CC BY
106
7. Zelyanskaya N.L. The verbal self-presentation of a politician in the context of changing strategies of social communication (graph-semantic modeling of the B. Nemtsov's world). Politicheskaya lingvistika. № 2 (44). 2013. P. 92-100. [in Russian].
8. Limarova E.V. A linguistic and pragmatic analysis of the phenomenon of verbal self-presentation in a dialogical discourse. Dis. ... cand. of sciences (Philology). M., 2010. P. 176. [in Russian].
9. Lisovskiy S.F., Evstafiev V.A. Electoral technology: history, theory, practice. M.: RAU - Universitet. P. 318. [in Russian].
10. Mikhaylova E.V. Self-presentation training. M.: Izd. dom GU VShE, 2007. P. 167. [in Russian].
11. Sokolova-Baush E.A. Self-presentation as a factor in forming impressions about the communicator and the recipient. Mir Psykhologii. 1999. № 3 (19). P. 132-139. [in Russian].
12. Chudinov A.P. Political linguistics. M.: Flinta: Nauka, 2012. P. 256. [in Russian].
13. Shkuratova I.P. An individual's self-presentation in communication. Rostov n/D: Izd-vo YuFU, 2009. P. 192. [in Russian].
Сведения об авторе: Гизатуллина Азалия Ришатовна,
кандидат филологических наук, ассистент, кафедра русского языка и прикладной лингвистики, Казанский (Приволжский) федеральный университет, г. Казань, Российская Федерация. Ктай: azaliya_rysh@mail.ru
Information about the author: Gizatullina Azaliya Rishatovna,
Candidate of Sciences (Philology), Assistant Lecturer, Department of Russian Language and Applied Linguistics, Kazan (Volga) Federal University, Kazan, Russia.
E-mail: azaliya_rysh@mail.ru
УДК 4Р-3 ББК 81.411.2-5
Г.Н. Каримуллина, Р.Н. Каримуллина
ТОЛКОВЫЕ СЛОВАРИ РУССКОГО ЯЗЫКА
КАК ИСТОЧНИК ИЗУЧЕНИЯ МОРФОЛОГИЧЕСКОЙ АДАПТАЦИИ ЗАИМСТВОВАНИЙ
В статье рассматриваются особенности грамматического комментария тюркизмов, выявленных в толковых академических словарях русского языка XVIII-XX вв. Особое внимание уделяется заимствованным именам существительным и специфике их освоения в системе русского языка.
Ключевые слова: заимствование, лингвография, словарь, тюркизм.
G.N. Karimuttina, R..N. KarimulUna
EXPLANATORY DICTIONARIES OF RUSSIAN LANGUAGE AS A SOURCE OF MORPHOLOGICAL ADAPTATION OF BORROWINGS
This article presents the grammar analysis of Turkic lexical elements which are fixed in the Academy explanatory dictionaries of XVIII-XX centuries; it contains also different remarks which are connected with description of Turkisms in linguographical sources of this period.
Key words: borrowing, linguography, dictionary, Turkism.
Анализ толковых словарей русского языка позволяет создать достаточно полную картину функционирования различных единиц (в нашем случае тюркских заимствований) в русском литературном языке благодаря наличию в этих источниках большого количества параметров лингвографического описания (орфографического, грамматического, стилистического, фразеологического, этимологического и др.).
Морфологическая адаптация тюркских единиц, изучению которой посвящен ряд работ [3; 4; 5; 9], выражается в придании им тех форм, которые соответствуют системе русского языка. Как отмечают исследователи, морфологическое освоение тюркизмов тесно связано с фонетическим освоением. Немаловажную роль играет и смысловой фактор. В целом, морфологическая освоенность тюркизмов предполагает соотнесенность заимствованных слов с лексико-грамматическими разрядами, грамматическими категориями и нормами морфологической системы русского языка. Большая часть заимствований, как показывают исследования, относится к именам существительным. Тюркизмы русского языка не являются исключением. Подавляющее большинство тюркских заимствований, выявленных нами в толковых словарях1, являются именами существительными. Они составляют 97% от общего числа тюркских слов (около 800 единиц): амбар, барабан, бахтарма, диван, каракурт, кумыс, салма и др. В анализируемых источниках выявлены также имена прилагательные (18 единиц): алый, взбалмошный, игреневый, караковый, каурый, тахинный и др.; глаголы (8 единиц): булгачить, камлать, клянчить, кочевать, те-беневать, хлобучить, шамать, якшаться; наречия (2 единицы): набекрень и чохом; междометия (2 единицы): айда (гайда) и ура.
