CC BY
83
А.К. Криворотов, А.О. Виноградов
ТЕКУЩЕЕ СОСТОЯНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ НОРМАЛИЗАЦИИ КИТАЙСКО-НОРВЕЖСКИХ ОТНОШЕНИЙ
Аннотация. В статье рассматривается развитие отношений КНР и Норвегии в условиях двустороннего дипломатического кризиса, вызванного присуждением Нобелевской премии мира китайскому диссиденту в 2010 г. Объективно Норвегия намного больше заинтересована в возобновлении политического диалога, но в скором будущем это маловероятно, поскольку с обеих сторон затронуты интересы национального престижа, а экономическое сотрудничество продолжается и в текущих условиях.
Ключевые слова: Норвегия, КНР, дипломатический кризис, экономическое сотрудничество, Арктика, перспективы урегулирования.
В общей картине связей КНР и Западной Европы Норвегия — малая северная страна с населением всего 5 млн человек, расположенная в противоположном «углу» Евразии — занимает скромное место. Норвегия не входит в ЕС и не принадлежит к числу приоритетных партнеров Китая в Европе. Тем не менее, на ее примере можно проследить изменения в отношении Пекина к континенту в целом — после мирового экономического кризиса, затронувшего Европу, пожалуй, в наибольшей степени. Китай занимает активную позицию, прекрасно понимая, что сегодня европейские страны все
больше зависят от наличия хороших отношений с ним, прежде всего в экономической области1. И ведет себя соответствующим образом, жестко реагируя на любые попытки со стороны европейцев каким-либо образом ущемить его национальные интересы. В качестве одного из первых примеров можно привести отмену Пекином саммита КНР — ЕС в декабре 2008 г. в связи с визитом в Европу Далай-ламы и его встречей с тогдашним президентом Франции Николя Саркози (Франция в тот момент председательствовала в Евросоюзе). Именно в этом контексте стоит рассматривать и дипломатический кризис в отношениях КНР с Норвегией, разразившийся осенью 2010 г. и продолжающийся по сей день.
В первое десятилетие XXI в. двусторонние связи развивались вполне успешно. Китайцев в Норвегии интересуют технологии нефтегазодобычи на шельфе, возможности проникновения в Арктику, опыт эффективной социальной политики в условиях рыночной экономики. Со своей стороны, Китай привлекает норвежцев как колоссальный и динамично растущий рынок, все более важный внешнеполитический партнер и один из ключевых «игроков» в деле глобальной борьбы с парниковыми газами, занимающей в политике Норвегии особо значимое место. В августе 2007 г. в Осло была даже обнародована Стратегия правительства в отношении Китая, определившая пять приоритетов: экономические связи с упором на доступ норвежских производителей на рынок КНР, устойчивое развитие, демократия и права человека, распределение общественных благ и международные проблемы2.
Однако, в октябре 2010 г. двусторонние отношения были одномоментно испорчены после присуждения Нобелевской премии мира китайскому правозащитнику Лю Сяобо. Официальный представитель МИД Китая Ма Чжаосюй заявил тогда, что, награждая человека, осужденного по уголовной статье, норвежцы пособничают преступности3. При этом власти КНР, впервые в истории премии, обратили свой гнев не на присудивший ее Норвежский Нобелевский комитет, а на Норвегию как государство, потребовав официальных извинений.
Реакция Китая была жесткой, но вполне прагматичной и избирательной. Политический диалог двух стран свернут, однако посоль-
ства продолжают достаточно активно работать. Так, 14 апреля 2016 г. верительные грамоты норвежскому королю вручил новый посол Китая Ван Минь — опытный дипломат, перед этим шесть лет прослуживший заместителем постоянного представителя КНР при ООН в Нью-Йорке4. Норвегия держит в Пекине одно из своих крупнейших посольств (54 сотрудника), плюс еще по два генеральных и почетных консульства. В то же время с политическим руководством стран пребывания послы не общаются. Норвегия стала единственным государством Западной Европы, которому Китай в конце 2012 г. не облегчил въездного режима.
С 2010 г. заморожены переговоры о создании двусторонней зоны свободной торговли. Экономические, научные и культурные связи двух стран развиваются, судя по всему, в той степени, насколько это выгодно Китаю. Власти КНР не вводили против Норвегии четко определенных торговых санкций, но, например, весьма осложнили доступ на свой рынок «визитной карточки» норвежцев — атлантического лосося (семги). Сразу после присуждения Нобелевской премии китайская сторона прервала переговоры с министром рыболовства Норвегии Лисбет Берг-Хансен о снижении соответствующих ввозных пошлин5. В дальнейшем, ссылаясь на санитарные нормы, китайские власти периодически пресекали закупки то из одной, то из другой норвежской губернии, втягивая экспортеров в изнурительные переговоры. Если до кризиса норвежские поставщики удерживали 92 % китайского рынка лосося, то спустя два с половиной года эта доля упала до 29 %6.
