CC BY
216
УДК 94
Вестник СПбГУ. Сер. 13. 2014. Вып. 2
В. Н. Колотов
ТЕХНОЛОГИИ ГИПНОЗА
В МИССИОНЕРСКОЙ ПРАКТИКЕ ИЕЗУИТОВ ВО ВЬЕТНАМЕ XVII века1 (ЧАСТЬ 2)
Санкт-Петербургский государственный университет,
Российская Федерация, 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 7/9
В настоящей статье впервые предпринята попытка проанализировать с привлечением специальной литературы по психотерапии и гипнологии хорошо известный источник первой половины XVII в. «Катехизис за восемь дней» как эффективный инструмент по изменению религиозной идентичности населения Вьетнама. В исследовании посредством современной терминологии описаны использовавшиеся миссионерами механизмы и технологии вербального воздействия и внушения, которые позволяли им перепрограммировать психику и менять модели поведения местных жителей. Данный подход объясняет не только почему, но и как иезуит Александр де Род с помощью составленного им «Катехизиса за восемь дней» смог начать процесс массовой католизации Вьетнама. Примененная им технология сравнивается с методикой другого выдающегося иезуита Маттео Риччи, который работал в Китае. Изучение и систематизация исследованного материала приводит к выводу о том, что при обращении в католицизм во Вьетнаме в XVII в. европейские миссионеры на высоком профессиональном уровне использовали технологии боевого гипноза, однако они применяли их не в терапевтических, а в политических, вернее даже в геополитических, целях. Библиогр. 9 назв.
Ключевые слова: католицизм, католизация, катехизис, технологии обращения, культурная адаптация, дискредитация, гипноз, психокоррекция.
HYPNOSIS IN JESUIT MISSIONARY ACTIVITIES IN 17 CENTURY VIETNAM (PART 2)
V N. Kolotov
St.Petersburg State University, 7/9, Universitetskaya nab., St.Petersburg, 199034, Russian Federation
This article is the first attempt to analyze the well known source of the first half of the XVII century "Catechism explained in Eight days" as an effective tool to change the religious identity of the population of Vietnam from psychotherapy and hypnology's point of view. The study describes by modern terminology the techniques and technologies of verbal influence and suggestion used by the missionaries, which allowed them to reprogram the mind and change the behavior of local residents. This approach explanes not only why, but also how a Jesuit Alexander de Rhodes could begin the process of mass Catholization in Vietnam with his book "Catechism explained in Eight days". This technology is compared to the methods of another prominent Jesuit Matteo Ricci, who had worked in China. The research and systematization of the available information leads to the conclusion that during the conversion to Catholicism in Vietnam in the first half of the XVII century European missionaries used battle hypnosis technology at a high level: however, they did not apply it in therapy, but in the political and even in geopolitical purposes. Refs 9.
Keywords: Catholicism, catholization, catechism, conversion technology, cultural adaptation, defamation, hypnosis, psychological correction.
Жители Вьетнама тех лет полагали, что в соответствии с центральными положениями буддизма, получившего распространение в их регионе, жизнь (время между рождением и смертью) представляет собой практически бесконечный круговорот
1 Исследование выполнено в рамках гранта НИР СПбГУ «История Азии и Африки в контексте геокультурной парадигмы глобального развития» (Шифр ИАС: 2.38.103.2012).
перерождений — колесо сансары, которое движется в соответствии с законом воздаяния (кармой). Идеалом буддизма считается не постепенное улучшение качества жизни в перерождениях, а выход из вечной череды перерождений в этом мире, которые доставляют страдания, и погружение в нирвану. Александр де Род не предлагал никакой «культурной адаптации» в стиле Маттео Риччи, а с самого начала ставил вопрос о несовместимости буддизма и католицизма в самой главной проблеме, которая волнует всех людей! Основные же вопросы, которыми задаются люди и на которые должна дать ответ религия, таковы: «Как жить дольше?» и «Что будет после смерти?»
Желание бесплатно, без труда, прямо сейчас узнать секрет вечной жизни — сильная приманка, которая, конечно же, сработала! Буддизм учит, что жизнь — это страдание, которое приводит к смерти, за которой следует бесконечная череда перерождений, а Александр де Род утверждал, что Будда обманывает, что такой череды перевоплощений не существует, что люди живут всего один раз и после смерти в соответствии с итоговой суммой всех своих земных поступков (как хороших, так и плохих) попадают либо в рай (если последуют за ним, де Родом), либо в ад (если будут поклоняться бесам), и вот это уже будет навсегда! Получение такой информации выбивало из колеи и необратимо переворачивало жизнь слушателей. А решение, по какому пути идти дальше, надо принимать здесь и сейчас. Существование в этом мире объявлялось подготовкой к переходу к настоящей жизни, которая наступит там, за последней чертой. Вот так, запугивая карами после смерти, миссионеры добивались влияния на людей и искусно использовали этот ресурс в борьбе за власть в этом мире.
Логика в повествовании Александра де Рода очень интересна, поскольку затрагивает за живое практически каждого даже спустя почти 400 лет после написания этой книги.
С целью завоевать доверие аудитории, а также для раскрытия «бесовской» сущности буддизма, даосизма, конфуцианства и культа предков автор с самых первых страниц ловко применяет такие конфуцианские термины, как <^иап Ш» ]йпгг и «Ней пЬап» ФА хюотеп, что означает, соответственно, «совершенномудрый» и его антипод — «низкий человек». В тексте также широко используются известные во Вьетнаме тех лет выражения, а также приятные слуху аудитории вводные фразы типа «как говорят в Аннаме», «как говорят в Китае и в Аннаме» [1, р. 117]2, однако весь этот политкорректный арсенал очень искусно использовался для дискредитации традиционных учений во Вьетнаме.
Необходимо привести и прокомментировать хотя бы несколько цитат из этой выдающейся книги, чтобы читатель смог составить представление о масштабе проблем, поставленных в этом произведении, и предлагаемых способах их решения.
«Катехизис за восемь дней» имеет весьма достойное для такой книги начало: «Мы молим Небесного Правителя, чтобы он дал нам сил узнать каков Его путь.
Итак, мы должны жить в этом мире, но никто не живет долго; всего 70-80 лет, что не много. Поэтому мы должны найти путь, который нам позволит жить долго, найти такой образ жизни: это дело совершенномудрого мужа. Есть и другой путь, который, даже если и получится на нем стать богатым, не избавит нас от того, чтобы
2 «с1аи ¿1а1 ш1пЬ ^и Аппат диеп по1 Цеп ...».
потом стать низким человеком, подлым. Так нам надо учиться пути, ведущему к богатству на этом свете в доказательство пользы святого пути Небесного Правителя в следующей жизни. Человек в наше время знает добро и зло, но когда он пройдет эту жизнь и умрет, то неизвестно, будет ли ему весело в следующей жизни» [1, p. 5-6]3.
Затем автор переходит к разбору понятия «человек», анализируя, из чего он состоит и как соотносятся друг с другом его тело и душа: «.. .люди состоят из двух частей: одна — это тело, другая — душа. Тело нам дают родители, это кости, кровь, мясо, подверженные или разложению, или изношенности. Однако душа священна, она не подвержена ни разложению, ни смерти, поскольку порождена не родителями, а свыше. Душа — как хозяин в доме, а тело — слуга или лакей; надо служить душе как хозяину, поскольку, если слуги и лакеи становятся хозяевами дома или хозяин дома становится слугой, то такая перемена мест не соответствует порядку вещей. Однако мы о ком в первую очередь проявляем заботу — о слугах или о хозяине дома? На самом деле прежде всего мы заботимся о хозяине, потом уделяем внимание слугам, и только так правильно» [1, p. 6-7]4.
