CC BY
67
5) во второй половине XIX в. мусульманская мечеть оказалась в состоянии застоя и кризиса, не смогла поддержать начавшийся процесс модернизации татарского общества, более того, превратилась в препятствие на этом пути; 6) в начале XX в. татарское национальное движение стало развиться вопреки позиции мусульманского духовенства, мимо него, а в революции 1917 г. подчинило себе мечеть, вытеснив ее на обочину национальной жизни; 7) в послеоктябрьский период в России произошло то, что предсказывал Г. Тукай в 1912 г. - разрушение религии, в том числе ислама. Татарский этнос развивался в это время без участия мусульманской мечети .
Отсюда видно, что большую часть своего исторического пути татары прошли без ислама или при ограниченном его влиянии и участии. Существование этноса от религии не зависит или зависит в минимальной степени. Здесь действуют другие факторы, такие как экономические связи, социальный и политический строй,
геополитическая обстановка, историческая память, язык.
1. Аблязов К.А. Историческая судьба татар: в 2 т. Саратов, 2012. Т. 2. Этническая мобилизация и возрождение национальной государственности.
2. Возрождение ислама в татарском обществе: проблемы и перспективы: мат. Всеросс. науч.-практ. конф. Казань, 2005.
3. Измайлов И.Л., Хамидуллин Б.Л. Ислам в Золотой Орде. Казань, 2008.
4. История татар с древнейших времен: в 7 т. Казань, 2013. Том VI. Формирование татарской нации. XIX - начало XX вв.
5. История татар: в 7 т. Казань, 2013. Том VII. Татары и Татарстан в XX -начале XXI вв.
6. Ногманов А.И. Татары Среднего Поволжья и Приуралья в российском законодательстве второй половины XVI - XVIII вв. Казань, 2002.
7. Тагиров И.Р. Дорогой свободы и братства. Казань, 1987.
8. Акчура Ю. Три вида политики // Татарстан. 1994. № 3. С. 130 - 135.
9. Татары. М., 2001.
10. Тукай Г. Избранное. М., 1974.
УДК 94(47)"17/1917"
Валерий Васильевич Романов,
доктор исторических наук, профессор кафедры теории и истории государства и права, Ульяновский государственный университет
ТЕХНИЧЕСКОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПОДРАЗДЕЛЕНИЙ КОРПУСА ЖАНДАРМОВ в 1826 - 1860 гг.
В статье рассматриваются проблемы технического обеспечения корпуса жандармов России во второй трети XIX в. На основе специально-исторических методов проанализировано состояние технического парка местных подразделений жандармских органов, изучаются меры губернских властей по его совершенствованию. Определены опорные «болевые» точки технического обеспечения жандармского корпуса - средства дорожной связи, оснащенность подразделений телеграфными аппаратами, арсенал боевого оружия. Констатируется низкий уровень состояния технических средств. В качестве главных причин называются общее отставание экономики России, слабое финансирование. Материалы статьи могут быть использованы при изучении региональной истории, в подготовке учебно-методических пособий.
Ключевые слова: политическая полиция, Третье отделение Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, корпус жандармов, средства передвижения, средства связи, виды вооружения, множительная техника.
V.V. Romanov
TECHNICAL SUPPORT FOR THE CORPS OF GENDARMES OPERATIONS IN 1826 - 1860
The paper discusses technical equipment of the Corps of Gendarmes in Russia in the second third of the XIX century. With the help of scientific historical methods the author analyzes technical park of local gendarmerie units, studies the measures of provincial authorities to improve it, identifies the most important "sore" points of technical support for gendarme corps, i.e. means of communication, telegraph equipment, arsenal of lethal weapons, and states the low level of technical police support caused by the overall backwardness of the Russian economy and poor funding. The results and findings of the research can be used in the study of regional history and writing teaching aids.
Keywords: political police, Third Department of His Imperial Majesty's Chancellery, the Corps of Gendarmes, vehicles, communication equipment, types of weapon, copying equipment.
