CC BY
62УДК 581.6
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И МЕТОДИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИЗУЧЕНИЯ АНТРОПОГЕННОЙ ТРАНСФОРМАЦИИ РАСТИТЕЛЬНОГО ПОКРОВА СРЕДНЕРУССКИХ СТЕПЕЙ
А.Я. Григорьевская, О.В. Прохорова
Воронежский государственный университет, г. Воронеж, Россия
По словам основоположника отечественной синэкологии Д.Н. Кашкарова, «проекция на местообитание есть основная характеристика экологического изучения». Растительный покров традиционно занимает главное место в синэкологических исследованиях, поскольку растительные сообщества образуют каркас наземных экосистем. В процессе антропогеогенеза, который на рубеже тысячелетий приобрел планетарный характер, степная зона стала самой пострадавшей от человека природной зоной. Несмотря на всю значительность региональных и глобальных проблем человечества, ключ к их пониманию лежит на топологическом уровне. В связи с этим изучение реакции степных растительных сообществ на условия местообитаний является современным и актуальным направлением в геоэкологии.
В основу концепции изучения антропогенной трансформации растительного покрова положен биогеографический подход. Суть его заключается в том, что методика и методология изучения биоморфологической структуры растительного покрова рассматривается как основа регионального биогеографического анализа антропогенной трансформации экосистем. Такой биогеографический подход, являясь интегрирующим началом, основан на синтезе теоретического и методического арсенала пограничных наук - физической географии, антропогенного ландшафтоведения, экологии, биогеоценологии, геоботаники, природопользования.
Теоретическую основу концепции составляет понятие об антропогеогенезе, принимаемое в трактовке В.И. Федотова [23]: «Антропогеогенез есть процесс трансформации географической оболочки при многосторонней хозяйственной деятельности человека, протекающий при контролируемом или стихийном обмене веществом, энергией и информацией между природой — обществом — измененной природой. Конечным результатом антропогеогенеза является возникновение антропогенных ландшафтов».
Одно из следствий антропогеогенеза — антропогенная трансформация растительного покрова. Ее проявления многообразны и охватывают все уровни организации биосферы [2—5, 16, 19, 24, 25]. Особенностью современного этапа осмысления обширного материала, касающегося антропогенной трансформации растительного покрова степей, накопленного геоботаникой, является то, что ландшафтный, или биогеоблоковый, уровень организации биосферы менее всего изучены. В то же время именно пестрая, гетерогенная мозаика крупных сегментов биосферы, познаваемая на этом уровне, и составляет в конечном итоге общую картину антропогеогенеза и его последствий, касающихся фигобиоты степей.
Структурные звенья антропогеогенеза: аграрногеогенез, пирогеогенез, лесопользование и лесоразведение, рекреация и техногеогенез, нередко представленные одновременно в пределах ландшафта, определяют, в первую очередь, изменения его компонентов.
Гетерогенность ландшафтов на этих уровнях, обусловленная зональностью, наличием макро- и микроэкотонов, фонового эффекта, климатическими различиями, усугубляется к тому же различным сочетанием и степенью воздействия на растительный покров основных структурных звеньев антропогеогенеза. Все это приводит к тому, что растительный покров степей, в свою очередь, также реагирует неоднозначно.
Мощным фактором трансформации растительного покрова выступает синантропизация, сопровождающаяся ростом адвентизации [20, 22].
Неотъемлемым следствием синантропизации растительного покрова является космополитизация, унификация, оскудение, эволюционное преобразование с мутагенным процессом и перестройкой флоры.
Учитывая максимальную освоенность ландшафтов Среднерусской лесостепи, где сельскохозяйственное использование достигает почти 80%, а лесистость снизилась до 9—13% против 40—50% в доагрикультурное время, предложены подходы методики оценки трансформации Среднерусских степных экосистем.
