CC BY
847
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2015. № 2 (43). С. 22-35.
УДК 340.12
ТЕОРИЯ СОЦИАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА (ОСНОВНАЯ ИДЕЯ)
THE WELFARE STATE THEORY (FUNDAMENTAL IDEA)
А. Э. ЕВСТРАТОВ (A. E. EVSTRATOV)
Анализируются основания концепции социального государства, обоснована авторская периодизация становления и развития идеи социального государства. Охарактеризована основная проблематика, связанная с генезисом идеи социального государства и попытками её реализации. Сформулирован вывод о том, что основу идеи составляют постановка и разрешение социального вопроса. Обосновано положение, что в основе его разрешения лежит проблема ценностной значимости человека и общества (государства), а также соотнесения частного и публичного интереса.
Ключевые слова: социальное государство; социальный вопрос; социальная гармония; конституция; социальная реформа; Лоренц фон Штейн; К. Маркс; Ф. Энгельс; права человека; демократия; правовое государство; общество.
The foundation of welfare state concept is being analyzed; author's periodization of establishment and development of the ideas of welfare state are substantiated. Fundamental problematic related to genesis of the idea of welfare state and attempts of its accomplishment have been distinguished. We arrive to conclusion that a statement and a settlement of a social issue compose the concept of that idea. Established a point that basically resolution is a challenge of human being and society (state) value along with correlation of private and public interest.
Key words: welfare state; social issue; social harmony; constitution; social reform; Lorenz von Stein; K. Marx; F. Engels; human rights; democracy; constitutional state (state of law); society.
Основу концепции социального государства составляет идея разрешения социального вопроса [1], но содержание этого вопроса состоит не только и не столько в «противоречии между трудом и капиталом» [2]. В основе социального вопроса находится проблема ценности общества и личности, публичного и частного, позднее трансформировавшаяся в противоречие между обществом и государством [3]. Итогом его разрешения должна стать социальная гармония - разрешение противоречия и равновесие интересов отдельной личности с интересами общества.
Существует три варианта отношений между отдельной личностью и человеческим обществом, разрешающие этот социальный вопрос. Первая из них исходит из предположения, что отдельная личность по своей нравственной и духовной ценности выше ценности общества (в последующем - государства). Это социальный индивидуализм, истоки которого лежат в учениях греческих софистов, а завер-
шение - в либерализме [4] и анархизме буржуазно-капиталистической культуры. Вторая схема являет собой социальный универсализм [5] («коммунизм», «социализм»), классический образец которого был представлен в идеальном государстве Платона (если государство в целом будет счастливо, то будет счастлив и каждый отдельный человек) и классическая новейшая формулировка которого, по мнению ученых, дана К. Марксом [6]. Первичность общего интереса по сравнению с частным можно также проследить в работах Аристотеля [7], Цицерона, Фомы Аквинского, Н. Макиавелли [8], Г. Гроция [9].
В указанных вариантах представлены описанные Л. фон Штейном два состояния гармонии: полное распадение личного (государство) в безличном (общество), т. е. частное первично - общее вторично, и полное исчезновение безличного (общества) в личном (государство), соответственно первичность общего по отношению к частному [10].
© Евстратов А. Э., 2015
22
Теория социального государства (основная идея)
Этим двум основным идеальным типам социальных отношений противостоит третий, смешанный тип, предпосылкой которого является одинаковая ценность отдельной личности и общества (общества и государства), а социально-политическим заданием -осуществление равновесия между личными и общественными силами, существующими в различных конкретных формах при различных социально-экономических условиях и в различные исторические эпохи [11]. Именно третий тип отражает идею социального государства, разрешая социальный вопрос путем гармонизации человека и общества, частного и публичного интереса (общества и государства). Здесь социальное государство - это такая модель построения государства, которая через «созвучие», соразмерность принципа государства с принципом общества позволяет реализоваться главному принципу человеческого общежития - развитию свободной личности, когда личность не чувствует ни тотального контроля со стороны государства (что в принципе противоречит государственной идее и связано в первую очередь с целями господствующего класса), ни одиночества в рыночной борьбе, в которой выживает сильнейший. Именно в этом смысле предлагается говорить о социальном государстве как об особом идеале, который основывается на вечной гармонии (а не борьбе) двух противоположных по сути, но единых по своей природе начал в человеке - частного, эгоистичного, стремящегося к выделению, преобладанию над себе подобными, выраженного в обществе, и публичного, всеобщего, стремящегося к сохранению целого, выраженного в государстве, как двух однопорядковых, но по-разному проявляющих себя, явлениях, об идеале, выражающем состояние взаимосбалансированности между государственным и общественным, между публичным и частным интересом.
Пути разрешения социального вопроса можно найти уже у Пифагора. По его учению в основе мира лежит гармония небесных сфер. То, что в мире называется гармонией, в государстве проявляется в порядке (согласии), основанном на хороших законах, в хозяйстве - в умении его хорошо вести. Свои идеи он основывал на природе чисел, на их противоположностях и совпадении в некото-
ром единстве. Противоположности усматривал Пифагор и в других явлениях окружающего мира, как-то: «левое» - «правое», «добро» - «зло» и т. п. Однако совпадение названных противоположностей - твердо и неизменно, связь их лишена динамики и не обнаруживает взаимодействия: «четное» число никак не воздействует на «нечетное», «прямизна» не влияет на «кривизну» и т. д. [12].
Совсем другое сочетание противоположностей можно наблюдать у Гераклита в его учении о «незримой гармонии». Изображая мир как арену непрестанных изменений, постоянной войны и господствующего в нем случая, Гераклит в то же время считает его неким изначальным постоянством, обусловленным лежащим в его основах Логосом. Мир есть не только хаос разрушения и борьбы, но и некий изначальный порядок, невидимый простым глазом, но созерцаемый философским умозрением. Учение Гераклита о «скрытой гармонии» неодносмысленно, в нем есть сторона логически-диалектическая, и сторона религиозно-мистическая, и сторона натурфилософски-эмпирическая [13].
Мыслитель различал два вида гармонии - «гармонию зримую» и «гармонию незримую». Первая - обман, вторая уподобляется «луку и лире». Видимая глазами «гармония» часто бывает иллюзорной: «часто кажется, что в данной семье, в данном государстве царствует удивительная слаженность и гармоничность отношений, а между тем, внутренние распри раздирают эти общественные образования, непрочность которых может быть обратно-пропорциональна их внешней стройности». Прочно в мире может существовать только то, что гармонично не по своей наружности, но что содержит в себе динамическую систему равновесия противоположных сил, что подобно луку с натянутой струной или лире [14].
Примером чисто политической системы равновесия противоположных сил можно считать смешанную форму государственного устройства, например, политию у Аристотеля [15], государственное устройство спартанцев, учрежденное Ликургом, в описании Плутарха [16], Полибия [17] и Н. Макиавелли [18], смешение трех наилучших видов государственного устройства у Цицерона [19]. Учение о «смешанной» форме государственного уст-
23
А. Э. Евстратов
ройства было прообразом той теории разделения властей, которая сыграла выдающуюся роль в истории политической мысли Западной Европы (например, Ш. Л. Монтескье [20]).
