CC BY
67
ВЫСТУПЛЕНИЯ НА КРУГЛОМ СТОЛЕ
А.Р. Нематов
Нематов Акмал Рауфджонович — доктор юридических наук, заведующий отделом теоретических проблем современного государства и права
Институт философии, политологии и права Академии наук Республики Таджикистан
Техника перевода нормативно-правовых актов в условиях двуязычных стран и культурного многообразия (на материалах Таджикистана)
Процессы, протекающие в мире на современном этапе его развития, привели к столкновению не только геополитических интересов мировых держав, но и к разъединению и столкновению культурных ценностей различных народов, проживающих даже в одном государственно-правовом пространстве.
Сегодня народы постсоветского пространства, стремясь закрепить свою национальную идентичность, обратились к своему многовековому наследию, что, на первый взгляд, как будто способствует их отдалению друг от друга, но это только на первый взгляд. Во многих постсоветских странах после короткого процесса разъединения стали более очевидными интеграционные процессы, если не в формате СНГ, то в других организационно-правовых формах, как например Евразийский экономический союз, Таможенный союз, ОДКБ и т. п. В некотором смысле, в основе современных интеграционных процессов на постсоветском пространстве лежит их культурно-историческая общность. Определяющую роль в этих процессах играют их общие культурные составляющие, среди которых особо следует выделить общее историко-правовое развитие в течение сотни лет. Свидетельством тому могут служить происходящие на постсоветском пространстве правовая унификация и интеграция, в конечном итоге способствующие образованию единого общего правового поля.
Право и культура тесно взаимосвязаны. Право возникло и продолжает развиваться как неотъемлемый элемент культуры. Культура же, как система духовных ценностей, включает в себя право, правовые идеи и ценности. Культурная среда накладывает свой отпечаток на право. В данном случае мы имеем в виду, что уровень культурного развития общества, степень развитости материального и духовного производства, развитость человеческих способностей прямо влияют на развитие права. Разнообразие типов культуры обусловливает многообразие типов правопонимания, разнообразие правовых памятников, разный уровень юридической практики1.
Право в Республике Таджикистан (далее — РТ) формировалось и развивалось в рамках советской культуры в целом и правовой культуры в частности. Как бы критически ни относились к советскому праву как составному элементу советской культуры, оно сыграло позитивную роль в жизни среднеазиатских народов. Следует согласиться с мнением К. Дж. Джалилова, согласно которому исследователи и политики должны помнить, что советская власть сформировала за период своего существования не только принципы политической и государственной власти, но и изменила цивилизационную культуру и психологию общества и человека2.
Относительно же советской правовой культуры Э.С. Насурдинов пишет, что такие достижения советской аналитической юриспруденции, как структурно-системное построение права, законодательный процесс, юридическая техника, систематизация законодательства и т. п., которые широко применялись в советском Таджикистане, продвигали процесс перехода от религиозно-традиционной правовой системы к советской правовой системе, формированию нового типа правовой культуры3. Сегодня развитие права способствует формированию новой культуры, а культура всегда играет гуманитарную, созидательную, прогрессирующую роль в правовой жизни любого народа. Правильно отмечает Ю.А. Тихомиров, что прогресс науки, образования и культуры дает основания для оптимистичных прогнозов относительно тенденций развития правовых пространств. Их главная цель — гармонизировать жизнедеятельность и отношения между людьми и народами всех стран мира, обеспечивать его единство в реализации общечеловеческих ценностей на основе суверенитета государств4, поэто-
1 См.: Насурдинов Э.С. Правовая культура. М., 2014. С. 22—23.
2 См.: Джалилов К. Моральная ответственность по Конституции Республики Таджикистан // Мачаллаи академии хукук [Академический юридический журнал]. Душанбе, 2014. № 4. С. 38.
3 См.: Насурдинов Э.С. Правовая культура. М., 2014. С. 198—199.
4 См.: Тихомиров Ю.А. Краткие выводы // Правовое пространство и человек / отв. ред. Ю.А. Тихомиров, Е.В. Пу-ляева, Н.И. Хлуденева. М., 2012. С. 236.