> Первый подход. Теоретической основой его разработки является использование фитоцено-тических признаков, позволяющих оценить степень трансформации как ландшафта, так и фитоценоза [12]. Критериями оценки служат флористический состав и количественные соотношения между видами растений, общее проективное покрытие (ОПП), обилие, встречаемость, положение эколого-устойчивых групп растений, число синантропных растений с процентным соотношением их массы. Выделено три типа состояния фитоценоза и ландшафта.
I тип. Сильная степень трансформации ландшафта. В фитоценозе ОПП до 25%, обилие видов растений (по Друде) - 1-2, встречаемость (по Брокман-Ерошу) - до 30%. Синантропных - 10 и более видов с массой до 60%, на 1 м2 насчитывается до 200—300 особей растений. Плохое состояние фитоценоза. Для примера назовем урочище Волоконовка Кантемировского района Воронежской области; луговые степи по балкам Сухая Лубна и Куйманская в Лебедянском и Липецком районах Липецкой области.
II тип. Умеренная степень трансформации ландшафта. В фитоценозах ОПП до 45—50%, обилие - 3, встречаемость — 50%. На 1 м2 отмечается до 400—600 особей, синантропов — до 10 видов с массой около 40%. Нормальное состояние фитоценоза. В качестве примера назовем урочище Ореховое в окрестностях с. Березовки Верхнемамонского района; меловые «останцы» с Artemisia hololeuca на границе Россошанского и Кантемировского районов Воронежской области; урочище Крутое в Задонском районе Липецкой области и Вейделевскую степь Белгородской области.
III тип. Слабая степень трансформации ландшафта. В фитоценозах ОПП до 80%, обилие - 4—5, встречаемость — 50—100%. Количество побегов на 1 м2 — 800 и более, синантропных — до 5 видов с массой до 10%. Хорошее состояние фитоценоза. В основном это степи заповедников: Галичья Гора, Воронежского государственного биосферного, Цен-трально-Черноземного им. В.В. Алехина, Хоперского, Белогорье.
Дополнительно со структурной оценкой фитоценоза проводится оценка флоры по фитоце-нотическому признаку (процентное соотношение лесных, степных, луговых, сорных, рудераль-ных видов в фитоценозах) и определяется константность. Особое внимание фиксировалось на обилии сорных и рудеральных видов растений, процентном соотношении их массы. Наибольшее число синантропов сосредоточено в сообществах I и II типов. Такой анализ позволяет установить определенную точность степени трансформации сообщества. Для реализации режимов природопользования, помимо флороценотической оценки растительности, учитывалась его природная обстановка (увлажнение, экспозиция склона). Обращается внимание на эколого-биологическое состояние фитоценозов. Экологический подход к проблеме сохранения растительности определил разработку режимов природопользования, которые обеспечат благоприятный оптимум жизни как видов растений, так и сообществ. Одним из верных способов сохранения всех экосистем и разнообразия фитобиоты степных ландшафтов считается абсолютный заповедный режим. Однако, несмотря на общую неудовлетворительную оценку состояния растительности ЦЧР, абсолютное заповедание не формирует устойчивой структуры сообществ в условиях лесостепи и ведет к мезофитизации растительности. Сукцессионные процессы направлены на замену степных сообществ более мезофильными с обедненным видовым составом. Такое явление зафиксировано в урочище Галичья Гора [7], Центрально-Черноземном заповеднике им. В.В. Алехина [13]. По другим регионам есть указания и ряда других авторов [14, 21]. С учетом имеющихся сведений о состоянии фитоценозов в ЦЧР разработаны следующие режимы рационального природопользования:
1. Для сообществ 1-го типа (сильной степени деградации) рекомендуется заповедный режим сроком на 5—10 лет. В последующий пятилетний срок проводится чередование покоса и пастьбы крупного рогатого скота. Ротационный период в данном случае будет составлять 10—15 лет.
2. Для сообществ 2-го типа (умеренной степени деградации) устанавливается заповедный режим сроком на 3-5 лет с последующим погодичным покосом и пастьбой сроком на 5 лет. Ротационный период уменьшается до 10 лет.