Далее повествование в очень простой и наглядной форме касается основных занятий, составляющих основу образа жизни простых прихожан, а также последствий, которые наступят, если прихожане будут думать только о мирских делах. «Пахать в поле, торговать — это занятия для тела. Есть те, кто пашет; если пахать, то будет много риса в закромах, но, когда выйдет время этой жизни, ни одного зернышка риса не получится забрать с собой. Есть те, кто идет пресмыкаться и долго ждать, когда король и правители назначат чиновником. Когда душа покидает тело, все нажитое приходится бросить, ничего нельзя забрать с собой. Говорят, что "при рождении с собой не приносят ни единой монеты, когда умирают, также с собой ни единой монеты не забирают". В этом мире никто не может изменить это правило, поэтому сейчас надо изучить святой путь для следующей жизни, для тех дней, когда мы будем жить вечно» [1, p. 7-8]5.
Таким образом, все нажитое в этом мире честным и не очень честным путем никто не сможет забрать на тот свет. Распространенный на Дальнем Востоке культ предков дает «трещину». В культе предков данная проблема раньше решалась «отправкой» на тот свет в дальнейшее услужение правителю или хозяину слуг и рабов,
3 «Ta cäu cung Dúc Chúa tröi giúp súc cho ta biet to ttföng dao Chúa la dtföng nao.
Vi vay ta phái hay ö the nay chang có ai söng läu; vi chtfng ké den bay tám mtfoi tuói chang có nhieu. Vi vay ta nen tim dang nao cho ta dtfoc söng läu, la kiem hang song vay: that la viec ngtföi quän tü. Khác phép the nay, du ma lam cho ngtföi dtfoc phú quy, song le chang lam dtfoc cho ta ngay sau khoi lam tieu nhän, khön nan. Vi vay ta chang phái hoc dao cho ta dtfoc phú quy ö the nay. vi chtfng ích dao thánh Dúc Chúa tröi ve döi sau. Ngtföi the sü döi nay lanh dü thi hay: le qua döi nay cho khi chet dtfoc vui vé döi sau thi chang hay».
4 «... loai ngtföi ta có hai sü: mot la xác, mot la linh hon. Xác böi cha me ma ra, có xtfong, có máu, có thit hay nát hay mon. Song le linh hon la tính thieng chang hay mon, chang hay nát, chang hay chet, chang phái böi cha me ma ra, that böi be tren ma có. Linh hon nhtf chü nha, xác nhtf toi tá hay la däy tó, vó thi phái phuc linh hon nhtf chü, vi chtfng däy tó cung tói tá lam chü nha, hay la chüa nha lam tói tá, thi lon lao cüng chang phái le. Song ta xét ta lo trtfóc cho däy tó hay la cho chü nha? That la ta lam trtfóc cho chü nha, sau lo cho däy tó, thi mói phái».
5 «Cay ruong, buón bán, nhüng viec the ay la viec ve xác. Có ké di cay, di cay ma dtfoc lúa nhieu trong kho, den khi qua döi nay mot nhóm lúa dem di cüng chang dtfoc. Có ké di häu ha chäu chüc vua chúa, ma dtfoc lam quan: den khi linh hon ra khoi xác, nhüng sü ay thi phái bo, dem ve chang dtfoc gi söt. Có lói rang: «Khi sinh ra chang có dem mot dong ma lai; khi chet cüng chang có cäm mot dóng ma di». Vi chtfng ngtföi ta ö the nay chang ai khoi sü ay, thi phái hoc dao thánh ve döi sau, cho ngay sau chúng tói dtfoc söng läu vó cung».
а также различных ценных вещей, которые закапывались в могилу вместе с покойным. В более поздние времена получили распространение более гуманные и менее затратные обычаи. Речь идет о специальных ритуальных «деньгах», которые «отправляются» в иное измерение предкам и почившим родственникам путем сжигания. В настоящее время во Вьетнаме существует целая индустрия по производству и широкой продаже таких ритуальных предметов, которые в соответствии с культом предков можно «отправить» отошедшим в иной мир. В продаже имеются не только традиционные бумажные лошадки с каретами (миниатюрные и в натуральную величину), но и «золотые слитки», «мерседесы», мобильные телефоны и прочие современные предметы быта и роскоши, которыми заботливые потомки хотят скрасить вечное пребывание своих пращуров на том свете. Однако пытливые прихожане хорошо понимали, что даже закопанные в могилу ценные вещи и деньги, несмотря ни на какие заклинания и ритуалы, в могиле и оставались! А если все-таки есть посмертное существование, то как оно устроено и как отсюда можно обеспечить себе наиболее достойное существование там? Александр де Род, продолжая повествование, утверждал: «Однако в следующей жизни есть две обители: добрая и злая; обитель верхняя и обитель нижняя, рай и ад. На небе находится рай: кто туда попадет, тот будет испытывать радость и бесконечное наслаждение» [1, p. 8]6.
Уже на первых страницах в проповедях аккуратно ставится под сомнение легитимность властей во Вьетнаме. Автор начинает издалека, но под конец абзаца, после вполне логичных рассуждений, слушателя аккуратно подводят к весьма недвусмысленным выводам. «Тот, кто хочет этого, прежде всего должен найти, кто породил небо, которое нас покрывает, кто породил все сущее, которое обеспечивает наше существование. Спросите и поклоняйтесь Ему, в этом счастье. Все в этой стране, в Аннаме, кто хочет быть чиновником, должны пресмыкаться перед королем и правителями и подчиняться им, должны платить налоги и подати, только так можно избежать несчастий. Кто враг, или вор, или грабитель, или сам себя назначил чиновником, то это считается преступлением перед королем и правителями. Те, кто живут в стране, должны спросить, кто там король и правители, и выказать уважение. Издавна люди живут в этом мире, поэтому они должны найти [истину] и понять, кто есть настоящий правитель, который породил небо и землю, все вещи, и которому надо поклоняться» [1, p. 8-9]7.
На первый взгляд может создаться ошибочное впечатление, что все эти пассажи про истинного Правителя, т. е. Бога, не имеют прямого отношения к обеспечению комфортного существования на том свете, однако последующее повествование все расставляет по своим местам. Александр де Род понятно и доступно объясняет для чего требуется установить, кто на самом деле создал мир и все, что нас окружает: «Чтобы узнать, нам надо спросить, кто породил все и кому следует поклоняться, и только тогда мы сможем попасть в рай, обитель бесконечной радости.
6 «Song le thi phai hay döi sau co hai que: mot la que lanh, hai la que dü; que tren, que dtföi, thien dang, dia nguc. Vi chtfng tren tröi thi co thien dang: ai den dtfoc tren ay thi chiu hang hang vui ve vay».
7 «Ma ai muon sü ay, trtföc het thi phai tim, ai sinh ra tröi che ta, ai sinh ra dat chö ta, ai sinh ra muon vat ma nuoi ta. Hoi cho biet ma thö day, ay la dang phuc. Ai nay ö ntföc Annam nay ma muon cho dtfoc lam quan, thi phai di hau ha chau chüc vua chua, hay la chiu viec tien näm quy thue, thi möi khoi va. Ai lam toi nguy giäc, hay la trom ctföp, xtfng minh la quan, thi co va cung vua chua. Nhüng ke ö trong ntföc, thi phai hoi cho biet ai lam vua chua, ma kinh day. Huong lo ngtföi ö the' nay thi phai tim cho biet dtfoc, ai lam chua that, da sinh nen tröi dat, muon vat, ma thö day».
Если не спрашивают, чтобы узнать точно, кто есть Бог, но идут поклоняться призракам и бесам8, как если бы люди этой страны пошли в солдаты [другой страны]. Тот, кто поклоняется Небесному Правителю, тот попадает в рай Небесного Правителя; кто поклоняется призракам и бесам, тот пойдет жить с призраками и бесами» [1, р. 9]9.
