во втором контексте префикс становится метафорически связанным и переводит глагол из класса непереходных в класс переходных (перекатегоризация). Корень при этом переосмысливается, и морфемная структура подвергается фразеологизации (проспать поезд -'опоздать'). Здесь глагол со значением 'состояние' не должен сочетаться с префиксом 'времени'. Нарушение сочетаемости и приводит к перекатегоризации.
В процессе деривационного акта префикс может «вывести» слово в другой семантический класс, и тогда теряется смысловая связь между производящей основой и производным. Синхронно такие слова должны считаться непроизводными, хотя они могут сохранять членимость. Сравним, например, ряды префиксальных глаголов, образованных от глагола быть:
а) побыть, пребывать,
б) прибыть, убыть, выбыть, отбыть,
в) добыть, сбыть,
г) забыть.
Первый ряд имеет отношения словообразовательной производности, так как производящая основа быть сохраняет свое денотативное значение 'состояния', 'нахождения'. Префиксы уточняют это состояние семами 'времени'. Между морфами в структуре слов возникают изосеми-ческие отношения. Второй ряд представляют глаголы 'движения', которые разошлись в семантике с производящим. Это непроизводные глаголы, в которых префиксы реализуют свои прямые значения, а корневая морфема теряет значение и становится структурным центром родственных слов (как в словах с десемантизированным корнем). На фоне родственных глаголов движения корень и префиксы вычленяются по остаточному принципу:
«живые» префиксы и структурно связанные с ними корни. Аналогично и в третьем ряду. Это уже другой семантический ряд: добыть - 'приобрести что-либо с большим трудом', сбыть - 'избавиться от чего-либо, продать'. Глаголы также членятся по остаточному принципу, но в них приставки приобретают метафорическую связанность и выделяются благодаря оппозиции. Корень тоже имеет структурную связанность. Четвертый ряд представлен одним глаголом забыть, в котором наблюдается полная идиоматизация морфем, на основе чего сформировался новый корень -ЗАБЫ-. Глагол не членится на морфемы. В этом случае наблюдается влияние морфемы на среду: морфема выводит слово (среду) в другой семантический класс.
В морфемной синтагме может наблюдаться переосмысление отношений между служебной морфемой и корневой. Так, слово беззаконие означает не 'отсутствие законов', а 'отсутствие контроля за их выполнением', бессемянка (сорт груши) означает не 'отсутствие семян', а лишь 'их содержание в небольшом количестве'. Полупальто - это не 'половина пальто', а 'короткое пальто, не доходящее до колен' и т.д.
Как было показано выше, в процессе сочетания морфем друг с другом могут произойти изменения в их семантической структуре, что приводит к возникновению семантически или структурно связанных морфем. Регулирует эти изменения закон семантического соответствия, который и ограничивает сочетаемость. Чтобы определить степень семантической самостоятельности морфем в слове, необходимо знать и синтагматические ограничения.
Полагаем, что знание этих ограничений позволяет в ряде случаев объяснить наличие или отсутствие мотивированности, которая детерминируется как экстралингвистическими, так и лингвистическими факторами, в том числе и закономерностями сочетаемости, ибо «значение слова определяется не только познавательной, общественной практикой человека, но и всей структурой языка, системой языка, выступающей в роли формирующего семантику слова фактора» [Звегинцев 1962: 346].
Таким образом, к синтагматическим факторам фразеологизации морфемной структуры слова можно отнести следующие:
- нарушение закона семантического согласования морфем (наличие неизосемических отношений между морфемами) (взыскать);
- несвободный характер семантики морфем в структуре слова (избежать);
- изменение денотативной отнесенности слова и возникновение омонимичных корней (добыть);
- изменение категориальной отнесенности слова и переосмысление морфем (высмеять);
- переосмысление отношений между корневой и аффиксальными морфемами (беззаконие).
Наряду с синтагматическими существуют и другие факторы фразеологизации морфемной структуры на уровне ЛЗ. Одним из них традиционно считается отсутствие воспроизводимости морфемы. Воспроизводимость - одно из системных свойств этой единицы. Однако в структуре слова могут находиться уникальные компоненты, статус которых до сих пор определяется неоднозначно.