Заимствованные имена существительные распределяются в русском язы-
1 Нами были проанализированы завершенные толковые словари русского языка: 1) «Словарь Академии Российской» (1789-1794), 2) «Словарь Академии Российской, по азбучному порядку расположенный» (1806— 1822), 3) «Словарь церковно-славянского и русского языка» (1847), 4) «Толковый словарь русского языка» под ред. Д.Н. Ушакова (1935—1940), 5) «Словарь современного русского литературного языка» (1948—1965), 6) «Словарь русского языка» под ред. А.П. Евгеньевой (1981—1984), 7) «Толковый словарь русского языка» С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой (1997), 8) Большой толковый словарь русского языка» под ред. С.А. Кузнецова (1998), 9) «Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный» Т.Ф. Ефремовой (2000).
ке с учетом морфологических свойств, а также общности значений по следующим лексико-грамматическим разрядам: нарицательные и собственные, одушевленные и неодушевленные, конкретные, вещественные и отвлеченные. Среди рассматриваемых тюркизмов в качестве собственных имен существительных в толковых словарях зафиксировано только 2 единицы: Мамай и Мамон / Мамона. В группе апеллятивов среди тюркских лексических элементов можно выделить конкретные, вещественные и абстрактные имена существительные. К конкретным именам существительным относится превалирующее количество слов (более 700): арба, башня, казан, чебурек и др. К группе вещественных существительных примыкает свыше 40 единиц: брага, йогурт, кумыс, югурт и др. Абстрактными, отвлеченными понятиями является около 20 единиц, среди которых калым, магарыч и др.
В русском языке не находит своего отражения своеобразие тюркского понятия одушевленности / неодушевленности. В тюркских языках к одушевленным существительным относятся только названия людей и мифологических, сказочных существ. Все остальные существительные являются неодушевленными. В русском языке тюркские заимствования распределяются на одушевленные / неодушевленные в соответствии со спецификой этой категории в языке-реципиенте: все слова, называющие лиц, животных и птиц, включаются в разряд одушевленных.
Грамматической структуре тюркских языков не свойственна категория рода. Поэтому родовая принадлежность заимствованных существительных определяется на основе морфологической системы русского языка. Отнесенность тюркских элементов со значением живых существ к тому или иному роду устанавливается с учетом биологического пола. Критерием родовой дифференциации заим-
X
ф
т >.
I >2
И
о
° ш о ^ ш ГО I-
^ о
«О 1
со «
о го
ьг н
о с
о го
£ и
ей о
О ф
Ш т
о ^
ф о
-о ц
ей о
го ±
(О
X ^
с; £
го
ствований, обозначающих неодушевленные предметы, являются «формальные показатели финали, имеющиеся у слов в языке-источнике и сохранившиеся при переходе в русский язык, а также приобретенные в русском языке в результате звукового переоформления» [5, с. 61].
Существительные тюркского происхождения, зафиксированные нами в толковых словарях русского языка, в зависимости от родовой принадлежности можно разделить на три группы. 1. Существительные мужского рода. Они составляют самую многочисленную группу (около 600 единиц). К ним относятся: а) неизменяемые имена существительные, обозначающие лиц мужского пола: кади, муфти, хаджи и др.; б) изменяемые имена существительные (одушевленные и неодушевленные) с нулевым окончанием: айван, алтын, байбак, вилайет, гарем, джейран, табарган, чепан, шалман, шашлык, ястык и др.; в) изменяемые имена существительные, обозначающие лиц мужского пола с финалью -а / -я: мирза, мулла, мурза, паша и др. 2. Существительные женского рода (более 200 единиц). К этой группе относятся: а) неизменяемые имена существительные, обозначающие лиц женского пола - пери; б) изменяемые тюркские заимствования (одушевленные и неодушевленные) с финалью -а / -я: аджика, арнаутка, бахтарма, каракуля, капторга, пиала, серьга, софа, таволга, шаньга, юрта и др.; в) изменяемые имена существительные с нулевым окончанием: мечеть, мизгить, лохань, лошадь, юфть и др. 3. Существительные среднего рода. К этой группе слов относится небольшая часть тюркских заимствований, с финалью -о/-е, -у (9 слов): а) неизменяемые имена существительные: азу, джайлау (джейлау), медресе и тюрбе; б) изменяемые имена существительные: капище, око, пуло, тавро и тартание.