Далее подробно рассказывается, кто такие бесы, где они живут, как к ним попадают и что там ждет грешников. «Но где же живут призраки и бесы? На самом деле призраки и бесы живут в аду, там их дом. Где этот ад? На самом деле в этой земле, это тюрьма, пребыванием в которой Небесный Правитель наказывает злых. Эта обитель именуется Темной10, поскольку там темно и ничего не видно. Только не думайте, что там, в этой темной обители, можно торговать, работать в поле, пахать как в этом мире. В тюрьмах этой страны правители держат тех, кто совершает преступления, там видны цепи, колодки, кандалы, бьют кнутом. Если кто-то туда попал, то, наверное, уже не может все делать по своему желанию? Те, кто в аду, они терпят огонь и пламя преисподней, жизнь за жизнью, перевоплощение за перевоплощением, там бесконечно ужасно и оттуда никак не выбраться» [1, р. 10]11.
Наглядно продемонстрировав наиболее вероятное будущее, ожидающее всех тех, кто следует традиционным дальневосточным религиям, миссионер объясняет, какие религии существуют вообще и как можно отличить правильные от ложных, разумеется, сделав политкорректный реверанс в адрес «аннамских книг» и «аннамской земли», чтобы подчеркнуть уважение к местным традициям и завоевать расположение и доверие слушателей. «Поэтому нам следует познать путь12, поскольку путь — это направление в сторону истинного дома. Катиться по наклонной — есть, пить, гулять, заботиться только о теле — легко. Подниматься же наверх — тяжело: надо жить тихо, честно, заботиться прежде всего о душе. Поэтому правильный путь — это путь истины, путь правды. Так и должно быть: сделал добро — получи счастье; поступил недобрым образом, совершил грех. В аннамских книгах есть такие слова: "Юеп кЬа ке giao, 1у па^ рЬие пЬап 1аш", — "прочная веревка крепко связывает рог быка, правда крепко связывает чувства людей". В аннамской земле уже есть истинный путь, так зачем же тратить силы и ехать в его поисках в другую страну? В аннамской земле обычны учения двух типов: одно берет Небо в качестве
8 От вьетн. quy — бес, черт, демон.
9 «Vi chúng ta phái hói cho biet, ai sinh ra moi sü má thó dáy cho nen, vay thi ta mói dúoc len tren thien dáng, vui vé vó cung. Ví bang chang hói cho bie't that Chúa lá ai má thó dáy, lai di thó ma khan quy, thi cüng nhú ngúói ó trong núóc náy má di lám tói nguy. Ai thó Dúc Chúa trói cho nen, thi dúoc len tren thien dáng cung Dúc Chúa trói; ai thó ma quy thi den ó cung ma quy».
10 Де Род в оригинале употребляет термин ám, являющийся вьетнамизированным вариантом китайской категории И инь («темное начало»), которая является противоположностью И ян («светлое начало»). Как известно, эти понятия представляют собой центральные положения древнекитайской натурфилософии.
11 «Song le ma quy ó dáu? That lá ma quy ó trong dia ng^ lá nhá nó. Dia nguc ó dáu? That ó trong dát náy, lá tu rac Dúc Chúa trói hóa ra má phat ké dü. The gian goi lá Ám phü thi phái, vi chúng lá noi tói tam mu mit. Chó ngó dúói ám phü có buón bán, có ruong núong, cáy cáy nhú the gian náy dáu. Trong tu rac núóc náy vua chúa bat ké có toi, trong áy có tháy nhüng dói tói, cum trang, roi dánh, náo có ai váo cám trong áy, muón lám sao thi dúoc lám vay ru? Huóng ho lá ké ó trong dia nguc, vay thi chiu nhüng lúa sinh lúa diem, dói dói kiep kiep, má khón nan vó cung khói chang dúoc nüa».
12 Путь — дао, кит. Ж dáo, вьетн. dao, этот же иероглиф означает «религия» или «учение».
источника всех вещей и поклоняется ему, другое ставит впереди всего Будду. Сейчас мы рассмотрим дела Неба, затем рассмотрим дела Будды» [1, p. 10-11]13.
В дальнейшем буддизму в целом и Будде в частности, действительно, будет уделено самое пристальное внимание в тексте, что мы отдельно рассмотрим ниже. Сейчас отметим, что на страницах «Катехизиса за восемь дней» для обозначения буддизма и Будды используются разные термины. But — вьетн. просторечное Будда от. Buddha, а также Thich Ca, что является вьетнамизированным произношением санскр. имени-прозвища Шакьямуни.
Депотенциализированое сознание потрясенных прихожан на четвертый день проповедей подвергается самой мощной обработке со стороны миссионера. Именно на этом этапе начинается жесткий и подробный разбор местных «лжеучений», или «ересей». Вниманию собравшихся предлагалась четвертая проповедь «Ложные религии», при чтении которой автор катехизиса от историй про Адама и Авраама вдруг резко переходит к острой критике местных традиций и религий. На страницах 104-105 определяется объект дискредитации. Далее достается по отдельности каждому «бесовскому учению». На стр. 105-110 критикуется буддизм, страницы 111-112 посвящены даосизму, 112-115 — конфуцианству, 116-118 — опять буддизму, 118-132 — культу предков.
В своей монографии «Александр де Род и латинизированная письменность» современный вьетнамский исследователь Тю Ван Чинь обращает внимание на критику (в оригинальном тексте употреблено более жесткое выражение — «ругань») буддизма, даосизма, конфуцианства и культа предков. В частности, приводятся эпитеты в адрес идеологических конкурентов. Перевод этих эпитетов мы постарались уместить в приемлемые в приличном обществе рамки: «Будда — лжец» («Thich Ca la thang hay doi»), «даосизм — это учение призраков и бесов» («Dao Läo la dao ma qüy»), «поклонение Конфуцию — это преступление (грех)» («thö Khong Tü la co toi»), «поклонение предкам неучтиво» («thö cung to tien la vo phep») [2, tr. 116-139]. Тю Ван Чинь в подтверждение приводит факсимильные копии некоторых страниц сайгон-ского переиздания этой книги от 1961 г. на вьетнамском и латыни, в которых можно обнаружить эти фразы. Сопоставление приводившихся цитат с текстом имеющегося у нас первого издания «Катехизиса за восемь дней» 1651 г. издания подтвердило, что эти фразы были в тексте рассматриваемой книги с самого начала [1, p. 115-132]. Тю Ван Чинь в своей работе привел, конечно, не все ругательства проповедника в адрес основоположников восточных учений. Так, нам удалось обнаружить еще такое выражение, как «Будда — жулик» [1, p. 111]14.
Чтобы у уважаемого читателя не произошла «депотенциализация сознания», мы по необходимости приводим только самые важные выдержки из «Катехизиса». В следующей цитате объясняется причина появления различных ересей и ложных религий. «В других странах иврит также исчез во время перемешивания языков,
13 «Vi vay thi ta phai hoc dao, vi dao la dang ve que that. Dang xuong thi de, än uong, choi böi, lam nhüng viec xac. Dang len thi kho, phai ö hien lanh, ngay that, lo viec linh hon trtföc het. Vi vay dao that la dao ly, la dao phai le. Phai le ra, lam thi co phuc; chang phai le ta lam thi co pham toi. Co chü trong sach Annam rang: «Kien thang kha ke ngtfu giao, ly ngü näng phuc nhan tam», day ben kha buoc süng trau, le that kha phuc dtfoc long ngtföi ta. Vi bang ntföc Annam co dao nao phai le, di tim ve böi ntföc khac xa lam chi ma kho long. Trong ntföc Annam thtföng le thi co hai phan dao: mot la lay tröi lam coi re moi sü ma thö day, hai la lay but lam trtföc. Bay giö ta xet sü tröi, khi khac thi ta se xet sü but».
14 «Thich Ca, la düa gian vay».
а также исчезла проповедь святого пути Небесного Правителя, поэтому и пошли ложные религии» [1, р. 104]15.
