Святитель Филарет и манифест от 19 февраля 1861 года Текст научной статьи по специальности «История и археология»

ФИЛАРЕТИКА

А. Лебедев

СВЯТИТЕЛЬ ФИЛАРЕТ И МАНИФЕСТ ОТ 19 ФЕВРАЛЯ 1861 ГОДА1

Публикуемый текст является частью диссертации французского исследователя Андрея Лебедева «Слово святителя в России XIX в.». Автор рассматривает деятельность свт. Филарета (Дроздова) в контексте подготовки и проведения реформы 1861 г., подвергает богословскому анализу текст «Манифеста 19 февраля», выделяя ключевые категории богословия святителя. Исследователь приходит к выводу, что именно отношение к Манифесту представителей различных течений русского интеллектуального сообщества можно отождествить с их позицией в отношении Русской Церкви в принципе.

Ключевые слова: святитель Филарет (Дроздов), реформа 1861 г., русское общество вXIX в., сакрализация монархии.

A. Lebedev

Saint Philaret and the 1861 Manifesto

The text published here is extracted from French researcher Andrei Lebedev's thesis, «Lhe word of the «svjatitel' in 19th-century Russia». Lhe author examines the role of mitropolitan Philaret (Drozdov) in the preparation and realization/enactment of the Emancipation Reform of 1861, and subjects the text of the Manifesto of 19 February 1861 to a theological analysis,

1 Lebedev A. Philarete de Moscou. La parole d’un svjatitel’ au dix-neuvieme sie-cle en Russie. These de doctorat nouveau regime. Paris: Ёсо1е des hautes etudes en science sociale, 2007. P. 324—351. Материал публикуется в авторской редакции.

identifying therein the key categories of St. Philaret’s theology. Lebedev concludes that the relationship of the various currents in Russian intellectual society to the Manifesto can in fact be identified with their general position towards the Russian Church.

Keywords: saint Philaret (Drozdov), Reform of the 1861, Russian society in XlXth century, sacralization of the monarchy.

Библиография работ, посвященных отмене крепостного права в России, весьма обширна. Будучи одним из главных событий в истории России XIX в., оно всегда привлекало историков и до сих пор обстоятельно исследуется в его экономических и политических аспектах2. Именно поэтому мы позволим себе лишь вкратце охарактеризовать его перед тем, как приступить непосредственно к вопросу о редактировании святителем Филаретом Манифеста, провозглашавшего эту реформу.

Жизненная необходимость освобождения крепостных крестьян встала перед русскими правителями задолго до восшествия Александра II на престол. Нравственный архаизм общественных отношений, при которых существование десятков миллионов человеческих существ зависело от доброй воли их хозяев, институт барщины, лишавший крестьян заинтересованности в результатах работы на помещика, индустриализация страны, требовавшая всё большей свободной рабочей силы, а также множество других факторов, де-

2 См. библиографию вопроса в исследованиях Д. Филда и Л. L. Захаровой: Fild D. Lhe End of Serfdom. Nobility and Bureaucracy in Russia, 1855-1861. Cambrige (Mass.)—London, 1976. P. 449—464; Захарова JI. F. Самодержавие и отмена крепостного права в России, 1856—1861. М., 1984. С. 237—239. Частично совпадая, их библиографии тем не менее дополняют друг друга: у Филда полнее представлены работы западных исследователей (до 1976 г.), у Захаровой соответственно — русских (до 1984 г.). Из более поздних работ можно выделить труд

С. В. Мироненко «Страницы тайной истории самодержавия. Политическая история первой половины XIX столетия» (М., 1990. С. 100—218): основываясь, на неопубликованных документах, Мироненко тщательно исследует работу множества комитетов, созданных в первой половине XIX в. для разрешения крестьянского вопроса в России, и комитета 1857 г., подготовившего реформу

1861 г. См. также монографию Б. L Литвака «Переворот 1861 года в России: почему не реализовалась реформаторская альтернатива» (М., 1991) и коллективный сборник «Великие Реформы в России» (Russia’s Great Reforms, 1855—1881 / ed. Ben Eklof, John Bushnell, and Larissa Zakharova. Indiana University Press, 1994).

лали совершенно необходимым радикальное изменение существующей системы. Ни указ о «свободных хлебопашцах» (1803 г.), ни закон об «обязанных крестьянах» (1842 г.) не принесли настоящего решения вопроса: защищая прежде всего интересы дворянства, они создавали условия, при которых освобождение теряло для крестьян свой действительный смысл, оставаясь с трудом достижимым на практике. После смерти Николая 115 февраля 1855 г. его сын вместе с короной унаследовал эту сложнейшую проблему российской внутренней политики.

18 марта 1856 г. Россия подписала Парижский мир, положивший конец Крымской войне. Поражение России в этом конфликте, на три года приковавшем внимание российского общества, повлекло за собой переориентацию общественного внимания на внутригосударственные проблемы.

30 марта 1856 г. Александр II в речи перед московским дворянством в поддержку крестьянской реформы подчеркнул, что «лучше отменить его сверху, чем ждать, когда оно само будет отменено снизу»3, намекая на крестьянские восстания в разных регионах страны. Это выступление впоследствии назовут началом подготовки реформы.

3 января 1857 г. в царском рабочем кабинете Зимнего дворца прошло первое собрание Секретного комитета по разработке проекта реформы.

20 ноября того же года царь призвал рескриптом дворянство к формированию губернских комитетов для рассмотрения на местах предложений, содержавшихся в проекте.

8 января 1858 г. Секретный комитет был преобразован в Главный комитет по крестьянскому делу

17 марта 1859 г. при правительстве были учреждены Редакционные комиссии по регламентации процесса освобождения крестьян.

В январе 1861 г. Комиссии представили свой проект в Главный комитет, который утвердил его с некоторыми изменениями.

28 января 1861 г. проект был утвержден Государственным советом.

5 Цит. по: Мироненко С. В. Страницы тайной истории самодержавия... С. 197.

31 января Виктор Панин4, глава Редакционных комиссий, составил письмо к Филарету, в котором передал просьбу Александра II подготовить проект Манифеста, провозглашающего отмену крепостного права.

Отношение Филарета к крестьянской реформе:

«темный вопрос» или «великое дело»?

Как видно из этой краткой хронологии, Филарет был призван к участию в подготовке реформы лишь в самом конце коллективной работы, длившейся несколько лет. В своей статье 1911 года Сергей Мельгунов подробно проанализировал позицию московского иерарха по отношению к отмене крепостного права. Выдержки из его писем, датируемых временем подготовки реформы, явственно свидетельствуют о том, что в «в эту эпоху Филарет не был в рядах истинных деятелей реформы...»5. Однако если Борис Хвостов называет позицию Филарета откровенно «враждебной» (см. ниже), то Мельгунов менее категоричен, предпочитая говорить о его «осторожности»6. Эта характеристика принадлежит самому Филарету в письме к Алексию (Ржаницыну) от 20 февраля 1859 г., датированном почти день в день за два года до подписания Манифеста 19 февраля 1861 г. В бытность свою тульским епископом Алексий отправил своему прежнему начальнику проповедь на тему освобождения крестьян, произнесенную инспектором местной семинарии архимандритом Андреем7. Объясняя причины своего недовольства проповедью, Филарет писал:

«Вопрос о крестьянах, темный, спорный, неразрешенный, не позволяющий предвидеть какое будет решение, таков, что о нем

4 Виктор Никитич Панин (1801—1874) — граф, министр юстиции с 1841 по

1862 г.

5 Мельгунов С. П. Митрополит Филарет — деятель крестьянской реформы // Великая реформа. Русское общество и крестьянский вопрос в прошлом и настоящем. Т. 5. М., 1911. С. 156.

