CC BY
73
УДК 801.81:398.21:811.161.1 36
UDC 801.81:398.21:811.161.1 36
М.В. АНТОНОВА
доктор филологических наук, профессор, зав.
кафедрой истории русской литературы X¡-X¡X веков,
Орловский государственный университет имени
И.С. Тургенева
Е- та И: даугИа05@уап й ех. ги
Я.В. ЖАРКИХ
магистр, кафедра истории русской литературы XI-XIX веков, Орловский государственный университет имени И.С. Тургенева
M.V. ANTONOVA
Doctor of Philology, Professor, Head of Department of history of Russian literature ofXI-XIX centuries, Orel State University named after I.S. Turgenev E-mail: gavrila05@yandex.ru Y.V. ZARKHIH
Master, Department of history of Russian literature of XI-XIX centuries, Orel State University named after
I.S. Turgenev
«СВОЕ» И «ИНОЕ» ПРОСТРАНСТВО СКАЗКИ (НА МАТЕРИАЛЕ СБОРНИКА И.Ф. КАЛЛИНИКОВА) «HIS» AND «OTHERS» SPACE IN FAIRY TALE (BASED ON THE COLLECTION OF I.F.KALLINIKOV)
В статье рассматривается топология сказочного пространства на материале текстов из сборника И.Ф. Каллиникова. Структура своего и чужого мира реализуется при помощи специфических локусов, которые выражаются при помощи локативов или выявляются из описания.
Ключевые слова: сказка, категория пространства, локус, локатив.
The article deals with the topology of the fabulous space on a material of texts from the collection of I.F.Kallinikov. The structure of «his» and «other's» world is realized with the help of specific loci, which are expressed by means of locative or identifiedfrom the description.
Keywords: tale, category space, locus locative.
Сказочный мир по своему происхождению теснейшим образом связан с древнейшими мифологическими представлениями и обрядовыми действиями. Отражением мифологических представлений о строении пространства, о его упорядоченности и неупорядоченности является наличие в волшебной сказке двух миров - «своего» и «чужого», а также путешествия героя «туда и обратно». Естественно, сказки из сборника Каллиникова не представляют исключения в этом смысле.
С точки зрения поэтики сказки из сборника И.Ф. Каллиникова, составленного по материалам его экспедиционной работы в Орловской губернии в 1912-1915 гг. [1: 15-16], практически не изучены. Лишь в статье одного из авторов данной работы предложен анализ ряда сюжетов волшебных сказок из данного сборника [2: 13-18]. Категория сказочного пространства на материале орловских сказок исследуется впервые.
Организация пространства в русской волшебной сказке, с точки зрения В.Я. Проппа, теснейшим образом связано с мифом, что накладывает отпечаток на ее сюжет и композицию. В работе «Исторические корни волшебной сказки» исследователь определил, что сказочное пространство обязательно включает в себя два мира -мир «свой» и «иной» мир, между которыми проходит граница. Каждый из этих пространственных миров обладает своей структурой, набором персонажей[См.: 3].
Независимо от количества действующих лиц в
основу повествования классической сказки положено перемещение главного героя. Его путь в пространстве представляет собой ось повествования, поэтому, как отмечает В.Я. Пропп, «композиция сказки строится на пространственном перемещении героя»[3, 47]. Причем, по наблюдениям ученого, пространство в сказке играет двойственную роль: «С одной стороны, оно в сказке есть. Оно - совершенно необходимый композиционный элемент. С другой стороны, его как бы совсем нет. Все развитие идет по остановкам, и эти остановки разработаны очень детально»[3, 48]. Под остановками подразумеваются любого рода пространственные объекты или земли, на территории которых совершается действие как таковое (избушка в лесу, иное царство и другие локусы). Основываясь на этом, все путешествие героя или пространственную композицию волшебной сказки можно записать в виде формулы. Формула будет представлять собой комбинацию названий посещаемых героем локусов в той последовательности, как это делает герой. Закодировать таким образом можно композицию любой сказки, как традиционной, так и нетрадиционной. В таком случае формула путешествия героя любой классической сказки из сборника Афанасьева будет представлять из себя следующую запись: «родной дом -иное царство - родной дом». При этом под локусом «родной дом» подразумевается родное царство или иная не чуждая герою территория, например, государство другого короля. Если же герои из сборника Афанасьева
© М.В. Антонова, Я.В. Жарких © M.V. Antonova, Y.V. Zarkhih
10.00.00 - ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ 10.00.00 - РИТЬОЬОИСЛЬ
по пути в тридесятое царство проходят через дополнительные остановки (например, избушку), то наличие подобных локусов, всегда предусмотренных сюжетом, не оказывает влияния на структуру формулы, и она, по сути дела, не меняется: «родной дом - избушка - иное царство - родной дом».