Затем автор «Катехизиса за восемь дней» предлагает своеобразный антикитайский опус, в котором содержится критика трех китайских учений: буддизма, даосизма и конфуцианства. Это очень смелый шаг, поскольку религиозные, общественно-политические, художественные представления, имевшие китайское происхождение, в течение более тысячи лет пользовались во Вьетнаме большим уважением и неизменно привлекали внимание не только образованных, но и самых широких слоев общества. «После того как перемешали языки, появился Китай, из которого Аннам перенял эти религии. Когда перемешали языки, то в Китае потеряли язык настоящей религии и не осталось книг, чтобы распространять настоящую религию; отсюда и получилось много ложных учений. Так потерявшие истинный путь пошли плутать по разным дорогам, по ложным путям. Однако в самом Китае есть три основных религии. Не будем говорить о более мелких, они такие же. Первая религия — это путь людей, знающих много иероглифов, она называется конфуцианство. Вторая религия — это путь людей, поклоняющихся бесам, делающих ложные дела, это даосизм. Третья религия — это путь людей, которые поклоняются Будде, она называется буддизм» [1, р. 104—105]16.
Первая часть приведенной выше цитаты была особенно понятна аудитории в регионе давнего распространения конфуцианства, поскольку сам Конфуций отмечал важность правильного языка для ясного выражения мысли и, соответственно, совершения дел. Вот его знаменитое изречение: 17 («Если язык про-
тиворечит истинному положению вещей, то и дела не будут исполняться»). Другая часть цитаты про появление «лжеучений» в Китае уже воспринималась как часть «сложного составного внушения» и попадала напрямую в подсознание. Связано это с тем, что в специально составленном тексте «Катехизиса за восемь дней» имеется филигранное сочетание очевидных положений и собственно внушений. Это эффективный прием, поскольку неискушенная публика рассуждает примерно так: если часть того, о чем говорит миссионер, вроде как логична и в целом соответствует действительности, то и другая, которую не проверить, также должна быть истинной и потому просто принимается на веру. Как только подобная мысль промелькнет в сознании слушателя, то он неизбежно станет жертвой манипулирования и будет обманут. На это и рассчитывали миссионеры.
Больше всего критики, как основному идеологическому конкуренту, досталось, конечно же, буддизму. В подтверждение этих слов ниже приводится цитата на языках оригинала из первого издания «Катехизиса за восемь дней» [1, р. 105-106].
15 «Ма сас п^йс кЬас, сйпд шй ЬеЬгаеа кЫ 1оп Иепд по^ va Ы шй 1гиуёп ^о ШапЬ Вйс СЬйа !гМ, сЬо пеп phаi Ба ^о vay».
16 Лоп 1ао Йё'пд n6i &ап, Ш! шй га п^йс Dai штЬ, ша Аппаш Ш! сЬщ dao ЬМ п^йс ау. КЫ 1оп 1ао tiëng n6i doan, ша Dai шinЬ pЬаi ша! tiёng n6i 1гопд dao ШМ, ша Ы сЬапд соп со kinЬ 1гиуёп dao Ша! Ш! pЬаi рЬап га nЬiёu dao vay. Шё ке Ьс dang Ша! Ш! Ьс di nЬiёu dang, ша nЬang dang vay. Song 1е Dai штЬ vбn Ш! со рЬап га Ьа dang са, nЬang vay cЬаng кё nЬiёu dang йёи шоп кЬас, cйng vay vаy. Dang Шй пЬа! 1а dang vё ке Ь§у сЬ0, gоi 1а dao NЬo. Dang Шй Ьai 1а dang ке Шй quy, ша 1аш viëc dбi, gоi 1а dao Dao. Dang Шй Ьа 1а dang ке Шй Ьи! gоi 1а dao ВиЬ>.
17 Yan Ьй БЬйп 2е бЬ! Ьй cЬëng.
Латынь
«Duos autem prae ceteris daemons habuit (p. 106) magistros, Alalam scilicet et Calalam, inter quos ipse medius sedebat. Illi docuerunt ipsum prius atheismum, dato ei nomine Thicca...»
Вьетнамская латиница
«Ma trong nhieu quy day nó, thi có (tr. 106) hai quy, ten la Alala va Calala, quen lam thäy nó lien, ma nó thi ngoi giüa hai thäy quy ay, ma day nó däu het chó tin gi có Chúa tröi, cung dät ten nó la Thích Ca. »
Перевод с вьетнамского языка гласит: «В числе многих бесов, обучавших его (Будду. — В. К.), особо отличались два беса по имени Алала и Калала, которые стали его учителями, а он сидел между этими наставниками бесами, которые его учили, но он совсем не верил в Небесного Правителя (Иисуса Христа. — В. К.). Его называли Шакьямуни18» [1, p. 105-106]. Приведенная цитата показывает, что в данном случае Александр де Род занялся в прямом смысле демонизацией образа основателя основного идеологического конкурента, причем описываемую здесь ситуацию с реальностью связывают лишь имена, все остальное — внушение.
Разумеется, меня весьма заинтриговали эти самые «бесы» с именами Алала и Ка-лала, которые, согласно Александру де Роду, были наставниками самого Шакьямуни. Попытки их идентифицировать привели к коллеге с кафедры индийской филологии восточного факультета СПбГУ С. С. Тавастшерне, по авторитетному заключению которого упоминавшиеся выше два «беса» персонифицировались в образе одного человека — Арады Каламы — предпоследнего учителя Будды. Имя этого наставника, бывшего современником Будды, упоминается еще в Палийском каноне [3, p. 103]. В исследованиях этого канона, в частности, отмечается, что Арада Калама — это «a sage under whom Sakyamuni studied for a time». Как мне объяснил коллега-индолог, имя Arada на пали звучит как Alara, а имя Kalama на обоих языках звучит одинаково. Если учесть, что палийское Alara Kalama во Вьетнам тех лет пришло из Китая и его китаизированное имя произносилось на вьетнамский лад, то в Дангнгоае (Тонкине) и Дангчонге (Кохинхине) оно вполне могло звучать как Алала Калала, поскольку во Вьетнам из Китая пришла не хинаяна, основанная на пали, а махаяна, которая использовала санскрит. К тому же ни во вьетнамском, ни в китайском языке нет «р», вероятно, поэтому во Вьетнаме получил распространение искаженный палийский вариант Алара, т. е. «Алала», а не Арада.
Аналогичная информация о наставнике по имени Арата Калама (Aräta Käläma) содержится и в монографии Андре Герольда «Жизнь Будды», написанной по материалам древних буддийских текстов, и в ней сообщается, что Сиддхарта Гаутама общался с «почтенным Аратой Каламой, который обучал аскетизму многочисленных учеников» [4, p. 68-69].
Во всей этой истории остается неясным, как имя одного аскета, Арады Каламы, у которого проходил обучение Будда, трансформировалось в наименование двух «бесов», Алалу и Калалу, но этот вопрос уже касается компетентности самого Александра де Рода в истории буддизма и соответствующего уровня слушателей, для которых было достаточно и такой «аргументированной критики» «бесовского учения». Мы уже отмечали, что де Род предпочитал работать с массами, на профанном уровне. Маловероятно, чтобы такая аргументация неполноценности буддизма смог-
18 Личное имя Будды — Сиддхарта Гаутама. Он происходил из известного рода Шакья. Вьетнамская транслитерация слова Шакья, которой пользовался де Род и которая в этом виде и осталась во вьетнамской латинице — "ШсЬ Са (Тхить Ка).
ла подействовать на высокообразованных интеллектуалов, однако обрушившись на голову простого, не подготовленного к таким «дискуссиям» человека, она радикально и необратимо меняла не только его мировоззрение, но и всю оставшуюся жизнь!