Вместе с тем необходимо отметить, что более четко идея социальной гармонии этого типа нашла свое выражение в древнекитайской философии. Китайские мыслители также считали, что всякая вещь имеет две стороны. В каждой вещи присутствуют две противоположные силы, положительная и отрицательная, находящиеся в определенном соотношении. Если соотношение сил изменяется, то это вызывает изменение или движение вещи. Два начала должны постоянно соблюдать надлежащую меру (гармонию) [21]. Если мера не соблюдается, то нарушается равновесие между ними, так что обе стороны вступают в конфликт и начинается состояние отрицания. Когда это состояние проходит, сторонам снова назначается некоторая определенная мера соотношения. Состояние отрицания начинается количественным образом, и после определенного качественного изменения оно заканчивается [22].
Древние философы полагали, что каждая вещь имеет свою собственную меру и что наилучшей мерой является середина [23]. Если каждая вещь состоит из двух различных элементов, если эти элементы соотносятся друг с другом и противоположны друг другу и если одно уже не может существовать без другого, то они должны пребывать в гармонии или находиться в органическом единстве. Тем самым в мире поддерживается порядок. Если же гармония между этими двумя началами нарушена, если они пребывают в состоянии борьбы и наносят вред друг другу, то в мире воцаряется хаос [24].
В Новейшей истории во взглядах Гегеля на взаимодействие общества и государства также явно прослеживается как логически-диалектическая сторона учения Гераклита [25], так и влияние учения о гармонии древнекитайских мыслителей. В описании соотношения государства и индивида он совершил своеобразный переход от этического индивидуализма европейской этики XVII-XVIII вв. к той этической теории, которая составляет характерную черту древнегреческого духа с его абсолютизацией государства
как носителя высших нравственных ценностей. Однако, совершая этот переход, Гегель, подчеркивает Н. Н. Алексеев, старался отмежеваться от теорий, в которых отдельная личность целиком растворяется в общественном целом, как это было, например, у Платона: «Гегель указывает, что Платон в своем проекте совершенного государства односторонне выделил момент всеобщности и исключил противоположный момент конкретной единичности, то есть самостоятельную человеческую личность со всеми её конкретными определениями (например, частная собственность, индивидуальная семья и т. д.)» [26]. Но, замечает Гегель, совместное существование интересов целого и интересов отдельных личностей ясно видно в современном государстве. В нем конкретная свобода отдельных личностей отчасти растворена во всеобщности государственного организма, отчасти же личность сама признает и вбирает в себя эту всеобщность, усваивает её как свое собственное достояние [27]. Кроме того, немецкий философ, утверждая, что человек как таковой, индивидуум как носитель прав человека немыслим без обращения к категории всеобщности [28], отвергает и «грубый номинализм» либералов и консерваторов [29].
Несмотря на все это, вряд ли есть достаточные основания считать Гегеля последовательным сторонником принципа гармонии смешенного типа. Движущей силой развития, замечает П. Козловски, у него является диалектика отрицания [30]. Хотя, как подчеркивает Д. Лосурдо, споры об онтологическом приоритете противоречия или его снятия в гегелевской философии велись уже первым поколением учеников и последователей Гегеля: критика или защита онтологического приоритета противоречия уже при жизни Ге -геля разделила философов на сторонников и противников его системы, на правых и левых гегельянцев [31].
Концепция социального государства Л. фон Штейна, базирующаяся на философской системе Гегеля, не может не быть близка по своей сути именно к третьему смешенному типу. Верность данного утверждения подтверждают те базовые идеи, содержание которых представлено в его теории: представления о государстве и обществе как двух
24
Теория социального государства (основная идея)
противоборствующих началах человеческого общежития, где принцип государства, состоящий в возвышении всех личностей к полнейшей свободе, к полнейшему личному развитию (общий интерес, ценность целого), и принцип общества, заключающийся в подчинении одних личностей другим, в совершенствовании одних за счет других (частный интерес, ценность индивида), прямо противоположны [32].
Далее, приравнивая гармонию к победе одного из начал человеческого общежития, что, по его мнению, в одном случае невозможно, а в другом подобно смерти, Л. фон Штейн констатирует необходимость для жизни общежития постоянной борьбы между государством и обществом, тем самым создавая некий вариант гармонии (постоянное наличие двух начал) [33]. Но он не смог уйти далее своего учителя и развить эту мысль до понимания, что для жизни требуется не борьба, а динамическая взаимообусловленность. Борьба требует постоянного творческого напряжения, истощает силы борющихся сторон. Более того, она может привести к уничтожению одной из них. Значение борьбы лишь в том, чтобы убедить людей в достоинстве и необходимости гармонии. Надо понять, что человек не должен бороться с обществом (или государством) или общество с государством, потому что они взаимообусловлены.
Толкуя же социальный вопрос как противоречие между трудом и капиталом и видя его разрешение через создание таких условий, чтобы каждый человек мог стать собственником, а следовательно, обеспечил бы себе возможность перехода из одного класса (неимущих - несобственников) в другой (имущих - собственников), устранив тем самым существование зависимых классов, Л. фон Штейн, на наш взгляд, несколько упрощает проблему.
Рассматривая социальный вопрос как рабочий вопрос, он сам неоправданно сужает идейный смысл концепции, в частности охватывая в ней лишь капиталистический период, в то время как её основные положения (например, развитие образования, политические права, гармония интересов) могут и должны быть распространены на всю историю государственности. Более того, проти-
воречие между трудом и капиталом есть в конечном итоге противоречие между индивидуумами с их различными частными интересами. Тем самым, заботясь о своем собственном интересе, никто из них не помышляет об обеспечении интереса другого, а тем более о выработке государственного (публичного) интереса и сохранении государственного единства.
По мысли Л. фон Штейна, государство, имея цель - сохранение целостности и при этом учитывая индивидуализм каждой личности, давая возможность индивидам-несоб-ственникам приобретать своим трудом собственность (гарантируя самопомощь), разрешает противоречие, примиряя интересы [34].
Однако это самообман. Если фактически господствующий класс против чистой идеи государства, а он же стоит у власти, то как можно ожидать, что через положительное право будут введены такие установления, которые бы позволили неимущим стать собственниками? Можно конечно предположить, что этого добьется монарх, который будет выше всех классовых интересов. Но монарх не Бог, он, как и все, живет в обществе, а следовательно, в той или иной мере зависит от него. Более того, занимаясь «подъемом» зависимого класса, он уж тем самым отстаивает их частный интерес, чем подвергает себя опасности быть свергнутым господствующим классом.
В качестве меры, необходимой для «подъема» низшего класса фон Штейн предлагает «путь социальной реформы», т. е. создание такого устройства и таких установлений, которые позволили бы труду самому вести к приобретению собственности [35]. Заметим однако, что немецкий мыслитель нигде в изученных нами работах меры социального реформирования специально не называет (за исключением общего анализа в книге «Учение об управлении и право управления ...»). Более того, он даже отмечает отсутствие такой цели и что обратное потребовало бы рассмотрения деятельности действительных государств [36].