Так, Е.А. Земская считает их морфемами. Иная точка зрения представлена в работах Е.С. Кубряковой, которая отрицает уникальные служебные морфемы: «Существуют корни, повторяющиеся в многочисленных образованиях, и корни, встречающиеся только в одном слове. Но нет и не может быть аффиксов, которые не повторялись бы в целых сериях слов» [Кубрякова 1974: 115]. Уникальные компоненты типа -ОВЬ (любовь), -ЕС- (белесый), -ЯРУС (стеклярус) и подобное Е.С. Кубрякова назвала «квазиморфами», так как они не являются «носителями обобщенных категориальных и реляционных значений» [Кубрякова 1974: 114]. Но «квазиморфы», по мнению Е.С. Кубряковой, выполняют функцию «маркеров», являясь приметой классной принадлежности слов [Кубрякова 1974: 171]. Здесь явно наблюдается противоречие. Ведь в силу своей уникальности «квазиморфы» не способны выполнять классификационную функцию.
Некоторые ученые наделяют унификсы словообразующей функцией. Например, В.Н. Немчен-ко, А.Г. Пастушенков, Л.В. Рацибурская; Н.А. Крылов, А.Н. Тихонов, В.Н. Яковлев и др.
На наш взгляд, унификсы - это те компоненты, которые отличают, например, словоформу поп от попадья, хвалиться - от бахвалиться, смекать от кумекать и т.д. Унификсы не могут быть формантами, то есть выполнять словообразующую функцию, так как они воспроизводятся вместе со словами, в которых они вычленяются по остаточному принципу. Это связанные компоненты, употребляемые только вместе со своими корнями и только в своей среде (ограниченной одним словом), и именно в этой среде они выполняют словоопознавательную функцию.
С позиций когнитивной лингвистики иначе решается вопрос о статусе унификсов. В семной структуре таких слов, как попадья, бахвалиться, почтамт, эксплицированы лишь корневые семы. Так, корень -ПОЧТ- репрезентирует ядерную лек-
сико-грамматическую сему, а корень -СТЕКЛ- в словоформе стеклярус - периферийную сему (дифференциальная сема 'материал'), ибо лексическое значение слова - 'разноцветные короткие трубочки из стекла, нанизываемые на нить для украшения'. Семы 'жена' (попадья), 'украшение' (стеклярус), 'очень' (бахвалиться), 'главный' (почтамт) и др. не эксплицированы и содержатся в лексическом значении слов. Не случайно в разговорной речи употребляется слово главпочтамт. Компонент -АМТ- не осознается как репрезентант семы 'главный'. Поскольку семантический признак выявляется в противопоставлении хотя бы двух слов, вычленяемые по остаточному принципу сегменты не могут манифестировать указанные семы в силу своей единичности и связанности. Данные сегменты нам представляются переходными между субморфами и десемантизиро-ванными морфами. Как субморфы, они не имеют собственного значения и потеряли связь с «родителями». Но связанные с ними корни сохраняют независимое собственное значение и имеют живые системные связи. Десемантизированными морфами их тоже нельзя считать, ибо они единичны и синхронно не соотносятся ни с одним из функционирующих аффиксов (по форме). На наш взгляд, их можно отнести к структурно функциональным компонентам, выполняющим слово-опознавательную функцию. Именно их «присутствие» отличает одно слово от другого, содержащего тот же корень. Ущербность этих сегментов проявляется в отсутствии важнейших признаков морфемы - значимости и повторяемости.
Согласно точке зрения Милоша Докулила, «принципиальная членимость основы зависит от того, можем ли мы выделить в ней хотя бы одну составную часть, встречающуюся с тем же значением и в других, реально в языке существующих словах» [БокиШ 1962: 212]. На этом основании можно согласиться с членимостью слов, содержащих уникальные компоненты. Поэтому уникальность (невоспроизводимость) мы считаем важным фактором фразеологизации морфемной структуры.
