CC BY
87
ОБЗОРЫ
УДК 159.9
ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ И ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ ПРОБЛЕМЫ ОТКАЗА ОТ ДЕТЕЙ-СИРОТ В ПРИЕМНЫХ СЕМЬЯХ
Е.И. НИКОЛАЕВА*
Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена, Петербургский государственный университет путей сообщения Императора Александра I, Санкт-Петербург
В обзорной статье сделана попытка поиска причин отказа от приемных детей в приемных семьях. Анализируются работы, направленные на изучение иностранного усыновления детей из России, а также недавно вышедшие работы, исследующие стрессовые системы у младенцев. Делается вывод о том, что слом механизмов работы стрессовых систем у детей в первые полтора года жизни как следствие неблагоприятных условий проживания ведет в пубертатном периоде к неадекватным реакциям на интенсивные стимулы у детей. Это является главной причиной отказа родителей от детей. Рассматриваются также фундаментальные основы развития стресса, базируясь на последних нейробиологических данных.
Ключевые слова: стрессовая система, приемная семья, приемный ребенок, отказ от приемного ребенка.
Введение
Последствия благородных, но необдуманных решений часто оказываются обратными запланированным. Так, передача детей, оставшихся без попечения родителей, из детских домов в семьи - важнейшая социальная задача. Реализация ее должна опираться на научно разработанный механизм. Стремительно проведенное расформирование детских домов буквально через несколько лет привело к отказу большого числа приемных семей от детей [7]. Более того, весьма часто отказываются от ребенка, прожив с ним не один год [4].
Ребенок, от которого сначала отказались родные, а потом и приемные родители, получает травму, которую крайне
© Николаева Е.И., 2014
* Для корреспонденции:
Николаева Елена Ивановна
доктор биологических наук, профессор РГПУ им. А.И. Герцена, ПГУПС Императора Александра I, Санкт-Петербург E-mail: klemtina@yandex.ru
сложно излечить. Да и семья, взявшая ребенка, но не выполнившая обязательств перед ним и перед обществом, также будет восстанавливаться не один год [1]. Необходимо проанализировать причины отказов, опираясь на объективные научные источники, чтобы иметь инструмент, позволяющий контролировать процесс адаптации ребенка в приемной семье и в нужный момент оказать помощь и ребенку, и всем членам новой семьи.
В связи с этим представляется важным проанализировать обширные исследования, проведенные специалистами, изучавшими особенности детей, усыновленных из России [25]. Необходимость такого анализа обусловлена, с одной стороны, тем, что иностранное усыновление является наиболее сложным видом адаптации ребенка и семьи, поскольку число факторов, затрудняющих процесс адаптации, увеличивается за счет необходимости освоить новый язык и принять иную культуру. С другой стороны, эти исследования отличаются глубиной анализа, основанного на применении самых современных методов изучения моз-
га ребенка. В настоящее время появилась возможность дополнить эти исследования новыми данными, полученными при изучении функционирования систем стресса на ранних этапах онтогенеза.
G.D. Grotevant, J.M. McDermott [26] сообщают, что пик международного усыновления в США был в 2004 году, когда был принят в семьи 22991 ребенок. Затем число принятия детей из других стран постоянно уменьшалось и в 2012 году достигло 9319 детей. Большинство детей усыновляется из Китая, Эфиопии и России.
Хотелось бы подчеркнуть важнейшую причину привлекательности усыновления из России. Согласно американским законам, мать, отказавшаяся от своего ребенка, имеет право восстановить над ним опеку в любом возрасте, что фактически оставляет приемную семью в неопределенном состоянии до совершеннолетия ребенка. Согласно российскому законодательству, при отказе от ребенка мать окончательно лишается прав на него, и усыновитель может быть уверен в том, что даже если родная мать передумает, ребенок останется в семье усыновителя.
J. Palacios a. D. Brodzinsky [45] подчеркивают значительные изменения в структуре психологических исследований усыновленных детей. Еще несколько лет назад в большей части исследований просто фиксировались отличия детей из детских домов от детей, выросших в семьях. Потом этот подход сменился изучением изменений, которые происходят с детьми в процессе адаптации в приемную семью. Наконец, сейчас исследователи пытаются понять причины эффективной и неэффективной адаптации ребенка в новой семье и методы поддержки приемной семьи, предопределяющие успешный исход.
Возможные причины нарушения развития ребенка, оставшегося без попечения родителей
Необходимо оценить причины, которые могли бы привести к негативным послед-
ствиям в развитии ребенка, оставленного матерью в роддоме. Прежде всего, это тератогенез, то есть повреждения в период внутриутробного развития, связанные с влиянием внешних факторов, таких как употребление тех или иных фармакологических препаратов, попытки немедицинских абортов, наркотики и т.д. Считается, что женщина, предполагающая, что она откажется от ребенка, не стремится вести себя таким образом, чтобы это способствовало успешному развитию ребенка. Многие из них предпринимают попытки освобождения от ребенка на ранних месяцах развития, курят, пьют, посещают места, где находятся большие скопления людей, что потенциально может привести к инфицированию ребенка и т.д. [5].
Следующим травмирующим фактором для развития ребенка является институци-онализация, то есть помещение в государственные учреждения вне семейного воспитания. Хотя постоянно говорится о том, что есть плохие семьи, тем не менее до сих пор не найдены лучшие условия для эффективного развития ребенка, чем заботливая семья. Ее роль особенно незаменима на ранних этапах развития ребенка, когда ему нужен ограниченный круг заботящихся о нем взрослых [2]. Это недостижимо в детском доме, где разные смены воспитателей и нянечек постоянно сменяют друг друга, что не создает условий для создания ребенком прочной привязанности [3].
Негативно на развитие ребенка влияет травма отделения от матери, например, вследствие ее гибели или серьезной болезни [2]. Последней важной причиной нарушения раннего развития ребенка является плохое обращение, неудовлетворение необходимых нужд в физическом и психологическом уходе, обеспечении социальных потребностей [5].
Результаты обследования детей,
усыновленных из России в США
Результаты научных исследований в США привели к изменению отношения к
процессу усыновления. Если ранее применялась преимущественно система социальных пособий, то сейчас общество перешло к непосредственной поддержке семьи и сопровождению ее на сложных этапах адаптации в нее ребенка, которые неизбежны при воспитании детей с проблемным прошлым. Это связано с пониманием роли как биологических, так и социальных причин в процессе успешной или неуспешной адаптации ребенка к семье [27].
Показано, что если дети принимаются в семью из России в США в возрасте старше 18 месяцев на момент приема, то у них возникает в подростковом возрасте существенно больше разнообразных социальных и психофизиологических проблем по сравнению с детьми, которые были переданы в приемные семьи до достижения этого возраста [31]. Это касается и экстер-нализованных и интернализованных типов поведения, а также изменений уровня различных видов внимания. К экстерна-лизированным поведенческим проблемам относят агрессию, сопротивление, неуправляемость. Интернализованными поведенческими проблемами считаются тревожность и депрессия.
У детей часто встречаются проблемы с вниманием, в том числе и синдром дефицита внимания и гиперактивность (СДВГ) [35]. Даже дети, адаптированные к семье в раннем детстве, начинают проявлять признаки СДВГ в среднем детстве и особенно в подростковом возрасте [31]. Но это - общая тенденция. У отдельных детей траектория адаптации чрезвычайно варьирует в зависимости от конкретных условий жизни до приема в детский дом, в детском доме, времени передачи в семью и обстоятельств жизни после помещения ребенка в нее.
И интернализованный, и экстернали-зованный типы поведения влияют на взаимодействие со сверстниками и семейным окружением. Мета-анализ работ, оценивающих эффективность адаптации детей к условиям в приемных семьях, показал, что число таких проблем по мере взросления
ребенка увеличивается. Однако выраженность проблем зависит от событий, с которыми ребенок сталкивался до попадания в приемную семью. При этом у части детей подобные проблемы не возникают совсем [64].
