CC BY
28
УГОЛОВНОЕ ПРАВО И КРИМИНОЛОГИЯ;
УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОЕ ПРАВО
* * *
ТЕХНИКО-ЮРИДИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ЯЗЫКОВЫХ СРЕДСТВ В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ АНГЛИИ (НА ПРИМЕРЕ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ)1
СОЛОВЬЕВ Олег Геннадиевич, ГЕШЕЛИН Михаил Ильич
Аннотация. В статье рассматриваются спорные вопросы применения языковых (лингвистических) средств законодательной техники в английском уголовном законодательстве в сфере экономической деятельности, дается оценка как позитивному, так и негативному опыту по использованию языковых средств в конструкциях экономических преступлений в уголовном праве Англии.
Annotation. The present article considers controversial issues of application of language (linguistic) means of legislative technique in the English criminal legislation in the sphere of economic activity. The authors assess both positive and negative experience on the use of language means in elements of economic crimes in the criminal law of England.
Ключевые слова: уголовное право Англии, экономические преступления, законодательная техника, языковые средства, предложения, фразеологические обороты, термины.
Keywords: criminal law of England, economic crimes, legislative technique, language means, suggestions, set phrases, terms.
Требования к языку и стилю нормативного акта - самостоятельные и очень важные проблемы законодательной техники. Однозначность и максимальная точность информации в правовых документах достигается за счет логической последовательности изложения мысли законодателя, ее смысловой завершенности, единообразия способов формулирования предписаний, использования терминов с четким и строго очерченным смыслом, употребления слов и выражений в прямом и непосредственном их значении2.
Языковые (лингвистические) средства, используемые английским законодателем в процессе правотворчества, имеют определенные
1 Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках научного проекта № 14-03-00478.
2 См.: Губаева Т.В., Пиголкин А.С. Лингвистические правила законодательной техники // Законотворческая техника современной России: состояние, проблемы, совершенствование. Н. Новгород : Нижегор. акад. МВД, 2001. Т. 2. С. 234.
особенности. Следует заметить, что языковые требования к правовому акту целесообразно рассматривать, основываясь на языке, типичном для данной правовой системы, а также призванном выражать волю определенного субъекта правотворчества. В английском уголовном праве традиционно не используются громоздкие и объемные предложения. Несмотря на казуистичность уголовного законодательства, благодаря использованию перечневого способа норма уголовного закона выглядит хорошо структурированной и воспринимаемой. В рамках структурного элемента статьи, которая может содержать части, пункты и подпункты, закрепляется, как и в статьях Особенной части УК РФ, лишь одно предложение.
Заметим, что и в этом случае многое зависит от нормативного «вкуса» разработчиков того или иного закона. Встречаются в английском уголовном законодательстве диспозиции, состоящие из достаточно объемных неструктурированных предложений. Так, описание
самостоятельного состава преступления в ч. 3 ст. 5 «Преступления, связанные с денежными переводами, ценными бумагами, паспортами и т. д.» Закона о фальшивомонетничестве и подделках 1981 г. (Forgery and Counterfeiting Act 1981) состоит из предложения объемом в 108 слов. Однако, во-первых, такие примеры достаточно редки, во-вторых, количество слов почти на четверть увеличивается из-за особенностей английского языка, который в конструкции предложения использует значительное количество артиклей, связующих лингвистических элементов ("a", "an", "Ше", "is", "of" и др.), которые сами по себе не несут юридического содержания.
Приведем примеры структурирования предложений из диспозиций отдельных норм об экономических преступлениях:
1) ст. 3 «Мошенничество, связанное с сокрытием информации» (Fraud by failing to disclose information) Закона о мошенничестве 2006 г. (Fraud Act 2006):
«Лицо признается виновным в совершении преступления, если оно:
(a) бесчестно не раскрывает информацию другому лицу, при наличии обязанности раскрыть такую информацию -
(b) намерено с помощью этого -
(i) получить выгоду для себя или иного лица, или
(ii) причинить убытки иному лицу или подвергнуть иное лицо риску убытков»;
2) ст. 647 «Преступления, связанные со списком кредиторов» (Offencesin connection with list of creditors) Закона о компаниях 2006 г. (Companies Act 2006):
«(1) Если служащий компании -
(a) преднамеренно или легкомысленно -
(i) скрывает имя кредитора, наделенного правом возразить против сокращения капитала, или
(ii) искажает природу или сумму долга или требование кредитора, или
(b) сознательно способствует любому такому сокрытию или искажению, он совершает преступление».
Например, в отечественном варианте такое предложение, закрепленное в диспозиции, выглядело бы так: «Если служащий компании преднамеренно или небрежно скрывает имя кредитора, наделенного правом возразить против сокращения капитала, или искажает природу или сумму долга, или требование креди-
тора, или сознательно способствует любому такому сокрытию, или искажению, он совершает преступление...».