Этот момент не опровергает и то, что в своем исследовании социального движения Франции (т. е. конкретного государства) он приводит множество разнообразных фактов в подтверждение его теории. Полагаем, что
25
А. Э. Евстратов
здесь может быть лишь одно объяснение, а именно, что социальный вопрос (рабочий вопрос) по его концепции возникает в конце ХУШ - начале Х1Х в. [37], а следовательно, не успели ещё возникнуть реальные средства для его разрешения. Развивая его мысль о социальном государстве, мы пришли к выводу, что к средствам социального реформирования на настоящий момент можно было бы отнести:
1. Законодательное закрепление возможности работников через приватизацию государственных предприятий (путем создания акционерных обществ) либо через выкуп акций обществ, в которых они работают, участвовать в распределении прибыли.
Статус акционера дает работникам ряд преимуществ: во-первых, став акционерами, они приобретают возможность получать дивиденды; во-вторых, предпринимательская деятельность всегда рискованна, существует опасность потерять все или часть имеющихся у акционерного общества средств. Акционеры же рискуют только в пределах средств, затраченных ими на приобретение акций; в-третьих, акционеры имеют право участвовать в управлении акционерным обществом, участвуя в общем собрании акционеров, а также будучи избранными в органы управления общества; в-четвертых, акции имеют универсальный характер, они способны к ликвидности, поэтому даже в случае прекращения своих отношений с предприятием работник может путем купли-продажи акций приобрести себе определенный капитал [38].
Акционирование является привлекательной формой и для капиталовладельцев, так как она дает возможность путем выпуска и размещения акций привлекать в акционерные общества большое число физических и юридических лиц, а стало быть, значительные финансовые средства (капиталы, аккумулированные таким образом, обеспечивают создание реальной финансовой базы для функционирования акционерных обществ).
Очевидно, что такая форма собственности гарантирует трудящимся, помимо прочего, право распоряжаться результатами своего труда. Таким образом, акционерные общества создают реальную возможность безкапи-тальному труду достигнуть хозяйственной самостоятельности [39].
2. Государственные гарантии деятельности профсоюзов.
Профсоюз - это добровольное общественное объединение граждан, связанных общими производственными, профессиональными интересами по роду их деятельности, создаваемое в целях представительства и защиты их социально-трудовых прав и интересов [40]. Таким образом, профсоюзы «по своему существу», говоря словами Л. фон Штейна, являются формой самопомощи, они стремятся, в частности, возвысить сознание рабочего, «...сделав для него возможным борьбу с капиталом и с материальной и с умственной стороны» [41]. Учитывая, невозможность государства непосредственно порождать движение классов [42], оно гарантирует деятельность профессиональных организаций путем законодательного закрепления их статуса, а последние, исходя из своего предназначения, и обеспечивают поднятие низших классов. Для этого профессиональные союзы осуществляют через своих представителей контроль за соблюдением работодателями и их представителями трудового законодательства и иных нормативных актов, содержащих нормы трудового права, проводят проверку состояния условий и охраны труда, выполнения обязательств работодателей, предусмотренных коллективными договорами и соглашениями, принимают участие в разработке законов и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права и т. д. С Л. фон Штейном в оценке значимости профсоюзов в деле солидаризации рабочего класса сходился в своих работах и В. И. Ленин [43].
3. Мероприятия по развитию социального партнерства.
В данный блок, как отмечается в исследованиях, относится и профсоюзное движение (так как социальное партнерство осуществляется как на двусторонней основе между профсоюзами и работодателями (бипартизм), так и на трехсторонней основе, замечают Л. Медка-лор и К. Долбеар, с участием государства (трипартизм), которое в последние годы приобретает всё большее распространение) [44], выделенное нами ранее в самостоятельный раздел. Это обусловлено тем, что профсоюзное движение получило своё развитие, по мнению ученых, уже в Х!Х в. [45].
26
Теория социального государства (основная идея)
Концепция же социального партнерства была выдвинута социал-демократическими партиями в Западной Европе лишь в начале ХХ в., а в настоящий момент социальное партнерство (диалог) являет собой комплекс правовых норм, регулирующих статус профсоюзов и предпринимателей, органы их сотрудничества, коллективные переговоры, участие работников в делах предприятий, разрешение трудовых споров и конфликтов, при этом необходимым участником указанных отношений может выступать и государство, расширяя тем самым двухстороннее сотрудничество до трехстороннего.
Форма партнерских отношений между капиталом и трудом в работах Л. фон Штейна напрямую не прослеживается, однако некоторые из его высказываний позволяют считать, что подобное положение дел он не исключал, особо подчеркивая, что деятельность социального государства должна быть направлена именно на «гармоничное разрешение» противоречий между общественными классами, а не на подчинение одного интереса другому [46].
4. Мероприятия по предотвращению монополизма.
Одной из важнейших экономических функций государства является разработка и проведение антимонопольной политики,
причем она наиболее актуальна в странах, находящихся на переходном этапе к созданию социально-ориентированного хозяйства. Антимонопольная политика рассматривается как комплекс мер государственной власти, направленных на предупреждение, ограничение и пресечение монополистической деятельности, обеспечение всем хозяйствующим субъектам равных условий конкуренции и недопущение недобросовестной конкуренции. Более того, например, С. Завадский отмечает, что «государство благоденствия» приходит на смену «государству ночного сторожа» именно из-за предрасположенности последнего к монополизации [47].
Монополизм, можно сказать, подрывает возможность выбора трудящимися места работы, ослабляет профсоюзное движение, а следовательно, снижает или вообще не позволяет как-либо воздействовать на возможность приобретения капитала (если конкуренция даже между капиталистами исключается).
5. Мероприятия по развитию кооперации.
Кооператив, по сути, является «коллективным предприятием» [48], т. е. организацией людей, добровольно объединившихся с целью удовлетворения своих общественноэкономических, социальных и культурных потребностей с помощью находящегося в их совместном владении и демократически управляемого предприятия. Деятельность его основана на взаимопомощи, взаимной ответственности, демократии, равенстве, справедливости и солидарности, честности, открытости, социальной ответственности и заботе о других. Это характеризует его как организацию людей, объединившихся с целью удовлетворения своих общественно-экономических, социальных и культурных потребностей (на это обращал внимание и В.И. Ленин, указывая, что «культурная работа... преследует именно кооперирование...» [49]).
Для нас важно, что прибыль кооператива распределяется между его членами в соответствии с их личным трудовым и (или) иным участием либо размером паевого взноса (в современной интерпретации эта форма кооперативной организации являет собой производственный кооператив [50]). Таким образом, у работника констатируется возможность получить капитал, соответствующий его труду. Потому способствование го -сударством развитию кооперативного движения является важным мероприятием по социальному реформированию.
