CC BY
73А Б. Веб ер, А. А Галкин, Ю> А Красин
ТЕНДЕНЦИИ ПОЛИТИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ РОССИИ'
1. ДЕМОКРАТИЯ ИЛИ АВТОРИТАРИЗМ?
Политической системе нынешней России свойственна антиномия; демократия — авторитаризм. Эта система амбивалентна. С одной стороны, сна как бы демократична» поскольку включает основные компоненты демократического строя, С другой — конституционно закрепленная конструкция системы и повседневная практика ее функционирования приспособлены к самовластию и в этом смысле антидемократичны.
Амбивалентность политической системы присуща всем странам, осуществляющим переход от авторитариама к демократии. В российском обществе по ряду исторических и социокультурных причин противоречия между демократическими и авторитарными тенденциями особенно глубоки. Ситуация осложнена тем, что вследствие радикал-либеральной политики произошел «откат« от демократических завоеваний романтического периода реформации.
Последствия проводившегося в 90-е гг. курса подорвали доверие общества к власти. А поскольку эта политика подавалась как «демократическая», ее результаты проецируются на отношение га-селения к демократии. По данным различных опросов, просматривается общая тенденция: рост антидемократических настроений. Неудовлетворенность демократией усиливается не потому, что в России много людей с авторитарным типом мышления« а потому, что к этому подталкивают сложившиеся условия существования*
Рост недоверия к демократии как форме правления наметился, по данным ВЦИОМ [1, с* 9], уже спустя год-полтора после начала рад и кал-либеральных реформ (табл, 1).
В ноябре же 1994 г. 43% опрошенных считали, что в России нет условий для демократии, и только 16% полагали, что в стране формируется демократия.
1 Статья подготовлена при содействии Российского гуманитарного научного фонда (гранты № 00-03 00007а и № Ю-03-0004Ва),
Таблица I
Ответы на вопрос «Согласны ли вы с тем* что принципы западной демократии несовместимы с российскими традициями?* {%)
Варианты ответов Июнь 19КЗ г. Октябрь 1994 г.
Виола* соглдеея 24 22
Скорее согласен 21 25
Совершенно не соглдсев И В
Затрудняюсь ответить 26 25
Соотношение согласных и несогласных 45:29 48127
За период с 1989 по 1996 г. доля респондентов, высказавшихся за сосредоточение власти в сильных руках, увеличилась с 42 до (¡8%, а выступавших против сократилась с 45 до 18% [2, с, 29]. Выразительную динамику демонстрирует таблица 2 [3, с. 10].
Таблица 2
Ответы на »опрос «Бывают ли ситуации в жизни страны, когда нарвду нужен сильный и властный руководитель?« (%)
ДА (яостоиннй) Да (кнегда) ни в коем случае
Группы опрошенных 1989 г.. 1996 р. 1989 г. 1999 г. 1989 г. 1996 г.
Возраст: до 24 лёт 25—89 40—50 старше 59 21,7 20.4 30.5 Э2,в 34,2 28,9 40.0 45.1 15,9 19.6 9,6 92,3 35,3 27,8 4М 50,4 40,3 42,3 16,& 19,8 17,7 18,3
ОбраЗоиан не: высшее среднее ничсб среднего 13,0 21,9 36,9 21,1 33,9 45,7 20,3 14,9 15,0 42.4 8 ид 27.5 60,1 48,7 34, а 29,2 19,0 1Я,1
По всему массиву огтрот вккых га, 2 ЗЙ,7 15,7 31,7 45,1 18>2
Об аналогичных тенденциях свидетельствуют данные опросов Российского независимого институте, социальных и национальных проблем. С утверждением, что ценности западной демократии, индивидуализма и либерализма россиянам не подходят, среди 16-24-летних согласились свыше 24%, среди лиц старше 36 лет — от 50 до 63% [4].
По данным опроса, проведенного в декабре 199В г. Институтом социологии РАН, более четверти респондентов (26,5%) высказывались за диктатуру. Однако заметное большинство по-прежнему поддерживало демократическую реформу [б, с. 13].
Итак, хптя поддержка демократии в обществе еще сравнительно высока, вера в ее способность вывести страну из кризиса падает. В сознании граждан все прочнее укореняется представление, будто демократия несовместима с эффективной властью, способной остановить разгул преступности и коррупции, павости в стране элемен* тарный порядок, защитить ее интересы на мировой арене. Такие представления делают эффективную власть синонимом авторитарного правления, порождают востребоценность в »твердой руке»* Подобные умонастроения не исчезнут, пока на деле не будет доказана возможность эффективной демократической власти.
Решить стоящие перед Россией острейшие проблемы, преодолеть хаос и обеспечить стабильность общества в состоянии лишь сильная демократия. Возможна ли она в принципе? Да, возможна, Об этом свидетельствует опыт многих демократических обществ* Идея сильной демократии получила и теоретическое обоснование [см., например, 8].