6 Там же. С. 157.

’Светское имя — Михаил Иванович Поспелов. Скончался епископом Муромским. Данная проповедь до нас не дошла.

только по необходимой обязанности говорить можно, и то с большой осторожностью. Сия обязанность никак не возложена на инспектора проповедника. Мы имеем долг наставлениями поддерживать в подданных верность и преданность к Благочестивейшему Государю, для сего прилично сказать в проповеди, что он печется

о возвышении, благосостоянии всех сословий, не исключая и низших; но в спорные подробности входить не наше дело; и может случиться, что мы не угадаем мысли Правительства еще не довольно раскрытой; и в таком случае напрасно сойдем с церковной дороги, чтобы на дороге политической оступиться в яму»8.

Говорить или не говорить? И если да, то кто должен говорить и как? Святитель постоянно возвращался к этим вопросам по мере подготовки реформы.

«Могло бы лучше быть, если бы добрые помещики хорошо растолковали дело крестьянам, и постановили с ними обдуманные соглашения, — размышлял Филарет в письме к Антонию (Медведеву). — Один помещик призвал старшин своих крестьян, дал им прочитать, что предложено от правительства; и хотя первое слово их было: лучше по старому, но видя необходимость, они стали рассуждать о соглашении».

Однако это патриархальное решение вопроса, когда «добрые помещики» и любезные крестьяне улаживают свои дела в мире и с взаимным уважением, казалось слишком идеалистичным самому автору письма:

«Если бы так вошли в дело лучшие, и у худших оно могло бы устроиться с меньшим опасением вреда. Но многие ли поймут и постараются?»9

8 Филарет (Дроздов), сет. Письма к покойному архиепископу Тверскому Алексию. 1843—1867. М., 1883. С. 194.

9 Филарет (Дроздов), сет. Письма к наместнику Свято-Троицкой Сергиевой лавры архимандриту Антонию. 1831—1867 (далее — Письма к наместнику...). Ч. IV. М., 1883. С. 71-72.

Отметим здесь, с одной стороны, важность, придаваемую слову в осуществлении реформы, а с другой, — мирской характер дела в том виде, в котором оно представлено Филаретом. Именно подробное и терпеливое объяснение условий реформы для крестьян может обеспечить успех предприятия. Церковь не упоминается им, дворяне-помещики — вот чья задача представить эти разъяснения. В то же время вопросительный знак, заключающий последнюю фразу, выражает сомнения иерарха относительно искреннего желания и действительной способности дворян быть на высоте стоящей перед ними задачи.

Ни хвалить, ни критиковать, а хранить молчание. Чувствуя себя опережаемым событиями, Филарет предпочитал не пускать в ход своего слова, чтобы не обесценить его; к тому же бурные дебаты в правительстве свидетельствовали о значительных расхождениях в среде политиков относительно целей и способов реализации реформы:

«Дела крестьян касаться я и не думал. И не мое дело, и трудно представить, что можно было бы благонадежно сделать, когда дело получило ход, возвратиться не удобно, призванные действователи не видят, что делать, и между ними нет единства. Надобно молиться, чтобы Господь наставил их на истинное и полезное,10

— писал он в следующем письме к Антонию. «Надобно молиться» — известно, что призыв к молитве у Филарета в подобной ситуации был скорее выражением тревоги, чем покорности судьбе11. Автор давал понять, что если бы ему предложили принять участие в разработке проекта с самого начала, то ему бы было что сказать, но в данном случае он предпочитал держаться в стороне и всячески пытался найти оправдание своему молчанию. «Не мое дело»: эта формулировка, впервые появившаяся в письме от 22 января 1858 г. и выражающая официальную позицию иерарха относительно крестьянской реформы, была уточнена в последующих письмах — к

“Письмо от 22 января 1858 г. См.: Филарет (Дроздов), сет. Письма к наместнику... Ч. IV. С. 73.

11 См., например, письмо от 25 декабря 1838 г. к Антонию относительно пожара в Зимнем дворце.// Письма к наместнику... Ч. I. М., 1877. С. 274.

Алексию от 20 февраля 1859 г. (см. выше) и к Антонию от 8 декабря 1858 г.:

«Ко мне пришел один дворянин, и предлагает, чтобы я сказал правительству о неудобности принимаемых мер относительно крестьян; потому что дворяне недоумевают и ничего не делают. Я отвечал, что это вне круга моих обязанностей; и что это можно было бы предложить только английскому епископу, законно заседающему в высшем государственном присутственном месте. Кажется, так надлежало отвечать?»12

Чтобы скрыть свои колебания, Филарет в дальнейшем указывал на принцип разделения власти, подразумевающий невмешательство Церкви в дела государства. Консерватор по своим политическим убеждениям («лучше по старому»), он, в тоже время, признает новизну готовящихся изменений («...может случиться, что мы не угадаем мысли Правительства еще не довольно раскрытой...») и, в конце концов, предпочитает дождаться конкретных результатов.

В годы, последовавшие за реформой 1861 г., Московский митрополит изменил свое отношение кней. Констатируя это, Сергей Мель-гунов ссылается на Николая Семенова и самого Филарета13. Согласно Семенову, митрополит очень дорожил золотой медалью, полученной им за редактуру Манифеста об отмене крепостного права14.

В 1865 г. Алексей Ахматов, в бытность свою обер-прокурором Синода, попросил иерарха высказаться относительно проекта часовни, которую предполагалось разместить на Красной площади в память о Бородинском сражении15. Выступив против этой инициативы, Филарет выдвинул несколько аргументов, среди которых следующие:

12 Филарет (Дроздов), сет. Письма к наместнику... Ч. IV. С. 138.

и См.: Мельгунов С. П. Митрополит Филарет — деятель крестьянской реформы. С. 156.

14 См.: Семенов Н. П. Освобождение крестьян в царствование императора Александра II. СПб., 1892. Т. 3. Ч. 2. С. 778.

15 Автор этого проекта Степан Алексеевич Маслов (1793—1879), писатель, основатель Комитета для распространения в народе грамотности (1845).

«В проекте предполагается, что памятник-часовня привлечет к себе народ для поминовения убиенных на брани. Это неверно. Не патриотическим чувством, а благодатью и верой привлекается народ к часовням, видя примеры, что молящиеся в них пред святыми иконами получают исцеления и другие благодеяния Божии. Из многих в Москве часовен только три или четыре особенно привлекают к себе народ, именно по причине чудотворных икон. Как нельзя обнадеживать, что в преднамереваемой часовне будут совершаться особенные благодатные действия; так нельзя обнадеживаться, что она привлечет к себе народ.

Что касается до поминовения усопших, оно, по церковному преданию и обычаю, не совершается в часовнях, а в церквах, при которых погребены поминаемые, или в церквах приходских; потому что важнейшая часть поминовения принадлежит литургии, которая в часовнях совершаться не может»16.

Как видно на примере «Речи при заложении в Москве триумфальных ворот» (1829 г.), Филарет очень внимателен там, где дело касается участия Церкви в установлении памятников, посвященных событиям гражданской истории17. Может даже сложиться впечатление, что в позднем отзыве 1865 года Филарет радикализирует свою позицию, открыто отказываясь рассматривать патриотизм как чувство, выражение которого должно автоматически получать благословение Церкви. Однако продолжение того же отзыва показывает, что если Филарет и решается на такое высказывание, рискованное с точки зрения государственной идеологии, то лишь для того, чтобы

16О проекте бородинского памятника в Москве (8 марта 1865 г.) // Собрание мнений и отзывов Филарета, митрополита Московского и Коломенского по учебным и церковно-государственным вопросам: В 5 т. СПб.; М., 1885—1888 (далее - Собрание мнений). Т. 5. Ч. 2. С. 667.