3. Для 3-го типа (слабой степени деградации) рекомендуется индивидуальный подход с применением заповедного режима на 1-й год, кошения на 2-й год, пастьбы на 3-й год. Ротационный период продолжается всего 5 лет.
Рекомендуемые режимы обосновываются наблюдениями в ряде урочищ ЦЧР. Так, в урочище Кульма (обход 5, кв. 21 Коротоякского лесхоза Острогожского района Воронежской обла-
сти) за трехлетний срок растительность 1-го типа деградации с проективным покрытием (ПП) Androsace Koso-Poljanskii (вид Красных книг 1984, 1988) - 15%, Astragalus albicaulus - 10%, при ОПП — 30-45% восстановилась до 3-го типа с новыми показателями состояния первого растения ПП - 40-60%, второго - ПП 30%, при ОПП - 90-100%. Большую роль играют климатические особенности срока абсолютного заповедного режима. Рекомендуемый срок берется с учетом зональности и типа деградации сообщества.
Рекомендуемые режимы природопользования требуют тщательного наблюдения в последующие годы за состоянием самой растительности с целью применения новых мероприятий и их регуляции.
Второй подход. Его теоретической основой служит инвентаризация и многофункциональный анализ флоры с учетом редких, эндемичных, реликтовых растений на границах ареалов ее элементов [10]. Этот метод оценки степей является самым трудоемким, плохо разработанным, но одним из результативных и необходимых особенно при оценке состояния ООПТ. Многофункциональный подход инвентаризации степного фиторазнообразия может дать истинное суждение о его состоянии и ценности ООПТ. Анализируя каждый из параметров при инвентаризации флоры, можно убедиться в объективности полученных результатов. Так, спектры жизненных форм (ЖФ) Раункиера хорошо отражают климат планетарных природных зон, а спектры ЖФ И. Г. Серебрякова дифференцируют региональный климат. Экобиоморфы (ЭБ) показывают адаптацию ЖФ к фактору увлажнения. От степени выраженности градиента фактора зависит разнообразие состава ЭБ. Анализ степного фиторазнообразия по этим двум взаимосвязанным градиентам факторов может отражать экологию степных сообществ и их нарушенность.
Анализ экоценотических групп дают комбинации факторов среды. Набор спектров геоэлементов и типов ареалов раскрывают динамические процессы и генетические связи фитобио-ты, что важно в познании исторического аспекта формирования степного фиторазнообразия. Антропотолерантность фитобиоты определяет не только нарушенность экосистем, но и их устойчивость. В этом случае просматривается характер местообитаний, временное пребывание мигрантов степи, их экспансия и разнообразные динамические явления.
Апробацию инвентаризационного метода оценки степей можно видеть на предложении включения в состав ООПТ правобережных кальцефильных степей по р. Белой от с. Волоко-новки Кантемировского района Воронежской области до границ с Украиной. Флора этого урочища насчитывает 453 вида сосудистых растений с 40 редкими, реликтовыми, эндемичными и на границах ареалов видами растений. Она распределена между 51 семейством и 198 родами из 4 отделов: Equisetophyta - 1 вид; Polypodiophyta — 1; Pinophyta — 1; Magnoliopsida - 450. Ведущими семействами являются: Asteraceae с 93 видами и 39 родами и далее соответственно Роасеае — 51—27; Fabaceae — 36—18; Lamiaceae — 27—18 и т. д. Анализ ведущих семейств соответствует установившемуся порядку их расположения в Европейской части России [15].
Среди ЖФ доминируют многолетние — 73,3%, а внутри них — стержнекорневые — 27,3%, корневищные — 27,3%, дерновинные — 9,3% и т. д. Среди монокарпиков (20,3%) на долю сорных и рудеральных растений приходится 7,1%. Сорняки покрывают сплошь скотопрогонные днища балок, явно показывая наивысшую степень их нарушенное™. Такие места заняты одно-доминантными сообществами из Xanthium strumarium L., Cyclachaena xanthiifolia (Nutt.) Fresen. с общим проективным покрытием до 100%. У эродированных мест на степных склонах, около дорог и кротовин сорняки малочисленны, что констатирует устойчивость как биоты, так и сообществ, обладающих подземной замкнутостью при надземной несомкнутости. Экологические типы, выделенные относительно увлажнения и химизма почвы, утверждают ксерофитный (их 57%) характер флоры этого урочища. Это и показывает принадлежность его к зональной степной зоне.