Какие черты характеризуют эту форму власти?
Прежде всего это демократия» которая четко определяет собственные границы. Любой демократии присуще внутреннее противоречие: с одной стороны, она предполагает свободу индивида, с другой — общее благо требует ее ограничении. Иначе демократия превратится в тиранию сильных над слабыми. Поэтому, по словам Карла Поп пера, «необходимо* чтобы государство в известных пределах огреничивало свободу, тек чтобы свобода каждого защищалась законом» [9, р. 124 —1253-
Сильная демократия четко разграничивает свободу н вседозволенность. Правда, и при ней олигархические группы, бюрократия и криминальные структуры могут изыскать лазейки, чтобы «перехитрить» закон и добиться своих целей. Тем не менее сильная демократия позволяет пресекать »ту деятельность, опираясь на закон.
Сильная демократия должна уметь защищать себя. Некоторые слабости демократических форм правления — соблюдение всех процедур, мешающее оперативник действиям, согласование позиций, вынуждающее к половинчатости и компромиссам, длитель-
ные дискуссии, затягивающие окончательное решение, — снижают их результативность, в том числе и в противоборстве с противниками. В системе сильной демократии ахи слабости компенсируются компетентностью и действенностью исполнительных органов. Американский политолог Р. Даль допускает, например, предоставление таким органам или их руководителям в рамках демократической системы исключительных полномочий для решения особенно острых проблем, освобождай их на заранее оговоренное время от контроля [7i р. 187 — 1SS],
Важнейший показатель сильной демократии — способность властных структур эффективно решать встающие перед ними проблемы, оставаясь по своей сути демократическими- Во-первых, это означает оставаться свободно избираемыми, представительными и подконтрольными обществу. Во-вторых — сохранять демократические принципы политического устройства! первичность представительной и вторнчность исполнительной власти, свободу рук для исполнительных органов при их полной ответственности перед обществом, регулярную сменяемость власти посредством периодических всеобщих выборов, возможность дли политически активных групп населения принимать участие — непосредственное либо через общественные институты — в выработке властных решений как на муниципальном, так и на региональном FT общегосударственном уровнях- Поскольку демократизм политической системы определяется участием в ее функционировании населения, вопрос о сильной демократии, н конечном счете, выступает кяк проблема вовлечения в политический процесс граждан и институтов гражданского общества.
Трезвая оценка российских реалий, иллюзий и мифов элитного и массового сознания позволяет заключить, что до этой цели очень далеко. Для ее достижения необходимы не только сохранение и укрепление существующих демократических институтов, наполнение их деятельности реальным демократическим содержанием, но и накопление гражданами собственного политического опыта, осознание ими себл в качестве полноправных субъектов политики, имеющих право и обязанность контролировать влпеть.
2. ПУБЛИЧНАЯ СФЕРА — КЛЮЧЕВОЕ ЗВЕНО ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ ОБЩЕСТВА
Важнейшим и непременным условием демократии является наличие в обществе публичной сферы, Ее развитие — прямое продолжение политики гласности, открывшей для российского общества перспективу демократии. Гласность стала фундаментальным за-
воеванием перестройки, которое устояло но всех последующих перипетиях. И пока она есть, сохранится перспектива демократического развития.
Но для утверждения в обществе демократии одной только гласности недостаточно. Нужна цепь последовательных действий. £ 80-е гг. многие считали, что достаточно открыть шлюз для свободного выражения мнений, я демократия восторжествует сама собой. Оказалось, что в атом процессе не может быть автоматизма. Сама по себе свобода выражения разнообразных точек зрения при отсутствии у населения опыта, позволяющего оценить это многообразие, вычленить из него то, что адекватно интересам общества, еще не обеспечивает истинную свободу выбора. Авторитарные слои государственной бюрократии и олигархи, контролируя средства массовой коммуникации, создают мощные механизмы манипулирования общественным сознанием. Чтобы противостоять им, чтобы демократия «работала*, нужна не просто гласность, но и наличие развитой публичной сферы общественной жизни.
Публичная сфера — зто то «общее пространство, па котором члены общества обсуждают вопросы, представляющие взаимный интерес» [10, р. 295]. Из этой общественной рефлексии вырастает «совместная практическая деятельность, направленная на достижение разделяемых всеми целей» [8, р. 174]. В итоге складывается своего рода инфраструктура публичной сферы. Она охватывает общественный сектор экономики, службы социальной безопасности и обеспечения, гражданскую сеть формирования общественного мнения и солидарности, институты воспроизводства духовных ценностей и культурных кодов общества*
Смысл постоянного функционирования публичной сферы в том, чтобы влиять на государственную политику, придавать ей публичный характер, выражающий общенациональные, а не эгоистические интересы тех или иных кланов, групп, корпораций* По существу, публичная сфера — это способ обеспечения в обществе климата сопричастности и демократизма. Она выполняет функции, обеспечивающие влияние общества на власть.