Необходимо указать, что лаконичность и структурированность нормативного материала в отдельных уголовных нормах не противоречит нашему утверждению о казуистич-ности английского закона. Напомним, что редкое использование абстрактных формулировок, необоснованное «распыление» признаков состава преступления по разным нормам, закрепление в них действий соучастников и т. д. тоже является разновидностью казуистичности.
Английский уголовный закон активно использует однотипные фразеологические обороты в конструировании состава преступления. В Англии не существует регламентированных требований в применении фразеологизмов. Традиционно их выбор также зависит от «вкуса» разработчиков закона. Заметим только то, что в конкретном акте законодатель, как правило, использует один вариант. При описании составов экономических преступлений используются три основных лингвистических оборота: 1) Содеянное является преступлением, если лицо... (It is an offence for a person to.) в Законе о фальшивомонетничестве 1981 г. (Forgery and Counterfeitng Act 1981); 2) Лицо совершает преступление, если... (A person commits an offence if .) в Законе об азартных играх 2005 г. (Gambling Act 2005); 3) Лицо виновно в совершении преступления, если... (A person is guilty of an offence if.) в Законе о финансовых рынках и услугах 2000 г. (Financial Services and Markets Act 2000). В тех случаях, когда законодатель считает необходимым подчеркнуть возможность привлечения к ответственности юридических лиц, он применяет несколько иной фразеологический оборот: Любое лицо виновно в совершении преступления, если... (Any person guilty of an offence if.) в Законе о банковской деятельности 1987 г. (Banking Act 1987). Однако это не исключает того, что юридическое лицо может стать субъектом преступления и при наличии иных формулировок. Существуют нормы, в которых применяются схожие лингвистические обороты, предусматривающие уголовную ответственность только юридических лиц: «Преступления, совершаемые партнерствами и юридическими лицами» (Offences committed by partnerships and bodies corporate) в ст. 101 Закона о торговых марках 1994 г. (Trade Marks Act
1994), ст. 285 Закона об авторских правах, образцах и патентах 1988 г. (Copyright, Designs and Patents Act 1988).
В отдельных случаях используются лингвистические конструкции с указанием специального субъекта: Банкрот виновен в совершении преступления, если... (The bankrupt is guilty of an offence if...) в ст. 353-360 Закона о банкротстве 1986 г. (Insolvency Act 1986). Такая специализация субъектов в этом случае также позволяет относить к последним как физическое, так и юридическое лицо. Достаточно часто в конструкциях составов экономических преступлений применяется оборот: «.в рамках своих полномочий или под его контролем...» (.have in his custody or under his control.). Приведенная формулировка позволяет выносить содеянное за рамки служебных полномочий субъекта и квалифицировать как преступление и действия, совершенные вне его компетенции, но связанные с ней3.
Также очень распространен в диспозициях экономических статей следующий оборот, характеризующий последствия мошеннических действий: получает выгоду для себя или иного лица, или причиняет убытки иному лицу, или подвергает иное лицо риску убытков (to make again for himself or another, or to cause loss to another or to expose another to a risk of loss)4. Такая терминология в нашем понимании говорит о формально-материальной конструкции упомянутого состава и включении в содержание неблагоприятных последствий не только прямых убытков, но и упущенной выгоды.
При изучении терминов, используемых английским законодателем в диспозициях норм, содержащих преступления в сфере экономической деятельности, необходимо также выделить понятия общеуголовного и специального характера. К общеуголовной терминологии можно отнести признаки, характеризующие вину (mensгеа): лицо совершает деяние умышленно, в варианте, близком к английскому переводу -намеренно (intentionally), лицо сознательно допускает неоправданный риск, действуя неосторожно (recklessness), либо оно небрежно совер-
3 См.: Кузнецов А.П. Регламентация квалифицирующих обстоятельств в нормах об экономических преступлениях в уголовном праве Англии и США // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. 2015. № 2 (2). С. 25-27.
4 Пункт "b" ч. 1 ст. 2, п. "b" ст. 3, п. "с" ч. 1 ст. 4 и др. Ак-
та о мошенничестве 2006 г. (Fraud Act, 2006).
шило преступное деяние путем непринятия мер «разумной заботы» (negilence). На наш взгляд, применительно к составам экономических преступлений, учитывая положения и традиции отечественного законодательства, следует упоминать термин «легкомыслие».
К другим общеупотребимым терминам можно отнести следующие: бесчестность (dishonestly), использование служебного положения (abuse of position), получение прибыли (to make a gain), причинение убытков (to cause loss), собственность (property) и т. д. Достаточно часто в редакциях экономических статей применяется термин мошенничество (fraud), который является родовым для описания всех видов криминализованного обмана, совершаемого субъектами экономической деятельности.