Ценотический состав флоры распределяется между группами: степной — 68,4%, луговой - 14,3%, лесной - 10,2%, сорной - 7,1%.
В спектрах 9 типов ареалов доминируют виды евразиатского — 30,3%, европейского — 29,7%, средиземноморского — 15,3%. Значит, генезис биоты этой кальцефильной степи имеет сложный процесс формирования, сущность которого не может вскрыть многофункциональный анализ редкого, реликтового, эндемичного, на границах ареалов, фиторазнообразия. Генофонд таких популяций очень уязвим, способен к вымиранию.
Рекомендуемый метод инвентаризации фиторазнообразия поспособствует обоснованному подходу по сохранению степных экосистем.
Предложенные методические подходы вскрывают влияние среды на организацию самой флоры, индивидуальную ее устойчивость, а в целом отражают степень деградации экосистем.
Теоретическая основа этих методических приемов и рекомендованных режимов природопользования обосновывается применением их ко всем типам растительности топологического, регионального и зонального уровней.
Можно использовать и другие методы ботанико-географических исследований: маршрутных и стационарных наблюдений, картографический, сравнительно-регионального анализа, описательный, классификационный, статистический, составления экоиндикационных рядов растительности, зарисовки вертикальных проекций.
Таблица
Характеристика формаций степных урочищ
Антропотолерантность флоры (число видов)
синантронофиты
Название е адвентивные
А % 3 о 4 С Ж X 8 к § к л ь-я •е о с ей н я ■§• с о & в рЗ л н к е. г т е СП § 3 § * з -е- и эфемеро-фиты всего
Пырейная Мятликовая Вейниковая Раннеосоковая Растопыреннозмеевковая Клеверная Васильковая Низкоосоковая Ковыльная Хвощевая Крапивная Росичковая Полынная Люцерновая Типчаковая Лапчатковая Одуванчиковая Циклахеновая Птичьегорцовая Минуарцевая Палласовочабрецовая Кистекозлецовая 18 90 11 54 2 6 7 17 17 5 И 6 16 13 101 7 12 21 15 7 8 6 4.0 20,0 2,4 12,0 0,5 1.3 1,6 3,8 3.8 1.1 2.4 1,3 3.5 2.9 22,4 1.6 2,7 4.7 3,3 1,6 1.8 1,3 2 15 1 3 15 1 18 21 3 3 1 6 2 10 7 7 8 16 24 13 16 19 7 4 20 24 7 9 5 7 10 16 12 5 9 10 10 28 21 17 22 8 16 19 11 12 15 12 15 26 10 34 16 32 14 21 7 9 10 2 4 2 3 2 3 1 1 3 2 1 4 1 2 1 1 1 2 2 2 1 1 1 3 3 1 1 1 1 1 2 3 1 2 1 1 2 4 2 3 2 1 1 1 49 66 34 46 45 30 26 51 58 29 25 27 36 28 59 43 39 22 27 24 27 30
Итого 450 100
Третий подход касается методики составления экоиндикационных рядов растительности, что также наглядно представляет трансформацию как ландшафта, так и растительности через ее же индикационную роль.
Рассмотрим это явление на трансформированных степных экосистемах г. Воронежа. Характер морфологической структуры, доминантная особенность урбоценозов отражают условия жизни, которые формируются под влиянием антропогенного фактора. В этом случае главенствующая роль человека проявляется как на стадии их возникновения, так и дальнейшего развития. Морфологические признаки сообществ выступают индикаторами среды жизни.
В основу построения экоиндикационных рядов растительности положен принцип сравнительного анализа площадей формаций степной растительности урочищ.