Впрочем, на этом критика буддизма не заканчивается. В частности, для дискредитации буддизма используется авторитет Конфуция. «Таким образом, есть два типа буддизма: первый — это внешняя религия, которая обучает людей поклоняться Будде, она ложная, с выдуманными историями, которым нет конца, извращает мир, чтобы привлечь к поклонению Будде, поэтому она ведет к совершению бесчисленных грехов. Но есть еще одна религия, называемая внутренней, еще более ложная. В ней утверждается, что нет вообще никакого Бога, который создал этот мир; так она открывает людям возможности для греха. Поэтому тот, кто следует этой ядовитой внутренней религии, еще больше одержим бесами и чертями, чем тот, кто следует внешней религии. Поэтому китаец Конфуций, который считал себя лучшим учителем, в своих книгах называл буддизм варварским учением» [1, p. 107-108]19.
Как видно из приведенной выше цитаты, Александр де Род мастерски играл на истинных и мнимых противоречиях в позициях идеологических конкурентов. Маловероятно, чтобы такие противопоставления могли повлиять на образованных людей, однако на простолюдинов они производили должное впечатление.
Тема божественного промысла в создании неба и земли ловко используется для дискредитации Будды и буддизма, что четко прослеживается в следующей фразе: «Когда еще не было Шакьямуни уже издавна существовали небо и земля» [1, p. 111]20, далее на той же странице практически то же самое говорится и про Лаоцзы.
Ниже при продолжении критики буддизма опять, уже в который раз, де Родом используется прием вхождения в доверие с использованием определенных выражений и проявления уважения к вековой мудрости вьетнамского народа, причем миссионер тут же критикует распространенные у этого же народа «заблуждения»: «...Как в Китае, так и в Аннаме говорят "Sinh ki dä, tû quy dä" (^W®, ЖЩШ), т. е. "жизнь — это временное пристанище, смерть — это возвращение в исконную обитель". Допустим, есть переселение душ, так зачем обманывать, будто чья-то душа отправлена жить здесь: ведь если сейчас она отправлена в это тело, то затем в следующий момент она будет отправлена жить в другое тело» [1, p. 117]21.
Александр де Род и дальше критикует центральные положения буддизма, используя прием ведения острой заочной дискуссии с самим Буддой. «Шакьямуни учил тому, что человеческая душа смертна, что еще более ошибочно. Это положение Шакьямуни сам опровергает своими же собственными словами, о чем я говорил выше. Эта доктрина не только открывает двери всем грехам, но и не уважает нашу душу, которая хочет уйти из этой жизни, чтобы спрятаться, но и оставить память о себе у людей словно, показывая нам место своего захоронения и желая уважения
19 «Vi vây giao but thi co hai dàng: mot là goi giao ngoài, mà day ngtföi ta thö but, döi vây, hay bày dät nhüng truyên gia ke chang xiêt, xiêu döi the gian mà long vê thö but, cho nên pham toi vô hoi vô sö. Lai co giao khac, goi là dao trong, càng döi nüa ring chang co Chua nào hoa ra thê' giöi này, mà làm vây thi mô dàng cho ngtföi ta pham moi toi dau long. Cho nên ai phài dao but trong doc ây, thi quy quai hon kê theo dao ngoài vây. Vi vây ông Khong Tû, là kê Dai minh lay làm thay nhât, trong sach thi goi dao but nhüng dao ro moi vây».
20 «khi chtfa co Thich Ca dä co tröi dât trüöc, dä lâu».
21 «... dau dai minh dau Annam quen noi liên làm vây: "Sinh ki dä, tû quy dä", söng thi gûi, chêt thi vê. Vi bing co luân hoi, mà chang phài döi, thi linh hon mot ô gûi liên vây: bây giö thi ô gûi trong xac này, den sau mot giây nüa thi lai ô gûi trong xac khac vây».
к себе, поскольку хочет, чтобы сделанное дело было передано следующему поколению» [1, р. 117-118]22.
Не будем углубляться в теоретические рассуждения об обоснованности этой критики, обратим внимание лишь на то, что для дискредитации заочных оппонентов опытный миссионер устраивал нечто вроде заочной дискуссии, когда противная сторона ничего не могла ответить на его выпады, а он положение за положением «громил» их аргументы, самостоятельно задавая вопросы и тут же давая на них эффектные ответы. Очевидно, что такая уверенность и эрудиция производили глубокое впечатление на слушателей, что само по себе убеждало их в правоте миссионера.
Не обошел своим вниманием Александр де Род и даосизм. Согласно его безапеляционному утверждению, «эта религия поклонения призракам и бесам, [они] выполняют ложные обряды, не поклоняются Лаоцзы, но пребывают в самой кромешной тьме» [1, р. 111]23. И далее поясняет, что будет с теми, кто продолжит следование этому учению: «Кто же это не зная истинного верховного Бога, который создал все вещи, поклоняется, [тот] поклоняется бесам, создает много ложных правил, поэтому лживые призраки и бесы получат его» [1, р. 112]24.
Конечно же, подверглись критике и ритуалы культа предков, который пустил во Вьетнаме наиболее глубокие корни. Однако в данном случае, чтобы не настроить против себя аудиторию, миссионер использует иной прием, деликатно внося сомнения в саму логику отправления культа предков, спрашивая, всегда ли при жизни родственникам оказывалось такое внимание, как после их смерти. «Почему изначально у людей есть истина в душе, которая учит заботе о родителях, когда они живы и когда умирают? Почему аннамцы каждый год отмечают день родителей, предков, и изо всех сил отмечают день поминовения? Почему тратят много средств на подносы с яствами, а также на многие другие вещи, но накрывался ли такой стол для родителей, когда они еще были живы? Ведь если душа умирает вместе с телом, беспокойство об умершем совершенно ни к чему» [1, р. 118-119]25.
На странице 132 «Катехизиса за восемь дней» критика местных традиций заканчивается в традиционном для католических проповедей ключе: «...добрые будут вечно наслаждаться на небе, злые будут наказаны и получат вечные муки в аду» [1, р. 132]26. Вот на такой оптимистической ноте заканчивался четвертый день ознакомления с катехизисом.
В оставшиеся четыре дня шла крайне интенсивная загрузка в уже основательно подготовленные для этого сознание и подсознание прихожан новых установок и ин-
22 «Ма Леи "Й1сЬ Са с1ау по1 giao га^ ИпЬ Ьоп 1а Ьау сЬй, Ш! са^ 1о1. Ма Леи ау "ШсЬ Са Ш! Ьиу baпg Ш т!пЬ, пЬа 1а п6i №йс. V! cЬапg giao ^с пау cЬaпg nhang тд сйа сЬо moi Ш, та Ы cЬaпg аа 1ё ИпЬ Ьоп 1а, V! с6 тибп кЫ kЬ6i dйi пау dë dаu т!пЬ Ы сЬо 1а пЬй, пЬа 1а хеш пOi сЬбп хас т!пЬ, та айс 1ат сЬо trong, vа шёс пао da 1ат пеп Ш! тибп dë 1гиуеп сЬо dбi ваи».
23 <^ао пау tЬ! та quу та 1ат пЬaпg рЬер gia, cйпg cЬaпg с6 Lao Тй ау sбt, пЬапg д tбi tam тй тй vay».
24 «Ау vay та V! cЬaпg biet tЬat СЬйа са 1ат пеп moi ва, та tЬ! quу, vа пЬaпg рЬер gia da пЫеи сЬо пеп та quу dбi dаoc п6 vay».
25 «Lаi вао vбп п§;аМ ta с6 1ё tгoпg 16пg, giuc 1о сЬо сЬа те, кЫ da siпЬ tЬ! doап? Sao пgа&i Аппат moi пат moi с6 gia пgаy сЬа те, бпg Ьа, бпg vai втЬ tЬ!, та 1ат giб сЬар Ье^ вйс? Sao tбп сйа Ьау пЫеи та 1ат сб 1ат тат, cйпg пЫеи ва пва с6 doп сЬо сЬа те kЬi da siпЬ Ш!? V! cЬапg пеи 1iпЬ Ьоп сЬе^ vйi хас, 1о сЬо ке сЬе^ cЬaпg с6 1ат cЬi».
