CC BY
46Международный медиевистический конгресс проходит в Университете г. Лидс в Великобритании каждое лето, начиная с 1994 г. Это крупнейшее собрание медиевистов в Старом свете, уступающее по масштабам только конгресу в Каламазу, на который съезжаются не только европейские, но и американские историки. Конгресс, состоявшийся в Лидсе в июле 2015 г., был не менее ярким и представительным, чем предыдущие: его посетили более 2400 специалистов по самым разным дисциплинам, так или иначе связанным с историей Средних веков. В их числе было немало участников из России: как весьма известных историков (таких как, например, Павел Лукин или Станислав Мереминский), так и тех, кто вступил на академический путь относительно недавно. Мы попросили Дмитрия Возчи- 1. кова, Глеба Шмидта и Светлану Яцыкрассказать об их впечатлениях от 1МС-20151.
The International Medieval Congress 2015
О кампусе и конгрессе in general
Глеб Шмидт: Главное здание университета, Паркинсон-холл, в амфитеатрах которого проходили наиболее многолюдные секции, — монументальное сооружение в стиле ар-деко. Именно его колокольня стала узнаваемым символом Университета в Лидсе. Несмотря на то что интерьеры Паркинсон-холла по своему духу далеки от Средневековья, помпезная атмосфера, созданию которой способствовало богатое латунью и дубом внутреннее убранство этого здания, подчеркивала важность происходящего в его стенах события. Два гигантских амфитеатра были заполнены до отказа на секциях, посвященных 65-летию Иэна Вуда, профессора Лидского университета, одного из самых авторитетных ныне живущих специалистов по эпохе Меровингов. Среди докладчиков были также не менее именитые коллеги профессора Вуда: Режин Ле Жан, Пол Фурэйкр, Ицхак Хен и Анна-Мария Эльвесьюс.
Дмитрий Возчиков: Международный конгресс медиевистов — грандиозное ученое празднество. Увы, как и всегда в случае таких глобальных научных событий, посетить все секции и послушать всех близких по теме и интересам коллег было физически невозможно. Например, доклад одного из мэтров современного венециеведения Томаса Мэддена оказался в одно время с моим.
Светлана Яцык: Программа Конгресса в этом году включала в себя около 650 секций самых разнообразных форматов. Некоторые из них напоминали студенческие круглые столы, как, например, секция 632 «Монахи, рыцари и переводчики: реформа и обновление средневековых практик чтения», состоявшаяся 7 июля: прежде чем докладчики получили слово, все присутствующие
cliii
в аудитории кратко представились, рассказали о своих исследовательских интересах, а после докладов так же по кругу выразили свое мнение о прослушанных выступлениях. Некоторые походили скорее на театрализованные постановки: так, секция 710 «Религиозный нонконформизм III: роль памяти и религиозных практик в формировании неофициальных культов святых» проходила в аудитории-амфитеатре с черными матовыми стенами и черной сценой, на которой возвышалась освещенная прожектором кафедра для докладчика. Некоторые собирали очень узкий круг специалистов, которые занимаются сюжетами, непосредственно связанными с темой секции (так, например, секцию 1031 «Обновление интеллектуальных традиций I» посетило всего четверо слушателей, однако все они участвовали в живейшем обсуждении двух прослушанных докладов, «Реальность вторичных качеств: дискуссии об аристотелевской теории равнозначности и однозначности в XIV в.» Майкла Колодзежа и «Иоанн Уэльский и решение «языческой проблемы»» Светланы Яцык). А некоторые вызывали интерес у большого количества разношерстной публики (как секция 1336 «Подходы к повествованиям о чудесах: чудеса и медицина», собравшая около 60 слушателей, привлеченных увлекательными докладами о социо-экономических последствиях чудесных исцелений и о зубной боли).
О занимательных секциях
Д. В.: «География» исследовательских тем, представленных на конгрессе, отнюдь не ограничивалась средневековым Западом и византийским миром. Шесть секций специально были посвящены проблемам ранней истории мусульманского Востока, причем особое внимание привлекала специфика ближневосточного и центрально-азиатского города. Так, Ф. Бессард (Университет Лондона) рассматривала динамику городского социума Сирии и Ирака от Византии и Сасанидов до раннеаббасидского периода, выделив возвышение «торговой буржуазии» в качестве узлового факта городской эволюции Ближнего Востока в первые века халифата. А. Наймарк поведал о трансформации городской жизни в Согдиане в первое столетие арабского владычества. Также в начале конгресса состоялась лекция крупного востоковеда Ф. Гриффела из Йельского университета, посвященная аристотелизму аль-Газали.