Первая функция — артикуляция общественных интересов, которые не поддаются априорному, чисто теоретическому вычислению и политическому признанию* Они должны прозвучать в самом обществе, достаточно громко заявить о себе, чтобы и власть, и общественность их заметили и должным образом оценили. Последствия сказываются в двух направлениях. С одной стороны, волнующие общественность вопросы становятся предметом рассмотрения государственных институтов, проясняются приоритетность и очередность их решения, С другой, сопоставление в публичной сфере интересов разных общественных групп, предлага-
емых способов решения назревших проблем есть своеобразный процесс взаимного знакомства субъектов нарождающегося гражданского общества- Этот процесс необходим в рамках свободного сопряжения множества частных интересов на гражданской позиции понимания и защиты общенационального интереса.
Пока что в России в силу слабой кристаллизации групповых интересов, аморфности формирующейся социальной структуры, неразвитости институтов гражданского общества артикуляция общественных интересов в публичной сфере (касается ли это экономических проблем, социального обеспечения или гражданско-правовых н гражданско-полнтических вопросов) явно недостаточна.
Втсрлл функция — публичный контроль за деятельностью власти и, в более широком плане, ¡за состоянием дел в экономике, в социокультурной сфере, в обществе и государстве. После непродолжительного периода широкой гласности, приоткрывшей сокровенные тайны государственной власти, сегодня вновь наблюдается стремление правящей элиты отгородиться от общества завесой секретности. В ее деятельности возобладали византийские методы политических игр. Общественность вынуждена довольствоваться слухами и виртуальными конструкциями приближенных к власти технологов-толкователей. Недоступна для публики и реальная картина деяний олигархов в экономике, тайных лоббистских интриг в коридорах власти. Наметилась и далеко идущая тенденция трансформации институтов публичной сферы из средств контроля общества над власть имущими и олигархами в инструменты контроля власти над обществом.
Третья функция публичной сферы — влияние на формирование государственной политики. Государство как общенациональный институт по определению призвано представлять именно всеобщие, публичные интересы. Другие общественно-политические институты» в том числе организации гражданского общества, представляют частные, групповые, корпоративные интересы. Подняться над частными интересами, сформулировать, выразить и защитить общий интерес — в этом и заключается смысл и оправдание существования государства, Поэтому публичная политика нуждается в государстве, а государственная политика обычно претендует на то, чтобы быть публичной. Если она перестает восприниматься как таковая, то теряет легитимность.
Вместе с тем в любой конкретной ситуации государство подвержено влиянию частных интересов. Поэтому публичные интересы выражаются в государственной политике как некий вектор влияний. Там, где частные интересы (государственно-бюрократические, партийные, социальные, олигархические, конфессиональ-
ные) обретают доминирующее влияние, политика государства уже ие совпадает с публичной- Нечто подобное происходит сегодня в России. Это, разумеется, не означает, что каналы публичного влияния на политику полностью перекрыты- Инерция демократической реформации влияет на государственную политику, стихийно прорывается в непредсказуемом протестном голосовании на выборах, в акциях неприятия произвола при распределении и перераспределении собственности и т. д.
Четвертая функция публичной сферы, исключительно важная для нынешней России, — политическое просвещение граждан. Публичный политический форум является своего рода общенациональным семинаром. Обычным гражданам, лишь наблюдающим за политикой, он демонстрирует способности политических субъектов: партий, движений, коалиций, лидеров. Граждане втягиваются в процесс размышлений, помогающий им сделать осознанный выбор. Еще более этот форум значим для просвещения самих акторов. Участвуя в политических дебатах, они глубже осмысливают логику собственных интересов, учатся принимать в расчет интересы и аргументы оппонентов, находить точки сопряжения разных позиций, искать пути к согласию-
Наиболее аффективно дает о себе знать функционирование публичной сферы в периоды общенациональных кампаний, какими являются рсеобщне выборы, Даже «грязные» технологии, обман и фальсификации, которыми богата история российских выборов, не только разочаровывают, по одновременно избавляют граждан от иллюзий, учат отличать серьезную политику от демагогии, надежных лидеров — от политиканов,
Общая оценка состояния публичной сферы в российском обществе неоднозначна. Она существует и функционирует в русле завоеваний, достигнутых оа первые годы реформации. Но она слаба, зажата в тиски двойной «колонизации» — как со стороны государства, так и со стороны олигархического капитала. Что ждет ее впереди? Собственно говоря, этот вопрос равнозначен вопросу о судьбе российской демократии. Формирование публичной сферы — коренной вопрос политического самоопределения общества. Под этим углом зрения перспектива публичной сферы на ближайшее будущее не выглядит оптимистично. Нее это, однако, не означает, что она обречена и, следовательно, усилия, направленные на ее развитие, лишены смысла.