17«Таким образом уже мы находим, что есть памятники, в гражданском отношении священные. Но как мы призваны для освящения христианского, то не умедлим показать, что и такового освящения могут быть достойны гражданские памятники, именно тогда, когда глубоким основанием их есть благочестие и благодарность к Богу, Верховному Виновнику благотворных для общежития человеческого, и по благотворности достопамятных, событий». См.: Речь при заложении в Москве Триумфальных ворот (СХХХУ. 80. 1829 г.) // Филарет (Дроздов), сет. Слова и речи. М., 1873—1885. Т. 3. С. 130.

далее утвердить свою верность все тому же государству И здесь он упоминает крестьянскую реформу:

«Нельзя не обратить внимания и на то, что время не благоприятствует сему предприятию. Во время освобождения крестьян, не один поздний голос, но многие благовременные голоса возвысились, с изъявлением желания в память сего события, посредством добровольных приношений, воздвигнуть в Москве, в качестве памятника, новый храм. Желание сие удостоено высочайшего благоволения: но сбор приношений, достигнув недалеко выше 10.000 рублей, сделался слабее и медленнее. Сочувствия предполагаемому памятнику, без сомнения, будет гораздо менее. И не должно от предпринятого важного дела отвлекать внимание народа к другому менее важному, тем паче, что памятников 1812 года есть уже довольно; а памятника великому делу освобождения крестьян еще ожидает патриотическое чувство»18.

«Великое дело освобождения крестьян»: какая перемена тона по сравнению с тем, что господствовал в филаретовской речи в период подготовки реформы! Иерарх мыслит свое участие в ней в качестве словесного акта. В данном случае он уже не призывает самого себя и священство к молчанию относительно «темного вопроса». Приняв в конечном итоге отмену крепостного права, он представляется теперь тем, кто выражает в своем слове голоса церковных сторонников реформы. Тем не менее, придерживаясь принципа, сформулированного еще в письме к Алексию от 20 февраля 1859 г., Филарет избегает уточнения, в чем именно заключается величие «дела»: в ответе Ахматову, данном за два года до смерти святителя, политика по-прежнему не затрагивается.

История редакции Манифеста

Вернемся в конец января — начало февраля 1861 г. Ход работы Филарета над Манифестом можно восстановить на основании:

18 О проекте бородинского памятника...// Собрание мнений... Т. 5.4.2. С. 668.

— письма Виктора Панина, отправленного Филарету 31 января 1861 г.19,

— письма Михаила Топильского, отправленного Панину 3 февраля 1867 г. из Москвы,

— пояснительной записки Бориса Хвостова, содержащей это письмо20,

— проекта Манифеста, составленного Филаретом и датированного 5 февраля,

— его мнения от 5 февраля,

— дополнительной записки, отправленной им Панину, относительно этого проекта21.

«Не сочувствуя освобождению крестьян, Филарет должен был сделаться его первым провозвестником!»22 — восклицание Михаила Сухомлинова хорошо передает двусмысленность ситуации, в которой оказался митрополит Московский и Коломенский. Понимая, что просьбу, обращенную к иерарху, не ждет теплый прием, Панин постарался заблаговременно преодолеть настороженность Филарета. Письмо главы Редакционных комиссий содержит ряд весьма почтительных выражений и изобилует похвалами адресату23.

19Собрание мнений... Т. 5. Ч. 2. С. 5—6.

20 Сухомлинов М. И. Два эпизода из эпохи освобождения крестьян (далее — Два эпизода...) // Исторический вестник. 1885. Т. 19. Январь. С. 76—77.

21 Письмо митрополита Филарета к графу В. Н. Панину с мнением по поводу препровожденного к нему проекта манифеста о предстоявшем преобразовании быта помещичьих крестьян и проектом манифеста, составленного митрополитом (5 февраля 1861г.) // Собрание мнений... Т. 5. Ч. 1. С. 5—8 (мнение); проект проекта об освобождении помещичьих крестьян от крепостной зависимости. //Там же. С. 9—15; Записка о затруднениях, которые могут возникнуть при приведении в исполнение положения о преобразовании быта помещичьих крестьян (далее — Записка о затруднениях...) // Там же. С. 16—17.

22 Сухомлинов М. И. Два эпизода... С. 75.

23 Вот текст письма Панина: «При предстоящем преобразовании крестьянского быта слово Государя Императора к народу своему будет иметь самое сильное влияние на успех предпринятого дела. В сем убеждении Его Императорское Величество с полной доверенностью к верноподданническим Вашим чувствам и к дарованиям Вашим, неоднократно выразившимся в речах, памятных всей России, признал нужным обратиться к Вам с изъявлением желания, чтобы Ваше высокопреосвященство приняли на себя труд составить манифест, в коем изъяснены будут воля и ожидания Его Величества по сему важному предмету.

Похвалы, щедро расточаемые Паниным в адрес Его «высокопреосвященства», преследовали весьма конкретную цель: заставить последнего принять волю «Его Величества», заботившегося о перформативной эффективности24 Манифеста. Представляя «слово» в качестве предмета своего письма в смысле «слово Еосударя Императора к народу своему», Панин использует еще два термина, отсылающих нас к совокупности значений понятия «слово»: «дар красноречия» Филарета, названный «высоким», и его «речи» («памятные всей России»), через которые проявляется этот дар. Однако не только присущий иерарху дар красноречия, дважды упомянутый в этом письме, определяет выбор императора. Другими важными качествами святителя, согласно Панину, были сочетавшиеся с даром красноречия «чувство преданности монарху», преданность святителя «этому делу [освобождению крестьян], столь значимому для отечества» и, что особенно трогательно, «столь близкому сердцу первого пастыря нашей Церкви». Последнее утверждение, конечно же, не может не вызвать ироничной улыбки у читателя после всего сказанного выше о недоверии, которое в ту эпоху испытывал Фила-

Исполнение сего труда требует некоторых предварительных личных объяснений. Для сей цели я желал иметь честь лично представить Вам приготовительные работы, составленные по сему предмету, но открытие заседаний в государственном совете для рассмотрения проектов различных положений по крестьянскому делу, не позволяет мне отлучиться из С[анкт].-Петербурга в настоящее время. По сей причине Его Императорскому Величеству благоугодно было возложить на тайного советника Тапильского обязанность отправиться к Вашему высокопреосвященству и представить Вам все нужные по сему делу объяснения. Из них Выше высокопреосвященство усмотреть изволите, какие суть главные мысли, которые Его Величеству желательно было бы выразить в манифесте, но Государь полагается совершенно на высокий дар красноречия Вашего высокопреосвященства и на ревностное усердие Ваше к делу, столь Важному для отечества, столь близкому к сердцу первого пастыря нашей Церкви. Руководимый сими чувствами и сим доверием, Государь предоставляет Вашему высокопреосвященству сделать все те изменения, или прибавления, кои бы вы признали соответствующими чувствам Его Величества и собственным Вашим, для лучшего успеха в достижении предположенной цели» // Собрание мнений... Т. 5. Ч. 1. С. 5—6.

24 В своем исследовании мы рассматриваем, в частности, слово Филарета с точки зрения теории перформативных высказываний Джона Остина и развития, которое получила эта теория в работах его ученика Джона Сёрля.

рет к крестьянской реформе. Однако, что до самого автора письма, то он, кажется, вовсе не собирался предаваться скрытой риторической игре, дабы утаить изящество своей иронии. Для Панина, равно как и для Филарета, привычного к цветистой лексике государственных документов, посыл был ясен: верховная светская власть ждет от самого выдающегося иерарха страны письменного изложения Манифеста, причем такого, которое будет созвучно официальной позиции государства и обеспечит реформе поддержку Церкви.