Были приторможены некоторые инвестиционные проекты. В частности, канадская нефтяная компания Nexen, приобретенная в 2013 г. китайской China National Offshore Oil Corporation (CNOOC), не стала, вопреки прогнозам наблюдателей, принимать участия в проходящем сейчас 23-м раунде лицензирования недр на шельфе Норвегии, хотя имеет для этого необходимый допуск. Эксцентричный китайский миллиардер Хуан Нюйбо, которому в 2011 г. не удалось приобрести большой участок земли в Исландии7, в начале 2015 г. был вынужден в последний момент отказаться и от покупки
100 га земельных и лесных угодий в идиллическом уголке Северной Норвегии, т.н. Люнговых Альпах близ г. Тромсё. Причем, если в
первом случае отказ поступил от профильного исландского министерства, то во втором Хуан Нюйбо, по всей видимости, действовал под давлением Пекина: и норвежский собственник, и местные власти, и даже посол КНР в Осло поддерживали сделку8.
В восстановлении двустороннего диалога Норвегия объективно заинтересована много больше: экономические потенциалы и международное влияние двух стран несопоставимы. По данным норвежских СМИ, левоцентристский кабинет Йенса Столтенберга, правивший в стране до октября 2013 г., вел на сей счет закрытые переговоры с китайцами. Однако выдвинутые ими условия — в частности, принесение Норвегией непубличных, но официальных письменных извинений — счел неприемлемыми .
Приход к власти нынешней праволиберальной коалиции пришелся на череду острых международных кризисов, в результате которых гораздо отчетливее обозначились главные «силовые линии» мировой политики. Для официального Осло это, безусловно, ориентация на союзнические отношения с США и в целом с Североатлантическим блоком (тем более, что сам Й. Столтенберг стал генсеком НАТО).
Норвегия также планирует вступить в созданное по инициативе Б. Обамы Трансатлантическое торгово-инвестиционное партнерство, в то время как в аналогичное (и, по общему мнению, более перспективное) Транстихоокеанское партнерство Китай приглашен не был.
Тем не менее, норвежцы и в таких условиях не скрывают интереса к воссозданию полномасштабных двусторонних отношений. Выступая 1 марта 2016 г. в Стортинге (парламенте) с традиционным докладом по внешней политике, министр иностранных дел Норвегии Берге Бренде отметил: «Экономический рост Азии сдвигает геополитический маятник. Кризис в Бразилии и проблемы роста Китая показывают, что процесс этот нелинеен, но сила по-прежнему смещается на восток и юг. Мы движемся в сторону более фрагментиро-ванного и многополярного мира». Поэтому, вновь заявив о лидирующей роли США в мировой политике и в обеспечении безопасности самой Норвегии, министр подчеркнул, что «перемещение центра тяжести мировой экономики и политики — процесс естест-
венный и закономерный... В интересах Норвегии — нормализовать двусторонние отношения с Китаем»10.
Руководствуясь такими соображениями, норвежцы предприняли ряд политических шагов, демонстрирующих добрую волю в отношении КНР и намерения улучшить отношения. В частности, в 2013 г. Норвегия поддержала заявку Китая на статус постоянного наблюдателя в Арктическом совете (несмотря на громкие публичные угрозы ее заблокировать). В 2014 г. норвежские министры и депутаты, вызвав волну жесткой критики внутри страны и за ее пределами, отказались встречаться с посетившим Осло Далай-ламой — тоже, кстати, лауреатом Нобелевской премии мира за 1989 г.11 Следуя примеру Великобритании и ФРГ, в 2015 г. Норвегия вошла, несмотря на критическое отношение США, в число учредителей созданного по китайской инициативе Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (АБИИ). Внося соответствующий договор на ратификацию в Стортинг, правительство подчеркнуло, что вступление в ААБИ призвано, помимо прочего, послужить сигналом о желании Норвегии иметь добрые отношения и сотрудничать с Китаем12. Для участия в учредительном заседании совета управляющих банка, состоявшемся в январе 2016 г., Пекин посетила статс-секретарь норвежского МИД Туне Скуген13.
Правда, пока эти шаги не имели большого эффекта. Так, в связи с заявкой Норвегии на присоединение к АБИИ посольство КНР в Осло заявило: «Наша позиция по китайско-норвежским отношениям остается неизменной. Мы надеемся, что с норвежской стороны будет сделано больше для восстановления взаимного политического
доверия между нашими двумя странами и предприняты позитивные
- 14
усилия по улучшению двусторонних связей» .