Можно сказать, восточная граница сюжетов съезда примерно совпала с границей Запада и Востока, некогда предложенной русским индологом С. Ф. Оль-денбургом, который считал, что собственно Восток начинается с Индии. К примеру, доклад А. Азад (Бирмингемский университет) был посвящен хозяйству и
cliv
экологии Хорасана и Трансоксианы VII—VIII вв., автор также совершила подробный экскурс в экономическую историю этой области при Сасанидах. Профессор Азад выявила экономическую подоплеку такой распространенной в этом регионе до прихода ислама (и отчасти — позднее) матримониальной практики, как полиандрия. К сожалению, российская делегация, заявившая доклад «State Formation of Rus' and Volga Bulgaria from the Late 10th to the Early 13th Century in the Light of New Sources» в рамках секции «Власть и общество на Востоке» (который, несомненно, вызвал бы огромный интерес аудитории), не смогла прибыть на конгресс.
Один из излюбленных сюжетов современной медиевистики — животные в гуманитарном измерении. В первый день конгресса темой «бестиарно-го» круглого стола были creepy-crawlies («гады ползучие»). Круглый стол проходил в неформальном режиме, что ничуть не умалило научной значимости представленных на нем вопросов, в частности, паразитологии Средних веков (А. Хойке). На секции, которая специально была посвящена «звериной» теме в англосаксонских загадках, М. Кевелл представила проект Riddle Ages («Века загадок»). Оживленный интерес публики вызвал доклад П. Бьюкенена (Университет Хайлендс, Нью-Мексико) о загадке про пиявку у Альдхельма.
С. Я.: Далеко не все доклады действительно имели отношение к заявленной теме Конгресса, к «реформе и обновлению». Так, например, в секции 633 (Friars, Knights, and Translators: Reforming and Renewing Medieval and Early Modern Reading Practices) Рене Хернандес прочел доклад «Amateurs or Professionals? Reformed Observant Franciscan Friars as Readers», на деле посвященный анализу практик
clv
чтения, распространенных среди францисканцев из Падуи. Доклад Пекки Толонен из университета Тарту, «A Saint and a Heretic: Medieval Mechanisms of Memory and Oblivion of the Origins of the Waldensian Movement», тоже не имел прямого отношения к каким-то реформам, однако содержал в себе новаторскую идею: эстонский исследователь описал и предложил классификацию cautela — антипода exempta, нравоучительных историй из жизни еретиков о том, как не следует поступать. Элизабет Виденхефт из Ноттингемского университета тоже не говорила об обновлении, однако предложила свежий взгляд на чудесные исцеления, происходившие с помощью реликвий: в докладе «Work and Relics: The Socio-Economic Value of Being Healed» она рассмотрела то воздействие, которое исцеления имели на хозяйственную и экономическую жизнь средневекового общества.
О своих докладах
Г. Ш.: В последний день конгресса, 9 июля, на одном из утренних заседаний слушали доклады секции «История книги: новые подходы к пониманию рукописей». Как и многие другие утренние заседания, эта источниковедческая секция была немноголюдной, что, однако, не сделало ее менее интересной. Один доклад, прочитанный Лизой Фейгин Дэвис из Американской академии медиевистики (Массачусетс) был посвящен очень необычной теме, которая, к сожалению, не удостоена еще должного внимания среди европейских исследователей, — американским собраниям средневековых рукописей (Fragments and Fragmentology in North America: 200 Years of Breaking and Buying in the New World). Такое положение дел объясняется тем, что до самого недавнего времени большинство частных коллекций рукописей в США были закрыты для научного сообщества. Однако распространение цифровых технологий позволяет владельцам открывать свои коллекции публике, не расставаясь с ними и не рискуя повредить столь ценные предметы. Большой проект, над которым работает докладчица, посвящен даже не описанию, а пока только пересчету всех памятников средневековой письменной культуры, которые находятся в Северной Америке. Дело в том, что в первой половине XX в. коллекционирование богато иллюминированных рукописей вошло в моду и побудило владельцев роскошных манускриптов делить целые рукописи на отдельные листы, составлять из листов разных кодексов портфолио и продавать всем заинтересованным. Особенно активным в этой деятельности был Отто Эги. Таким образом, даже сейчас непросто указать точное количество рукописей, находящихся в США и Канаде. Тем не менее, большая группа ученых работает
clvi
над программным обеспечением, которое позволит, во-первых, воссоздать в электронном виде уничтоженные некогда кодексы, а во-вторых, сделать их доступными исследователям. Работа над этой труднейшей задачей еще далека от завершения, однако и сейчас результаты впечатляющие. Всего пару десятилетий назад было доподлинно известно о нескольких сотнях «американских» рукописей, теперь счет идет на тысячи.