Обратимся к категории пространства на материале волшебных сказок из сборника И.Ф.Каллиникова.
«Этот», «свой» мир представляет собой пространство «домашнее», родное для героя. Это тот мир, в котором он родился, где рос и жил. Именно с определения «своего» мира, как правило, начинается сказка: «В некотором царстве, в некотором государстве жил царь, у царя было три дочери один сын» («Марья Марьевна»), «В одном царстве, не в нашем государстве жил охотник» («Князь Балалай»)[4] и т.п.
Локусы «своего» мира определяются как «царство» и «дом». Они обладают определенными атрибутами, которые наполняют локус содержанием и конкретизируют его: сад, горница, темница, квартира, церковь и пр.
Так, в сказке «Царица Неродица» выявляются два основных локуса «своего» мира - царство, в котором начинается действие, и царство царя Столопея, которое также становится «домашним» для героев. Обращает на себя внимание, что первый из локусов не имеет лексической выраженности, то есть лексема «царство» в данном случае отсутствует, наличие локуса определяется только через содержание. Частью (или атрибутом) «своего» пространства в данной сказке становится и «кузня», в которой кузнец изготовляет для персонажей «трости» и которая становится отправной точкой путешествия. Справедливости ради надо сказать, что «кузня» в народном сознании рассматривалась как место достаточно опасное, находящееся на границе двух миров, поскольку там господствует стихия огня и происходит «творение» предметов, то есть хаос преображается в космос, а кузнец мыслился как творец, человек близкий к богам. Поэтому в данной сказке «кузня» может также рассматриваться не только как атрибут «своего» пространства, но и как атрибут «границы» между мирами.
В сказке «Орел и лев» «свое» пространства представлено домом и двором барина, причем в начальной части сказки соответствующие лексемы вновь отсутствуют, но восстанавливаются из контекста: «Взял его [орла] барин к себе. Прокормил год - то барана орлу, то чего другого» («Орел и лев»). Во втором эпизоде, когда барин возвращается домой из путешествия, имеется локатив «двор», обозначающий локус, в котором обнаруживается то, чего раньше не было - жена родила сына, и который наполняется богатством при помощи волшебных «ящичков».
В сказке «Сухоручка» локус «дом», в котором живут герои (купеческие сын и дочь), не имеет лексического выражения. Однако из контекста ясно, что он находится за пределами города, в который брат отправляется, очевидно, торговать.
Начальный локус «своего» мира, по нашим наблюдениям, имеет два типа репрезентации:
1. лексически выражен существительными «царство», «двор», «город», «хата/хатка», «дом»,
2. лексически не выражен (выявляется через описание).
Причем второй тип встречается значительно чаще.
Атрибутивное наполнение локусов «своего» мира достаточно разнообразно. В ряде сказок «свой» мир описывается достаточно подробно. Например, в сказке «Змей об двенадцати голов» в «некотором царстве, да не в нашем государстве» змей сидел, прикованным на цепях, в «темнице». В сказке «Неродица» царь держит родившуюся дочь в «терему».В семнадцать лет, когда дочь выходит «на белый свет», она гуляет по саду и удивляется всему, что видит: сад, яблони, солнце, месяц, море, корабль. Царевна всходит на корабль, и тот отчаливает от берега. Далее обнаруживается, что атрибутом «своего» пространства является и царский дворец: «Покудадобегли к дворцу, царю сказали - скрылся корабль».
Следующий эпизод, связанный с поисками смельчака, который сможет отыскать царевну, демонстрирует в качестве атрибута «своего» пространства - «квартиру», где живет этот молодец: «Один парень пришел на квартиру. Лег спать и лежит... » Именно здесь герою в первый раз является волшебная помощница - женщина выходит из огненного столпа, вручает ему волшебный предмет и отправляет к царю.
Весьма разработан локус «своего» мира в сказке «Купеческий сын»: «У одном царстве был город и к городу на полверстыозеро, объезжать его - семь верст болота. В том городе купец, купец богатый, построил он мост через озеро, а под мостом приказчика посадил - слушать, что говорить проезжие будут». Как видим, описание пространства построено по принципу сужающейся градации: сначала представлены широкие просторы - город, озеро, болото; затем рассказано о строительстве моста и приказчике, который сидит под мостом.
Столь же разработанным и сложным пространство «своего» мира является в сказках «Сухоручка» (и ее варианты), «Царевна-лягушка» и некоторых других.
В сказке «Мечь-самосечь, кисет самотряс и рубаха» герой по предсмертному наказу отца занимается охотой. «Свое» пространство ограничено деревенским хозяйством: «Хозяйство у них: лошадь да собака. Пошел он на охоту - зайца убил. Пришел домой, ободрал кожу и продал, хлеба купил». Как видим, используется лексема «хозяйство», лексема «дом» обозначает не столько строение, сколько само место постоянного жительства.
