CC BY
194
УДК 811.111
ТИПЫ ФАСЦИНАЦИИ И СРЕДСТВА ЕЕ РЕАЛИЗАЦИИ В ЯЗЫКЕ СРЕДСТВ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ
© А. Ш. Сафаргалина
Башкирский государственный университет Россия, Республика Башкортостан, 450074 г. Уфа, ул. Фрунзе, 32.
Тел./факс: +7 (34 7) 273 6 7 78.
E-mail: alinasaf@mail.ru
Автор рассматривает явления отклонения или нарушения речевой нормы и предлагает новый подход к проблеме фасцинации в средствах массовой информации, а именно в «качественных» газетах. В ходе анализа российских и английских изданий были определены функции фасцинации и типы ее применения. Внутри каждого типа были выделены формы реализации фасцинации в языке средств массовой информации. Каждая форма проиллюстрирована примерами.
Ключевые слова: лингвистика, масс-медийный дискурс, языковая норма в «качественной» прессе, отклонение от языковой нормы, речевая фасцинация в «качественной» прессе,
сниженная лексика, ненормативная лексика.
Язык - свидетель уровня развития общества, своеобразное зеркало, в котором отражаются его характер, культурные особенности. Не вызывает сомнений, что язык - вечно живая материя. Он бесконечно и беспрестанно развивается, потому что развивается, в свою очередь, общество, отдельно взятая личность. Все политические, социальные и культурные процессы находят свое отражение в языке.
В результате бурно развивающегося в последние десятилетия процесса «информатизации» общества значительная часть языкового материала, получаемого субъектом, доходит до него посредством средств массовой информации (СМИ), ибо нигде нет такой тесной связи языка с жизнью. СМИ в какой-то степени заняли нишу, прежде занимаемую художественной литературой, выполняют ее функцию формирования языка и речи для некоторых групп социума. Сегодня через язык СМИ, в первую очередь, происходит обогащение словарного запаса языка. Но те стандарты, которым раньше должна была соответствовать литературно правильная речь, неприменимы к нынешней публицистической речи. Е. Ю. Скороходова говорит о широкой экспансии ненормированной русской речевой стихии, которая наблюдалась в годы перестройки и наблюдается до сих пор, и расшатывает сложившуюся систему литературных норм [1]. Происходит отклонение от языковой нормы. На смену ей приходит поиск новых ценностей в условиях демократизации, что порой граничит с вседозволенностью.
Язык как средство общения между людьми имеет социальную окрашенность. Таким образом, изменения, произошедшие в нашей стране за последние пятнадцать лет, не могли не оставить следа в речи и языке. Произошло обогащение словарного запаса, подобное взрыву. И больше всего это видно на примере «газетного» языка, ведь именно язык СМИ первым реагирует на новации, сопутствующие прогрессу общества. Мы можем говорить здесь о широком вовлечении в общественную, публици-
стическую речь лексических пластов, лежащих за пределами норм литературного языка. Эти интра-лингвистические перемещения заключаются в заимствовании из нелитературных средств выражения (просторечие/сленг, жаргон, арготические слова и т.д.) [2], что не удивительно, ведь процесс демократизации общества, следовательно, демократизации языка неотделим от наплыва в него сомнительной и откровенно грубой лексики, что в конечном итоге, по мнению Н. Г. Аветисян [3], работает на расширение границ литературного языка.
В зависимости от специфики конкретной газеты или журнала подобные отклонения от нормы могут выглядеть органично, как, например, в молодежных, «глянцевых» изданиях или в «желтой прессе». Там это соответствует тематике, не выделяется на общем фоне. Но процесс эксплуатации сниженной или даже грубой лексики затронул и «качественную» прессу, например, российские газеты «Известия», «Коммерсант» и ряд английских уважаемых изданий. Под «качественной» прессой (“quality paper”) понимаются «солидные» газеты (которые рассчитаны преимущественно на осведомленного читателя; публикуют много зарубежной, внутриполитической и экономической информации, а также аналитический материал; обыкновенно выходят небольшим тиражом; к таким газетам относятся, например, «Таймс», «Гардиан», «Обсервер») [4]. В газетах такого уровня любое отклонение от нормы языка очевидно, а порой сразу же бросается в глаза.