Инструментами защиты и развития публичной сферы служат те институты'общества, которые образуют ее каркас, Речь идет о социальных движениях, ассоциациях и объединениях, о средствах массовой информации, о переговор но-сс глас и тельных механизмах
и процедурах. Прежде всего здесь выделяются негосударственные ассоциации» объединения, союзы.
Гражданское общество и публичная сфера едины, как две стороны одной медали? первое без последней не в состоянии выйти за пределы сугубо частных интересов, соединить их с общенациональными. В свою очередь, публичная сфера находит в гражданских инициативах н организациях естественную опору.
Конечно, становление зрелого гражданского общества — длительный Исторический процесс, не на одно десятилетие. Тем и4 менее гражданские институты, при всей их нынешней слабсстн1 способны всерьез противостоять давлению на публичную сферу, |
Роль другого важнейшего института публичной сферы — средств массовой информации — по отношению к ней амбивалентна, СМИ развернуты к публичной сфере, фактически сливаются с нею, не вместе с тем оказывают на нее разрушительное влияние, выступая в качестве орудия манипулирования общественным сознанием со стороны бюрократии и олигархов. Таково реальное противоречие положения СМИ в современном обществе» наглядно проявляющееся и в России.
Картина будет неполной, если не сказать о влиянии на публкч* ную сферу института пере говор ко-согласительных процедур, в которых участвуют различные круги общественности (в том числ^ представители частных интересов) и государственная власть, Отра--ботка механизмов результативных переговоров превращает публичную сферу в арену управления конфликтами на основе согла4 сования и сопряжения частных и публичных интересов.
Свободное функционирование публичной сферы, кесомкенноД дало бы импульс становлению в России зрелого гражданского общества. I
3. СТРУКТУРИРОВАНИЕ ЭЛЕКТОРАЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ
К демократическим институтам, способным обеспечить контроль над властными структурами, как известно, относятся выборы. Важнейшая предпосылка утверждения этого института — позитивное отношение в обществе к выборам как легитимной форме народного волеизъявления и структуризация избирательного корпуса на основе системы политических предпочтений.
Существует ли в России такая предпосылка? Верно ли утверждение, что население рассматривает выборы как формальную процедуру, от исхода которой ничего не зависит, что электоральное поведение большинства граждан определяется конъюнктурными
фактора ми > что избирательный корпус предельно атомизнрован и потому поддается манипуляторским акциям? Обратимся к данным электоральной статистики»
Сформулируем предварительно три гипотезы. Первая. Структура агрегированных политических предпочтений избирателей не совпадает с существующей партнйно-полнти-ческой структурой. Избиратель далеко не всегда располагает возможностью выбрать адекватного представителя своих интересов, Чтобы минимизировать влияние данного обстоятельства на получаемые результаты, необходимо произвести группировку существующих элементов партийно-политической структуры, основываясь на косвенных данных«
Вторая. Избирательный корпус, начавший складываться лишь в конце 80-х гг., при всей незавершенности этого процесса не настолько атомизирован, чтобы нельзя было говорить о наличии в нем групп предпочтений, позволяющем прослеживать их динамику*
Третья. В основе поведения российского электората лежат два взаимосвязанных, но все же различных подхода — ценностный и оценочный. Ценностный подход и ценностная дифференциация избирательного корпуса складываются под влиянием условий жизни, воздействия окружения, ориентации на те или иные политические действия или формы организации общественной жизни, Структура электората в этом плане включает четыре группы избирате-лей: 1) считающих себя левыми (Л), 2) рассматривающих себя как национал-патриотов (1Ш), 3) умеренных либералов и противников радикальных решений, центристов (Ц), 4) правых и правоцентристов (П—ПЦ),
Оценочная дифференциация избирательного корпуса позволяет вычленить свои группы; одну (А) составляют избиратели, не приемлющие утвердившийся после 1991 г. режим власти и предлагаемый им тип общественного развития; другая (Б) включает тех, кто более или менее терпимо относится к установившемуся режиму и осуществляемой им политике; существует и группа (В) — категория граждан* абсентеистов,
С учетом предложенных гипотез построим типологическую модель Электорального поведения и соответственно сгруппируем имеющиеся эмпирические данные {табл- 3).
Особенно наглядно динамика предпочтений выступает при переводе абсолютных цифр Б индексы отклонения (табл. 4)2,
3 Рассчитываются путем делении показателей, типичны* для^иектодальмой группы на конкретном временном отрезке или для данного региона, на показатели, характерные для выборов, принятых за точку отсчета, или избирательного корпуса в целом.