Выжидательную позицию китайской стороны можно понять, поскольку жесты доброй воли норвежцев чередовались с довольно чувствительными уколами. Инициатором их обычно выступала норвежская контрразведка — Служба безопасности полиции (СБП). В январе 2015 г., чуть ли не впервые в истории страны, за ее пределы были выдворены двое ученых — китаец и гражданин неназванного европейского государства, научные сотрудники Университета Агде-ра на юге Норвегии, занимавшиеся проблемами ветровой энергети-
ки. По неофициальным комментариям, высылку устроила СБП, нашедшая в работе ученых угрозу государственной безопасности: полученные ими знания якобы могли использоваться в ракетостроении, поскольку оба исследователя были связаны с китайским университетом, активно обслуживающим оборонный комплекс. Интересно, что китаец к тому времени уже три года проработал в Норвегии, причем его научным руководителем был сам ректор университета15.
Вскоре после этого в своем открытом анализе внешних угроз СБП впервые назвала Китай (наряду с «традиционной» Россией) в числе несоюзных Норвегии стран, обладающих наибольшими возможностями по ведению против нее разведывательной деятельности16.
Со стороны трудно судить, насколько внутренне скоординированными были действия норвежских властей — исполняла ли спецслужба отведенную ей роль «злого следователя» либо же проявляла инициативу, не согласованную с другими ведомствами. В годы холодной войны в истории СБП, как и других контрразведок, имелись прецеденты, когда она самостоятельно действовала на обострение, руководствуясь собственными представлениями об угрозах национальной безопасности или, возможно, для поднятия своего аппаратного «веса» внутри страны17. Так или иначе, китайская сторона в обоих случаях отреагировала резко отрицательно и достаточно эмоционально, обвиняя Осло в сохранении менталитета холодной войны. После высылки ученых советник по политическим вопросам Посольства КНР в Осло Ма Цян вынес МИДу Норвегии официальный протест и заявил прессе, что инцидент «будет иметь серьезные
18
последствия для двусторонних отношений» .
У Осло также остается элемент недоверия к планам КНР в отношении норвежского арктического архипелага Шпицберген, где с октября 2003 г. уже действует китайская научная исследовательская станция «Жёлтая река». Согласно Парижскому договору о Шпицбергене 1920 г., граждане любой страны-участницы договора, включая КНР, имеют право туда беспрепятственно въезжать и заниматься любой научной и коммерческой деятельностью. Власти Норвегии воспринимают это ограничение суверенитета весьма болезненно. Поэтому, когда весной 2014 г. прошел слух, что упомянутый Хуан
Нюйбо может еще и купить у частных владельцев объявленный к продаже крупный земельный участок в центре Шпицбергена (что сам он отрицал), норвежские политики и эксперты однозначно расценили это как признак стремления КНР создать плацдарм для экспансии в Арктике. «Норвегия не может пойти на такой риск, для нас это вопрос стратегической важности»,— заявила тогда лидер одной из парламентских партий и бывшая член правительства Лив Сигне Наварсете, добавив, что в условиях столь жесткого давления со стороны Пекина нет смысла идти навстречу китайскому инвестору. В итоге действующее правительство Норвегии озаботилось тем, чтобы выкупить эту землю в государственную собственность за счет бюджета19.
Тогда же, в сентябре 2014 г., профильное норвежское министерство «после всестороннего рассмотрения вопроса» отказало китайской стороне в строительстве на Шпицбергене третьей мощной антенны в рамках многостороннего проекта ЭЙСКАТ (EISCAT) по изучению космоса и верхних слоев атмосферы, переговоры о чем велись с 2010 г. Аналитики не скрывали, что у отказа были и политические причины, особенно с учетом возможностей использования получаемой информации в военных целях20.
Отметим, что при этом сотрудничество двух стран в сфере полярных НИОКР продолжается. В декабре 2013 г. два ведущих норвежских института вошли в число соучредителей Китайско-североевропейского центра изучения Арктики, созданного на базе Китайского центра полярных исследований (г. Шанхай)21.
Влиятельной силой, заинтересованной в нормализации двусторонних отношений, остаются норвежские бизнесмены. В 2012 г. они уже создали для этого координационную структуру и инициировали особое совещание у тогдашнего министра экономики Тронда Гиске. По сообщениям авторитетной норвежской газеты «Афтенпостен», в 2014 г. китайцы даже наняли консалтинговую компанию «Ферст хаус», известную тесными связями с Союзом судовладельцев и другими предпринимательскими кругами Норвегии, для лоббирования своих интересов и проведения кампании по дискредитации Нобелевского комитета (сама «Ферст хаус», впрочем, официально это оп-ровергала)22.
