CC BY
1872
УДК 811.11 - 112
Я.А. Нестерова, Т.В. Чернуха (Тула, ТГПУ им. Л.Н. Толстого)
ТЕРМИН И ТЕРМИНОЛОГИЯ. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЛЕКСИКА
Рассматривается общественно-политическая терминология как особый «канал» для создания в массовом сознании соответствующей картины мира.
Не каждое специальное слово - термин, и не любую совокупность специальных слов можно назвать терминологией. Понятие «термин» у представителей разных дисциплин имеет неравный объем содержания и определяется по-своему. Так, в «Логическом словаре» Н.И. Кондакова термин определяется как слово или словосочетание, являющееся точным названием строго определенного понятия. «Термином называется также и специальное слово или выражение, принятое для обозначения чего-нибудь в той или иной среде или профессии» [1]. Таким образом, автор рассматривает термин как любое слово (а точнее - понятие, соотнесенное с любым словом), если ему дана строгая дефиниция. Это понимание термина зародилось в древнегреческой науке со времен Платона и прошло через тысячелетия.
В философском энциклопедическом словаре [2] дается несколько различных определений термина: «Термин (лат. terminus - граница, предел, конец). 1. Имя с оттенком специального (научного) его значения, уточняемого в контексте какой-либо теории или отрасли знания; 2. В античной философии — понятие, фиксирующее устойчивые и непреходящие аспекты реальности в противоположность разнообразным и изменчивым ее чувственным образам (аналог современного понятия "закон"); 3. В аристотелевской силлогистике и традиционной логике — элементы суждений, входящих в состав силлогизма: субъекты и предикаты его заключения и посылок".
Представитель профессионального знания считает терминами все слова, связанные с его профессией, не всегда задумываясь об их системности и наличии достаточных оснований для терминологизации тех или иных понятий.
Все эти подходы характеризуются отсутствием строгости и единого основания для определения термина.
Признак знаковости термина [3] ложится в основу его философско-гносеологического определения, которое подчеркивает, что с помощью терминов в материальной форме закрепляются результаты познания; термины фиксируют результаты познания в специальных областях (наука, производство, экономика и т.д.). В то же время термины, как и другие знаковые средства, закрепляют наличное знание, выражая понятия,
категории и - внутри суждений и умозаключений - закономерности определенной области знания и деятельности [4].
Таким образом, в философско-гносеологическом определении термина должны быть отмечены два его признака: то, что термины используются как средство закрепления результатов познания в специальных областях знаний и деятельности; то, что термины, наряду с функцией фиксации, выполняют и функцию открытого нового знания.
В результате развития когнитивного терминоведения появляется следующее определение термина: «термин - это динамическое явление, которое рождается, формулируется, углубляется в процессе познания (когниции), перехода от концепта - мыслительной категории - к вербализированному концепту, связанному с той или иной теорией, концепцией, осмысляющей ту или иную область знания и деятельности»
[4; с.20].
В.М. Лейчик считает, что все лингвистические определения термина делятся на две группы. В первой группе подразумевается, что термины - это особые слова в лексическом составе естественного языка. В определениях второй группы развивается мысль (высказанная Г.О.Винокуром), что термины - это не особые слова, а только слова с особой функцией [4]. Мнение о том, что термины - это особые слова, принадлежит Д.С.Лотте, который утверждал, что термин, в отличие от обычного слова, всегда выражает строго фиксированное понятие, что термин должен быть краток, лишен многозначности [4]. Однако это утверждение было подвергнуто критике еще в 60-е годы прошлого столетия и признано, что термин - это слово или словосочетание в особой функции: «термин - языковой знак, который обозначает специальное понятие» [5, с.30].
A.В. Суперанская определяет термин следующим образом: «Термин
— это специальное слово (или словосочетание), принятое в профессиональной деятельности и употребляющееся в особых условиях. Термин — это словесное обозначение понятия, входящего в систему понятий определенной области профессиональных знаний. Термин — это основной понятийный элемент языка для специальных целей» [6, с.14].
Таким образом, мы можем определить «термин» как специальное слово, стремящееся к однозначному выражению понятия или называнию вещей и употребляющееся в определенных условиях.
На основании функционально-лингвистического подхода к термину, рассматривающего термин как слово или словосочетание в особой функции, возникает сложная проблема: является ли термин словом (т.е. лексической единицей) или только функцией слова? Составляют ли термины отдельный пласт в лексической системе языка?