Физиологические изменения. Прослеживается четкая закономерность, состоящая в том, что чем позднее дети приняты в семью и чем ближе в этот момент они к подростковому возрасту, тем больше психофизиологических и социальных проблем у них возникает в процессе адаптации к приемной семье.
Масштабные исследования состояния приемных детей в момент приема в семьи выявили изменение окружности головы [36] и ЭЭГ у детей [41], которые свидетельствуют о замедлении созревания структур головного мозга после пережитого стресса в возрасте до 1 года [56]. Показано, что эти изменения в дальнейшем отражаются на социальных умениях детей уже в дошкольном и тем более - в подростковом возрасте [60].
Оценка мозга таких детей с помощью ЯМР-томографии свидетельствует о снижении объема как белого, так и серого вещества, а также резком уменьшении числа связей между нейронами [30], что свидетельствует о значительной сенсорной де-привации у детей.
Важнейшими структурами, у которых изменялся объем, были амигдала (миндалина) и гиппокамп [14], однако такие изменения были найдены не всеми авторами. Самые значительные изменения объема белого и серого вещества мозга были найдены у подростков, постоянно проживающих в детских домах и переданных туда сразу же после рождения [43]. Однако раннее перемещение ребенка в домашние условия увеличивало как пластичность мозга, так и объем мозгового вещества [56], особенно если это происходило до полутора лет.
Есть работы, отмечающие изменение объема мозжечка [10], префронтальной коры [29], теменных областей коры [18].
Если это так, то эти данные могут объяснять проблемы с социализацией, когнитивными и пространственными функциями у детей.
Доказано, что дети, попавшие в фо-стерную семью в более раннем возрасте, имели более высокие показатели созревания мозговых структур (в частности, большую мощность альфа-ритма) по сравнению с детьми, оказавшимися в семейных условиях позднее. Более того, эта зрелость мозговых структур коррелировала с навыками социального взаимодействия со сверстниками в дошкольном детстве [8]. Это соответствует данным других авторов о проблемах во взаимодействии со сверстниками детей, подвергавшихся жестокому обращению в раннем детстве [20].
Таким образом, при рассмотрении возможностей ребенка стоит оценивать весь период пребывания в неблагоприятных обстоятельствах (и проживание в неблагополучной семье, и проживание в детском доме) до момента попадания в приемную семью. Важнейшим выводом является факт мозговых изменений в сторону интенсивного созревания структур мозга при перемещении ребенка в приемную семью.
Стресс обычно ведет к изменению состояния сна. Это отмечается и у приемных детей. Более того, сам процесс отхождения ко сну может быть для них стрессом в силу наличия прежнего негативного опыта, с ним связанного. Очень многие дети боятся темноты и не могут заснуть без присутствия взрослых [61]. Эти нарушения, в свою очередь, обусловливают и психологические проблемы: снижается гибкость поведения в сложных ситуациях у детей [11], в подростковом возрасте появляется тревожность [24]. Тем не менее, чем лучше условия в приемной семье, тем быстрее прекращаются нарушения, связанные со сном: дети раньше ложатся спать, быстрее засыпают и дольше спят.
Но и некоторые физиологические характеристики приемной матери оказались значимыми для предсказания успешных
отношений между ней и приемным ребенком. Для всех детей обнаружена связь между нестабильностью состояния приемной матери и проблемами со сном у ребенка [40]. Показано наличие корреляции между уровнем окситоцина в крови приемной матери и уровнем ее удовлетворенности приемным ребенком. Через несколько месяцев после приема ребенка именно уровень ок-ситоцина позволил предсказать интенсивность электрической активности мозга приемной матери в процессе воображения приемного ребенка [12]. Стоит отметить, что последние данные свидетельствуют о том, что чем выше уровень окситоцина у мужа беременной женщины, тем с большей радостью он ждет рождения собственного ребенка [5]. Окситоцин - гормон, обеспечивающий роды и кормление грудным молоком. Возможно, его уровень соответствует также и интенсивности проявления родительского инстинкта.
Психологические изменения. Исследование интеллекта приемных детей (анализ 55 исследований по адаптации детей из Румынии и России в США), уже адаптировавшихся в семьи, свидетельствует о том, что их интеллект выше, чем интеллект детей, оставшихся в детском доме, из которого детей взяли, и не отличается от такового их сверстников, постоянно проживающих в семьях. Тем не менее они часто плохо учатся и плохо запоминают учебный материал (van Ijzendoorn et al., 2005) [63]. Однако если в анализ ввести дополнительный параметр «возраст», то дети, которых приняли в семью после года, выполняют тесты, направленные на оценку интеллекта, хуже тех, кто оказался в семье до этого момента. Многие исследования доказали, что максимальное улучшение в состоянии ребенка наблюдалось в том случае, если он попадал в фостерную семью до полутора лет и оставался в ней как минимум до 8 лет [39].
Целенаправленное поведение обеспечивается функциями управления, за которые отвечают префронтальные отделы полушарий головного мозга. К ним относится кон-
троль торможения, обработка информации в рабочей памяти и гибкий сдвиг внимания по мере необходимости [66]. Нарушение функций управления поведением - наиболее очевидные проблемы у детей-сирот. Они наблюдаются и в спокойном состоянии [46], и в состоянии эмоционального возбуждения [54]. Показано, что чем дольше ребенок находился в детском доме, тем менее он готов сдерживать себя [48]. Более того, у дошкольников, которые слишком малый срок были в родной семье и в дальнейшем пребывали только в детском доме, существенных изменений функций управления не наблюдалось даже через год после помещения в приемную семью [32]. Возможно, это связано с негативным влиянием стресса на поздно созревающие префронтальные области коры, которые в ранний период развития крайне чувствительны к негативным воздействиям.
Ухудшение работы префронтальных областей коры было показано с помощью вызванных потенциалов [39], ЯМР-томо-графии [29], позитронно-эмиссионной томографии (СЬ^аш Н.Т. е! а1., 2001) [15], диффузионно-тензорной томографии [19].
Нарушение функций тормозного контроля особенно заметно у дошкольников и существенно зависит от времени принятия в семью. Чем раньше ребенок оказался в приемной семье, тем лучше его тормозные функции [33]. Именно тормозные функции обеспечивают дальнейшее эффективное социальное взаимодействие и волевое регулирование поведения.
Было показано ухудшение рабочей памяти у детей, принятых в семьи из детских домов, в задачах на заучивание парных ассоциаций, пространственной рабочей памяти, эпизодической памяти [48].
Так, Б.Б. Ро11ак е! а1. [48] сравнивали рабочую память у школьников, которые до момента приема в семью были в детском доме 1-2 месяца, у школьников, которые жили там годами, а также у тех, кто всегда находился в родной семье. У детей, длительно пребывающих в детском доме, были
худшие показатели пространственной рабочей памяти, зрительного внимания, обучения с помощью парных ассоциаций, памяти на лица. Это, возможно, - следствие замедленного созревания специфических областей моторных нервных сетей, что предполагает снижение уровня связанности префронтальных областей с другими областями коры головного мозга.
Тем не менее стоит осторожно относиться к этим данным, поскольку оценка изменений уровня когнитивных функций у детей после перемещения в семьи осложняется тем, что доказана мощная наследственная составляющая как в общих когнитивных процессах [47], так и в специфических, в частности в интенсивности контроля тормозных функций [38].
Контакт между членами приемной и родной семей. Движение к открытости для детей факта их приема в семью и открытости для приемных родителей данных о биологических родителях началось в 1970-х годах. Весьма часто для постановки диагноза ребенку нужно знать генетические особенности его биологических родственников, чтобы заранее выявлять те наследственные заболевания, которые проявляются не сразу после рождения, но позднее, например, в пубертатный период. Следовательно, информация о биологических родителях важна как с точки зрения здоровья ребенка (наличие генетических заболеваний), так и оценки его будущих возможностей (уровень интеллекта, который также в значительной мере обусловлен генетически). Было показано, что возможность контакта с биологическими родителями (но не обязательность его) существенно влияла на экстернализованное поведение ребенка в подростковом возрасте и в ранней юности [26].
