CC BY
301УДК 347.962
Э.Е. Силантьева, судья Фрунзенский районный суд г. Харькова
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ОПРЕДЕЛЕНИЯ И РАЗГРАНИЧЕНИЯ ЮРИСДИКЦИИ СПЕЦИАЛИЗИРОВАННЫХ СУДОВ
В условиях продолжающейся в стране судебно-правовой реформы необходимость концептуального осмысления проблем судебной специализации вновь предстает актуальной, поскольку от этого зависит выбор дальнейших направлений развития судебной системы. Новый Закон Украины «О судоустройстве и статусе судей» № 2453-У1 от 7 июля 2010 г. [30, 2010. - № 55/1. - Ст. 1900] не определил новых подходов к реализации принципа специализации в этой системе, поскольку его основные содержательные элементы заложены в Конституции 1996 г. [41, с. 254]. Несмотря на это, некоторые положения, касающиеся специализации, критериев ее определения, разделения юрисдикции специализированных судов остаются дискуссионными [См.: 20, с. 8; 21, с. 235-239; 45, с. 88-92]. Целью данной статьи является анализ ряда спорных вопросов разграничения юрисдикции таких судов. Задача исследования - выяснить понятие и виды юрисдикции, принципы определения юрисдикции специализированных судов, коллизий между ними.
В соответствии с п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав и основных свобод человека каждый при разрешении вопроса относительно его гражданских прав и обязанностей вправе на его справедливое публичное судебное разбирательство в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона [15; 1998 . - № 13 . - С. 270-302]. Европейский суд по правам человека считает, что под термином «суд» понимается орган, уполномоченный на основании правовых норм в течение установленной законом процедуры рассматривать любые вопросы, относящиеся к его компетенции, и выносить решения, имеющие обязательную силу. Согласно ст. 6 Конвенции к суду предъявляются следующие требования: (1) создание суда и формирование его состава в соответствии с законом; (2) достаточная продолжительность полномочий судей и их несменяемость в течение определенного срока; (3) независимость (ни от кого, в том числе и от исполнительной власти) и непредвзятость (включая гарантии против предвзятости и упорства); (4) публичный характер функционирования; (5) контроль над судебной властью со стороны общества; (6) признание юридической обязательности его решений, запрет их изменения внесудебными способами; (7) обоснованность и мотивированность судебных решений; (8) наличие судебной процедуры, которая обеспечивала бы достаточную гарантию справедливого решения в каждом конкретном случае [8, с. 275289].
В решении «Посохов против России» Европейский суд подчеркнул, что выражение «созданный на основании закона» относится не только к порядку формирования судебной системы, но и законности состава суда. Это означает, что дело должен рассматривать суд, имеющий предоставленные ему на это законом полномочия, в составе, сформированном на основании последнего [27].
Во многих странах право лица на законный суд определено на конституционном уровне. Например, согласно ч. 1 ст. 47 Конституции РФ никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем же судьей, к подсудности которого оно отнесено законом [18]. Аналогичные положения содержатся и в ч. 1 ст. 8 Конституции Греции [16, с. 245-294], ч.2 ст. 42 Конституции Грузии [17], ч. 2 ст. 24 Конституции Испании [16, с. 271-414], ч. 1 ст. 25 Конституции Италии [16, с. 415-450].
Действующим законодательством Украины устанавливается, что всем субъектам правоотношений гарантируется защита их прав, свобод и законных интересов независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Статья 3 ГПК гласит, что каждое лицо вправе обратиться в суд за защитой своих нарушенных, непризнанных или оспариваемых прав, свобод или интересов. В случаях, установленных законом, в суд могут обращаться органы и лица, которым предоставлено право защищать права, свободы и интересы других лиц, государственные или же общественные интересы. Отказ от права на обращение в суд за защитой является недействительным.
Новый Закон Украины «О судоустройстве и статусе судей» закрепил, что никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в суде, к подсудности которого оно отнесено процессуальным законом (п. 1 ст. 8). Это право на законный состав суда является важной гарантией судебной защиты прав и свобод человека.
Начиная изучение полномочий специализированных судов и проблем их разграничения, следует осуществить анализ терминов, используемых в научной юридической литературе для характеристики совокупности полномочий суда: «компетенция», «юрисдикция», «подведомственность».
