CC BY
306И. К). Сухова
Святитель Филарет (Дроздов) и духовно-академическое богословие XIX века: новации и традиция
Святитель Филарет (Дроздов) выдающийся иерарх, богослов, церковный деятель — имеет уникальное значение для истории российской духовной школы и научного богословия. Чем определена и в чем заключается эта уникальность? Вряд ли можно ответить на этот вопрос однозначно. Несомненно, важен пример русского богослова, осуществившего на личном уровне синтез научного познания и духовного подвита. «В истории русского богословия в новое время Филарет Московский был первым, для кого богословие стало вновь задачею жизни, непреложной степенью духовного подвит и делания»'. Его вклад в развитие русского богословия имеет обще церковное и общегосударственное значение. Святитель Филарет был при жизни церковным и богословским критерием своей эпохи пи одно значимое церковное, а часто и государственное дело не решалось без его участия или совета, современники считали его камертоном духовной жизни и служения Богу и Церкви. Однако эпохальным влиянием духовно-образовательных и научно-богословских идей значение святителя Филарета не исчерпывается. Преодолев время, святитель Филарет стал «правилом веры» и эталоном церковной личности для последующих поколений. Стяжав святость, святитель Филарет продолжает быть не благочестивым воспоминанием, но живой реальностью, которая свидетельствует о постижении. Войдя своими богословскими трудами, толкованиями, проповедями в общецерковпую сокровищницу святоотеческого наследия, святитель Филарет еще раз подтвердил верность русского богословия православной традиции и непрерывное преемство святоотеческой мысли.
1 Флоровскш Г.. прот. Пути русского богослотшя. Париж. 1937, Перепад. Вильнюс, 1991. С. 176.
И в историографии прошлых лет, и в современных исследованиях духовно-учебной и научно-богословской деятельности святителя Филарета уделяется значительное внимание2. Но этот обширный комплекс исследований не исчерпывает тему, напротив, ставит все новые вопросы и показывает глубину содержащихся в ней проблем. Одной из главных проблем является определение места святителя Филарета в традиции русского духовно-академического богословия. Конкретизировать эту проблему можно в двух вопросах: 1) Как относился святитель к тем новым идеям, которые вызревали в недрах самой духовной школы или вносились извне? 2) Какое влияние оказывал святитель на эти традиции и идеи? Мнение об этом влиянии не столь однозначно, как можно было бы предположить.
11аряду с признанием заслуг святителя Филарета — это мнение, разумеется, превалирует, в историографии сложилась и другая традиция: усматривать в «тесном» попечении святителя о духовных школах, прежде всего, московских, давящее влияние, не позволяющее творческой мысли свободно развиваться, властность, пресекающую инициативу'. С другой стороны, пеодпократ-
2 Кора/нский И. Н. О подвигах Филарета, митрополита Московского, и деле перепода Ьиблии ira русский язьтк'// Сборник, издаиныи Обществом любителей духоппого просвещения по случаю столетия со дня рождения Филарета. М„ 1883. Т. 1. С. 215-266; Судьбы катехизисов Филарета, митрополита Московского // Русский вестник. 1883. ,\Ь 1; Городков .4. А. Догматическое богословие Филарета, митрополита Московского. Казань. 1887; Фло-ровский Г., прот. Пути русского богословия. С. 145-Н6. 153-156, 166-233: Цыпин В., прот. Митрополит Филарет и Московские духовные тнкольт // Журнал Московской Патриархии. 1997. V 7. С. 55-65; Хопдшиский П., иер. О богословии святителя Филарета, митрополита Московского // Святитель Филарет (Дроздов). Избранные труды, письма, воспоминания. VI., 2003. С. 56-86; Мелькав А. С. Митрополит Филарет и Московские духовггьте школы // Сборник материалов по итогам научно-исследовательской деятельности молодых ученых в областях гуманитарных, естественных и технических паук в 2003 году. М„ 200-1 и лр.
3 См.: Барсов И. И. К биографии Иннокентия, архиепископа Херсонского if Таврического (Отношения к Иннокентию митрополита Московского Филарета)'// Христианское чтение. 1881 Ч. I . № 1-2, С. 188-191 Знаменский 77. В. Печальное двадцатипятилетие (со времени смерти о. Феодора) // Православный собеседник. 1896, T. I. С. 555-562: Сергей Михайлович Соловьев. Несколько слов дтя его характеристики'// Вестник Европы. 1896. № 6. (полный вариант: Записки
но выдвигались обвинения святителя Филарета в нечеткости его собственных богословских идей и несоответствии их православной тради нии, чересчур вол ьном 11СПОЛ ьзован и и сам им свят I ггелем западной богословской учености и, соответственно, негативном воздействии этого на академическое богословие4. Кроме историографической проблемы — оценки влияния святителя Филарета на духовные школы — существует «практическая» проблема, которая показывает, что даже почитатели святителя по-разному используют ныне его заветы и опыт. Порой «духовно-учебная традиция святителя Филарета» становится прокрустовым ложем, которое отсекает все, выходящее за жесткие рамки старого опыта, а новый опыт, идеи, перспективы вольно или невольно смиряют как нетрадиционное — следовательно, порочное — направление. Авторитет святителя Филарета столь велик, что многие смелые умы сами отказываются от идей, если они представляются авторам или окружающим отошедшими от верного русла, намеченного святителем.