Юридическая техника. 2016. № 10
ВЫСТУПЛЕНИЯ НА КРУГЛОМ СТОЛЕ
му на современном этапе в условиях, когда мир находится в состоянии перманентных кризисов и столкновений, право должно стать тем средством и/или механизмом ведения диалога и взаимодействия культур народов, которое способствует объединению их в единое государство.
На сегодняшний день нормативный правовой акт как составной элемент правовой культуры играет роль не только источника правовой регуляции общественных отношений, но и выступает средством коммуникации между народами, источником ознакомления с культурой тех народов, которые проживают в этом государстве. В силу своей универсальности, общеобязательности, нормативный правовой акт государства в своем содержании должен отражать все типы культуры, носителями которых являются граждане этого государства, защищать и создавать все условия для развития культуры малочисленных народов государства, то есть меньшинств. Такой паритет в законотворческой практике Таджикистана строго соблюдается. Так, Закон РТ «Об упорядочении традиций, торжеств и обрядов в Республике Таджикистан» был направлен в основном на защиту истинных ценностей национальной культуры и восстановление уважения к народным обычаям с целью повышения социального и экономического уровня прежде всего таджикского народа, но в части 4 статьи 1 закреплялась свобода и национального меньшинства в соблюдении своих традиций, торжеств и обрядов1. В свою очередь, Конституция Республики Таджикистан каждому своему гражданину гарантирует, независимо от его национальности, расы, пола, языка, вероисповедания и других различий, свободное участие в отправлении религиозных культов, ритуалов и обрядов2.
Какие же ценности содержит в себе культура в условиях построения демократического государства? По этому поводу Ф.Т. Тахиров пишет, что культура демократии состоит в том, что различного рода конфликтные, дискуссионные процессы, трудности в демократическом обществе преодолеваются или должны преодолеваться при помощи компромисса, достижением консенсуса, подчинением меньшинства большинству, но при этом с учетом мнения и меньшинства3. И вся правовая жизнь государства должна базироваться именно на этих ценностях.
Сегодня нормативный правовой акт может выступать не только тем формальным носителем интеграции правовых систем постсоветских государств, но и средством взаимодействия культур на правовом уровне. Нормативный правовой акт способствует не только интеграции правовых систем, но и ассимиляции культур народов, их объединению и укреплению в рамках одного государственнополитического образования, его устоев. Здесь достаточно привести один древнейший письменный источник права народов Персии — Декларацию Кира II Великого (539 г. до н.э.). Он был нормативным актом, отражающим господствовавшие тогда тенденции по ассимиляции различных типов древних культур в рамках Ахеменидской империи. По словам Ф.Т. Тахирова, А.Г. Халикова, нормы Декларации предусматривали право на самоопределение, право поддерживать внешние сношения, способствующие амальгамации материальных и духовных традиций и культур разных народов. Кир предоставил народам свободу совести, право на самоопределение, дал им возможность вести международный обмен, поддерживать внешние сношения, способствующие синкретизации традиций и культур4. Сейчас такой процесс находит свое выражение не только в разработке нормативных правовых актов, но и в переводе их на общеупотребительные государственные языки.
История России также свидетельствует, что политико-правовое и законодательное развитие государства проходило под воздействием и с учетом культур присоединившихся народов. «Формирование Российской империи, — пишет С.В. Кодан,— отразило взаимовлияние различных политикоправовых культур. С разделом Польши (в конце XVIII в.) и с присоединением Финляндии на правах государственно-автономистских образований были созданы Царство Польское и Великое княжество Финляндское с сохранением в большей части неизменными прежних институтов государственного управления и основных источников права. Присоединение Грузии и Бессарабии принесло источники и местные интерпретации византийского права. Это требовало их учета при определении политики в юридической сфере, официального признания и издания местных узаконений, их изучения и преподавания в качестве учебных дисциплин в юридических учебных заведениях, освещающих особенности государственного управления и местного законодательства в национальных регионах»5. В свое время этот феномен Г.К. Гинс обозначил как «сложная правовая культура»6.