Можно, конечно, привести и ряд других примеров аналогичных мероприятий (вспомогательные кассы, развитие социального страхования), которые, на наш взгляд, тоже относятся к социальному реформированию. Но мы не ставили целью проведение такого подробного анализа, а лишь хотели обратить внимание на те мероприятия, которые характерны именно для социального государства по теории Л. фон Штейна.
Вместе с тем очевидно, что таких мероприятий по социальному реформированию может быть неизмеримое множество, как и государств, которые уже их реально осуществляют. Стали ли государства от этого социальными? Нет. И вот почему.
Возможность приобретать собственность и тем самым совершать межклассовый переход не есть ещё наличие этой собствен-
27
А. Э. Евстратов
ности и самого перехода, а следовательно, не гарантирует каждому и всем свободного развития. Более того, гарантия равных возможностей в получении собственности фактически обесценивается, помимо прочего, одним очень естественным обстоятельством, а именно, стремлением родителей передать нажитое имущество своим детям. Чем богаче родители, тем богаче и их дети, тем лучше условия воспитания ребенка, тем больше у него шансов в будущем стать ещё более обеспеченным [51]. Таким образом, никогда не удастся создать абсолютно равных условий на старте, а следовательно, при всех прочих равных обстоятельствах и на финише результаты будут не равны.
Кроме того, необходимы ещё как минимум два момента. Прежде всего, это осознание неимущим (несобственником) необходимости собственности и желание её приобретать своим трудом для его свободного развития, а также осознание имущим [52] (собственником), что гарантированность права первого сохранит целостность (государство) и тем самым охранит и его интерес (например, от социальной революции).
В целом, каждой личности необходимо осознать, что свобода одних есть и его свобода, что, работая на достижение такого порядка, индивид работает и на себя, так как, давая возможность другим проявить себя посредством собственности, каждый может требовать того же и для себя лично. Осознание своей индивидуальности - путь к постижению значения личной самостоятельности, автономии, а осознание других индивидуальностей как равных ему в этой самостоятельности и необходимых для его развития - путь к взаимодействию, к организованной жизни.
Понимание этого позволяет уяснить, почему реформы в России в начале 1990-х гг. не могли и не создали социального государства (гармонии интересов): невозможно в одночасье сделать собственником того, кто к этому внутренне не готов и не стремится. Невозможно сделать свободным того, кто не чувствует потребности в свободе.
Государство, подчеркивает С. Н. Бабурин, догматически устранилось от управления даже государственной собственностью, а частный предприниматель, в руки которого практически за бесценок передавалась эта
собственность, как правило, не имел ни необходимого опыта для управления ею, ни капитала, необходимого не только для технического перевооружения, но даже и для элементарного поддержания жизнедеятельности предприятий. Насаждался культ индивидуализма, чужеродный для нашей культуры, произошло размывание среднего класса (преподавателей, инженеров, среднего офицерского состава и высококвалифицированных рабочих), резкое расслоение населения на сверхбогатых и сверхбедных [53]. Идеалом стал принцип стяжательства.
Необходимо отметить, что Лоренц фон Штейн, правильно обозначив целью социальных реформ реализацию высшего назначения человека, в то же время, на наш взгляд, совершил классическую ошибку, характерную для всего западноевропейского мышления (в том числе и для современных консерваторов, либералов и социал-демократов). Ошибка эта основана на вере во всеисцеляющую силу политических учреждений [54], оставляющей без внимания необходимость совершенствования самого человека. Но внешнее предос-тавленье полезно только тогда, когда готово сознание, обратное есть бессмысленная трата сил и средств, популизм и обман.
Нельзя сказать, что немецкий мыслитель не чувствовал, что в его теории социального государства не все гладко [55]. Понимая, что государству вряд ли удастся реализовать социальную реформу в противовес интересу высшего класса, он подчеркивал, что принцип всякой социальной реформы лежит в осознании имущими классами (здесь мы солидарны с немецким мыслителем), что их собственный, высший и разумно понимаемый интерес требует, чтобы они всеми своими общественными силами и со всей помощью государства (социального государства) и его могущества неустанно работали на пользу социальной реформы [56]. Но как и почему высший класс должен осознать этот интерес, Л. фон Штейн не указывает, сводя всю теорию к высшей личности государства, которая якобы не допустит нарушения собственности, произвола одного лица относительно другого, она -«единство всех интересов, воплощение той истины, что счастье и сила целого возрастают в той же мере, в какой развиваются и крепнут все частные интересы» [57].
28
Теория социального государства (основная идея)
В этом заключается его принципиальное заблуждение. Государственный интерес, по нашему твердому убеждению, не есть единство частных интересов. Согласование частных интересов не создает общего и единого государственного интереса, так как действительная целостность достижима только тогда, когда интерес другого является одновременно и моим собственным интересом, а его удовлетворение возможно только через объединение и деятельность всех [58].
Считая, что предоставление возможности получения собственности несобственниками может создать гармонию классовых интересов, Л. фон Штейн не учел, что последняя невозможна, а если даже и возможна, то нестабильна по определению, так как сама собственность, по своей природе, уже содержит вечное противоречие, рождая свободу одних и несвободу других индивидов. А так как мы не можем ни отменить частную собственности, ни изменить её природу, то поднятие низших классов надо не столько видеть в материальном мире собственности, сколько усматривать во внутреннем мире самого человека.
К представителям, поддерживающим смешанный тип социальных отношений, можно отнести П. И. Новгородцева, И. А. Ильина, В. С. Соловьева. Эти выдающиеся русские мыслители последовательно развивали идею о том, что человек должен учиться ценить общежитие «не только как средство, необходимое для жизни, но как путь, ведущий к прекрасной и достойной жизни» и, наконец, как самостоятельную ценность, что «внутреннее разложение индивидуальной души делает невозможным общественное устроение и что разложение общественной организации ведет жизнь народа к позору и отчаянию» [59]. Необходимо понимать, подчеркивает В. С. Соловьев, что личное совершенство каждого человека никогда не может быть отделено от общего: «Вместо неразрешимого противоречия двух исключающих друг друга начал, двух отвлеченных измов мы находим в действительности два соотносительных и логически и исторически взаимно предполагающих и требующих термина» [60].
Государственный интерес, утверждает И. А. Ильин, слагается «из всех духовноправых интересов всех граждан, причем ка-
ждый духовно-правый личный интерес оказывается через эту государственную включенность - общим и политическим». Таким образом, все, что необходимо гражданину для творческого труда и достойного существования, - все это входит в интерес самого государства, заполняя содержание его единой цели и его практических задач. Духовная жизнь народа есть духовная жизнь всех его граждан, и этим определяется направление и объем политической деятельности. Именно при таком понимании, считает мыслитель, государство неизбежно становится орудием братства и солидарности. Принимая государственный интерес как свой собственный, каждый человек усваивает все цели и все задачи государства; гражданин не отделяет себя от своего политического союза, его задач - от своих задач, его судьбы - от своей судьбы. Но именно через это, полагает И. А. Ильин, он приемлет и усваивает каждый духовноправый интерес каждого из своих сограждан и, приняв его, испытывает и рассматривает его как свой собственный, личный и насущный. «Частный интерес», если он есть духовно-правый, является уже не просто «интересом», но естественным правом, и не просто «частным интересом», а общим и политическим; а это значит, что нет в государстве гражданина, который имел бы основание отнестись к нему с политическим безразличием и пассивностью [61].