Термин «компетенция» означает круг установленных законом властных полномочий, одновременно являющихся и обязанностями органов государства, должностных лиц и иных организаций, [25, с. 11]. В зависимости от количества элементов, входящих в структуру понятия «компетенция государственного органа», существует несколько подходов к его толкованию: а) классический (компетенция рассматривается как совокупность полномочий и предметов ведения) [39, с. 11, 12], б) расширительный (в содержание компетенции включаются задачи, функции, формы, методы деятельности и т.д.) в) ограничительный (ее содержание сводится к предмету ведения) [См.: 29, с. 92-94; 35, с. 11, 12].
В юриспруденции термин «юрисдикция» используется как в широком, так и в узком смысле. В широком понимании - это (а) понятие, равнозначное компетенции, объему полномочий любого органа; (б) иногда под ним подразумевают саму систему соответствующих органов. В узком - это (а) правомочие творить суд, решать правовые вопросы; (б) круг полномочий судебного или административного органа по правовой оценке конкретных фактов, в том числе по разрешению споров и применению предусмотренных законом санкций; (в) совокупность правомочий соответствующих государственных органов разрешать правовые споры и споры о правонарушениях, т.е. оценивать правовые действия лица или иного субъекта права с точки зрения правомерности, применять юридические санкции к правонарушителям [См.: 12, с. 132; 44; 38, с. 55, 56; 44, с. 1658; 43, с. 521]. Юрисдикция - это правомочие разрешать правовой спор, которая определяется в зависимости от вида и характера дел, их территориальной принадлежности и лиц, участвующих в рассмотрении дела. Специальными органами юрисдикции являются суды - общие и специализированные [33, с. 12].
Заслуживает внимания и анализ термина «подведомственность». По справедливому замечанию Г.А. Жилина, институт подведомственности в процессуальных отраслях права играет роль правового механизма, назначением которого является распределение юридических дел между различными органами, уполномоченными на их рассмотрение, включая суды [11, с. 386]. В науке гражданского процессуального права этот термин традиционно трактуется как принадлежность споров о правах и других дел, требующих государственного разрешения, к ведению различных государственных, общественных, смешанных (государственно-общественных) органов и третейских судов [22, с. 6]. До принятия Конституции Украины 1996 г. термин «подведомственность» применялся вместо понятия «судебная юрисдикция» как в законодательстве, так и в научных юридических источниках.
«Компетенция» является более широким понятием, чем «юрисдикция» или «подведомственность» просто потому, что как обязательный элемент она включает не только подведомственность (т.е. определение предметов ведения), но и сами властные полномочия [2, с. 46-49]. В системе разделения властей суд выполняет роль органа по отправлению правосудия, но полномочия различных звеньев судебной власти не ограничиваются лишь рассмотрением и разрешением дел. Итак, под компетенцией суда, если строго придерживаться указанных в приведенном определении признаков, надо толковать как весь круг установленных для него законом властных полномочий, акт реализации которых имеет обязательную силу для субъектов, подпадающих под его действие.
Относительно суда термин «компетенция» применяется в узком смысле - как круг основных его полномочий по рассмотрению и разрешению дел с соблюдением соответствующей процессуальной формы. Иначе говоря, под полномочиями суда в данном случае понимается лишь круг вопросов, входящих в его ведение, а уже через эти полномочия выполняются обязанности суда как органа правосудия [43, с. 508]. В связи с этим в теории процессуального права выделяют предметную компетенцию суда, которую интерпретируют как совокупность полномочий последнего по рассмотрению споров о праве и других дел, касающихся прав и свобод граждан и организаций [13, с. 55].
Понятие «предметная компетенция» и «юрисдикция» являются равнозначными [4, с. 672]. Как государственные органы власти, суды осуществляют судебную юрисдикцию (судебную власть) в форме конституционного, гражданского, хозяйственного, административного и уголовного судопроизводства. Термин «юрисдикция» часто отождествляется с деятельностью не только судов, а вообще всех органов по разрешению юридических дел [7, с. 105]. При таком подходе понятие «юрисдикция» (с добавлением к нему слова «судебная») и «судопроизводство» можно назвать тождественными. Но в научной юридической литературе определение понятия «юрисдикция» не как деятельности как таковой, а как правомочия по решению определенных дел является традиционным [6, с. 165]. Правоведы предлагают различать юрисдикцию как круг установленных для соответствующего органа полномочий (статика) и юрисдикционную деятельность, т.е. реализацию этих полномочий в действительности (динамика) [23, с. 16]. Что касается соотношения указанных понятий, то заслуживает внимания позиция, согласно которой юрисдикция содержит все признаки подведомственности юридических дел (в аспекте принадлежности к юрисдикции) и компетенции органа по их разрешению (владение ею) [11, с. 390].