Степные урочища занимают площадь 450 га (1,6% площади города). Они приурочены в основном к склонам, но иногда встречаются небольшими участками в пределах правобережных и левобережных террас. Их наличие отмечается на склонах балки Западная (Голубой Дунай), между западной окраиной ул. 9 Января и северной окраиной пос. 1 Мая по склону южной экспозиции. Фрагмент суходольного степного урочища сохранился в границах северной окраины г. Воронежа в средней части склона западной экспозиции балки Ботанической. Небольшие
кш «яг
Кршшя > I №
fktomtmm 11Гй
Оцуммчимям 12 ra
Ош*«ГЙр:кК»« 15 га
Пояммм I& и
Кооддыдо S 7 г»
Нтммоокою* I7
га
ПцрЛн» 18 г»
Шшттотя 2 i г»
участки песчаных степей есть в условиях песчаных террас р. Дон (к западу от ул. Хользунова) и р. Воронеж (восточная окраина города). В степных урочищах города насчитывается 22 формации, характеристика которых дана в табл. и на рис. 1.
Присутствие фрагментов степных ландшафтов в пределах города Воронежа является оригинальным явлением [1, 8]. В настоящее время они носят «островной» азональный характер, подчиняясь такой же островной азональности городских экосистем [11].
Степи в системе городских ландшафтов представлены луговыми и красочно-ковыльными фрагментами с местонахождением их в овражно-балочных системах, по опушкам дубрав северной и южной окраины, городским паркам.
Рис. 1. Площади формаций степных урочищ г. Воронежа
Наибольшую площадь занимают формации Роа, Festuca, Сагех. Они в основном двухъярусные. Эдификаторы формации имеют проективное покрытие (ПП) до 30%, при ОПП до 85%. В формациях числятся от 36 до 62 растений при видовой насыщенности от 12 до 18 видов и видовом обилии от 186 до 489 особей на 1 м2.
По морфологической структуре этих сообществ можно судить о степени трансформации экосистемы. Это хорошо видно на примере участка луговой степи мятликовой формации, которая располагается в Ботанической балке на склонах, прилежащих к опушкам байрачной дубравы. Имеет в своем составе 51 вид, среди которых индигенофитов - 9, апофитов — 18, антропофитов — 23, адвентивных — 1. Участки ассоциаций в основном двухъярусные, без выраженной морфологической структуры сообщества. Доминант - Роа angustifolia - занимает 1 ярус, высотой до 25 см, с ПП до 10%. Эти количественные показатели констатируют высокую степень нарушенное™ степных экосистем Ботанической балки. Участки ассоциации мятликовой формации на присклоновой и выположенной части балки Песчаный Лог с переходом в опушечные полосы березняка уже имеют флору в 62 вида, распределенных между индигенофитами — 15, апофитами — 24, антропофитами — 21, адвентивными — 2. Доминант — мятлик узколистный — имеет ПП до 19%, высоту до 50 см. Ассоциации в основном трехъярусного сложения, а в некоторых из них зеленые мхи, составляют четвертый ярус с ПП до 40%.
Участки ассоциации мятликовой формации в парках г. Воронежа почти всегда одноярусны. Доминант — мятлик узколистный, высотой до 15 см с ПП до 30%, постоянно подвергается скашиванию и не переходит в стадию плодоношения. Здесь отмечается 30 видов, среди которых индигенофитов — 5, апофитов —11, антропофитов — 20, адвентивных — 3.
Эта краткая характеристика мятликовой формации с участками ассоциации в разных биотопах показывает разную степень их трансформации. И в то же время подчеркивает онтогенетическую устойчивость степных экосистем с ее фитобиотой, что важно с точки зрения разработки методических подходов по восстановлению степей в городских условиях.