Если в России подобные процессы понятны в связи с изменением политических реалий, последовавшей за этим практически не ограниченной свободой слова, полным переворотом в мировоззрении простого человека, то чем объяснить идентичные явления в западных государствах, а именно в стране с сильными традициями - Великобритании?
Закон жанра СМИ требует скорейшего информирования читателя. Благодаря современным электронным средствам сообщения скорость пере-
дачи новостей уже не является проблемой для ведущих изданий. Для привлечения читателя в условиях жесткой конкуренции, огромного количества проводников информации нужно что-то еще. Стремление заинтересовать, привлечь внимание читателя именно к своему изданию становится главной целью. Явление это можно определить как фасцинация (от англ. to fascinate - очаровывать, пленять).
В отношении определения термина «фасцина-ция» до сих пор нет единства мнений. Психологический словарь дает следующее толкование данного термина: фасцинация - это эффект, вызываемый специально организованным вербальным воздействием, предназначенным для уменьшения потерь семантически значимой информации при восприятии сообщения реципиентами, за счет чего повышается возможность ее воздействия на их поведение [5].
Общеизвестно, что возможности канала коммуникации воздействуют на объем и характер передаваемой информации [6]. Следует, однако, подчеркнуть, что одной из особенностей текстов массовой информации всегда было органичное соединение вербальных и невербальных (графических и изобразительных) средств речевого воздействия. Эта мультимодусность текста СМИ имеет одну цель - внедрить в сознание реципиента сообщения определенную идею, используя при этом разные способы передачи информации, что способствует усилению эффекта речевого воздействия.
Механизм такого воздействия фасцинации на читателя предлагает И. И. Саленко. С точки зрения семантики, фасцинация рассматривается автором как воздействие, ослабляющее эффективность фильтров принимающей системы. Для этой цели используется некоторая часть информации, включенной в структуру сообщения. Если фильтры воспринимающей системы могут быть представлены как устройства, беспрепятственно пропускающие достоверные сообщения и оказывающие сопротивление проникновению в систему недоказанных, гипотетических сообщений, то фасцинация выступает в качестве шума, способствующего снижению или полной блокировке «критичности» воспринимающей системы, т. е. посредством фасцинации говорящему удается нейтрализовать критические способности адресата [7].
Применительно к языку СМИ, фасцинация, в нашем понимании, имеет несколько другую функцию, а именно выступает речевым приемом привлечения внимания читателей не только к данному изданию, но и к конкретной статье за счет использования нестандартной лексики, цель которой - развлечь или «встряхнуть» читателя, утомленного однообразным стилем передачи информации.
Особенно элементы выхода за пределы публицистического стиля видны на фоне освещения действительно актуальной и серьезной проблемы. По-
явление в тексте подобной «чужой» лексической единицы является одной из тактик фасцинации.
«До 1767 года эта книга оставалась главным руководством для элитной молодежи - с тех пор, увы, в России не предпринималось попыток систематически изложить основы морального кодекса для будущих столпов государства, если не считать речи Ленина «Задачи союзов молодежи». Между тем такая необходимость назрела, потому что совсем уже оборзели» [8].
Фасцинирующий элемент может выноситься и в заголовок с тем, чтобы заинтересовать читателя уже на этапе предварительного ознакомления с публикацией. Хотя по мере прочтения можно прийти к выводу, что это несколько не вяжется с основным содержанием самой статьи.
«Шмурдяк не пройдет.
На российском рынке вина зреет революция.
На днях в Госдуму был внесен проект закона «О виноделии и вине». Законодательная инициатива кубанских депутатов уже поддержана Минсельхоз-промом и ведомством Германа Грефа. Если документ будет принят, российских виноделов и поставщиков освободят от участия в системе учета ЕГА-ИС, но обяжут соблюдать строгие стандарты маркировки продукции по европейскому образцу» [9].
Одним из самых ярких приемов фасцинации с целью привлечения внимания читателя к той или иной статье в «качественной» прессе является использование иностилевых элементов, существенно расширяющих набор лексических единиц, традиционно использующихся в материалах прессы, рассчитанных на делового, образованного читателя. Происходит формирование нового типа коммуникации, который отличается ранее недопустимой эксплицитностью табуированной лексики. В группе чуждых языковых элементов мы выделяем: 1) проявления сниженной лексики (сленговые, просторечные, арготические, жаргонные слова), 2) использование ненормативной, грубой, порой вульгарной лексики (инвективные слова, брань).