Другим фактором фразеологизации морфемной структуры является десемантизация морфемы. Десемантизация - это структурное сращение морфов, при котором морфема теряет свое значение, но вычленяется по остаточному принципу, так как синтагматически связанные с ней морфы сохраняют свое значение и воспроизводятся с этим значением в других словах. Десеман-тизация может произойти в силу исторических изменений в языковой системе. Так, в словах
обуть, разуть корень -У- является структурно связанным и не выражает никакого значения, так как исчез из употребления глагол уть. Однако корень сохраняет парадигматические отношения формально и поэтому вычленяется. В глаголах застегнуть, расстегнуть корень -СТЕГ- стал омонимичным корню в глаголе стегать. Здесь корни потеряли свою определенность полностью. Десе-мантизироваться могут морфемы и в результате семантического несоответствия между ними. Так, в слове поезд приставка ПО- теряет свое аспекту-альное значение, так как корень актуализирует не денотативную сему 'движение', как в лексеме поехать, а дифференциальную сему 'способ перемещения'. Денотативная сема лексемы поезд (вид транспорта) не эксплицирована. Общая категориальная сема 'предметности' всей лексемы нейтрализует семантику приставки, и она становится структурно связанной. В слове можно отметить временную потерю морфемой определенности (только в лексическом контексте). Аналогичные процессы наблюдаются в словах окрошка, запах, окурок и т. д.
Потеря качественной определенности может быть неполной, как в словах типа отбояриться, водвориться, переборщить (сохраняется культурная и историческая маркированность корневых морфем). Такие корневые морфемы осознаются носителями языка и могут вызывать определенную рефлексию. Так, проведенный нами ассоциативный эксперимент показал, что в слове прошляпить студенты легко «узнают» корень, который репрезентирует прецедентный текст «А еще в шляпе!». Шляпа осмысливается как символ интеллигента, за которым закрепился стереотип (коннотация): задумчивый, сосредоточенный, непрактичный, физически не развитый и т.д. Отсюда и лексическое значение слова - 'сделать оплошность, прозевать'. Несмотря на некоторую «условность» такого корня, носители лингвокуль-туры все же усматривают в нем информацию о мотивах наименования, а значит, осмысливается и его связь с лексическим значением.
В качестве фактора фразеологизации морфемной структуры на уровне лексического значения можно назвать и изменение функционального статуса морфемы в структуре слова. Это явление в лингвистической литературе называется дест-руктуризацией [Пастушенков 1995]. Так, в лексеме плавательный компонент -ТЕЛЬ- не эксплицирует никакой семы, хотя выполняет основообразующую функцию, приспосабливая основу ПЛАВА- к сочетанию с суффиксом -Н-. Этот суффикс 'относительности' имел историческую
форму -ЬН-, поэтому сохранил сочетаемость с основами, оканчивающимися на согласный. В системе языка существует закономерность сочетания этого суффикса с основами, оканчивающимися на суффикс -ТЕЛЬ- (воспитательный, иносказательный, мучительный и т.д.). Отсюда и использование «готового» компонента в качестве интерфикса. В сложных словах типа пятиэтажный, двухъярусный бывшие флексии -И, -УХ тоже выполняют функцию приспособления основ друг к другу, то есть они «работают» вместо соединительных компонентов. Деструктуризации подвергаются и корневые морфы, приобретая статус аффиксальных. Например, корневой морф -ДЕЙ-(устаревший) в словах злодей, лиходей, чародей «работает по совместительству» суффиксом 'лица'. Это неполная деструктуризация. В словоформах типа ежик, печка, табуретка суффиксы изменили характер модификации и осмысливаются как суффиксы стилистической дифференциации.
Важным, на наш взгляд, для фразеологиза-ции является и фактор потери морфемами парадигматических связей.
Поскольку фразеологизация морфемной структуры слова связана прежде всего с семантической структурой, то речь пойдет о внутримор-фемной парадигматике на семантическом уровне. Сравним различные контексты функционирования одного корня: мостострой (прямое значение корня -МОСТ-), телемост (метонимически связанное значение корня -МОСТ-), примостить (метафорически связанное значение корня -МОСТ-). Как видим, корневая морфема осмысливается по-разному в зависимости от «среды обитания». Процессы метафоризации и метонимизации делают морфему связанной семантически, что обусловливает фразеологизацию морфемной структуры слова. При этом членимость сохраняется, так как значение морфемы варьирует, не изменяясь полностью (полисемия корневой морфемы).
В работах Д.Н. Шмелева полисемия осмысливается как цепочка модификаций основного значения слова, как фактор единства слова, которое обеспечивается определенными отношениями между его значениями, в частности метафорическими и метонимическими [Шмелев 1977: 71]. То же можно сказать и о морфеме, единство которой также обеспечивается наличием отношений между ее значениями. Следует иметь в виду, что сохранение смысловых отношений при этом может осуществляться лишь на концептуальном уровне слова.