Помимо указанных групп, в толковых словарях встречаются также тюркские элементы, которые принадлежат к существительным общего рода: балаболка, балда, калека, калика, ханжа, чумичка и др. Эти единицы, за исключением лексем калека, калика и ханжа, возникли в русском языке в результате метафорического
переноса значения слова (толкования данных имен существительных в словарях, как правило, маркируются пометой «перен.»).
В процессе анализа также были выявлены слова тюркского происхождения, у которых при родовой дифференциации возникают варианты (более 10 пар). Колебания в основном наблюдаются между мужским и женским родами: каптан - кап-тана, корчага - корчаг, кош - коша, мамон -мамона, папах- папаха, сарыч - сарыча, тут - тута, хабар - хабара, чинар - чинара и др. Как показывает анализ, варьирование родовых окончаний мужского и женского рода - нулевое окончание / -а, является характерным для тюркских лексических элементов [5, с. 65].
Категория числа присуща как русскому, так и тюркским языкам. Однако в процессе заимствования словоизменительное оформление тюркизмов происходит на основе грамматической системы русского языка. Большая часть тюркских заимствований со значением лица и с конкретно-предметным значением, зафиксированная в толковых словарях, имеет морфологически выраженную оппозицию по категории числа (около 700 единиц), некоторые тюркизмы употребляются только в форме единственного числа (около 90 единиц): айран, арак, басма, камса, кумыс, кутерьма, томоша и др. Заимствования, составляющие данную группу, в рассматриваемых лингвогра-фических источниках имеют определенную помету только в «Толковом словаре русского языка» - мн. нет, то есть формы множественного числа нет: Она обозначает, что множественное число (которое, конечно, возможно образовать от любого существительного) от данного слова в общем языке неупотребительно и что оно может быть употреблено или лишь в каком-нибудь исключительном случае, или в поэтическом языке, или же в языке специальном <...> [10, с. 37]. Следует заметить, что ссылка мн. нет приводится только в зоне грамматического комментария. Для отражения особенности употребления одного из значений многозначной лексической единицы применяется помета только ед. (только в форме
единственного числа). В остальных словарях подобные существительные никак не маркируются. Их зона грамматического комментария содержит окончание родительного падежа и указание на род. Необходимо отметить, что только в «Большом толковом словаре русского языка» читатель об этом предупрежден: Существительные, не имеющие форм множественного числа, приводятся без указаний на эту морфологическую особенность [1, с. 10].
В «Толковом словаре русского языка», изданном под редакцией Д.Н. Ушакова, нами было выявлено около 100 имен существительных, имеющих подобную грамматическую характеристику. Большая их часть приведена в специальной зоне, то есть с пометой мн. нет (около 90 единиц): ералаш, кавардак, миткаль, мушмула, наждак и др.
В остальных случаях в форме единственного числа употребляются отдельные значения тюркизмов (более 10 единиц), все они снабжены ссылкой только ед. Необходимо отметить, информация об употреблении существительного преимущественно в форме единственного числа не всегда носит последовательный характер. Обратимся, например, к лексемам, принадлежащим тематической группе названий растений. Имена существительные, имеющие значение 'плод растения', оправданно приводятся без особых указаний (см.: арбуз, баклажан и др.). Тюркизмы со значениями 'травянистое растение' или 'дерево' могут быть даны с пометой мн. нет и без неё (см. кендырь, ревень и др.): КЕНДЫРЬ, я, мн. нет, м. [тюрк. kendir]. Травянистое растение <...> [10, с. 1350]; ср.: РЕВЕНЬ, я, м. [перс., rvnd]. Травянистое растение из семейства гречишных <...> [11, с. 837].
Небольшая часть тюркских заимствований имеет форму только множественного числа (11 единиц): бусы, казанки, карачки, порты, торока, туманы, чикчиры, шаровары (шальвары), шахматы, штаны, шуры-муры.
В лингвографических источниках эти слова маркируются различными пометами: мн., ед. нет, ед. нет, мн. Для этих существительных во всех словарях, как
правило, приводится окончание (иногда целиком форма) родительного падежа. В толковых словарях XVШ—XIX вв. у них указывается еще и род: ШТАНЫ, новъ, с. м.. 2 скл. множ. Мужская исподница <...> [6, с. 1375], ТОРОКА, овъ, с. м. мн. Кон. Ремни у задней седельной луки <...> [8, с. 290].