B.М. Лейчик, анализируя языковой материал, утверждает, что решение этой проблемы не является однозначным. Подавляющее
большинство лексических единиц, которые признаются терминами, стало таковыми, будучи вовлеченными в терминологии или терминосистемы из сферы неспециальной лексики. Прежде чем стать терминами такие единицы, как нос (корабля), метафора (перенесение, перемещение), были неспециальными лексемами соответствующего языка [4]. Иначе говоря, в большинстве случаев термины по своей формальной структуре не отличаются от всех остальных лексических единиц соответствующего естественного языка. И поэтому одна и та же лексическая единица может существовать в языке и как термин, и как нетермин.
В. Шмидт определяет следующие признаки, характеризующие термины и выделяющие их в относительно самостоятельный класс:
1) отнесенность к определенной специальной тематической области;
2) понятийность (субстантивность);
3) точность (логическая и эпистемологическая очерченность);
4) однозначность;
5) одно-однозначность (обратимость);
6) самообъяснимость (ясная мотивированность);
7) системность;
8) краткость и экономичность выражения;
9) полная или абсолютная эстетическая, экспрессивная и модальная нейтральность [7].
Приведенный перечень признаков показывает, что стремление к точности (однозначности) термина является одним из его основных качеств.
Д.П. Горский отмечает, что «оценки «точное - неточное», «строгое -нестрогое», «более точное - менее точное» нельзя отождествлять с оценками «истинное - ложное», поскольку как точные, так и неточные компоненты теории могут характеризоваться и как истинные, и как ложные. Более того, уточнение определенного утверждения часто является условием его опровержения» [8, 356].
При изучении пределов точности термина необходимо обращаться к компонентам его семантической структуры, каждый из которых имеет свою специфику. Термин может рассматриваться в трех разных аспектах, с точки зрения его знака, лексического понятия и денотата (объекта значения), что составляет семантическую структуру термина. Состояние структуры термина зависит как от качества каждого составного элемента, так и от их взаимоотношения.
В.А.Татаринов подчеркивает, что языковые факторы опровергают сложившееся мнение о стремлении термина к однозначности и необходимости моносемантизации всех терминов. Чем сильнее развита система многозначности в терминологии, тем основательнее изучен предмет мысли, тем категоризованнее и структурированнее предстает объект изучения [9]. Многозначность термина отражает поступательный
ход развития науки и выражает в семантической структуре слов принципы категоризации мира с помощью языка в не меньшей степени, чем это достигается путем отражения в морфологической структуре слов. Термин точен при условии, что объем выражаемого им понятия постоянно уточняется [9].
В.А.Татаринов к отличительным свойствам термина относит свойства, которые характеризуют термин как объект исследования. Критерием отнесения того или иного слова к разряду терминов является соблюдение социальной традиции оценивать определенным образом факты языка. Например, слова, обозначающие родство и свойство, принято называть терминами [9]. По мнению ученого, термины характеризуются естественно-языковым происхождением и могут быть адекватно оценены как полноправные элементы языка науки, подъязыка или языка для специальных целей, и основными в изучении термина остаются его свойства как языковой единицы. Структура значения термина в основном сохраняет особенности семантической структуры слова. Основной семантический объем термина задается его дефиницией [9]. Таким образом, термин имеет сложное семантическое строение. И неоднозначность термина расценивается как центральная семантическая проблема терминов.
В.А.Татаринов выделяет следующие типы терминов.
1. Класс терминов в аспекте понятийно-смыслового содержания.
2. Класс терминов, номенклатурных знаков, терминонимов, профессионализмов и терминоидов.
3. Класс общенаучной (общетехнической), межотраслевой и отраслевой терминологии.
В первом классе терминов превалирует их связь с типом словесности или типом мышления. В основе второго класса лежит тип понятия, называемый специальной лексемой. Третий класс терминов базируется на закономерностях взаимодействия терминосистем (соответственно-понятийных систем). По мнению В.А.Татаринова, в зависимости от того, в каком виде, в какой конфигурации будут представлены эти типы терминов в отдельно взятой отраслевой терминологии, создается тип терминосистемы, который обслуживает ту или иную сферу понятийного мышления.
Многозначным оказывается и слово «терминология».
