CC BY
76
УДК 330.11
ТЕОРИИ ОРГАНИЗАЦИОННЫХ И ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫХ ИЗМЕНЕНИИ В КОНТЕКСТЕ СТАНОВЛЕНИЯ ИНТЕГРИРОВАННЫХ БИЗНЕС-СТРУКТУР
THEORIES OF ORGANIZATIONAL AND INSTITUTIONAL CHANGE IN THE CONTEXT OF THE DEVELOPMENT OF INTEGRATED BUSINESS STRUCTURES
П.Г. Г абайдулин P.G. Gabaydulin
Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского
Данная статья анализирует сильные и слабые стороны социальных теорий, которые определяют источник экономической реструктуризации и изменения в рынках и экономических организациях. Анализ российских реформ и становление интегрированных бизнес-структур, в частности финансово промышленных групп, позволит, по мнению автора, существенно их дополнить и модифицировать для исследования российских экономических реалий.
This article examines the strengths and weaknesses of sociological theories that address the issue of economic restructuring and change in markets and economic organizations. Analysis of Russian reforms and the development of integrated business structures, in particular, financial industrial groups, would, according to the author, has supplemented and modified them for the study of Russian economic realities.
Ключевые слова: финансово-промышленные группы, институциональные изменения, организационные теории, интегрированные бизнес-структуры, государство, окружающая среда организаций.
Либеральные экономические теоретики оказались безуспешны в своих попытках эффективно перевести российскую экономику от центрального планирования к рынку. Как отмечает Дж. Стиглиц (Stiglitz J.), непонимание институциональной основы рынка и российских экономических реалий и было причиной их провала [8]. Могут ли социальные теории предложить более действенные инструменты для понимания такого комплекса процессов, как трансформация России? Насколько эффективны эти теории в раскрытии основ среды существования рынков и экономических организаций? Данная статья анализирует сильные и слабые стороны социальных теорий, которые определяют источник экономической реструктуризации и изменения в рынках и экономических организациях. Автор данной статьи полагает, что многие из этих теорий недооценивают важность среды, в которой функционируют организации. Некоторые социологические теории пытаются расширить свои концепции рынков и организаций путем включения в них организационных сред, однако их изображения внешней среды обычно слаборазвиты и сфокусированы на единственном наборе факторов окружающей среды.
Другие теории принимают параметры окружающей среды как данные и объясняют организационную структуру и поведение организаций главным образом через фокусирование на
внутренних характеристиках и стратегиях организаций. Эти теории также имеют тенденцию фокусироваться на специфическом поведении (например, сокращение трансакционных издержек) и пропускают множество других мотиваций.
Проанализировав весь период российских реформ, начиная с развала Советского Союза вплоть до настоящего времени, можно ясно увидеть, как организационные среды изменяются с течением времени и как их возможности и ограничения в действиях изменяют структуру и поведение экономических организаций и рынков. Данный анализ позволяет дополнить существующие теории, которые фокусируются преимущественно на внутренне управляемых организационных изменениях или на изменениях, которые имеют место в контексте более или менее стабильной среды, определяемые характеристики которых приняты как изначально данные и неизменные. Нельзя, однако, недооценивать важность внутренних организационных факторов, влияние которых наиболее отчетливо видно в отношении к специфической среде и институциональной основе при изучении данного периода. При анализе данного периода характеристики и динамика организаций сопоставляются с драматическим изменением в правилах среды и экономической политике, которые представляют новые экономические стимулы и параметры органи-
зационной структуры, поведения, эффективности и успеха. Реструктуризация существующих организаций и появление новых организационных форм имеет место через взаимодействие параметров среды и результатов деятельности организаций.