В то же время, по нашим оценкам, хозяйственные интересы сейчас уже не столь политически значимы, как в предыдущие годы. Прежде всего потому, что за минувшее пятилетие, невзирая на известные трудности вроде того же лосося, экспортеры в целом адаптировались к политическому кризису и наращивают поставки. Товарооборот двух стран, за 2000—2009 гг. выросший более чем в 6 раз, за период кризиса в целом удержал позиции. При этом самым высоким (и по экспорту, и по импорту) он оказался в 2014 г., отмеченном шпионскими скандалами (табл. 1). Норвежцы с успехом продают в Китай продукцию металлургии и большой химии (особенно органической), центробежные насосы, буровое и электрическое оборудование, судовые лебедки, научно-технические приборы. При этом, несмотря на проблемы с КНР и полную потерю некогда важного российского рынка (в результате введенных нашей страной продовольственных санкций), Норвегия в 2015 г. побила рекорд по экспорту семги как по объему — свыше 1 млн т — так и по ценам23. Таким образом, благодаря эффективному маркетингу на рынках других стран интересы норвежских рыбоводов в целом не пострадали.
Таблица 1. Экспорт Норвегии в КНР (фоб) и импорт из КНР (сиф) (млн долл.)
Годы 2009 2010 2011 2012 2013 2014 2015
Экспорт Норвегии 2421,32 2236,39 2920,05 2387,87 2766,02 3267,71 2954,23
Импорт Норвегии 5313,56 6562,61 8283,99 8067,74 8259,63 8431,23 7923,45
Составлено и рассчитано на основе материалов внешнеторговой статистики из банка данных Центрального статистического бюро Норвегии (URL: https:// www.ssb.no/statistikkbanken) и обменных курсов норвежской кроны к доллару с сайта Центрального банка Норвегии (URL: http://www.norges-bank.no/Statistikk/ Valutakurser/valuta/USD/ )
Развивается двустороннее инвестиционное сотрудничество. В КНР работает около 200 компаний из Норвегии, в том числе высокотехнологичных. Так, крупнейший производитель стационарных шельфовых платформ, компания «Квэрнер» (Krarner), в апреле
2013 г. подписала 10-летнее соглашение о стратегическом сотрудничестве с China Offshore Oil Engineering Co. Ltd. (COOEC). В развитие его стороны учредили крупное СП в портовом городе Циньдао, а китайская компания получила заказ в Норвегии24. В Пекине, Шанхае и Гонконге активно действуют норвежско-китайские деловые ассоциации.
В свою очередь китайские инвестиции в Норвегии на конец 2015 г. составляли 5,45 млрд долл. — больше, чем в других скандинавских странах. В частности, в 2008 г. китайскими инвесторами был приобретен шельфовый буровой подрядчик Awilco Offshore ASA, а в 2011 г. — ведущий мировой производитель кремния и фер-росиликоновых сплавов Elkem, в 2015 г. также купивший REC Group, которая выпускает кремниевые солнечные батареи. Китайская «Хуавей», «раскрутившись» в Норвегии с нуля, проложила целый ряд волоконно-оптических линий компьютерной связи. В октябре 2015 г. норвежские госструктуры провели в Пекине уже вторую конференцию с целью привлечь в страну новые китайские
25
инвестиции .
Анализируя успешную динамику торговых связей, исследователи Норвежского внешнеполитического института Марк Лантейн и Бьорнар Свердруп-Тюггесон сделали вывод: «По иронии судьбы, отсутствие острых экономических проблем может способствовать затягиванию политического похолодания в отношениях КНР и Норвегии, поскольку хозяйствующие субъекты не слишком активно добиваются скорейшего разрешения дипломатических затруднений»26. От себя добавим, что, хотя Китай и стал крупнейшей экономикой мира, расширение связей с ним сейчас вызывает в Норвегии и растущее беспокойство.
Во-первых, норвежцы (в том числе в официальных документах правительства и Центробанка) с нескрываемым опасением ожидают «жесткой посадки» китайской экономики, воспринимая ее как значимый фактор риска для себя. «Если [экономический] рост в Китае будет и далее ослабляться, то проблемы возникнут не только у китайцев. Норвегия как нефтяная страна может ощутить это острее многих других», — предупреждала в 2015 г. «Афтенпостен» в редак-
27
ционной статье .
