Научная статья на тему 'The cambridge history of The Byzantine Empire (c. 500-1492) / J. Shepard, ed. Cambridge University Press, 2008. 1207 p'

The cambridge history of The Byzantine Empire (c. 500-1492) / J. Shepard, ed. Cambridge University Press, 2008. 1207 p Текст научной статьи по специальности «История и археология»

CC BY
245
80
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Аннотация научной статьи по истории и археологии, автор научной работы — Максимович Кирилл Александрович

Издание представляет собой коллективную монографию по истории Византии. Предваряется оно обширным Введением издателя (Дж. Шепард), состоящим из 4 частей. Во Введении объясняется концепция книги, кратко излагается ее содержание по главам и периодам, дается краткая характеристика развития византийской духовной культуры, государственной администрации и права (P. 2-95).

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Текст научной работы на тему «The cambridge history of The Byzantine Empire (c. 500-1492) / J. Shepard, ed. Cambridge University Press, 2008. 1207 p»

Вестник ПСТГУ I: Богословие. Философия

2010. Вып. 2 (30). С. 101-127

The Cambridge History of the Byzantine Empire (c. 500—1492) / J. Shepard, ed. Cambridge University Press, 2008. 1207 p.

Издание представляет собой коллективную монографию по истории Византии. Предваряется оно обширным Введением издателя (Дж. Шепард), состоящим из 4 частей. Во Введении объясняется концепция книги, кратко излагается ее содержание по главам и периодам, дается краткая характеристика развития византийской духовной культуры, государственной администрации и права (P. 2—95).

В начале Введения издатель прямо признает, что перед членами авторского коллектива не стояла задача дать подробный анализ исторического развития государственных институтов — авторы стремились скорее к фактологическому изложению исторических событий и психологической характеристике личностей византийской истории (с. 2—3). Иными словами, уже в начале труда декларируется его вполне популярный характер (впрочем, такой подход давно стал в Британии традицией — начиная с классического труда Э. Гиббона «Упадок и гибель Римской империи» и заканчивая «Кембриджской историей средних веков» 1967 г. британские византинисты упорно стремятся не столько к высотам нового знания, сколько к популярному изложению общеизвестных истин). Популярный характер издания демонстрируется также тем, что авторы по мере сил избегают ссылаться на любую литературу, кроме англоязычной, а греческие слова непременно транслитерируются латиницей1.

Вызывает вопросы уже само заглавие книги. Так, не вполне ясным оказывается выбор начального пункта византийской истории — «около 500 г.». Вероятно, речь должна идти о времени, когда Западная Римская империя прекратила свое существование (476 г.) и Восточная империя осталась единственной наследницей Рима — однако в таком случае следовало выбрать в качестве отправной точки именно 476 г. Впрочем, даже такое решение едва ли было бы правильным, поскольку Рим теряет политическое значение гораздо раньше — уже после первого готского разгрома 410 г. Соответственно, более логично начинать историю Восточной империи с основания Константинополя, т. е. с 330 г., или же с разделения империи на Западную и Восточную (395 г.). Окончание византийской истории в 1492 г. также требует объяснения — поэтому Шепард посвятил этому вопросу отдельный абзац (с. 21). Оказывается, столь странная дата имеет целых два оправдания. Во-первых, 1492 г. — это, согласно византийской хронологии, 7000 год

1 Еще одна характерная деталь — заголовок одного из разделов главы 11 (Late antiquity: Crisis? What crisis?) явно отсылает к названию диска модной в 70-е гг. рок-группы Supertramp.

от начала творения, год конца света — или, если угодно, год конца старой Европы. Во-вторых, этот год знаменует начало Нового Света, открытого Колумбом. Разумеется, для англосакса начала XXI в. открытие Америки в 1492 г. — это эпохальное событие, начало «дивного нового мира». И поскольку с началом нового кончается все старое, отжившее, следовательно, и конец Византии допустимо датировать этим годом. Можно представить себе удивление Колумба, если бы ему сказали, что, открывая Америку, он тем самым «закрывает» Византию. Однако для идеологии коллег из Кембриджа, как видим, такая связь между двумя событиями вполне естественна.