Согласно Конституции правосудие в Украине осуществляется исключительно судами, юрисдикция которых распространяется на все возникающие правоотношения (ст. 124), т.е. юрисдикции судов подлежат все споры о защите нарушенных, непризнанных или оспариваемых прав, свобод или интересов граждан. Судебная юрисдикция определяет сферу судебной власти и многоступенчатую дифференциацию
полномочий различных судов по рассмотрению дел. По мнению В.В. Комарова, этот новый институт конституционного и процессуального права не следует отождествлять с подведомственностью [14, с. 477; 40, с. 156]. С нашей точки зрения, интерпретация категории «судебная юрисдикция» возможна в контексте осуществления государственной власти на принципах ее разделения. Поскольку отправление правосудия и разрешение юридических споров является прерогативой власти судебной, юрисдикция связывается лишь с правом судей и судебной власти. Поэтому есть основания рассматривать судебную юрисдикцию как совокупность полномочий органов судебной власти по рассмотрению и разрешению споров о праве и других дел, касающихся прав и свобод граждан и организаций, привлечения виновных в совершении правонарушения к ответственности. Она отличается структурно-функциональным характером судебной власти и дифференциацией полномочий органов суда в пределах сферы их деятельности и существующей судебной системы. С одной стороны, юрисдикция определяет деятельность судов первой, апелляционной и кассационной инстанций, с другой - сферу общих и специализированных судов. В границах отдельных судебных юрисдикций можно говорить об определенных юрисдикцией полномочиях судебной власти.
Судебная юрисдикция - комплексное понятие, очерчивающее компетенцию судов в различных измерениях по поводу: а) предмета судебного разбирательства и судебной деятельности, (б) инстанционного построения судебной системы и ее территориальности. Как институт процессуального права, она имеет диверсифицированный характер, а ее составляющими являются юрисдикция предметная, функциональная и территориальная как относительно самостоятельные полномочия по рассмотрению гражданских дел [31, с. 75-78].
Предметная юрисдикция характеризует объем полномочий судебных органов относительно соответствующих правовых объектов судебной защиты, функциональная - относительно видов деятельности (т.е. инстанционности), а территориальная охватывает полномочия, определенные конкретной территорией деятельности органов судебной власти (судебным округом). Конструкция "территориальная юрисдикция" является синонимом "подсудности", т.е. гражданская судебная юрисдикция включает подсудность как составляющую [32, с. 52-59].
Подсудность в научных правовых источниках традиционно формулируется как принадлежность споров о праве к ведению определенных государственных органов [22, с. 6]. В процессуальном законодательстве советской эпохи назначением этого института было распределение дел между различными судебными органами - территориально и инстанционно.
Разница между понятиями «судебная юрисдикция» и «подсудность» является количественной, а не качественной. Как разновидность юрисдикции, производная от нее относительно полномочий судебных органов подсудность охватывает меньший круг явлений. Обе эти категории определяют круг объектов, на которые направлены властные полномочия соответствующих юрисдикционных органов, в то время как все другие понятия ("предметная компетенция", "юрисдикция") определяют совокупность полномочий определенного юрисдикционного органа, направленных на эти объекты [11 , с. 394].
Анализ действующего законодательства - процессуального, о судоустройстве, судебной практике, ее обобщений, рекомендательных актов пленумов высших судов - позволяет сделать вывод, что понятия «судебная юрисдикция», «компетенция суда» и «подведомственность» фактически отождествляются, употребляются как однопорядковые, синонимичные, «подсудность» и «юрисдикция определенного суда» -взаимозаменяются. Об этом свидетельствуют: (а) положения ст. 124 Конституции, в который компетенция суда трактуется с помощью термина «юрисдикция», (б) разделы процессуальных кодексов (ЦПК, ГПК, УПК), содержащие подразделы «подсудность», в которых речь идет о предметной, территориальной и инстанционной принадлежности судебных дел; (в) аналогичный раздел КАС «Административная юрисдикция и административная подсудность», оперирующий терминами «компетенция суда», «юрисдикция суда», «подсудность». Вот почему, осветив общность и различия рассматриваемых терминов, мы не сможем избежать употребления их в различном смысле. Не отвергая ценности концептуального их осмысления, заметим, что определение конкретных критериев разделения дел между различными судами имеет более практическое значение.