С. VI. Солопьепа // Там же. 1907. ,\Ь 3-6); См. также: Фдоришжий Н. И. Филарет, митрополит VIпсковский, и «Записки» о нем С. Соловьева /7 Душеполезное чтение. 1Н9<» . Ч. 3. С. 582-589: Леонове А. //. В защиту Филарета, митрополита Московского, от напалок историка С. М. Соловьева // /Тебе,дне А. 77. «Великий в малом». Исследования по истории Русской Церкви. СПб.. 2005. С. 151-18-1 Даже почитатель святителя Филарета С. К. Смирнов (будущий протоиереи if ректор VI ДА), перечисляя сочинения преподавателей и студентов МДА. так и не изданные вследствие критических замечаний митрополита, говорит об гугом с печалью (см.: Смирнов С. К. История МДА до ее преобразования (181 -1-1870). Vf., 1879. С. 216-229),
4 Н. И. Барсов настаивал, что «Библейская история» святителя Филарета есть почти перевод, слегка обработанный, «Hisforia i ecclesiastics Veteris Testamenti (Halae Vlagdebnrgicae. 1709, 1715, 1720)» Буддея (Барсов II. 77. Протоиерей Герасим Петрович Папский: Очерк его жизни по новым материалам //Русскаястарина. 1880. Т. XXVII. Кн. 1. С. 122). Н. К. Никольский считал, что критика святителем Филаретом «немецкого кушанья», которое молодые русские богословы, «не разжевав, глотают», обусловлена лишь симпатией святителя к другим — ииославным же - богословским авторитетам (Чтения в Императорском Обществе истории и древностей российских. 1869. Т. I. С. 57; Объяснительная статья Никольского Н. К. к изданию «Христианского учения в краткой системе» протоиерея Г. П. Папского. СПб.. 1909. С. 115).
Отношение к традиции и опыту само по себе является непростым вопросом для русского духовного образования и богословской науки. Отчасти это обусловлено особенностями их исторического пути: начало — византийская учёность и культура, затем — неоднократные западные влияния, сами по себе представляющие сложнейшую проблему для научного исследования; тесная совместная инициатива Русской Церкви и государства по развитию богословской учености и духовной школы и — невключенность богословия в палитру Академии наук и университетских факультетов; оппонирующие друг другу попытки жестко централизовать духовно-учебную систему и развитие богословской науки. ввести единые критерии, нормы, и — желание приблизить духовную школу к местным, реальным проблемам церковной жизни, а богословскую науку направить на решение актуальных проблем этой жизни. Все эти сложные влияния, разнородные идеи, способные дать, казалось бы, лишь неудобоваримое целое, под водительством Божиим дали синтез — феномен русской духовной школы и русского богословия. Однако столь сложные сочетания иногда порождали и порождают до сих пор недостаточно внимательное и конструктивное отношение к постепенно вырабатываемой ТРАДИЦИИ и нелегкому ОПЫТУ как предшественников, так и деятелей настоящего.
Конкретные явления и события не всегда получали верную оценку, в частных ситуациях не просматривались закономерности и принципиальные проблемы. Поэтому использование внешнего опыта — западного, пноконфессионального, или отечественного, светского сводилось либо к копированию, некорректно и недостаточно критически оцениваемому и применяемому, либо к желанию преодолеть чуждое влияние, выйти из очередного плена. Это не позволяло эффективно и оперативно использовать накопленный опыт при решении проблем, возникающих в духовно-учебном процессе и в богословской науке, а иногда и обусловливало повторение ошибок. Традиция не служила опорой и камертоном в поиске более удачных решений проблем, а понималась как узда, не позволяющая вводить принципиально новые элементы в учебный процесс и научные исследования, казалась лишь тормозом и лишним грузом и отверга лась вовсе.