Уровень технической оснащенности и масштабы использования достижений научной мысли в функционировании любого государственного института зависит от
ряда факторов. В отношении политической полиции, в частности ее местных подразделений, можно выделить следующие факторы: объем финансирования, осознание
необходимости их использования, наличие навыков и умений их применения, методик служащими политической полиции. Этот процесс осложнялся в Российской империи «традиционным типом» общества, низким уровнем общей культуры населения, технической отсталостью страны.
Самодержавие первой половины XIX в., несмотря на присущий ему консерватизм, достаточно чутко реагировало на достижения научной мысли и технического прогресса. Это было следствием потребности в повышении эффективности механизма функционирования отечественного государства, попыткой приспособления российской монархии к новым реалиям развивающегося буржуазного общества. Политическая полиция, занимавшая важное место в механизме функционирования государства, естественно, не осталась в стороне от данных процессов.
Какие конкретно материально-технические средства и достижения научной мысли использовались в деятельности местных подразделений анализируемого института?
Основным средством (а в начале периода единственным), обеспечивающим оперативное перемещение служащих политической полиции, был гужевой (конный) вид транспорта. По данным табели № 5 раздела «Порядок содержания и снабжения» Провиантского департамента Военного министерства, утвержденного императором 20 декабря 1836 г., в типовой губернской жандармской команде на содержании должно было числиться: 1 офицерская верховая лошадь, 2 офицерских упряжных лошадей, 24 строевые лошади, 1 подъемная лошадь.
Появившиеся со временем в губерниях при штаб-офицерах адъютанты тоже использовали извозчиков для езды по городу за собственные средства.
На большие расстояния служащие корпуса отправлялись с профессиональными наемными извозчиками, по возможности почтовыми лошадями со станций, для чего им при необходимости выдавались подорожные листы. В приказе по корпусу жандармов от 20 сентября 1832 г. за № 19 указывалось, что ряд штаб-офицеров корпуса в выдаваемых им открытых листах на взимание подвод хотя и командируются начальством, но пишут по Высочайшему повелению, что впредь делать строжайше запрещено.
Все строевые нижние чины и офицеры, служившие в жандармских командах, имели собственных лошадей. На основании табели № 5 на одну команду обер-офицеру полагались одна строевая лошадь за 600 руб. и 14 руб. в год на текущие расходы, связанные с нею. Строевым нижним чинам (4 унтер-офицера, 20 рядовых) полагалось 24 лошади стоимостью 4800 руб., за каждую с приводом 200 руб. Фуражом офицерские лошади снабжались по установленным нормам из магазина Провиантского департамента. Всего на одну губернскую жандармскую команду на строевых лошадей нижних чинов и конское снаряжение выделялось 6474 руб. в год, итого на команду в год - 7088 руб.
Нижние чины в основном перемещались на дальние расстояния на обывательских подводах, которые привлекались для этого на основании земской повинности, по открытым листам, бесплатно. Их использовали для собственного перемещения, а также для перевозки за-
держанных или арестованных лиц по вопросам компетенции политической полицию.
Однако, когда жандармы конвоировали лиц, уже осужденных за государственные преступления, к месту отбывания наказания, то они использовали также почтовых лошадей.
Интенсивность использования данного вида транспорта зависела от периода истории политической полиции и политической обстановки в стране. С 1827 г. до начала 30-х гг. Х1Х в., т.е. с момента образования до появления штаб-офицера в каждой губернии, этот показатель был достаточно высоким, так как начальники первоначально образованных отделений были вынуждены постоянно перемещаться из одной губернии в другую, а с учетом размеров отделений (например, в Поволжье) на большие расстояния. В частности, это хорошо подтверждается содержанием рапортов подполковника Новокщенова за 1827 - 1828 гг., а позднее донесений занимавшего аналогичную должность подполковника Маслова. Кстати, последний по поручению руководства в начале 30-х гг. Х1Х в. объехал часть Сибири, где отбывали наказание декабристы, с целью контроля ситуации. Данный пример доказывает, что кроме поездок, связанных с «нормальным» функционированием, были и поездки по «экстраординарным» поводам и заданиями руководства.