Таким образом, возможность для ребенка сравнивать семьи (биологическую и приемную) приводила к более адекватному поведению в подростковом возрасте (меньшее число проблемных случаев негативного поведения ребенка). Стоит подчеркнуть,
что подобные контакты лучше осуществлять после того, как ребенку исполнится 6 лет и начнет формироваться критическое мышление. Биологические родители, особенно сидящие в тюрьме или пьющие, могут начать манипулировать ребенком, если тот не готов к сложному поведению собственного родителя, но биологические связи (импринтинг, привязанность) были сформированы [5].
Удовлетворенность такими контактами выше в открытых приемных семьях, чем в закрытых (где приемные родители отказываются от возможности контакта приемного ребенка с биологическими родителями, тревожны и боятся последствий) как в подростковом возрасте, так и в юности [26]. в.Б. вг^еуаП е! а1. [26] показали, что знание истории своего появления на свет способствовало лучшей идентификации ребенка с приемной семьей, поскольку порождало обсуждение сомнений ребенка и позволяло осознанно прийти к выводу о себе и своей идентичности.
Биологические причины сложной адаптации ребенка к приемной семье
Среди биологических причин центральной может быть состояния систем, отвечающих за стрессовую реакцию. Известно, что основная система включает в себя гипоталамус, выделяющий кортикотропин рилизинг-гормон (КТРГ), под воздействием которого из гипофиза выбрасывается адренокортикотропный гормон (АКТГ), которые через кровь попадают в корковый слой надпочечников, что ведет к выбросу из него кортикостероидов (прежде всего, кортизола).
У крыс на 4-14-е дни после рождения невозможно вызывать повышение уровня АКТГ и кортикостероидов на стрессоры, которые вызывают эти реакции у взрослых [51]. Этот период называют гипореспон-сивным. Предполагается, что механизм, благодаря которому молодой организм не отвечает на стресс, защищает развиваю-
щийся мозг от потенциально опасных влияний повышенной концентрации глюко-кортикоидов и других веществ, связанных со стрессорным ответом.
Это снижение ответа стрессовой системы обеспечивается специфическими стимулами, которые потомство получает от самок. Если самок убрать на 12-24 часа, то уровень кортикостероидов повышается, что означает, что система защиты ломается [59]. Однако если в это время материнская стимуляция будет имитироваться, например, тем, что крысят будут поглаживать мокрой кисточкой и вставлять в рот молоко с помощью канюли, то гипореспонсив-ность восстановится [16].
Поразительно, но не только материнская депривация, но и нормальные вариации материнства у крыс влияют на формирующуюся стрессовую систему [42]. Самки отличаются тем, как они вылизывают и вычищают свое потомство. В сравнении с теми самками, которые вылизывают и вычищают крысят реже, самки, делающие это часто, имеют потомство, которое позднее более бесстрашно исследует пространство и лучше выдерживает стресс [13].
Молекулярные события следуют за материнской заботой. Особенно в первую неделю жизни у крыс, когда материнское вылизывание и груминг (вычищение) регулируют степень, до которой гены глю-кокортикоидных рецепторов в гиппокам-пе метилируются [62]. В настоящее время показано, что основной механизм закрытия генов - метилирование, то есть присоединение метильной группы на участок, с которого должно начинаться считывание гена.
Метилирование эффективно выключает гены. Вылизывание и груминг снижает метилирование генов глюкокортикоид-ных рецепторов в гиппокампе. Глюкокор-тикоидные гены предопределяют число гиппокампальных глюкокортикоидных рецепторов во взрослом состоянии, когда нужно будет интенсивно отвечать на внешнее воздействие, поскольку материнской
защиты уже не будет [63]. В связи с тем, что гиппокампальные глюкокортикоидные рецепторы включены в стрессовый ответ гипоталамо-гипофизарно-надпочечнико-вой системы, высокий уровень гиппокам-пальных глюкокортикоидных рецепторов позволяет эффективно контролировать стрессорный ответ, тогда как низкий уровень означает бедную или пассивную регуляцию, более долгую и чувствительную к интенсивности внешнего воздействия в более поздние сроки жизни животного [42]. Эти эпигенетические эффекты потенциально необратимы [63].
Влияние ранней социальной стимуляции становится очевидным, когда обычное поведение нарушается [16]. Чаще всего в экспериментальных работах рассматриваются две близкие парадигмы: ежедневное разделение самки и крысят в гипореспон-сивный период от 3 до 15 минут в день и разделение их на длительный период (на 3 часа). Показано, что 15-минутное разделение имеет более положительные последствия для здоровья крысят как по сравнению со 180-минутным разделением, так и по сравнению с отсутствием какого бы то ни было разделения, когда крысята все время находятся с самкой. Те, кого отделяли каждый день на 15 минут (хендлинг), становились более устойчивыми к стрессу, тогда как те, кого отделяли на три часа (материнская депривация), становились более ранимыми к стрессу.
Показано, что крысята, отделенные на три часа, по сравнению с теми, кого не отнимали от матери, и теми, кого отнимали на 15 минут, имели более выраженный рефлекс вздрагивания, чаще замирали и обнаруживали тревожное поведение при предъявлении запаха кота. Уровень АКТГ и глюкокортикоидов при стрессе во взрослом состоянии у них был в 2-3 раза больше [16]. Эти крысята демонстрируют также умеренные ухудшения когнитивных функций, прежде всего, в задачах, результат которых опосредуется гиппокампом. Вырастая, такие крысы употребляли больше алкоголя в
экспериментах, где проводилось обучение к приему этого вещества (Sanchezetal M.M., 2001) [53]. Подобные результаты связаны с более высокими концентрациями КТРГ в структурах мозга, отвечающих за эмоциональный ответ - амигдала и ядро ложа (bed nucleus) stria terminalis.
Снижение числа глюкокортикоидных рецепторов в гиппокампе и соответствующее снижение регулирующей биологической обратной связи от гипоталамо-гипо-физарно-надпочечниковой системы, а также обнаруженное нарастание норадрена-лина в locus coeruleus и снижение регуляции со стороны адренергических рецепторов - все это отражает гиперреактивность на стресс на многих уровнях центральной нервной системы [37].
Различие в 15- и 180-минутном отделении от матери, по-видимому, определялось различием материнского поведения в этих экспериментальных ситуациях. После короткого расставания крысы увеличивают облизывание и груминг, тогда как после 3-часового повторяющегося разделения крысы становятся менее заботливыми. Некоторые последствия, по-видимому, постоянны и ответственны за модификацию поведения крыс в более позднем возрасте [23].
Подобные явления были отмечены и у младенцев. На протяжении первого года жизни у детей повышается порог возникновения стресса на умеренные стрессоры: приход незнакомого человека, необычные события, 3- или 30-минутное отделение от матери, прививка [27]. Действительно, в течение года у многих младенцев снижается выброс кортизола на стрессоры, которые ранее вызывали у них стрессорную реакцию.
И физиологические изменения в системе (такие как улучшение регуляции ги-поталамо-гипофизарно-надпочечниковой системы), и снижение сенситивности коры надпочечников к АКТГ можно частично рассматривать как гипореактивность стрессорной системы. Доступность для ре-
бенка заботы взрослого играет нарастающую роль буфера, снижающего активность компонентов стрессорной системы.
Именно поэтому поведение в дошкольном возрасте является ненадежным критерием активности стрессорной системы. В первую неделю жизни это демонстрируется при изучении у детей колик [27]. Дети, которые, очевидно, болезненно переносят колики и плачут, имеют такой же уровень кортизола, как и дети, не имеющие таких проблем. При адекватной заботе даже в случае болезненных ситуаций стрессорная система не включается в поддержку поведения.
Безопасная привязанность ребенка предопределяет отсутствие стрессорного ответа, когда ребенок приспосабливается к повторным ежедневным отлучениям от матери. С течением времени уровень кор-тизола у таких детей не меняется при ее уходе, хотя поведенчески они могут демонстрировать расстройство [8].