Специализированные термины также размещаются в исследуемых нормах: банкрот (bankrupt), инсайдерская деятельность (insider dealing), налогообложение (taxation), программное обеспечение игорного бизнеса (gambling soft ware), имущество, находящееся в залоге (the property, which is pledged), и др. Однако следует сказать, что насыщение уголовно-правовых предписаний специфической экономической терминологией осуществляется английским законодателем в разы меньше, чем это делается в гл. 22 УК РФ. Это несомненное преимущество британского уголовно-экономического закона, и связано оно с «чистым» применением бланкетного приема (о чем уже ранее частично упоминалось). В отличие от отечественной нормотвор-ческой практики, английские нормы не копируют ни полностью, ни частично положения корреспондирующего иноотраслевого законодательства, поэтому значительное количество сложных экономических терминов не попадает в нормативные конструкции уголовного закона5.
Так, ч. 1 ст. 350 «Преступления, связанные с предоставлением информации» (Offences relating to provision of information) Закона о компаниях 2006 г. (Companies Act 2006) предусматривает ответственность для лица, которое безосновательно не выполняет требования ст. 349 настоящего Закона. В ст. 349 «Права независимого оценщика на получение инфор-
5 См. об этом подробнее: Соловьев О.Г., Гешелин М.И. Особенности регламентации квалифицированных преступлений в уголовном праве Англии // Международное публичное и частное право. 2011. № 3. С. 40-41.
мации» (Rights of independent assessor: right to information), которая относится к корпоративному законодательству, содержится около 180 слов, из которых 25 являются специальными терминами, связанными с деятельностью котируемых и акционерных компаний. Таким образом, правильное использование бланкетного приема позволяет ограничить «засорение» уголовного закона специальными экономическими терминами.
В отдельных случаях использование различных терминов позволяет отграничивать преступное поведение от непреступного, что особенно актуально для английского уголовного права в плане межотраслевой дифференциации. Так, термин избежание ^voidance) уплаты налогов означает допустимые, законные попытки обхода налога, уменьшения (смягчения) налогового бремени за счет так называемого налогового планирования. В основе налогового планирования (или, как его еще называют, налогового маневрирования) лежит комплексное применение предусмотренных действующим законодательством налоговых льгот, умелое использование всех пробелов и нечеткостей в законодательстве.
Уклонение (evasion) от уплаты налогов -основной термин, используемый для обозначения преступных деяний индивидов и корпораций, которые не уплачивают налоги, применяя незаконные способы. Уклонение (evasion) обычно подразумевает умышленное искажение (умалчивание) сведений, необходимых для правильного исчисления налогооблагаемой
базы с тем, чтобы снизить налоговые обязательства, предоставление недостоверной налоговой декларации (недекларирование или неполное декларирование доходов, прибыли и выгод, или преувеличение затрат и других обстоятельств, учитываемых при вычетах) и т. д. При уклонении налогоплательщик стремится уменьшить свои налоговые обязательства способами, запрещенными законом.
Интересно, что совсем недавно в английской и американской криминальной доктрине появился термин taxavoison - сочетание avoidance и evasion. Этот термин употребляется в отношении действий лиц, которые сопротивляются уплате налогов путем максимального использования правовых лазеек, т. е. делают это внешне правомерно, но, по сути, злонамеренно вводят в заблуждение налоговые органы. В США в соответствии со ст. 720 Налогового кодекса такая форма уклонения является преступлением6.
В законодательстве иногда применяется обиходная или заимствованная профессиональная лексика. Например, в пункте «а» ч. 2 ст. 4 Закона о торговых марках 1994 г. (Trade Marks Act 1994) в качестве предмета уголовно-правовой охраны называется термин Union Jack (Юнион Джек) - обывательское название Королевского (государственного) флага Великобритании, а подавляющее большинство норм о преступлениях на рынке ценных бумаг использует понятие stock (пай, акция), которое применялось ранее только в профессиональной лексике американских биржевых торговцев.
Библиографический список
1. Грузинская, Е.И. Особенности регламентации ответственности за совершение налоговых преступлений в уголовном законодательстве Англии // Правовая инициатива. - 2014. - № 1.
2. Губаева, Т.В. Лингвистические правила законодательной техники / Т.В. Губаева, А.С. Пи-голкин // Законотворческая техника современной России: состояние, проблемы, совершенствование. - Н. Новгород : Нижегор. акад. МВД, 2001. - Т. 2.
3. Кузнецов, А.П. Регламентация квалифицирующих обстоятельств в нормах об экономических преступлениях в уголовном праве Англии и США // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. - 2015. - № 2 (2).
4. Соловьев, О.Г. Особенности регламентации квалифицированных преступлений в уголовном праве Англии / О.Г. Соловьев, М.И. Гешелин // Международное публичное и частное право. -2011. - № 3.
6 См. : Грузинская Е.И. Особенности регламентации ответ-
ственности за совершение налоговых преступлений в уголовном законодательстве Англии // Правовая инициатива. 2014. № 1. С. 4.