В других сказках «свой» мир с точки зрения атрибутивного наполнения локуса достаточно скуден («Амельян-дурак» - печь, «Брат и сестра» - баня, «Незнайка» - сад, «Князь Балалай» - дом).
«Чужой» (или «иной») мир в народной сказке более разработан и разнообразен, населен большим числом персонажей, в том числе и необыкновенными. Можно говорить и о наличии большего числа локусов в «чужом» пространстве, чем в «своем».
Ученые записки Орловского государственного университета. №3 (72), 2016 г. Scientific notes of Orel State University. Vol. 3 - no. 72. 2016
Так, в сказке «Царица Неродица» отмечаем дом (избу) бабы-яги, в котором имеется темница, где ведьма запирает сначала царевича, затем бабкина сына:
«Привязала его [царевича] к коню, поволокла домой, а у ей три дочери. Заперла в темницу царевича»; «Увезла его [бабкина сына] к себе, посадила в темницу». Затем приводятся описания избушек на курьих ножках, которые трижды последовательно встречаются на пути бабкина сына, отправившегося за гуслями-самогудами: «Сколько ехал, едет по лесу, стоит избушка, на курьих ножках. <...> И зашел в избушку, там ведьма баба-яга уперлась носом в потолок, ногой заслонку подпирает. <... > Слезла она с печи, задела ж...й кирпичи, прыгнула с полатей, ноги сдернула, накормила, напоила, спать положила». На обратном пути бабкин сын последовательно оставляет коней у волшебных помощниц, которые останавливают погоню словами: «Как же, милая, проезжал, я гналась, гналась, не догнала, вон и конь на стойле стоит, не отдышится, весь в поту-руде».
Кобылин сын на своем пути за Котом-Бархатом трижды встречает других сестер - старух-волшебниц. Их локусы - избушки на гусиных ножках, что отличает этих персонажей от тех, которые помогали бабкину сыну:
Локусы царств иного мира, в которых братья добывают гусли-самогуды и Коня-Бархата, сначала описываются в речах волшебных помощниц, а затем предстают перед героями, когда они приезжают на место. Так, баба-яга говорит бабкину сыну: «Поедешь к городу тому, там струны кругом по стенам...». Действительно, по стенам оказываются натянуты струны: «Конь перелетел, не зацепил струны». Далее в сказке приводится уточняющее описание локуса дворца, рассказывается о том, что гусли-самогуды висят рядом с кроватью царевны. Аналогично построено описание города, где Кобылин сын добывает Кота-Бархата.
Сложное строение представляет собой «иной» мир в сказке «Орел и лев». Во-первых, следует отметить наличие трех локусов - домов сестер орла. Во-вторых, имеется локус озера, рядом с которым барин выпускает из волшебного ящичка скот и из которого выходит старичок, которому герой в итоге «запродает» сына. В-третьих, сын барина трижды на своем пути при- ходит к домам старушек, которые стоят возле леса. Последняя из помощниц дарит герою волшебный клубочек и дает совет, каким образом получить власть над дочерью старика. В-четвертых, имеет место локус дома старика, который приказывает схватить героя и запереть на ночь в баню, чтобы утром «пожарить и поесть». Каждая из двенадцати дочерей старика живет в собственном терему. В-пятых, на обратном пути во время погони герои трижды останавливаются и превращаются в овечку и пастуха, церковь и попа, озеро и рыбу.
Сложность построения «иного» мира напрямую связана с количеством сюжетных линий и ходов в сказке. «Царица Неродица» и «Орел и лев» - сказки многоходовые, в них персонажи совершают несколько путешествий, поэтому и локусов «чужого» простран-
ства довольно много. Такого же рода сказки в сборнике Каллиникова - «Мария Моревна», «Малый голый», «Купец Иван Васильевич.», «Змей об двенадцати голов», «Неродица», «Старуха повитуха», «Незнайка».
Сказки одноходовые имеют более простое строение «чужого» пространства. Так, в сказке «Бедный и богатый» «иной» мир открывается бедному брату в виде «избы в земле», землянки, где хранятся богатства. В сказке «Купеческий сын» признаками «чужого» мира обладает город с царским дворцом, который сам собой возник по желанию чудесного мальчика: «Мальчик всплеснул ручками, откуда народ взялся, выстроили город, в городе дворецсделали царский. Живут себе, поживают». В сказке «Алый цвет» «иное» пространство заключено в саду, где был срезан аленький цветочек и куда отправил отец свою дочь: «Поехал в сад, приняли с музыкой. Стоит дом, в дом и дочку взяли и угощенья были. <...> Вот эта дочка, как утром встает - чай, музыка, народ ухаживает». В сказке «Господин Владин» «иной» мир также представлен садом. Старик, взявший ребенка якобы в ученики, впускает мальчика в «выход» из сада, чтобы тот принес ему три вещи, которые почему-то стоят на окне: «подсвечничек, шапка-невидимка да перстень». В сказке «Людоед» дом, в котором живет людоед с семью дочерьми, является атрибутом «чужого» мира.
