CC BY
149
УДК 008.009:39; 008:351.858 DOI: 10.12737/21125
ТРАДИЦИОННАЯ МУЗЫКАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА ПОВОЛЖЬЯ И ПРИУРАЛЬЯ: ПОЛИЭТНИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
Салитова Фэридэ Шарифовна, доктор педагогических наук, кандидат искусствоведения, профессор кафедры управления сервисными технологиями, Институт сервисных технологий, faridamail@bk.ru, ФГБОУ ВО «Российский государственный университет туризма и сервиса», Москва, Российская Федерация
В статье анализируется феномен традиционной музыкальной культуры этносов и этнических групп Поволжья и Приуралья тюркского, угро-финского и славянского происхождения, развивавшейся в процессе перманентного разностороннего взаимовлияния и взаимообогащения самобытных этнических, конфессиональных, региональных и локальных компонентов. Образцы музыкальной архаики башкир, марийцев, мордвы, русских, татар, удмуртов и других этносов, населяющих данных регион, так же, как и письменные и археологические источники, выявляют формирование в данном географическом ареале, начиная с раннего Средневековья, культурного пространства, характеризующегося, при всей уникальности его отдельных составляющих, значительным единством и высоким нравственно-эстетическим потенциалом. Однако тенденции глобализации в современном мире, как известно, ставят под угрозу сохранение традиционных духовных ценностей. В этой связи актуализируется проблема сохранения культурного достояния прошедших эпох, которую возможно решать посредством включения в современную культурно-образовательную среду как в аутентичных формах, так и различных видах профессионального исполнительского искусства, композиторского творчества, музыкального просветительства и образования. Особо следует выделить такой аспект бытования традиционной музыкальной культуры в общественной жизни региона, как возрождённые старинные праздники и фестивали народного творчества, которые ярко демонстрируют востребованность исконных культурных традиций Поволжья и Приуралья. Сегодня можно наблюдать позитивную тенденцию возрождения культурных традиций, сложившихся на ранних этапах этнической истории данного региона. Этот богатый потенциал представляет собой непреходящую нравственно-эстетическую ценность и эффективное средство гармонизации межэтнических и межконфессиональных взаимоотношений, формирования гармонично развитой личности в реалиях современного поликультурного социума с целью формирования толерантного сознания новых поколений.
Ключевые слова: традиционная культура, этнические музыкальные традиции, диалог культур, поликультурное взаимодействие
Введение. Поволжье и Приуралье представляет собой один из наиболее полиэтничных, поликонфессиональных и поликультурных географических ареалов России. Длительная историческая эволюция входящих в него многочисленных этносов и этнических групп проходила в разностороннем взаимодействии и взаимообогащении, что инициировало процесс формирования культурного пространства, характеризующегося, при всей уникальности его отдельных составляющих, значительным единством. Это
показательно подтверждает сравнительный анализ музыкальных традиций башкир, марийцев, мордвы, русских, татар, удмуртов и других народов, населяющих данный регион.
Обзор литературы. Исследования истории формирования музыкальных традиций этносов Поволжья и Приуралья основываются на значительном объеме исторических источников. Наиболее ранними из них являются труды византийских историков [15, 21], записки арабских [6, 9] путешественников. Сведения о характере
музыкального творчества предков народов региона содержатся и в средневековых литературных памятниках [1, 5, 7, 11].
В качестве объекта научного исследования традиционная музыкальная культура Поволжья и Приуралья впервые привлекла внимание учёных в XVIII веке [3, 18]. Дальнейшие этнографические и искусствоведческие исследования выявили глубокие исторические корни этого художественного феномена [2, 10, 12, 16, 17, 19, 20]. Однако в изучении музыкальных традиций региона все еще остаются мало изученные факты, а также до сих пор отсутствуют масштабные обобщающие труды, в которых бы данный феномен рассматривался на фоне общезначимых тенденций генезиса и процессов дальнейшей исторической эволюции культуры российских этносов.
Методология. Фактологически статья основывается на письменных исторических источниках и литературных памятниках эпохи Средневековья, результатах последующих археологических и этнографических исследований, отраженных в научных монографиях и статьях. Методологическая основа работы базируется на общенаучных методах анализа, синтеза и обобщения и следующих основных подходах, применяемых в историко-культурологических исследованиях: генетический (с точки зрения возникновения и развития), сравнительно-исторический (компаративный), системный (изучение культуры в поликультурном контексте, просветительский (в аспекте общественной значимости).
Полученные результаты. Музыкальная культура Поволжья и Приуралья складывалась на многогранном этнокультурном (финно-угорский, тюркский, славянский) и конфессиональном (политеистический, исламский, христианский православный) базисе.
Истоки этносов Поволжья и Приуралья восходят к раннему Средневековью, когда языческая обрядность и синкретизм определяли становление различных видов музыкального творчества. Трансформируясь, но сохраняя свои основные черты, они всегда оставались неотъемлемой частью традиционной культуры региона. В этом контексте примечательно значительное сходство древнетюркских надписей, высеченных руническими письменами на каменных стелах, с образцами современного татарского фольклора [4, с. 320].