Во-вторых, в 2015 г. из-за резкого падения цен на нефть произошла мощная, примерно на треть, девальвация норвежской кроны против доллара США и китайского юаня. Это обстоятельство, наряду с роботизацией производства на многих китайских фабриках, лишает КНР одного из главных инвестиционных преимуществ — дешевой рабочей силы. В результате производственные мощности, в начале века «переброшенные» норвежцами в Китай (а также Восточную Европу), сейчас нередко возвращаются в страну. Так, машиностроительная компания Raufoss Technology переносит обратно в Норвегию производство автозапчастей для европейских заводов автоконцерна «Вольво» (поставки на азиатские автозаводы будут, как и прежде, идти из Китая)28.
Ярким примером может служить главный экспортный товар Северной Норвегии — треска, продажи которой в Китай за 2007— 2014 гг. выросли по весовому показателю в 10,5 раз. Дело в том, что собственники крупных траулеров с Юга Норвегии, на рубеже веков бесплатно приватизировавшие большую часть тресковых ресурсов, наладили их поставки на переработку в КНР. При этом внутри страны было резко сокращено традиционное производство вяленой и сушеной трески, весьма популярной в Южной Европе, Северной Америке и Бразилии.
По оценкам, рентабельность производства рыбного филе в КНР была на 10 % выше, чем в Норвегии, что уже оправдывало столь далекую перевозку29. В итоге Китай стал вторым по значимости импортером норвежской трески, в 2014 г. закупив 49 тыс. т, или 19 % ее общего объема. В то же время цена килограмма трески, поставляемой в КНР, была на 40 % ниже средней и в несколько раз уступала вырученной на премиальных рынках. Причина этого заключается в структуре экспорта в КНР: 99 % его составляет примитивно обработанная и замороженная рыба, которую по прибытии в Китай размораживают на местных фабриках и выпускают из нее стандартные рыбные палочки30. Таким образом, под воздействием торговли с КНР структура северонорвежского рыбного экспорта упрощалась, а сам регион все более становился, как ни парадоксально, сырьевым придатком китайской рыбопереработки. Но в 2015 г. тенденция переменилась. Норвежские рыбаки сократили поставки трески в КНР
более чем вдвое — до 22,5 тыс. т31, резко расширив переработку
внутри страны, и министр рыболовства Пер Сандберг обещал им в
32
этом помочь .
В-третьих, пока не оправдываются надежды на Китай как мощного транзитера по Северному морскому пути (СМП). На это весьма рассчитывали в норвежском Заполярье и особенно в приграничном с Россией порту Киркенес, который позиционируется как отправная точка для плаваний по СМП. Кроме того, промышленно-судоход-ная группа киркенесского миллионера Феликса Чуди, ориентируясь на китайский рынок, в 2009 г. возродила в городе железорудную шахту, некогда закрытую государством за убыточность. Первым иностранным коммерческим рейсом по трассе СМП стал переход в Китай в 2010 г. сухогруза с 40 тыс. т руды с этого рудника, организованный «Чуди Груп» (Tchudi Group) с помощью Росатомфлота33.
Однако в условиях кризиса сквозной транзит по Севморпути практически прекратился, за 2013—2015 гг. упав с 1,4 млн т до 36 тыс. т (хотя внутрироссийские перевозки выросли более чем на 40 %). Шахта Чуди обанкротилась. Сам Ф. Чуди не исключает ее повторного открытия, но уже в куда меньших масштабах. Норвежские специалисты отмечают, что китайцы по-прежнему проявляют интерес к СМП (как к средству устранить свою однобокую транспортную зависимость от Малаккского пролива), но будут готовы всерьез им пользоваться лишь при условии разрешения сохраняющихся проблем административного и инфраструктурного характера. Но сейчас норвежских северян это беспокоит в меньшей степени: регион активно растет на экспорте рыбы, рыбопродуктов и минерального сырья в
страны Запада, получившем мощный импульс от девальвации.
* * *
Норвежские журналисты Х. Эгрим и К.А. Нильсен в 2015 г. выпустили в Осло интересную книгу «Китай против Норвегии. Неизвестная история: от отказа Мао и до сегодняшнего кризиса». Они показали, что текущее обострение двусторонних отношений — далеко не первое за минувшие полвека (правда, раньше они часто не становились достоянием широкой общественности). Так, в 1950 г.
китайская сторона обиделась на карикатуру на Мао Цзэдуна в одной из крупнейших норвежских газет, из-за чего двусторонние ди-потношения на уровне посольств были установлены лишь пять лет спустя. Исходы таких противостояний бывали разными: в одних
случаях норвежцы «шли на попятный», в других — твердо стояли на
34
своем .
На сей раз кризис явно затянулся, и перспективы его урегулирования неясны. За это время в КНР пришло к власти новое поколение руководителей, в Норвегии сменилось правительство, но напряженность сохраняется, поскольку с обеих сторон, помимо прочего, задеты эмоционально значимые соображения национального престижа.