Святитель Филарет являет собой как раз пример аналитического и творческого полхода к традиции, к прошлому и настоящему духовной школы, пример трезвой оценки отдельных элементов этой традиции. Многие проблемы, которых касался святитель в духовно-учебной и научно-богословской сфере, встают и ныне перед нашей возрождающейся и развивающейся богословской научно-образовательной системой. Вот почему рассмотрение их сейчас как нельзя более актуально. Духовно-учебная деятельность святителя Филарета — сначала как преподавателя и ректора академии, затем как архиерея и ревизора духовных школ — охватывает период от одной духовно-учебной реформы, 1809-1811 гг., до другой, 1867-186!) гг., которая началась в последние годы земной жизни святителя.
В настоящей статье обратим внимание прежде всего на отношение святителя Филарета к высшей духовной школе, составлявшей в XIX в. институционную основу российской богословской науки, а затем рассмотрим влияние святителя на духовно-академическую науку. Как понимал святитель Филарет задачи и принципы высшего духовного образования, каким он видел идеальный комплекс предметов, составляющих высшее духовное образование, и структуру его богословской основы? Считал ли он форму высшего духовного образования, выработанную при его непосредственном участии академию, единственной и навсегда закрепленной или допускал возможность ее изменений, свободу обсуждений и поиска в данном направлении?
Высшая духовная школа как таковая появилась в России в пач&те XIX в. в результате духовно-учебной реформы 1808 1814 гг.0 Святитель Филарет стал одной из ключевых фигур этой реформы и сделал очень много для ее правильного понимания и проведения.
Преобразование духовно-учебной системы, начатое в 1808 г., было делом новым, и главное понятие, поставленное во главу угла академической деятельности, духовная ученость
J См.: Сухова И. Ю. Высшая духовная школа: проблемы и реформы. М.. 200Г). С. 53-112; Она же. Духовно-учебная реформа 1808-1811 гг. и становление высшей духовной школы в России // Вертоград паук духопный: Сбор-пик статей по истории высшего духовного образования в России XIX — начала XX п. М.. 2007. С. 15-52.
(eruditio) — не было точно определено. На протяжении первых лет деятельности высшей духовной тпколы, да и в дальнейшем, в рядах духовно-учебных деятелей — членов Комиссии духовных училищ-' и преподавательских корпорациях академий — отчетливо прослеживалось различие в понимании, что есть духовная наука и высшее духовное образование. Святитель Филарет попал в столицу в 1809 г., стал ректором столичной Академии в 1812 г., а в 1814 г. оказался главным автором последней редакции нового Устава духовных школ. В эти годы он сформулировал для себя и для духовной школы в целом некоторые принципы богословского образования и науки, как он понимал их на тот момент. Отчасти эти взгляды легли в основу его сочинения «Обозрение богословских наук в отношении преподавания их в высших духовных училищах»7, отчасти отразились в окончательной редакции Устава8, отчасти были более четко определены и сформулированы в последующие годы, по конкретным поводам. Отметим три главных принципа, определяющих, с одной стороны, задачи и структуру высшего духовного образования, с другой стороны, проявляющие отношение святителя Филарета к новизне и традиции.
Первый принцип относился к богословскому образованию как таковому, составляющему структурообразующую основу духовного образования. Проанализировав богословские системы, изучаемые в духовных школах XVIII в. которые в свое время п он сам изучал, — святитель Филарет постарался не только упо-
6 Комиссия духовных училищ (далее КДУ) — центральный орган духовно-учебного управления при Святейшем Синоде (1808-1839).
; См.: Филарет (Дроздов), архим. Обозрение богословских паук в отношении преподавания их в высших духовных училищах // Собрание мнений и отзывов Филарета, митрополита Московского и Коломенского, по учебным и церковно-государственпым вопросам, изданное под редакцией преосвященного Саввы, архиепископа Тверского и Кашинского: В 5 т. СПб.. 1885-1888 (далее: Филарет (Дроздов), сет. Собрание мнений). Т. I. С. 123— 151. Отд. изд.: СПб.. 1811
«Обозрение богословских паук» — лто учебная программа, состоящая из двух частей: структура богословия и последовательность изучения его частей и содержание различных частей богословия, методы и практические указания для их преподавания и изучения.
е См.: Устав духовных училищ 1811 г. // Полное собрание законов Российской империи. Т. ХХХТТ. ЛЬ 25673.
рядочить их структуру (Architectonica Theologica), но показать взаимосвязь отдельных частей, логику их учебного выделения из единого курса, наметив тем самым пути дальнейшего развития богословской науки и формирования учебных планов богословского образования. Немаловажны замечания святителя, сделанные о месте и значении каждой части богословского знания, которые, по сути, являются не частями, а разными подходами к изучению Божественного Откровения. Само их выделение обусловлено временной задачей, выработкой научно-исследовательских подходов и удобством школьного изучения. Кроме того, им были сформулированы основные принципы преподавания богословских наук в высшей духовной школе.