В духовной культуре древних тюрков важное место занимали эпические сказания, которые
предшествовали возникновению таких музыкально-поэтических жанров, как башкирские кубаиры, татарские баиты и чувашские пеиты. В них превалировала патриотическая тематика, наблюдалось утверждение общечеловеческих нравственно-эстетических ценностей и гуманистических категорий.
В византийских исторических источниках зафиксированы некоторые древнетюркские обряды, в которых вокальная и инструментальная музыка предстаёт не только как художественный компонент синкретических действ, но ив сакральном качестве. Так, в описании Менандром визита посла Земарха к правителю тюрков, состоявшегося в 568 г., отмечен обязательный для чужестранцев очистительный ритуал, сопровождавший звучанием колоколов и тимпанов [15]. Феофилакт Симокатта был впечатлён песнопениями гимнического характера, посвящёнными воспеванию земли как источника всего живого [21, с. 34].
Политеистические культы определяли и развитие преимущественно связанных с обрядностью традиционных форм и жанров музыки финно-угорских племён, обитавших на территории Поволжья и Приуралья — предков марийцев, удмуртов, мордвы и др.
Несмотря на то, что обладавшие значительным сходством языческие ритуалы поклонения многочисленным божествам впоследствии стали заменяться богослужениями монотеистических религий, архаические напевы продолжали бытовать в культуре предшественников современных народов Поволжья и Приуралья и дошли до нашего времени как часть национального фольклорного наследия, в том числе в форме детских игровых напевов (татарский «Кояш чык» — «Заклинание солнца», чувашский «Зумгр чяк » — «Моление о дожде» и др.).
Изначальное тесное взаимодействие культур народов Поволжья и Приуралья ярко прослеживается в музыкально-инструментальном творчестве и исполнительстве. В археологических памятниках, созданных 7 тысячелетий назад и более, содержится «значительный материал по музыкальным орудиям и инструментам» [2, с. 26—27].
В арсенал музыкальной архаики рассматриваемого региона вошли инструменты ритуальной предназначенности, а также атрибуты охотничьего и пастушеского обихода. Некоторые из них, близкие или идентичные по названиям, конструктивным и акустическим параметрам, бытуют и в наши дни. К шумовым музыкальным
инструментам из металла типа колокольчиков, бубенчиков, погремушек относятся марийский колдырма, мордовский калдораа, удмуртский колтро гырлы, татарский кыцгырау. Металлические кубызы повсеместно обнаруживаются в могильниках, обнаруженных в различных районах республик Удмуртия и Марий Эл (то есть, относящихся к предкам этносов угро-финского происхождения), но не менее часто и на более обширных территориях Поволжья и Приура-лья — в тюркских раскопах [2, с. 55].
Древние духовые музыкальные инструменты из различных природных материалов (полые стебли тростниковых растений, кость, дерево), изначально утилитарной предназначенности, воспроизводили звучания живой природы, чаще всего — голоса птиц (лебеди, соловьи, жаворонки и др.), служили также для передачи сигналов. Со временем они приобрели эстетические функции: татарские сврнай и быргы, чувашские шахлич и сарнай, марийские шиялтыш и нюди, удмуртские пеллян и шулан, мордовский торама, башкирский борго.
С освоением гончарного производства началось изготовление музыкальных инструментов из обожжённой глины семейства окарин в форме птиц и зверей. Среди их разновидностей представляют интерес ташкыш (каменная птица) у татар и сюй шулан (в виде утки) у удмуртов.
Особо значимым духовым музыкальным инструментом башкир и татар является курай, который первоначально изготавливался из полых стеблей зонтичных растений. Со временем появился целый ряд его разновидностей: агач курай (деревянный курай), щиз курай (металлический курай), нугай курай (ногайский курай), казан курай (казанский курай). Курай и его аналоги всегда сохраняли свою актуальность в инструментальном исполнительстве Поволжья и При-уралья.
Согласно древним поверьям, в системе языческой обрядности этносов и тюркского, и финно-угорского происхождения музыкальными инструментами, которым придавались магические функции, являлись волынка (шапар у чуваш, шувыр у марийцев фам, уфам или пувама у мордвы) и гусли (гэзле у башкир, крезь у удмуртов, кесле у чуваш, — кусле у марийцев, гвслэ у татар). В качестве атрибута языческих культов они сопровождали коллективные моления, ритуальные напевы и пляски.
Многочисленные ударные музыкальные инструменты различной конфигурации выполняли
как бытовые, так и ритуальные функции: башкирский донгоре, татарский доцгыра, чувашский тумыр, мордовский шавома, марийский тумыр, удмуртский тангыра.
При сравнительном анализе охарактеризованного выше музыкального инструментария прослеживаются тесные межэтнические взаимосвязи, способствовавшие его совершенствованию в процессе дальнейшей исторической эволюции.
