CC BY
1132
Н. Р. Сетов
ТЕОРИЯ «НАСТУПАТЕЛЬНОГО РЕАЛИЗМА» ДЖ. МИЭРШЕЙМЕРА
В статье рассматриваются взгляды Джона Миэршеймера на систему международных отношений, анализируются стратегии поведения государств на международной арене. Автор уделяет особое внимание работе «Трагедия политики великих держав».
Ключевые слова: «наступательный реализм», великие державы, стратегии поведения, конфликтная пара.
Джон Миэршеймер (John Mearsheimer) родился в декабре 1947 г. в Бруклине, Нью-Йорк, где прожил до 8 лет, после чего его семья переехала в Вестчестер. Когда будущему ученому исполнилось семнадцать лет, его призвали в армию США. Прослужив год в качестве рядового, Миэршеймер начинает посещать занятия в Военной академии США в Вест-Пойнте. После прохождения курса обучения с 1966 по 1970 г. Джон Миэршеймер в течение пяти лет нес службу в ВВС США. Во время службы в военно-воздушных силах он получил степень магистра в области международных отношений в Университете Южной Калифорнии в 1974 г. После окончания Университета Южной Калифорнии Миэршеймер поступает в аспирантуру Корнеллского Университета в 1975 г. и, окончив обучение в 1980 г., получает степень доктора философских наук. Там же он занимался научно-исследовательской деятельностью. Так, в 1979-1980 гг. являлся научным сотрудником в Брукингсе, институте, специализирующемся на проблемах международных отношений; в 1980-1982 гг. после защиты диссертации занимался научной деятельностью в Гарвардском Университете в Центре международных отношений. С 1982 г. Джон Миэршеймер преподает в Университете Чикаго, а также контролирует программу исследований по международной безопасности, действующую в рамках этого университета. На данный момент Миэршеймер — заслуженный профессор политических наук в Университете Чикаго и член Американской академии гуманитарных наук.
Основными работами Джона Миэршеймера являются «Конвенционное сдерживание» (Conventional Deterrence, 1985); «Трагедия политики великих держав» (The Tragedy of Great Power Politics, 2001); «Израильское лобби и внешняя политика США» (Israel Lobby and U.S. Foreign Policy, 2007). Джон Миэршеймер является автором но-
© Н. Р. Сетов, 2011
вого для теории политического реализма направления, которое он сам назвал «наступательным реализмом» (Mearsheimer, 1982a; 1982b; 1985; 1986; 1988; 1989; 1990; 1995a; 1995b). Такое наименование обусловлено двумя причинами. Во-первых, Миэршеймер таким образом показал, что не ориентируется на «оборонительный реализм» Уолца, а пытается внести свой специфический вклад к теорию международных отношений. Во-вторых, такое наименование отражает суть концепции международной политики ученого, которую мы рассмотрим ниже. Тем не менее было бы ошибочно считать, что теория Миэршеймера не имеет корней в прошлом, т. е. в других вариациях политического реализма. Здесь мы сталкиваемся с еще одной терминологической проблемой, которая требует незамедлительного решения.
Суть проблемы сводится к разграничению понятий «неоклассический реализм» (термин введен Гидеоном Роузом в 1998 г.; см.: Rose, 1998, p. 144-172) и «наступательный реализм». В западной политической науке демаркационная линия между этими направлениями проведена достаточно четко, и читатель редко может встретить смешение идей двух различных школ. Иначе ситуация обстоит в отечественной политической науке — здесь мы наблюдаем некоторую терминологическую путаницу, которая в настоящий момент потенциально разрешена. Тем не менее некоторые отечественные исследователи в отдельных своих работах отождествляют неоклассический и наступательный реализм.
На наш взгляд, такое отождествление недопустимо, несмотря на довольно большое количество точек соприкосновения этих теорий. В какой-то мере можно относить наступательный реализм к кластеру «неоклассических теорий» на том основании, что он действительно не является классической версией вышеуказанной парадигмы. Но на этом необходимо остановиться и рассматривать концепцию Миэршеймера как занимающую отдельную нишу в современной науке международных отношений.