1. К первой группе мы относим то, что существенно влияет на эволюцию литературной нормы языка СМИ. В данном случае расширение общеупотребительного лексикона идет за счет сниженной лексики, лексики, отклоняющейся от нормы литературного языка. Попадая в тексты так называемых «качественных» газет («Известия», «Коммерсант», «The Guardian», «The Daily Telegraph»), разговорно-бытовые, сленговые, «престижные»
слова оказываются в чуждой им среде - на фоне нейтрального литературного языка они задерживают на себе внимание читателей, служат средством их «развлечения», «оживляют» текст, нарушая его стилевое однообразие.
«С таким священником не забалуешь» [10].
«Конечно, «жигуль» [11].
“Surely Mary Poppins’s evocation of a picturesque Edwardian London, with its magical flying
nanny and tap-dancing chimney sweeps, would seem twee in comparison with Billy Elliot’s gritty portrayal of the harsh divisions of Thatcher’s Britain during the miners’ strike?” (Безусловно, воскрешение в спектакле «Мэри Поппинс» Лондона эпохи короля Эдуарда с волшебной летающей няней и трубочистами, танцующими чечетку, могло бы показаться «сюсюканьем» по сравнению с изображением без прикрас забастовки шахтеров во времена жесткого правления Маргарет Тетчер Билли Элиотом) [12].
“Is the film about Swoff or is it about the company of men in which he finds himself. It is not always clear. ... But so, for the most part, are the “retards” [13].
В русской литературе просторечные единицы обычно могут употребляться с целью иронии, шутки, сознательного контраста. Последний фактор справедлив и для современного языка СМИ. Стилистический контраст с окружающей нейтральной лексикой повышает их экспрессивность в глазах читателя.
К группе отклонения от нормы, или снижения нормы языка мы относим и особую форму выражения просторечия, которая является яркой приметой современной речи в российских СМИ и вносит разнообразие в использование выразительных средств языка. Успех коммуникации зачастую обеспечивается за счет ускорения быстроты восприятия при использовании сокращенных или упрощенных вариантов слов.
«Вчера у него сдохла 30-летняя «копейка» (автомобиль марки ВАЗ 2101) [10].
«Сейчас они с женой и двумя детьми снимают потрепанную двушку» (двухкомнатную квартиру) [10].
«Про «восьмерку» я не говорю» (автомобиль марки ВАЗ 2108) [11].
В английской прессе наблюдается сочетание сокращения с просторечием для выражения лексического упрощения.
“Unable to offer any feats of derring-do and frontline bravery, the film instead presents itself.” (Лишенный «безбашенных» (daring-to-do) проявлений отваги на линии фронта, фильм представляет собой.) [13].
“Mary Poppins triumphantly proves that extravagant showbiz spectacle needn’t be devoid of a soul” (Мэри Поппинс (спектакль) торжественно доказывает, что душа может присутствовать и во всей этой «развлекаловке») [12].
Экспансия языка арго, т. е. социального жаргона криминального мира, других жаргонов (компьютерного, студенческого, технического и т. д.) является следствием вовлечения этих ранее сугубо разговорных языковых элементов в публичную речь политиков, общественных деятелей. Применение подобной лексики в СМИ обеспечивает именование специфических для данной речевой общности реалий, не имеющих нейтральных в стилистическом отношении общепринятых обозначений, и, с другой стороны, характеризует представленную
социальную среду с точки зрения особенностей ее существования.
«Пространство форума или блога тем, собственно, и отличается от иного медийного пространства, что в нем не надо «фильтровать базар» [14].
«Киряют обильно и в будни, и в праздники, а потом встают из-за стола и пытаются найти и надеть свои (или хотя бы чужие) ботинки.» [15].
«... изначально было ясно, что никакое ТСЖ не проканает» [16].
“.the kind of freshmen “hazing” rituals familiar to fans of “Animal House” (. этот вид «понтовых» ритуалов для первокурсников знаком поклонникам фильма «Animal House») [13].