Теории, которые обсуждают отношения между организациями и их средой обитания, содержатся в литературе по экологической теории организаций (organizational ecology literature). В то время как организационные экологи, такие как Ханнан (J. Hannan) и Фримэн (J. Freeman) («школа внешней среды»), предполагают, что организации внедрены в свою среду и восприимчивы к флуктуации внешней среды, они не предлагают исчерпывающего описания среды и ее динамики [5]. Изучая организационные изменения, Ханнан и Фримэн отдают приоритет характеристикам и динамике популяции организаций, таким как разнообразие, плотность, возраст, соревновательность и инерция, в то время как их описание внешней среды организации обычно неопределенны и незавершенны. Окружающая среда организаций состоит преимущественно из других организаций, которые работают в той же области. Это положение упускает из виду многие другие институты, правила и изменения, которые являются существенными компонентами окружающей среды организаций.
Ханнан и Фримэн утверждают, что организации преимущественно подвержены воздействию инерции и надежно функционируют, когда их цели институционально закреплены и их действия сформировались в определенные рутины, что предполагает наличие стабильной окружающей среды и ее правил. Авторы данной теории считают, что организационные изменения предполагают сбой внутренних рутин и внешних связей. Организации будут избегать таких изменений, поскольку это опасно для их существования [5]. Эта теория, однако, недостаточно хорошо объясняет, как происходят изменения и что это за силы окружающей среды, которые подталкивают организации нарушить статус-кво.
Некоторые «популяционные экологи» допускают, что импульс организационных изменений может исходить из организационной внешней среды, которая в силах спровоцировать «смерть» или «рождение» организации через естественный отбор внешней средой обитания. Как подчеркивает Кэррол (Carrol G.), В популяционной экологии (population ecology)... среда «отбирает (отсеивает)» организационные формы, которые плохо приспособлены к
существующей конфигурации ресурсов. Таким образом, отбор, как и адаптация, подталкивает к изменению уровней популяции [3]. Однако, давая слаборазвитую концепцию организационной среды, «популяционная экология» не предназначена анализировать развитие и природу новой среды и идентифицировать механизмы и изменения, которые приводят к отборочному процессу.
Так же как и организационная экология, эволюционные экономические теории подчеркивают внутренние изменения организаций, такие как организационные рутины и компетенции, и предоставляют ограниченную концепцию организационной среды. Согласно Нельсону (Nelson R.) и Винтеру (Winter S.), к рутинам относятся повторяющиеся образцы (модели) или действия членов организации, как индивидуумов, так и групп. Организации, вероятнее всего, будут в будущем вести себя согласно ранее приобретенным рутинам. Действующие сегодня рутины ограничивают доступные организациям процедуры производства продукции, получения ресурсов, выбора среди рутин более низкого уровня и координирования действия членов [6]. Нарушения в рутинах ведет к потере конкурентоспособности. Нельсон и Винтер также отмечают, что рутины могут включать обширные прямые взаимодействия с внешней средой. Изменение в таких рутинах включает модификации, разрушающие связи и соединения между организациями и их средой [4].
В то время как эволюционная экономическая теория исследует взаимодействие между организациями и их средами, она искажает эту динамику, допуская, что в поиске ренты действия государства, картелей и монополий могут привести к неэффективному отбору и избирательно поощрять или наказывать фирмы с более или менее эффективными рутинами. Согласно теории, фирмы с рутинами, которые обеспечивают большую эффективность, в конечном счете отбираются, и остальные фирмы стараются перенять их рутины. Анализ проведенных реформ в России с начала 1990-х гг. по настоящее время показывает, что не только государство и монополии, но также рынки могут давать сбой в отборе организаций с эффективными рутинами. Некоторые среды, управляемые рынком, могут упрощать образцы организационного поведения, которые являются субоптимальными с точки зрения перспективы стабильного развития, и в конечном счете ведут к снижению эффективности организаций. Другими словами, специфические институциональные конфигурации среды, включая рынки,
могут работать против эффективных рутин, которые были отобраны. Используя в этом случае в качестве примера российские реформы и становление российских интегрированных бизнес-структур, в частности финансово-промышленные группы, можно увидеть, что специфические рыночные изменения создали нежизнеспособные формы обмена и привели к отбору неэффективных организационных форм путем поощрения фирм, которые воспроизводят эти нежизнеспособные образцы обмена.