Основная проблема, возникающая при выяснении принципа специализации судов, заключается в правильном разграничении предметной юрисдикции между судебными подсистемами. Причем во всех странах, где функционируют специализированные суды, исходят из того, что юрисдикция каждой ветви судебной власти должна быть четко обозначена, а все дела определенной категории должны рассматриваться только тем судом, к подведомственности которого она отнесена.
Традиционно в основе разграничения юрисдикции между судами общей юрисдикции и специализированными судами лежит правило, которое можно назвать «принцип распределения компетенции специализированных судов». Его суть такова: для выяснения юрисдикции
специализированного суда необходимо действовать методом исключения, начиная с ответа на вопрос, подведомственно ли ему данное дело [24, с. 49-53]. Если таким судам оно не подведомственно, значит, его должны рассматривать суды общей юрисдикции.
Подразделяются дела между судами различной юрисдикции нескольким критериям: по содержанию (предмету), по субъектам правоотношений и комбинированной системе. В соответствии с первым выделяют торговые, налоговые, финансовые, социальные суды; со вторым выделяют в отдельную подсистему суды военные и ювенальные, наиболее распространенной является комбинация 2-х указанных критериев -субъектного и содержательного, так как сложность правоотношений и правоприменения не позволяет четко разделить 2 указанные группы правовых споров в «чистом» виде [См.: 5, с. 12; 34, с. 25]. В частности, субъектно-предметный принцип определения предметной юрисдикции применяется в подсистемах административных и хозяйственных судов. Такие подходы соблюдены и в подсистеме арбитражных судов РФ [28, с. 162].
Одним из препятствий в надлежащем функционировании механизма реализации права на судебную защиту остается наличие коллизий в регулировании института предметной юрисдикции -подведомственности. Субъект, заинтересованный в защите своих прав или законных интересов, иногда не имеет возможности оперативно и легитимно разрешить спорную ситуацию вследствие невозможности точного определения юрисдикционного органа, которому подведомственно разрешение такого рода дел [41, с. 107].
Существуют различные толкования правового понятия "юридическая коллизия". Одно из них предложено Н.И. Матузовым: «Юридическая коллизия - это расхождение или противоречие между отдельными нормативно-правовыми актами, регулирующими одни и те же или смежные общественные отношения, а также противоречие, возникающее в процессе правоприменения и осуществления компетентными органами и должностными лицами своих полномочий» [37, с. 465]. Правоведы неоднократно отмечали существование этого явления в регламентировании предметной юрисдикции различных судов (подведомственности). В качестве причин указываются раздробленность судебной системы, непроработанность в праве института предметной юрисдикции судов (подведомственности), несогласованность действующих норм по этому вопросу, недостаточный уровень профессиональной подготовки судей и др. [10, с. 151, 152]. Отдельные ученые высказывали мнение, что объединение существующих систем судов и создание единого судебного органа позволило бы устранить почву для споров о судебной юрисдикции [См.: 3, с. 49; 42, с. 236, 237]. Считаем, однако, что применение такого радикального способа избавления юрисдикционных коллизий нецелесообразно, следует использовать иные методы их преодоления.