Важнейшим этапом в истории Поволжья и Приуралья стала эпоха формирования и укрепления Волжской Булгарии в 1Х—ХШ вв. — первого государства на территории данного ареала, которое основали булгары, мигрировавшие из Причерноморья. Исследователи указывают на решающую роль экономического, политического и культурного воздействия этого мощного государственного образования в «оформлении этнической карты края» [16, с. 104].
Развитие земледелия и ремесел, строительство городов, интенсивный товарообмен и разносторонние взаимосвязи со многими регионами средневекового мира, географическое расположение на перекрестке сухопутных и водных путей Европы и Азии позволили Волжской Булгарии выполнять миссию культурного посредника между различными очагами цивилизации на обширной территории Восточной Европы. Отмеченные факторы определили восприимчивость к перманентному воздействию разнообразных традиций, привносимых извне.
Реалии эпохи отразились в музыкально-поэтическом творчестве X — первой четверти XIII вв., в котором выделились произведения патриотического настроя, посвященные Булгару. Самые, пожалуй, ранние, письменно зафиксированные тексты обрядовых и лирических напевов булгар обнаруживаются в словаре тюркских языков под названием «Дивану-лугат-ит-турк», составленном Махмудом Кашгари в 1072—74 гг. В него включены и поэтические строки, посвященные реке Итиль (Волге), которые на века запечатлелись в песенном фольклоре народов, населяющих её берега [5, с. 111—147].
Большое нравственное и эстетическое значение в жизни населения Волжской Булгарии приобрели массовые праздничные действа. Со временем они оформились в такие всенародные праздники, как Агавайрем, Сабантуй, Акатуй, благодаря которым развивалось музыкальное и хореографическое искусство предков марийцев, татар, башкир и чувашей. Целый ряд сходных
праздников связывался со сменой времён года или трудовыми процессами. Например, одним из наиболее торжественных обрядов-праздников древних чувашей был Чуклеме в благодарность богам за новый урожай. В посвящённых им песнопениях воспевалась природа и «в поэтической форме упоминались все виды и последовательность земледельческих работ» [20, с. 269].
Характерные подробности жизни булгар одним из первых засвидетельствовал учёный и путешественник Ибн Фадлан. В его записках о путешествии на реку Итиль содержатся некоторые сведения, подтверждающие на примере музыкального творчества полиэтничность бул-гарского населения. К примеру, это описание обряда погребении знатного славянина — «руса», включавший цикл прощальных песнопений [9, с. 44; 145].
С объявления в начале X в. ислама государственной религией Волжской Булгарии, последовало освоение народом страны (особенно элитарными слоями общества) мировоззренческих устоев и культурных традиций мусульманского Востока. В обиход вошли как канонические ритуальные музыкально-поэтические формы (распевное чтение духовной литературы), так и жанры, синтезирующие общеисламские и местные традиции (книжное пение, баит, мунаджат). Новые культурные влияния «стимулировали также развитие светского вокального и инструментального музицирования» [19].
Тенденция к восприятию общезначимых для многих народов мира духовных ценностей отразилась в поэме Кул Гали «Кысса-и Йусуф» («Сказание о Йусуфе»), основанной на известнейшем библейском сюжете, оригинально интерпретированным автором применительно к местным литературно-художественным традициям. Это произведение содержит картины реальной жизни булгар, в том числе зарисовки музыкального быта первой четверти XIII века [11, с. 172; 228]. Так, в поэме не однажды упоминается инструмент военного оркестра, закрепившийся под терминами карнай (в татарском языке), на-хра (в чувашском языке). Подобные звучные музыкальные инструменты, которые изготавливались из латуни, меди, серебра и могли достигать длины до трёх метров.
В эпоху Средневековья в развитии музыкальной культуры Поволжья и Приуралья принимали участие не только носители исконных традиций, но и представители других этносов. Они демонстрировали своё искусство на ярмар-
ках и массовых празднествах, во дворцах правителей и феодальных резиденциях. Это подтверждают результаты археологических исследований и письменные свидетельства той эпохи. Средневековые авторы писали об арабских классических музыкальных инструментах, которые в большей степени пользовались популярностью в элитарных слоях общества, тогда как исконный инструментарий — в народном быту. Ибн Даста писал в своих путевых заметках о распространённости разнообразных по конструкции струнных и духовых музыкальных инструментов [6, с. 31], а уже упоминавшийся выше Ибн Фад-лан — аналогах европейских лютни и цитры [9, с. 250]. Влияние на развитие вокального искусства региона багдадской, северокавказской, среднеазиатской, египетской и других школ распевного исполнения духовных текстов исследовал учёный-историк XIX в. Ш. Марджани [14, с. 51—52].
В XIII—XIV веках в музыкальном обиходе населения Поволжья и Приуралья прочно закрепились такие общевосточные музыкальные инструменты, как думбра, танбур, кобуз (струнная группа), сарнай, бургу, нокара (духовая группа), даф, томбур (ударная группа). Сведения о них содержатся в словаре «Codex Coumanicus», составленном католическими миссионерами [1, с. 67—109], в музыкально-поэтических творениях башкир (кубаиры), монументальном эпическом памятнике татарского народа — дастане «Идегей».