Им обозначается:
1) совокупность или некоторое неопределенное множество терминов-слов вообще;
2) совокупность терминов (понятий и названий) какой-либо определенной отрасли знания (медицинская терминология, географическая терминология);
3) учение об образовании, составе и функционировании терминов вообще;
4) учение об образовании, составе и функционировании терминов определенной отрасли знания, употребляющихся в определенном языке, и их эквивалентах в других языках;
5) общее терминологическое учение.
Кроме этого терминологией иногда непрофессионалы называют любые специальные слова, обычно заимствованные и не всегда понятные [6].
Указанная многозначность не служит препятствием для взаимопонимания исследователей, поскольку условия контекста или ситуации помогают однозначному соотнесению слова терминология в каждом его употреблении.
В.М. Сергевнина считает, что терминология - «совокупность всех обозначений научных и профессиональных понятий какой-либо области знания с их отношениями и связями друг с другом и с той областью знания, для обозначения понятийных элементов которой они и были созданы и употреблены» [10, с.25].
Следовательно, мы можем сделать вывод, что терминология - это совокупность терминов данной отрасли производства, деятельности, знания, образующая особый сектор лексики, наиболее доступный сознательному регулированию и упорядочению.
Необходимым при объяснении понятия «терминология», по мнению Р.Ю. Кобрина, является квалификация терминологии как функциональной подсистемы языка, так как появляется огромное количество языковых средств для номинации научных и технических объектов, а также особая социальная значимость различных видов коммуникации [11]. Функциональная подсистема языка понимается как «совокупность базовых единиц языка - которые могут быть как однородными, так и неоднородными (т.е. могут принадлежать разным языковым уровням), - связанных существующими в структуре подсистемы и «работающими» отношениями» [11]. Функциональная подсистема языка представляет собой совокупность действующих единиц общения и отношений между ними, обеспечивающих переход языка в речевую деятельность и в речевой материал. Терминология же состоит из набора простых (однословных) и составных терминов, а также отношений, связывающих эти элементы. Главной функцией терминологии, определяющей ее сущность как языковой подсистемы, является коммуникативная функция. Соответственно, терминология является функциональной подсистемой языка.
Кобрин Р.Ю. определяет признаки, дифференцирующие терминологию среди других функциональных подсистем [11]:
1) индивидуальные - для конкретных терминологий - наборы неразложимых лексических единиц (простых терминов);
2) индивидуальные - для конкретных терминологий - наборы производных лексических единиц (составных терминов);
3) отношения, связывающие элементы подсистемы;
4) индивидуальные - для конкретных терминологий - вероятности употребления элементов подсистемы;
5) индивидуальные - для функциональной подсистемы «Терминология» в целом - вероятности употребления общеязыковых лексических единиц, общеязыковых словообразовательных моделей, моделей словосочетаний и предложений.
На основе вышесказанного Р.Ю. Кобрин определяет «терминологию» как совокупность (множество слов и словосочетаний, обозначающих специальные (профессиональные)) научные и технические понятия и служащих для научного, учебного или производственного общения [11].
В. М.Лейчик указывает на стихийность формирования терминологий, в результате терминологии отражают определенную специальную сферу не вполне адекватно. Термины, входящие в терминологию, могут не обладать признаком системности; в ней сохраняются и продолжают функционировать устаревшие, неточные по семантике элементы [4]. Иначе говоря, многие особенности терминологии могут быть объяснены естественно-языковыми закономерностями. На основании этого, В.М. Лейчик делает заключение, что понятие терминологии находится на грани лингвистики и терминоведения [4].
В результате обзора взглядов на определение «термина» и «терминологию» можно утверждать, что данные вопросы являются одними из дискуссионных вопросов в терминоведении. Так как термин является предметом не только терминоведения, но и представляет собой объект целого ряда наук, то каждая наука стремится выделить в термине признаки, существенные с ее точки зрения. Например, логическое определение термина - это определение его логических аспектов, философско-гносеологическое определение - определение знаковости термина, лингвистическое - определение его языковых аспектов, терминоведческое определение термина основывается на том, что термин является особым объектом, отличным от слов и словосочетаний как объекта лингвистики. Когнитивное терминоведение рассматривает термин как динамическое явление, которое рождается, формулируется, углубляется в процессе познания. Все сказанное, еще раз подчеркивает, что термин обозначает специальное понятие и имеет сложное семантическое строение. Семантическую структуру термина составляет знак, лексическое понятие и денотат (объекта значения). Неоднозначность термина расценивается как центральная семантическая проблема
терминов. Одним из основных признаков термина является его точность (однозначность), но термин точен при условии, что объем выражаемого им понятия постоянно уточняется.