Отечественными мыслителями также неустанно отстаивалась мысль, берущая начало со времен Сократа и Конфуция, что «единственный, подлинный и совершенный путь к идеалу - свободное внутреннее обновление людей и внутреннее осознание их общей друг за друга ответственности...» [62]. Современные российские исследователи, на наш взгляд, неоправданно оставляют без внимания это направление политикоправовой мысли, идеализируя теоретические конструкции западных ученых, тем самым совершая те же ошибки, что и Л. фон Штейн, а с ним и другие мыслители, видевшие лишь в изменении политических форм главную цель для достижения идеала.
На сегодняшний день проблематика теории социального государства показывает, что ученые, посвятившие себя её изучению, пытались выявить как положительные, так
29
А. Э. Евстратов
и отрицательные стороны. Однако при этом взгляды русских мыслителей, за редким исключением (например, Г. Рормозер [63]), не нашли отклика на Западе, и даже близкая зарубежным ученым по месту происхождения теория социального государства Л. фон Штейна была расчленена и изучалась в зависимости от того вида деятельности, который признавался приоритетным в конкретном случае либо в зависимости от оценки роли государства. Различия в исследовательских позициях объясняют как то, что в научной литературе представлены разнообразные типологии социальных государств - исторические (Р. Дарендорф [64]), экономические (Н. Н. Гриценко [65]), политические (В. А. Торлопов [66]), так и то, что сохраняются представления, отрицающие саму идею социального государства (Е. Т. Гайдар [67], Ф. фон Хайек [68]).
В настоящий момент наблюдаются попытки свести к единому знаменателю всю эту разнородность во взглядах. Наступило понимание, что движение лишь в аспекте какой-то группы идей (социал-демократических или либеральных) уже не способствует дальнейшему прогрессу.
Так развиваются представления, что различия, характерные для современности конца XX и начала ХХ1 столетия, делают бессмысленными попытки обеспечить социальное единство посредством классических политико-правовых институтов. Справедливо обращается внимание на то, что для большинства людей вера в то, что государство может гарантировать порядок и справедливость, является признаком недалекого ума или безнадежного романтизма, что усиливаются процессы децентрализации: жизнь
смещается в сторону локальных структур, которые становятся реальными центрами политической и социальной власти, чем создается опасность забвения необходимости и ценности универсальной солидарности. Выход из этой ситуации, как полагают некоторые исследователи, предложила теория муль-тикультурализма (диалога культур): «мульти-культурализм - это политика бесконфликтного сосуществования в одном жизненном пространстве множества разнородных культурных групп» [69]. В этой теории не отказываются от выработки или поиска универсаль-
ных формул и учитывают, что индивиды и группы могут быть полностью инкорпорированы в большое общество без утраты своей отличительной особенности, без ограничения своих прав.
Для нашего исследования представляет интерес утверждение, что «...в ситуации мультикультурализма принципиально изменяется роль государства, которое становится по настоящему социальным государством, то есть берет на себя функции планирования, распределения и организации» [70], и будто бы «...тем самым оно впервые за свою историю реально становится средством воплощения в жизнь конституции, а не наоборот, когда конституция использовалась государством для реализации определенных политических интересов» [71]. При всем этом заключается, что правовая система плюралистического общества будет ориентирована лишь на удовлетворение минимальных требований: исходить не из принципа равенства субъектов политических отношений, а из их особого статуса; непротиворечиво совмещать в себе различные институты правового нормирования - от обычного права до официального государственного права; само же право должно будет способствовать выработке общественного согласия; а государство (как уже говорилось) должно стать социальным государством [72].
Несмотря на явный уклон к рассмотрению культуры как основного дифференцирующего показателя [73], с уверенностью можно констатировать, что роль государства (которое должно стать «социальным государством») в этой теории ничем не отличается от его назначения в подходах современных либералов и консерваторов (цель «. стабилизировать достигнутое, снова отыскать точку равновесия между развитием «социального государства» и модернизацией рыночной экономики» [74]) - определить государственный минимум.
Даже в сравнении с теорией Л. фон Штейна данное видение социального государства ему не соответствует. Таким образом, мы вновь возвращаемся не к необходимости определять роль государства в сфере «диалога культур», а к возрождению обоюдной значимости государственной идеи (свобода в единстве) и идеи общества (свобода в различии).
30
Теория социального государства (основная идея)
Разумеется, нам могут возразить, обратив внимание на экономический аспект (господствующий класс определяется через доступ к собственности) социального государства у Л. фон Штейна, в то время как теория мультикультурализма базируется на радикальности культурных разногласий.
Если бы мы полностью поддерживали концепцию социального государства Л. фон Штейна, то могли бы ответить словами Ф. Энгельса, что ни в коем случае не исключаем культурного фактора, а утверждение, что экономический фактор «... является будто единственно определяющим.», «.есть лишь ничего не говорящая, абстрактная, бессмысленная фраза». Существует взаимодействие всех факторов, в котором «.экономическое движение как необходимое в конечном счете прокладывает себе дорогу сквозь бесконечное множество случайностей (то есть вещей и событий, внутренняя связь которых настолько отдалена или настолько трудно доказуема, что мы можем пренебречь ею, считать, что её не существует). В противном случае применять теорию к любому историческому периоду было бы легче, чем решать простое уравнение первой степени» [75]. «.Экономические условия, как бы сильно ни влияли на них прочие. являются в конечном счете решающими. но и политические и т. п. условия, даже традиции, живущие в головах людей, играют известную роль, хотя и не решающую...» [76]. Однако нам это не позволяют сделать те недостатки в концепции фон Штейна, на которые мы обратили внимание ранее. В то же время и теория мультикультурализма, допуская идею прав человека в качестве фундамента позитивного права [77], создает возможность прецедента в виде столкновений на почве различного их понимания. Более того, этим в некотором роде принижается значимость государства как необходимого единства [78]: «процесс многокультурности.
больше разъединяет, чем объединяет.» (О. Ньюман, Р. Зойза) [79].
