CC BY
31
С. Г. Барышников
канд. юрид. наук, Институт минералогии Уральского отделения РАН
ТЕРРОРИСТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ КАК ЯВЛЕНИЕ ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ
Аннотация. В статье осуществлен краткий социально-философский обзор истории зарождения, существования и развития террористической деятельности. Раскрывается генезис террористической деятельности как феномена в мировом историческом процессе, необходимый для дальнейшего исследования ее сущности.
Ключевые слова: террористическая деятельность, государственная политика, зелоты, ас-сассины, тхаги.
Baryshnikov S.G., сап^а1 of science (law), Russian Academy of Science, Mineralogy Institute of the Urals branch, Russia.
TERRORIST ACTIVITIES AS A SOCIAL LIFE PHENOMENON
Abstract. The article presents a brief socio-philosophical overview of the history of the conception and implementation of the terrorist activities. It reveals the genesis of terrorism as a phenomenon in the world historical process, necessary for the further study of its essence.
Keywords: state policy, terrorist activities, the assassins, the zealots, the thagi.
Важнейшим принципом диалектического метода познания (диалектического мышления) является единство в нем исторического и логического способов рассмотрения предмета, неразрывная взаимосвязь которых определяется тем, что мысленное (логическое) отражение предмета должно начинаться с того же, с чего начинается его действительная история.
Логический способ рассмотрения террористической деятельности как социально-политического явления (сложного по своей структуре) неразрывно связан с историческим, который следует понимать как теоретическое рассмотрение истории возникновения и развития террористической деятельности, то есть такое рассмотрение, в котором история террористической деятельности берется в ее закономерном развитии, в ее сущности, освобожденной от всех второстепенных и случайных, действительно имевших место, событий и исторических поворотов. Именно в этой связи историческое рассмотрение предмета общей теории террористической деятельности становится ключом к теоретическому его пониманию и воспроизведению.
Поскольку террористическая деятельность как социально-политического явление представляет собой политическое отношение подавления, принуждения воли одной социальной силы, государства, другой социальной силой, государством, постольку она возникает, существует и осуществляется в государственной политике (политике государственной безопасности) - в политических отношениях социальных групп, слоев, государств (материальных носителей терроризма), их политической деятельности по поводу сохранения и укрепления функций государственной власти.
Основная задача заключается в том, чтобы, осуществляя социально-философский анализ террористической деятельности, выяснить объективный исторический источник ее возникновения, раскрыть ее сущность, показать исторический предел (использование
ядерного оружия) способа ее осуществления и, тем самым, конкретизировать исходные философско-методологические основания построения ее теории.
Поскольку террористическая деятельность возникает, существует и осуществляется в государственной политике - в политических отношениях социальных структур (классов), государств, являющихся ее материальными носителями, постольку и исходное начало исследования требует научного понимания зарождения, осуществления и развития терроризма в историческом процессе.
Известно, что в социальной философии исторический процесс характеризуется общественной жизнью, находящейся на конкретно-исторической ступени своего развития.
Из анализа исторической литературы известно, что зарождение террористической деятельности началось еще в середине первого столетия н.э. во времена иудейской войны [1], в результате которой обострились социальные конфликты национально-религиозного характера между иудеями и римлянами. Протестные выступления объединили иудейские радикальные течения, описанные И. Флавием и называвшими себя зелотами (от греч. zelotes - ревнители).
Считается, что одним из ранних объединений зелотов наряду с саддукеями и ессеями т. н. «философских сект» евреев, являются фарисеи [2], однако отличительным признаком движения зелотов был крайний радикализм и национализм. Зелоты действовали в Галилее и Иерусалиме, нападая и убивая представителей династии Иродов, жгли их дворцы и выводили из строя системы жизнеобеспечения, призывали евреев не подчиняться римским законам. Уже в то время зелоты рассматривали политическую свободу Иудеи как национально-религиозную доктрину, а заключение каких-либо мирных договоренностей с Римом считалось абсолютно недопустимым по религиозным соображениям.
Несмотря на активное подавление антиримских настроений, количество членов движения непрерывно росло, к Галилее и Иерусалиму присоединилось также и значительное число зелотов Заиорданья, а к началу восстания иудеев в 66 г. н.э. в выступлениях зелотов выделялось несколько основных течений:
- движение, состоявшее из низшего сословия с наиболее радикальной социальной идеологией, зародившееся в Заиорданье и распространившееся по всей стране под руководством Шимона, которым была объявлена свобода рабам и экспроприация имущества высших сословий;
- более умеренное, течение в Иерусалиме, собственно зелоты (от евр. канна-им), которое преимущественно состояло из иерусалимских священнослужителей и аристократических кругов. Социально-политическому аспекту не придавалось особого значения, однако первый избранный ими первосвященник не принадлежал к высшему олигархическому сословию;
- сикарии (от лат. sicarii - убийцы) - крайне радикальное течение галилейских зелотов. Основным оружием были нож, короткий меч или кинжал (от лат. sica). Отличие от других течений состояло в приверженности мессианству, установлении реальной социальной справедливости. Сторонники движения призывали как к войне с Римом, так и к борьбе с иудейской олигархической верхушкой.