Так, в слове надругаться, на наш взгляд, корневая морфема отпочковывается от своего
«родителя» и становится омонимичной корню в слове ругать (с позиции системного подхода). Глагол ругать означает 'бранить, называть оскорбительными, грубыми, бранными словами' (семантический класс глаголов речи). Лексема надругаться означает 'подвергнуть кого-что-н. оскорбительному, грубому издевательству' (глагол конкретного действия).
В рамках когнитивной лингвистики единство слова обеспечивается единой концептуальной схемой, от которой осуществляется переход к другим концептуальным схемам, образующим с исходной семантические цепочки [Ьако£Т 1972; Филиппенко 2000; Розина 2005]. Отнесение слов к одному семантическому классу может осуществляться и нахождением единых семантических слоев, так как значение слова можно рассматривать и как «многомерную структуру, в которой выделяются различные слои смысла - пресуппозиции, ассерции, модальная рамка, рамка наблюдения» [Апресян 1999]. Полагаем, что между приведенными глаголами сохраняется «единый семантический слой».
В основе глаголов ругать и надругаться лежит общая концептуальная схема - «воздействие». Первый глагол объективирует воздействие только на субъект в функции объекта посредством слов (вербальное воздействие) с целью порицания, упрека, позора, унижения и т.д. то есть разрушения психологического равновесия субъекта. Второй глагол объективирует воздействие не только на субъект (в функции одушевленного объекта), но и на объект (неодушевленный) с целью оскорбления, глумления, издевательства, а также физического разрушения объекта. Как видим, концептуальные сущности, стоящие за лексическими значениями слов, лишь частично совпадают, что также обусловливает фразеологиза-цию морфемной структуры, так как и концептуальные сущности корневых морфем тоже не совпадают полностью. Вычленение корня в глаголе надругаться поддерживается прежде всего существованием родственных слов поругание и поруганная (честь). Вычленение префикса обеспечивается лишь его семантической связью с предлогом НАД в значении 'направленность действия на кого-что-нибудь' (глумиться НАД кем-то, издеваться НАД кем-то, смеяться НАД кем-то, надругаться НАД кем / чем-то). Префикс не сохранил парадигматические связи с другими, что также детерминирует фразеологизацию морфемной структуры наряду с переосмыслением корневой морфемы.
Переосмысление может наблюдаться и в служебных морфах. Например, префикс ИЗ- имеет прямое значение 'перемещение в пространстве
изнутри наружу' (изгнать, изронить, исторгнуть). В лексических контекстах исписать, исходить актуализируется сема 'полноты, исчерпанности пространства', а в контекстах испить, испробовать - сема 'извлечение из пространства (емкости) части'. При этом общая сема 'пространство' сохраняется.
Суффиксы тоже могут варьировать семантически. Ср.: слабоватый (суффикс -ОВАТ- реализует сему 'неполнота признака'), комковатый (суффикс актуализирует сему 'содержащий в небольшом количестве'), мужиковатый (суффикс реализует сему 'немного подобный'). В процессе варьирования суффикс -ОВАТ- сохраняет общую сему 'чуть-чуть'. Как показывают наблюдения, морфема, как и слово, имеет собственную семную структуру, которая под влиянием среды осмысливается носителями языка. Морфема будет вычленяться в слове до тех пор, пока существует внут-риморфемная парадигматика. Образование омонимичных морфем приводит к фразеологизации (как, например, в словах добраться, сбыть и т.д.).
Межморфемные парадигматические связи базируются на синтагматических отношениях между морфами. Особую значимость имеет сохранение этих связей в словах с десемантизиро-ванными корнями. Так, наличие таких связей между префиксами обусловливает сохранение чле-нимости слов типа обуть - разуть (антонимические отношения), одеть - надеть (синонимические отношения).
Парадигматические отношения могут терять не только аффиксальные морфемы (как в слове надругаться), но и корневые. Например, в словах проморгать, пронюхать фактором фра-зеологизации морфемной структуры становится потеря парадигматических связей корневыми морфемами (слова сохраняют членимость, так как осмысливается ассоциативная связь с глаголами моргать и нюхать). Так, глагол моргать объективирует ситуацию, когда субъект попеременно закрывает и открывает глаза. С закрытыми глага-ми ничего не увидишь, отсюда и возникновение лексического значения 'упустить, прозевать'.