Также институциональные теории уделяют больше внимания специфике сред, внутрь которых внедрены организации, их влиянию на организационный отбор (селекцию) и изменение. Они фокусируются в основном на процессе нормативного внедрения и воспроизводства существующих организаций, но остаются относительно немногословными в отношении анализа фундаментальной среды и организационных изменений [1]. Новый институционализм, как наиболее молодая ветвь в рамках институциональной теории, фокусируется преимущественно на нормативных аспектах институтов, в то же время занижая значение более жестких институциональных параметров, которые определяют правовые отношения, такие как юридическая и государственная система. Они интересуются в первую очередь культурными и нормативными особенностями данной среды (источниками легитимации, профессиональными запросами, рационализированной системой верований) [1]. Концепции организационной среды, используемые большинством исследователей, в основном недостаточно разработаны, испытывая недостаток в детальном анализе экономических и политических институтов, таких как рынки, государство и юридические системы. Как результат, силы, влияющие на организации, и дающие им их форму и тип, недостаточно хорошо раскрыты.
Пауэлл отмечает, что теории организационных изменений не учитывают такой параметр, как влияние государства. В «теории зависимости от ресурсов» государство контролирует ресурсы, лоббируемые и перераспределяемые агентами, но обычно рассматривается как реакционное и непоследовательное в выборе целей [1]. Однако при анализе российских реформ и становления российских финансовопромышленных групп, ясно видно, что государство является источником институциональных реформ и основной силой, оказывающей влияние на развитие рынков и организационных форм. Российское государство и элита, идеи и интересы, которые они продвигали, играли
фундаментальную роль в создании новых политических и экономических институтов, которые переопределяли пространство экономических организаций.
Теории организационных изменений, основанные на ресурсной зависимости организаций, более других подходят для анализа российской действительности. Основная линия аргументации в русле теории ресурсной зависимости такова: организации функционируют в непредсказуемой, постоянно меняющейся среде; следовательно, в силу того, что большей части организаций необходимы ресурсы помимо тех, что они могут произвести своими внутренними силами, принципиальной задачей является снижение неопределенности. Пфеф-фер у. Pfeffer) и Салансик (О. Salancik), формулируя основные принципы этого подхода, утверждают, что организации стремятся наладить стабильный поток ресурсов, поступающих от других организаций, чтобы тем самым избежать зависимости и ограничить поле неопределенности. Следовательно, наиболее сильные участники будут стараться сопротивляться изменениям, а менее сильные будут стараться внести изменения для увеличения своей экономической мощи [1]. Данная теория связывает внутренние организационные ресурсы с исторической спецификой устройства среды. Она объясняет как изменения в организационной среде и в институциональных параметрах повлияли на организации путем обеспечения возможностей развития и ограничений организаций.
Одна из наиболее влиятельных теорий, которая стремится объяснить организационное поведение и структуру, является теория трансакционных издержек. Теория трансакционных издержек, однако, ограничена в функциональном объяснении организационных изменений и ее излишней концентрации на внутренних, рационалистических мотивациях, таких как управление трансакционными издержками. Это уменьшает комплексный эффект организационной среды до неопределенной переменной и организационные мотивации до калькуляции трансакционных издержек. Также отношения между неопределенностью, трансакционными издержками и организационной формой теоретически ясна, но она недостаточно хорошо подходит для объяснения таких процессов, как российская переходная экономика. Реформы в России включали комплекс изменений в правилах и институтах, эффекты которых варьировались для различных организаций. Эффекты от изменения правил и институтов не мо-
гут быть сведены к концепции неопределенности. Также не могут реакции организаций на эти изменения быть сведены к рациональной калькуляции трансакционных издержек. Анализ становления российских финансово-промышленных групп показывает, что хотя реформы создали большую степень неопределенности, они также предложили конкретный и ясный набор стимулов и ограничений для различных групп организаций. Организации старались адаптироваться к этим стимулам и ограничениям через комплекс наборов реакций и стратегий. Многие из этих стратегий не имели ничего общего с калькуляцией трансакционных издержек. Например, исследование по банковским финансово-промышленным группам отчетливо показывает, что отбор этих организационных форм не был основан на калькуляции трансакционных издержек. Большие российские банки создавали банковские финансово-промышленные группы не для того, чтобы добиться уменьшения трансакционных издержек, а с целью реализации их стремления по контролю над рынками и приобретения политической власти. Банки формировали финансово-промышленные конгломераты, несмотря на рост трансакционных издержек в результате экспансии и диверсификации их промышленных холдингов. Эти банки не реагировали на ограничения неопределенности, а наслаждались возможностями развития, которые им давала тесная связь с властью.