Отметим, что ряд современных отечественных исследователей углубили понимание идеи социального государства. Так, например, Л. С. Мамут, поддерживая и развивая взгляды И. А. Ильина, П. И. Новгородцева, В. С. Соловьева, отмечает, что тем людям, которым чуж-
да гражданственность и которые бравируют своим вызывающе эгоцентричным отношением к государству, кичатся своим политическим абсентеизмом и невежеством, совсем невдомек, что в полном проигрыше от такого отношения оказываются, в конечном счете, именно они. Альтернатива политическому равнодушию вовсе не обожествление, апология государства; и не его третирование, уничижение, а тем более демонизация, осыпание проклятиями. Обе такие крайности одинаково и совершенно неприемлемы. Если эту инерцию не погасить, то такое отношение не создаст нормального сознания у россиян и образует колоссальную трещину в фундаменте нового, становящегося Российского государства. Ученый абсолютно верно подмечает, что взгляд на государство как на нечто инструментальноподсобное и низкоранговое подпитывается, в частности, той идеей, что в государственноорганизованном обществе высшая ценность -права и свободы личности (индивида) [80]. Но, как подчеркивает Л. С. Мамут, несмотря на общезначимость этой идеи, обращаться с ней надо очень осмотрительно. Обратное может привести к тому, что, сопоставляя права и свободы индивида со всеми остальными политико-юридическими, моральными, культурными, духовными и т. д. ценностями, последние будут признаны социальными благами низшего разряда, второсортными. Например, права и свободы государства как публичновластной ассоциации, политической целостности будут считаться меньшим благом, нежели права и свободы отдельного человека. Но это недопустимо, права и свободы индивида, как и «права и свободы «коллективного гражданина» (государства) «первичны» и
одинаково важны для экзистенции общества». Ни тот, ни другой феномены не могут претендовать на исключительный приоритет [81].
Подобных представлений придерживается и М. Ю. Федорова [82], утверждая, что «в сегодняшних условиях необходим поиск баланса частных и публичных интересов». И в качестве одного из механизмов, призванных сыграть важную роль в формировании социального государства в России, она видит социальное страхование (развивая тем самым взгляд Л. фон Штейна): механизм, который позволяет примирить и уравновесить противоположные концепции, обеспечив наряду с
31
А. Э. Евстратов
экономической независимостью, безопасностью и достоинством личности социальный прогресс и процветание государства [83].
В то же время в её работах допускается «персоноцентризм» как главная цель социального государства [84], что, как мы ранее обращали внимание в отношении концепции мультикультурализма, может неминуемо привести к обесцениванию значения самого государства (для противления этой тенденции должна быть гармония (баланс) ценностей).
Однако и современные исследователи, говоря о балансе публичного и частного интереса, панацею этого видят лишь в изменении политических форм, забывая о необходимости совершенствования самого человека либо учитывая в этом процессе лишь его внешнюю свободу. Но все реформы, направленные только на изменение внешних правовых и политических установлений, никогда не дадут должного результата, что подтверждается всей мировой историей государственности [85], так как и демократия может порождать несвободу [86], ничуть не меньшую, чем абсолютная монархия. Суть в том, что источник свободы -сам человек, а не собственность, и без нее, даже в цепях, человек, осознающий себя свободной личностью, имеет шанс реализовать свою свободу вовне [87], но без внутреннего осознания свободы, даже имея собственность, он навсегда останется рабом [88] - рабом собственности.
Таким образом, генезис идеи социального государства сегодня может быть представлен следующим образом.
Первый этап (середина VI в. до н. э. -конец XVIII в.). Мысли философов о гармоничном развитии мира (Пифагор, Гераклит, Лао-цзы, Конфуций, Цзы Сы) и равноценность человека и общества как отражение этой гармонии. Смешанные формы правления, теория разделения властей как политико-правовые формы гармонии (Аристотель, Полибий, Цицерон, Макиавелли, Ш.Л. Монтескье).
Второй этап (конец XVIII - середина
XIX в.). Трансформация в Новейшей истории мысли о гармоничном развитии в идею постоянной борьбы между государством и обществом (как представителями публичного и частного интереса). Формирование концепции социального государства Л. фон Штей-
ном (цель социального государства - поддержание классовой гармонии).
Третий этап (конец XIX - середина
XX в.). Русский ренессанс в понимании соотнесения ценности человека и общества (государства). Совершенствование человека -путь к идеалу (П. И. Новгородцев, И. А. Ильин,
В. С. Соловьев).
Четвертый этап (конец XX - начало
XXI в.). Проблемы теории социального государства. Мультикультурализм. Осмысление необходимости достигнуть равновесия между публичным и частным интересом.
Взяв за основу теорию социального го -сударства Л. фон Штейна, мы выяснили, что базовой идеей её стала мысль о гармонии. Экскурс в прошлое позволил нам найти её источник и проследить процесс развития в преломлении к политико-правовым учениям, а экскурс в будущее (после фон Штейна) показал результат трансформации как самой идеи гармонии, так и теории социального государства в целом.
В результате следует, что гипотеза, предложенная нами в начале статьи, о взгляде на идею социального государства как на гармонию частного и публичного интереса верна, но в то же время до конца не раскрыта, а пути её реализации, так и остались без существенных изменений (даже признавая равноценность человека и общества (государства), путь достижения гармонии по-прежнему видят через изменения политических форм).
Полагаем, очевидно, что теория Л. фон Штейна рассчитана на применение в государствах западного образца, где на уровне сознания людей закреплено понимание собственности как одной из высших ценностей, но мало применима в государствах, где такое понимание не развито (например, в России [89]). Вместе с тем не менее очевидно, что нам нужно не только выработать в гражданах правильное отношение к собственности. Необходимо, наконец, понять, что, лишь обращаясь к материальному миру, невозможно добиться высшего единства и развития всех и каждого, так как та же гармония интересов духовна по своей сути.
И здесь развитие идеи социального государства мы видим на пути синтеза теории Л. фон Штейна и взглядов И.А. Ильина и других мыслителей, видевших усовершенст-
32
Теория социального государства (основная идея)
вование человека как основу движения к идеалу (центральная идея обеих теорий - это высшее развитие человека, именно оно является основой для данного синтеза).
1. Евстратов А. Э. Генезис идеи социального государства: историко-теоретические проблемы : дис. ... канд. юрид. наук. - Омск, 2005.
2. Штейн Л. История социального движения Франции с 1789 года : пер. со 2-го нем. изд. -Т 1 : Основное понятие общества и социальная история Французской революции до 1830 г. -СПб. : Тип. А. М. Котомина, 1872. - С. IV, ХСП.
3. «Центральное положение государства, даже если оно является только выражением духа общности и культуры, настолько подчеркивает перевес единства, подчинение целому единичного, диалектическое самоопосредствование единого духа в выявляющих его индивидуальностях, что Гегель и Лоренц фон Штейн сохранили выражение “общество” для неохватываемой государством свободно движущейся и произвольно группирующейся жизни индивидов. Это соответствует в одинаковой мере и известным традициям политического опыта немцев, и в особенности диалектическому методу». (Трёльч Э. Историзм и его проблемы : пер. с нем. - М. : Юрист, 1994. - С. 306.)
4. В либеральных учениях исходным пунктом стала идея «изолированного индивидуума», свободная деятельность которого должна привести к установлению социальной гармонии. Индивидуалистический либерализм Нового времени требовал освобождения личности от государственной опеки, считал государственное вмешательство в свободную игру личных сил отрицательным явлением.
5. Тойнби А. Дж. Постижение истории : сборник / пер. с англ. Е. Д. Жаркова. - 2-е изд. -М. : Айрис-пресс, 2002. - С. 259.