Следует также отметить в качестве одного из факторов фразеологизации морфемной структуры имплицитное представление ряда сем лексического значения. Так, в номинациях по роду занятий лежит вполне конкретная онтологическая схема лицо - род занятий. В каждой сфере при этом формируются определенные представления о конкретном занятии охотой, строительством, рыболовством и т.д. Существуют и собственные принципы номинации.
Так, для сферы рыболовства наиболее типичными становятся онтологические категории объекта, действия, орудия, цели, места, времени. Например, в номинации может объективироваться только объект, на который направлено действие (наважник - 'тот, кто ловит навагу'), действие субъекта (норильщик - 'кто норит лед, пробивает дырку'), время действия (весновальщик -'кто ловит рыбу весной') и т.д. Знание самих ситуаций обеспечивает присутствие в сознании говорящих не объективированных компонентов лексического значения.
Фразеологизация морфемной структуры, обусловленная имплицитной представленностью сем лексического значения, отмечается всеми лингвистами. Следует лишь заметить, что такая фразеологизация может осложняться словообразовательным уровнем слова. Например, в слове шорник корневой компонент, изоморфный лексеме шоры, мотивируется онтологической ситуацией часть - целое. В морфемной структуре произошла замена морфемы, актуализирующей образ сбруи на морфему, манифестирующую образ части сбруи - шоры. В словоформе медник тоже не все семы лексического значения эксплицированы. Кроме того, фразеологизация осуществляется и на уровне словопроизводства. Корневой компонент актуализирует не объект, на который направлены действия субъекта, а материал, то есть словообразовательная структура мотивируется онтологической схемой изделие - средство.
Наблюдения над конкретным материалом показывают, что в морфемной структуре слова может реализовываться лишь логическая валентность морфем, которая выявляется на основе суммы человеческих знаний об объекте или явлении действительности. Так, в словоформе высоко-вольтник ('специалист по токам высокого напряжения') реализуется именно логическая связь между морфемами. Семантическое сочетание высокие вольты невозможно, так как семантическая валентность базируется на структурно-функциональных возможностях самого языка. Логическая связь обеспечивается знанием того, что напряжение измеряется в вольтах (когнитивный контекст).
Замена семантической валентности на логическую тоже является, на наш взгляд, фактором фразеологизации морфемной структуры слова. Этот фактор можно считать и нарушением синтагматической связи морфем в процессе словопроизводства. Например, в слове глубоководные второй компонент, изоморфный слову вода, не может иметь признак глубокий (это характеристика водоема). Но объекты действительности водо-
ем и вода соотносятся по смежности. Анализ материала показывает, что в структуре лексического значения могут быть семы, которые связаны с морфемной структурой различными логико-семантическими отношениями, что детерминирует членимость, несмотря на фразеологизацию морфемной структуры. Так, в словоформе обмозговать выделяется корневой морф, изоморфный лексеме мозг. В свою очередь, лексическое значение слова обмозговать ('обдумать') составляет общее лексико-семантическое поле со значением лексемы мозг. Между лексемами возникают отношения действие - средство (это и онтологическая ситуация). Слово круповейка означает 'машина для очистки зерна от мякины и сора при переработке в крупу'. Понятие зерно соотносится с понятием крупа как абстрактное с конкретным. Между лексическим значением и значением морфемы возникают отношения включения (онтологическая схема часть-целое). В слове маслобойка ('аппарат для сбивания сливок или сметаны в масло') наблюдается замена объекта на результат. Между лексическим значением и морфемной структурой возникают причинно-следственные отношения (онтологическая ситуация причина - следствие). В лексеме бессребреник между компонентами лексического значения и корневой морфемой возникают отношения абстрактное -конкретное («серебро» как материальная ценность вообще). Лексическое значение может сохранять лишь слабые ассоциативные связи. Например, в слове плотник ('человек, выполняющий грубую работу по дереву') корень выделяется на основе восстановления ассоциативной цепочки: плот (сколочен из бревен) ^ бревна ('стволы очищенных от веток срубленных деревьев') ^ дерево (то, с чем работает плотник) ^ плотник.
Таким образом, сохранение логико-семантических отношений между компонентами лексического значения и морфемной структуры обусловливает мотивированность слова (значит, и членимость), несмотря на фразеологизацию.