С каждым годом в русском, также как почти во всех европейских языках, можно найти все больше интернациональной лексики. Ускорившиеся процессы научно-технического прогресса, информатизации и изменений в сфере общественных отношений вызвали к жизни огромное количество новых слов и понятий, которые в большинстве своем входят в национальные языки как кальки, главным образом, с английского языка. Это, по мнению Н. Г. Аветисян [3], происходит потому, что передаваемые этими словами понятия чаще всего появляются в англоязычных странах. Можно определить подобные лексические единицы как «престижные» слова. Такие слова составляют еще один слой группы отклонения от нормы языка.
«. дело у нас обычное, но вообще-то моветон. » [17].
«Однако в этом, похоже, нет необходимости -туркам хватило и первого месседжа.» [18].
2. Существуют также и достаточно многочисленные примеры ненормативной лексики, встречающиеся в респектабельной прессе. Эта широкая экспансия ненормативной русской и английской лексики расшатывает сложившуюся систему литературных норм языка, постепенно становясь привычной в некоторых контекстах. В основном, в «качественных» изданиях примеры грубой лексики приводятся в виде цитирования общественных и политических деятелей. Также в виде цитирования бранные слова употребляются в комментариях различных культурных событий (новые театральные постановки, выступления артистов эстрады, выход на экраны новых художественных фильмов, издание книг нашумевших или ранее неизвестных авторов).
«А теперь мордами по направлению к деревне» [19].
Наиболее часто встречаются следующие формы представления ненормативной лексики:
а) полное цитирование;
б) сокращение слова в виде пропуска нескольких букв;
в) использование иностранных инвектив без перевода. Предполагается, что достаточно образо-
ванные и знакомые с английским языком читатели «качественной» прессы смогут сделать это сами.
Объяснить использование подобных языковых элементов можно также попыткой авторов статей создать некую новую «тональность» передачи информации, инициировать обстановку правдивости подачи сообщения и интимности общения. По мнению многих лингвистов, в определенном обществе и при определенных условиях нарушение установленных правил придает речи непринужденность [20].
Наши наблюдения показывают, что частое употребление нелитературных лексических единиц обусловлено присутствием их в речи героя публикации (часто в текстах интервью) или в текстах цитируемых произведений.
Явление фасцинации за счет использования сниженной и некодифицированной лексики считается сравнительно новым на современном этапе развития языка СМИ. А развитие нередко противоречиво, о чем свидетельствуют разногласия в оценке этого явления читателями, что вызывает явный интерес у лингвистов, исследующих язык масс-медийного дискурса.
ЛИТЕРАТУРА
1. Скороходова Е. Ю. // Филологические науки. 2006. № 3. С. 100-108.
2. Павлова Е. К. // Вестник Моск. ун-та. Сер. 19: Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2003. № 4. С. 60-67.
3. Аветисян Н. Г. // Вестник Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2000. № 4. С. 80-86.
4. Лингвострановедческий словарь. Великобритания. Москва: Русский язык. 2000. С. 393.
5. Новейший психологический словарь. Ростов-на-Дону: Феникс. 2006. С. 365.
6. Минаева Л. В. // Вестник Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2002. № 4. С. 26-32.
7. Саленко И. И. // Общение: теоретические и прагматические проблемы. Москва: изд-во Моск. ун-та. С. 117-124.
8. Быков Д. // Известия. 2007. № 45. С. 9.
9. Соколов-Митрич Д. // Известия. 2007. № 41. С. 3.
10. Соколов-Митрич Д. // Известия. 2007. № 20. С. 5.
11. Ямпольская Е. // Известия. 2006. № 176. С. 10.
12. Spencer Charles. // Daily Telegraph. 2006. No. 46, 842. p. 30.
13. Sandhu Sukhdev. // Daily Telegraph. 2006. No. 46, 842. p. 27.
14. Давыдова М. // Известия. 2006. № 6. С. 6.
15. Марголис М. // Известия. 2006. № 176. С. 10.
16. Бакушинская О. // Известия. 2006. № 202. С. 6.
17. Смолев Д. // Известия. 2006. № 242. С. 10.
18. Еременко А. // Известия. 2006. № 216. С. 6.
19. Михалков Н. // Известия. 2006. № 180. С. 10.
20. Евсеева Н. А. // Вестник Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2000. № 2. С. 43-47.
Поступила в редакцию 21.05.2007 г. После доработки 11.04.2008 г.