Причины подобных коллизий могут быть как объективные, так и субъективные. К первым относятся многообразие и постоянная динамика развития частноправовых отношений. Каким бы совершенным не было законодательство, в нем невозможно предусмотреть всех возможных правоприменительных ситуаций, а также, какими в будущем будут регулируемые отношения. Другим объективным фактором является сложность юрисдикционной системы государства: чем больше
юрисдикционных органов, тем сложнее избежать пересечения их компетенций. В то же время мы согласны с мнением К.А. Чудиновских, что множественность этих органов является объективной необходимостью в обществе с развитой системой правовых отношений, позволяющей разрешать спорные ситуации наиболее приспособленными для этого органами [41, с. 109, 110]. К субъективным факторам можно отнести низкое качество, нестабильность законодательства, несогласованность и противоречия между нормами различных актов, их недостаточную теоретическую разработку, несоблюдение комплексного подхода в правотворческой деятельности, законодательстве, несвоевременная отмена устаревших предписаний и др. [См.: 37, с. 469; 46, с. 63-66]. Как отмечают специалисты, современное правотворчество больше направлено на защиту тех или иных корпоративных объединений или конкретных органов судебной и исполнительной ветвей власти, чем на соблюдение интересов всей правовой системы государства [1, с. 43]. Некоторые ученые справедливо указывают на зависимость разрешения вопросов предметной юрисдикции (подведомственности) от политических соображений, когда на отнесение дел к компетенции судебных или иных органов часто влияют не объективные характеристики, а специфика политики государства на данном этапе его развития, или же это обусловлено целесообразностью и практическими соображениями [41, с. 111]. Особенно остро стоит эта проблема во время политического противостояния различных сил, партий, движений, реформирования правовых институтов. Все эти факторы приводят к возникновению коллизионных ситуаций, устранение объективных причин которых маловероятно. Несмотря на это, следует стремиться к минимизации субъективизма в подведомственности судов.
Юридические коллизии в целом и коллизии юрисдикции (подведомственности), в частности, классифицируются по-разному [9, с. 48]. Наиболее приемлемым в анализе вопросов разграничения юрисдикции является выделение коллизий отрицательных и положительных. Как негативная характеризуется ситуация, при которой невозможно однозначно оценить подведомственность дела тому или иному юрисдикционному органу, когда, например, суды хозяйственные считают, что дело подведомственно судам общей юрисдикции, а административные отказывают в принятии заявления, настаивая, что дело следует отнести к юрисдикции хозяйственных. Не позволяя разрешить спорную ситуацию в каком-либо из юрисдикционных органов, негативные коллизии неблагоприятно сказываются на функционировании судебной системы государства. Но не менее негативный след оставляют и положительные коллизии
юрисдикции, когда одно и то же дело может быть предметом рассмотрения в нескольких судебных органах. В таком случае лицо, получившее защиту своих прав в одном из судов, не может быть уверено в окончательности его разрешения и в стабильности своего правового положения, поскольку его оппонент, не согласный с принятым решением, имеет возможность обратиться не только в вышестоящую инстанцию, но и в иной суд и добиться надлежащего разрешения дела. К тому же, если дело может быть рассмотрено несколькими судебными органами, возможны ситуации, когда в его разрешении будет отказано вообще, поскольку каждый из судов сошлется на принадлежность дела другому, в результате чего положительная коллизия юрисдикции будет превращена в отрицательную [41, с. 120, 121].
Рассмотренные проблемы разграничения предметной юрисдикции, а также многие другие вызывают потребность в разработке механизмов разрешения возникающих коллизий. Направления решения последних подразделяются на нормотворческие, правоприменительные и организационные. Относительно первых, как отмечает К.А. Чудиновских, наиболее распространенным является внесение изменений в действующее законодательство при выявлении несогласованности норм различных нормативных правовых актов [41, с. 141, 142]. При этом самым оптимальным является проработка проекта изменений одновременно всеми высшими судебными органами, с тем чтобы они не действовали изолированно друг от друга, обеспечивая тем самым эффективность функционирования судебной системы в целом. При реализации права законодательной инициативы по вопросам, касающимся юрисдикции, иными субъектами целесообразно согласовывать предложения с наивысшими судебными органами.
Говоря о правоприменительных способах разрешения коллизий юрисдикции, подчеркнем важность деятельности высших судебных органов по разъяснению законодательства. Большое значение в решении затронутой проблемы имеет и применение организационно-правовых мер, к которым относятся: а) принятие законодателем коллизионных норм, б) установление последствий неподведомственности (неподсудности) дела при обращении в определенный судебный орган, в) определение процедуры разрешения юрисдикционных споров между несколькими судебными органами, г) создание специальных органов по разрешению юрисдикционных коллизий. Однако, несмотря на то, что разрешение последних в этом направлении является наиболее эффективным, можем констатировать, что в отечественном праве они в должной мере не использованы.