Ввиду невозможности разрешения основных социально-идеологических разногла-
сий между лидерами течений зелотов, восстание в Иудее против римлян было жестоко подавлено, но философия и идеология терроризма продолжала развиваться и во II веке.
Более современную тактику и стратегию, напоминающую методы современных террористов применяла на Западе в начале XII века известная секта религиозного мессианства и политического терроризма ассасинов [3], отделившаяся от исмаилитов (низаритов, батинитов). Сектанты действовали с использованием мер строгой конспирации, вели аскетический образ жизни и боролись за наступление нового мирового порядка. О глубоко тайном учении батинитов, далеком от ортодоксальной религии мусульманства, жестокости их агентов-фидаев, совершавших набеги из Персии на Сирию, хладнокровно убивавших префектов, губернаторов, халифов и др. мусульманских правителей хорошо известно и в наши дни в Ливане.
Ассассины значительно продвинулись в основных способах достижении своих террористических целей, главным из которых считалось исключительно политическое убийство. Уже в те времена в действиях сектантов обнаруживаются существенные признаки сходства с современным терроризмом: наличие идеологии; конспиративный характер борьбы; политическое убийство как универсальное и доступное средство достижения политических целей; система мер по привлечению новых сторонников. Около двух столетий ассассины оставались самой значительной политической силой в борьбе против Турецкой империи и суннитского ислама, и только монгольское войско Хулагу-хана в 1256 году в Иране положило конец низаритскому государству.
На протяжении всех Средних Веков термин «ассассинация» (от англ. assassination - политическое убийство) всегда ассоциировался в Западной Европе с деятельностью антиморальной, антигуманной и бесчеловечной. Но в XVI веке, благодаря учению Н. Макиавелли [4], терроризм получил философско-этическое обоснование и политическое оправдание. В своем научном труде «Государь» итальянский философ, рассуждая о политике и морали, доказал, что политическая деятельность, направленная на достижение конкретных целей не может иметь ничего общего с моралью, а в связи с этим любые эффективные средства приемлемы и хороши для достижения конечного результата. Как видно из истории, многие известные властители мира, в том числе и российские, весьма успешно применяли на практике положения этой теории в реальной жизни.
В XVIII - начале XIX вв. на полуострове Индостан и Дальнем Востоке было распространено религиозно-сектантское тайное общество тхагов (в переводе с «хинди» -разбойник), которые убивали своих врагов с помощью веревки. На юге страны они получили известность как «фансигары» («фанси» - петля). Английский генерал У. Сли-ман называл тхагов «самыми кровожадными бандитами в истории человечества».
Первое письменное свидетельство об индийских душителях относится к VII веку и принадлежит китайскому путешественнику С. Цзану. Тхаги полагали, что их «ремесло» запечатлено в каменной резьбе знаменитого пещерного храма в Эллоре, созданного в VIII веке. Особенно громко тхаги заявили о себе в XVIII - начале XIX в. в. Хотя политические убеждения тхагов до настоящего времени остаются весьма расплывчатыми, и они не ставили целей устрашения населения и властей, жертвами душителей становились в основном британские офицеры и солдаты, представители англоиндийской администрации, богатые купцы и ростовщики, ритуал удушения которых
требовал жертвоприношений.
Отдельные проявления терроризма наблюдались и в тайных сообществах Китая, наиболее крупные из которых, не разделявшие настроений объединения Маньчжурии, имели свои политические амбиции и отдельные от властей взгляды на перспективы дальнейшего существования.
Эпоха Просвещения выводит терроризм в XVIII веке на новый этап развития. Французские якобинцы, следуя идеологии Макиавелли, используют любые средства для достижения свободы, равенства и братства. Терроризм становится государственным, использование страха является главным орудием политической борьбы. Тезис о возможности систематического государственного террора уже мало у кого вызывает сомнения.
В России в XIX веке террористам остается только воспользоваться опытом якобинцев. Русские террористы активно применяли его в отношении государственных чиновников. Октябрьский переворот с последующим расцветом терроризма новой власти - яркое тому подтверждение.