1 См.: Ахбори Маджлиси Оли Республики Таджикистан. Душанбе, 2007. № 6, ст. 428.
2 См.: Конституция Республики Таджикистан. Душанбе, 2003, ст. 26.
3 См.: Тахиров Ф.Т. Демократизация и проблемы формирования правовой культуры // Актуальные проблемы истории и теории государства и права в условиях государственной независимости Республики Таджикистан. Душанбе, 2009. С. 95.
4 См.: Тахиров Ф.Т., Халиков А.Г. Декларация великого Кира как исторический источник о правах и свободах человека // Духовная культура таджиков в истории мировой цивилизации. Душанбе, 2002. С. 113, 123.
5 Кодан С.В. Юридическая политика Российского государства в 1800—1850-е гг.: деятели, идеи, институты. Екатеринбург, 2005. С. 110.
6 Пряжников К.С. Правовая личность и закон «культурного приспособления» в теории права Г.К. Гинса // Свобода личности: правовые, исторические, философские аспекты: материалы Международной научно-практической конференции. СПб., 2008. С. 316.
Нематов А.Р. Техника перевода нормативно-правовых актов в условиях...
207
ВЫСТУПЛЕНИЯ НА КРУГЛОМ СТОЛЕ
Большую актуальность во многих постсоветских республиках в контексте культурного взаимодействия и взаимовлияния приобретает вопрос техники перевода нормативных правовых актов с национального языка — доминанта на другие языки народов и народностей, составляющих национальное меньшинство. Такая необходимость обусловлена многонациональностью любого государства, согласно конституции которого все его граждане независимо от расы, нации, языка и других различий являются полноправными членами его общества и обладают всей совокупностью прав и обязанностей. Реализация этих прав и обязанностей предполагает развитие законодательной деятельности на доступном для каждого гражданина языке.
Язык является неотъемлемой частью культуры любого народа, и его применение в официальной государственно-правовой жизни общества является, пожалуй, одним из самых политически обсуждаемых вопросов во всех иерархиях власти не только на постсоветском пространстве, но и во всем мире.
Право говорить на родном языке, его использование не только в повседневной жизни, но и во взаимоотношениях с официальными структурами государства становится в условиях многонациональных государств причиной не только межнациональных, но и культурно-цивилизационных конфликтов, а придание ему официального статуса на конституционном уровне — камнем преткновения в ведении диалога. Пожалуй, настало время, когда круг естественных политических прав должен быть расширен еще одним естественным правом человека — правом общаться и участвовать в жизни государства на родном языке.
Конституция Республики Таджикистан закрепила в качестве государственного языка таджикский язык. Объявление таджикского языка государственным не означало его приоритета над другими языками на территории республики. Действующее законодательство во главе с конституцией гарантирует и признает равноправие всех языков, всех народов и наций, четко гарантирует их развитие в республике. Согласно конституции страны все нации и народности, проживающие на территории республики, вправе свободно пользоваться своим родным языком, а языком межнационального общения был утвержден русский язык. Закон РТ «О государственном языке Республики Таджикистан» наделил все нации и народности, проживающие на территории Республики Таджикистан, правом свободно пользоваться своим родным языком. Республика Таджикистан стремится создать все условия для свободного применения, защиты и развития не только языков других народов, но и сохранения исторических языков таджикского народа, которые сохранились и поныне, такие как бадахшанский (памирский) и ягнобский языки (ст. 4)1.
Перевод нормативных правовых актов предполагает решение ряда задач, в частности обоснования правового статуса языка межнационального общения или языка меньшинств, подготовки и издания терминологического словаря законодательства на языке, на который предполагается перевести нормативный акт, подготовки высококвалифицированных кадров для такой деятельности, привлечения к работе лингвистов, юристов и обеспечения их взаимодействия, координации их деятельности и ряда других вопросов.