Подобные трудности с разграничением юрисдикции специализированных судов наблюдаются и в правовых системах государств Западной Европы, где при определении предметной юрисдикции (подведомственности) споров используется критерий содержания спорных отношений. Как правило, создаются специальные механизмы для разрешения коллизий относительно подведомственности дел различным специализированным судам (общей юрисдикции, коммерческим, полицейским, административным, социальным, финансовым, трудовым и др.) или же административным органам. В Бельгии роль такого механизма играет специальный суд, который не вправе рассматривать дела по существу, а единственной его обязанностью является определение подведомственности и подсудности дел тому или иному суду, во Франции для этого создан трибунал по конфликтам, в Австрии соответствующие функции выполняет Конституционный суд, в Германии для этого созывается Общий сенат высших федеральных судов государства, в котором принимают участие представители всех высших судебных органов [См.: 36; 41, с. 152]. В Украине такую роль мог бы исполнять Верховный Суд как высший судебный орган.
По действующему процессуальному законодательству проблемным остается разграничение предметной юрисдикции специализированных судов, образование и существование которых предусмотрено Конституцией и Законом «О судоустройстве Украины» [30; 2010. - № 55 / 1. - Ст. 1900]. Их предметная юрисдикция определяется этим законодательством путем как перечня категорий дел, которые предстоит рассматривать определенному суду, так и определения ряда дел, неподсудных данному суду (ст. 12 ГПК, статьи 17 и 18 КАС, ст. 15 ГПК). При этом используются 4 основные принципа: а) универсальность юрисдикции общих судов, по которой последние вправе рассматривать не только дела, возникающие из гражданских, жилищных, земельных, семейных или трудовых отношений, но и другие, не подпадающие под юрисдикцию судов специализированных (ч. 1 статьи 15 ГПК), б) определение юрисдикции
специализированных судов - административных и хозяйственных - путем закрепления перечня дел, подведомственных этим судам, и тех, которые им неподведомственны (ст. 12 ГПК, ст. 17 КАС); в) недопустимость споров о подсудности между судами одной юрисдикции, что прямо предусмотрено ст. 117 ГПК, ст. 22 КАС и ст. 42 УПК; г) право на полномочный суд, которому корреспондирует обязанность суда принять к производству и рассмотреть в определенном законом порядке дело, если процессуальным законом оно отнесено к подсудности данного суда (п. 1 ст.8 Закона Украины «О судоустройстве и статусе судей »).
Подытоживая изложенное, можем констатировать, что традиционно в основе разграничения юрисдикции между судами общей юрисдикции и специализированными судами лежит правило, которое можно назвать принципом распределения компетенции этих органов и которое означает, что для установления юрисдикции судов специализированных необходимо действовать методом исключения, начиная с определения подведомственности того или иного дела такому суду. Если последнему дело не подведомственно, значит, его должен рассматривать суд общей юрисдикции. Разделение дел между
различными судебными подсистемами происходит по нескольким критериям: (а) по содержанию (предмету) правоотношений, (б) по субъектам последних и (в) по смешанной системе. По первому, как правило, выделяют торговые, налоговые, финансовые, социальные суды; субъектный критерий применяют для выделения в отдельную подсистему судов военных и ювенальных. Наиболее распространенной является комбинация 2-х названных критериев, поскольку сложность правоотношений и правоприменения не позволяет четко разделить эти 2 группы правовых споров в «чистом» виде.
