CC BY
97
БОГОСЛОВИЕ: ИСТОРИЯ РЕЛИГИИ И
УДК 348 И. Д. Назаров*
СУЩНОСТЬ И СОДЕРЖАНИЕ ЦЕРКОВНОГО ПРАВОСУДИЯ НА РАННЕМ ЭТАПЕ РАЗВИТИЯ ХРИСТИАНСТВА
В статье рассматриваются вопросы, касающиеся основных начал и содержания церковного правосудия в Апостольский период. Особое внимание автор уделяет духу церковного судопроизводства и соотношению его с основными идеями христианской веры. В рамках исследования поставленных вопросов автор аргументирует возможность рецепции церковным судопроизводством некоторых положений еврейского и римского права. Эмпирический материал статьи представлен цитатами из Ветхого и Нового заветов, памятников римского права. Статья подготовлена на базе трудов дореволюционных специалистов в области церковной истории и церковного права.
Ключевые слова: церковное правосудие, сущность, процессуальные формы, суд, христианская община, Апостольский период.
I. D. Nazarov
Nature And Content Of Church Of Justice Early Stage Of Christianity
This paper discusses the basic principles and contents of ecclesiastical justice in the Apostolic period. Particular attention is paid to the spirit of the church legal proceedings and its relation with the basic ideas of the Christian faith. The research questions posed by the possibility argues reception church proceedings of certain provisions of the Jewish and Roman law. The empirical material of the paper presents quotations from the Old and New Testaments, the monuments of Roman law. The paper was prepared on the basis of pre-rev-olutionary works of specialists in the field of church history and canon law.
Keywords: ecclesiastical justice, the essence, procedural forms, the court, the Christian community, the Apostolic period.
Появление и развитие христианства послужило не только поворотным моментом духовного совершенствования и морального обогащения античного общества, но и внесло значительные изменения в общественную структуру
* Назаров Илья Дмитриевич — аспирант кафедры философии и религиоведения; ФГБОУ ВПО «Ивановский государственный университет» (Шуйский филиал), Nazarov_37@mail.ru
Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2015. Том 16. Выпуск 1 227
и отношения людей между собой. В большей степени эти изменения прослеживаются при образовании такого социального института, как Церковь.
«Толковый словарь живого великорусского языка» В. И. Даля дает следующее определение слову «Церковь»: «общество одноверцев, единоверцев, одноисповедников, одной христианской веры и само исповеданье, вера...» [1, с. 573].
Как любая общественная группа, христиане, осознавая необходимость урегулирования и упорядочения складывающихся внутри их общины отношений, на основе Священного Писания и Священного Предания сформировали 85 правил св. Апостолов (канонов), заложивших основу церковного законодательства и внутрицерковного устройства.
Имея свои законы и самостоятельно устанавливая внутренний порядок своей жизни, Церковь нуждалась в охране посредством суда этих законов и порядков от нарушения их своими членами. Как отмечал протоиерей В. Г. Певцов,
производить суд над верующими — это есть одно из существенных действий церковной власти и основано на божественном праве, как показывает Слово Божие. Так, Христос предоставил церкви судить согрешающих и дал Апостолам власть вязать и решить (Матф. 18: 15-18); Апостолы повелевают развращенных предать суду церковному (1 Кор. 5 гл.) и неоднократно указывают на полученную ими от Христа власть наказывать со строгостью всякое непослушание (2 Кор 10: 6; 13: 2-10), определяют некоторые действия суда над пресвитерами (1 Тим 5: 19), и др. [2, с. 206-207].
Особое значение для осознания сущности церковного суда и его отличия от суда светского заключается в том, что в соответствии с текстом Священного Писания и доктриной церковного права церковный суд может осуществляться только над верующими, т. е. членами христианской общины, принявшими крещение. Эта религиозная норма сформирована на основе изречения Апостола Павла: «Ибо что мне судить и внешних? Не внутренних ли вы судите? Внешних же судит Бог. Итак извергните развращенного из среды вас» (1 Кор 5: 12, 13).