Качественные характеристики локуса, как правило, представлены весьма ограниченно как применительно к «своему», так и к «иному» миру. Величина, высота, бедность, богатство и прочие качества локуса выявляются либо из его описания, либо из семантики самой лексемы. Понятно, что «дом» имеет нейтральное значение жилища вообще, «изба/избушка», «хата» указывают на небольшие размеры и бедность строения, а «дворец», «боярский дом», «царские хоромы» - на богатство и большие размеры. Зачастую качественные характеристики локуса выявляются через описание его внутреннего строения. В этом смысле интересно, как сказитель рассказывает о «саде» (или дворце?) в сказке «Господин Владин»: «Он пошел. Темно, под ногами шуршит что-то, взял горсточку, другую - насыпал в кармашек; взял эти три вещи». Впоследствии оказывается, что под ногами шуршали драгоценные самоцветы. Наличие множества комнат, темницы, каких-то дополнительных строений указывают на величину и структуру локуса. Например, «Пошел у дом, а там комнатей, комнатей не считать» («Неродица»)
Эпитеты, сопровождающие локативы, являются большой редкостью применительно к локативам, используемым для характеристики как «своего», так и «чужого» миров. Можно привести лишь единичные примеры: «Дверца заказанная» («Марья Моревна»), «дуплище просторное» («Малый голый»), «В высоком терему» («Малый голый»), «дом здоровый на берегу» («Купец Иван Васильевич.»), «Огромный лес<... > Стоит дом, огромный дом стоит, дворец» («Неродица»), «Каменная ограда, здоровая ограда кругом, человеку не перелезть» («Неродица»), «Стоит
10.00.00 - ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ 10.00.00 - PHILOLOGICAL SCIENCES
дом, огромный дом...» («Брат и сестра»), «огромный сад», «хатка была плохая» («Господин Владин»). Сюда же следует отнести устойчивые выражения типа «избушка на курьих ножках», «поле чистое».
Таким образом, как показывает анализ волшебных сказок из сборника И.Ф.Каллиникова, топология сказочного пространства представлена «своим» и «иным» миром, которые реализуются через локусы, характерные для этих миров. Локусы «чужого» мира имеют бо-
лее подробное описание, чем локусы «своего» мира. Надо отметить, что локусы далеко не всегда выражены при помощи существительных-локативов. Они могут выявляться из описания. Качественные характеристики локуса, как правило, представлены весьма ограниченно как применительно к «своему», так и к «иному» миру. Эпитеты, сопровождающие локативы, являются большой редкостью применительно к локативам как «своего», так и «чужого» миров.
Библиографический список
1. Алехина И.В., Антонова М.В., Кургузова Н.В. К истории создания сборника сказок Орловской губернии И.Ф.Каллиникова
// Современные проблемы гуманитарных и естественных наук материалы XXV международной научно-практической конферен- ции. Научно-информационный издательский центр «Институт стратегических исследований». 2015. С.15-21.
2. Антонова М.В. Специфика волшебных сказок из сборника И.Ф. Каллиникова // Сказка: научный подход к детскому жанру: Материалы Всероссийской научно-практической конференции, Нижний Тагил, 24-25 апреля 2008 г. В 2 ч. Ч.2. Нижний Тагил, 2008. С. 13-18.
3. Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. М., 1986.
4. Сказки Орловской губернии. Из собрания сказок Иосифа Федоровича Калиникова. Орел, 1998. Тексты сказок цитируются по данному изданию.
References
1. AlekhinaI.V., Antonova M.V., Kurguzova N.V. The history of the creation of a collection of fairy tales of the Orel province of I.F. Kallinikov // Modern problems of humanitarian and natural Sciences proceedings of the XXV international scientific-practical conference. Scientific information and publishing center "Institute for strategic studies". 2015. Pp. 15-21.
2 Antonova M. V. Specificity of fairy tales from the collection of I.F. Kallinikov // Tale: the scientific approach to child genre: Materials of all-Russian scientific-practical conference, Nizhny Tagil, 24-25 April 2008, in two parts. P. 2. Nizhny Tagil, 2008. Pp. 13-18.
3. Propp V.Y. Historical roots of a fairy tale. M., 1986.
4. Tales of the Orel province. From the collection of fairy tales of I.F. Kallinikov. Orel, 1998. The texts of the fairy tales quoted in this publication.