Губернские штаб-офицеры могли выезжать за пределы города в следующих случаях: единожды при вступлении в должность (с 1833 г.); по приглашению для сопровождения губернатора (с 1837 г.); при проведении рекрутских наборов (1827 г.); для производства дознаний, относящихся к компетенции политической полиции (1836, 1839, 1857 и др.) [2. Ф. 110. Оп. 3. Д. 588. Л. 24, 29, 30, 30 об.]. Данная ситуация сохранялась до реформ корпуса жандармов второй половины 60-х гг. Х1Х в. Например, в 30-е гг. Х1Х в. на прогоны в среднем ежегодно из средств корпуса расходовалась немалая сумма - 65 тыс. руб. [2. Ф. 109, С/А. Оп. 3. Д. 728. Л. 2].
Другим видом транспорта, который постепенно начал использоваться чинами политической полиции, был железнодорожный. Эта возможность появилась с началом функционирования первых дорог и расширялась по мере строительства новых. В пореформенный период данные возможности были невелики, так как протяженность дорог была ограниченной. Так, в Поволжском регионе к 1861 г. был единственный участок, пролегавший по территории Нижегородской губернии, Московско-Нижегородской железной дороги, строительство которого было начато только в 1859 г. [2. Ф. 110. Оп. 2. Д. 1998. Л. 1].
Преимущества этого транспорта были бесспорны, в первую очередь его всесезонность и скорость передвижения. Первоначально железнодорожный транспорт использовался политической полицией только для поездок ее служащих, перевозки почты между подразделениями института, но очень быстро стал применяться для перемещения политических арестантов, а также государственных преступников. Даже высокая стоимость проезда не препятствовала его использованию в силу указанных достоинств.
В отношении использования водного вида транспорта служащими института в Поволжье в дореформенный период имеются сведения, которые служат основа-
нием для заключения о систематическом его применении, но слабой его интенсивности. Первоначально он использовался для перевозок служащих политической полиции, а впоследствии арестантов и государственных преступников. Причем в период реформ в отношении последних после продолжительной дискуссии на уровне руководства страны было решено: этапируемых в Сибирь довозить до Нижнего Новгорода по железной дороге, а далее отправлять вместо гужевого водным транспортом.
Условием функционирования любого государственного института и принятия эффективных решений является оперативное отправление и получение информации, что реализуется посредством использования учреждений связи, в том числе применяемых в их деятельности технических средств.
Длительное время вследствие неразвитости технических средств связи (как и во всем мире) для этой цели внутри населенных пунктов использовались вестовые. В нормативных актах 1750-х гг. Х1Х в. жандармских команд и актах, касающихся корпуса жандармов, предписывалось ежедневно выделять в качестве вестовых нижних чинов жандармских команд, пеших или конных, кругу лиц, очерченных законом [1, с. 50 - 54]. Анализ содержания журнала казанской жандармской команды за 1827 г. подтверждает выполнение данных норм в полном объеме [4. Ф. 199. Оп. 3. Д. 1. Л. 1 - 3 и др.]. В подавляющем большинстве случаев у жандармских офицеров эту функцию выполняли их денщики. По воспоминаниям служащего саратовского губернского правления, в 30-е гг. Х1Х в. у кабинета губернатора постоянно находился жандарм - вестовой.
Для передачи корреспонденции вне пределов населенных пунктов использовалиськурьеры, в том числе из нижних жандармских чинов. В зависимости от расстояния, на которое перевозилась почта, и ее значимости они могли использовать лошадей команды либо почтовых на станциях. Для этих целей в 20 - 30-х гг. XIX в. в каждой жандармской команде существовало даже несколько курьерских сумок, которые, очевидно, активно использовались, так как по смете выделялись деньги даже на их ремонт.
В целях экстренной передачи корреспонденции от руководства политической полиции в местные подразделения и получения ею ответа использовалась фельдъегерская связь. Примеров использования ее на территории страны и региона большая масса. В частности, маркиз де Кюстин в своих мемуарах писал о них в 30-е гг. Х1Х в. [3, с. 144 - 145].
Во всех иных случаях для передачи корреспонденции жандармскими офицерами в стране и регионе использовалась обычная почтовая связь, что предоставляло возможность регулярного и оперативного осуществления обмена информацией их с руководством.