Письмо Михаила Топильского, отправленное Виктору Панину 3 февраля 1861 г. из Москвы, и объяснительная записка Бориса Хвостова, содержащая это письмо, были опубликованы после смерти Хвостова Михаилом Сухомлиновым. (В Собрании мнений... фамилия Михаила Топильского указана через «а» — «Тапильский» (Т. 5. Ч. 1. С. 6). Тем не менее мы предпочитаем написание Хвостова и Половцова — через «о».) Чиновники Хвостов и Топильский были в ту пору помощниками Панина: Борис Николаевич Хвостов (1828—1883) занимал пост уполномоченного по делам крестьянской реформы в Редакционных комиссиях, а Михаил Иванович Топильский (1809—1873) исполнял обязанности главы департамента в Министерстве юстиции25. Достаточно краткие, но информативные документы за подписью Хвостова и Топильского достойны быть приведенными целиком. Начнем с записки Хвостова, где автор говорит о себе в третьем лице:

«После нескольких проектов манифеста об освобождении крестьян решено было убедить московского митрополита Филарета написать манифест. Филарет был против этой реформы и отказывал в своем содействии. Чтобы убедить Филарета, был послан в Москву М. И. Топильский.

Топильский воздействовал на Филарета чрез посредство его духовника, жившего в Андрониевском монастыре26.

25 Более подробные биографические сведения о них см.: Русский биографический словарь / Под ред. Половцова А. А. М., 1896—1916. Т. «Тобизен — Тургенев», с. 145 (о Топильском); т. «Фабер — Цявловский», с. 296 (о Хвостове).

26 Духовником митрополита Филарета в те годы был архимандрит Антоний (Медведев), наместник Свято-Троицкой Сергиевой лавры (ред.).

Прилагаемое письмо заключает в себе уведомление То нильским Хвостова об успехе поездки к Филарету. Оно написано с использованием особых выражений, которые были особо оговорены, чтобы в случае перлюстрации никто не понял о положении дел. Таким образом, сведения о работе Филарета по составлению манифеста сообщались графу Панину для последующего доклада государю»27.

А вот письмо Топильского. Ввиду сознательной тайнописи, использованной в письме, приведем его целиком:

«Наконец друг добродетели28 убедился в необходимости сделать предлагаемое дело29 и после двукратных со мной объяснений, принялся сегодня решительно за работу. Саввинское подворье совсем в стороне30, но Андрониев монастырь был пущен в игру, и это подействовало. Мне приказано приехать послезавтра, т. е. в воскресение, 5-го февраля, чтобы видеть уже очерк. Мы здесь многое знаем, что и не предполагают там, что мы здесь знаем. Сделанное там нам здесь вовсе не нравится; «частными исправлениями» затруднялись исправить утлое целое. Распрашивали меня порядком; ответы были крайне осторожные и, каюсь, довольно льстивые. Андрониев вывел из затруднения. Кажется, напишут в двух видах. Сегодня я послал в П. Б. депешу: «Принимаюсь за работу».

3 февраля 1861 г.

Москва»31.

Маленький шедевр конспиративной письменности со своим шифрованным языком, это письмо доказывает, что тайный советник Топильский испытывал специфически чиновничье удовольствие, исполняя поручения своего начальника, кото-

27 Сухомлинов М. И. Два эпизода... С. 77.

28«Друг добродетели» — т. е. Филарет (перевод с греческого: «филос» — друг, «арэте» — добродетель; прим. Б. Хвостова). Там же. С. 76.

29 Т. е. написать манифест об освобождении [крепостных] (прим. Б. Хвостова). Там же.

,0 Основанный в XIVв. св. прп. Саввой Саввино-Сторожевский монастырь расположен в Московской области неподалеку от Звенигорода.

4 Сухомлинов М. И. Два эпизода... С. 76.

рые «нередко выходили из сферы официальной его [Топильско-го] деятельности»32. Некоторые сведения, упомянутые в письме, оставлены Хвостовым без комментариев. Так, он не уточняет имя «филаретовского духовника» в Москве, вмешательство которого предопределило успех миссии Топильского33. Не объясняет он и конкретной роли, которую подворье Свято-Сторожевского монастыря должно было сыграть в этом деле. Замечание Хвостова, согласно которому Топильский был послан в Москву из-за нерас-положенности митрополита Московского к сотрудничеству, также ждет разъяснения — мы не располагаем иными свидетельствами относительно переговоров с Филаретом по поводу Манифеста, которые бы имели место до принятия проекта реформы Государственным советом.

Нехватка этих сведений, тем не менее, не мешает нам установить примерное развитие событий, начиная с января 1861 г.

Конец января 1861 г. После того, как 28 января Государственный совет одобрил проект, подготовка к крестьянской реформе вошла в свою заключительную фазу: документы, обеспечивавшие ее реализацию, должны были быть утверждены императором. Среди этих документов было несколько проектов Манифеста об отмене крепостного права, однако не один из них не удовлетворил Александра II. Поэтому он обращается к Виктору Панину, главе Редакционных комиссий, с просьбой уговорить Филарета составить новый проект. Ввиду того, что митрополит Московский не принадлежал к сторонникам реформы и был известен как человек, способный противостоять воле императора в случае несовпадения ее с его собственными взглядами, задача Панина становилась весьма сложной и деликатной.

31 января 1861 г. Панин пишет письмо, в котором передает просьбу императора Филарету

1 февраля. Михаил Топильский, высокопоставленный чиновник Министерства юстиции и доверенное лицо Панина, направля-

,2 Русский биографический словарь. Т. «Тобизен — Тургенев». С. 145.

33 Можно предположить, что Панин и Топильский рассматривали как еще одного посредника, с помощью которого предполагали убедить Филарета составить Манифест, Леонида, епископа Дмитровского, викария Филарета (мирское имя: Лев Васильевич Краснопевков, 1817—1876).

ется из Петербурга в Москву с тайным поручением: убедить Филарета исполнить просьбу императора и проконсультировать иерарха относительно конкретных деталей реформы.

2 февраля. Топильский прибывает в Москву'4.

2—3 февраля. Топильский дважды встречается с Филаретом. Он также наносит визит духовнику митрополита, архимандриту Свято-Андроникова монастыря, и просит его использовать свое влияние для того, чтобы склонить митрополита к составлению проекта Манифеста.

3—5 февраля. Филарет работает над текстом и отправляет его Панину, сопроводив особым мнением, где объясняет смысл изменений, внесенных им в первоначальный проект Манифеста.

6 февраля. Филарет составляет дополнительную записку к тексту составленного им проекта.

7 февраля. Завершив миссию, Топильский отправляется в Петербург.

19 февраля. Александр II подписывает Манифест в редакции Филарета и другие нормативные документы реформы («Общее положение», «Местные положения» и «Дополнительные правила»). Дата, выбранная для подписания, с точностью до дня совпадала с 6-й годовщиной его восшествия на трон (18 февраля 1855 г.)35 и 99-й годовщиной публикации Манифеста «о вольности дворянства» (18 февраля 1762 г.).

34 Возможно 1 февраля, если предположить, что он покинул столицу 31 января. Поездка из Санкт-Петербурга в Москву по недавно (в 1851 г.) открытой железной дороге занимала тогда целый день. См.: Федосюк Ю. А. Что непонятно у классиков, или энциклопедия русского быта XIX века. М., 1998. С. 210.