Многозначно и понимание «терминологии». Лингвистический подход выделяет признаки терминологий и определяет «терминологию» как языковое образование, представляющее собой совокупность лексических единиц, обладающих семантической общностью, которые совместно функционируют в одном из языков для специальных целей. С точки зрения терминоведения, терминология - это семантическое пространство. И именно терминоведческие позиции позволяют говорить о недостатках стихийно сложившихся совокупностей терминов.
Таким образом, терминология - это совокупность терминов данной отрасли производства, деятельности, знания, образующая особый сектор лексики, наиболее доступный сознательному регулированию и
упорядочению. Являясь функциональной подсистемой языка, терминология состоит из набора простых (однословных) и составных терминов, а также отношений, связывающих эти элементы. Главной функцией терминологии, определяющей ее сущность как языковой подсистемы, является коммуникативная функция.
В итоге необходимо заметить, что вопрос об определении «термина» и «терминологии» является не только дискуссионным, но и отражает динамику развития языка.
С помощью терминов общественно-политической сферы
осуществляется интерпретация действительности на концептуальном уровне. В этой коммуникативной сфере многократно повторяющийся контекст обретает системную силу, которая конденсирует наиболее актуальный текстовой смысл, превращая его в термин, выступающий в роли символа.
В исследованиях языка политики существует несколько
классификаций политической лексики [12, 13]. Основой данных
классификаций является ограничение политической лексики от общеупотребительной и специальной. Политика не является областью с чётко выраженным специальным лексиконом, так как она охватывает все области общественной жизни. Немецкий лингвист Вальтер Дикманн подразделяет политическую лексику на институциональную, профессиональную и идеологическую [12]. К институциональной лексике относятся обозначения отдельных институтов (Parlament, Bundesrat, Partei), их подразделений (Parteivorstand, Ausschuss) и выполняемых ими задач (Reform, Sozialpolitik). Профессиональную лексику, представленную различными направлениями политики (Bruttoprodukt (с нем. валовый продукт) - экономическая политика, Hartz-Reformen (с нем. реформы рынка труда) - социальная политика), используют, прежде всего, политические эксперты. Идеологическую лексику составляют такие слова,
которые являются членами терминологической системы идеологии. Основой идеологической лексики являются так называемые ключевые слова. Проблема определения понятия «ключевое слово» привлекала внимание многих немецких германистов (В. Дикманн, К. Шотманн, М. Кэмпферт, Г. Штраус, Г. Цифонун) по причине многоплановости и специфичности данного лингвистического явления. Расхождения в интерпретации ключевых слов нашли своё отражение в разнообразии терминов, используемых для обозначения изучаемых образований в лингвистической литературе: Schlagwort, Schlagbegriff, Symbolwort [14]; Schlüsselwort, hochaggregiertes Symbol [15]; «политические маркеры, знаковые слова» [16].
На уровень ключевых слов в политической коммуникации могут переходить как широко употребительные слова, так и новые лексические единицы. В работах зарубежных и отечественных лингвистов (Х. Ханнапель, Х. Меленк, К. Шоттманн, В. Дикманн, М. Кэмпферт, Г. Хайко, Е. Шейгал, Т.В. Юдина) отмечается ряд признаков, которые необходимы для выделения политических понятий в качестве ключевых слов:
1. Программность ключевого слова: актуальные темы, проблемы, концепции, а также различные политические дискуссии сжаты в ключевых словах.
2. Поляризация и интегрирование ключевого слова: заложенная программа в ключевом слове способствует сплочению сторонников (интеграция) и борьбе с политическим противником.
3. Ограниченное употребление ключевого слова во временном, локальном и социальном аспектах: для выявления ключевого слова важен временной отрезок, в котором оно обладает своей актуальностью, а также определённая группа, для которой данное ключевое слово имеет важное значение.
4. Активизация грамматического потенциала ключевого слова: возникновение новых слов и значений может вызываться социальными событиями, наименования которых становятся ключевыми словами -базовыми основами словопроизводства.
