CC BY
235
УДК 821
А.В. Хуснутдинова
магистрант,
ФГБОУ ВПО «Башкирский государственный педагогический университет им. М. Акмуллы»
СВОЕОБРАЗИЕ ТРАКТОВКИ МИФА О МЕДЕЕ В ОДНОИМЕННОЙ ПЬЕСЕ Ж. АНУЯ
Аннотация. Статья посвящена анализу пьесы Ж. Ануя «Медея» (1946) в соотнесении с традиционным античным мифом. В итоге сделан вывод о том, что образ Медеи существенно переосмыслен в русле экзистенциальной философии. В интерпретации французского драматурга миф о колхидской волшебнице - это не трагедия ревности, а воплощение неразрешимого противоречия между индивидуальным началом и объективным миром.
Ключевые слова: Ануй Ж., Медея, миф, мифологизм, экзистенциализм.
A.V. Husnutdinova, Bashkir State Pedagogical University named after M. Akmulla
THE INTERPRETATION OF THE MYTH IN JEAN ANOUILH'S PLAY MEDEA
Abstract. This article is devoted to the analysis of the Jean Anouilh's play Medea (1946) in connection with the traditional antique myth. It is shown that the image of Medea is transformed considerably according to the existential philosophy. Under Anouilh's interpretation myth about the Colchis enchantress is not the tragedy of jealousy, but the confrontation between person and objective world.
Keywords: Anouilh J., Medea, myth, mythologizm, existentialism.
Пьесы Жана Ануя (1910-1987) периода 40-х годов тяготеют к мифологизму, «одному из ведущих принципов философского и художественного осмысления окружающего мира в искусстве ХХ века» [2, c. 30]. Он создает целый ряд произведений на известные античные и средневековые сюжеты, которые интерпретирует совершенно по-новому. К их числу принадлежит и пьеса «Медея» (1946).
По словам критика А. Якубовского, об Ануе «и его драматургии, кажется, написано все, что только можно было написать. И как умно, тонко, красноречиво! Какими маститыми исследователями и блистательными критиками!» [10, с. 214]. В частности, к анализу пьес указанного периода обращались такие отечественные исследователи, как Б. Зингерман, Л. Зорина, И. Ка-моцкая. Но произведение «Медея» не становилось предметом отдельного исследования в отечественном литературоведении. Новой представляется и постановка проблемы о соотнесении трактовки античного мифа Ануем с контекстом культурной традиции ХХ века.
Согласно древнегреческому мифу, Медея - колхидская царевна, волшебница и возлюбленная аргонавта Ясона. Медея влюбляется в Ясона, затем помогает ему завладеть золотым руном и бежит из Колхиды в Грецию. Впоследствии Ясон задумывается жениться на другой, и Медея мстит сопернице, убивает двух своих сыновей от Ясона и скрывается на колеснице, посланной её дедом - богом Гелиосом.
К интерпретации данного сюжета обращались Еврипид, Сенека, П. Корнель. И вновь миф о Медее актуализируется в западноевропейской культуре второй половины ХХ века, когда все большую остроту приобретают вопросы толерантного отношения к иноверцам, взаимопроникновения разных культур и цивилизаций. В Коринфе Медея чужая, а Язон - свой. Ануй написал пьесу в 1946 году, на обломках полуразрушенной послевоенной Европы, а сейчас, в эпоху обострения мировой проблемы мигрантов, этот мотив становится более актуальным. Поэтому в произведениях Ж. Ануя, П.П. Пазолини (фильм «Медея», 1969), К. Вольф (роман «Медея. Голоса», 1996), Л. Улицкой (роман «Медея и ее дети», 1996) знаменитый миф приобретает новые черты и значения. Писатели усиливают отдельные сюжетные мотивы, добавляют новые детали, переосмысляют образ главной героини.
Пьеса Ануя была создана в период доминирования экзистенциальной философии. Подобно своим современникам (Ж.П. Сартру, Ф. Камю) драматург использует античные мифологические образы для постановки экзистенциальных проблем, в контексте которых мыслится теперь вся история человечества. Пьеса пронизана основополагающей для экзистенциальной драмы идеей абсурдности мира, господства в нем хаоса и произвола [4, с. 74]. Медея близка к героям, которые выступили в качестве протеста на путь вседозволенности. Восстав против мира и выкрикивая ему «нет», Медея может предложить Язону только неистовую жизнь, питаемую жаждой разрушения.