В то же время нет оснований для идеализации существовавшего положения дел: утеря почты, отсутствие постоянного места пребывания адресата, возможное нарушение режима секретности были неотъемлемыми факторами, сопровождающими почтовую переписку [4. Ф. 199. Оп. 3. Д. 1. Л. 89].
Однако из-за отсутствия других способов относительно оперативной передачи информации, а также ее дешевизны на практике приходилось мириться с указанны-
ми недостатками. Конечно, шифрование части корреспонденции могло облегчить положение, но почему-то в данный период оно не использовалось.
В 1841 г. в России была открыта первая линия электромагнитной телеграфной связи: Зимний дворец - Генеральный штаб. В 1844 г. приступили к прокладке линии вдоль железной дороги Москва - Нижний Новгород, что открыло новые возможности для его использования. В конце 50-х гг. XIX в. чины политической полиции начинают периодически использовать новый вид связи в случае чрезвычайных ситуаций. Руководство достаточно быстро оценило его позитивные возможности, в первую очередь оперативность и надежность. Однако слабое развитие телеграфных линий, дороговизна эксплуатации длительное время сдерживали широкое использование в деятельности института телеграфной связи. В начале 60-х гг. Х1Х в. уже начинает формироваться приказами по корпусу жандармов нормативная база его использования в деятельности губернских штаб-офицеров [2. Ф. 110. Оп. 3. Д. 588. Л. 33 - 33 об.].
Особое место среди технических средств, используемых в деятельности служащих анализируемого института, занимает вооружение. Данное положение вытекает из сущности любого полицейского органа, являющегося силовой структурой, т.е. использующей принуждение в процессе своей деятельности.
Снабжение вооружением производилось через Артиллерийский департамент Военного министерства на основании табели № 5 раздела «Порядок содержания и снабжения», утвержденного императором 20 ноября 1836 г.
По имеющимся данным, чиновники III Отделения СЕИВК специально не были вооружены ничем, кроме символической шпаги. Вооружение жандармских штаб-офицеров в губерниях состояло из шпаги и пистолета. Нижние чины губернских жандармских команд были вооружены в соответствии с «Табелем о мундирных, амуничных, оружейных и прочих вещах...»: драгунским ружьем с медным прибором, штыком и пистолетом с прибором и медною оправою, саблей с медным эфесом и железными ножнами.
Огнестрельное оружие в тот период было дорогостоящим, обладало мощной поражающей силой и оказывало неотразимое влияние на толпу в случае массовых беспорядков. Поэтому составители табеля регламентировали все стороны хранения, ремонта и замены огнестрельного оружия и организационно-финансовую сторону данного процесса.
Ружья со штыками, пистолеты, сабли и инструмент для разборки оружия считались бессрочными, и на половину их отпускалась половина годовой суммы, которая причислялась к ремонтной сумме и расходовалась, другая же половина годовой суммы оставалась для запасного оружия. Далее, в п. 31 - 33, подробно описывался механизм выделения и получения финансов руководителями подразделений. В последующем составители табеля перечисляют исчерпывающие основания для замены оружия за счет казны: «34. а) Стволы огнестрельного оружия, если в них окажутся разстрелы или раковины; прочие части огнестрельного оружия исправляются и переменяются в команде на ремонтную сумму. б) Белое оружие и принадлежность огнестрельного, если по прослужении 20-летнего срока вовсе не поломаются
не от небрежения, а от употребления по службе». При этом указывалось, что командиры подразделений самостоятельно производить эти действия не имеют права: «35. Требовать оружейныя вещи на перемену негодных и в случаях, предыдущим пунктом дозволенных, Командиры команд сами не имеют права, но отпускаются оные на правилах, изъясненных в приказе г. Военного Министра от 6 февраля 1829 года № 3, по ведомостям, доставленным от Начальника Округов после инспекторских смотров, один раз в году. ... 37. На все те оружейные вещи, кои вновь будут команде отпущены, годовую ремонтную сумму производить спустя один год со времени получения их в команду».
Артиллерийский департамент ежегодно снабжал жандармские команды материалом на штыковые ножны, инструментами для литья пуль и разбора ружей и пистолетов, порохом и свинцом. Однако порох, свинец отпускались в команды для практического учения и стрельбы в цель, на каждого человека по 5 патронов в год. Здесь мы сталкиваемся с очередной профанацией николаевской системы в полицейской сфере.