Исходя из вышеперечисленных признаков, политическое ключевое слово в политическом дискурсе - это слово, которое связано с определённой политической темой, имеет ограниченное употребление во временном, социальном и локальном аспектах. В ключевых словах конденсируются политические программы, которые касаются важной и актуальной для общества темы. Ключевые слова используются для убеждения, агитации, утверждения, привлечения внимания, воздействия.
На уровень ключевых слов могут переходить как широко употребительные слова (Reform, Verantwortung, Vertrauen, Solidarität,
Innovation, soziale Gerechtigkeit), так и новые лексические единицы (Hartz, Agenda 2010).
Ключевое слово Reform выполняет несколько условий, благодаря которым оно стало очень популярным в конце XX- начале XXI века. Reform можно по-разному интерпретировать, оно может обозначать непрерывное изменение, процесс, результат данного процесса. За последние годы ключевое слово Reform получило новое звучание. Когда бывший канцлер Германии Герхард Шрёдер начал социальноэкономическую реформу, для многих избирателей партии СДПГ SPD-Reformen ассоциировались с благодеяниями, но впоследствии на практике понятие Reform стало ассоциироваться с убытками (Nachteilen) и жертвами (Opfern). В ключевом слове Reform появилась негативная оценка, так как те изменения, которые были предприняты немецким правительством, были восприняты немецким народом как очень радикальные. Данная ситуация, сложившаяся с ключевым словом Reform, привела к тому, что Reform потеряло свое позитивное значение на уровне контекстуальных реализаций, на уровне употреблений.
Новое ключевое слово немецкого политического дискурса Agenda 2010 латинского происхождения, обозначает «то, что нужно сделать; дела, подлежащие исполнению». Впервые об Agenda 2010 Герхард Шрёдер объявил в своём правительственном заявлении "Mut zum Frieden und Mut zur Veränderung" от 14 марта 2003 года. Agenda 2010 содержала целый пакет мероприятий, с помощью которых в Германии проводилась социально-экономическая реформа.
Второе новое ключевое слово Hartz (более 1000 употреблений), а также соответствующие единицы вторичной номинации (Hartz-Paket, Hartz-Bericht, Hartz-Konzept, Hartz-Maßnahmen, Hartz-Papier), образованные от данного слова, являются обозначением реформы рынка труда, принятой комиссией (Hartz-Kommission), и ставшей в Германии составляющей Agenda 2010. Для лучшего внедрения законодательных процессов проект реформы был разделён на отдельные законы (HartzGesetze) со следующими названиями Hartz I, Hartz II, Hartz III и Hartz IV. В 2004 году слово Hartz IV, регулирующее выплаты по безработице и социальное пособие, стало одновременно «словом года» (Wort des Jahres) и «неприемлемым словом года» (Unwort des Jahres).
Публичные выступления политиков Германии и комментарии немецкой прессы на данные выступления в период с 2002 и до досрочных выборов 2005 года обнаруживают тенденцию к производству большого количества ёмких по содержанию субстантивных сложных слов, образованных от ключевых слов современного немецкого политического дискурса (Reform, Agenda, Hartz). Данные композиты способствуют созданию компрессии текста и обуславливают его когерентность, например: Nach der gestrigen Bruchlandung mit seinem eigenen
Reformkonzept droht DGB-Chef Michael Sommer, Kanzler Schröders “Agenda 2010” mit Massenprotesten zu Fall zu bringen. Sie haben sich bereits weitgehend auf einen Forderungskatalog zu Nachbesserungen am Reformpaket Agenda 2010 von Bundeskanzler Schröder verständigt. Stattdessen konterkarierten immer neue Regulierungen die zaghaften Reform schritte.
Высокую частотность обнаруживают и раздельнооформленные сложные слова копулятивного типа, состоящие из двух субстантивных компонентов, например: Agenda-Sitzecke, Agenda-Praxis, Agenda-Schule, Agenda-Umweltmalbuch, Agenda-Akteur, Agenda-Wettbewerb, AgendaAktion, Agenda-CD, Agenda-Radweg, Agenda-Journal, Agenda-Kochbuch, Agenda-Aufkleber, Hartz-Reform, Hartz-Regel, Hartz-Sieb, HartzDiskussion.
Подобные образования отражают естественное стремление к языковой экономии, благодаря этому могут выполнять такую риторическую функцию в политической коммуникации, как возможность добиться с помощью минимальных языковых средств максимальной языковой эффективности.