Развитие музыкальной культуры края продолжилось в эпоху Казанского ханства, обогащаясь традициями различных народов, проживавших на его территории. Неизвестный русский автор «Казанской истории» (середина XVI в.) писал о казанцах: «Прелестныя песни поюще ... играющи въ гусли своя, и въ прегудница ударя-ющи» [7, с. 26].
Светское музыкальное творчество, характерное для культуры исламского Востока, особо культивировалось в период правления казанского хана и поэта Мухаммед Эмина на рубеже XV—XVI вв., при дворе которого служили певцы и музыканты — носители различных культурных традиций. Один из них — Уста Шади, славился исполнением восточных макамов, собственных сочинений, игрой на танбуре, уде (лютне), чанге (угловой арфе) [12].
С середины XVI в. в результате активной миссионерской политики Московского государства произошло массовое крещение значительной части населения края, ранее приверженной язычеству. Но при этом сохранялись прежние культы
и места их отправления, что зачастую приводило к симбиозу православных и древнейших политеистических традиций. У христианизированных народов укрепилось каноническое церковное пение и наряду с этим его самобытные варианты с элементами народной песенности, которые с XIX в. стали исполняться на родных языках благодаря переводам духовных текстов, инициированных известным миссионером и востоковедом Н.И. Ильминским. В данном контексте показательны музыкальные традиции этнической группы крещёных татар (кряшен), которые выделяются своей самобытностью (в основном многоголосием и устойчивостью архаических черт) и являются неотъемлемым компонентом системы обрядности, сочетающей черты языческого и православного культов. Это отмечалось ещё первыми исследователями данной этнической общности. Например, священник Г. Филиппов выявил давние этнокультурные связи молькеевских кряшен и чуваш [22, с. 752—760]. Специальные циклы напевов и инструментальных наигрышей кряшен обладают сходством тематики, стилистики, содержания и функциональной предназначенности с жанрами музыкального творчества чувашей, марийцев, мордвы, удмуртов. Они сопровождают, помимо древних обрядовых действ, таких как посвящённый зимнему солнцестоянию Наргуган, отмечаемые в фольклоризированных формах христианские праздники: Раштуа (Рождество), Качману (Крещение), Тройсын (Троицу), Олы квн (Пасху), Пи-трау (Петров день) и др.
Со второй половины XVI в. на территории Поволжья и Приуралья обосновывались русские переселенцы, которые привносили из прежних мест обитания свои музыкальные традиции, вовлекавшиеся в процесс взаимовлияния и взаимообогащения. Русская музыкальная культура края преимущественно была представлена разнообразными видами фольклорного творчества и культовыми формами, являющимися принадлежностью православной христианской обрядности.
Межэтническое взаимодействие усилилось и приобрело новую направленность с вовлечением народов края в общероссийский процесс «европеизации», начиная с петровских реформ и ещё более интенсивно со второй половины XVIII в. Развитие светской культуры и образования, несомненно, активизировало интеграционные процессы. В народный быт входили музыкальные инструменты европейского происхождения, первым из которых была скрипка,
сменившая входившие ранее в струнно-смычко-вую группу традиционного инструментария ко-буз, ковыж, карьзе, серме купас (соответственно — у татар, марийцев, мордвы, чуваш). При этом новые музыкальные явления не входили в противоречие с исконными культурными традициями, например, с сопровождением татарской скрипки (эскрипкэ) исполнялись мусульманские духовные напевы зикры и мунаджаты. Исследователь жизни и быта региона первой половины XIX в. К. Фукс, прослушав в Казани ансамбль народных музыкантов-инструменталистов, зафиксировал наличие в его репертуаре не только национальных мелодий, но и европейских (немецких, французских) «танцевальных пьес» [23, с. 124].
К началу ХХ в. элементы европейской светской музыкальной культуры начинали проникать в ученическую среду Поволжья и Приура-лья. Мандолина, флейта, гитара, фисгармония и фортепиано стали атрибутами обихода учащихся медресе, музицировавших сольно и объединявшихся в инструментальные ансамбли. В этом плане лидировало уфимское медресе «Галия», где выпускник и бывший профессор Варшавской консерватории В. Клеменц ввёл в учебную программу уроки музыки, организовал хор и струнный оркестр, которые принимали участие в концертах и литературно-музыкальных вечерах.
Культурное взаимодействие сыграло важную роль и при становлении профессиональной музыкальной культуры народов Поволжья и При-уралья. В этом процессе принимали участие носители традиционного музыкального искусства, первые академически образованные музыканты из представителей этносов региона и русские музыканты-просветители. Среди последних следует выделить казанского скрипача и педагога И. Козлова — автора первых обработок татарских мелодий для скрипки и фортепиано, композиторов и фольклористов В. Виноградова и А. Клю-чарёва — создателей симфонических и музыкально-сценических произведений на материале башкирской и татарской народной музыки.