Ясону же ее мрачный мир оказался близок только на короткий срок: «Конечно, ты была права, говоря, что в мире нет ни разума, ни света, ни покоя, что надо всюду шарить окровавленными руками, душить и отбрасывать прочь все, что удалось схватить» [2, с. 5]. Язон слишком рано тянется к другому счастью, которое сопряжено с большей терпимостью к миру, гармонией и простой, к спокойной жизни рядом с невинной - простодушной Креусой, дочерью коринфского царя Креона.
Нужно сказать о том, что Еврипид представлял образ Медеи как детоубийцы и основное внимание сосредоточил на рассмотрении любовного конфликта между Медеей и Язоном. В частности, сам Ануй не оставляет внимания без рассмотрения любовного конфликта между мужем и женой. Ануй представляет перед нами Медею, которая убивает своих детей, зная, что Ясон любит их и будет страдать, но и сама Медея добровольно уходит из жизни. Она жестока, со своими чарами, своей ненавистью, уверенностью, что вечно надо сражаться, что все дозволено, она чужая, нездешнего происхождения.
В трагедии Еврипида образ Медеи получает психологическую разработку. На примере Медеи иллюстрируется то, как ревность может разрушить внутренний мир человека, лишить его гармоничного равновесия, подтолкнуть к преступлению. Также в трагедии Еврипида с образом Медеи оказывается связана и гендерная проблематика. У Ануя Медея как будто просыпается от долгого сна после измены мужа. Она становится уязвимей и коварней. Она «из расы тех, кто судит и решает, не возвращаясь более к принятым решениям» [1, с. 15]. Медея лишена способности дать хоть какую-то оценку своим поступкам.
В отличии от Медеи Еврипида или Сенеки, она не тревожиться за судьбы своих детей, не скорбит за их участь, посылая их к Креусе, а затем убивая на глазах у Язона. Прежде чем убить своих детей, она называет их мерзкими обманщиками. «Они мертвы, Язон! Я зарезала их обоих, и, прежде чем ты сделаешь хоть шаг, это лезвие поразит и меня. Отныне я вернула себе и скипетр, и брата, и отца; золотое руно опять в Колхиде. Я вновь обрела родину и девственность, похищенные тобою. Наконец-то я стала Медеей, и буду ею всегда! Вглядись же в меня, Язон, прежде чем останешься один в этом благоразумном мире, вглядись хорошенько! [1, с. 98]». Свою судьбу Медея решает сама: если у Еврипида, Сенеки она покидала место преступления в летящей по небу колеснице, то у Ануя она сжигает себя вместе с трупами сыновей в повозке, которая должна была увезти ее из Коринфа навсегда.
Подводя итог, нужно подчеркнуть, что Ж. Ануй создаёт новый экзистенциальный миф о Медее. Теперь это не трагедия ревности, а трагедия индивидуального начала, находящегося в вечном противоречии с логикой объективного мира, который нивелирует отдельное «Я». Любовь-страсть Медеи к Язону была формой самоутверждения наперекор целому ряду обстоятельств. Но предательство Язона заставляет ее осознать, что любовь потребовала жертвы и подчинения, от которого она решает окончательно освободиться. Самоуничтожение и детоубийство Медеи является единственным способом навязать свою волю окружающей действительности.
110
№ 1 (53) - 2016
Список литературы:
1. Ануй, Ж. Медея [Электронный ресурс] / Ж. Ануй. - Режим доступа: http://www.theatre-library.ru. (дата обращения: 14.10.2015).
2. Зингерман Б. Очерки истории драмы 20 века. - Москва, 1979. - 392 с.
3. Зонина Л. Послесловие // Ануй Ж. Пьесы: пер. с фр.: в 2 кн. - М.: Гудьял-Пресс, 1999. - Кн. 1. - 640 с.
4. Камоцкая И.Ю. Пьесы Жана Ануя 1940-х гг. в контексте эволюции творчества // Вестник Челябинской государственной академии культуры и искусств. - 2014. - № 2 (36). - С. 72-77.
5. Шанина Ю.А. Ранние романы У. Голдинга: проблематика и мифопоэтика. - Уфа: Изд-во БГПУ, 2009. - 220 с.