Таблица 3
Группировка электората по политике-ценностный предпочтения и (1993—20(10)*
Годы Грулаы
Л В том числе КПРФ НП Ц П— ГГЦ
1993 (Д. в.)*« 10,9 млн. (20,39%) Б млн. (12,40%) 12,3 млн. (22,92%) 10,8 млн, (20,15%] 13.3 млн, (30,37%)
1995 (Л- М 21,2 млн. £30,31%) 15,4 мдр. (22,3%) 13,0 млн, (18т73%) 12,8 млн, (14,912%) 14,5 млн, (20,90%)
1990 (и. 24,2 млн. (32,0%) - 1 А,3 млн, (20,2%) 0,2 млн. (8.3%) 2Я.7 млн, 135,3%)
1999 (Л- М 18,1 млн. (23,34%) 16,2 млн. (24,29%) 4,4 млн. (в.&9%) 12,8 млн. (19,26%) 23,40 млн. (35,07%)
2000 (Л. М 24.14 млн^ (32,2%) - 2,0 млн, <2Т7%) 4,4 млн. (5.8%) 4У.8 млн, (54,4%)
* Источника Бюллетени ЦИК 1993—2000 гг. ** Л, в, — думские вы Сюры; п. л, — преандгктскяе выборы.
Таблица 4
Индексы отклонения электорального поведевиц ценкиство ориентированных групп (1993—2000)* (думские выборы 1995 г. — 1)
Годы Группы
Л В том числе КПРФ НП ц г П-ПЦ
шг (д, в.)** 1995 (д. а.) ]»9й (п. в,) 1999 (д. л.) 2000 (п. в.) 0,51 1,0 1.14 0,85 1,14 0,43 1,0 1,05 0,95 1т0 1,18 0,34 0,1 & 0,34 1,0 0,4» 1*0 0,34 1,12 1,0 1,84 1,61 2,31
* Источник; Бюллетени ЦИК 1093-2000 гг,
д. р. — думские «ыборы, л< В- —' президентские выборы-
При дифференциации по-оценочному показателю складывается следующая картина (табл, 5).
Таблица 5
Иплскс отклонен и? оценочных групп электората
(думские выборы 1995 г, — 1)
['оды Л 1 Группы
Б В
1003 (л. р.)*4 0.Й1 1 1,за
1005 (д, 1:.} 1,0 1 1.0 1.0
1906 <и. В,) 1 ль 1.4 2 П.Й*
1000 (Л, И. } 0,72 | 1,4(1 1,60
2000 (и, ь.) 0,86 1Р6Й 0,88
* Источник: Бюллетени ЦИК 1993 2000 гг.
** Л, В, думские выборы; П, в. президентские выЕтрьг.
Разумеется, приисдиннис данные лишь приблизительно отражают реальную динамику электората. Голосование за политические партии или обт единения не полностью совпадает с ценностными и оценочными установками избирателей, поскольку структура объектов голосования в должной мере по соответствует структуре политических предпочтений. Не всегда четко выражена электоральная самондентнфикезция участников выборов. Элемент неопределенности вносит протеогное голосование и т. п. Тем не менее есть основания для определенных умозаключений,
Не подтвержд нетсл точка зрении, согласно которой российский электорат действует только под влиянием конъюнктуры и маки-I]улятииных технологий. Видно, что н результате трех парламентских и двух президентских выборов электорат приобрел более или менее очерченную структурную фирму.
Один из наиболее устойчивых элементов структуры электората измерительный корпус КПРФ, основная часть которого разделяет традиционно левые ценности. Поскольку в значительной мерс это люди старших поколений, можно было предполагать, что в силу естественных причин данный электорат сократится. Статистика итого не подтверждает. Электорат КПРФ вырос с 6,7 млн, в 1993 до 1й,4 млн. в 1996 и 16,2 млн. — в 1999 г. Естественно*
убыль избирателей компенсировалась притоком новых сторонников.
Высокую подвижность продемонстрировали избиратели некоммунистической национал-патриотической ориентации. Б 1993 г. эта группа насчитывала 12*3 млн., в 1995 — 13 млн. человек. Вместе с тем на думских выборах 1999 г. за некоммунистические на-ционал-патриотичегкне партии проголосовало 4,4 млн. избирателей. Как объаиннть такое сокращение голосов? Скорее всего, объяснение состоит в следующем. После 1991 г. в России, в отличие от стран Восточной и Центральной Европы, национал-патриотические и либерально-реформаторе кие силы оказались по разные стороны баррикад. Пришедшие к власти ради кал-либералы продемонстрировали явное равнодушие к национальным интересам страны. Недовольные этим курсом массовые слои населения сгруппировались вокруг национал-патриотических сил, что предопределило рост их электората в 1993-м и 1995 г.
В 1999 г. расстановка сил изменилась. В. Путин был воспринят национал-патриотам и в качестве * свае го*, чему способствовала его жесткая позиция по отношению к сепаратизму и терроризму на Северном Кавказе. Ориентация национал-патриотических групп на конфронтацию с властью сменилась ее поддержкой, что существенно отразилось и на поведении их электората.
Более устойчивой оказалась электоральная группа, расположенная между левыми и национал-патриотами, с одпой стороны, правоцентристами И Правыми — с другой. Вместе с тем внутри этой группы произошли изменения. Либералы-центристы (сторонники «Яблока») постепенно теряли влияние. Одновременно наметился их дрейф вправо, который стол особенно очевиден после выборов 1999 и 2000 г., когда различия между умеренными либералами и рад икал-либералами сократились до минимума.