26 «ке 1апЬ Ш! сЫи рЬйс &еп dбi dбi, та ке da, Ш! pЬаt сЫи Ь!пЬ кЬбп trong dia пguc dбi dбi
формации, которые там лихорадочно обрабатывались, что оказывало существенное влияние на качество обработки и способствовало изменению поведенческих программ.
На восьмой день вниманию доведенных до нужной кондиции посетителей предлагалась последняя проповедь, которая называется «Десять ступеней, ведущих в рай» («^&у Шй !аш: М^й1 Вас ^а^ Ьеп ^еп Dang»). За предшествовавшую неделю психика слушателей была основательно расшатана: в течение нескольких дней в ней шла непримиримая борьба недобитых остатков прежних ценностей и уже загруженных новых. Теперь следовало сделать «контрольный выстрел» и завершить перепрограммирование. Получив всю необходимую информацию, слушатели должны были принять решение о крещении и влиться в стройные ряды неофитов, которые под мудрым руководством миссионеров станут католиками и будут таким образом спасать свои души.
Данная проповедь имеет многообещающее начало, поскольку напоминает о страшных судах, которые поначалу ждут всех при попадании на тот свет и много позже, когда настанет судный день: «Даже когда кто-то умирает, Небесный Правитель сразу будет судить. Если душа человека не имеет отягощающих грехов, то она сразу попадает в обитель вечного блаженства, но если у человека тяжкие грехи ко времени смерти, то его душа направляется вниз, в ад, где вечно горит жаркое пламя. Однако потом настанет время и придет тот день, и придет Небесный Правитель, и придет взаправду последний общий судный день для всего человечества. И Небесный Правитель говорил старинным святым, и Иисус раньше много раз предупреждал, что в будущем будет судить на этом суде» [1, р. 262]27.
Одно из фундаментальных свойств человеческой психики состоит в том, что истории с прямым и особенно переносным смыслом слушатель невольно проецирует на себя. Во время проповеди перед внутренним взором запуганных прихожан разворачивается захватывающее повествование о судном дне, в ходе которого мелькают картины адского пламени, лживых бесов и страшных мук грешников. Воображение рисует яркие образы светлого, счастливого, веселого рая и темного, страшного и ужасного ада. Образный и витиеватый язык проповедей усиливал воздействие содержавшегося в них многопланового материала. В головах испуганных слушателей метались обрывки мыслей, внутренний поиск лихорадочно пытался найти выход из создавшегося положения в этом новом, полном опасностей мире, а миссионер говорил, что столь страшной и печальной развязки можно избежать. Старая система координат была дискредитирована и разрушена, а в новой системе координат, про которую всю прошедшую неделю вещал миссионер, еще только предстояло найти свое место. В этих условиях навязывается единственный «выход из тупика», в который миссионер ловко загонял доверившихся ему прихожан. Так, выбитые из равновесия и потерявшиеся в новых, непривычных условиях люди подводились к необходимости обращения в католицизм, чтобы обрести уверенность в будущем.
27 <^й ша кЫ а! сЬё! !йс Ш! со сЬщ Ь&1 Dйc СЬйа !гй1 рЬап хё! ша ИпЬ Ьоп ке cЬаng со шас Ш va g! ШоЙ сЬбс со vao по1 vui vë dйi dйi, ша 1ai ке шас Ш g! tгоng кЫ рЫ1 сЬё! Шоа! сЬбс ИпЬ Ьоп по сЬщ day xuбng tгong dia ngиc, рЫ1 Ь!пЬ 1йа кЬбп nan dйi dйi vаy, song 1е ngay Ба^ dën Ьао giй со шо! Dйc СЬйа !гй1 Ьay, ша Ша! со dën ngay са va 1oai ngtfйi !а со cЬiu рЬап хё! cЬung. Уа Dйc СЬйа !гй1 da ^^ёп сЬо !ЬапЬ ngay х^а, va Dйc СЬйа Iesu da рЬап №йс пЫёи 1ап ш!пЬ со cЬiu ngay sau сЬйс рЬап хё! аy».
Заканчивался этот курс психокоррекции методологически правильным «постгипнотическим внушением», в котором давалась установка на необходимость и далее распространять полученные в ходе прослушанных проповедей знания. Именно этому посвящена последняя фраза в «Катехизисе за восемь дней»: «Таким образом, всему вышеизложенному надо обучать людей, кто еще не принял крещения, чтобы еще больше воссияло имя Небесного Правителя» [1, p. 319]28.
Вот на такой оптимистической ноте заканчивался краткосрочный курс интенсивной «психотерапии», где израненной психике прихожан предлагалось «лекарство», после приема которого существенно изменялись модели поведения и образ жизни в этом мире.
Согласно полученной установке, спокойно жить дальше можно было только изменив образ жизни и приняв крещение. Однако окончание прослушивания «Катехизиса за восемь дней», как и обращение в новую веру, отнюдь не означало окончательного разрешения психологических проблем неофитов и завершения кризиса, наоборот, это было только начало полной драматизма и наполненной трагическими
событиями захватывающей истории развития католицизма во Вьетнаме.
* * *
Следует заметить, что критика взглядов идеологических конкурентов на страницах «Катехизиса за восемь дней» велась местами очень грубым языком, что, конечно, также оставляло неизгладимое впечатление у внимавшей миссионеру аудитории и существенно усиливало воздействие на нее [5, c. 80]29. Некоторые обороты иногда невозможно корректно перевести на русский и следует особо разъяснять не знающему вьетнамского языка читателю. Например, слово no, которое служит для обозначения третьего лица единственного и множественного числа (он, они) во вьетнамском языке имеет уничижительный оттенок, а его перевод на русский — нейтральный. Во фразе «.призраки и бесы живут в аду, там их дом» («.ma quy д trong dia ^ис la nha no) (курсив здесь и ниже наш. — В. К.)» [1, p. 10] это слово логично употреблено в отношении не очень уважаемых «призраков и бесов», однако в другой фразе, «среди многих бесов, обучающих его» («Ma trong nhieu quy day no)» [1, p. 106], речь в уничижительном контексте идет о Будде, который таким образом стилистически ставится на тот же уровень, что «призраки и бесы». Погружение аудитории в столь жесткое информационное поле бескомпромиссной идеологической войны сильно деморализовывало слушателей, что создавало благоприятные условия для их «перепрограммирования» в конвертитов.
В периоды длительного отсутствия европейских миссионеров с паствой работали наиболее ревностные и проверенные неофиты, которым удалось выбиться в ка-техисты (вьетн. thay giang). Они с выражением регулярно читали «Катехизис за восемь дней», чтобы поддерживать у местных католиков «живую веру» [6, p. 24]. «Ка-техисты, которым неустанно вдалбливалось, что иезуиты — это высшие существа, призванные руководить своей паствой на основе таинственных, непостижимых для
28 «Vây nhiêu sa này von thi phài giàng cho ngtfèi ta, khi chtfa co chiu phép rûa tôi, cho danh Dûc Chua trôi cà sang hon».
29 Наличие грубых слов в речи подчас позволяет лучше понимать предмет. Так, «Ж. Беккио <...> наблюдал, как сложный механизм работы пулемета сержант объяснил, используя исключительно ненормативную лексику. И все было понятно».
простых смертных божественных законов <...> Те, кто не верил, разумеется, отсеивались, те же, кто оставался, превращались в закаленных фанатиков, для которых не существовало ни семейных, ни родственных, никаких иных уз, кроме уз железной дисциплины, связывавшей их с отцами-иезуитами» [7, с. 46]. Иезуиты на катехистов возлагали крайне важную миссию обеспечения сохранения идентичности религиозных общин в периоды длительного отсутствия высланных из страны миссионеров, поэтому они проходили специальную углубленную подготовку.