Пытаясь во что бы то ни стало придать книге «современное звучание», издатель не мог не упомянуть византийские visual media (c. 54 — это, оказывается, не что иное как иконы), gender и положение женщины в империи (с. 66—68) и конечно же судьбы иудейской диаспоры (с. 71). Не обошлось и без компьютерной терминологии — так, непереводимая метафора short-cuts to Byzantium («кратчайшие пути в Византию») (с. 76, 90—95) хотя и демонстрирует компьютерную грамотность многоуважаемого издателя, однако весьма негативно характеризует его научный стиль и языковой вкус. Под термином short-cuts он понимает «быстрые пути» изучения Византии: через атласы, словари и прочие справочные издания. Впрочем, «быстрота» этих операций неочевидна — поскольку многие справочники написаны по-французски и по-немецки, англоязычному читателю сначала придется взяться за изучение этих языков и лишь потом, лет пять или десять спустя, те, кто выдержат, смогут использовать short-cuts Шепарда.

Часть I (The Earlier Empire, с. 500—700) открывается главой 1 («Юстиниан и его наследие», автор — Э. Лаут (Andrew Louth)). Эта глава излагает события 500— 600 гг. (с. 99—129). Подобная датировка этого периода вновь ставит вопросы, не получающие ответа. Почему глава, посвященная Юстиниану (527—565), начинается с десятого года правления Анастасия (491—518)? Почему она заканчивается 600-м годом — неужели ровно до этого момента наследие Юстиниана жило и развивалось, а в 601 г. прекратило свое существование? Думается, что причина банальна, и состоит она в том, что для современного англосакса, не обремененного историческим образованием, измерять историю проще столетиями, чем, например, династиями или иными некруглыми временными отрезками. Поэтому и в изданиях, рассчитанных на такого читателя, даты округляются — иначе их просто никто не запомнит.

Глава 2 посвящена отношениям Византии с восточными соседями — персами, армянами и арабами (с. 130—195). Она разделена, соответственно, на три подглавы (авторы — З. Рубин (Zeev Rubin), Р. У. Томсон (R. W. Thomson) и Л. Конрад (L. I. Conrad)). При этом «армянская» глава охватывает период ровно в 200 лет, с 400 по 600 г. В свете сказанного выше эта хронология едва ли нуждается в комментариях.

Глава 3 описывает отношения Византии с Западом в 500—600 гг. (с. 196—220, автор — Дж. Мурхэд (J. Moorhead)). В рассказе о войнах Византии с варварами первой половины VI в. повествование вновь возвращается к уже описанному царствованию Юстиниана, однако повторов, по сравнению с главой 1, почти нет, потому что в последней западная тема не поднималась.

Главой 4 («Трансформация Византии» (600-700), автор — Э. Лаут (A. Louth)) (c. 221-248) заканчивается первая часть пособия. К положительным чертам этой главы можно отнести специальный раздел о развитии государственной администрации, в том числе фискальной и военной, и подробную характеристику канонического наследия и церковного значения Трулльского Вселенского собора 691-692 гг.

Часть II книги озаглавлена «Средняя империя (The Middle Empire), ок. 700— 1204)» и начинается с рассказа об истории так называемых темных веков, о которых в источниках сохранилось относительно немного сведений. Глава 5, посвященная этому времени (c. 251-291), двусмысленно названа «State of emergency» (700—850)2 (автор — М. Ф. Озепи (M.-F. Auz6py)), а ее вводная часть получила столь же эмоциональный, сколь и бессодержательный заголовок «Непроглядно темные века?» (An impenetrably dark age?). Модное в западной византинистике оправдание иконоборческой политики императоров Исаврийской династии государственными интересами присутствует и здесь: иконоборчество подается как «всеохватывающая стратегия выживания империи» (с. 282) перед лицом угроз со стороны арабов и болгар. Автор специально (и едва ли не с похвалой) отмечает, что императоры-иконоборцы всячески отстаивали права и привилегии Константинопольской Церкви по отношению к Риму, отнимая у последнего в пользу Константинополя земельные владения и целые церковные диоцезы (Сицилию, Крит, Калабрию и Иллирик) (с. 285).