Святитель Филарет выделял пять основных разделов бого-сло вскогокурса:богословие толковательное (I lermeneutica),созерцательное или догматическое (Dogmarica), деятельное или нравственное (Practica), обличительное или полемическое (Polcmica), собеседовательное (Homiletica). Собственно-богословский курс предварялся чтением Священного 11исания, на котором основывалось богословское знание, а завершало собственно-богословский курс правительственное богословие (Jus Canonicum),определяющее реальную жизнь Церкви, с ее вопросами и проблемами9. Пастырское богословие (Theologia Pästeralis), по мнению святителя, имело основание для выделения, по могло быть присоединено к богословию практическому, составляя его средоточие10. Основным началом богословия святитель называет не разум (за исключением предварительных понятий), не частное откровение, но «общественное слово Божие», которое есть Священное Писание. Это подтверждается божественным авторитетом Писания, его чистотой, совершенством, каноном и всеобщим употреблением у христиан". Святитель Филарет настаивает на ограничении богословского курса Откровенным Богословием, оставляя естествеп-
6 См.: Филарет (Дроздов), архим. Обозрение богословских паук в отно-
шении преподавания их в высших духовных училищах // Филарет (Дроз-
дов), сет. Собрание мнений. Т. I. С. 123-151. Ср.: Конспект всех богословских
паук, составленный для производства испытания студентов в Петербургской духовной академии // Там же. С. 165-182.
10 См.: Там же. С. 126-127.
11 См.: Там же. С. 165-166.
ное богословие философии и входя в этом вопросе в полемику со своим учителем — митрополитом 11латоном12.
В программе богословского курса святитель проводит и внутреннюю структуризацию каждого раздела, выделяя наиболее значимые проблемы. Построенная система не была для святителя Филарета неизменной и статичной, однако она составляла необходимый минимум базового богословского образования, без которого не мог быть полноценно подготовлен ни богослов-теоретик, ни церковный практик. В дальнейшем святитель Филарет поддерживал введение новых наук в духовно-учебные планы, однако каждое введение требовало веского обоснования: либо научного (собственная область исследований, источники, задачи, принципы и методы, перспективы), либо церковно-практического (определение сферы церковного служения, требующей особой научной поддержки). Так, святитель поддержал в 1841 г. инициативу МДА по введению патристики («исторического учения об отцах I Церкви» в начальном варианте), а в 1853 г. — инициативу архиепископа Григория (11остникова) по введению миссионерских предметов и учения о русском расколе14.
Второй принцип святителя определял соотношение в высшей духовной школе специально-богословского и общеобразовательного направлений. Духовные академии замышлялись при своем образовании как «Академии паук духовных». При этом определение «наук духовных» не было достаточно четким: «ученость, сколь можно более приспособленная к паукам богословским»14. В первые годы ректорства святителя в СПбДА выявились студенты, которых увлекли красоты математики и словесности и которые попытались сместить акцент в своем обучении именно на эти пауки. Однако святитель Филарет очень твердо и непреклонно указал этим студентам и их товарищам целеполагаюшее значение богословия в высшем духовном образовании и специальную направленность последнего. Недостаточно успевшие в богослов-
12 См.: Филарет (Дроздов), архим. Обозрение богословских наук в отношении к преподаванию их в высших духовных училищах// Филарет (Дроздов), сет. Собрание мнении.Т. Т. С. 122-123.
13 ЦМАМ. Ф. 229. Отт. 2. Д. 584. Л. 1 -2 об.; ОР РГГ>. Ф. 316. П. 68. Д. 31.
Л. 1-7 об.
14 РГИА. Ф. 802. Оп. 17. Д. 1. Л. 59 об.-бО
ских науках, несмотря на их блестящие результаты в общеобразовательных предметах, были выпущены без ученых степеней, в звании действительных студентов. «Бесстепенной исход» поклонников небогословских наук подразумевал, что они неверно поняли задачу своего учения: «нужно единство и усиление направления, соответственного их назначению и достоинству академии», а назначение это - духовное служение и богословская образованность1". Мри этом святитель Филарет не был сторонником превращения академий в богословские факультеты, даже в учебных планах, хотя узкопрофессиональный «немецкий» вариант был в те годы очень популярен, озвучивался в дискуссиях и включался в проекты преобразования высшей духовной школы. Но мнению святителя, такое устроение не отвечало задачам российской высшей духовной школы. Образование богослова должно быть полноценным, но не просто включать в себя гуманитарный блок наук, а сопрягать его с богословием, устремляя учащихся, таким образом, к более высокому и точному познанию. Лишь это даст необходимую эрудицию и, что не менее важно, правильное понимание истинного места богословия в системе паук. Исторический путь российского богословия неизбежно формулировал этот вопрос в двух аспектах: место богословия в системе остальных паук и место всех наук в богословском образовании. Начиная с возникновения систематического образования и науки в России учреждение Академии наук и художеств в 1724 г., учреждение Московского университета в 1755 г., богословие было поставлено в особое положение, хотя и не обособленное, и не ущербное. Его развитие под эгидой Православной Церкви отвечаю запросам не только Церкви, но и государства, которое хотело иметь правильное, конфессиональное определенное богословие. Но эта особенность на каждом этапе реформирования научно-образовательной системы выдвигала вопрос: где место богословия в этой системе и каким должно быть отношение остальных наук к богословию? Святитель Филарет сформулирова! свое мнение уже па началь-
15 Речь святителя Филарета приведена по: Чистович И. .4. СПбДА па последние30 лет (1858-1888), СПб., 1889. С. 25-26. Эти I I «оставленных в звании студента» вообще не приводятся в списке вьтпуекпиков у И. А, Чис-товича, по в архивных документах они есть: РГИА. Ф. 802. Оп. 1. Д. 1171. 181! г.