Норвежцы, всячески подчеркивая независимость своего Нобелевского комитета (что, впрочем, никогда не препятствовало высокой политизированности его решений), не могут, «не потеряв лица», извиниться перед Китаем от имени государства. Тем более, что и официальной политике, и в общественном мнении страны традиционно присутствуют мощные нотки морализаторства, самоощущения безупречного и стойкого защитника попираемых прав и свобод человека. Здесь сказываются и традиции строгой протестантской этики, и «чистое прошлое» страны, которая подарила миру выдающихся ученых, путешественников и деятелей искусств, но не имела колониального прошлого и не вела (со времен викингов) захватнических войн.
Китайское же руководство со своей стороны не способно «молча проглотить» решения Нобелевского комитета, воспринимаемого как сугубо недружественный шаг и попытку давления извне. Хорошую картину взаимного непонимания нарисовал Лейв Люнде, директор Института Фритьофа Нансена — ведущего в Норвегии центра по изучению мировой (особенно арктической и дальневосточной) экономики и политики. Он отмечал, что за период кризиса добрый десяток раз посещал КНР, где общался с коллегами-учеными, политиками и бизнесменами. Многие из них критически относились к Норвегии, считая ее заносчивой малой страной с европейской периферии. Большинство китайских собеседников, однако, с уважением отзывались о достижениях норвежцев в сфере добычи нефти, судо-
ходства, освоения Арктики, охраны природы, социальной ответственности компаний и др. Они искренне надеются на восстановление добрых отношений и ищут пути к этому. Но «и они удивляются неготовности и неспособности Норвегии понять сложное общественное устройство и модель развития Китая. Масштабы этой страны, ее историю, национальную гордость, стратегию развития, основополагающую значимость политической стабильности и поэтапности изменений, необходимость вводить правовые и политические реформы постепенно, по мере экономического развития, заручаясь пониманием таких взвешенных шагов со стороны широкого населения. И нежелание принимать на веру готовые решения от миссионе-
35
ров-легковесов из других частей света» .
Еще жестче реакция на поведение норвежской стороны в китайском сегменте Интернета. Так, например, в феврале 2015 г. известный китайский блогер, пишущий под псевдонимом «Саньшань» («три пихты»), реагируя на высылку из Норвегии китайского ученого, припомнил норвежцам и награждение Нобелевской премией мира Далай-ламы, и вручение той же премии Лю Сяобо, подчеркнув, что все эти действия, также как и обвинения в адрес Китая в «создании угрозы» для Норвегии, объясняются тем, что Норвегия является членом НАТО и «пешкой США» на северном фланге Европы. «Уколы» в адрес Китая со стороны Норвегии — часть глобальной стратегии США36. Автор комментария подчеркивает, что норвежцы уже понесли убытки из-за скандала 2010 г. А сегодня Норвегия, несмотря на прохладные отношения, является одним популярных туристических маршрутов для китайцев. Так что в случае, если норвежская сторона будет и дальше предпринимать по отношению к КНР недружественные действия (например, откажется от поддержки Китая в Арктическом совете), пострадает и туристический бизнес королевства.
Другие комментарии в китайской сети отличает даже более критическая, а зачастую и пренебрежительная тональность. В отличие от официальных пекинских властей, старающихся проявлять дипломатическую сдержанность, китайские рядовые пользователи Интернета не скрывают своих чувств, указывая на несопоставимость маленькой Норвегии и великого Китая, разность их потенциалов и
роли в мире. И подобное отношение вполне укладывается в сложившие в последнее время в Китае настроения.
С учетом изложенного, нормализация политического диалога между Норвегией и КНР в близкой перспективе представляется маловероятной. Такие же прогнозы в статьях и частных беседах высказывают и норвежские эксперты.
Гипотетически «примирить» две страны могло бы появление (или осознание) некоего взаимного жизненного интереса, как вариант — новой и общей для обеих угрозы безопасности. Но пока такие сценарии не просматриваются, особенно если учитывать, что Норвегия сейчас довольно четко следует в русле американской политики, а Китай намеренно избегает как лишних обострений, так и слишком глубокой «увязки» с США.
В связи с этим нельзя не отметить, что единственной страной, граничащей и с Норвегией, и с КНР, является Россия. Играть роль посредника в данном конфликте РФ пока едва ли сможет: действующее норвежское правительство заняло жестко критические позиции по вопросу Крыма, наш двусторонний диалог по многим направлениям практически свернут. Будем, однако, надеяться, что на перспективу китайские и норвежские политики станут рассматривать Россию как потенциальное связующее звено (и в политических контактах, и в транспортных цепочках) и воздержатся от соблазна рисовать из нее «образ общей угрозы».