Список литературы: 1. Арбитражный процесс: Учеб./ Под ред. В.В. Яркова. - М.: Волтерс Клувер, 2006.-912 с 2. Бахрах Д.Н. Подведомственность юридических дел и ее уровни // Журн. рос. права. - 2005. - № 4. - С. 46-49. 3. Бернэм У., Решетникова И. В., Яркое В. В. Судебная реформа: проблемы гражданской юрисдикции. - Екатеринбург: Изд-во Гуманит. ун-та, 1996.-148 с. 4. Большая юридическая энциклопедия. - М.: Изд-во ЭКСМО, 2005. -688 с. 5. Бринцев О. В. Розмежування компетенції адміністративних і господарських судів: проблеми та перспективи. — Х.: Право, 2007. - 64 с. 6. Васькоеский Е.В. Курсъ гражданского процесса. -Т. 1. - М.: Изд. бр. Башмаковыхъ, 1913. - 691 с. 7. Воложанин В.П. Понятие юрисдикции по гражданским делам // Пробл. защиты гражд. прав и сов. гражд. судопроизводство. - Ярославль: Яросл. гос. ун-т, 1979. - 157 с. 8. Де Сальеиа М. Прецеденты Европейского суда по правам человека. Руководящие принципы судебной практики, относящейся к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод: Судебная практика с 1960 по 2002 гг. - СПб.: Юрид. Центр пресс, 2004. - 1072 с. 9. Дружков П. С. Судебная подведомственность споров о праве и иных правовых вопросов, рассматриваемых в порядке гражданского судопроизводства: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. — Свердловск, 1966. 18 с. 10. Жилин Г. А. Цели гражданского судопроизводства.- М.: Городец, 2000.—320 с. 11. Жилин Г.А. Правосудие по гражданским делам: актуальные вопросы. - М.: Проспект, 2010. - 576 с. 12. Загальна теорія держави і права: Підруч. для студ. юрид. спец. вищ. навч. закл. / За ред. М.В. Цвіка, В.Д. Ткаченка, О.В. Петришина. — X.: Право, 2002. — 432 с. 13. Козлов А.Ф. Суд первой инстанции как субъект советского гражданского процессуального права. - Томск: Изд-во Томск. ун-та, 1983. - 196 с. 14. Комаров В.В. Новелізація цивільного процесуального законодавства та засади нового Цивільного процесуального кодексу України // Вісн. АПрН України. - 2003. - № 2-3. - С. 477- 481. 15. Конвенція про захист прав людини та основоположних свобод 1950 року // Офіц. вісн. України. - 1998. - № 13 - С. 270-302. 16. Конституции государств Европейского Союза / Под ред. Л.А. Окунькова. - М.: НОРМА-ИНФРА*М, 1999. 17. Конституция Грузии от 24.08.1995 г. [Электрон ресурс]. - Режим доступа: //Ьйр://^^№Ьазе.зріп1огт.ги/з1іо^^ос.1^'х?ге^от=4524&оі^ 18. Конституция Российской Федерации. - М.: Изд-во ЭЛИТ, 2004. - 32 с. 19. Конституція України // Відом. Верхов. Ради України. - 1996. - № 30. - Ст. 141. 20. Куйбіда Р. Межі адміністративної юрисдикції: спірні питання // Юрид. вісн. України. - 2007. - № 25. - 187 с. 21. Куйбіда Р. Проблеми розмежування адміністративної та конституційної юрисдикцій // Актуал. пробл. держави і права: Зб. наук. пр. - О.: Юрид. літ., 2003. - Вип. 19. - С. 235-239. 22. Курс советского гражданского процессуального права. - М.: Наука, 1981. - Т.2. - 510 с. 23. Лебедев М.Ю. Развитие института юрисдикции и его проявление в третейском суде: Автореф. дис. . канд. юрид. наук. - Саратов, 2005. - 20 с. 24. Муза О. Розмежування адміністративного і госоподарського судочинства в Україні // Юрид. Україна. - 2009. — № 4. — С. 49-53. 25. Осипов Ю.К. Подведомственность юридических дел: Учеб. пособ.- Свердловск: Свердл. юрид. ин-т, 1973. - 123 с. 26. Осипов Ю. К. Разрешение споров о подведомственности // Вопр. теории и практики гражд. процесса: Межвуз. науч. сб. - Вып. 1. - Саратов, Изд-во Сарат. ун-та, 1976. — 138 с. 27. Посохов против России: Решение Европейского Суда по правам человека от 04.03.2003 г. [Электрон ресурс]. - Режим доступа: // http://sutvainik.ru/rus/echr/iudgments/posohov.htm 28. Приходько И.А. Доступность правосудия в арбитражном и гражданском процессе: основные проблемы. - СПб.: Изд. дом СПб. гос. ун-та, 2005. - 672 с. 29. Пронська Г.В. Компетенція господарських міністерств Української РСР - К.: Наук. думка, 1973. - 120 с. 30. Про судоустрій і статус суддів: Закон України від 07.07.2010 р., № 2453-УІ // Офіц. вісн. України. - 2010. — № 55/1. - Ст. 1900 . 