Наоборот, при небезопасных отношениях или при неподдерживающей заботе о ребенке, стрессоры могут вызывать нарастающий выброс кортизола, повышение ЧСС, что свидетельствует об активации гипоталамо-гипофизарно-надпочечнико-вой системы. Существует растущее число доказательств, что относительная гипо-реактивность на стресс не заканчивается с младенчеством, но распространяется на большую часть дошкольного периода и практически вплоть до подросткового возраста.
Наряду с психосоциальными процессами, связанными с переходом ребенка в пубертатный период, биологические процессы, связанные с выбросом половых гормонов, меняют нейробиологию стресса в сторону взрослого ответа [58].
У человека социальная модуляция физиологического стресса может лежать в основе развития эмоциональной регуляции [27]. Социальное взаимодействие в младенчестве может характеризоваться безопасностью привязанности [1], и физи-
ологический ответ опосредуется уровнем безопасности этой привязанности.
Показано, что травматические события в семье (конфликт, наказание, стыд, ссоры, битье) у детей, начиная с 2 месяцев жизни и до 17 лет, связаны с периодами подъема кортизола, когда ответ ребенка на травматический стресс сравнивался с его же уровнем вне стрессовой ситуации [22]. Раннее нарушение детско-родитель-ских отношений может вызывать подъем уровня кортизола в дошкольном возрасте и стать предвестником поведенческих и эмоциональных проблем в школьном возрасте [21].
Социальные условия в семье, например, депрессия у матери, нарушение отношений между родителями, связаны с более высоким и менее регулируемым уровнем кортизола у детей школьного возраста и подростков [28]. Итак, взрослые могут предотвратить рост уровня кортизола у ребенка даже во время стрессовых событий. Ответственное родительство позволяет детям звать на помощь, выражая негативные эмоции без изменения состояния эндокринной системы регуляции стресса. Напротив, неадекватное родительство может быть источником опасности и вести к изменению системы реагирования на стресс у ребенка [49].
Изменение реагирования стрессорной системы может оказать влияние на эффективность любой адаптации в дальнейшем, оно влияет и на физиологический рост ребенка, и его когнитивные функции.
Доказано, что интенсивная активация гипоталамо-гипофизарно-надпочеч-никовой системы у ребенка до года ведет к снижению его аппетита и уменьшению уровня гормона роста [50]. Именно поэтому каждые 2-3 месяца проживания в государственном учреждении ребенок утрачивает примерно один месяц линейного роста, который был бы у него в безопасной семье [44].
Так, в статье, в которой описывается сопоставление 33 исследований между-
народной адаптации из социальных институтов детей до года, во всех случаях был отмечен более низкий рост и масса тела детей [65]. Схожие результаты были получены в большом исследовании румынских детей, принятых в фостерные семьи. В этом исследовании было показано отставание по всем физическим показателям детей, перемещенных из детских домов, в отличие от тех, кто там никогда не был. Стоит подчеркнуть, что уже через 12 месяцев эти показатели при хорошем уходе в семье достигали нормы [34].
Тем не менее оказалось, что у этих детей был обнаружен дефицит роста позднее, в подростковом возрасте, хотя уже после 6 месяцев многие из них воспитывались в условиях семьи и хорошо набирали вес в дошкольный период [52]. Это свидетельствует о значительном изменении траектории адаптации таких детей, которое проявляется не только сразу же, при приеме в семьи, но и значительно позднее, в подростковый период, когда неподготовленным родителям крайне сложно справиться с ребенком, который не может управлять своим состоянием. Более того, установлено, что у детей, взятых на воспитание в семьи, подростковый возраст начинается раньше, чем это происходит у детей, постоянно проживавших в семьях [57]. Продемонстрировано также, что наступление менструального периода у девочки тормозится феромонами (специальными сигнальными молекулами, обеспечивающими специфический запах) отца. У девочек, проживающих в государственных учреждениях, подобного сдерживающего фактора замедления полового созревания нет. Если они попадают в приемную семью в преддверии пубертатного периода, который у них начинается раньше, и нет тормозных биологических механизмов, обусловленных воздействием феромонов родного родителя, то их поведение рано приобретает повышенную сексуальность, что отталкивает от них приемных родителей. Стоит подчеркнуть, что эта повышенная сексуальность является
физиологической и не отражает уровень формирования нравственного поведения, которое опосредуется механизмами социального научения [5].
Таким образом, оценивая ребенка, нужно обращать внимание на длительность нахождения его в негативных условиях, длительность пребывания в детском доме, время попадания в приемную семью. Все данные свидетельствуют о том, что ребенок, более полутора лет находившийся в неблагоприятных условиях в силу разных обстоятельств, имеет сломанную стрессор-ную систему, однако этот факт остается незамеченным в силу гипореактивности детей на стресс до подросткового возраста. Такой ребенок раньше вступает в подростковый период с системой, не способной поддержать его поведение в сложных ситуациях, что и обусловливает резкий (и обязательный) подъем поведенческих проблем и эмоциональных нарушений у таких детей.
Следовательно, для профилактики отказов от детей в приемных семьях за 2 года до раннего начала пубертатного периода и дети, и родители должны пройти специальные психологические тренинги. Тренинг для детей должен быть связан с развитием эмоционального интеллекта и волевых качеств для повышения эффективности регуляции собственного поведения в сложных обстоятельствах. Тренинг для родителей должен быть направлен на обучение разрешению конфликтных ситуаций с детьми зрелым способом, при котором и родитель, и ребенок приобретают дополнительные умения и навыки.
Ранее мы выявили, что успешные родители, в отличие от неуспешных, обладают следующими характеристиками: открытостью, гибкостью установок, терпимостью, откровенностью, потребностью в принадлежности к группе, самоконтролем, спокойным отношением к неудачам, предшествующим опытом воспитания родных детей, лидерскими качествами и отношением к родительству как механизму самореали-
зации. Было обнаружено, что успешными являются те родители, которые, беря ребенка в семью, решают не свои проблемы, но проблемы ребенка [4]. Теперь можно объяснить необходимость этих характеристик у родителей тем, что такие родители интуитивно своими действиями смягчают неадекватное поведение ребенка в подростковом возрасте, готовы принимать его после любых его действий, тем самым помогают пройти этот сложный период, когда чрезмерный уровень половых гормонов повышает чувствительность сломанной системы стресса, которая не способна поддержать стремление ребенка самому справиться с возросшей нагрузкой.
И теоретические, и эмпирические данные свидетельствуют о том, что, кроме личностных характеристик родителей, есть характеристики детей, которые затрудняют или, напротив, облегчают процесс формирования приемной семьи.
Заключение
Современные исследования свидетельствуют о том, что первые полтора года жизни ребенка являются критическим периодом формирования адекватной физиологической системы реагирования на стресс. Если развитие ребенка происходит под защитным покровом семейного устройства, то формируется гипореактив-ность на стресс в течение года, которая позволяет защитить развивающийся мозг ребенка от негативного влияния гормонов стресса. В этом случае в пубертатный период, когда в крови внезапно концентрация половых гормонов возрастает во много раз по сравнению с прежним уровнем, стрес-сорная система включается и активно реагирует на внешние экстремальные воздействия. Ребенок может справиться с теми вызовами, которые типичны для данного возраста.
В том случае, когда первые полтора года ребенок находится в неблагоприятной среде, происходит закрытие (метили-
рование) генов, кодирующих рецепторы к глюкокортикоидам (основным молекулам, включенным в реагирование на стресс), прежде всего, в гиппокампе (структуре, которая отвечает за эффективное функционирование процессов памяти), что препятствует формированию гипореактивности стрессорной системы в период созревания мозговых структур. Активная стрессор-ная система повреждает разные структуры мозга (конкретное повреждение зависит от периода стрессового воздействия и того, какая структура в данный момент наиболее интенсивно развивается) и одновременно ломается сама. Все это ведет к более раннему началу пубертатного периода и неготовности стрессорной системы и ослабленной нервной системы отвечать на вызовы, связанные с возрастными особенностями развития ребенка. Это приводит к тому, что ребенок не может справиться с собственными эмоциональными и поведенческими реакциями, а неготовые к такому поведению ребенка родители отказываются от него.