Небольшую группу составляют слова, имеющие форму единственного числа, но употребляющиеся преимущественно в форме множественного числа (около 40 единиц). Большая их часть - наименования обуви. Форма единственного числа с указанием рода может приводиться рядом (в скобках), а также отдельной словарной статьей: ИЧИГИ, -ов, мн. (ед. ичиг, -а, м.). Обл. Род легкой обуви без каблуков на мягкой подошве <...> [7, с. 696]; БАБУША ж. 1. См. бабуши; БАБУШИ мн. 1. Мягкие туфли без задников (обычно на Востоке) [2, с. 290]. В толковых словарях XVШ—XIX веков эти лексемы, за некоторым исключением (см. бахилы, ичетыги, чирки, чувяки), фиксируются в форме единственного числа.
Неясно, по каким причинам единица накры 'род ударного инструмента', в ранних словарях предстает в форме единственного числа, а в словарях ХХ века — в форме множественного. См. также слово джинны 'злые или добрые духи'. На наш взгляд, заголовочное слово в форме единственного числа более оправданно, поскольку именно в этой форме оно чаще употребляется. Показателем этого служит также фразеологическая единица выпустить джина из бутылки, приведенная в некоторых анализируемых словарях.
Из рассматриваемых тюркских лексических элементов выделяется немногочисленная группа неизменяемых имен существительных (12 слов). Среди них представлены: а) существительные с конечным -е (4 единицы): кофе, медресе, наргиле, тюрбе; б) существительные с конечным -и (5 единиц): кади, муфти, пери, хаджи, эфенди; в) существительные с конечным -у (2 единицы): азу, джайлау (джей-лау); г) существительные с конечным -а (1 единица): Алла.
Имена существительные, относящиеся к данной категории слов, в линг-
X
ф
т >.
го ^
со «
2=^
о го
^ I-
о с
о го
£ и
со о
О ф
с; т
о ^
ф о
-о с;
ей о
о
вографических источниках помечаются синонимичными ссылками: нескл. (несклоняемое) и неизм. (неизменяемое). Род существительного может указываться перед данной пометой и после.
Из отмеченных нами неизменяемых имен существительных к мужскому роду в словарях отнесены единицы Алла, кади, муфти, хаджи, эфенди; к женскому роду -пери; к среднему роду - азу, джейлау (джай-лау), медресе, тюрбе. Два несклоняемых тюркизма в словарях относят и к мужскому, и к среднему родам: кофе и наргиле. При этом слово кофе такую характеристику имеет только в «Толковом словаре русского языка», при этом отмечается, что употребление этой единицы в среднем роде свойственно разговорной речи. Интересен случай, связанный с тюркизмом чайхана. Данная единица зафиксирована во всех словарях ХХ века. В «Толковом словаре русского языка» и «Словаре современного русского литературного языка» представлены также ее варианты (нескл. чай-хане и нескл. чайханэ, со-
ответственно). Как неизменяемое слово чайхана фиксируется только в «Толковом словаре русского языка». Отсутствие с соответствующей пометой варианта чайхана в остальных лингвографических источниках является свидетельством его вхождения в группу склоняемых имен существительных.
Таким образом, морфологический анализ тюркизмов, зафиксированных в толковых словарях, свидетельствует о включении данных заимствований в грамматическую систему русского языка. Большая часть тюркизмов утрачивает морфологические признаки, присущие им в языках-источниках, и оформляется согласно законам русской грамматики. Особый интерес, на наш взгляд, вызывает категория рода имен существительных, отсутствующая в системе тюркских языков. Представленный анализ свидетельствует также о необходимости в более структурированном подходе к описанию, не разрушающем цельности имеющегося грамматического материала.
ГО
ъи I
ÜL
(О X S
с;
Ss.
го
Библиографический список
1. Большой толковый словарь русского языка [Текст] / сост. и гл. ред. С.А. Кузнецов. - СПб.: Норинт, 1998. - 1536 с.
2. Ефремова, Т.Ф. Новый словарь русского языка: Толково-словообразовательный: свыше 136 000 словарных статей: в 2 т. / Т.Ф. Ефремова. - М.: Рус. яз., 2000. - Т. 1. - 1210 с.
3. Кильметова, З.М. Фонетико-орфографическое и морфологическое освоение тюркизмов в русском языке [Текст] / З.М. Кильметова // Вопросы совершенствования преподавания русского языка в национальной школе. - Уфа: 1984. - № 3. - С. 46-58.