Фразеологизация морфемной структуры, как было показано выше, напрямую зависит от семантических процессов, происходящих в ЛЗ и влияющих на осмысление морфем. В когнитивной лингвистике семантические изменения адекватно объясняются в рамках теории когнитивных моделей, которые определяются как способы организации знаний, связанные с конкретными, часто повторяющимися ситуациями [Болдырев 2000: 49; Ьако£Г 1990: 68].
Под когнитивными моделями в данной работе понимаются ментальные операции, которым
подвергаются единицы морфемики на уровне взаимодействия системы и среды. Это процессы метафоризации, метонимизации, ассоциации, символизации, перекатегоризации, транзитива-ции, генерализации, спецификации и др. [Сидорова 2007].
Содержанием морфемной структуры является результат взаимодействия концептуальных сущностей, стоящих за морфемами, так как морфема, как и слово, репрезентирует знания о реальном мире. Например, в слове устаканиться корень изоморфен лексеме стакан. За компонентом закрепляется следующая концептуальная сущность: «народная посуда», «типичная, распространенная», «простая», «устойчивая»; прецедентный текст «буря в стакане воды», вторичные концептуальные признаки («стабильность», символ невозможности бури). Знания, стоящие за словообразовательной моделью (языковые), можно сформулировать так: «привести к состоянию, названному производящим словом», ср.: урегулировать, утихомирить, упразднить, успокоиться и т. д. Корневой морф становится знаком, указывающим на состояние стабильности. Отсюда и общий смысл лексемы - 'приведение в нормальное состояние'.
Если когнитивные модели переосмысления морфем являются критерием фразеологизации морфемной структуры слова, то маркированность компонентов морфемной синтагмы (способность морфем вызывать в сознании носителей языка ту или иную рефлексию: этимологическую, словообразовательную, историческую, социальную, культурную и т.д.) становится фактором члени-мости слова. Так, в словоформе отбояриться корневой морф, изоморфный лексеме бояре, является архаически маркированным, так как слово бояре включается в архаический (устаревший) слой лексики. Однако в сознании носителей языка актуализируется связь с понятиями «боярская дума», «семибоярщина», «боярыня Морозова», а также с пословицами и поговорками, включающими слово бояре. О том, что корневая морфема действительно вызывает рефлексию, свидетельствует и новое образование семибанкирщина.
В словоформе центростремительный можно отметить грамматическую маркированность второго компонента (корень изоморфен глаголу стремиться), который актуализирует синтаксическую валентность (стремиться можно только к чему-либо).
Этнокультурная маркированность характеризует слова, морфемная структура которых содержит компоненты, изоморфные номинациям
национальных реалий и понятий. Такими номинациями могут быть борщ, каша, кисель, квас, стакан, Иван, путь, воля, авось и т.д. Даже если в подобных словах корень потерял свою качественную определенность, что детерминирует фразеологизацию морфемной структуры, он осознается носителями языка в силу своей маркированности, что и обеспечивает его вычле-няемость.
Таким образом, при определении членимо-сти слова необходимо опираться на факторы фра-зеологизации, обозначенные выше. Кроме того, важно определить характер этих факторов, степень их влияния на фразеологизацию (качественная характеристика). Наконец, следует учитывать количество факторов, влияющих на фразеологи-зацию (количественная характеристика).
Например, как было показано выше, десе-мантизация корня в словах обуть, отнять, раздеть обусловливает фразеологизацию морфемной структуры. Однако сохранение парадигматических связей префиксальными морфами маркирует членимость слова. Кроме того, структурно связанный корень (фактор фразеологизации) повторяется в ряде родственных слов (фактор членимо-сти). Количество факторов в пользу членимости таких слов доминирует.
Префисально-предложный сингармонизм префикса НАД- в глаголе надругаться, сохранение повторяемости корня -РУГ- (ср. поругание, поруганный) обусловливает выделимость морфем, однако семантическая связанность корня с префиксом усиливает степень фразеологизации морфемной структуры. Глагол надругаться имеет меньшую степень выделимости префикса (сохраняются лишь синтагматические связи), а значит, большую степень фразеологизации морфемной структуры по сравнению со словами обуть - разуть, в которых префиксы сохранили парадигматические связи.