ном этапе своей духов но-учеб ной деятельности: духовная школа — школа, прежде всего, богословская, и это требует не только понимания преподавателей и студентов, но и определенной постановки в духовной школе всех остальных наук. Именно духовная школа должна дать своим воспитанникам правильную иерархию системы человеческого знания и составляющих ее наук. И в этой системе богословие является не только составной частью, одной из наук, но и фундаментом и венцом всего человеческого знания. Этот тезис святитель Филарет прокомментировал еще раз через полстолетия, в 1863 г., когда ему был прислан на отзыв проект нового Устава российских университетов16.
Третий духовно-учебный принцип, сформулированный святителем, касался соотнесения для высшей духовной школы внутреннего, учебного и научно-богословского делания и внешней духовно-просветительской работы. В самом простом варианте эта проблема формулируется в виде вопросов: должна ли высшая духовная школа заниматься духовным просвещением и катехизацией народа? Должна ли академическая богословская наука преломляться па духовное просвещение парода силами тех же духовно-академических корпораций? В ответе, который давят святитель Филарет па эти вопросы, па первый взгляд, таится некоторый парадокс. С одной стороны, святитель при составлении окончательной редакции Устава духовных академий 1814 г. сохранил положение о том, что академии должны стать духовно-просветительскими центрами своих округов17. С другой стороны, когда в 1859 г. корпорации СПбДА и МДА собрались таковой внешней просветительской работой заняться: первая устроить публичные лекции, а вторая — воскресную школу для детей Сергиева Посада, святитель дал отрицательный отзыв па эти проекты. Означало ли это, что мнение его изменилось, и он, подобно многим другим деятелям духовной школы тех лет, считал пеобходи-
16 См.: Донесение Святейшему Синоду митрополита Филарета с отзывом па проект устава университетов, средних учебных заведений и народных училищ. 15 мая 1863 г. // Филарет (Дроздов), сет. Собрание мнений. Т. 5. Ч. 1. С Пб.. 1888. V 707. СЛ31 -135.
17 См.: Устав духовных училищ 1811 г. Введение (ПСЗ. Т. XXXIT. ЛЬ 25673). Ср.: «Начертание правил» Комитета об усовершенствовании духовных училищ 1808 г. § 79.
мым сузить задачи духовных академий? Отнюдь. Святитель Филарет неоднократно говорил и в конце 1850-х гг., что необходимо ликвидировать лишь некоторые организационные усложнения, внесенные в жизнь духовной школы в 1830-1850-е гг. Сам Устав 1814 г. он считал вполне жизненным, не исчерпавшим свой потенциал и способным к некоторым модификациям, согласно требованиям времени. Призвав академии к внутреннему сосредоточению на своих непосредственных научно-учебных обязанностях, святитель уже в 1863 г. ходатайствовал перед Синодом об утверждении Общества любителей духовного просвещения, основу которого составили выпускники академий18.
Гак что духовно-просветительская концепция святителя Филарета была вполне гармонична и внутренне не противоречива. Академия должна быть центром, ядром, сосредоточенным исключительно на разработке богословской науки и подготовке кадров для научно-богословского и духовно-учебного делания. Выпускники академий, получив твердую основу знаний, настрой, сформировав соответствующее мировоззрение и освоив методы духовной пауки, должны нести это в мир, творчески применяя, согласно решаемым задачам и обстоятельствам, оперативно реагируя па изменение ситуации, вырабатывая новые методы и приемы духовного просвещения, решения церковных задач. Однако это не означало, что святитель ограждал духовную школу от проблем, требующих научно-богословского исследования — неоднократно он сам ставил перед МДА таковые и призывал членов корпорации активно в этом участвовать. Более того, он считал, что, готовя своих питомцев к практической церковной деятельности, академии должны разрабатывать методы и давать эталоны применения высокой богословской науки к решению актуальных проблем церковной жизни. Святитель собственным примером показывал применение богословских знаний к решению самых разных вопросов церковной деятельности. Но высшая духовная школа слиш-
18 См.: Филарет (Дроздов), сет. Собрание мнений. Т. V. Ч. I. С. >138—'110. Святителем Филаретом (Дроздовым) был составлен проект «Положения об образовании Московского Общества любителей духовного просвещения», который был принят в день официального открытия Московской епархиальной библиотеки 11 мая 1863 г. А 17 сентября 1863 г. последовало открытие Общества.