3518 февраля 1855 г. — дата смерти Николая I, формально считалась датой вступления наследника в права главы императорского дома. Однако в сознании современников именно дата 19 февраля (день после кончины императора) являлась днем восшествия Александра II на престол. Так, известно, что именно 19 февраля 1880 г. широко праздновалось 25-летие его царствования. См.: Коркина М. А. Официальное чествование юбилейных и памятных дат реформаторской деятельности Александра II в 80—90-е годы XIX в. // Актуальные проблемы исторических исследований: взгляд молодых ученых: Сб. материалов I Всероссийской молодежной научной конференции / Под ред. Р. Е. Романова. Новосибирск, 2011. С. 96—103. (Прим. пер.)

5 марта. Официальная публикация документов, касающихся освобождения крепостных.

Манифест как слово; Филарет и проект Манифеста, подготовленный Юрием Самариным и Николаем Милютиным

В письме от 31 января 1861 г. Панин упоминает «приготовительные работы» по крестьянской реформе, которые он желал бы сам представить Филарету, однако был вынужден перепоручить это Топильскому. Среди этих документов имеется «манифест», в текст которого митрополит волен внести все необходимые изменения и дополнения. Отправляя готовый текст начальнику Редакционных комиссий, Филарет также упоминает «проект высочайшего манифеста», полученный им; иерарх уточняет, что переписал его и перечисляет по пунктам все внесенные им изменения.

Текст, вышедший из-под пера Филарета, не был полностью оригинальным. Начальный проект Манифеста был подготовлен другими лицами, имена которых известны: это Юрий Самарин, автор первой редакции, и Николай Милютин, правивший ее перед представлением проекта Александру II36. Представитель течения славянофилов, Юрий Федорович Самарин, будучи человеком дела, в не меньшей степени, чем человеком мысли, активно участвовал в реализации крестьянской реформы. В своей записке «О крепостном состоянии и о переходе из него к гражданской свободе» (1856)37, он настаивал на необходимости упразднения крепостничества и в 1858 г. вступил в Самарский губернский комитет для разработки проекта реформы. В следующем году он был приглашен в Редакционные комиссии, где работал в хозяйственном отделении под начальством Милютина.

36 Текст Манифеста, подготовленный Самариным и Милютиным, см.: Семенов Н. П. Освобождение крестьян в царствование императора Александра II.

Т. 3. Ч. 2. С. 811-825.

,7 Самарин Ю. Ф. О крепостном состоянии и о переходе из него к гражданской свободе // Самарин Ю. Ф. Сочинения. Т. 2: Крестьянское дело до Высочайшего рескрипта 20 ноября 1857 года. М., 1878. С. 17—136.

Николай Милютин (1818—1872), как и его брат Дмитрий38, входил в число либеральных государственных деятелей и считался одним из «отцов» крестьянской реформы. Инициатор создания Редакционных комиссий, он с 1859 по 1861 гг. исполнял обязанности товарища министра внутренних дел и играл важнейшую роль в их работе. Не являясь официальным членом Главного комитета, он тем не менее участвовал в его заседаниях, по приглашению главы Комитета, Великого князя Константина Николаевича39.

Как уже было показано выше, формулируя свой запрос Филарету, власть в лице Панина ясно дала понять, что ждет поддержки «первого пастыря» Русской Церкви. Манифест об отмене крепостного права, подготовленный митрополитом, должен был стать как выражением патриотизма Филарета и его личной верности монарху, так и иллюстрацией преданности делу реформы. Но, исполнив труд, Филарет не перестает различать причины, побудившие его дать согласие на составление Манифеста:

«Сколько снисходительное высочайшее доверие, изъявленное поручением, ободряет меня, столько затрудняет предмет поручения, далекий от круга понятий и занятий, в котором обращаюсь.

В исполнение поручения вводит меня верноподданническое повиновение, а не сознание способности удовлетворить требованию», — так начинает он письмо к Панину от 5 февраля 1861 г., и тем же заканчивает: «Повторяю, что я исполнил только долг повиновения в деле, которого существенное обработание принадлежит государственным людям, и для них, конечно, составляет трудный подвиг. Мой долг, с прочими служителями олтаря, молить Бога, чтобы он даровал государственным советникам и проницательную мудрость и прямодушную ревность, и наипаче, чтобы озарил вышним светом взор Благочестивейшего Государя Императора на то, что истинно, благонадежно и полезно Церкви и народу»40.

,8 Дмитрий Алексеевич Милютин (1816—1912), военный министр (1861— 1881), инициатор военной реформы (1874).

,9В 1863—64 гг. Самарин вновь будет сотрудничать с Милютиным, который пригласит его к участию в приготовлении крестьянской реформы в Польше.

40Собрание мнений... Т. 5. Ч. 1. С. 6—8.

Понятие «долга» повсеместно встречается в документах, сопровождающих проект Манифеста. «Долг повиновения верного подданного», «долг преданности Государю и любви к отечеству» входят здесь в конфликт с тем, что Филарет представляет как свой первейший долг «служителя олтаря», свое епископское «служение»41. Это внутреннее противостояние вызвано сомнениями иерарха в пользе реформы. «...О нем [крестьянском вопросе] только по необходимости говорить можно, и то с большой осторожностью...» — фраза из письма Филарета к Алексию от 21 февраля 1859 г. кажется почти пророческой, по отношению к ситуации, в которой оказался ее автор в феврале 1861-го. Снятие внутреннего напряжения, вызванного исполнением «поручения», разрешение конфликта между долгом служения алтарю и подчинения императору, равно связанных со словом, — эти естественные потребности также реализуются у Филарета посредством слова. Объяснение своей позиции тоже понимается в данном случае как долг:

«Долгом поставляю дать отчет, что мной сделано и почему42. ...сомневаюсь, был ли бы совершенно исполнен долг преданности к Государю и любви к отечеству, если бы, при открывшемся случае, не изложил я со всей искренностью заботливых помышлений, которые возбуждает самая сия преданность к Государю и любовь к отечеству. Не желаю оставить на моей душе сего сомнения»43.

Учтя комментарии Филарета на проект Манифеста, перейдем теперь к анализу текста самого Манифеста как «слова» — «слова Государя Императора к своему народу», по выражению Панина. Что же следует понимать в данном случае под «словом»? На наш взгляд, «слово» использовано здесь в одном из своих значений в .\1п%икича 1аШит44, а именно: публичная речь. Но, как мы стремились пока-

41 Записка о затруднениях... См.: Там же. С. 16.

42 Собрание мнений... Т. 5. Ч. 1. С. 7.

43 Записка о затруднениях... Там же. С. 16.

44 8іп§д1агіа ІаШшп — букв, «только единственное», разряд существительных, употребляемых лишь в единственном числе. Главным предметом нашего исследования является «слово Филарета», которое мы рассматриваем в его связях со значениями понятия «слово» в 8іп§д1агіа ІапШт. Мы насчитываем семь

зать в ходе нашего исследования, чтобы постичь понятие «слова» во всей его сложности, каждое из его значений должно быть проанализировано в своих связях со всеми остальными, включая такие, как «Христос-Божественное Слово» и «Священное Писание», если носитель этого слова заявляет о себе как христианине.

Слово Божие

«Слово Божие» как понятие отсутствует в Манифесте. Однако слово «Бог» и производные от него обнаруживаются в тексте шесть раз, причем дважды в словосочетании «Божие Провидение»; кроме того, один раз «Провидение» употребляется без прилагательного. Предпочтение, которое Филарет отдает понятию «Провидения», кажется нам весьма показательным: в его логологии Провидение названо одним из божественных голосов — голосом, говорящим в событиях жизни, в том числе, значительных исторических событиях: «Бог глаголет нам в природе, в св. Писании, в совести, в приключениях жизни управляемых его провидением»45. В «Слове о гласе вопиющего в пустыни», ключевом для понимания логологии Филарета тексте, проповедник отводит Провидению функцию, в целом соответствующую пониманию Провидения как единственного автора аПеаопа Гаси46:

таких значений: 1) способность говорить; 2) публичное выступление; 3) мнение, суждение; 4) уверение, обещание; 5) дар свободного владения словом (это значение может также рассматриваться в качестве отдельного); 6) Христос-Слово Божие, вторая троичная ипостась; 7) Священное Писание.