В процессе перевода нормативных правовых актов, их разработки в целом законодатель так или иначе должен обращаться к другим языкам, к используемым в них понятиям и терминам. Отсюда вполне понятно, что в процессе разработки и перевода нормативных правовых актов встает такая проблема, как использование иностранной терминологии. В условиях глобализации и региональной интеграции взаимообогащение в области языка идет ускоренными темпами, и использование многих слов и терминов оправданно. Конечно, действующее законодательство не может быть свободным от иностранных терминов. Тенденция их использования установилась во всей мировой правотворческой практике. Между тем применение этих терминов в процессе правотворческой деятельности таджикских законодателей и попытки перевести их на таджикский язык не дали желаемого результата и внесли в законодательство неясность и путаницу. Полагаем, что переводить иностранные термины, которые считаются устоявшимися и часто применяются в законодательстве, нет необходимости. Здесь следует согласиться с Д.А. Керимовым в плане использования иностранных слов в законодательстве, который предлагает три условия, при которых может применяться иностранная терминология: 1) если термины и выражения оптимальны и правильно обозначают соответствующие понятия; 2) достаточно прочно вошли в международный юридический лексикон, стабильны и их употребление мотивировано; 3) если их смысл расшифровывается, объясняется в самом законе2.
Действующее законодательство Таджикистана допускает применение в процессе правотворчества специальных терминов. Так, в части 4 статьи 39 Закона РТ «О нормативных правовых актах» отмечается, что специальная терминология может использоваться в нормативном правовом акте только в том понимании, в каком она употребляется в соответствующей специальной области. Специальные термины успешно переводятся на таджикский язык и эффективно применяются в процессе разработ-
1 Ахбори Маджлиси Оли Республики Таджикистан. Душанбе, 2009. № 9—10, ст. 546.
2 См.: Керимов Д.А. Законодательная техника. М., 2000. С. 64.
Юридическая техника. 2016. № 10
ВЫСТУПЛЕНИЯ НА КРУГЛОМ СТОЛЕ
ки и перевода нормативных актов. Например, в области медицины удачно переведены термины «вакцинация» (эмкунТ), «скорая помощь» (ерии таъъилТ) и др. Что же касается самой техники перевода специальной юридической терминологии, то ее перевод должен осуществляться осторожно и постепенно. Из терминологии должны быть убраны неудачно переведенные термины, а термины, которые переведены удачно и стабильно применяются в той или иной области специализации, могут быть включены в терминологию национального законодательства.
Еще один вопрос законодательной терминологии — это разработка новых терминов и отказ от устаревших и иностранных слов. Разработкой новых терминов, которые до этого заменялись русскими или иностранными словами, в последние десятилетия очень активно занимались ученые-лингвисты, что в конечном итоге привело к терминологическому излишеству, многообразию синонимов в таджикском языке (например, додгош — суд, додситон — прокуратура). Считаем, что разработка новых терминов и их внедрение в новое законодательство должны сопровождаться их апробацией в общественной среде. Только после их устоявшегося применения, общеизвестности и частоты употребления в обыденной жизни возможно их применение в процессе разработки и перевода нормативных правовых актов. Мы много раз писали, что в разработке новых юридических терминов должны участвовать не только ученые-лингвисты, но и ученые других специальностей, которые в процессе апробации термина на практике должны выявить общественное настроение по этому термину, удобства его применения, легкость произношения, а также его ассимиляцию с другими терминами классического таджикского языка, возможность их перевода на другие языки. Это в основном касается тех терминов, которые разрабатываются на базе других языков, особенно арабского.
Остановимся еще на одном весьма важном составляющем элементе культуры каждого народа, который, на первый взгляд, как будто никак не может быть соотнесен с законодательной техникой, но, тем не менее, отражает формальную часть языка, в том числе и правотворческой деятельности. Мы говорим об алфавите, который используется в процессе не только разработки, но и перевода нормативных правовых актов. В Таджикистане этот вопрос менее актуален, так как в соответствии с Постановлением Правительства Республики Таджикистан от 4 октября 2011 года № 458 на правовом уровне был закреплен алфавит таджикского языка на кириллице и нормативные правовые акты как на таджикском, так и на русском языках разрабатываются на базе этого алфавита, но этот вопрос более актуален в тех республиках, которые имеют другой алфавит или перешли на другой алфавит.