6. См., например: Алексеев Н. Н. Идея государства. - 2-е изд. - СПб. : Лань, 2001. - С. 37, 58-59, 272-278, 334-335, 343 ; Третьяков Н. Ф. Философия человека и общества. Пятнадцать очерков по социальной философии и философской антропологии. - Омск : Наследие : Диалог-Сибирь, 1997. - С. 96-102.
7. Аристотель. Политика. Соч. : в 4 т. : пер. с древнегреч. / общ. ред. А. И. Доватура. - М. : Мысль, 1983. - Т 4. - С. 379.
8. Алексеев Н. Н. Указ. соч. - С. 117-118, 205206, 228-230.
9. Гроций Г. О праве войны и мира. Три книги, в которых объясняются естественное право народов, а также принципы публичного права / пер. с лат. А. Л. Сакетти. - М. : Ладомир, 1994. - С. 255.
10. Штейн Л. История социального движения... - С. ХХШ.
11. Алексеев Н. Н. Указ. соч. - С. 343.
12. Там же. - С. 16-17, 28-29.
13. С точки зрения логически-диалектической в учении Гераклита, несомненно, присутствует зачаток идеи о «единстве противоположно -стей», которое было подробно развито Платоном, Аристотелем, неоплатониками и Геге -лем. С точки зрения религиозно-мистической в «незримой гармонии» Гераклита таится идея того последнего «совпадения противоположностей», которое стоит выше всех возможных определений, является чем-то «непостижимым» и не может быть выражено словами. Но менее всего обращалось внимание на то, что учение о «незримой гармонии» содержит некую чисто эмпирическую гипотезу, служащую объяснению ряда явлений окружающего нас мира. (Там же. - С. 28).
14. Там же. - С. 28-31.
15. Аристотель. Указ. соч. - Т. 4. - С. 503-508.
16. Плутарх. О законодательстве Ликурга // Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран : в 2 т. / отв. ред. д-р юрид. наук, проф. Н. А. Крашенинникова. - Т. 1 : Древний мир и Средние века. - М. : НОРМА, 2003. - С. 151-154.
17. Полибий. Всеобщая история в сорока книгах / пер. с греч. Ф. Г. Мищенко. - М. : 1985. - Т II.
- Кн. VI. - С. 7, 14-16 (цит. по: Теория государства и права : хрестоматия : в 2 т. / авт.-сост. В. В. Лазарев, С. В. Липень. - М. : Юристъ, 2001. - Т 2. - С. 414).
18. Макиавелли Н. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. О военном искусстве / предисл., коммент. Е. И. Темнова. - М. : Мысль, 1997. -
С. 120-121.
19. Цицерон. Диалоги. О государстве. О законах.
- М. : Ладомир - Наука, 1994. - С. 32, 33, 49.
20. Монтескье Ш. Л. О духе законов // Избранные произведения. - М. : Госполитиздат, 1955. - С. 232-237, 290-296.
21. Цзы Сы. Чжун-Ю о законах духовной жизни или же учение о принципах середины // Конфуций / сост. В. В. Юрчук. - Минск : Совре-меное слово, 2004. - С. 351.
22. Когда оба начала пребывают в тесной взаимосвязи, то все благополучно (Золотой Век): правители и народ пребывают в надлежащем контакте. Но Золотой Век не может длиться вечно, и, когда его время заканчивается, люди оказываются в трудном положении: между императором и его чиновниками возникают разногласия, которые могут вести к борьбе за власть. Здесь может победить император. Он может при этом прогнать хороших чиновников и назначить плохих. Так в стране возникает диктатура. Или же плохие чиновники сами выигрывают борьбу. Тогда они говорят первое слово, а император становится марионеткой. В обоих случаях народ остается на-
33
А. Э. Евстратов
едине со своими нуждами. Никто при дворе не слушает его жалоб: «Когда уходит радость, приходит печаль; когда приходит Золотой Век, уходит бедность». (Чан Шэнь. Диалектика Гегеля и китайская традиция диалектического мышления // Судьбы гегельянства: философия, религия и политика прощаются с модерном / под ред. П. Козловски и Э. Ю. Соловьева ; пер. с нем. А. В. Кричевского, П. П. Гайденко, Е. Л. Петренко. - М. : Республика, 2003. - С. 341.)
23. Конфуций. Луньюй (Изречения) // Конфуций / сост. В. В. Юрчук. - С. 100.
24. Чан Шэнь. Указ. соч. - С. 342-343.
25. Лосурдо Д. Логика, политика и социальный вопрос: «правое» и «левое» крыло гегелевской школы // Судьбы гегельянства... -С. 256-262.
26. Алексеев Н. Н. Указ. соч. - С. 316-317.
27. В современном государстве всеобщность не имеет значения без отношения к интересам и желаниям индивидуальности, а индивидуальность не существует как исключенный из всеобщности момент, не отражающий в себе интересов общественного целого и не работающий в его пользу. (Гегель Г. В. Ф. Философия права : пер. с нем. / ред. и сост. Д. А. Керимов, В. С. Нерсесянц. - М. : Мысль, 1990. - С. 279-286.)
28. Там же. - С. 279-280, 286-290.
29. Лосурдо Д. Указ. соч. - С. 267-271.
30. Козловски П. Выводы из гегельянства: стремление к системе и господство системы // Судьбы гегельянства. - С. 7.
31. Лосурдо Д. Указ. соч. - С. 258-259.
32. Штейн Л. История социального движения.
- С. ХХХ1Х.
33. Там же. - С. ХХУ, ХХУ11.
34. Там же. - С. 525.
35. Там же. - С. С-СХ1У
36. Там же. - С. СХХП-СХХШ.
37. Там же. - С. 268.
38. Об акционерных обществах : Федеральный закон от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ // СЗ РФ. - 1996. - № 1. - Ст. 1.
39. Подтверждение наших выводов о значении акционерных обществ в части превращения непосредственного производителя в собственника условий и средств производства, а следовательно, о достижении гармонии интересов труда и капитала можно найти, например, у А. В. Бутакова. (Бутаков А. В. К исследованию новейшей истории российской государственности. - Омск, 2002. - С. 84-88.)
40. О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности : Федеральный закон от 12 января 1996 г. № 10-ФЗ // СЗ РФ. - 1996.
- № 3. - Ст. 148.
41. Штейн Л. Учение об управлении и право управления со сравнением литературы и за-
конодательства Франции, Англии и Германии.
- СПб., 1874. - С. 592.
42. Там же. - С. 525.
43. Ленин В. И. О профессиональных союзах, о текущем моменте и об ошибках т. Троцкого // Полн. собр. соч. - Т. 42. - С. 203-207.
44. Концепция «Государства благосостояния». -М., 1998. - Ч. 1. - С. 203.
45. См., например: Сошникова Т. А. Проблемы развития социального партнерства в Российской Федерации // Законодательство и экономика. - 2003. - № 4.
46. Штейн Л. Учение об управлении... - С. 525, 576.