Два других доклада, мой и бразильского коллеги Геснера Лас Касаса Брито Фильо, недавно защитившего в Лидсе докторскую диссертацию по англо-саксонской литературе, были посвящены деталям рукописных традиций соответственно календарного трактата Роберта Херефордского и Беовульфа. В докладе о рукописях Беовульфа акцент был сделан на важности кодико-логического изучения всех рукописей, что имеет особое значение для установления связей между ними. Докладчик рассмотрел казус рукописи London, British Library, MS Cotton Vitelüus A.XV, указав ее точное место в традиции Беовульфа.
Важнейшим тезисом моего доклада было утверждение о существовании двух редакций трактата по хронологии Роберта Херефордского (ок. 1030— 1095), одна из которых представлена манускриптом из Петербурга, который был практически неизвестен европейским ученым.
Приятным завершением заседания было неформальное обсуждение докладов. Небольшое число слушателей и докладчиков могли занять места за круглым столом и задать столько вопросов, сколько хотелось, не спеша уступить очередь следующему желающему что-то спросить. Довольно быстро дискуссия перетекла из привычного формата вопросов и ответов-уточнений в формат рассказов присутствующих о своем опыте работы с рукописями и о казусах кодикологии, с которыми им доводилось сталкиваться.
Д. В.: Мой доклад — «Contra Pérfidos Graeculos: Anti-Greek Bias in Lorenzo de Monacis's Chronicle?» — рассматривал образы Византии и греков венецианских колоний в венецианском нарративе XV в. Я выступал на секции «Итальянцы и византийцы», ограниченной весьма широкими хронологическими и географическими рамками. Непосредственно передо мной итальянский исследователь М. Муресу {University degli Studi di Cagliari) рассказывал об эволюции властных отношений на Сардинии от византийского господства до правления местных владетелей юдексов («судей»), задействовав обширный нумизматический материал. Я особенно благодарен модератору секции венециеведу Г. Христу (Университет Манчестера) за ценные рекомендации и добрую беседу. В целом, Византия в этом году — объект чрезвычайно пристального внимания
clvii
конгресса. Две секции были отведены под тему «Эмоции в византийской культуре». Социоествественная история — еще один важнейший тренд современного гуманитарного знания, который на византийском материале был представлен, в первую очередь, в докладах Марка Уиттоу (Оксфордский университет) и Адама Издебского (Ягеллонский университет, Краков). Рассматриваемый ими вопрос о социоэкологических изменениях «очень длительной протяженности», выражаясь в терминах Броделя, в Малой Азии фундаментален для понимания проблемы континуитета-дисконтинуитета византийской городской культуры. Три секции были специально посвящены широкому кругу проблем поздневизантийского времени, от эпидемий чумы до костюмов морейской аристократии. Название серии секций говорит само за себя: «Империя Па-леологов: крах или обновление?». Весьма перспективное исследовательское поле разрабатывает греческая исследовательница Е. Митсиу, на конгрессе она представила базу данных, охватывающую «социальную сеть» греческой знати периода Никейской империи.
Об экскурсиях и ярмарках
Г. Ш.: Участникам конгресса было предложено участие в ряде экскурсий, организованных в рамках конференции. Во второй день работы конгресса гостям была предложена роскошная экскурсия в Королевскую оружейную палату (Royal Armouries Museum) — современный музей военного дела, построенный в новейшей части Лидса. По первому впечатлению экспозиция показалась скучной и однообразной: в залах, каждый из которых был оформлен
clviii
в соответствии с эпохой, которую он представлял, были выставлены всевозможные орудия убийства от камней до пулеметов и современных снайперских винтовок с приборами ночного видения. Музей, как ныне принято, устроен так, что можно все потрогать, попробовать пострелять из лука, отдать приказы перед битвой при Павии и пр. Средневековая часть экспозиции выглядела на первый взгляд довольно бедно. Продолговатый зал, украшенный деревянными конструкциями, напоминающими трибуну для рыцарского турнира, по периметру был обставлен витринами, в которых стояли позднесредневековые доспехи (готического и максимилиановского типа), в том числе и броня.