Советский период истории Отечества, как известно, был отмечен нигилистическим отношением к наследию прошлого, что привело к утрате многих духовных ценностей. Их возвращение началось лишь в последние десятилетия ХХ века. Вместе с ними актуализировалось и возрождение исконных форм народного творчества.
Как отмечают с тревогой зарубежные и российские учёные, в современном мире в сфере
культуры, науки и образования «всё стремительнее протекают процессы универсализации на глобальном уровне» [13, с 287]. Глобализация характеризуется противоречивыми тенденциями и включает не только позитивные интеграционные факторы. Она форсирует процессы утраты традиционных духовных ценностей, что в итоге приводит к дезориентации личности, утрате ею своей этнокультурной идентичности. Поэтому столь актуальна проблема включения культурного достояния прошедших эпох в современную культурно-образовательную среду.
В настоящее время традиционное музыкальное наследие Поволжья и Приуралья находит достаточно разностороннее претворение в аутентичных формах, профессиональном исполнительском искусстве, композиторском творчестве, музыкальном просветительстве и образовании, а также, является объектом научных изысканий. Ниже охарактеризуем важный, на наш взгляд, аспект бытования традиционной музыкальной культуры в общественной жизни региона.
Сегодня взаимодействие этнокультурных традиций Поволжья и Приуралья ярко демонстрируют возрождённые старинные праздники и фестивали народного творчества. Практически все из них: и общезначимого характера, и ограничивавшиеся ранее рамками одного этноса или определённой местности, превратились в масштабные события всероссийского или международного уровня.
С XVI века известен «Каравон» — престольный весенний праздник жителей села Никольское современного Лаишевского района Татарстана в честь святителя и чудотворца Николая (Никола Вешний). Теперь это событие, ранее важное только для русского населения данной местности, приобрело официальный статус и общенародный характер. «Каравон» включает массовые гулянья, выставку традиционного декоративно-прикладного искусства, этнографический фестиваль с участием фольклорных коллективов всех республик и областей Поволжско-Уральского региона и гостей со всей России и из-за рубежа.
Особой популярностью пользуются повсеместно отмечаемые весенне-летние праздники, которые в каждой местности имеют свои неповторимые особенности. Например, это приуроченный ко дню летнего солнцестояния «Барда-зиен» в Бардымском районе Пермского края, где этнокультурные традиции выделяются в исторически сложившуюся систему, обладающую специфическими чертами благодаря синтезу древнейших пластов художественного творчества соседствующих этносов. Во время его проведения звучат на языке оригинала напевы пермских татар; башкирские, удмуртские, русские, коми-пермяцкие народные песни; музыкальный инструментарий района представляют башкирский и татарский курай, коми-пермяцкий пэлянка, удмуртский шулан и др.
С полным основанием можно назвать международным праздником татаро-башкирский «Сабантуй», поскольку он отмечается во многих странах мира. Землячества и другие общественные организации, к которым относится, например, Татаро-башкирский культурный центр в Берлине, способствуют «созданию условий, которые бы позволили не утратить собственную этническую принадлежность и обеспечить преемственность передачи новым поколениям традиционной мен-тальности и культурных ценностей» [8, с. 306].
Основные выводы. Таким образом, музыкальные традиции, сложившиеся на ранних этапах этнической истории Поволжья и Приуралья, возрождаются после длительного периода забвения в современном культурно-образовательном пространстве. Этот богатый потенциал представляет собой непреходящую нравственно-эстетическую ценность и эффективное средство гармонизации межэтнических и межконфессиональных взаимоотношений, формирования гармонично развитой личности в реалиях современной поликультурной среды. В целом в данном регионе Российской Федерации можно наблюдать усиление нацеленности проживающих на его территории этносов и этнических групп на многостороннее взаимообогащающее культурное взаимодействие.
Литература
1. Gabain von A. Codex Cumanicus'un dili // Akalin M. Tarihi türk §iveleri. Ankara: Ankara Universitesi Basimevi, 1988. Р. 67-109.
2. Бояркин Н.И. Древние звуковые комплексы восточных финнов (по археологическим материалам) // Финно-угорские музыкальные традиции в контексте межэтнических отношений: сб. науч. тр. / Редкол.: Н.И. Бояркин (отв. ред.), Л.Б. Бояркина (сост.) и др. Саранск: Изд-во Мордовского гос. ун-та, 2008. С. 23-69.
3. Георги И.Г. Описание всех обитающих в Российском государстве народов: О народах татарского племени и других не решенного еще происхождения северных сибирских. СПб: Типография Ивана Глазунова, 1799. Ч. 2. 178 с.
4. Гумилев Л.Н. Древние тюрки. М.: Изд-во «Товарищество Клышников и Комаров», 1993. 526 с.
5. Из «Диван лугат ат-турк» Махмуда Ал-Кашгари: [Фрагменты] // Поэзия древних тюрков VI — XII веков / Сост. И.В. Стеблева; поэт. пер. А. Преловского. М.: Изд-во «Раритет», 1993. С. 111—147.