Итак, в чем же заключается специфика теории Джона Миэр-шеймера? По мнению большинства исследователей, основными лейтмотивами идей американского ученого является возвращение к тезисам Ганса Моргентау и их абсолютизация. Действительно, Ми-эршеймер старается довести до крайности некоторые положения теории классического политического реализма.
Для того чтобы понять, какие же это положения и в чем суть их абсолютизации, нам необходимо обратиться к основной работе ученого, которая носит название «Трагедия политики великих держав». Достаточно одного взгляда на название работы, чтобы у читателя возник вопрос о том, что такое великие державы. Ответ на
_ 55
ЛОЛИТЭКС. 2011. Том 7. № 1
этот вопрос кажется нам очень важным и не требующим отлагательств. По мнению Миэршеймера, великие державы (great powers) — это государства, которые в течение определенных периодов мировой истории являлись господствующими акторами международных отношений. К ним ученый относит Японию (с 1868 по 1945 г.), Германию (с 1862 по 1945 г.), СССР (с 1917 по 1991 г.), Великобританию (с 1872 по 1945 г.) и Соединенные Штаты Америки (с 1800 по 1990 г.). К вопросу об общих характеристиках великих держав как категории мы вернемся чуть позже, анализируя теоретические построения Миэршеймера.
Теперь нам необходимо рассмотреть пять основных положений, «столпов» теории американского международника, которые коротко и ясно характеризуют его видение современной системы международных отношений.
Во-первых, Миэршеймер отдает должное наследию парадигмы политического реализма, признавая существование международной анархии и определяя ее в классическом ключе как «систему, состоящую из независимых государств и не имеющую центральной власти» (Mearsheimer, 2001, p. 30).
Во-вторых, Миэршеймер определяет одну из характеристик великих держав, суть которой сводится к тому, что «великие державы по определению обладают некоторым наступательным объемом вооружений, что дает им возможность нанесения урона и уничтожения друг друга» (Ibid., p. 30).
В-третьих, Миэршеймер постулирует, что «государства никогда не могут быть уверены относительно намерений» (Mearsheimer, 2001, p. 31) других акторов международной политики. В этом тезисе мы сталкиваемся с целостным влиянием парадигмы политического реализма, однако можно дать ремарку, что в данном конкретном случае ученый обращается к наследию Кеннета Уолца.
В-четвертых, американский ученый обозначает первичную цель внешней политики великих держав — выживание. Важно обратить внимание на то, что в данном случае речь идет именно о выживании (survival), а не о существовании. По мнению Миэршеймера, выживание как цель складывается из двух основных параметров: сохранения территориальной целостности и автономии политического режима. Анализируя этот тезис, интересно было бы попытаться провести логические параллели с теориями Моргентау и Уолца. С одной стороны, Дж. Миэршеймер явно обращается к теоретическому наследию основателя классического политического реализма, фактически говоря об основных национальных интересах. С другой стороны, мы можем наблюдать влияние оборонительного реализма К. Уолца, ведь Миэршеймер говорит именно о защите территории и
ПОЯИШЭКС. 2011. Том 7. № 1
политических институтов. Тем не менее наиболее разумной кажется точка зрения, связывающая идеи Моргентау и их осмысление Ми-эршеймером.
В-пятых, по Миэршмеймеру, великие державы являются рациональными акторами. На наш взгляд, данный тезис не требует какого-либо развернутого объяснения, однако мы вновь сталкиваемся с вопросом о теоретической преемственности. При ответе на этот вопрос можно выделить как минимум три точки зрения. Во-первых: американский международник апеллирует к классическому политическому реализму Моргентау, который также считал, что государства действуют рационально и эгоистично. Во-вторых: Миэршеймер таким образом дистанцируется от концепции Уолца, который, как уже упоминалось в нашей статье, трактует государства как мыслящие субъекты международной политики. И, наконец, в-третьих: теория Миэршеймера заимствует понятие «рациональный актор» из такого направления политической мысли ХХ в., как теория рационального выбора. На наш взгляд, в данном случае все эти три посылки оказали влияние на формирование концепции Миэршеймера, но первое место среди них все же следует отдать тезису о влиянии на наступательный реализм классической теории Г. Моргентау.