Однако впечатление совершенно переменилось, когда двухчасовой просмотр экспозиции музея сменился рассказами научных сотрудников. Как оказалось, в Королевском арсенале, выглядящем как музей для любопытных школьников, ведется вполне серьезная научная работа, которой занимаются редкие специалисты по военному делу Средних веков. У каждого зрителя была возможность ощутить, как был сбалансирован нормандский меч XII в., как легок на самом деле кажущийся неподъемным двуручный меч XV в. Специалист, изучающий средневековые пособия по рукопашному бою, показал несколько экземпляров таких учебников; можно было подивиться точности схем и подробности описаний всех движений и приемов. В завершение, два актера продемонстрировали несколько приемов боя, облачившись в доспехи времен конца Столетней войны. Удивительно, как незначительно были стеснены их движения в этих, как казалось, тяжелых и сложных по своему устройству доспехах.
Последний день конгресса превратил главную улицу викторианского, в основном, кампуса в средневековую ярмарку. Представители разных конструкторских сообществ демонстрировали здесь свои умения: можно было увидеть кропотливый процесс изготовления перегородчатой эмали, клепки кольчуги, шитья и приготовления пищи.
С. Я.: на протяжении всех дней работы конгресса на первом этаже Пар-кинсон Холла действовала книжная ярмарка, где можно было приобрести не только новинки крупнейших академических издательств вроде BRILL или Oxford University Press, но и, например, монографии, опубликованные Центральным Европейским университетом в конце 2000-х гг. Те произведения, которые не были представлены на прилавках (или оказались распроданы в первые же часы работы ярмарки), участники конгресса могли выписать на свой домашний адрес, получив небольшую скидку от «официальной» цены.
clix
Д. В.: На экскурсии в Королевскую оружейную палату мне хватило времени осмотреть большую часть коллекции — от зулусских ассегаев до пулеметов Гатлинга, от англосаксонских клинков до, пожалуй, самых крупных в мире доспехов: индийской слоновьей брони периода Великих Монголов. Администрация музея специально для участников съезда устроила небольшую выставку турнирного оружия из фондов арсенала, в основном, правда, относящегося уже к XVII—XVШ вв., впрочем, в хронологических границах, предложенных Ж. Ле Гоффом, эти копья, мечи и булавы вполне еще «ме-диевальные». Также из фондов музея был выставлен акт XIII в. и рыцарское турнирное седло, сделанное в XIV—XV вв. в Священной Римской империи, которое сохранило многочисленные следы от копий. В течение всего времени посещения экспозиции на участников конгресса, мерно вращаясь за витриной, посматривало из-под массивных золотых очков, пожалуй, самое известное и растиражированное сокровище арсенала — рогатый турнирный шлем Генриха VIII, подаренный молодому королю Максимилианом I. Единого мнения, кого же этот морщинистый ухмыляющийся рогач в очках изображает, нет. Возможно, шута, а может быть, и «ученого глупца», излюбленного персонажа гуманистической сатиры, в частности, у Себастьяна Бранта. Как во время экскурсии в арсенал, так и в последний день конгресса гости могли наслаждаться реконструкцией рыцарских поединков на мечах и палицах.
Не могли не порадовать уже традиционные для конгрессов медиевистов ярмарки: кулинарные, сувенирные, реконструкторские (гости могли попробовать свои силы в управлении средневековым требушетом) и, конечно, книжные, представившие не только новинки медиевистической литературы, но и издания начала XX в. Времена, разумеется, меняются, но традиции, унаследованные нами от Средних веков, — понимание книги как сокровища и особенной значимости интеллектуального общения (последним мы обязаны, главным образом, византийской культуре ученой дружбы), наконец, такое чисто средневековое изобретение, как университет, — живут и здравствуют и поныне.
Яцык С. А.
НИУ «Высшая школа экономики» Возчиков Д. В.
Уральский федеральный университет
Шмидт Г. А.
Cанкт-Петербургский Институт истории РАН
clx