Признание за кириллицей официального алфавита никоим образом не означает отсутствия у таджикского народа собственного алфавита. Таджики, обладая древней историей, богатой культурой, имеют свои традиции письменности, в том числе и алфавит. В настоящий момент доступность понимания грамматики, орфографии старого алфавита ограничена кругом лиц, являющихся специалистами в области востоковедения, филологии и т. п. Таджикский народ сегодня сохраняет, восстанавливает и развивает свое наследие и традиции письменности через литературу, культуру, науку, через изучение письменных памятников известнейших писателей и ученых таджикского народа, таких как Рудаки, Фирдоуси, Ибн Сина (Авиценна), Омар Хайям, Джами, Руми и др. Все это помогает таджикскому народу осознавать себя, сохранять свою национальную, культурную, историческую идентичность в этом противоречивом, а порою угрожающем его существованию, мире. Письменные памятники прошлых эпох — это неотъемлемая часть культурного наследия того или иного народа, а понятие «наследие» — это совершенно реальное понятие, суть которого не только в том, что продолжают оставаться живыми и для новых эпох многие произведения эпох умерших, но и в том, что эстетические ценности, воплощенные в этих произведениях, обогащают сознание последующих поколений1.
Новые реалии и вызовы времени способствовали вхождению Таджикистана в мировое сообщество. При этом основная часть его народа сделал выбор в пользу кириллицы. Хотя стоит сказать, что вопрос перехода от кириллицы к персидскому вязью обсуждается в Таджикистане уже не первый год. Как мы уже ранее отмечали, учитывая то, что нормативные правовые акты являются основным средством регуляции общественных отношений, где основным его свойством является его доступность каждому члену общества, на современном этапе разработку нормативных правовых актов на кириллице мы считаем более приемлемой. В настоящий момент переход на другой алфавит может не только резко снизить уровень эффективности правоприменительной деятельности, но и негативно отразиться на всех сферах правовой жизни государства.
Если непосредственно обратиться к процессу перевода нормативных актов и технике его осуществления, то здесь, конечно, должны участвовать юристы, профессионально знающие основы законодательной техники, одновременно хорошо владеющие как таджикским, так и теми языками, на которые переводится нормативный акт, ученые-лингвисты, а также представители узких специальностей, когда переводятся отраслевые нормативные правовые акты.
1 См.: Конрад Н.И. Избранные труды. Литература и театр. М., 1978. С. 12; Хромов А.Л., Айни К.С., Мальцев Ю.С. Роль письменных памятников прошлого в изучении духовной культуры народов Востока // Актуальные проблемы философской и общественной мысли зарубежного Востока. Душанбе, 1983. С. 69—70.
Нематов А.Р. Техника перевода нормативно-правовых актов в условиях...
209
ВЫСТУПЛЕНИЯ НА КРУГЛОМ СТОЛЕ
Для более содержательного и точного перевода нормативных актов, а также контроля за этим процессом хорошо было бы при Национальном центре законодательства при Президенте РТ организовать специальный отдел по законодательной технике и переводу нормативных актов, который мог бы проводить лингвистическую экспертизу нормативных правовых актов и устанавливать, насколько переведенные на разные языки нормативные акты идентичны друг другу. На эту работу, конечно, должны быть привлечены специалисты высокой квалификации по юриспруденции, лингвистике и информационным технологиям. Думается, вышеизложенные предложения упорядочили бы процесс разработки нормативных актов на двух языках, а также их перевод на другие языки. Центру должна быть отведена большая роль в обеспечении перевода нормативных правовых актов методологической базой, он должен быть руководящим и контролирующим органом по вопросам законодательной техники, а также по самому переводу нормативных актов.