Глава 6 (After iconoclasm (850—886), автор — Ш. Тафер (Shaun Tougher)) описывает правление Михаила III и Василия I, причем в рамки одной главы попадает (на наш взгляд, неудачно) окончание прежней (Аморийской) и начало новой (Македонской) императорской династии. Почему следовало рассматривать вместе правление двух совершенно непохожих друг на друга императоров из разных династий, осталось неясным. И уж совсем нелепо отделять от царствования Василия I правление Льва VI (886—912), который завершил законодательные реформы своего предшественника и в целом продолжал его политику.

Глава 7 о религиозных миссиях (Religious missions, с. 304—332) написана известным российским византинистом С. А. Ивановым по мотивам собственной монографии 2003 г.3 Свойственная этой монографии нередкая бездоказательность суждений4 перекочевала и в рецензируемое издание: так, автор совершенно безосновательно утверждает, что в ходе миссии Константина и Мефодия в Моравии братья служили литургию «по латинскому обряду» (с. 316). Было бы любопытно узнать, чем латинский обряд в середине IX в. отличался от восточного? Латынью как языком богослужения? Однако именно в этом вопросе автора следует разочаровать: поскольку у нас нет данных о том, что братья-просветители знали латынь, они едва ли могли служить на этом языке. На с. 319 ав-

2 Это можно перевести как «Чрезвычайное положение» или как «Государство бедствия».

3 Иванов С. А. Византийское миссионерство. Можно ли сделать из «варвара» христианина? М., 2003.

4 См. : весьма нелицеприятные рецензии А. Ю. Виноградова и М. В. Грацианского : КАМЖЮК. Юбилейный сборник в честь 60-летия профессора Игоря Сергеевича Чичуро-ва. М., 2006. С. 364-370 (Виноградов), 371-410 (Грацианский).

тор произносит панегирик Римскому Папе Николаю I (858—867) за «гибкость» в обращении с новокрещеными болгарами, которые адресовали ему длинный ряд богословских и дисциплинарных вопросов о христианстве. Согласно Иванову, Папа проявил к болгарам «уважение», в отличие от Константинопольского патриарха Фотия, написавшего болгарскому князю Борису «высокомерное» послание. Можно, конечно, с позиций современной политкорректности походя порассуждать о том, что прилично, а что нет в дипломатии IX в., однако лучше спросить об этом у самих болгар, которые невысоко оценили папскую «гибкость» и приняли христианство от «надменных» византийских епископов (о чем, как будто, до сих пор не жалеют).

За главами 8 и 9, излагающими события VII—IX вв. на востоке империи (отношения с армянами и арабами), следует глава 10, которая посвящена отношениям с Западом (Western approaches (700—900), автор — М. МакКормик (M. McCormick), с. 395—432). Затем рассмотрена история византийской Италии (680—876 гг.) и шесть веков истории византийской экономики (600—1204 гг., автор — М. Уиттоу (M. Whittow)). Правда, для последней темы 27 выделенных на нее страниц (с. 465—492) явно недостаточно, однако для популярного пособия и это неплохо.