Сам ученый называет идеальную систему международных отношений «self-help world» (дословный перевод: «мир самопомощи»; этот термин прочно закрепился не только в политической науке, но и в журналистике), в рамках которой государства «вынуждены быть эгоистичными» (см.: Mearsheimer, 2001, p. 33). В этом мире у государств есть только два пути поведения. Первый, нежелательный, — это сохранение status quo на международной арене, сопровождающееся накоплением ресурсов. По мнению ученого, государство должно обладать военным арсеналом, достаточным для развязывания войны против сильнейшего государства мира. При этом не имеет значения, каковы шансы на успех; не важно, будет выиграна или проиграна потенциальная война. Важно лишь одно — наличие ресурсов, которые позволили бы бросить вызов мировому лидеру.
Второй путь действия государств — попытка достижения гегемонии на международной арене. Этот путь Миэршеймер считает наиболее приемлемым и перспективным вариантом внешнеполитического курса государства. По его мнению, гегемония «означает доминирование в системе, которая чаще всего интерпретируется как весь мир» (Ibid., p. 40). Из этого определения следует, что существует как минимум два типа гегемонии — глобальная и локальная. Нетрудно догадаться, что суть различия между этими понятиями заключается в объеме потенциала влияния гегемона.
Помимо локальной и глобальной гегемонии, Миэршеймер вы_ 57
ПОЛИТЭКС. 2011. Том 7. № 1
деляет еще один тип позиционирования государства на международной арене, который не может быть отнесен к кластеру гегемо-ний. Ученый называет этот феномен трудно переводимым на русский язык словосочетанием «offshore balancers». Наиболее приемлемый перевод — внешние стабилизаторы. Суть данного явления заключается в следующем: некое сильное государство, расположенное вне пределов определенного региона, оказывает сильное влияние на политические процессы в рамках этой области, т. е. стабилизирует ее извне. Примером такого государства могут служить Соединенные Штаты по отношению к Латинской Америке.
Возникает вполне резонный вопрос: в чем отличие внешнего стабилизатора от локального гегемона? На наш взгляд, отличия следующие. Во-первых, внешний стабилизатор находится вне пределов региона, а локальный гегемон должен быть включен в региональное пространство контроля. Во-вторых, внешний стабилизатор совсем не обязательно осуществляет именно гегемонию в регионе, в то время как гегемон занимается именно этим.
Еще одним важным пунктом теории Миэршеймера является вопрос об операциональных целях государства. В данном случае речь идет о приоритетных направлениях внешней политики любого актора, который желает достичь если не гегемонии, то относительно стабильного положения на международной арене. Эти цели называются операциональными (operational) в том смысле, что они требуют активного осуществления. Следует отметить, что такая постановка вопроса о целях государства фактически повторяет идеи Моргентау о национальном интересе, который должен поддерживаться соответствующей силой. Другими словами, операциональная цель — это иное наименование национального интереса.
Итак, какие же операциональные цели государства выделяет Миэршеймер?
Во-первых, это локальная (региональная) гегемония вместо глобальной. Миэршеймер отмечает, что достижение полноценной мировой гегемонии труднодоступно, поэтому государству следует в первую очередь пытаться повысить свой статус в рамках отдельного региона или континента.
Во-вторых, это максимизация благосостояния государства. Здесь мы видим явное влияние не только классического политического реализма Г. Моргентау, но и идей последователей структурного реализма К. Уолца. Они, как и Миэршеймер, особое внимание уделяли развитию физической базы государства (прежде всего, увеличению экономических и демографических параметров). Иными словами, Миэршеймер говорит о возрастании социально-экономической функции полезности в рамках государства.