Исследование проводится при финансовой поддержке РГНФ (проект № 14 06 48005).
Литература
1. Махнач А.В., Прихожан А.М., Толстых Н.Н. Психологическая диагностика кандидатов в замещающие родители. Практическое руководство. - М.: Изд-во ИПРАН, 2013.
2. Мухамедрахимов Р.Ж. Мать и младенец: психологическое взаимодействие. - СПб: Изд. Дом СПбГУ, 2003.
3. Николаева Е.И., Япарова О.Г. Навстречу ребенку. Пособие для принимающих родителей. - М.: ООО Изд-во «Проспект», 2010.
- 88 с.
4. Николаева Е.И., Япарова О.Г. Особенности личностных характеристик детей и родителей в эффективных и неэффективных приемных семьях // Вопросы психологии.
- 2007. - № 6. - С. 37-43.
5. Николаева Е.И., Япарова О.Г. Ребенок свой и чужой. Ребенок в родной и приемной семье: проблемы и их решение. - М.: ООО «ЭЛПИС», 2013.
6. Свааб Д. Мы - это наш мозг: От матки до Альцгеймера / Пер. с нидерланд. Д.В. Сильвестрова. - М.: Изд-во Ивана Лимба-ха, 2014.
7. Семикин В.В., Векилова С.А. Психологические аспекты проблемы отказа от усыновленных и приемных детей: вторичное сиротство // В кн.: Современные проблемы психологии семьи: феномены, методы, концепции. Вып. 7. - МО: СВИВТ, 2013. -
C. 81-85.
8. Ahnert L., Gunnar M.R., Lamb M.E., Barthel M. Transition to child care: associations with infant-mother attachment, infant negative emotion, and cortisol elevations // Child Dev.
- 2004. - Vol. 75. - P. 639-650.
9. Almas A.N., Degnan K.A., Radulescu A., Nelson C.A., Zeanah C.H., Fox N.A. Effects of early intervention and the moderating effects of brain activity on institutionalized children's social skills at age 8 // Proc Natl. Acad. Sci USA. - 2012. - Vol. 109 (Suppl. 2). - P. 17228-17231.
10. Bauer P.M., Hanson J.L., Pierson R.K., Davidson R.J., Pollak S.D. Cerebellar volume and cognitive functions in children who experienced early deprivation // Biol. Psychiatr. - 2009. - Vol. 66. - No. 12. - P. 1100-1106.
11. Berger R.H., Miller A.L., Seifer R., Cares S., Lebourgeois M.K. Acute sleep restriction effects on emotion responses in 30- to 36-month-old children // J. Sleep Res. - 2012.
- Vol. 21. - P. 235-246.
12. Bick J., Grasso D., Dozier M., Bernard K., Simons R. Foster mother-infant bonding: associations between foster mothers' oxytocin production, electrophysiological brain activity, feelings of commitment, and caregiving quality // Child Dev. - 2013. - Vol. 84. - P. 826840.
13. Caldji C., Tannenbaum B., Sharma S., Francis
D., Plotsky P.M., Meaney M.J. Maternal care during infancy regulates the development of neural systems mediating the expression of fearfulness in the rat // Proc. Natl. Acad. Sci. USA. - 1998. - Vol. 95. - P. 5335-5340.
14. Carrion V.G., Weems C.F., Eliez S., Patward-han A., Brown W. Attenuation of frontal
asymmetry in pediatric posttraumatic stress disorder // Biol. Psychiatr. - 2001. - Vol. 50. -No. 12. - P. 943-951.
15. Chugani H.T., Behen M.E., Muzik O., Juhasz C., Nagy F., Chugani D.C. Local brain functional activity following early deprivation: a study of postinstitutionalized Romanian orphans // Neurolmage. - 2001. - Vol. 14. - No. 6. - P. 1290-1301.
16. Cirulli F., Alleva B.E. Early disruption of the mother-infant relationship: effects on brain plasticity and implications for psychopatholo-gy // Neurosci. Biobehav. Rev. - 2003. - Vol. 27. - P. 73-82.
17. Colvert E, Rutter M., Kreppner J., Beckett C, Castle J. Do theory of mind and executive function deficits underlie the adverse outcomes associated with profound early deprivation? Findings from the English and Romanian adoptees study // J. Abnorm. Child Psychol. - 2008. - Vol. 36. - No. 7. - P. 10571068.
18. De Bellis M.D., Keshavan M.S., Frustaci K., Shifflett H. et al. Superior temporal gyrus volumes in maltreated children and adolescents with PTSD // Biol. Psychiatr. - 2002. - Vol. 51. - No. 7. - P. 544-552.
19. Eluvathingal T.J., Chugani H.T., Behen M.E., Juhasz C., Muzik O. Abnormal brain connectivity in children after early severe socioemo-tional deprivation: a diffusion tensor imaging study // Pediatrics. - 2006. - Vol. 117. - No. 6. - P. 2093-2100.
20. Erol N., Simsek Z., Munir K. Mental health of adolescents in institutional care in Turkey: challenges and hope in the twenty-first century // Eur. Child Adolesc. Psychiatry. - 2010. -Vol. 19. - P. 113-124.
21. Essex M.J., Klein M., Cho E., Kalin N.H. Maternal stress beginning in infancy may sensitize children to later stress exposure: effects on cortisol and behavior // Biol. Psychiatry. -2002. - Vol. 52. - P. 776-784.
22. Flinn M.V., England B.G. Childhood stress and family environment // Curr. Anthropol. -1995. - Vol. 36. - P. 854-866.
23. Francis D., Diorio J., Plotsky P.M., Meaney M.J. Environmental enrichment reverses the effects of maternal separation on stress reactivity // J. Neurosci. - 2002. - Vol. 22. - P. 7840-7843.
24. Gregory A.M., Sadeh A. Sleep, emotional and behavioral difficulties in children and adoles-
cents // Sleep. Med. Rev. - 2012. - Vol. 16. - P. 129-136.
25. Groark C.J., Muhamedrahimov R.J., Palmov O.I., Nikiforova N.V. & McCall R.B. Improvements in early care in Russian orphanages and their relationship to observed behaviors // The Infant Mental Health Journal. - 2005. - Vol. 26. - No. 2. - P. 96-109.
26. Grotevant G.D., McDermott J.M. Adoption: biological and social processes linked adaptation // Annual Review of Psychology. - 2014.
- Vol. 65. - P. 235-265.
27. Gunnar M.R., Quevedo K. The Neurobiology of Stress and Development // Annu. Rev. Psychol. - 2007. - Vol. 58. - P. 145-173.
28. Halligan S.L., Herbert J., Goodyer I.M., Murray L. Exposure to postnatal depression predicts elevated cortisol in adolescent offspring // Biol. Psychol. - 2004. - Vol. 55. - P. 376381.
29. Hanson J.L., Chung M.K., Avants B.B., Rudolph K.D. Structural variations in prefrontal cortex mediate the relationship between early childhood stress and spatial working memory // J. Nerosci. - 2012. - Vol. 32. - No. 23. - P. 7917-7925.
30. Hart H., Rubia K. Neuroimaging of child abuse: a critical review // Front. Hum. Neu-rosci. - 2012. - Vol. 6(52). - P. 1-24. doi: 10.3389/fnhum.2012.00052.
31. Hawk B.N., McCall R.B. Specific extreme behaviors of post-institutionalized Russian adoptees // Dev. Psychol. - 2011. - Vol. 47. -No. 3. - P. 732-738.