Одним из ключевых вопросов техники перевода нормативных правовых актов выступает сам процесс перевода и профессиональность, компетентность лиц, занимающихся этой деятельностью. На них в процессе перевода нормативных актов ложится огромная моральная, научная и правовая ответственность. Переводу нормативных правовых актов с основного языка на другой предшествует важный этап «вживания» переводчика в текст, полное осознание им правил поведения, причем не приблизительное, а достоверное, со всей сложной системой терминов. В свое время на эту проблему обратил внимание признанный советский и российский ученый, один из ярких представителей и специалистов в области правотворчества, языка закона А.С. Пиголкин, который писал, что перевод нормативных правовых актов — это сложный творческий процесс, необходимо дополняющий правотворчество. В отличие от художественного перевода, для него особенно важны максимальная точность, четкость изложения. Иное может привести к расплывчатости понятий, к возможности неправильного понимания и применения предписаний закона, отход от его буквального смысла1.
Вполне правильна позиция, что до принятия нормативных правовых актов в парламенте и официального опубликования, их необходимо перевести на другие языки. Перевод же нормативных правовых актов в преддверии их реализации, хотя это часто и практикуется, представляется, на наш взгляд, проблематичным. Здесь таится опасность поспешного, а потому и нередко неверного перевода, неправильного осмысления всего содержания нормативного правового акта, которое может резко расходиться с оригинальным текстом. Это может привести к искажению содержания правового регулирования. Во избежание этих проблем следовало бы перевод нормативных правовых актов осуществлять в коллективном формате, с участием юристов, лингвистов и т. п. По этому поводу А.С. Пиголкин пишет, что коллективные обсуждения переводов нормативных актов, контрольное рецензирование их качества научно-исследовательскими учреждениями, практическими органами, составление обзоров и представлений в соответствующие органы о неправильностях переводов и путях их устранения, разного рода совещания и конференции с участием ученых-лингвистов, юристов-практиков и специалистов в области законодательной техники, несомненно, повысили бы качество перевода2.
Проблемы перевода нормативных правовых актов в контексте взаимодействия культур, их консолидации и ассимиляции актуален и в Российской Федерации. Имеется ряд важных вопросов в области юриспруденции, так или иначе связанных со взаимовлиянием культур народов России, которые требуют особого научного внимания3. В России, как отмечает М.А. Супатаев, пока этническое сознание доминирует над осознанием гражданами принадлежности к общему государству. Стратегической целью правовой политики Российского государства, очевидно, является разработка и эффективное претворение в жизнь достаточно гибких законодательных мер, направленных на учет интересов, традиций всех составляющих общностей4. Перевод нормативных правовых актов на языки народов может быть одной из тех мер, которые помогают осознать каждому принадлежность к одному государству и правовому пространству. К сожалению, по этой проблеме в российском научном сообществе пока нет фундаментальных исследований, в то время как они просто необходимы.
Конституция Российской Федерации закрепила в качестве государственного языка на всей ее территории русский язык. При этом в силу федеративного устройства в части 2 статьи 68 Конституции России констатировано право входящих в федерацию республик устанавливать свои государственные языки и их свободное употребление наряду с государственным языком Российской Федерации в органах государственной власти, местного самоуправления, государственных учреждений5. До при-
1 См.: Пиголкин А.С. Проблемы перевода нормативных актов в советском федеративном государстве // Научные основы советского правотворчества / под ред. Р.О. Халфиной. М., 1981. С. 306.
2 Там же. С. 306.
3 См.: Яндиев М.А. Культура народов России и ключевые проблемы юриспруденции в условиях глобализации // Международное и внутригосударственное право в условиях глобализации: проблемы теории и практики. М., 2012. С. 693.
4 Супатаев М.А. К проблематике цивилизационного подхода к праву (очерки общей теории и практики). М., 2012. С. 98.
5 Конституция Российской Федерации. М., 2013. С. 14.