58 _
ЛОЛИШЭКС. 2011. Том Г. № 1
В-третьих, это достижение превосходства на суше. Здесь мы лицом к лицу сталкиваемся с влиянием геополитических концепций на наступательный реализм Миэршеймера. По мнению ученого, сухопутные войска являются наиболее важным элементом военной мощи государства, в то время как другие типы военных соединений выполняют по отношению к ним инструментальную роль. Также Ми-эршеймер делает истинно геополитическое заявление о том, что государства, отделенные от основных континентов (прежде всего, США и Великобритания) морскими пространствами, обладают большими преимуществами по сравнению с другими акторами международной политики. В этом случае мы можем провести сравнительную параллель с геополитической концепцией К. Шмитта, часть работ которого посвящена анализу противостояния Земли и Моря. Вполне вероятно, что Миэршеймер в какой-то мере аккумулировал идеи Шмитта в своих произведениях.
И, наконец, в-четвертых, это необходимость достижения ядерного превосходства. По мнению американского ученого, ядерное оружие является важным элементом процесса достижения гегемонии. Необходимо отметить, что в этом тезисе Миэршеймер оппонирует Моргентау, который писал о четырех парадоксах ядерной стратегии государств и заявлял, что достижение паритета в ядерных вооружениях не приведет ни к чему хорошему. Миэршеймер считает, что в настоящее время паритет не может быть достигнут, следовательно, любому государству необходимо наращивать ядерный потенциал и делать это быстрее, чем его противники.
Помимо характеристики операциональных целей государства, Миэршеймера интересует вопрос о способах достижения этих целей. Ученый предлагает три блока различных стратегий поведения государств на международной арене.
Первый блок — это стратегии получения власти или достижения преимуществ по отношению к другим акторам международных отношений. К ним Миэршеймер относит войну и шантаж, которые чаще всего связаны с «бряцанием оружием», т. е. угрозами начала военных действий. Также Миэршеймер выделяет стратегию «bait and bleed» (дословный перевод — стравливание и ожидание, пока противники истекут кровью), которая предполагает развязывание затяжной войны между неугодными государствами, ожидание растраты ими ресурсов и ослабления, а также достижение собственных интересов в этом противостоянии. Кроме того, американский международник выделяет стратегию под названием «bloodletting» (дословный перевод — кровопускание), которая, в отличие от предыдущего концепта, предполагает молниеносную войну между противниками.
_ 59
ЛОЛИТЭКС. 2011. Том 7. № 1
Второй блок — это стратегии сдерживания агрессоров, которые государствам следует использовать в случае появление угрозы для их существования. Миэршеймер выделяет две таких стратегии. Первая называется «балансирование» и включает в себя дипломатические отношения, возможность создания альянсов и союзов для противостояния агрессору, а также мобилизацию собственных ресурсов. Второй тип поведения — перекладывание ответственности на других. Подразумевается, что в случае возникновения угрозы для государства правительству необходимо перевести вектор агрессии на других акторов международных отношений.
Третий блок — это стратегии предупреждения. К ним относятся политика умиротворения агрессора и так называемый «эффект ярмарочного вагончика» (от англ. — bandwagon effect). Если в первом случае все относительно ясно, то вторая стратегия вызывает определенные вопросы. Что имеется в виду под этим странным словосочетанием? «Эффект ярмарочного вагончика» — такой тип поведения государств, при котором более слабые страны примыкают к сильной державе и действуют в русле ее политики (см.: Walt, 1987). В теории наступательного реализма Миэршеймера такое примыкание является способом избежать прямого воздействия агрессора.
Последним пунктом нашего анализа концепции Джона Миэршеймера должен стать вопрос о том, каким образом ученый характеризует идеальную, по его мнению, систему международных отношений. Миэршеймер сравнивает биполярную и многополярную системы международных отношений. По его мнению, первая обладает значимыми преимуществами по сравнению со второй.