Технологии гипноза в «Катехизисе за восемь дней»
Хорошо известно, что слово гипноз происходит от др.-греч. ип'уос;, что буквально означает «сон». Однако в наши дни при употреблении термина гипноз имеется в виду некое промежуточное измененное состояние сознания, именуемое трансом, которое не является ни сном, ни бодрствованием. В этом состоянии появляется возможность, минуя «фильтры» сознания, оказать целенаправленное мощное воздействие, внушение, а также внедрить определенные установки в подсознание объекта. В классическом директивном гипнозе внушение проводится во время погружения в глубокий транс. Американский психотерапевт Милтон Эриксон (1901-1980) основал новое направление психотерапии — так называемый мягкий гипноз, в котором внушение производится мягко, путем определенного вербального воздействия на пациента без погружения его в глубокий транс.
Суть нейролингвистического программирования (НЛП), которое, по мнению его последователей, происходит от эриксоновского гипноза, мы понимаем в создании и использовании моделей вербального воздействия, которые путем внедрения определенных установок вызывают фундаментальные долгосрочные изменения в психике, т. е. позволяют программировать или перепрограммировать объект воздействия. Это еще более легкое воздействие, чем эриксоновский гипноз.
Использование подобных технологий воздействия при изменении религиозной идентичности позволяет существенно усилить и закрепить косвенное внушение. Так происходит изменение представлений человека о мире, о своем месте в нем, о ценностях и о пути (дао), что также оказывает мощное влияние на стереотипы и модели поведения.
При взгляде на «Катехизис за восемь дней» любой квалифицированный гипнолог или психотерапевт сразу скажет, что в нем содержится очень высокая концентрация суггестивных инструментов, а сам текст — психоактивный. Такие известные в определенных кругах термины, как «индукция транса», «якорение», «импликация», «ратификация», «прямые и косвенные внушения», «негативные парадоксальные внушения» [5, с. 60-62] и пр., очень профессионально используются в рассматриваемых нами проповедях. С самого начала автор «Катехизиса за восемь дней» широко и мастерски использует «сложные составные внушения», которые представляют собой причудливое сочетание очевидных или поддающихся проверке данных с собственно внушениями. Причем этот «коктейль» так ловко упакован в единое целое, что «заглатывается» слушателями целиком, вне зависимости от наличия между его ингредиентами логической связи30. В качестве примера можно еще раз напомнить
30 В данном контексте можно учесть опыт северных народов по ловле белых медведей. Известно, что белый медведь — умный и опасный хищник, который значительно сильнее человека, поэтому
такой пассаж: «В тюрьмах этой страны правители держат тех, кто совершает преступления, там видны цепи, колодки, кандалы, бьют кнутом. Если кто-то туда попал, то, наверное, уже не может все делать по своему желанию? Те, кто в аду, терпят огонь и пламя преисподней, жизнь за жизнью, перевоплощение за перевоплощением, там бесконечно ужасно и оттуда никак не выбраться» [1, р. 10].
В процессе осмысления, обобщения и систематизации материала «Катехизиса за восемь дней» мы пришли к выводу о том, что, стремясь изменить религиозную идентичность слушателей, миссионеры использовали технологию, которая в наши дни именуется гипнозом, а еще точнее, эриксоновским, или мягким, гипнозом. Однако имеется и существенное отличие, обусловленное тем, что эриксоновский гипноз используется в терапевтических целях, а религиозный — для повышения качества миссионерской работы.
Для того чтобы серьезнее разобраться с использованием приемов, характерных для гипнотической практики, нам пришлось обратиться к специализированной литературе. В данном контексте особого внимания заслуживает монография авторитетного эксперта в области клинического гипноза доктора медицинских наук В. А. Доморацкого «Краткосрочные методы психотерапии», которая была издана в Москве в 2008 г. На страницах этой книги автор предлагает свою версию стадий гипнотического транса [5, с. 56-58], разработанную на основе работ основателя мягкого гипноза Милтона Эриксона и его ученика Эрнеста Росси [8, р. 254].
В. А. Доморацкий выделяет пять «стадий гипнотического транса»:
1) фиксация внимания;
2) депотенциализация сознания;
3) запуск бессознательного поиска;
4) бессознательный процесс;
5) гипнотический ответ [5, с. 56-58].
Предложенная классификация применительно к рассматриваемому нами «Катехизису за восемь дней» позволяет однозначно определить в принятых в современной психотерапии и гипнологии терминах метод работы с аудиторией Александра де Рода как гипнотическую, или суггестивную, практику. Ниже мы предлагаем более подробный разбор «стадий гипнотического транса» по М. Эриксону и В. А. Домо-рацкому в «Катехизисе за восемь дней», где четко просматриваются следующие стадии гипнотического транса, через которые последовательно «проходили» слушатели миссионера.
1. Фиксация внимания [5, с. 56].
Внимание аудитории привлекается и удерживается с самых первых слов проповеди, в которых содержалась, наверное, самая актуальная для любого человека ин-
поймать его можно только с помощью хитрости. Для этого на медвежью тропу человек подбрасывал шарик из застывшего на морозе жира, внутри которого находилась скрученная стальная проволока. Реакция медведя была предсказуемой: он заглатывал вкусно пахнувший шарик с жиром, а когда жир таял у него в желудке, проволока раскручивалась и. умный человек без опасной борьбы получал в свое распоряжение тушу большого и сильного зверя. Католические миссионеры на уровне психики делали то же самое с местным населением во Вьетнаме, что и представители северных народов с белыми медведями на уровне физиологии. Причем, как и в случае с шариком застывшего жира, соответствующим образом упакованная «психотерапевтическая метафора» или «сложное составное внушение» доставлялись по естественным каналам именно туда, где во время их активации в подсознании психике жертвы наносился наибольший ущерб.
формация — о том, что миссионер якобы знает, как «жить вечно», и готов бесплатно поделиться этими эксклюзивными сведениями с собравшимися. Далее с помощью грамотно построенного выступления, используя местные крылатые выражения, миссионер не только завладевает вниманием, но и втирается в доверие, затрагивая проблему жизни и смерти, а также жизни после смерти.
2. Депотенциализация сознания [5, с. 56].
Завладев вниманием аудитории и вызвав интерес к теме своих проповедей, миссионер начинает рассказывать «истории про Адама и Авраама», в ходе чего у неподготовленной к восприятию подобного рода информации аудитории происходит переключение работы мозга от левополушарного, для которого характерна логическая обработка поступающей извне информации, в сторону правополушарного, где преимущественно сосредоточена чувственная, эмоциональная деятельность. В результате перегрузки «оперативной памяти» информацией, которую аудитория не может логически и критически переработать, левое полушарие перегружается и «вырубается», что погружает слушателей в мягкий транс, во время которого они находятся в сознании, а миссионер, «отключив» логический и критический «фильтры» в левом полушарии, получает прямой доступ к бессознательному в правом полушарии. «Де-потенциализация сознания» — один из наиболее важных этапов, поскольку при его выполнении сознание депотенциализируется, т. е. теряет часть своего потенциала, сужает фокус. Именно на этом этапе начинается прямое воздействие на подсознание, внедрение туда определенных, нужных миссионеру мировоззренческих и поведенческих установок. При этом, согласно В. А. Доморацкому, в ход идут такие стратегии, как:
«а) замешательство. <...> Нарушается привычный ход мыслей <...>
б) насыщение (перегрузка). Пациенту дают столько сенсорной информации, что это превосходит возможности ее восприятия и вызывает перегрузку сознания. <.>
в) удивление. <.> удивляют тем, что говорят. <.>
г) психологический шок — часть удивления. Эффективно депотенциализирует сознание, но является некомфортным, жестким методом» [5, с. 56-57].