32. Hostinar C.E., Stellern S.A., Schaefer C., Carlson S.M., Gunnar M.R. Associations between early life adversity and executive function in children adopted internationally from orphanages // Proc. Natl. Acad. Sci. USA. -2012. - Vol. 198(Suppl.). - P. 17208-17212.
33. Jacobs E., Miller L.C., Tirella L.G. Developmental and behavioral performance of internationally adopted preschoolers: a pilot study // Child Psychiatry Hum. Dev. - 2010. - Vol. 41. - No. 1. - P. 15-29.
34. Johnson D.E., Guthrie D., Smyke A.T., Koga S.F., Fox N.A. Growth and associations between auxology, caregiving environment, and cognition in socially deprived Romanian children randomized to foster versus ongoing institutional care // Arch. Pediatr. Adolesc. Med.
- 2010. - Vol. 164. - No. 6. - P. 507-516.
35. Juffer F., Palacios J., Le Mare L., Sonuga-Barke E.J.S., Tieman W. Development of adopted children with histories of early adversity // Monogr. Soc. Res. Child Dev. - 2011. - Vol. 76. - No. 4. - P. 31-61.
36. Kreppner J., Kumsta R., Rutter M., Beckett C., Castle J. Developmental course of deprivation-specific psychological patterns: early manifestation to age 15, and clinical features // Monogr. Soc. Res. Child Dev. - 2010. - Vol. 75. - No. 1. - P. 79-101.
37. Ladd C.O., Huot R.L., Thrivikraman K.V., Nemeroff C.B., Meaney M.J., Plotsky P.M. Longterm behavioral and neuroendocrine adaptations to adverse early experience // Prog. Brain Res. - 2000. - Vol. 122. - P. 81-103.
38. Leve L.D., Neiderhiser J.M., Shaw D.S., Ganib-an J., Nasuaki M.N., Reiss D. The early growth and development study: a prospective adoption study from birth through middle childhood // Twin Res. Hum. Genet. - 2013. - Vol. 16. - No. 1. - P. 412-423.
39. Loman M.M., Johnson A.E., Westerlund A., Pollak S.D., Nelson C.A., Gunnar M.R. The effect of early deprivation on executive attention in middle childhood // J. Child Psychol. Psychiatry. - 2013. - Vol. 54. - No. 1. - P. 37-45.
40. Mannering A.M., Harold G.T., Leve L.D., Shelton K.H., Shaw D.S. Longitudinal associations between marital instability and child sleep problems across infancy and toddler-hood in adoptive families // Child Dev. -2011. - Vol. 82. - No. 4. - P. 1252-1266.
41. McLaughlin K.A., Fox N.A., Zeanah C.H., Sheridan M.A., Marshall P., Nelson C.A. Delayed maturation in brain electrical activity partially explains the associations between early environmental deprivation and symptoms of attention-deficit/hyperactivity disorder // Biol. Psychiatr. - 2010. - Vol. 68. - No. 4. - P. 329-336.
42. Meaney M.J., Szyf M., Seckl J.R. Epigenet-ic mechanisms of perinatal programming of hypothalamic pituitary-adrenal function and health // Trends Mol. Med. - 2007. - Vol. 13.
- P. 269-277.
43. Mehta M.A., Golembo N.I., Nosarti C., Colvert E., Mota A. Amygdala, hippocampal and corpus callosum size following severe early institutional deprivation: the English and Romanian Adoptees Study pilots // J. Child Psychiatry.
- 2009. - Vol. 50. - No. 8. - P. 943-951.
44. Miller L.C., Hendrie N.W. Health of children adopted from China // Pediatrics. - 2000. -Vol. 105. - No. 6. - pp. e76.
45. Palacios J., Brodzinsky D. Adoption research: trends, topics, outcome // International Journal of Behavioral Development. - 2010. - Vol. 34. - No. 3. - P. 270-284.
46. Pears K.C., Fisher P.A., Bruce J., Kim H.K. Early elementary school adjustment of maltreated children in foster care: the roles of inhibitory control and caregiver involvement // Child Dev. - 2012. - Vol. 81. - P. 1550-1564.
47. Plomin R.C., DeFries J.C. A parent-offspring adoption study of cognitive abilities in early childhood // Intelligence. - 1985. - Vol. 9. - P. 341-356.
48. Pollak S.D., Nelson C.A., Schlaak M.F., Roeber B.J., Wewerka S.S. Neurodevelopmental effects of early deprivation in postinstitutionalized children // Child Dev. - 2010. - Vol. 81. - No. 1. - P. 224-236.
49. Repetti R., Taylor S.E., Seeman T. Risky families: family social environments and the mental and physical health of offspring // Psychol. Bull. - 2002. - Vol. 128. - P. 330-366.
50. Romero L.M., Dickens M.J., Cyr N.E. The reactive scope Model - a new model integrating homeostasis, allostasis, and stress // Horm. Behav. - 2009. - Vol. 55. - No. 3. - P. 375-389.
51. Rosenfeld P., Suchecki D., Levine S. Multifactorial regulation of the hypothalamic pituitary-adrenal axis during development // Neu-rosci. Biobehav. Rev. - 1992. - Vol. 16. - P. 553-568.
52. Rutter M., Sonuga-Barke E.J., Castle J. Investigating the impact of early institutional deprivation on development: background and research strategy of the English and Romanian Adoptees (ERA) study // Monogr. Soc. Res. Child Dev. - 2010. - Vol. 75. - No. 1. - P. 1-20.
53. Sanchez M.M., Ladd C.O., Plotsky P.M. Early adverse experience as a developmental risk factor for later psychopathology: evidence from rodent and primate models // Dev. Psy-chopathol. - 2001. - Vol. 13. - P. 419-450.
54. Shackman J.E., Shackman A.J., Pollak S.D. Physical abuse amplifies attention to treat and increases anxiety in children // Emotion. -2007. - Vol. 7. - No. 4. - P. 838-852.
55. Shaw P., Eckstrand K., Sharp W., Blumenthal J., Lerch J.P. Attention-deficit/hyper-
activity disorder is characterized by a delay in cortical maturation // Proc. Natl. Acad. Sci. USA. - 2007. - Vol. 104. - No. 4. - P. 19649-19654.
56. Sheridan M.A., Fox N.A., Zeanah C.H., McLaughlin K.A., Nelson C.A. Variation in neural development as a result of exposure to institutionalizational early in childhood // Proc. Natl. Acad. Sci. USA. - 2012. - Vol. 109.
- No. 32. - P. 12927-12932.
57. Sonuga-Barke E.J., Schlotz W., Rutter M. Physical growth and maturation following early severe institutional deprivation: Do they mediate specific psychological effects? // Monogr. Soc. Res. Child Dev. - 2010. - Vol. 75. - No. 1. - P. 143-166.
58. Spear L.P. The adolescent brain and age-related behavioral manifestations // Neurosci. Bi-obehav. Rev. - 2000. - Vol. 24. - P. 417-463.
59. Suchecki D., Rosenfeld P., Levine S. Maternal regulation of the hypothalamic-pituitary adrenal axis in the rat: the roles of feeding and stroking // Dev. Brain Res. - 1993. - Vol. 75.
- P. 185-192.
60. Tarullo A.R., Garvin M.C., Gunnar M.R. Atypical EEG power correlates with indiscriminately friendly behavior in internationally adopted children // Dev. Psychol. - 2011. -Vol. 47. - P. 417-431.
61. Tininenko J.R., Fisher P.A., Bruce J., Pears K.C. Sleep disruption in young foster children // Child Psychiatry Hum. Dev. - 2010. - Vol. 41.
- No. 4. - P. 409-424.
62. van Ijzendoorn M.H., Bakermans-Kranenberg M.J., Juffer F. Plasticity of growth in height, weight, and head circumference: meta-ana-lytic evidence of massive catch-up after international adoption // J. Dev. Behav. Pediatr. -2007. - Vol. 28. - P. 334-343.
63. van Ijzendoorn M.H., Juffer F., Poelhuis C.W.K. Adoption and cognitive development: a me-ta-analytic comparison of opted and nonadopted children's IQ and school performance // Psychol. Bull. - 2005. - Vol. 13. - No. 2. - P. 301-316.