45 Филарет (Дроздов), сет. Записки, руководствующие к основательному разумению книги Бытия, заключающие в себе и перевод сей книги на русское наречие (далее - Записки..). Ч. 2. М., 1867. С. 59.

46 «Чтобы событие или факт обозначали другие события и факты (которые стали бы их образами), необходима воля к сообщению им такого значения, воля уже не человеческая, но Божия. Давид, полюбив Вирсавию, не предполагал изобразить любовь Христа к Церкви. Лишь Провидение, определяя течение событий, дает жизнь а1^опа 1асИ Одним и тем же жестом оно сотворяет вещи и располагает их в определенной последовательности, подобно тому, как писатель в произведении устанавливает связи между словами. А1^опа 1асй отсылает, следовательно, к единственному «оратору» — Богу и его искусству говорить; это риторика Бога. Богословие же имеет своей обязанностью и привилегией распознавать эту риторику. Однако это возможно лишь для мысли, способной

«Божиим Провидением и священным законом престолонаследия быв призваны на прародительский всероссийский престол, в соответствие сему призванию мы положили в сердце своем обет обнимать нашею царскою любовью и попечением всех наших верноподданных всякого звания и состояния».

Существенно изменив первоначальную фразу Самарина-Милю-тина47, Филарет, среди прочего, заменяет «Бога» на «Божие Провидение» и ставит соответствующее выражение в самое начало предложения, которое, в свою очередь, перенесено им в самое начало Манифеста. Слова «Божественное провидение» становятся, таким образом, первыми словами Манифеста, указывая на то, что данный документ в качестве перформативного акта есть божественное слово-деяние, совершаемое при посредничестве царя, через которого говорит Провидение.

Священное Писание

В своей редакции Манифеста Филарет дважды цитирует Библию:

«...По закону христианскому всякая душа должна повиноваться властям предержащим (Рим. XIII, 1), воздавать всем должное, и в особенности кому должно, урок, дань, страх, честь [Рим. XIII, 7|»...48

Как мы видим, оба отрывка заимствованы из послания апостола Павла к Римлянам, где тот настаивает на добровольном подчинении христиан гражданским властям. Присутствие данных цитат в документе, объявляющем о важной государственной реформе, отнюдь не удивительно, ввиду основополагающей значимости этих слов апостола для христианского богословия власти. Эти же стихи

увидеть мир «с точки зрения» Бога, превращающего мир в свою речь». Сег-teau М. La Fable mystique. XVIe - XVIIe siecle. Paris, 1982. P. 124.

47 Ср.: Семенов H. П. Освобождение крестьян... Т. 2. Ч. 3. С. 812.

48 Фраза у апостола Павла: Рим. XIII. 1. Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены^...] 7. Итак отдавайте всякому должное: кому подать, подать; кому оброк, оброк; кому страх, страх; кому честь, честь.

Филарет цитирует и в своей речи, произносимой по случаю «Царских дней»49. Однако отсылка к павловскому отрывку в Манифесте не была личным вкладом иерарха: начало второй фразы первого стиха («ибо нет власти не от Бога») цитируется Самариным и Милютиным в самом конце их проекта Манифеста50.

Будучи также религиозным по своему характеру, последнее предложение филаретовской редакции Манифеста51 отличается от варианта Самарина—Милютина. Тем не менее, цитируя апостола Павла пятью абзацами выше, Филарет не удовлетворяется одной только краткой фразой, но приводит начало и конец отрывка, как если бы он цитировал апостола полностью. Заключающая первоначальный проект или же впоследствии перенесенная и расширенная знаменитая цитата из Павла является неотъемлемой частью Манифеста — дабы утвердить божественный источник земной власти и свидетельствовать о верности «слова Государя Императора» слову Божию, Писанию.

Способность говорить

Что касается проявления данного значения «слова» в Манифесте, то дело, конечно же, заключается вовсе не в том, чтобы буквально доказывать способность императора говорить. Обратить внимание следует на то, как подчеркнута «божественная» сторона образа говорящего императора. Как отмечает Филарет в своем комментарии на слова «и сказал Бог» (Быт 1:2—6):

«Образ действования чрез слово приписывается Богу в ознаменование:

— величества Его, так как и между человеками образ действования чрез слово есть возвышеннейший и тончайший;

49 См., например: Филарет (Дроздов), сет. Слова и речи... Т. 2. С. 11; Т. 3. С. 204; Т. 4. С. 35, 422, 530; Т. 5. С. 181.

50 Семенов Н. П. Освобождение крестьян... Т. 3. Ч. 2. С. 825.

51 «Осени себя крестным знамением, православный народ, и призови с нами Божие благословение на твой свободный труд, залог твоего домашнего благополучия и блага общественного». Манифест 19 февраля 1861 года // Российское законодательство X—XX вв. Т. 7. Документы крестьянской реформы / Под ред. О. И. Чистякова. М., 1989. С. 31.

— Его всемогущества, так как и в человеческих вещах действова-ние словом предполагает большее могущество, нежели действование телесной силой

— Наипаче же в премудрости Его, так как и внешнее человеческое слово есть орган премудрости»52.

По меньшей мере, первая и вторая характеристики из этого перечня могут рассматриваться как прежде всего прилагаемые к государю. Манифест от 19 февраля 1861 г. представлен у Филарета как завершающее слово, которое венчает процесс подготовки реформы — процесс, инициированный другим словом императора: «актом нашего доверия к российскому дворянству»53, или рескриптом от 20 ноября 1857 г. об учреждении губернских комитетов. Заключая в себе всю реформу, эти два основополагающих перформативных акта доказывают, таким образом, величие, силу и мудрость Александра II.

Дар слова

Как уже было установлено во введении к настоящему исследованию, дар свободного владения словом традиционно связывается с областью красноречия и подразумевает уверенное владение формальными элементами речи. Филарет в своем мнении от 5 февраля 1861 г., объясняя смысл изменений, внесенных им в первоначальный проект Манифеста, уделяет большое внимание вопросам композиции и стиля. Основная забота иерарха-редактора заключалась в том, чтобы сделать текст как можно более ясным для понимания. Так, он разделяет Манифест на три части:

1. Начало, ход и изложение дела.

2. Высочайшие повеления.

3. Увещания и обнадеживания,

объясняя, что сии части в проекте не довольно были разграничены, а это нужно для того, чтобы акт был лучше понят и произвел

52 Филарет (Дроздов), сет. Записки... Ч. 1. С. 7.

''Манифест 19 февраля 1861 года. С. 28.

желаемое впечатление, и чтобы удобнее было впоследствии употреблять его и делать на него указания54.

Что же касается пространного исторического очерка в первой части первоначального проекта, то Филарет значительно сокращает его, резюмируя в двух абзацах. В конце отзыва он вновь возвращается к вопросу о понятности текста, еще раз подчеркивает ее важность, поскольку Манифест обращен главным образом к крестьянам, мало- или вовсе необразованным55.

Стилистическая работа над Манифестом осуществляется святителем в том же ключе. Правка предложения, заключающего первоначальный проект Манифеста, показательна для его подхода.