Опуская за недостатком места дальнейшие подробности, упомянем лишь о знаковом для судеб Византии и Запада 1204 г., когда богатейший город мира и столица христианства был взят штурмом и варварски разграблен «христовым воинством» — рыцарями IV Крестового похода, пришедшими из Западной Европы. Мы напрасно будем искать в книге описания этих событий — они стыдливо опущены. В композиционном отношении это умолчание оформлено прямо-таки виртуозно — глава 17 называется «Комнины» (The Komnenoi, 1118—1204)5 (о штурме Константинополя ни слова), затем следует глава 18 «Балканское пог-раничье (1018—1204)» и глава 19 «Турки (1040—1304)». Дальше часть II внезапно заканчивается и начинается часть III: «Византийские земли в эпоху позднего средневековья (1204—1492)». Таким образом, IV Крестовый поход и ограбление византийской столицы в книге не описаны ни единым словом. Такая самоцен-зура выглядела бы забавной, если бы за ней не просматривался застарелый западный комплекс вины перед Византией. Что ж, любая вина либо замаливается, либо замалчивается. Британские коллеги предсказуемо предпочли второе.

Издание снабжено картами, иллюстрациями, глоссарием, хронологическими таблицами, алфавитными указателями и весьма обширной библиографией. В целом они выполнены на хорошем научном и полиграфическом уровне, за исключением карт, изображающих империю около 500 г. и в XI в. (с. 101, 495). На них г. Лаодикия почему-то носит современное название Латакия (Latakia). На карте Южной Италии X в. (с. 561) на месте Неаполя находим город Naples (видимо, историческое название Neapolis англоязычному читателю уже непонятно).

В целом рассмотренный коллективный труд производит впечатление пестрого конгломерата статей, тем и подходов. Книга не имеет внятной концепции, во многом неудачна в композиционном отношении. В довершение всего,

5 Почему первый император династии Алексей I Комнин (1081—1118) не попал в эту главу, лучше спросить у ее автора — П. Магдалино.

в ней полностью отсутствует такая важная часть любой серьезной монографии, как «Выводы». Что дала Византия европейскому миру? Был ли какой-то смысл в существовании этого государства? Как распорядилась Европа византийским «наследством»? Эти и другие концептуальные вопросы в книге вообще не поставлены. Вероятно, это не входило в задачи авторского коллектива. Следствием такого «позитивистского» подхода стали безыдейность, описательность и полная вторичность изложения.

К. А. Максимович (ПСТГУ, ИРЯ РАН)

Hulster I. J., de. Iconographic Exegesis and Third Isaiah. Tubingen: Mohr

Siebeck, 2009 (Forschungen zum Alten Testament; 36). 352 p.

Монография представляет собой публикацию диссертации (Ph.D.), защищенной в 2008 г. в университете Утрехта (Illuminating Images: An Iconographic Method of Old Testament Exegesis with Three Case Studies from Third Isaiah) и претендует быть первой монографией, в которой делается попытка описать сам метод иконографической экзегезы, несмотря на то, что древние изображения уже давно используются в качестве иллюстративного материала при комментировании библейских текстов.

Создание всякого метода толкования есть результат герменевтического опыта (рефлексии о принципах интерпретации). Данное исследование не выходит за рамки историко-критической интерпретации, но наряду с общим историческим подходом используются методы социологического и культурологического исследований.

Сама процедура иконографической экзегезы описана в 3-й главе. Цель такого подхода — достижение большей уверенности исследователей в правильном понимании толкуемого текста и восстановлении ситуации коммуникации (совокупности условий и обстоятельств осуществления определенной коммуникации). Как и всякий экзегетический метод, иконографический предполагает его теоретическое обоснование, процесс практического осуществления и наличие у толкователя определенного искусствоведческого опыта. Теоретическое обоснование метода — общее для всех принятых в гуманитарных науках, таких как история, археология, искусствознание, культурная антропология. Для исследования изображений в их связи с текстами Де Хульстер подчеркивает важность понятия «ментальная карта» (абстрактного субъективного отражения человеком окружающего мира), представляющего параметры для всякого сравнения между различными выражениями в древних культурах. Автор подчеркивает важность учета и ряда исторических факторов: представления об имперской власти и ее влиянии на изображения, торговых отношений, этнической принадлежности.

Исследование того, насколько отдельные выражения остаются частью целого, позволяет сделать вывод о «ментальной карте» людей исследуемой культуры. По-

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.