ком дорога для Церкви, поэтому заниматься она должна только теми вопросами, для решения которых необходимы силы лучших специалистов, постоянно работающих над совершенствованием своих знаний, научных методов. 11ртт этом духовная школа должна всегда помнить свое главное предназначение: она отвечает не только за хранение традиции духовного познания, но и за ее творческое развитие, вводит в эту традицию своих воспитанников и служит камертоном их последующей церковной деятельности.
Но что такое сама высшая духовная школа — является ли она однозначной и раз и навсегда определенной формой или допускает различные варианты реализации? Святителя Филарета нередко обвиняли — и современники, и более поздние исследователи — в чересчур строгом, даже жестком и однозначном применении определенных норм, связанных с понятием «духовная школа», тормозящих творческое развитие и лишающих духовную школу вариативности19. Однако некоторые факты свидетельствуют, напротив, о творческом подходе святителя к форме, как к наиболее удобной организации содержания.
Традиционная духовная школа готовила выпускников средней ступени — семинарий — либо к приходскому служению, либо к' продолжению духовного образования, а высшей академий к высшему церковному, научному и духовно-учебному служению. Но кроме этих преимущественных служений, Церкви нужны были кадры для решения особых вопросов, прежде всего связанных с миссионерской деятельностью. Для этих служений, помимо систематических богословских знаний, необходима была специальная подготовка с учетом всего миссионерского опыта Русской Православной Церкви, а также миссионерского опыта иных православных церквей и адаптированного опыта иных конфессий. В начате 1860-х гг., когда новые чаяния эпохи побуждали искать и новые формы их реализации, было выдвинуто предложение об
15 См.: Барсов Н, И. К биографии Иннокентия, архиепископа Херсонского и Таврического (Отношения к Иннокентию митрополита Московского Филарета). // Христианское чтение. 1881 Ч. I . № 1-2. С. 188-191, Знаменский П. В. Печальное двадцатипятилетие (со времени смерти о. Феодора) // Православный собеседник. 1896. Т. I. С. 555-562; Сергей Михайлович Соловьев. Несколько слов для его характеристики // Вестник Европы. 1896. V 6. (полный вариант: Записки С. М. Соловьева // Там же. 1907. V 3-6).
устроении более «практических» вариантов духовных школ, например, институтов — миссионерского, катсхизаторского. Идея создания миссионерского института или семинарии была предложена на отзыв святителю Филарету, но он, как обычно, не ограничился отзывом, а подошел творчески, составил свой проект миссионерского братства. Мри этом святитель сформулировал принципы деятельности этого братства и составил предполагаемый учебный план подобного учреждения.
Эпоха преобразований конца 1850-1860-х гг. не оставила в стороне и духовно-учебную систему. 11овые веяния, охватившие общество, в том числе и церковное, науку, в том числе и богословскую, предполагали новые формы, нарушавшие привычные традиции. Традиционные высшие духовные школы — академии — подверглись внешней и внутренней критике в недостаточном развитии специальных богословских исследований. Выдвигались предложения по реорганизации научной деятельности высшей духовной школы, встал вопрос о присоединении академий в форме факультетов к университетам. 11еобходимо было каждое реформаторское предложение рассматривать особо, оценивая не только предполагаемую пользу, но и возможную опасность. Возникало несколько проблем, связанных с этими проектами. 1) Насколько допустимы и полезны церковные реформы как таковые? 2) Может ли принести успех частое реформирование духовной школы, как одной из наиболее стабильных и консервативных сторон церковной жизни, требующей определенных традиций, надежности, устойчивости? 3) Следует ли в реформе духовной школы, если па таковую все же решиться, использовать опыт школы светской (с 1857 г. в России разрабатывался новый Устав университетов), надо ли стремиться к сближению со светской школой (учебному и организационному)? 4) Наконец, имеет ли смысл при проведении духовно-учебных реформ прибегать к помощи государственных сил, организационных и интеллектуальных, или столь специфические вопросы Церковь должна решать исключительно своими силами?