6. Известия о хозарах, буртасах, болгарах, мадьярах, славянах и русах Абу-Али-Ахмеда бен Омар Ибн-Даста / пер. Д.А. Хвольсона. СПб: Акад. наук, 1869, XIV. 199 с.
7. Казанская история / подг. текста, вступ. ст., прим. Г.И. Моисеевой; под ред. В.П. Андрианова-Пе-ретц. М. - Л.: Изд-во АН СССР, 1954. 195 с.
8. Кобер А. Русскоязычные культурно-образовательные центры современной Германии // Педагогика и психология, культура и искусство: проблемы общего и специального гуманитарного образования: мат. VII междунар. науч. — практ. конф. / отв. ред. — сост. Ф.Ш. Салитова. Климовск; Минск: Рос. нов. ун-т; Белорус. гос. ун-т культ. и иск-в; изд-во «Отечество», 2014. Вып. VII. С. 306—308.
9. Ковалевский А.П. Книга Ахмеда ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921—922 гг. Харьков: Изд-во Харьковского ун-та, 1956. 347 с.
10. Кондратьев М.Г. Чувашская музыка. От мифологических времен до становления современного профессионализма. URL: http://bookoteka.ru/7436 (дата обращения: 28.09.2015).
11. Кул Гали. Сказание о Йусуфе / пер. С.Н. Иванова. Казань: Татар. кн. изд-во, 1985. 254 с.
12. Макаров Г.М. Средневековые инструментальные ансамбли татар Поволжья: Опыт рекультурации инструментальных традиций. URL: http://www.Musicmuseum.az/ru/index.php (дата обращения: 15.02.2016).
13. Манолова В., Костадинова В., Цанкова Е. Инновационные технологии стимулирования интереса к музыкальному фольклору // Искусство и педагогика: проблемы художественного и музыкального образования: м-лы VI межд. науч. — практ. конф. / отв. ред. — сост. Ф.Ш. Салитова. Казань: Казан. федер. ун-т; изд-во «Бриг», 2011. Вып. VI. С. 287—298.
14. Марджани Ш. Источники по истории Казани и Булгара. Казань: Татар. кн. изд-во, 1989. 415 с.
15. Менандр // Византийские историки / пер. и прим. Г. С. Дестуниса. СПб, 1860. URL: http:// www. krotov.info/acts/05/marsel/ist_viz_00.htm (дата обращения: 12.01.2016).
16. Напольских В.В. Булгарская эпоха в истории финно-угорских народов Поволжья и Предуралья // История татар с древнейших времен: в VII т. Волжская Булгария и Великая Степь / гл. ред. М.А. Ус-манов, Р.С. Хакимов. Казань: Изд-во «РухИЛ», 2006. Т 2. С. 100—115.
17. Нигмедзянов М.Н. Татарская народная музыка. Казань: Изд-во «Магариф», 2003. 255 с.
18. ПалласП.С. Путешествие по разным провинциям России. СПб: Импер. Акад. наук, 1773. Ч. 1. 657 с.
19. Салитова Ф.Ш. Музикалнопедагогическата култура на Волжска България 1Х—Х111 век. Изследване // Електронното списание i Продължаващо образование. Брой 27. 2012. Януари — Март (София, България). URL: http:// www.diuu.bg/ispisanie/ (дата обращения: 31.01.2012).
20. Салитова Ф.Ш., Калимуллина Р.Р. Музыка в архаических ритуалах и обрядах чувашского народа // Педагогика и психология, культура и искусство: проблемы общего и специального гуманитарного образования: м-лы VII междунар. науч. — практ. конф. / отв. ред. — сост. Ф.Ш. Салитова. Климовск; Минск; Казань: Росс. нов. ун-т (Климовск. ф-л), Белорус. гос. ун-т культуры и иск-в; изд-во «Отечество», 2014. Вып. VII. С. 268—270.
21. Симокатта Феофилакт. История. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1957. 224 с.
22. Филиппов Г.А. Татаро-чувашские девичьи хороводы в Тетюшском и Цивильском уездах Казанской губернии. Инородческое обозрение (Казань). 1915. Кн. 10. С. 752—760.
23. Фукс К. Казанские татары в статистическом и этнографическом отношениях (репринт. изд. 1844 г.). Казань: Изд-во «Фонд ТЯК», 1991. 210 с.