В словах с повторяющимся, но связанным корнем членимость обусловлена только деривационными связями, что усиливает степень фра-зеологизации морфемной структуры. Ср.: ничком, навзничь и подобное. В этой группе слов «работает» только один фактор членимости, поэтому в них более высокая степень фразеологизации по сравнению с предыдущими группами.
Таким образом, сохранение логико-семантических отношений между компонентами лексического значения и морфемной структуры обусловливает членимость слова, несмотря на фра-зеологизацию.
Все выделенные факторы фразеологизации в соответствии с причинами следует распределить
по следующим группам: семантические: актуализация морфемами периферийных сем, абстрагирование семантики морфемы, потеря генетических свойств морфемой, приобретение коннотации и т.д.), формальные (например, невоспроизводимость, структурная связанность, отсутствие однокоренных слов и т.д.), словообразовательные (замещение компонентов словообразовательной модели, совмещение словообразовательных моделей, потеря предметной соотнесенности производным, варьирование предикативных компонентов онтологической ситуации, объективированной в словообразовательной модели, изменение функций компонентов мотивационной структуры и т.д.), функциональные (потеря словообразовательной функции, совмещение функций, изменение функций и т.д.), когнитивные (экспликация лишь части онтологической ситуации, замена компонентов ситуации, актуализация разных признаков объекта морфемной структурой и лексическим значением, экспликация морфемной структурой лишь пресуппозитивного компонента ситуации, совмещение различных онтологических ситуаций, образный характер мотивации и т. д.).
Несмотря на различный характер факторов фразеологизации морфемной структуры на каждом из уровней слова, можно отметить, что уровни не изолированы друг от друга, а постоянно взаимодействуют. Поэтому факторы зачастую накладываются друг на друга, связываются причинно-следственными отношениями, пересекаются и т.д.
Список литературы
Апресян Ю.Д. Отечественная теоретическая семантика в конце ХХ столетия // Известия АН. Сер. лит. и яз. М., 1999. Т. 58. № 4.
Болдырев Н.Н. Когнитивная семантика Тамбов, 2000.
Звегинцев В.А. Очерки по общему языкознанию. М., 1962.
Земская Е.А. О зависимости морфемного членения слова от степени его синтагматической фразеологизации // Развитие современного русского языка. Словообразование. Членимость слова. М., 1975.
Кубрякова Е.С. Основы морфологического анализа. М., 1974.
Пастушенков Г.А. Два плана членения русского языка и проблемы членения русского слова. Тверь: Твер. гос. ун-т, 1995.
Реформатский А.А. Агглютинация и фузия как две тенденции грамматического строения слова / Морфологическая типология и проблемы классификации языков. Л., 1964.
Розина Р.И. Семантическое развитие слова в русском литературном языке и современном сленге. Глагол. М.: Азбуковник, 2005.
Сидорова Т.А. Проблема мотивированности слов фразеологизированной морфемной структуры в современном русском языке (системно-функциональный и когнитивный аспекты): дис. ... докт. филол. наук. Н. Новгород, 2007.
Филиппенко М.В. Проблемы описания предлогов в современных лингвистических теориях (обзор) // Исследования по семантике предлогов. М.: Русские словари, 2000.
Фоменко Ю.В. Трудные и спорные вопросы синтаксиса современного русского языка. Новосибирск, 1997.
Шмелев Д.Н. Современный русский язык. Лексика. М., 1977.
Dokulil M. Tvoreni slov v cestine. T. 1: Teorie od-vozovani slov. Praha, 1962 (Резюме на русском языке).
Lakoff R. Language in context // Language. Journal of the Linguistic Society of America. December 1972. Vol. 48. № 4.
T.A. Sidorova
TRADITIONAL PROBLEM OF WORD DIVISIBILITY IN COGNITIVE ASPECT
The article introduces the problem of a word's divisibility in cognitive aspect. The research is based on theoretical foundations of A.V. Bondarko, N.N. Boldyrev, E.S. Kubryakova, I.A. Shirshova etc. The research deals with factors of morphemic syntagma's turning into a phraseological unit. A morphem's being marked is regarded as a factor of divisibility. Linked root morphemes are interpreted at a drastically different level.
Key words: divisibility, morpheme's being marked, motivation code, cognitive model of recomprehension, motivation model, morpeme's cohesion.