Версия Самарина и Милютина:

«Ныне, в ясном сознании лежащих на нас обязанностей, вознесите теплые мольбы благодарности ко Всевышнему Подателю всяких благ и, осенив себя крестным знамением, покажите себя и впредь достойными даруемой свободы, помня твердо святую заповедь о повиновении предержащим властям: несть бы власть аще не от Бога!»56

Версия Филарета:

«Осени себя крестным знамением, православный народ, и призови с нами Божие благословение на твой свободный труд, залог твоего домашнего благополучия блага общественного»57.

Освобождая фразу, особенно значимую для текста, от ненужных красивостей и тяжеловесной риторики (даже если эти красивости имеют весьма религиозный вид и характер), Филарет делает ее более сжатой, более ясной, более сдержанной.

54Собрание мнений... Т. 5. Ч. 1. С. 7.

55 «Манифест должен быть прочитан крестьянам. Их ум не приучен к долгому непрерывному вниманию. Посему, измененный мной проект я старался разделить на статьи, сколько можно не длинные.» (См.: Собрание мнений... Т. 5.4. 1. С. 8).

56 СеменовН. П. Освобождение крестьян... Т. 3. Ч. 1. С. 825.

57 Манифест 19 февраля 1861 года. С. 31.

Суд

В интерпретации Филарета, суд — это сложный речевой акт, в котором суду как таковому предшествует постановка вопроса, подготавливающая и аргументирующая его58. В случае с Манифестом правила и высочайшие повеления, содержащие собственно реализацию реформы, представляют собой суд, который вытекает из истории крестьянского вопроса. Значительно сокращая историческую часть версии Самарина и Милютина, Филарет сохраняет сущность их позиции, не лестной по отношению к прошлому. В фи-ларетовской версии присутствует критика алчности помещиков59, а также указание на недостаточность правительственных действий, предшествующих Манифесту, по исправлению состояния крестьян (Указ о «вольных хлебопашцах», закон об освобождении крепост-

58 В первой главе своего исследования автор, основываясь на «Записках на книгу Бытия», следующим образом описывает богословие суда свт. Филарета (См.: Филарет (Дроздов), свт. Записки... Т. 1. С. 87—92): «Божественный суд, в случае с Адамом и Каином состоит из трех частей:

— Обвинение.

Первое обращение Бога к грешнику происходит в форме вопроса. Кротость этого вопроса подчеркивается мнимой неосведомленностью Бога о грехе, совершенном виновным.

— Суд как таковой.

Степень его строгости определяется не только тяжестью греха, но главным образом благоволением виновного признать грех.

— Подтверждение приговора знаком, помечающим тело подданного.

В случае с первыми людьми это был пот — знак утомительной работы по обработке земли, проклятой по вине Адама. Что касается его сына, комментатор [свт. Филарет] предполагает, что первым знаком было выражение лица Каина — «поникло лице его», после отвержения его приношения Иеговой. Прогрессирующее искажение лица обнаруживает ужас и безнадежность убийцы, подвергнутого божественному проклятию». (См.: Lebedev A. Philarete de Moscou... P. 271—272) (Прим. пер.)

59 «Но при уменьшении простоты нравов, при умножении разнообразия отношений, при уменьшении непосредственных отеческих отношений помещиков к крестьянам, при впадении иногда помещичьих прав в руки людей, ищущих только собственной выгоды, добрые отношения ослабевали и открывался путь к произволу, отяготительному для крестьян и неблагоприятному для их благосостояния, чему в крестьянах отвечала неподвижность к улучшениям в собственном быте». Манифест 19 февраля 1861 года. С. 27.

ных в Ливонии и о «обязанных крестьянах»)60. Эти упреки господствующему классу прежних времен уравновешены в обеих версиях обильными похвалами в адрес современного авторам дворянства. Высоко оценивая создание губернских комитетов для подготовки проекта реформы. Манифест представляет их работу как проявление доброй воли дворянства, готового «ограничить свои права на крестьян и подъять трудности преобразования не без уменьшения своих выгод»61.

Тем не менее суждение Самарина и Милютина относительно смысла события подвергается Филаретом корректировке. В объяснительной записке, адресованной Панину и приложенной к проекту Манифеста, Филарет излагает причины, побудившие его вычеркнуть из первоначальной версии следующие слова, посвященные 19 февраля: «радостный для Нас и для всех верноподданных Наших день»62:

«Не упомянул я о радости, чтобы от лица Царя не было произнесено слово, которому не сочувствовали бы многие из верноподданных. Предприемлемому обширному преобразованию радуются люди теоретического прогресса; но многие благонамеренные люди опыта ожидают оного с недоумением, предусматривая затруднения»63.

Что же представляли собой в действительности эти затруднения, вызывающие недоумение «благонамеренных людей опыта»? Выражая тревогу консервативных помещиков, Филарет объясняет далее,

60 «Усматривали сие и приснопамятные предшественники наши и принимали меры к изменению на лучшее положение крестьян; но это были меры, частию нерешительные, предложенные добровольному, свободолюбивому действованию помещиков, частию решительные только для некоторых местностей, по требованию особенных обстоятельств или в виде опыта. Так, император Александр I издал постановление о свободных хлебопашцах, и в бозе почивший родитель наш Николай I — постановление об обязанных крестьянах. В губерниях западных инвентарными правилами определены наделение крестьян землею и их повинности. Но постановления о свободных хлебопашцах и обязанных крестьянах приведены в действие в весьма малых размерах». Манифест 19 февраля 1861 года. С. 28.

61 Там же.

62 Семенов Н. П. Освобождение крестьян... Т. 3. Ч. 2. С. 824.

“Собрание мнений... Т. 5. Ч. 1. С. 16.

что передача крестьянам земли в постоянное пользование может спровоцировать беспорядки, по меньшей мере, на первом этапе реформы. Такая решительная передача лишит помещиков возможности контролировать ситуацию и может помешать процессу выработки соглашения между ними и их освобожденными крестьянами.

Вычеркнуть фразу, кажущуюся слишком оптимистичной, не заменив ее на более умеренное суждение. Довольствоваться объяснением своей позиции вне рамок документа. Или такое замечание: «Если говоря сие, я несколько выступил из своих пределов, то поспешаю возвратиться в оные»64, — пишет иерарх Панину, заключая свою записку. Сопротивление Филарета образу проведения реформы (слишком быстро, слишком радикально, на его взгляд) было запоздалым и скорее пассивным. Отказавшись несколькими годами ранее, под предлогом невмешательства Церкви в дела государства, предоставить свое слово помещикам, интересы которых затрагивала надвигавшаяся реформа, Филарет как будто пытается настичь упущенное время — не будучи, впрочем, уверенным в том, что его голос еще может повлиять на ход событий.

Обещание

Термин, обозначающий обещание65, появляется в самой первой фразе Манифеста. Это обет, обещание сакрального характера, даваемое человеком; конечным адресатом обещания является Бог66. От-

64Собрание мнений... Т. 5. Ч. 1. С. 17.

65 Автор выделяет у свт. Филарета пять терминов, обозначающих этот речевой акт: обещание, обетование, обет, клятва, благословение. См.: Lebedev А. Philarete... Р. 273. (Прим. пер.)

66 Обет — производное от славянского об-вет — торжественное обещание, обязательство (См.: Черных П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка. М., 1993. С. 584.). Своеобразие «обета» заключается в том, что будучи сакральным обещанием, он отличен от «обетования» тем, что осуществляется человеком, как в случае с «монашескими обетами». Этот семантический нюанс ощущает свт. Филарет, комментируя обещание данное Иаковом после видения лестницы и ангелов на ней (Быт 28: 20—22): «Обет Иакова не есть договор с Богом о Его благодеяниях или корыстное прошение без преданности воле Его; но благодарное соответствие обетованию Божию...» (Филарет (Дроздов), свт. Записки... Т. 3. С. 36). См.: Lebedev A. Philarete... Р. 274—275. (Прим. пер.)