Правые и правоцентристские силы после потерь, понесенных на протяжении 90-х гг., получили иа думских выборах 1999 г. существенное приращение: 23,4 млн. голосов вместо 14,5 или. в 1995 г. Источником прироста стали те же национал-патриоты, изменившие свой политический выбор. Эта тенденция усилилась на президентских выборах 2000 г.: в электорат В, Путина перешло пвыпте 13 млн. бывших избирателей поргий и объединений некоммунистической пптриотической ориентации и почти 2 млп* сторонников умеренных либералов.
Приведенные выше данные дают информацию и о дифференциации электората по оценочному критерию, т, е. в зависимости от отношения к существующей власти. Доля граждан, которые позитивно или терпимо относятся к установившимся порядкам, суще-
ствеино колеблется в зависимости от меры политического доверия к политикам« олицетворяющим властные структуры. Так, кредит доверия, полученный в конце 1999 г. В. Путиным, поднял индекс отклонения этой группы на думских выборах с 1,0 в 1995 г, до 1,46 в 1999 г.» а на президентских выборах 2000 г. — с 1»42 в 1996 г. до
Заслуживает рассмотрения и динамика абсентеизма, Его масштабы устойчиво велики (табл. б),
Таблица 6
Динам и кд абсенте нстского поведения населения РФ (1993—2000)4
Годы Воздержавшиеся от участия в выборах
ЧЛЧ- %
1093 (д. в,)»* 52,5 45,19
1995 (д. п.) 37,0 35т27
1996 (о. в.) 33.3 35,27
1&99 (д. в,) 42,7 30.5
2000 (п. б.) зг.о 31,2
* Источник: Бюллетени ЦИК 1993-2000 гг. ** д. в. — думские выборы; л, в, — президентские вы&орьг,
Доля воздержавшихся от участия в выборах заметно колебалась в зависимости от их типа (парламентские или президентские) и особенностей ситуации, При этом численность абсентеистов» оставаясь сравнительно высокой, не выходила на уровень^ который позволил бы заключить* что большинство избирателей склонно отвергать саму процедуру выборов. Здесь скрыт электоральный резерв, с активизацией которого может существенно измениться общая расстановка политических сил.
4. ВОЗМОЖНОСТИ И УГРОЗЫ
* ПЛЕБИСЦИТАРНОЙ ДЕМОКРАТИИ*
Смена президента как бы маркировала некий новый зтап в социально-политическом развитии России, Определяющую роль в этом сыграли два обстоятельства. Во-первых, системный кризис достиг
такой остроты, что под угрозой оказались не только основы государственности, но н условия физического выживания народа. Во-вторых, сложившийся в сознании граждан облик В. Путина как государственника, патриота и защитника национальных интересов привел в его лагерь, повторим, большинство протестного электората, что обеспечило новому президенту массовую общественную поддержку.
Это не означает, однако, что в стране произошло «усреднение» политических ориентаций электората, как утверждают некоторые исследователи. Устойчивое позитивное отношение к В. Путину, о чем свидетельствуют опросы, не равнозначно согласию по всем принципиальным вопросам проводимой им политики. Под знаменами президента собрались две, по сути, антагонистические общественные группы: сторонники сохранения порядков, сложивших^ ся при Ельцине, и проправительственные конформисты, с одной стороны, и некоммунистическая часть протестного электората (по преимуществу национал-патриоты) — с другой.
Что ож и да гот от В. Путина «сильные» экономические и политические группы, оченидно — установления порядков, при которых состоятельному меньшинству были бы обеспечены гарантии собственности и высокие дивиденды- Совсем иного хотят десятки миллионов рядовых граждан. В списке их ожиданий прежде всего — наведение в стране элементарного порядка, прекращение разворовывания национальных богатеть, возрождение промышленности и сельского хозяйства, повышение уровня жизни,
Представления о том, как добиться желаемых результатов, также крайне противоречивы. Одни, составляющие меньшинство, считают необходимым настойчивее, чем прежде, проводить радикально-либеральные реформы» еще более вытесняя государство из экономики и социальной сферы. Другие рассматривают рыночные отношения как один из способов демократической реформации общества, создания в России смешанной экономики, где собственники заняли бы свое место, необходимое для обеспечения эффективной хозяйственной деятельности.
Одни понимают под нормальными условиями »усмирение* покушающихся на передел собственности, другие — наведение правового порядка, обеспечивающего безопасность граждан, И те и другие хотят сильного государства, но понимают его функции по-разному. Для одних государство и его институты не должны доминировать над гражданским обществом. Предпочтения другой группы — усиление роли государства в экономике, жесткая регламентация рынка, резкое расширение компетенций карательных органов, ограничение демократических прав и свобод. Дифференциация распространяется и на внешнюю политику. Для одних при-
194
а. Б. веб ер, а. а. галкин, ю, а, красим
оритетом здесь является интеграция в глобальные структуры, Другие рассчитывают на восстановление России в статусе великой державы.