Примечания
1 Подробнее см.: Виноградов А.О. Европа и Россия в глобальном противостоянии США и Китая // Китай в мировой и региональной политике. История и современность. Вып. XVIII: ежегодное издание / отв. редактор-составитель Е.И. Сафронова. М.: ИДВ РАН, 2013. С. 132—140; Виноградов А.О. Китай и страны Европейского Союза во втором двадцатилетии XXI века // КНР: политика, экономика, культура, 2013—2014 г., М.: ИДВ РАН, 2014; Виноградов А.О. Европейское наступление Пекина — тактика или стратегия // Проблемы Дальнего Востока. 2014. № 5 и др.
2 Regeringens Kina-strategi. Oslo, 2007. 19 pp.
3 Norge oppmuntrer til kriminalitet.URL: http://www.nrk.no/nobel/_-norge-opp muntrer-til-kriminalitet-1.7335650
4 Biographical Note of Ambassador WANG Min. URL: http://www.chinese-embassy.no/eng/zjsg/dsjl; Nye ambassad0rer fra Sri Lanka, Kina, Laos og Qatar. URL: https://www.reaeringen.no/no/aktuelt/nye-ambassadors/id2484088
5 Тулупов Д. Членство Китая в Арктическом совете. URL: http://russiancoun cil.ru/inner/?id_4=1986#top-content
6 «Китайская стена» перед норвежской семгой. URL: http://norginfo.com/ biznes/moreprodukti/1317-kitayskaya-stena-pered-norvezhskoy-semgoy; Baker B.D. Soul or Salmon? Norway's Chinese Dilemma // The Diplomat. May 09, 2014; Kina innf0rer nye restriksjoner pa import av norsk laks. URL: http://www.mattilsynet.no/ma t_og_vann/eksport_av_mat/eksport_av_fisk_av_sjomat/kina_innforer_nye_restriksjon er_paa_import_av_norsk_laks.18546
7 Подробнее см.: Криворотов А.К. Арктическая активизация Китая: взгляд из Скандинавии // Китай в мировой и региональной политике. История и современность. Вып. XVIII: ежегодное издание / отв. редактор-составитель Е.И. Саф-ронова. М.: ИДВ РАН, 2013. С. 163, 170—171.
8 Chinese tycoon buys 100 hectares from Norway. URL: http://www.norwaynews. com/en/~view.php?735ykD58dboic672R87353Jwab84bhS64544Qcu084dRPO88ePJc28; Solstad S. Gfever solgte 1.000 mal tomt til kineser — salget ble ikke noe av. URL: http:// www.nord24.no/giaver-solgte-1-000-mal-tomt-til-kineser-salget-ble-ikke-noe-av/s/5-32-12561
9 Skard K. Stanset hemmelig Kina-kisning // Dagens N^ringsliv, 2. september 2014; Norge mater knallharde Kina-krav i hemmelige forhandlinger i Oslo. URL: http:// www.nrk.no/norge/kina-med-knallharde-krav-1.11680018
10 Brende B. Utenrikspolitisk redegjarelse. Stortinget, 1. mars 2016. URL: https:// www.reaeringen.no/no/aktuelt/redegoerelse_160301/id2477557
11 Stone Fish I. Blame Norway. Why is Oslo kowtowing to Beijing and stiff-arming the Dalai Lama? URL: http://foreignpolicy.com/2014/05/06/blame-norway; Stanghelle H. Feighetens hus // Aftenposten. 22.april 2014.
12 Prop. 3 S (2015—2016). Samtykke til ratifikasjon av avtale av 29. juni 2015 om opprettelse av Den asiatiske investeringsbanken. Oslo: Det Kgl. Utenriksdepartement, 2015. S. 3, 9.
13 Statssekreter Skogen deltek pa mate i AIIB i Beijing. URL: https://www.rege ringen.no/no/aktuelt/aiib/id2469858
14 McDonald J. Norway signals wish to join China-led Asian investment bank. URL: http://www.dailymail.co.uk/wires/ap/article-3019783/Norway-signals-wish-join -China-led-Asian-investment-bank.html
15 UiA-forskere utvist pa grunn av fare for rikets sikkerhet. URL: http://www. nrk.no/sorlandet/forskere-ved-uia-utvist-av-norge-1.12177709
16 Apen trusselvurdering 2015. Oslo, Politiets sikkerhetstjeneste, 2015. S. 3, 18.
17 Самый известный такой пример — арест в 1984 г. высокопоставленного норвежского дипломата Арне Трехолта, впоследствии осужденного к 20 годам
тюрьмы за шпионаж в пользу СССР и... Ирака на основании весьма шатких улик, вполне вероятно, сфальсифицированных СБП (см.: Трехолт А. Серые зоны. Шпион, которого не было. М.: Международные отношения, 2005).