мена ьфепостного права представлена в документе как исполнение высочайшего «обета» «обнимать нашею царскою любовью и попечением всех наших верноподданных всякого звания и состояния»67. Этот обет несомненно отсылает нас к «священному обету иметь всегда единою целью благоденствие Отечества Нашего»68, который фигурировал в Манифесте 18 февраля 1855 г., провозглашавшем восшествие Александра II на престол. «Благоденствие» — понятие, сохраненное Самариным и Милютиным69, — было заменено в редакции Филарета «любовью» и «попечением».

По мнению Ричарда Уортмана, эта филаретовская формула точно соответствует «сценарию любви»70, согласно которому была организована репрезентация власти при Александре II71. Поражение России в Крымской войне, ознаменовавшее восшествие на престол сына Николая I, шло вразрез с образом последнего, его ореолом устойчивой и устрашающей силы. Слово «любовь» используется в тексте для описания позиции дворянства, отказавшегося от своих прав, «по-буждаясь только уважением к достоинству человека и христианскою любовью к ближним»72. Как указывает американский исследователь:

«Освобождение было представлено не как расширение законности и прав, а как демонстрация христианской любви и преданности, предпринятая дворянством и требующая признательности со стороны крестьян. В этом контексте любовь означает повиновение высшему закону, установленному царем и санкционированному религией»73.

67 Манифест 19 февраля 1861 года. С. 27.

“Манифест о вступлении на престол государя императора Александра Николаевича (18 февраля 1855 г.) // IIПСЗРИ. СПб., 1856. Т. 30. С. 161.

69 «Вступив на прародительский престол, Мы дали обет посвятить Богом дарованную нам власть на благоденствие Отечества, водворяя в оном порядок и благоустройство...» (См.: СеменовН. П. Освобождение крестьян... Т. 2. Ч. 3. С. 812).

70 Понятие «сценарий» Уортман использует для «описания индивидуальных способов презентации императорского мифа». См.: Уортман Р С. Сценарии власти. Мифы и церемонии русской монархии. Т. 1. От Петра Великого до смерти Николая I. Материалы и исследования. М., 2002. С. 22.

71 «Александр II и сценарий любви» См.: Уортман Р С. Сценарии... Т. 2. От Александра II до отречения Николая II. М., 2004. С. 35—222.

72Манифест 19 февраля 1861 года... С. 30.

73 Уортман Р. С. Сценарии... Т. 2. С. 107.

Изменение сценария власти, следовательно, не означало изменения ее принципа — Россия продолжала оставаться абсолютной монархией. Обет «любви» и «попечения», данный Александром II19 февраля 1861 г., на деле требовал взаимного обета со стороны освобожденных крестьян. Кроме «помощи Провидения»74 и «бескорыстной ревности дворянского сословия»75, необходимым условием реализации реформы выступает покорность крестьян власти царя, подписавшего Манифест. Как мы уже констатировали, для Филарета, равно как и для Самарина и Милютина, слова апостола Павла о власти, освященной Богом, остаются высшей богословской отсылкой.

Осуществляя идеологический заказ власти, Филарет на протяжении всего Манифеста создает образ царя, соответствующий понятию о христианском государе. В тексте Манифеста мы находим подтверждение сакрального статуса не одной только монархии, но самого принципа самодержавия, а кроме того, указание на наследственный характер власти — священного дара, полученного в результате венчания на царство. Наконец, фраза о «Провидении Божием, покровительствующем России» вписывает документ в контекст официального дискурса того времени, основанного на триаде «Православие, Самодержавие, Народность».

Сравнение окончательного текста Манифеста с редакцией Филарета показывает, что версия митрополита почти не претерпела изменений76. Что касается реакции авторов первоначального проекта на изменения, привнесенные в их текст, то по свидетельству Дмитрия Самарина, брата Юрия, последний высоко оценил работу Филарета, исполненную «знатоком слова»77.

В подробной хронике крестьянской реформы, опубликованной в период с 1889 по 1893 г., Николай Семенов, мнение которого в це-

74 «Обращая внимание на неизбежные трудности предприемлемого преобразования, мы первее всего возлагаем упование на всеблагое провидение Бо-жие, покровительствующее России». Манифест 19 февраля 1861 года... С. 30.

75 Там же.

76 Некоторые поправки отмечены в примечаниях, приложенных к публикации филаретовского проекта Манифеста в «Отзывах». См.: Собрание мнений... Т. 5. Ч. 1. С. 9-15.

77 Русский биографический словарь. Т. «Сабанеев — Смыслов» / Под ред. А. А. Половцова.М., 1896—1916. С. 783.

лом отражает правительственную позицию, следующими словами характеризует Манифест:

«Независимо от других его совершенств, он [Манифест] представляет несомненно литературный памятник великого дела и может считаться образцом для составления подобных государственных актов, к которому не бесполезно обращаться во всякое время»78.

Тем не менее не все суждения о Манифесте были столь хвалебны. Уже в книге Григория Джаншиева, вышедшей в 1892 г. и посвященной реформам Александра II, имеются суровые строки в отношении текста, связанного с именем Филарета:

«Формальный, «казенный» стиль увесистого манифеста, уснащенный цветами официальной семинарской риторики, (...) чрезмерная сухость неуклюжего документа, в котором немногие теплые слова — «уважение к человеческому достоинству и христианская любовь» — словно предумышленно терялись, заглушались, тонули в массе юридических подробностей и маловразумительных постановлений об устройстве материального быта крестьян79.

Таким образом, можно говорить о существовании во второй половине XIX в. двух противоположных точек зрения на текст Манифеста от 19 февраля 1861 г. Позитивный и даже похвальный взгляд государя и славянофилов, и другой — негативный — взгляд либералов-западников. Эти представления, выработанные представителями двух главных интеллектуальных течений в России, были весьма показательны: в них выражались взгляды славянофилов и западников на Церковь в целом и ее место в жизни русского общества.

Перевод Е. Лютько

78 Семенов Н. П. Освобождение крестьян... Т. 3. Ч. 2. С. 783.

79Джаншиев Г. А. Эпоха великих реформ. Т. 1. М., 2008. С. 87.

А. Г. Фирсов

ЦВЕТА БОГОСЛУЖЕБНЫХ ОБЛАЧЕНИЙ В ПРАКТИКЕ СВЯТИТЕЛЯ ФИЛАРЕТА МОСКОВСКОГО

Статья посвящена характеристике предпочтений святителя Филарета (Дроздова) относительно цвета богослужебных облачений. Автор описывает особенности обихода святителя, в частности полихроматизм, не характерный для современной богослужебной практики.

Ключевые слова: святитель Филарет (Дроздов), православное богослужение, богослужебные облачения.

A. G. Firsov

The color of the vestments in the liturgical practice of Saint Philaret of Moscow

The article contains a description of the Saint Philaret’s (Drozdov) liturgical practice in regard to a color of the vestments. Particularly significant in this case is his polychromatism which isn’t typical for the modem practice.

Keywords: Saint Philaret (Drozdov), Orthodox worship, liturgical vestments.

Даже самое поверхностное наблюдение за особенностями богослужебной практики митрополита Филарета дает возможность почувствовать, насколько нешаблонными были литургические взгляды святителя, насколько тонко и, да будет позволено так сказать, изящно решал владыка те или иные вопросы, связанные с организацией богослужения. Жесткое соблюдение правил и боязнь отступить от буквы предписаний — удел учащихся; знаток, ценитель и специалист смотрит на свою область деятельности шире, что и позволяет ему достигать гораздо более значимых и интересных результатов.