По мнению святителя Филарета, для любых изменений в церковной жизни нужны очень веские основания, причем не внешние, а внутренние. Любое серьезное изменение требует
многолетней адаптации, отладки, упорядочения, осмысления и «наращивания» глубины. Тем более, это относится к изменению духовно-учебных уставов, ибо если любой образовательный процесс требует определенной стабильности и упорядоченности, то особенно это относится к духовной школе. Святитель был против резких преобразований, считая, что успешность духовно-учебного делания определяют кадры, преданные Церкви и богословской науке, а также непосредственное попечение о духовных школах епархиального епископата. Архипастырская ответственность будет служить церковным камертоном и удержит от неверных решений. Умение же корпорации оперативно реагировать на проблемы учебного процесса, духовный и научный авторитет профессоров наставит студентов на преданное и жертвенное служение богословской науке и I Церкви. Введение тех или иных новых методов, усовершенствование учебного процесса не требуют глобальных реформ, да и любые нововведения должны быть обоснованы и продуманы. Глобальные же реформы могут проводиться лишь в том случае, когда старые формы не смогут отвечать церковным запросам, не смогут вместить те идеи, которые и учеными богословами признаются полезными для Церкви.
Самым надежным путем к приобретению специальных знаний и научному совершенствованию святитель Филарет считал побуждение наставников академий и семинарий разрабатывать преподаваемые науки20. Именно научное и учебно-методическое совершенствование преподавательской корпорации, специализация профессоров могли, по мнению святителя, привести к положительным сдвигам академического обучения, увлечь студентов и дать профессорам истинный авторитет высоты и чистоты богословского ведения и церковного учения.
Святитель Филарет не был сторонником радикальных изменений, тем более выведения духовной школы из церковной ограды. В качестве оптимальной формы организации научно-богословских сил ему виделась монашеская учебная корпорация с научно-исследовательской ориентацией. И хотя
20 ГАРФ. Ф. 1099. Оп. 1. Д. 676. Л. 8-8 об.; РГИА. Ф. 1661. Отт. 1.Д.705. Л. 29-30.
он трезво осознавал, что это довольно трудно осуществить, ибо внутртщерковная жизнь требует частого перемещения ученого монашества по начальственным духовно-учебным должностям, в перспективе не исключал реализации подобной формы научно-ис следовательского института.
В 1862 г. святителю Филарету был предложен на рецензию проект нового университетского Устава, в котором была и «богословская проблема» — введение кафедр богословских наук в российских университетах. Кроме традиционной кафедры богословия, согласно действовавшему в те годы Уставу, межфакультетской и обязательной для всех студентов, новый проект предлагал еще две факультетские кафедры — церковной истории и церковного права. В отличие от «законоучительской» кафедры, каковой часто считали богословскую, новые специальные кафедры предполагали научное развитие соответствующих богословских наук. 11о такое рассеяние кафедр богословских наук по разным факультетам святитель Филарет считал неудобным, ибо они могли потерять богословскую основу и раствориться в факультетской направленности. Более плодотворным для научного развития богословия в стенах университетов, а следовательно, и для всей системы наук, святителю представлялось тесное единство всех университетских богословских кафедр, причем он не исключал и возможную перспективу организации из этих кафедр богословских факультетов21.
Таким образом, святитель Филарет допускал, а в некоторых случаях и приветствовал разнообразие форм духовных и богословских учебных заведений. Но это разнообразие должно быть обосновано конкретной потребностью — церковной или научно-богословской. В своем поиске оптимальных моделей духовного образования святитель Филарет исходил из тех служений, к которым духовная школа и богословская паука должны готовить своих выпускников. То есть академическое богословие подразумевало, по мнению святителя Филарета, прежде всего ответственность перед Церковью: все церковные служения, требующие богословских знаний, должны быть обеспечены кадрами. И богословская школа, опираясь на традицию и имея в виду акту-
21 Филарет (Дроздов), сет. Собрание мнений. Т. 5. Ч. 2. С. 780-783.
атьные проблемы церковной жизни, должна оперативно разрабатывать новые типы духовных школ.
Теперь обратимся к влиянию святителя Филарета на духовно-акатемическую науку. В этой теме очень важно мнение святителя о методах научного богословия и его отношение к конкретным результатам применения этих методов.
В области методической перед академическими богословами в первой половине XIX в. стояли две основные задачи: преодоление прямой зависимости от западного иноконфессионачьного богословия, с одной стороны, и придание богословию «жизненности», доступности — с другой.