18 Kina advarer Norge etter utvisning av kinesisk forsker // Dagbladet. 4. februar 2015; Baker B.D. From China With Love: China, Norway and Espionage // The Diplomat. February 14, 2015.
19 HigginsA. A Rare Arctic Land Sale Stokes Worry in Norway // New York Times. September 27, 2014; Nygard O. Ingen trenger a tvile pa at milliard^ren Huang Nubo er en stramann for det kinesiske kommunistpartiet og landets myndigheter. URL: http:// nordnorskdebatt.no/article/ingen-trenger-tvile-pa
20 Baker B.D. Sino-Norwegian Relations, 5 Years After Liu Xiaobo's Nobel Peace Prize // The Diplomat. January 04, 2016; Norsk nei til Kina-radar pa Svalbard.URL: http://www.nrk.no/troms/nekter-kina-radar-pa-svalbard-1.11927625
21 China-Nordic Arctic Research Center. URL: http://www.npolar.no/no/nyhet er/2013/2013-12-11-china-nordic-arctic-research-center.html
22 Stanghelle H. Pa svertetokt for kineserne? // Aftenposten. 20. mai 2014; Westerveld J. First House avviser at de jobber for Kina// Aftenposten. 21. mai 2014; Glomnes L.M., Bakke Foss A., Staveland L.I., Aspunvik S.G., Kagge G. First House og n^ringslivstopper i mater om Kina // Aftenposten. 22. mai 2014.
23 Laks og arret for 50 milliarder i 2015. URL: http://www.seafood.no/Nyheter-og-media/Nyhetsarkiv/Pressemeldinger/Laks-og-0rret-for-50-milliarder-i-2015
24 Kv^rner ASA: Kvaerner and COOEC establish Engineering Joint Venture in China for projects globally. URL: www.kvaerner.com/toolsmenu/Media/Press-releas es /2014/Kvarner-ASA-Kvaerner-and-COOEC-establish-Engineering-Joint-VentuKvar n-China-for-projects-globally-/
25 Chazan G, Carew R. China-Led Group in Talks to Buy Awilco // Wall Street Journal. June 21, 2008; Serlie K. Welcome To Chinese Investments // Norwegian Links. 2015. Issue 4. P. 6; Invest in Norway in China. URL: https://investinnorway.wordpr ess.com; сайты компаний.
26 Lanteigne M., Sverdrup-Thygeson B. Towards the Thaw: Seeking Clarity in China-Norway Relations // The Diplomat. January 16, 2016.
27 Kina kan gi verden 0konomisk hodepine // Aftenposten. 30. juli 2015.
28 Finstad0. Fra Kina til Norge // Dagens N^ringsliv. 18. desember 2015.
29 Nilsen G.B. R0kke ryster Nord-Norge // N^ringsrapport. 2011. Nr. 6. S. 6.
30 Криворотое А.К. Политика государства как фактор конкурентоспособности арктических регионов: методология исследования, опыт Норвегии и уроки для России // отв. ред. Ф.Д. Ларичкин. Апатиты: КНЦ РАН, 2015. С. 136—137; Christensen P. Den norsk-arktiske torsken og verden. Torskefiskets historie. Oslo, 2009. S. 35.
31 Рассчитано по материалам внешнеторговой статистики из банка данных Центрального статистического бюро Норвегии. URL: https://www.ssb.no/statistik kbanken.
32 Sandberg P. [Tale pá] NNN landsstyremerte 15.02.2016. URL: https://www. regjeringen.no/no/aktuelt/nnn-landsstyremote/id2475855; Sandberg P. Sj0matn¿rin-gens rammebetingelser. Tale pá ársmate Fiskebát, Hotel Bristol, Oslo, 17.02.2016. URL: https://www.regjeringen.no/no/aktuelt/sjomatnaringens-rammebetingelser/id2476132
33 Historic sea route opens through the Arctic to China. URL: http://www. tschudiarctic.com/page/208/Northern_Sea_Route_Project_2010
34 0grim H., Nilsen K.A. Kina vs. Norge. Den ukjente historien fra Maos nei til dagens krise. Oslo: Kagge Forlag, 2015. 304 s.
35 Lunde L. Klok utenrikspolitikk // Dagens N¿ringsliv. 11. Mai 2014.
36 Чжунго юй новэй гуаньси вэйхэ лэнмо : [В чем причины охлаждения китайско-норвежских отношений?]. URL: http://blog.ifeng.com/article/34984495.html