Представляется возможным рассматривать композиты в качестве определённого риторического приема. Воздействие на реципиента подобных конструкций связано с тем, что они привлекают внимание, оказывают эмоциональное воздействие и сравнительно легко запоминаются. В то же время они обладают ярко выраженным конкретизирующим свойством. Благодаря этому текст приобретает дополнительную связность. Особое звучание приобретают композитные конструкции, интерпретировать значения которых можно лишь в пределах определённой коммуникативной ситуации. С точки зрения порождения речевых окказионализмов представляют интерес такие структуры, которые могут быть интерпретированы лишь в рамках определённого общественнополитического контекста. Так, например, понятие Hartz-Haus было задумано в рамках проведения реформы рынка труда. На сайте одного из каналов немецкого телевидения (www.zdf.de) был создан проект под названием das Hartz-Haus. Создатели сайта собирают всю информацию, касающуюся данных реформ: законы, комментарии известных людей, личные истории граждан Германии. В начале сайта присутствует поясняющая фраза: «Wir erzählen die persönlichen Geschichten rund um die neuen Sozialgesetze und fassen sie zusammen unter dem Hartz-Haus” (www.zdf.de). Таким образом, возникло строго контекстуально обусловленное образование Hartz-Haus.
Функционирование подобных терминов было вызвано социальными и общественно-политическими условиями государственнокоммуникативного сообщества Германии. Эти термины представляют собой «языковой отпечаток» ментальной картины, существующей в сознании людей, относящихся к одной социально-исторической общности.
Библиографический список
1. Кондаков Н.И. Логический словарь/ Н.И. Кондаков М., 1975. -594
с.
Философский энциклопедический словарь.- М., 1983. -681 с.
2. Звегинцев В. А. Проблема знаковости языка/ В. А. Звегинцев.- М., 1956. -342 с.
3. Лейчик В.М. Терминоведение. Предмет, методы, структура/ В.М. Лейчик.- М., 2006. - с. 20.
4. Татаринов В. А. Исторические и теоретические основания терминоведения как отрасли отечественного языкознания: дис... д-ра филол. н./ В. А. Татаринов. - М., 1996. - с.30.
5. Суперанская А.В., Подольская Н.В., Васильева Н.В. Общая терминология/ А.В. Суперанская, Н.В. Подольская, Н.В. Васильева.- М., 2003. - с.14.
6. Schmidt W. Fachsprachen und Gemeinsprache/ W. Schmidt //Sprachflege.- 1968.- №4. - с.10.
7. Горский Д.П. Логика / Д.П. Горский.- М., 1963. - с.356.
8. Татаринов В. А. Исторические и теоретические основания терминоведения как отрасли отечественного языкознания: дис. д-ра филол. н./ В. А. Татаринов. - М., 1996. - с.24.
9. Сергевнина В.М. Принципы системного анализа терминов/В.М.Сергевнина // Термин и слово.- 1978. - Вып.1.-с.25.
10. Кобрин Р.Ю. О понятиях «терминология» и «терминологическая система» / Р.Ю. Кобрин // Научно-техническая информация.- 1995. - Сер.2.
- №8.-с.8.
11. Dieckmann W. Sprache in der Politik. Einführung in die Pragmatik und Semantik der politischen Sprache / W. Dieckmann. - Heidelberg, 1975. -s.47-52.
12. Strauss G./ Zifonun G. (1982/1983): Formen der
Ideologiegebundenheit. Versuch einer Typologie der gesellschaftspolitischen Lexik. - In: Strauss, Gerhard (1986): Der politische Wortschatz. Zur Kommunikations- und Textsortenspezifik. Forschungsberichte des Instituts für deutsche Sprache Mannheim 60 - Tübingen.
13. Heiko G. Sprache und Sprachverwendung in der Politik. Eine Einführung in die linguistische Analyse öffentlich-politischer Kommunikation/ G. Heiko. - Tübingen: Max Niemeyer Verlag, 2002. - s.52.
14. Klaus G. Sprache der Politik/ G. Klaus- Berlin: VEB Deutscher Verlag der Wissenschaften, 1971. - s.9.
15. Юдина Т.В. Теория общественно-политической речи/ Т.В. Юдина.- М.: Изд-во Моск. ун-та, 2001. - с. 78.
Получено 1.10.2008 г.