Именно эти задачи и решают первые проповеди в «Катехизисе за восемь дней», когда целенаправленное информационное воздействие миссионера 1) «нарушает привычный ход мыслей» [5, с. 56]. Сознание лихорадочно работает, пытаясь переработать шокирующие сведения об альтернативном устройстве загробного мира, невозможности множественных перерождений и неизбежных карах за поклонение традиционным для данного региона Богам, которые на самом деле якобы являются бесами. 2) «Перегрузка» сознания достигается рассказами историй про «Адама и Авраама». 3) «Удивление» занимает особое место в стратегии организации проповеди католических миссионеров. Практически весь материал, который дается в «Катехизисе за восемь дней», вызывает у слушателей неподдельное удивление, поскольку не только не укладывается в привычные для них рамки, но и переворачивает известную им картину мира. 4) «Психологический шок» вызывает жесткая критика и даже площадная ругань в адрес почитаемых в странах дальневосточного культурного ареала Будды, Конфуция и Лаоцзы. Этому четвертому этапу посвящена целая проповедь «Четвертый день» в структуре «Катехизиса за восемь дней», которая активно используется и на третьей стадии. Особого внимания также заслуживает и то, что ругающего «на чем свет стоит» местных божеств иностранного миссионера не поражают гром и молния, из-за него не «разверзаются хляби небесные», не трещит
под ним земля, не проваливается он в подземный мир, к бесам, за такие крамольные речи, а продолжает уверенно и достаточно аргументированно для аудитории определенного уровня дискредитировать и дезавуировать одну картину мира, чтобы вместо нее внедрить другую. Цель этой стадии — отключить сознание, а промежуточная задача — запутать, запугать, ввести в состояние ужаса от безысходности уже наделанных чудовищных ошибок и от неотвратимого потустороннего наказания за грехи поклонения «ложным Богам», вызвать «шок и трепет». Последовательная реализация всех указанных выше этапов создает необходимые условия для перехода к следующей стадии.
3. Запуск бессознательного поиска [5, с. 57].
У доведенных до «депотенциализации сознания» в состоянии «шока и трепета» прихожан наступает наиболее благоприятный момент для перепрограммирования и загрузки в их подсознание новых установок. На этом этапе ставятся «вопросы и задачи, требующие бессознательного поиска» [8, с. 254], а также проводятся «открытые внушения» [8, с. 254]. Миссионеры, проводя свои проповеди в таком гипнотическом ключе, эффективно снимают левополушарную защиту и наносят удар в самое слабое место: по эмоциям в правом полушарии. Установив таким образом контроль над эмоциональной сферой, используя чувство вины и страха, миссионеры предлагают сбитым с толку людям «готовые решения», подводя их к заранее разработанным «выводам», обращая своих слушателей в иную веру, и в итоге в прямом и переносном смысле овладевают этими людьми, поскольку те разуверивались в одной системе ценностей и начинали сначала принимать к сведению, а затем и горячо верить в другую! Аргументация «Катехизиса за восемь дней» действует только на того, кто в нее верит. Если в нее не верить, то она и не действует. Здесь уместно привести следующий пример. В те же годы в Японии началась масштабная «зачистка» от пустивших глубокие корни католических миссий. Крещенные японцы, зная, что за ними идет самая настоящая охота, прятались и маскировались, выдавая себя за «язычников». Появился даже такой термин, как «криптокатолики». Однако власти нашли жестокий, но эффективный способ выяснить, кто католик, а кто нет. Этот «детектор лжи» получил название на японском «фумиэ» (кит. ЩШ., вьетн. dap hoi), что дословно означает «наступить на изображение». Подозреваемым предлагалось ритуально растоптать распятие или иконы. «Язычник» делал это без колебаний. Католик, даже видя стоящих вокруг самураев с оголенными мечами, не мог этого сделать, поскольку искренне верил, и погибал [9, с. 214]!
4. Бессознательный процесс [5, с. 58].
На данной стадии в депотенциализированном сознании объекта воздействия происходит сложный синтез из внутренних переживаний и наведенных внушений. Здесь важно вести и направлять аудиторию в нужном ключе. «Когда нам удается зафиксировать внимание, мы автоматически сужаем фокус внимания до той степени, при которой обычные системы отсчета человека становятся уязвимы для депотен-циализации. В такие моменты на бессознательном уровне происходит автоматический поиск новых ассоциаций, которые могут выстроить более стабильную систему отсчета при помощи суммы бессознательных процессов» [8, с. 257]. В теории и практике гипноза считается, что «поскольку бессознательное — резервуар внутренних ресурсов человека, их активизация и мобилизация приводит к реорганизации, переструктурированию психики человека» [5, с. 58]. Так в результате миссионерской
деятельности, усиленной технологиями гипноза, миссионеры получали в изрядном количестве местных конвертитов с «переструктурированной психикой», для которых они были существами высшего порядка, носителями эксклюзивной, практически сакральной информации. Миссионер представал в сияющем ореоле интеллектуальности, осведомленности, в качестве мудрого полемиста, знавшего, казалось, аргументированные ответы на все вопросы, — которые он, кстати, сам же и задавал. Он предлагал выход из «тупика» — принять новую религию, и тогда все, мол, будет хорошо. Так внедрялась косвенная установка: повинуйтесь миссионеру, он — представитель могущественной организации, во главе которой находится наместник Бога на земле, он знает, что делать, как спастись, он защитит от притеснений.
5. Гипнотический ответ [5, с. 56-58].
В результате переживания всех предшествующих стадий возникает новая «поведенческая реакция, переживаемая как гипнотическая или происходящая сама по себе» [8, с. 255]. Когда новые установки проникают в подсознание, в поведении конвертитов ярко проявляются патологические симптомы, существенно меняются поведенческие матрицы, которые уже не укладываются в рамки традиционной для данного региона культурной традиции. Например, неофиты могут совершить нападение на буддийские пагоды и их осквернение. С точки зрения «язычников» такое поведение — патология, с точки зрения неофитов-католиков — норма. А такая «нормальная» реакция является результатом изменения «бессознательных поведенческих программ» [5, с. 74] в трансе. На этом этапе «ратификация позволяет углублять и поддерживать транс, необходимый для эффективной терапевтической работы» [5, с. 58]. Данная стадия продолжается до тех пор, «пока не завершат свой внутренний бессознательный поиск идеи, реакции или системы координат, которая вернет стабильность их общей ориентации в реальности» [8, с. 255].
Литература
1. Rhodes de A. Cathe^ismus. Pro ils, qui volunt susdpere Baptismum in orto dies divisus. Phép giàng tam ngày. Cho kê muön Лщ phép rüa toi mà vào dao thanh Dûfc Chua Trôi. Rome: Typis Sa^œ Congregationis de Propaganda Fide, 1651.
2. Chu Vän Trinh. Alexander de Rhodes và Лй quöc ngü. Alexander de Rhodes: National Language and Espionage. Florida: Vän Sü Dia, 1996.
3. Edgerton F. Buddhist Hybrid Sanskrit Grammar and Dictionary. Volume II: Dictionary. Delhi: Motilal Banarsidass Publishers, 1993. 632 р.
4. Herold A. F. La vie du Buddha. D'après les textes de l'Inde andenne. Paris: L'Édition d'art, 1922. 263 р.
5. Доморацкий В. А. Краткосрочные методы психотерапии. М.: Психотерапия, 2008. 304 с.
6. Gheddo P. Catholiques et bouddhistes au Vietnam. Paris: Alsatia, 1970.
7. Берзин Э. О. Католическая церковь в Юго-Восточной Азии. М.: Наука, 1966. 320 р.
8. Эриксон М. Гипнотические реальности: Наведение клинического гипноза и формы косвенного внушения / Милтон Эриксон, Эрнест Росси, Шейла Росси; пер. с англ. М. А. Якушиной; под ред. М. Р. Гинзбурга. М.: Класс, 2000. 352 с.
9. Искендеров А. А. Тоётоми Хидэёси. М.: Наука, 1984. 447 с.
Статья поступила в редакцию 24 октября 2013 г.
Контактная информация
Колотое Владимир Н. — доктор исторических наук, профессор; [email protected] Kolotov Vladimir N. — Doctor of History, Professor; [email protected]