Общеизвестно, что большинство войн начинались, велись, либо заканчивались актами терроризма. Так, начало Первой мировой войны в августе 1914 года связано с убийством наследника австро-венгерского престола Ф. Фердинанда. После чего Австро-Венгрия объявила войну России, Россия - Германии, позже к войне присоединяются Британия, Франция, Италия и другие государства.
Вторая мировая война также была начата с чисто террористической акции -намеренное провоцирование военного конфликта. После проведения спецоперации «Гиммлер» по захвату радиостанции в пограничном германском г. Глейвиц, в ночь на 2 сентября 1939 года переодетые немецкие «камикадзе» перешли германскую границу с территории Польши и были тут же уничтожены своими вооруженными формированиями. У Гитлера появился повод объявить на весь мир о вторжении поляков и тут же начать аннексию.
Как видно из экскурса в историю, война и террористическая деятельность как социально-политические феномены на протяжении всего исторического развития цивилизации идут рядом, причем, они совпадают не только по формам своего проявления вовне, но и по политическим целям. Более того, весь ход исторического процесса подтверждает, что и война и террористическая деятельность есть продолжение политики государства -политики по поводу осуществления его государственной безопасности.
Список литературы:
1. Иудейская война - восстание. Иудеи против Рима в 66-73 гг. н.э. [Электронный ресурс] Электронная еврейская энциклопедия. URL: http://www.eleven.co.il/article/11881 (дата обращения 21.11.2011)
2. Фарисеи (от греч. pharisaioi - отделившиеся). [Электронный ресурс] Большая советская энциклопедия. URL: http://slovari.yandex.ru/~книги/БСЭ/Фарисеи/ (дата обращения 21.11.2011)
3. Ассасины - политическо-религ. секта мусульман-шиитов, основана Гассаном из Хорасана около 1090. [Электронный ресурс] Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. URL:
http://slovari.yandex.ru/ассасины/Брокгауз%20и%20Ефрон/Ассасины/ (дата обращения
21.11.2011)
4. Макиавелли, Н. Избранные произведения. - М.: Художественная литература, 1982. - 504 с.
List of references:
1. The Jewish War - revolt. The Jews against Rome in 66-73. AD. Electronic Jewish encyclopedia. URL: http://www.eleven.co.il/article/11881
2. The Pharisees (from the Greek. Pharisaioi - separated). The Big Soviet Encyclopedia. URL:http://slovari.yandex.ru/~книги/БСЭ/Фарисеи.
3. "The Assassins - political and religious Shiite Muslim sect, founded by Ghassan from Khurasan around 1090." Small Collegiate Dictionary by Brockhaus and Efron URL: http://slovari.yandex.ru/ассасины/Брокraуз%20и%20Ефрон/Ассасины
4. Machiavelli, Selected Works. - Moscow: Khudozhestvennaya literatura, 1982. - 504 p.
В.Н. Голодная
старший преподаватель, НОУ ВПО «Невинномысский Институт Экономики, Управления и Права»
О НЕКОТОРЫХ ФАКТОРАХ, ОПРЕДЕЛЯЮЩИХ ОЦЕНОЧНЫЙ ЗНАК МЕТАФОРЫ
Аннотация. Данная работа посвящена рассмотрению и анализу факторов, обусловливающих оценочный знак метафоры на примере метафорических наименований людей с помощью обозначений животных, сверхъестественных существ и сладостей.
Ключевые слова: метафора, оценочный знак метафоры, тендерный компонент метафоры, основа метафорического сравнения, культурные и социальные аспекты метафоры.
V. N. Golodnaya, Nevinnomyssk Institute of Economics, Management and Law
ABOUT SOME FACTORS INFLUENCING METAPHOR ASSESSMENT MEANING
Abstract. The given work is devoted to the consideration and analysis of some factors influencing metaphor assessment meaning on the example of presenting people in terms of animals, supernatural creatures and desserts.
Keywords: metaphor, metaphor assessment meaning, gender component of metaphor, meta-phoric comparison basis, cultural and social aspects of metaphor
В данной работе предпринята попытка объяснения и анализа оценочного знака метафорических наименований людей в терминах животных, сверхъестественных существ и сладостей.
Материалом для исследования послужили 6 дефиниций лексем «beast», «witch» и «candy», представленных в словаре Urbandictionary [17]. Выбор указанных лексем обусловлен относительной частотностью их употребления в качестве метафорических наименований людей в целом (лексема «beast») и женщин в частности (лексемы «witch» и «candy»).
Прежде всего обратимся к исследованиям, посвященным метафоре как языковому, ментальному и культурному явлению.
Несмотря на исчисляющуюся тысячелетиями историю своего изучения, мета-