Полярные расхождения взглядов и позиций разных груни, поддерживающих президента, создают для него возможность балансирования на противоречиях. Такая политика обычно именуется бонапартизмом. Можно, однако, сказать, что пока это, скорее, «виртуальный бонапартизм». Долго сохранять баланс при столь расходящихся взглядах вряд ли возможно, особенно учитывая низкий уровень толерантности в российском обществе.
В ближайшем будущем вряд ли можно ожидать больших сдвигов в демократизации политической системы и политической культуры общества. Скорее всего, авторитарные начала политической власти в России еще долго будут превалировать над демократическими. Чтобы добиться перелома и вое принят к демократию не просто как идеал или кодекс нормативных установок, а а качестве нормального образа жизни, России потребуется, вероятно, пройти через несколько фаз политического развития,
Инициированные В. Путиным реформы по укреплению государственной власти оживили острые споры о демократии и авторитаризме, дав повод для оценки начавшейся фазы как «авторитарного поворота», Действительно, имеет место известный откат от политики предшествующего десятилетия. Но его истоки — не в стремлении президента реформировать политическую систему. Они коренится в намерении преодолеть пороки, унаследованные от прошлого: практики разграбления национальных богатств, разрушения структур и ячеек социальной солидарности, демонтажа государственной системы, отчуждения власти от общества, блокирования конституционных возможностей изменения режима власти.
Печальный парадокс нынешней ситуации, как уже отмечалось, состоит в том, что демократические ценности, не успев войти в общественную практику, подверглись жестокому испытанию из-аа провалов радикально-либеральной политики. Демократические институты власти оказались заложниками государственно-бюрократических, олигархических и криминальных структур.
В результате возникла благоприятная почва для своего рода «плебисцитарной демократии», идея которой была выдвинута в свое время Максом Вебе ром. Кризис доверия к политической злите трансформируется в акт народного волеизъявления а пользу лидера, олицетворяющего надежду на перемены к лучшему, обуздание хаоса и произвола, защиту порядка и бежэпасности, Эта тенденция и проявляется в тон поддержке, которую получает президент РФ, Конечно, идеальным вариантом для политического развития России был бы непосредственный переход к системе сильной демо-
кратин — прямой альтернативе авторитаризму. Но в ближайший период для этого нет шансов — в силу слабости государственной власти, ее далеко зашедшей «приватизации». Создать условия для сильной демократии способна только сильная власть. Нынешний этап политического развития — это своего рода бифуркационная точна. Власть способна эволюционировать в сторону сильной демократии, но может стать и мостом к жесткому авторитаризму. Пока нет гарантий, что логика концентрации власти не поведет к утверждению жесткой формы правления узкого круга лиц. Тогда обществу не миновать еще одного исторического цикла самовластия, прежде чем действительное демократическое развитие России станет возможным. Самая надежная гарантия демократии — развитие гражданского общества. Но для его становления нужны многие десятилетия. Поэтому на нынешнем этапе так важно сохранение демократических плацдармов — публичной сферы общественной жизни, независимых и ответственных средств массовой информации, свободных выборов,
5. О ДОЛГОСРОЧНОЙ СТРАТЕГИИ РАЗВИТИЯ
Пережитые российским обществом потрясения привели к тому, что большинство населения испытывает неуверенность в будущем. Перед общественностью остро встают вопросы! куда идет Россия, какой мы хотим ее видеть, какое у нас формируется общество?
Попытки разработать и предложить некую национальную идею, которая отвечала бы запросам общества, пока не увенчались успехом. Набор политмаксим, выдвигаемых в качестве «русской идеи», — согласие, патриотизм, державность, государствен-ничество — не более чем суррогат национальной идеи. Нет ответа на главный вопрос: какой должна быть долгосрочная стратегия развития общества?
Реформаторы постпсрсстроечного периода определяли сущность проводимых ими преобразований как возвращение к капитализму, на тот «магистральный путь», которым идет +весь цивилизованный мир» , Это представление доминирует и во взглядах реформаторов «повой волны», Что, однако, представляет собой этот ♦магистральный путь»?
Проблемы, с которыми столкнулся цивилизованный мир в XX столетии, известны: мировые аойны, ядерная опасность, пропасть Между богатыми и бедными, глобальный экологический кризис, истощение невозобновляемых ресурсов, жестокие этнические конфликты, международный терроризм и т. п. Эти проблемы возннк-
ли и обостряются потому, что развитие человечества* в том числе и западного мира, остается в основе своей спонтанным, неуправляемым, диктуемым слепыми законами рынка, что и дало основание У. Беку и А, Гндденсу говорить о наступлении цивилизации повышенных рисков. Мировое научное сообщество все больше склоняется к выводу о необходимости смены цивилиэационной парадигмы- Проблема выживания вышла на. первый план как политическая задача глобального масштаба.