64. Weaver I.C., La Plante P., Weaver S., Parent A., Sharma S., et al. Early environmental regulation of hippocampal glucocorticoid receptor gene expression: characterization of intracel-lular mediators and potential genomic target sites // Mol. Cell. Endocrinol. - 2001. - Vol. 185. - P. 205-218.
65. Weaver I.C.G., DiAlessio A.C., Brown S.E., Hellstrom I.C., Dymov S., et al. The transcription factor NGFI-A mediates epigenetic programming: altering epigenetic marking through immediate early genes // J. Neurosci. - 2007. - Vol. 27. - P. 1756-1768.
66. Zelazo P.D., Muller U., Frye D., Marcovitch S., Argitis G. The development of executive function in early childhood // Monogr. Soc. Res. Child Dev. - 2003. - Vol. 68. - No. 3. - P. vii-137.
References
1. Makhnach AV, Prikhozhan AM, Tolstykh NN. Psychological diagnosis candidates in foster parents. Practical guide. Moscow: Izdatel'stvo IPRAN, 2013 (in Russian).
2. Mukhamedrakhimov R.Zh. Mother and Baby: psychological interaction. St. Petersburg: Izd. dom SPbGU 2003 (in Russian).
3. Nikolayeva EI, Yaparova OG. Towards the child. The benefit for the host parents. Moscow: ООО Izd-vo «Prospekt» 2010. 88 p. (in Russian).
4. Nikolayeva EI, Yaparova OG. Features of the personal characteristics of children and parents in effective and ineffective host families. Voprosy psikhologii 2007; 6:37-43 (in Russian).
5. Nikolayeva EI, Yaparova OG. Your child and a stranger. A child in the home and foster family: problems and solutions. Moscow: ООО «ELPIS» 2013 (in Russian).
6. Svaab D. We Are Our Brains: From the Womb to Alzheimer's. Translation from the Netherlands. DV Silvestrov. Moscow: Izd-vo Ivana Limbakha 2014 (in Russian).
7. Semikin VV, Vekilova SA. Psychological aspects of non-adopted children and foster children: secondary orphanhood. In: Modern problems of family psychology: phenomena, methods, concepts. Vol. 7. MO: SVIVT 2013; 81-85 (in Russian).
8. Ahnert L., Gunnar MR, Lamb ME, Barthel M. Transition to child care: associations with infant-mother attachment, infant negative emotion, and cortisol elevations. Child Dev 2004; 75:639-650.
9. Almas AN, Degnan KA, Radulescu A, Nelson CA, Zeanah CH, Fox NA. Effects of early intervention and the moderating effects of
brain activity on institutionalized children's social skills at age 8. Proc Natl Acad Sci USA 2012; 109 (Suppl 2):17228-17231.
10. Bauer PM, Hanson JL, Pierson RK, Davidson RJ, Pollak SD. Cerebellar volume and cognitive functions in children who experienced early deprivation. Biol Psychiatr 2009; 66(12):1100-1106.
11. Berger RH, Miller AL, Seifer R, Cares S, Leb-ourgeois MK. Acute sleep restriction effects on emotion responses in 30- to 36-month-old children. J Sleep Res 2012; 21:235-246.
12. Bick J, Grasso D, Dozier M, Bernard K, Simons R. Foster mother-infant bonding: associations between foster mothers' oxytocin production, electrophysiological brain activity, feelings of commitment, and caregiving quality. Child Dev 2013; 84:826-840.
13. Caldji C, Tannenbaum B, Sharma S, Francis D, Plotsky PM, Meaney MJ. Maternal care during infancy regulates the development of neural systems mediating the expression of fearfulness in the rat. Proc Natl Acad Sci USA 1998; 95:5335-5340.
14. Carrion VG, Weems CF, Eliez S, Patwardhan A, Brown W. Attenuation of frontal asymmetry in pediatric posttraumatic stress disorder. Biol Psychiatr 2001; 50(12):943-951.
15. Chugani HT, Behen ME, Muzik O, Juhasz C, Nagy F, Chugani DC. Local brain functional activity following early deprivation: a study of postinstitutionalized Romanian orphans. Neurolmage 2001; 14(6):1290-1301.
16. Cirulli F, Alleva BE. Early disruption of the mother-infant relationship: effects on brain plasticity and implications for psy-chopathology. Neurosci Biobehav Rev 2003; 27:73-82.
17. Colvert E, Rutter M, Kreppner J, Beckett C, Castle J. Do theory of mind and executive function deficits underlie the adverse outcomes associated with profound early deprivation? Findings from the English and Romanian adoptees study. J Abnorm Child Psychol 2008; 36(7):1057-1068.
18. De Bellis MD, Keshavan MS, Frustaci K, Shif-flett H et al. Superior temporal gyrus volumes in maltreated children and adolescents with PTSD. Biol Psychiatr 2002; 51(7):544-552.
19. Eluvathingal TJ, Chugani HT, Behen ME, Juhasz C, Muzik O. Abnormal brain connectivity in children after early severe
socioemotional deprivation: a diffusion tensor imaging study. Pediatrics 2006; 117(6):2093-2100.
20. Erol N, Simsek Z, Munir K. Mental health of adolescents in institutional care in Turkey: challenges and hope in the twenty-first century. Eur Child Adolesc Psychiatry 2010; 19:113-124.
21. Essex MJ, Klein M, Cho E, Kalin NH. Maternal stress beginning in infancy may sensitize children to later stress exposure: effects on cortisol and behavior. Biol Psychiatry 2002; 52:776-784.
22. Flinn MV, England BG. Childhood stress and family environment. Curr Anthropol 1995; 36:854-866.
23. Francis D, Diorio J, Plotsky PM, Meaney MJ. Environmental enrichment reverses the effects of maternal separation on stress reactivity. J Neurosci 2002; 22:7840-7843.
24. Gregory AM, Sadeh A. Sleep, emotional and behavioral difficulties in children and adolescents. Sleep Med Rev 2012; 16:129-136.
25. Groark CJ, Muhamedrahimov RJ, Palmov OI, Nikiforova NV & McCall RB. Improvements in early care in Russian orphanages and their relationship to observed behaviors. The Infant Mental Health Journal 2005; 26(2). - P. 96-109.
26. Grotevant GD, McDermott JM. Adoption: biological and social processes linked adaptation. Annual Review of Psychology 2014; 65:235-265.
27. Gunnar MR, Quevedo K. The Neurobiology of Stress and Development. Annu Rev Psychol 2007; 58:145-173.
28. Halligan SL, Herbert J, Goodyer IM, Murray L. Exposure to postnatal depression predicts elevated cortisol in adolescent offspring. Biol Psychol 2004; 55:376-381.
29. Hanson JL, Chung MK, Avants BB, Rudolph KD. Structural variations in prefrontal cortex mediate the relationship between early childhood stress and spatial working memory. J Nerosci 2012; 32(23):7917-7925.
30. Hart H, Rubia K. Neuroimaging of child abuse: a critical review. Front Hum Neu-rosci 2012; 6(52):1-24. doi: 10.3389/fn-hum.2012.00052.
31. Hawk BN, McCall RB. Specific extreme behaviors of post-institutionalized Russian adoptees. Dev Psychol 2011; 47(3):732-738.
32. Hostinar CE, Stellern SA, Schaefer C, Carlson SM, Gunnar MR. Associations between early life adversity and executive function in children adopted internationally from orphanages. Proc Natl Acad Sci USA 2012; 198 (Sup-pl.):17208-17212.
33. Jacobs E, Miller LC, Tirella LG. Developmental and behavioral performance of internationally adopted preschoolers: a pilot study. Child Psychiatry Hum Dev 2010; 41(1):15-29.
34. Johnson DE, Guthrie D, Smyke AT, Koga SF, Fox NA. Growth and associations between auxology, caregiving environment, and cognition in socially deprived Romanian children randomized to foster versus ongoing institutional care. Arch Pediatr Adolesc Med 2010; 164(6):507-516.