Теоретические основы метода экоиндикационных рядов растительности строятся на многофункциональном анализе среды и структуры фитоценозов. Он помогает видеть комплексную причинность трансформации урбоэкосистем. Визуальный способ отражения информации сразу дает восприятие множественности причин трансформации. Он может найти применение в оценке
Ост»«»*« 54 г*
Мшмжонм Г®
Тыптктт Ш1 г»
не только типов растительности, но и набора любых показателей природных экосистем любого ранга, например, типов ландшафтов, качественного состава ООПТ, эрозионных процессов и т. д. Такая информационная модель дает разносторонний и широкий выход в практику.
Четвертый подход. Степень трансформации среды под влиянием антропогеогенеза можно также оценить ответной реакцией фитоценозов. В трансформированной среде наблюдается нарушение природного баланса составляющих элементов, то есть меняется характер рельефа, плодородие почвы и т. д. При использовании растительности в качестве индикатора состояния среды необходимо рассмотреть наиболее существенные свойства фитоценозов, в частности вертикальную структуру растительного сообщества, самым наглядным способом представления которой можно считать зарисовку вертикальных проекций [6, 9].
Для оценки достоинств способа проекций рассмотрим 80-летнюю динамику биоморфологической структуры лессингово-ковыльной степи балки Таловой института им. В.В. Докучаева Таловского района Воронежской области. Зарисовка вертикальных проекций была сделана 18—20.06.1926 г. Б.А. Келлером (рис. 2) на заповедном юго-восточном склоне с уклоном 6° с маломощным карбонатным черноземом.
Вертикальная проекция лессингово-ковыльной ассоциации показывает хорошее состояние ковылей Лессинга и тырсы высотой от 50 до 100 см с мощно развитой дерниной и единичными особями вязеля разноцветного. В ковыльных естественных степях никогда не бывает 100% сомкнутости оснований стеблей и голые участки земли прикрыты опадом, что хорошо видно на рисунке. Видовая насыщенность на 1 м2 равна 22 видам, среди которых 15 ксерофитов и 8 мезофитов. Это говорит о сравнительной сухости степи, карбонатном характере почвы, обуславливающих присутствие ксерофитных злаков и бобовых. Однообразная растительность степи с южными элементами флоры подчеркивает ее соответствие климатическим условиям среды.
Вертикальная проекция этого же участка степи, выполненная 18.07.04 г. Е.С. Гамасковой, отражает его современное состояние (на месте исчезнувшей луговой степи) (рис. 3). Видовая насыщенность 1 м2 составляет 36 видов, среди которых ксерофитов — 12, а мезофитов — 24. Можно убедиться в наличии корневищных, дерновинных широкотравных злаков и обилии двудольных. Произошла сукцессия ковыльной на луговую степь. Причинность этого явления — более чем вековой агромелиоративный режим природопользования. Созданные человеком 82 лесные полосы и 7 прудов поспособствовали поднятию уровня фунтовых вод до 4—6 м, увеличению осадков до 510 мм в год. К тому же оказывает определенное влияние на растительность и глобальное потепление климата, что в совокупности привело к мезофитизации растительного покрова.
Вертикальные проекции фитоценозов — информативные показатели изменения экологических условий среды, отображенных через структуру фитоценозов. Реакция биоты на режим среды определяется вертикальной структурой растительного сообщества, видовым составом и количественным их соотношением, набором экобиоморф и ценотипов. Растительный покров — это ядро экосистемы, обладающее тесными связями с абиотическими компонентами, на чем и основана его роль как индикатора состояния природной среды, ее элементов и их параметров. «Изучение экологических связей растительного покрова — средство анализа среды, дифференциации экологического пространства. Это необходимая основа для разработки схем природопользования, оценки и прогноза состояния растительности при спонтанных и антропогенных процессах, выявления биоиндикаторов» [17].
Механизм связей отдельных элементов флоры с условиями среды выявляется его потенциальной возможностью по освоению условий биотопа и контролируется спектром его адаптаций.
Как эти, так и ряд других положений четко отражаются при пользовании методами составления вертикальных проекций фитоценозов, выступающих в роли индикаторов.