Юридическая техника. 2016. № 10
ВЫСТУПЛЕНИЯ НА КРУГЛОМ СТОЛЕ
нятия Конституции РФ в 1993 году часть 1 статьи 3 Закона РСФСР от 25 октября 1991 года № 1807-1 «О языках народов РСФСР»1 закрепила русский язык в качестве государственного. Вместе с тем часть 2 статьи 3 этого же закона также давала право республикам, в соответствии с Конституцией РФ, устанавливать свои государственные языки, а в соответствии со статьей 12, федеральные конституционные законы, федеральные законы, акты палат Федерального Собрания Российской Федерации, указы и распоряжения Президента Российской Федерации, постановления и распоряжения Правительства Российской Федерации официально публикуются на государственном языке Российской Федерации. В республиках указанные правовые акты наряду с официальным опубликованием могут публиковаться на государственных языках республик.
В соответствии с пунктом 5 части 1 статьи 3 Федерального закона от 1 июня 2005 года № 53-ФЗ «О государственном языке Российской Федерации»2, государственный язык Российской Федерации подлежит обязательному использованию: при официальном опубликовании международных договоров Российской Федерации, а также законов и иных нормативных правовых актов.
Отсюда проблема опубликования нормативных актов на языках народов России заслуживает особого внимания и специального исследования. Хотя этот вопрос нашел свое решение на уровне законодательства об опубликовании нормативных правовых актов и законов о языках субъектов Федерации3. Но здесь требуются уточнения, например, касательно публикации федерального законодательства на языках народов России. В этом вопросе заметных успехов мы достигли в период единого Союза ССР, когда общесоюзные законы публиковались на языках всех союзных республик.
Миграционные процессы, протекающие на постсоветском пространстве, также актуализировали вопрос перевода нормативных актов и их неофициальное опубликование на других языках. Причем миграционные процессы протекают не только на всем постсоветском пространстве, но они стремительными темпами развиваются и внутри самой Российской Федерации, поэтому проблема доступности российского законодательства с целью установления законности и правопорядка для такого многонационального государства, как Россия, весьма важна и актуальна. Распад СССР стал причиной возникновения многих проблем миграционного характера: резкого увеличения масштабов вынужденной и добровольной миграции, в основе которой лежали этнокультурные, в том числе языковые и другие факторы; расширения экономической, прежде всего, трудовой миграции; высокого уровня нежелательной, неконтролируемой либо криминальной миграции4.
Борьба с миграцией равнозначна борьбе с глобализацией и интеграцией. Миграция — это объективный процесс. При этом миграция, в том числе и трудовая, не должна превращаться в хаотичный, неконтролируемый процесс. Как общественное явление она должна быть контролируемой, регулируемой, должна протекать в правовом поле. Развитие миграционных отношений в правовом поле, наряду с развитием основ правовой их регламентации путем законотворчества, на наш взгляд, также предполагает обеспечение общедоступности принятых законодательных актов для мигрантов, в частности для трудовых мигрантов.
Основная масса трудовой миграции, к сожалению, в целом отличается невысоким уровнем профессиональной подготовки, носителем совсем иной культуры. Более половины мигрантов не имеют профессий, каждый пятый не знает никакого языка, кроме родного. Причем, чем младше мигрант, тем ниже уровень образования, слабее языковая подготовка, практически отсутствуют профессиональные навыки5. Решение проблемы требует усилий как стран-экспортеров трудовой миграции путем повышения их профессиональной квалификации, навыков культурной ассимиляции, адаптации и языковых качеств трудовых мигрантов, так и принимающей страны (реципиента) путем создания правовых условий и услуг (хотя бы на начальном этапе) на доступном трудовым мигрантам уровне и языке.
Российское законодательство допускает перевод нормативных правовых актов на другие иностранные языки при условии соблюдения положения части 2 статьи 3 Федерального закона от 1 июня 2005 года № 53-ФЗ «О государственном языке Российской Федерации»6, согласно которой в случаях использования в сферах, указанных в части 1 настоящей статьи, наряду с государственным языком Российской Федерации, государственного языка республики, находящейся в составе Российской Федерации, других языков народов Российской Федерации или иностранного языка, тексты на русском языке и на государственном языке республики, находящейся в составе Российской Федерации, других языках народов Российской Федерации или иностранном языке, если иное не
1 Ведомости СНД РСФСР и ВС РСФСР. 1991. № 50, ст. 1740.