35. Juffer F, Palacios J, Le Mare L, Sonuga-Barke EJS, Tieman W. Development of adopted children with histories of early adversity. Monogr Soc Res Child Dev 2011; 76(4):31-61.
36. Kreppner J, Kumsta R, Rutter M, Beckett C, Castle J. Developmental course of deprivation-specific psychological patterns: early manifestation to age 15, and clinical features. Monogr Soc Res Child Dev 2010; 75(1):79-101.
37. Ladd CO, Huot RL, Thrivikraman KV, Nemer-off CB, Meaney MJ, Plotsky PM. Longterm behavioral and neuroendocrine adaptations to adverse early experience. Prog Brain Res 2000; 122:81-103.
38. Leve LD, Neiderhiser JM, Shaw DS, Ganiban J, Nasuaki MN, Reiss D. The early growth and development study: a prospective adoption study from birth through middle childhood. Twin Res Hum Genet 2013; 16(1):412-423.
39. Loman MM, Johnson AE, Westerlund A, Pol-lak SD, Nelson CA, Gunnar MR. The effect of early deprivation on executive attention in middle childhood. J Child Psychol Psychiatry 2013; 54(1):37-45.
40. Mannering AM, Harold GT, Leve LD, Shelton KH, Shaw DS. Longitudinal associations between marital instability and child sleep problems across infancy and toddlerhood in adoptive families. Child Dev 2011; 82(4):1252-1266.
41. McLaughlin KA, Fox NA, Zeanah CH, Sheridan MA, Marshall P, Nelson CA. Delayed maturation in brain electrical activity partially explains the associations between early
environmental deprivation and symptoms of attention-deficit/hyperactivity disorder. Biol Psychiatr 2010; 68(4):329-336.
42. Meaney MJ, Szyf M, Seckl JR. Epigenetic mechanisms of perinatal programming of hy-pothalamic pituitary-adrenal function and health. Trends Mol Med 2007; 13:269-277.
43. Mehta MA, Golembo NI, Nosarti C, Colvert E, Mota A. Amygdala, hippocampal and corpus callosum size following severe early institutional deprivation: the English and Romanian Adoptees Study pilots. J Child Psychiatry 2009; 50(8):943-951.
44. Miller LC, Hendrie NW. Health of children adopted from China. Pediatrics 2000; 105(6). - pp. e76.
45. Palacios J, Brodzinsky D. Adoption research: trends, topics, outcome. International Journal of Behavioral Development 2010; 34(3):270-284.
46. Pears KC, Fisher PA, Bruce J, Kim HK. Early elementary school adjustment of maltreated children in foster care: the roles of inhibitory control and caregiver involvement. Child Dev 2012; 81:1550-1564.
47. Plomin RC, DeFries JC. A parent-offspring adoption study of cognitive abilities in early childhood. Intelligence 1985; 9:341-356.
48. Pollak SD, Nelson CA, Schlaak MF, Roeber BJ, Wewerka SS. Neurodevelopmental effects of early deprivation in postinstitutionalized children. Child Dev 2010; 81(1):224-236.
49. Repetti R, Taylor SE, Seeman T. Risky families: family social environments and the mental and physical health of offspring. Psychol Bull 2002; 128:330-366.
50. Romero LM, Dickens MJ, Cyr NE. The reactive scope Model - a new model integrating homeostasis, allostasis, and stress. Horm Be-hav 2009; 55(3):375-389.
51. Rosenfeld P, Suchecki D, Levine S. Multifac-torial regulation of the hypothalamic pituitary-adrenal axis during development. Neuro-sci Biobehav Rev 1992; 16:553-568.
52. Rutter M, Sonuga-Barke EJ, Castle J. Investigating the impact of early institutional deprivation on development: background and research strategy of the English and Romanian Adoptees (ERA) study. Monogr Soc Res Child Dev 2010; 75(1):1-20.
53. Sanchez MM, Ladd CO, Plotsky PM. Early adverse experience as a developmental risk fac-
tor for later psychopathology: evidence from rodent and primate models. Dev Psychopathol 2001; 13:419-450.
54. Shackman JE, Shackman AJ, Pollak SD. Physical abuse amplifies attention to treat and increases anxiety in children. Emotion 2007; 7(4):838-852.
55. Shaw P, Eckstrand K, Sharp W, Blumenthal J, Lerch JP. Attention-deficit/hyperactivity disorder is characterized by a delay in cortical maturation. Proc Natl Acad Sci USA 2007; 104(4):19649-19654.
56. Sheridan MA, Fox NA, Zeanah CH, McLaughlin KA, Nelson CA. Variation in neural development as a result of exposure to institutionalizational early in childhood. Proc Natl Acad Sci USA 2012; 109(32):12927-12932.
57. Sonuga-Barke EJ, Schlotz W, Rutter M. Physical growth and maturation following early severe institutional deprivation: Do they mediate specific psychological effects? Monogr Soc Res Child Dev 2010; 75(1):143-166.
58. Spear LP. The adolescent brain and age-related behavioral manifestations. Neurosci Biobehav Rev 2000; 24:417-463.
59. Suchecki D, Rosenfeld P, Levine S. Maternal regulation of the hypothalamic-pituitary adrenal axis in the rat: the roles of feeding and stroking. Dev Brain Res 1993; 75:185-192.
60. Tarullo AR, Garvin MC, Gunnar MR. Atypical EEG power correlates with indiscriminately friendly behavior in internationally adopted children. Dev Psychol 2011; 47:417-431.
61. Tininenko JR, Fisher PA, Bruce J., Pears KC. Sleep disruption in young foster children. Child Psychiatry Hum Dev 2010; 41(4):409-424.
62. van Ijzendoorn MH, Bakermans-Kranenberg MJ, Juffer F. Plasticity of growth in height, weight, and head circumference: meta-ana-lytic evidence of massive catch-up after international adoption. J Dev Behav Pediatr 2007; 28:334-343.
63. van Ijzendoorn MH, Juffer F, Poelhuis CWK. Adoption and cognitive development: a me-ta-analytic comparison of opted and nonadopted children's IQ and school performance. Psychol Bull 2005; 13(2):301-316.
64. Weaver IC, La Plante P, Weaver S, Parent A, Sharma S et al. Early environmental regulation of hippocampal glucocorticoid receptor
gene expression: characterization of intracel-lular mediators and potential genomic target sites. Mol Cell Endocrinol 2001; 185:205218.
66. Zelazo PD, Muller U, Frye D, Marcovitch S, Argitis G. The development of executive function in early childhood. Monogr Soc Res Child Dev 2003; 68(3):vii-137.
ming: altering epigenetic marking through immediate early genes. J Neurosci 2007; 27:1756-1768.
65. Weaver ICG, DiAlessio AC, Brown SE, Hellstrom IC, Dymov S et al. The transcription factor NGFI-A mediates epigenetic program-
THEORETICAL ANALYSIS AND EXPERIMENTAL SOLUTION TO THE PROBLEM OF FAILURE OF ORPHANS IN FOSTER CARE
E.I. NIKOLAEVA
A.I. Herzen Russian State Pedagogical University, Petersburg State University of Railway Transport Emperor Alexander I, St. Petersburg
The review makes an attempt to find reasons for the refusal of foster children in foster care. We analyzed the works aimed at foreign adoptions from Russia, as well as recent papers exploring the stress system in infants. It is concluded that the impairment of stress systems in children in the first half year of life as a result of early adversity leads to inadequate responses to intense stimuli in puberty. This is the main reason for the refusal of parents to children. We also consider the fundamentals of stress, based on recent neurobiological data.
Keywords: stress system, foster care, foster child, foster child waiver.
Address:
Elena Nikolaeva, Sc.D., professor
A.I. Herzen Russian State Pedagogical University,
PSURT named by Emperor Alexander I, St. Petersburg
E-mail: klemtina@yandex.ru