31. Радченко П.І. Судова юрисдикція як міждисциплінарна наукова проблема // Актуал. пробл. застосування ЦПК та КАС: Тези доп. та наук. повід. учасників міжнар наук.-практ. конф., 25-26 січ. 2007 р. / За заг. ред. В.В. Комарова. - Х.: Нац. юрид. акад. України, 2007. - 137 с. 32. Сапунков В.Й, Ємельянова І.І. Проблеми цивільної юрисдикції // Бюл. М-ва юстиції України. - 2003. - № 6. — С. 52-59. 33. Сердюк В.В. Юрисдикція судів України за спеціалізацією: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук:12.00.10. - К., 2003. - 19 с. 34. Сердюк В.В. Юрисдикція судів України за спеціалізацією. - К.: Прецедент, 2005. - 192 с. 35. Серьогіна С.Г. Компетенція Президента України: теоретично-правові засади: Дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.02/Нац. юрид. акад. України. - X., 1998. - 205 с. 36.Судебные системы европейских стран / Пер. с фр. Д.И. Васильева и с англ. О.Ю. Кобякова. - М.: Междунар. отношения, 2002. - 336 с. 37. Теория государства и права: Учеб. / Под ред. Н. И. Матузова, А. В. Малько. — М.: Юрист, 2001.-776 с. 38. Тихомиров Ю.А. Теория компетенции. — М.: Юринформцентр, 2001. — 178 с. 39. Цвик М.В., Дашковская Е.Р. О современной трактовке теории разделения властей // Пробл. законности: Респ. междувед. науч. сб./ Отв. ред. В. Я. Таций — X.: Основа, 1993. — Вып. 28. — С. 11—16. 40. Цивільне процесуальне право України: Підруч. для юрид. вузів і фак. /За ред. В.В. Комарова. - Х.: Право, 1999. - 356 с. 41. Чудиновских К.А. Подведомственность в системе гражданского и арбитражного процесуального права. — СПб: Юрид. центр Пресс, 2004. — 254 с. 42. Шакарян М. С. Защита прав человека и гражданина в порядке гражданского судопроизводства // Общая теория прав человека. - М.: Норма, 1996. - 520 с. 43. Юридичний словник / За ред. Б.М. Бабія, В.М. Корецького, В.В. Цвєткова. - К.: Голов. ред. УРЕ АН УРСР, 1974. - 585 с. 44. Юридический энциклопедический словарь / Отв. ред. М.Н. Марченко. - М.: Проспект, 2006. - 810 с. 45. ЯнюкН В. Підвідомчість справ адміністративним судам: проблемні питання // Право України. — 2003. — № 2. — С. 88-92. 46. ЯрковВ. В. Влияние реформы частного права на развитие системы и форм гражданской юрисдикции // Теоретические и прикладные проблемы реформы гражданской юрисдикции: Межвуз. сб. науч. тр. — Екатеринбург: Ур. ГЮА, 1998. - С. 63-66.
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ОПРЕДЕЛЕНИЯ И РАЗГРАНИЧЕНИЯ ЮРИСДИКЦИИ СПЕЦИАЛИЗИРОВАННЫХ СУДОВ
Силантьева Э.Е.
Анализируются проблемы разграничения предметной юрисдикции специализированных судов, ранее действующее законодательство о судоустройстве и модель судоустройства по судебной реформе 2010 г. Обращается внимание на определение понятий "судебная юрисдикция", "судебная компетенция", "подсудность", "подведомственность", делается попытка их разграничения. Рассмотрены принципы разграничения предметной юрисдикции специализированных судов и конструкция "коллизия юрисдикций специализированных судов".
Ключевые слова: судебная юрисдикция, судебная компетенция, подсудность.
THEORETICAL ASPECTS OF DETERMINATION AND DIFFERENTIATION OF JURISDICTION OF
SPECIALIZED COURTS
Silantieva E.E.
The author analyses problems of differentiation of subject jurisdiction of specialized courts, taking into account previous legislation on judiciary and judicial model according to judicial reform of 2010. Attention is pall to definition of such concepts as "judicial jurisdiction", "judicial competence", "cognizance", "justifiability" an attempt, of their differen-tation is made. The author presents principles of differentiation of the subject jurisdiction of specialized courts and gives definition of "collisions of jurisdictions of specialized courts".
Key words: judicial jurisdiction, judicial competence, cognizance.
nocmynum epedaKynm 03.12.2010 г.