47. Завадский С. Государство благоденствия / пер. с польск. Б. Т. Челяповой и А. А. Якушева ; под. ред. Г. Х. Шахназарова. - М. : Прогресс, 1966. - С. 45-47, 106-107.
48. Ленин В. И. О кооперации // Полн. собр. соч.
- Т. 45. - С. 375.
49. Там же. - Т. 45. - С. 376-377.
50. См., например: О производственных кооперативах : Федеральный закон от 8 мая 1996 г. № 41-ФЗ // СЗ РФ. - 1996. - № 20. - Ст. 2321.
51. См., например: Ашин Г. К., Кравченко С. А.,
Лозаннский Э. Д. Социология политики.
Сравнительный анализ российских и американских политических реалий. - М. : Экзамен, 2001. - С. 507-553.
52. «Весьма трудно сделать так, чтобы бедняк не гневался [на богача] и легко сделать так, чтобы богатый не был спесивым [перед бедным]» (Конфуций. Луньюй (Изречения). -С. 104.)
53. Бабурин С. Н. Территория государства: правовые и геополитические проблемы. - М. : Изд-во Московск. ун-та, 1997. - С. 451-458.
54. См., например: Кант И. К вечному миру. Философский проект. Соч. : в 8 т. - М. : Чоро, 1994. - Т. 7. - С. 32-33.
55. Этим объясняется и его оценка значимости профсоюзов как воспитателей сознания трудящихся. (Штейн Л. Учение об управлении...
- С. 592.)
56. Там же. - С. СХ1У
57. Штейн Л. История социального движения.
- С. СХШ-СХ1У, 276.
58. Ильин И. А. Теория права и государства / под ред. и с предисл. В. А. Томсинова. - М. : Зерцало, 2003. - С. 125.
59. Там же. - С. 73, 160.
60. Соловьев В. С. Оправдание добра. Нравственная философия. Соч.: в 2 т. - М. : Мысль, 1990. - Т. 1. - С. 283-286.
61. Ильин И. А. Указ. соч. - С. 268-269.
62. Новгородцев П. И. О своеобразных элементах русской философии права. - М., 1995. -С. 373.
63. Рормозер Г. Кризис либерализма / пер с нем. А. А. Френкина. - М., 1996. - С. 140-170.
34
Теория социального государства (основная идея)
64. Дарендорф Р. От социального государства к цивилизованному обществу // Полис. - 1993.
- № 5 (17). - С. 3-35.
65. Гриценко Н. Н. Социальное государство (социально-экономический аспект) // Общество и экономика. - 1996. - № 8.
66. Торлопов В. А. Основные модели социального государства // Человек и труд. - 1998. - № 6. -С. 8.
67. Гайдар Е. Т. Государство и эволюция (Как отделить собственность от власти и повысить благосостояние россиян). - М., 1995. - С. 213.
68. Хайек Ф. А. Пагубная самонадеянность. - М. : Новости : Catallaxy, 1992. - С. 197-204.
69. См., например: Волков Ю. Н., Чукин С. Г. Го -сударство и гражданское общество в условиях социокультурного плюрализма // Гражданское общество: истоки и современность / на-уч. ред. проф. И. И. Кальной, доц. И. Н. Ло-пушанский. - 2-е изд., доп. - СПб. : Юридический центр Пресс, 2002. - Разд. 6. - С. 189208.
70. Такое определение полностью соответствует понятию социального государства Конрада Хессе (см., например: Хессе К. Основы конституционного права ФРГ. - М., 1981. -С. 111), однако оно не позволяет установить сути феномена, так как все перечисленное в нем осуществляет любое государство.
71. Волков Ю. Н., Чукин С. Г. Указ. соч. - С. 221.
72. Там же. - С. 216-222.
73. Неясно, чем же собственность хуже этого показателя.
74. Цит. по: Концепция «Государства благосостояния». - Ч. 1. - С. 76.
75. Энгельс Ф. Из письма Йозефу Блоху, 21-22 сентября 1890 г. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч.
- Т. 37. - С. 394-396.
76. Энгельс Ф. Из письма В. Боргиусу, 25 января 1894 г. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - Т. 39. -С. 175.
77. Волков Ю. Н., Чукин С. Г. Указ. соч. - С. 220.
78. На множественные недостатки мультикульту-рализма обращали внимание и немецкие исследователи. Так, Гельмут Шмидт, видный деятель социал-демократии, разъясняет, что планировать, например, для Германии такое общество с множественностью культур - совершенно абсурдная идея. Кто будет тогда политическим субъектом в Германии? С кого можно будет спрашивать выполнения тех ожиданий, которые возлагаются ныне во всем мире на Германию? И если мир взывает ныне к моральному чувству вины у немцев, ссылаясь на немецкую историю, то кто будет тогда
в Германии адресатом, к кому будут обращаться с подобными призывами? (См. подробнее: Рормозер Г. Указ. соч. - С. 154-157.)
79. Newman O., Zoysa R. The American Dream in information Age. - N. Y: St. Martins Press,
1999. - P. 47, 49.
80. Отметим, что в ст. 2 Конституции Российской Федерации отражена именно такая тенденция.
81. См., например: Мамут Л. С. Государство в ценностном измерении. - М. : Норма, 1998. -С. 36-39 ; Его же. Социальное государство с точки зрения права // Государство и право. -2001. - № 7. - С. 14.
82. См., например: Федорова М. Ю. Проблемы формирования социального государства в России // Государство и право на рубеже веков : сб. науч. раб. Вып. 3 / под ред. Е. Л. Не-взгодиной. - Омск : ОмГУ, 2000. - С. 41-47.
83. «Активные формы социальной защиты, и социальное страхование в том числе, выражают единство частных и публичных интересов и нацелены на развитие человека, стимулирование его активности, профессионального роста, доходов». (Федорова М. Ю. Социальное страхование как организационно-правовая форма социальной защиты населения: проблемы правового регулирования). - Омск,
2000. - С. 233, 239.)
84. Там же. - С. 239.
85. Рормозер Г. Указ. соч. - С. 165.
86. Ильин И. А. Указ. соч. - С. 57.
87. «... освобождение не может прийти ниоткуда извне: раб, ставший вольноотпущенником, унесет на свободу весь уклад своей прошлой жизни и наполнит свободную форму желаниями, правами и деяниями, достойными раба. Никакая правовая и политическая реформа не может сама по себе переделать психику человека, привыкшего пассивно покоряться и скрежетать и не знающего, что истинное самоуправление вырастает только из глубины свободной и уважающей себя воли». (Ильин И. А. Указ. соч. - С. 192.)
88. См., например: Фромм Э. Здоровое общество // Психоанализ и культура. - М. : Юрист, 1995. - С. 351-352, 389.
89. По словам И. А. Ильина, «русское простонародное правосознание ценит в собственности не воплощение своих предков и себя, не творчество, не качество, а количество, объем, власть, почет и возможность разнуздания своих страстей». Вряд ли что-то изменилось в этом восприятии и сегодня. (См., например: Ильин И. А. Указ. соч. - С. 34.)
35