2 Собрание законодательства РФ. 2005. № 23, ст. 2199.
3 Подробно см.: Абрамова А.И., Рахманина Т.Н. Опубликование и вступление в силу нормативных правовых актов субъектов Федерации: опыт и пути совершенствования // Законотворчество в Российской Федерации / под ред. А.С. Пиголкина. М., 2000. С. 417—419.
4Хабриева Т.Я. Миграционное право России: теория и практика. М., 2008. С. 228.
5 Икрами З.А. Правовые аспекты трудовой миграции в Российской Федерации и в Республике Таджикистан (сравнительная характеристика). Душанбе, 2007. С. 20.
6 Собрание законодательства РФ. 2005. № 23, ст. 2199.
Нематов А.Р. Техника перевода нормативно-правовых актов в условиях...
211
ВЫСТУПЛЕНИЯ НА КРУГЛОМ СТОЛЕ
установлено законодательством Российской Федерации, должны быть идентичными по содержанию и техническому оформлению, выполнены разборчиво, звуковая информация (в том числе в аудио- и аудиовизуальных материалах, теле- и радиопрограммах) на русском языке и указанная информация на государственном языке республики, находящейся в составе Российской Федерации, других языках народов Российской Федерации или иностранном языке, если иное не установлено законодательством Российской Федерации, также должна быть идентичной по содержанию, звучанию и способам передачи.
Перевод нормативных правовых актов на несколько языков, во-первых, поможет культурному сближению народов, проживающих в едином государственно-правовом пространстве; во-вторых, доступность нормативных правовых актов государств-импортеров трудовой миграции может способствовать решению такого важного вопроса, как нелегальная трудовая миграция и снижение антиправовых, криминальных элементов в нем. Одним из факторов криминогенности миграционных процессов является низкая правовая грамотность трудовых мигрантов, обусловленная в некоторой степени и недоступностью в языковом отношении нормативных правовых актов страны пребывания для них. На примере России можно предположить, что положение в стране кардинально могут изменить неофициальный перевод нормативных актов и доступность законодательства России на понятном для мигрантов языке. В настоящий момент Россия обладает научным, материальным, кадровым и организационным потенциалом по осуществлению этого проекта. В этот процесс можно активно включить научные учреждения постсоветских стран. В Таджикистане таковыми могут выступить Институт философии, политологии и права Академии наук Республики Таджикистан и Национальный центр законодательства при Президенте Республики Таджикистан. Российские научные центры совместно с научными учреждениями стран-экспортеров трудовой миграции могут организованно начать неофициальный перевод действующего законодательства России и предоставить вниманию граждан законодательство страны пребывания на их родном языке. Начать, конечно, следует с миграционного законодательства Российской Федерации. Это будет способствовать, с одной стороны, повышению правовой грамотности и культуры трудовых мигрантов, ускорит их адаптацию, ассимиляцию к российским условиям и ценностям, а с другой — минимизирует правонарушения в области трудовой миграции и обеспечит законность и правопорядок в названной сфере.
Таким образом, каждое государство, независимо от своего устройства, будь оно унитарным или же федеративным, по своей этническо-культурной структуре всегда будет многонациональным, что предполагает учет национально-культурных особенностей народов, проживающих в нем. А это влечет за собой и оптимизацию процесса правового развития — правотворчества, правоприменения или же правоохраны, а также процесса реализации правовой политики. Перевод нормативных правовых актов как составной элемент правотворческой деятельности государства, развитие его юридико-технических основ, конечно, способствует взаимодействию культур различных народов на правовом уровне, помогает налаживанию коммуникации между ними, создает все условия для развития культуры малочисленных народов государств, способствует их культурной ассимиляции и адаптации, а в итоге — к осознанию гражданами своей принадлежности к общему государству, независимо от языковых и культурных различий.
212
Юридическая техника. 2016. № 10