TRADITIONAL MUSICAL CULTURE OF THE VOLGA AND URAL REGIONS: THE MULTI-ETHNIC DIMENSION
Salitova Feride Sharifovna, Phd (Dr. Sc.) in Pedagogic, PhD (Cand. Sc.) in Study of art, Professor of the department of service technology management, Institute of Service Technologies, faridamail@bk.ru, Russian State University of Tourism and Service, Moscow, Russian Federation
The article analyzes the phenomenon of the traditional musical culture of ethnic groups of the Volga and Ural regions of the Turkic, Finno-Ugrian and Slavic origin, developed in the course of a permanent diversified mutual influence and mutual enrichment of distinctive ethnic, religious, regional and local components. Samples of the music archaic Bashkir, Mari, Mordovian, Russian, Tatar, Udmurt and other ethnic groups living in these regions, as well as written and archaeological sources, reveal the formation of the geographical area, since the early Middle Ages, cultural space, characterized, in spite of the uniqueness of the individual components, significant unity and high moral and aesthetic potential. However, the trend of globalization in the modern world is known to endanger the preservation of traditional cultural values. In this regard, they update the issue of preserving the cultural heritage of past eras, which can be solved by incorporating a modern cultural and educational environment in authentic forms, and various kinds of professional performing arts, creative composer, musical enlightenment and education. Special mention should be the aspect of existence of the traditional musical culture in the social life of the region, as a regenerated ancient festivals and folklore festivals, which clearly demonstrate the relevance of ancestral cultural traditions of the Volga and Ural. Today we can observe a positive trend of revival of cultural traditions prevailing in the early stages of the ethnic history of the region. This great potential is the intrinsic moral and aesthetic value, and effective means of harmonization of interethnic and interfaith relations, the formation of a harmoniously developed personality in the realities of the modern multicultural society with a view to the formation of tolerant consciousness of new generations.
Keywords: traditional culture, ethnic musical traditions, dialogue of cultures, multicultural interaction
References:
1. Gabain von A. Codex Cumanicus'un dili // Akalin M. Tarihi turk §iveleri. Ankara: Ankara Universitesi Basimevi, 1988. P. 67-109.
2. Boyarkin N.I. Drevnie zvukovye kompleksy vostochnykh finnov (po arkheologicheskim materialam) [The ancient sound complexes eastern Finns (on archaeological materials)] // Finno-ugorskie muzykal'nye tra-ditsii v kontekste mezhetnicheskikh otnoshenii: sb. nauch. tr. [The Finno-Ugric musical tradition in the context of inter-ethnic relations: collection of scientific papers] / Editorial Board: N.I. Boyarkin (editor), L.B. Boyarkina (compiler), and others. Saransk: Publisher Mordovia State University, 2008. P. 23-69.
3. Georgi I.G. Opisanie vsekh obitayushchikh v Rossiiskom gosudarstve narodov: O narodakh tatarskogo ple-meni i drugikh ne reshennogo eshche proiskhozhdeniya severnykh sibirskikh [A description of all living in the Russian state people: About peoples Tatar tribe and other solutions not yet the origin of northern Siberia]. SPb: Tipografiya Ivana Glazunova, 1799. Part. 2. 178 p.
4. GumilevL.N. Drevnie tyurki [Ancient Turks]. M.: Izd-vo «Tovarishchestvo Klyshnikov i Komarov», 1993. 526 p.
5. Iz «Divan lugat at-turk» Makhmuda Al-Kashgari: [Fragmenty] [From the "Sofa lugat at-Turk" Mahmoud Al-Kashgar: [Fragments]]/// Poeziya drevnikh tyurkov VI — XII vekov [Poetry ancient Turks VI-XII centuries] / compiler I.V. Stebleva; poetic translation A. Prelovsky. M.: Izd-vo «Raritet», 1993. P. 111—147.
6. Izvestiya o khozarakh, burtasakh, bolgarakh, mad'yarakh, slavyanakh i rusakh Abu-Ali-Akhmeda ben Omar Ibn-Dasta [News about Hozarah, Burtases, Bulgarians, Magyars, Slavs and Rusah Abu Ali Ahmad bin Omar Ibn Dust] / Trans. D.A. Khvol'sona. SPb: Akad. nauk, 1869, KhIV. 199 p.
7. Kazanskaya istoriya [Kazan History] / Prep. text, introd. art., approx. G.I. Moiseeva; compiler V.P. Andri-anova-Peretz. M. — L.: Izd-vo AN SSSR, 1954. 195 p.
8. Kober A. Russkoyazychnye kul'turno-obrazovatel'nye tsentry sovremennoi Germanii [Russian-speaking cultural and educational centers of modern Germany] // Pedagogika i psikhologiya, kul'tura i iskusstvo: problemy obshchego i spetsial'nogo gumanitarnogo obrazovaniya: mat. VII mezhdunar. nauch. — prakt. konf. [Pedagogy and Psychology, culture and art: the problem of general and special humanitarian education: proceedings of the VII International scientific-practical conference] / executive editor and compiler F. Sh. Salitova. Klimovsk; Minsk: Ros. nov. un-t; Belorus. gos. un-t kul't. i isk-v; izd-vo «Otechestvo», 2014. Edition. VII. P. 306-308.
9. Kovalevskii A.P. Kniga Akhmeda ibn-Fadlana o ego puteshestvii na Volgu v 921-922 gg [Book Ahmad ibn Fadlan about his journey to the Volga in 921-922]. Khar'kov: Izd-vo Khar'kovskogo un-ta, 1956. 347 p.
10. Kondrat'ev M.G. Chuvashskaya muzyka. Ot mifologicheskikh vremen do stanovleniya sovremennogo pro-fessionalizma [Chuvash music. From mythological times to the formation of modern professional]. URL: http://bookoteka.ru/7436 (Acceded on September 28, 2015).