4. Назаров, О. Туркменские слова в русском тексте [Текст] / О. Назаров. - Ашхабад: Ылым, 1984. - 188 с.
5. Орешкина, М.В. Тюркские слова в современном русском языке: проблемы освоения [Текст] / М.В. Орешкина. - М.: Academia, 1994. - 160 с.
6. Словарь Академии Российской, по азбучному порядку расположенный: в 6 т. - СПб.: В Импе-рат. Акад. наук, 1822. - Т. 6. - 1536 с.
7. Словарь русского языка: в 4 т. / под ред. А.П. Евгеньевой. - 2-е изд., испр. и доп. - М.: Русский язык, 1981. - Т. 1. - 702 с.
8. Словарь церковно-славянского и русского языка, составленный Вторым отделением императорской Академии наук: в 4 т. [Текст]. СПб., 1847.- Т. 4. - 491 с.
9. Тимофеева, Г.Г. Освоение заимствованной тюркской лексики в русском языке [Текст] / Г.Г. Тимофеева // Двуязычие и взаимовлияние языков: Межвузовский сб. науч. тр. - Чебоксары, 1990. -С.43-49.
10. Толковый словарь русского языка: в 4 т. [Текст] / под ред. Д.Н. Ушакова. - М.: ОГИЗ. - 1935. -Т. 1. - 1565 с.
11. Толковый словарь русского языка: в 4 т. [Текст] / под ред. Д.Н. Ушакова. - М.: ОГИЗ. - 1939. -Т. 3. - 1424 с.
Referents
1. The big explanatory dictionary of Russian language. SPb: Norint, 1998. P. 1536. [in Russian].
2. Ephremova T.F. New dictionary of the Russian language: Explanatory-derivational: in 2 volumes. M., 2000. V. 1. P. 1210. [in Russian].
3. Kilmetova 3.M. Phonetic, spelling and morphological development of the Turkisms in Russian language. Voprosy sovershenstvovania prepodavania pusskogo yazyka v natsionalnoi shkole. Ufa, 1984. P. 46-58. [in Russian].
4. Nazarov O. Turkmen word in the Russian text. Ashgabat: Ylym, 1984. P. 188. [in Russian].
5. Oreshkina M.V. Turkic words in the modern Russian language: (problems of development). M.: Academia, 1994. P. 160. [in Russian].
6. Dictionary of the Russian Academy in alphabetical order: in 6 volumes. SPb: 1806-1822. V.6. P. 1536. [in Russian].
7. Dictionary of Russian language: in 4 volumes. M., 1981. V. 1. P. 702.
8. The dictionary of Church Slavonic and Russian language, compiled by the Second Department of the Imperial Academy of Sciences: in 4 volumes. SPb., 1847. V. 4. P. 491. [in Russian].
9. Timofeeva G.G. Adaptation borrowed from the Turkic language in Russian. Dvuyazychie i vzaimovlianie yazykov. Cheboksary, 1990. P. 43-49. [in Russian].
10. Explanatory dictionary of Russian language: in 4 volumes. M.: OGIZ, 1935. V. 1. P. 1565. [in Russian].
11. Explanatory dictionary of Russian language: in 4 volumes. M.: OGIZ, 1939. V. 3. P. 1424. [in Russian].
Сведения об авторах: Каримуллина Гузель нурутдиновна,
кандидат филологических наук, доцент кафедра русского языка и прикладной лингвистики Институт филологии
и межкультурной коммуникации К(П)ФУ, г. Казань, Российская Федерация. Ктай: guzel_karimuШna@Hst.m
Information about the authors: Karimullina Guzel Nurutdinovna,
Candidate of Sciences (Philology), Academic Title of Associate Professor Associate Professor,
Department of Russian and applied linguistics, Kazan Federal University, Kazan, Russia
E-mail: guzel_karimullina@list.ru
Каримуллина Резеда нурутдиновна,
кандидат филологических наук, доцент, кафедра русского языка и прикладной лингвистики Институт филологии
и межкультурной коммуникации К(П)ФУ, г. Казань, Российская Федерация. Ктай: re_ka@mail.ru
Karimullina Rezeda Nurutdinovna,
Candidate of Sciences (Philology), Academic Title of Associate Professor Associate Professor,
Department of Russian and applied linguistics Kazan Federal University, Kazan, Russia E-mail: re_ka@mail.ru