Святитель Филарет, с одной стороны, трезво сознават необходимость использования для православного богословия западных богословских учебников и ученых сочинений и начиная с 1812-1811 гг. рекомендован по каждой части богословского курса католические и протестантские сочинения. Однако святитель всегда подчеркивал, что перспектива русского богословия — в преобразовании зависимости в развитие, собирании лучшего и создании собственных православных курсов, богословских систем, русской научной богословской терминологии. Он неустанно поощрял в преподавателях интерес к разработке самостоятельных учебных пособий, учитывающих и специфику православного богословия, и специфику российской духовно-учебной системы, церковно-историческую и церковно-практическую. Святитель Филарет не оставлял своего мнения о преподавательском творчестве даже тогда, когда подобное творчество приводило к проблемам и промахам. Приведем лишь два примера отстаивания святителем научного п учебного поиска и развития. В 1823-1825 гг. духовные школы обвинялись в непродуманном введении в учебный процесс новых идей — «неологизмах», в отходе от правильного православного настроя, в неудачной богословской терминологии, употребляемой в научных исследованиях. Был запрещен ряд сочинений, принадлежащих перу преподавателей академий, выпускникам было отказано в утверждении в магистерских степенях. Но выход, предложенный митрополитами Серафимом (Глаголевским) п Евгением (Болховитиновым), — запретить преподавателям составлять собственные записки для чтения лекций, вернувшись к
латинскому языку и старым «классическим» книгам — святитель Филарет не принял и назвал «обратным ходом ксхоластицизму»22. Проводя в 1826 г., по поручению Синода, ревизию МДА, святитель особо отмечал в отчете «осмысленность русскоязычного варианта записок профессора богословия» и «невразумительность латинского варианта, по причине зависимости от старых классических книг»-3 Однако, всячески поощряя в преподавателях самостоятельное составление «записок», святитель строго требовал их совершенствования и доведения до уровня, достойного печати. Столь же строго относился святитель и к прочим изданиям: академическим переводам творений святых отцов, магистерским сочинениям, представляемым в Синод, любым другим научным и учебным сочинениям, поданным ему на отзыв. Неоднократно святитель не давал благословения на печатание того или иного научного труда преподавателей и выпускников академий24. Плоды академической науки, предъявляемые на суд общества, должны быть, по возможности, безупречны: и к доброй славе академий, и к сохранению общества от соблазнов и добром его назиданий25.
Святитель Филарет дат направление процессу развития духовной школы, сохраняющему свою актуальность доныне. Именно направление, а не рамки, ограничивающие творчество. Наследие, которое получила российская богословская ученость, или, лучше сказать, то, что она взялась наследовать, было весьма богато и святитель Филарет, тонко чувствуя важность каждого элемента, очень бережно относился к отвержению той или иной идеи. Однако в некоторых случаях святитель твердо отстаивал те или иные принципы, не допуская их изменения даже в том случае, когда кажется, что окружающая обстановка требует таковых изменений. Святитель сам в течение всей своей земной жизни возрастал в богословском осмыслении бытия духовной школы, ее места в Церкви, творчески решат проблемы, возникавшие в духовно-учебном
22 Филарет (Дроздов), сет. Собрание мнений. Т. 2. С. 209-210.
23 Там же. С, 111-112.
24 См.: Смирнов С. К. История МДА до ее преобразования (181 -1—1870). М. 1879. С. 216-229.
25 Духовная беседа. 1859. 2. С. 1-2: Филарет (Дроздов), сет. Собрание мнений. Т. С. 501. Архивный вариант: РГИА. Ф. 832. Оп. 1. Д. 91. Л. 3-5 об.
процессе, искал гармонии научного познания с духовной и литургической жизнью преподавателей и студентов. 11о можно сделать и два конкретных вывода, основанных на духов но-учебных идеях святителя и характеризующих его отношение к традиции и новациям в этой области. Первый. В духовном образовании недопустим абстрактный поиск форм, тем, методов. Любые находки и вносимые изменения должны быть обоснованы церковной необходимостью и не должны противоречить многовековому церковному учебно- и научно-богословскому опыту, как части Предания. Любые формы должны быть оправданы содержанием — без этого они не могут быть удачны и полезны. И вывод второй. Процесс богословского образования сложен и ответственен и сам по себе таит много опасностей. Он требует полной отдачи сил, сосредоточения, духовной настроенности от каждого участника и единой литургической жизни академического начальства, преподавательской корпорации, каждого студента. I Злостность и единый настрой жизни важны для любой корпорации, исполняющей то или иное церковное служение. 11о духовная школа, не о фа 11 и 11 и ва ю шая свои задачи исключительно образовательным процессом, а воспитывающая тех, кто всецело должен посвятить себя церковному служению, требует такой же полной самоотдачи и от участников процесса. В этом случае любые новые элементы, идеи и методы поверяются главным критерием тем, что обещал Господь, «там Я посреди них» (Мф. 18: 20). Лишь в этом случае высшая духовная школа может быть для Русской Церкви тем «вертоградом наук духовным», становлению которого всеми силами содействовал святитель Филарет