11. KulGali. Skazanie o Iusufe [The legend ofYusuf] / translator. S.N. Ivanov. Kazan': Tatar. kn. izd-vo, 1985. 254 p.
12. Makarov G.M. Srednevekovye instrumental'nye ansambli tatar Povolzh'ya: Opyt rekul'turatsii instrumental'nykh traditsii [Medieval instrumental ensembles Volga Tatars: Experience of recultisation of instrumental traditions]. URL: http://www.Musicmuseum.az/ru/index.php (Acceded on February 15, 2016).
13. Manolova V., Kostadinova V., Tsankova E. Innovatsionnye tekhnologii stimulirovaniya interesa k muzykal'nomu fol'kloru [Innovative technologies stimulate interest in musical folklore] // Iskusstvo i pedagogika: problemy khudozhestvennogo i muzykal'nogo obrazovaniya: m-ly VI mezhd. nauch. — prakt. konf. [Pedagogy and Psychology, culture and art: the problem of general and special humanitarian education: proceedings of the VII International scientific-practical conference] / executive editor and compiler F. Sh. Salitova. Kazan': Kazan. feder. un-t; izd-vo «Brig», 2011. Edition VI. P. 287—298.
14. Mardzhani Sh. Istochniki po istorii Kazani i Bulgara [Sources on the history of Kazan and Bulgar]. Kazan': Tatar. kn. izd-vo, 1989. 415 p.
15. Menandr // Vizantiiskie istoriki [Byzantine historians] / Trans. and approx. G.S. Destunis. SPb, 1860. URL: http:// www.krotov.info/acts/05/marsel/ist_viz_00.htm (Acceded on January 12, 2016).
16. Napol'skikh V. V. Bulgarskaya epokha v istorii finno-ugorskikh narodov Povolzh'ya i Predural'ya [Bulgar epoch in the history of the Finno-Ugric peoples of the Volga and Ural region] // Istoriya tatar s drevneishikh vremen: v VII t. Volzhskaya Bulgariya i Velikaya Step' [The history of the Tatars from the ancient times: in VII volumes. Volga Bulgaria and the Great Steppe] / Chief editors M.A. Usmanov, R. S. Khakimov. Kazan': Izd-vo «RukhIL», 2006. V. 2. P. 100-115.
17. NigmedzyanovM.N. Tatarskaya narodnaya muzyka [Tatar folk music]. Kazan': Izd-vo «Magarif», 2003. 255 p.
18. Pallas P. S. Puteshestvie po raznym provintsiyam Rossii [Journey in various provinces of Russia]. SPb: Imper. Akad. nauk, 1773. Part 1. 657 p.
19. Salitova F. Sh. Muzikalnopedagogicheskata kultura na Volzhska B"lgariya IX-XIII vek. Izsledvane [Arts and culture ofVolga Bulgaria IX-XIII century. Study.] // Elektronnoto spisanie i Prod"lzhavashcho obrazovanie. Broi 27. 2012. Yanuari - Mart (Sofiya, B"lgariya). [Electronic magazine "Continuing education" (Sofia, Bulgaria). Number 27. 2012. January - March] URL: http:// www.diuu.bg/ispisanie/ (Acceded on January 31, 2012).
20. Salitova F. Sh., Kalimullina R.R. Muzyka v arkhaicheskikh ritualakh i obryadakh chuvashskogo naroda [Music in archaic rituals and ceremonies of the Chuvash people] // Pedagogika i psikhologiya, kul'tura i iskusstvo: problemy obshchego i spetsial'nogo gumanitarnogo obrazovaniya: m-ly VII mezhdunar. nauch. - prakt. konf. [Pedagogy and Psychology, culture and art: the problem of general and special humanitarian education: proceedings of the VII International scientific-practical conference] / executive editor and compiler F. Sh. Salitova. Klimovsk; Minsk; Kazan': Ross. nov. un-t (Klimovsk. f-l), Belorus. gos. un-t kul'tury i isk-v; izd-vo «Otechestvo», 2014. Edition VII. P. 268-270.
21. Simokatta Feofilakt. Istoriya [History].M.: Izd-vo Akademii nauk SSSR, 1957. 224 p.
22. Filippov G.A. Tataro-chuvashskie devich'i khorovody v Tetyushskom i Tsivil'skom uezdakh Kazanskoi guber-nii. Inorodcheskoe obozrenie (Kazan') [Tatar- Chuvash maiden dances in Tetyushskogo and Tsivilsk counties Kazan province. Foreign Review (Kazan)].1915. Book 10. P. 752-760.
23. FuksK. Kazanskie tatary v statisticheskom i etnograficheskom otnosheniyakh (reprint. izd-e 1844 g.) [Kazan Tatars in the statistical and ethnographic relations. Kazan, 1844; A brief history of the city of Kazan. Kazan, 1905. Reprint playback]. Kazan': Izd-vo «Fond TYaK», 1991. 210 p.