Пятый подход — картографирование растительности — можно использовать как метод исследо-, вания природной среды, представляющей не простой набор экологических факторов, а сложную функциональную геосистему различных уровней. Этот метод универсален для систематизации, анализа, отражения экологической информации, трансформированной через растительность. А экологическая информация выступает в роли свойства структурной связи растительности со средой и средства анализа среды. Такой методический прием помогает четко изложить научные результаты, дать практические рекомендации с выдачей картографического материала в качестве итогового документа. Этот материал служит не просто приложением к тексту, а эффективно, точно, наглядно отражает экологию, трансформацию, динамику растительности регионального уровня, что очень перспективно для кумуляции глобальных экологических проблем.
Рис. 2. Вертикальная проекция участка Каменной степи 1926 г.: 1 — Stipa lessingiana Trin. & Rupr., 2 - Stipa capillata L., 3 - Koeleria gracilis Pers., 4 - Festuca sulcata (Hack.) Nym., 5 - Poa pratensis L. ssp. angustifolia (L.) Lindb. ffl., 6 — Agropyron glaucum Roem. et Schult., 7 - Coronilla varia L.
Рис. 3. Вертикальная проекция участка Каменной степи 2004 г.: 1 — Euphorbia virgata Waldst. & Kit., 2 - Astragalus dasyanthus Pall, 3 - Artemisia austriaca Jacq., 4 - Stipa capillata L., 5 — Plantago lanceolata L., 6 - Medicago lupulina L., 7 - Potentilla goldbachii Rupr., 8 - Taraxacum serotinum (Waldst. & Kit.) Poir., 9 — Poa angustifolia L., 10 — Bromus inermis Leyss., 11 — Astragalus austriacus Jacq., 12 - Elytrigia repens (L.) Nevski
Карты растительности помогают увидеть закономерности распределения сообществ, сделать оценку фиторазнообразия регионального уровня, быть основой для длительного мониторинга и выделения эталонных участков 00 ПТ.
Без карты нельзя понять причинность сути сложности и структуры растительного покрова природных комплексов. Они отражают современные эколого-географические связи и динамические свойства растительного покрова.
Картографический метод исследования позволяет интегрировать на научной основе структурные, экологические, динамические свойства растительности и получить пространственные представления об их выраженности. «Карта... новая ступень картографического синтеза структуры растительного покрова на современном информационном и научном уровне. Она дает основу для оценочного картографирования, в частности биоразнообразия» [18].
Используя преимущества метода, можно отразить и объяснить причины трансформации растительности в разных режимах природопользования.
Состояние растительности надо понимать как определенные стадии в динамическом процессе, которые при мониторинге составляют основу экологического прогнозирования.
Суть предлагаемых разносторонних методов индикации антропогенной трансформации ландшафтов и растительного покрова степей сводится к одной цели - сохранению фитофонда природных ресурсов биосферы. Теоретически обоснованные методы использования структуры растительного покрова как индикатора степени трансформации экосистем могут найти широкое применение на топологическом, региональном, зональном уровнях.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бережной A.B. и др. Ландшафтные экотоны и их разнообразие в Среднерусской лесостепи / A.B. Бережной, А.Я. Григорьевская, В.Н. Двуреченский // Вестн. Воронеж, гос. ун-та. Сер. География и геоэкология. 2000. № 4. С. 30—33.
2. Бурда Р.И. Антропогенная трансформация флоры. Киев: Наукова Думка, 1991. 168 с.
3. Горчаковский П.Л. Антропогенные изменения растительности: мониторинг, оценка, прогнозирование // Экология. 1984. № 5. С. 3—16.
4. Горчаковский П.Л., Пешкова Н.В. Проблемы синантропизации естественного растительного покрова и ее освещение в работах польских ботаников // Бот. журн. 1975. Т. 60, № 1. С. 118—128.
5. Горчаковский П.Л. Тенденция антропогенных изменений растительного покрова Земли // Бот. журн. 1979. Т. 64, № 12. С. 1697-1713.
6. Григорьевская А.Я., Нестеров Ю.А. Вертикальные проекции фитоценозов как индикатор биоразнообразия экосистем и их состояние в разных режимах природопользования // Вестн. Воронеж, гос. ун-та. Сер. География и геоэкология. 2001. № 5. С. 79—89.