Во-первых, в рамках многополярной системы «выше вероятность войны, так как существует большое количество потенциально конфликтных пар» (Mearsheimer, 2001, p. 338). Конфликтная пара (conflict dyad) — один из элементов теоретического инструментария концепции Дж. Миэршеймера, отражающий количественную характеристику вероятности конфликта. Например, если в системе международных отношений существует пять государств, то мы имеем десять конфликтных пар, т. е. десять потенциально возможных конфликтов.
Во-вторых, для многополярной системы характерно отсутствие силового равновесия, поскольку при наличии множества центров силы очень высока вероятность возникновения силового дисбаланса. В биполярном мире ситуация обстоит иначе — есть два основных центра силы, которые притягивают других акторов международных отношений и таким образом формируют баланс сил.
В-третьих, в рамках многополярной системы международных отношений гораздо выше вероятность просчетов государств во
ПОЯИТЭКС. 2011. Том 7. № 1
внешнеполитических действиях. Миэршеймер считает, что в многополярном мире государства не могут трезво оценить ресурсы и потенциал своих противников, что может привести к катастрофическим последствиям.
Можно сделать вывод, что Дж. Миэршеймер является сторонником биполярного мира, но при учете одного очень важного замечания. Он большое внимание уделяет проблеме мировой гегемонии, отзываясь об этом феномене как о чем-то положительном и необходимом. Но, осознавая невозможность тотальной гегемонии одного государства на современном этапе развития международной системы, американский ученый выбирает меньшее из двух зол — биполярность, не считая ее идеальной моделью.
Подводя итог нашего анализа политической концепции Дж. Ми-эршеймера, отметим, что он является основателем и ведущим теоретиком нового направления в исследуемой нами парадигме — теории «наступательного реализма». Опираясь на классический политический реализм Г. Моргентау, ученый конструирует свое видение системы международных отношений, в рамках которой государства должны выживать в беспощадной борьбе с другими политическими акторами. Необходимо отметить введение Миэршейме-ром в политический анализ категории «операциональные цели государства» (которая, возможно, в XXI в. заменит понятие «национальные интересы»), а также классификацию стратегий поведения государств на международной арене.
Литература
1. Mearsheimer J. A Realist Reply // International Security. 1995a. Vol. 20. N 1.
2. Mearsheimer J. A Strategic Misstep: The Maritime Strategy and Deterrence in Europe // International Security. 1986. Vol. 11. N 2.
3. Mearsheimer J. Assessing the Conventional Balance: The 3:1 Rule and Its Critics // International Security. 1989. Vol. 13. N 4.
4. Mearsheimer J. Back to the Future: Instability in Europe after the Cold War // International Security. 1990. Vol. 15. N 1.
5. Mearsheimer J. Maneuver, Mobile Defense, and the NATO Central Front // International Security. 1982a. Vol. 6. N 3.
6. Mearsheimer J. Nuclear Weapons and Deterrence in Europe // International Security. 1985. Vol. 9. N 3.
7. Mearsheimer J. Numbers, Strategy, and the European Balance // International Security. 1988. Vol. 12. N 4.
8. Mearsheimer J. The False Promise of International Institutions // International Security. 1995b. Vol. 19. N 3.
9. Mearsheimer J. The Tragedy of Great Power Politics. New York: W.W. Norton, 2001.
10. Mearsheimer J. Why The Soviets Can't Win Quickly in Central Europe // International Security. 1982b. Vol. 7. N 1.
11. Rose G. Neoclassical Realism and Theories of Foreign Policy // World Politics. 1998. Vol. 51. N 1. P. 144-172.
12. Walt S. The Origins of Alliances. Ithaca; New York: Cornell University Press, 1987.
_ 61
ЛОЛИТЭКС. 2011. Том Г. № 1