При анализе российских реформ, в частности становления российских финансово-промышленных групп, следует рассматривать не только изменения существующих сред и организаций, но также возникновение новых организационных форм, принимая в качестве инструмента методы, описанные в литературе, которая исследует эти темы. Романелли (Е. ЯошапеШ) рассматривает характеристики сред, которые вероятнее всего вызывают организационные изменения и порождают новую организационную форму [7]. Политические сдвиги подразумеваются как характеристика организационной среды, которая ведет как к изменениям в существующих организациях, так и в возникновении новых [4]. Стинчкомб (А. Stinchcombe) рассматривал государственную революцию как событие, посредством которого установленный контроль над распределением ресурсов может быть сломан и ресурсы высвобождаются для использования в новых комбинациях. Флигстейн (К. Fligstein) фокусируется на процессах и эффектах политической деятельности, оказываемых на различные виды организационных форм,
исследуя эффект Акта Гласса-Стигалла (the Glass-Steagall Act) на процессы слияний и поглощений в Соединенных Штатах Америки [4].
Некоторые теоретики проанализировали условия, которые могут стать причиной расширения среды и в этих условиях создать ресурсное пространство для новых организационных форм. Эстли (W.G. Astley) выделял технологические инновации как критическую переменную при создании данного пространства [2]. Романелли (E. Romanelli) утверждает, что фактически любое событие или развитие, которое может существенно изменить существующие потоки ресурсов, например изменения социальных ценностей, открытие или истощение натуральных ресурсов, изменения в демографии людской популяции, экономический рост или рецессия и так далее, может привести к изменению в пространстве организационных ресурсов [7]. Более того, она предположила, что существующее устройство организаций и популяций будет влиять на характеристики возникающих ресурсных пространств, и «открытие» (“opening”) новых ресурсных пространств может зависеть от динамики взаимодействия экзогенных изменений и существующих ограничений [7].
Исследование возникновения банковских финансово-промышленных групп дает глубинный анализ этих процессов. Оно напрямую исследует образования новых организаций как результат революционных изменений среды и исторического процесса. Оно показывает, как институциональные изменения ведут к открытию новых рынков и организационных форм и как исторический вклад организаций играет роль в изменении их позиций в новой среде. Оно исследует роль государства в создании рынков и новых организаций через юридические механизмы и политические решения. Также идея рекомбинации ресурсов играет важную роль в анализе финансово-промышленных групп, которые были созданы на основе ресурсов бывших советских предприятий.
1. Пауэлл У., Смит-Дор Л. Сети и хозяйственная жизнь // Экономическая социология.
- 2003. - Т. 4. - № 3. - С. 61-105.
2. Astley W.G. The Two Ecologies: Population and Community Perspectives on Organizational Evolution // Administrative Science Quarterly. - 1985. - Vol. 30.
3. Carrol G. Organizational Ecology // Annual Review of Sociology. - 1984. - Vol. 10.
4. Fligstein N. The Transformation of Corporate Control. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1990.
5. Hannan J., Freeman J. Structural Inertia and Organizational Change // American Sociological Review. - 1984. - Vol. 49:149 - 164.
6. Nelson R., Winter S. An Evolutionary Theory of Economic Change. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1982.
7. Romanelli E. The Evolution of New Organizational Forms // Annual Review of Sociology.
- 1991. - Vol. 17:79 - 103.
8. Stiglitz J. What I learned at the World Economic Crisis // New Republic. - 2000. April 17.