7. Григорьевская А.Я., Казакова М.В. Динамика растительности Галичьей горы за 60 лет // Изучение и охрана природы малых заповедных территорий. Воронеж, 1986. С. 5-33.
8. Григорьевская А.Я., Прохоров Д.В., Прохорова О.В. Луговые, «сниженно-альпийские» и пустынно-степные урбанофитоценозы города Воронежа // Лесные экосистемы зеленой зоны города Воронежа. Воронеж, 1999. С. 131—134.
9. Григорьевская А.Я. Метод проекций в отражении динамики степной растительности заповедного режима // Современные проблемы ботанической географии, картографии, геоботаники, экологии. СПб., 2000. С. 186-189.
10. Григорьевская А.Я. Оценка трансформации степных экосистем по методу инвентаризации биоразнообразия // Степи Северной Евразии: стратегия сохранения природного разнообразия и степного природопользования в XXI веке. Материалы международного симпозиума. Оренбург, 2000. С. 127-128.
11. Григорьевская А.Я., Бережной A.B. Полупустынные комплексы // Экология реликтовых ландшафтов Среднерусской лесостепи. Воронеж, 1994. С. 191—194.
12. Григорьевская А.Я. Растительный покров как индикатор антропогенного воздействия на ландшафты Черноземного края // Геоэкологические аспекты хозяйствования, здоровья и отдыха: Тез. докл. на межгос. науч. конф. (Пермь, май 1993). Пермь, 1993. Ч. 1. С. 190—193.
13. Краснитский А.М. Проблемы заповедного дела. М.: Лесн. пром-сть, 1983. 190 с.
14. Лавренко Е.М., Семенова-Тян-Шанская А.М. Программа-инструкция по организации охраны ботанических объектов // Бот. журн. 1969. Т. 54, № 8. С. 1269—1277.
15. Малышев Л.И. Флористические спектры Советского Союза // История флоры и растительности Евразии. JL, 1973. С. 17—40.
16. Миркин Б.М., Наумова Л.Г. Адвентизация растительности: инвазивные виды и инвази-бельность сообществ // Успехи совр. биологии. 2001. Т. 121, № 6. С. 550—562.
17. Мяло Е.Г. Экологический анализ растительного покрова как основа фитоиндикации и прогноза состояния экосистем: Автореф. дис. ... д-ра геогр. наук. М., 2000. 57 с.
18. Огуреева Т.Н. Ботанико-географический анализ и картографирование растительности гор: Автореф. дис. ... д-ра геогр. наук. М., 1999. 69 с.
19. Основные тенденции антропогенных изменений растительности Украины / Ю.Р. Шеляг-Сосонко, Т.Л. Андриенко, В.В. Осычнюк и др. // Бот. журн. 1985. Т. 70, № 4. С. 451-463.
20. Саксонов C.B. Антропогенная трансформация флоры Самарской Луки // Актуальные проблемы сравнительного изучения флор: Материалы 3-го рабочего совещания по сравнит, флористике (Кунгур, 1988). СПб., 1994. С. 297-303.
21. Семенова- Тян-Шанская А.М. Режим охраны растительного покрова заповедных территорий // Бот. журн. 1981. Т. 66, № 7. С. 1060-1067.
22. Тихомиров В.Н. Актуальные задачи изучения адвентивных и синантропных растений // Проблемы изучения адвентивной флоры СССР: Материалы совещания. М., 1989. С. 3—6.
23. Федотов В.И. Техногенные ландшафты. Теория, региональные структуры, практика. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1985. 190 с.
24. Хмелев К.Ф., Березуцкий M .А. Состояние и тенденции развития флоры антропогенно-трансформированных экосистем // Общ. биология. 2001. Т. 62, № 4. С. 339—351.
25. Чопик В.И. Флора и технический прогресс // Бот. журн. 1972. Т. 57, № 3. С. 281—289.