Россия вступила в новый век с официальной символикой, но без ясного представления — на уровне государственной политики — о ключевых целях н ценностях развития страны. Навязываемые сверху программные установки обходят проблему согласия по общим целям, без которого немыслимы консолидация н устойчивое развитие общества. То, что преподносится как долгосрочная стратегия, на деле сводится в основном к двум промежуточным целям -средствем: а) сильное государство, т. е. укрепление властной вертикали и б) экономический рост на основе дальнейшей рыночной либерализации, расширенной эксплуатации природных ресурсов и интеграции в мировой рынок.
Постсоветская «модернизация» России приобрела уродливый характер, не приближая, а отдаляя ее от перехода к устойчивому развитию- Имитируя неолиберальную модель, Россия рискует вновь пойти тупиковым путем. Кажущиеся выгоды курса на достижение экономической эффективности любой ценой закладывают мины замедленного действия под долгосрочные перспективы развития. Возвышение силовых структур и методы их действий ставят под вопрос возможность реализации заявленных целей экономической политики.
Проблема модернизации России в новых условиях, когда на первый план выдвигается стимулирование ресурсосберегающих, ресурсоэффектнвных и экологически безопасных технологий, пока не нашла решения. Стратегическая цель — а таковой должно быть создание жизнеспособного общества в жизнеспособной, экологически устойчивой среде — надлежащим образом не сформулирована.
Концепция устойчивого развития вполне прагматична и не является идеологически мотивированным проектом общественного переустройства. Она родилась в поисках формулы, которая могла бы устроить возможно более широкие общественно-политические круги. Жизнеспособное общество н жизнеспособная экосистема — высшие ценности и одновременно такая цель, которая не может служить средством для какой-то иной цели. Займет ли проблема перехода к устойчивому развитию как долгосрочная стратегическая цель центральное место в дискуссии о перспективах развития
страны, во многом зависит от политического выбора ее руководства.
Совокупность смыслообразующих жизненных установок, которые характеризуют нравственный идеал «среднего» россиянина, вполне корреспондирует с принципом устойчивого развития. Согласно социологическим опросам, наибольшей поддержкой пользуется принцип смешанной экономики — сочетание рынка с государственным регулированием. Рыночная экономика должна быть дополнена «социальной защитой населения». Большинство россиян разделяет идеал «социального государства», действующего во имя «общего блага». В качестве приоритета стороппики различных идей но-политических ориентаций чаще нсего называют повышение качества жизни
Показательно, что российские граждане, будучи озабочены прежде всего проблемами собственного выживания, сознают тем не менее серьезность глобальных угроз для человечества. Первые места занимают СПИД и другие опасные вирусные заболевания («70,3%), наркомания (67,3%), ухудшение состояния окружающей среды (54,3%), истощение ресурсов сырья и топлива (39,3%). Заслуживает внимания тот факт, что на вопрос ^Должна ли Россия участвовать в международных соглашениях по защите окружающей среды, если это может нанести ущерб российской экономике? * положительно ответили 58,8% респондентов, отрицательно — 19т8% [2, с. 20].
Вызовы глобализации оказались крайне болезненными для России. Страна находится в положении не столько субъекта, сколько объекта и жертвы глобализации. Она в полной мере испытала на себе воздействие негативных последствий форсированного включения в мировой рынок и пока не сумела защитить свои интересы, использовать новые возможности. Будучи, согласно оценкам экспертов, одним из главных достижений научной мысли XX в,, идея устойчивого развития не получила до сих пор адекватного отражения в политике правительств, в том числе в России. Эта задача ждет своего решения, она приобретает императивный характер.
ЛИТЕРАТУРА
1. Мпнтириш общественного мнения: Экономические м социальные перс иены, 1495 .№2
2, Мониторинг общественного мнения г Экономические и социальные перечень]. 2№. №6,
1. Мониторинг общественного мнения: Экономические» социальны« перемены. 1997. № I.
4. Россия на р\беже веков / Отв. ред. М. К- Горшкоь, М., 2000- Циг. по «Независимая I аэега»: Сценарии. .N? |. 2001. ]7 лив.
5. Соименное российское обшестао: переходный пернол. М,; И н-т социологии РАН, \т.
6 Barber В. Sirong Democracy; Participaling Politics for a Nc* Age. Bcrclcy. 1484.
l.DahIR Democracy and ¡15 Critic? L; New Haven. 19Й9.
8. GouM С Diversity and Democracy in Qenhabils // Democracy and Difference. Princeton. 1996.
9. Pvpfrtf The High Tide of Prophesy Hegel and Магч // lite Open Society and its Enemies. Vol. 1. Princeton. 1966.
10. Taylor C. philosophical Arguments, Harvard University Press. 1995,