Приказом по корпусу жандармов от 13 июня 1855 г. № 51 на основании циркуляра Инспекторского Департамента Военного Ведомства от 1 июня 1855 г. № 29 по приказу военного министра еще раз предписывалось, чтобы полки и команды заказывали проверочные лекала, ружейные части, офицерские пистолеты и прочее оружие непосредственно через начальство оружейных заводах.
К началу второй четверти Х!Х в. качество данного вооружения в целом отвечало необходимым требованиям, однако Крымская война и внутриполитические события 60 - 70-х гг. Х!Х в. продемонстрировали их отсталость. Необходимо отметить, что руководство корпуса с самого начала его существования уделяло немалое внимание данному вопросу (так, например, порядку содержания оружия был посвящен целый ряд циркуляров). В то же время вопрос о соответствии вооружения требованиям времени, несмотря на всю его важность,
фактически выпадал из поля зрения начальства, что было характерно для страны в целом.
Штаб корпуса и III Отделение СКЕИВ с самого начала использовали типографское оборудование для размножения своих приказов и циркуляров, и даже была создана собственная типография.
Важное место при рассмотрении проблемы материально-технического снабжения занимает вопрос обеспечения служащих корпуса жандармов форменной одеждой, которая является необходимым атрибутом любой военизированной структуры. В феодальной России с присущей ей сословной организацией форме одежды придавалось особое значение. Помимо прямого назначения она демонстрировала место, занимаемое лицом в системе социальной иерархии.
Из вышеизложенного можно сделать следующие выводы.
Во-первых, подразделения политической полиции использовали почти все доступные достижения научно-технического прогресса. Во-вторых, применение ряда из них было ограничено условиями реальности (в первую очередь объемом финансирования). Вследствие их высокой стоимости в масштабах государства получалась достаточно большая сумма. В-третьих, с одной стороны, подразделения политической полиции достаточно оперативно внедряли в свою деятельность достижения научно-технического прогресса, а с другой - цепко держались за уже сложившееся положение в данной сфере.
В целом уровень технического оснащения института до 60-х гг. Х1Х в. был достаточно низким, что соответствовало ситуации в стране в целом, и только во второй половине Х1Х в. наблюдаются в данном вопросе существенные сдвиги.
1. I Полное собрание законов Российской Империи. Т. 34. № 26650.
2. ГАРФ (Государственный архив Российской Федерации).
3. Кюстин А. Николаевская Россия. М.,1999.
4. НАРТ (Национальный архив Республики Татарстан).
(вар [email protected] Сергей Юрьевич Суряпин,
кандидат исторических наук, доцент кафедры истории Отечества и культуры, Саратовский государственный технический университет УДК 94(6) им. Гагарина Ю.А.
ФАКТОР ЗАВОЕВАНИЯ В УСТАНОВЛЕНИИ СИСТЕМЫ КОСВЕННОГО УПРАВЛЕНИЯ В СЕВЕРНОЙ НИГЕРИИ
В статье рассматривается процесс учреждения британской колониальной администрации в протекторате Северная Нигерия в ходе его присоединения. Традиционные институты власти местных мусульманских эмиратов, находившихся под сюзеренитетом султана Сокото, сформировались в результате покорения языческих государств хауса исламизированными кочевниками фульбе. Антагонистические отношения между зависимым туземным населением и правящими слоями делали последних потенциальными союзниками колониального режима. Однако верховному комиссару Северной Нигерии Ф. Лугарду было необходимо не сотрудничество, а безоговорочное подчинение традиционной элиты. Поэтому большинство эмиратов было покорено именно военным путем. Дальнейшие британо-фуланийские отношения носили взаимовыгодный характер. Традиционные правители, пользуясь поддержкой европейцев, укрепляли власть над туземным населением, колонизаторы использовали достаточно развитые по африканским стандартам местные политические структуры для создания системы косвенного управления. Традиционная знать была сохранена в качестве правящей туземной касты, а Британская корона заняла по отно-