Таким образом, получается, что уже в самом тексте Священного Писания определяется круг субъектов, подсудных церковному суду (члены христианской общины), и основание для рассмотрения дела этим судом (развращение верующего). Представители других вероисповеданий, совершившие нарушение религиозной нормы, к церковному суду не привлекались, ибо судить их за совершённые деяния мог исключительно Бог. Для светского же судопроизводства, базирующегося на особом комплексе правовых норм, существующий в церкви порядок был неприемлем, поскольку на территории практически любого государства проживали представители различных вероисповеданий, и из-за совершенно иного характера регулируемых общественных отношений и рассматриваемых дел. Судить же дела мирские (гражданские) Церковь, исходя из содержания Священного Писания, не имела права, поскольку сам Христос отстранял от своего суда такие дела. Так, некто сказал Христу: «Учитель, скажи брату моему, чтобы он разделил со мною наследство. Он же
сказал человеку тому: кто поставил Меня судить или делить вас?» (Лук. 12: 13-14). Тем не менее из указанного правила были исключения. В. Г. Певцов сообщает, что в первые века христианства, когда Церковь не была признана государством, христиане по учению Святого Апостола Павла прибегали к суду своих пастырей во взаимных тяжбах и распрях, не желая обращаться к суду языческому [2, с. 208]: «Как смеет кто у вас, имея дело с другим, судиться у нечестивых, а не у святых?... К стыду вашему говорю: неужели нет среди вас ни одного разумного, который мог бы рассудить между братьями своими?.» (1 Кор 6: 1, 5). Однако в таком случае это было не столько судом церковным, сколько частным посредничеством пастырей между тяжущимися, устранявшим вражду в христианской общине и приводившим стороны к взаимному примирению (аналог современной процедуры медиации либо третейского суда). Когда Церковь стала признаваться государством и пользоваться его покровительством, расширился, по уполномочию от государства, и круг дел, рассматриваемых церковным судом. Так, христианские византийские императоры (Юстиниан, Феодосий и др.) утвердили за епископами право разбирать различные гражданские (но не уголовные) дела лиц, обращающихся к церковному суду (episcopali audienta), и решения их стали обязательными для тяжущихся и гражданских властей (Novellae Constitutiones. De episcopali audienta, nov. 79).
Исследуя вопрос о сущности церковного правосудия, особое внимание следует обратить на то место в Евангелии, которое содержит в себе непосредственное распоряжение Христа о церковном суде и которое, по мнению П. Про-кошева, считается классическим местом (locus classicus) для доказательства карательной власти церкви. Христос говорит:
Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобой и им одним: если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего; Если же не послушает, возьми с собой еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово. Если же не послушает их, скажи Церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе как язычник и мытарь. Истинно говорю вам: что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе (Мф 18: 15-18).
Анализируя этот фрагмент Священного Писания, П. Прокошев обнаруживает следующие существенные особенности церковного судопроизводства: 1. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что открытому церковному суду должно предшествовать братское увещание склонить согрешившего к раскаянию и самоосуждению и тем самым восстановить нарушенные им отношения между членами церкви. Необходимость такого отношения к согрешившему вытекает из самого существа христианской религии, цель которой — привести всех верующих к братскому единению во Христе («Да будет всё едино; как Ты Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино, — да уверует мир, что Ты послал Меня» — Иоан 17: 21), и поэтому нужно не столько отлучать согрешивших от Церкви, сколько возвращать их в ее лоно. Сначала необходимо, в известной разумной последовательности, употребить все возможные меры нравственного воздействия на согрешившего брата в целях спасения его души
(«приобрести брата») и только тогда, когда эти меры окажутся бесплодными, передать дело суду Церкви.
2. Церковное судопроизводство начиналось по жалобе одного из членов Церкви и совершалось в присутствии всей Церкви — публично, открыто.
3. Справедливость обвинения должна быть доказана, по крайней мере, двумя или тремя свидетельскими показаниями: «...дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово». Данная религиозная норма заимствована из Еврейского права («Недостаточно одного свидетеля против кого-либо в какой-нибудь вине и в каком-нибудь преступлении и в каком-нибудь грехе, которым он согрешит: при словах двух свидетелей, или при словах трех свидетелей состоится дело» — Второз. 19: 15), в котором такое именно количество свидетелей требовалось в делах уголовного характера, особенно когда поднимался вопрос о жизни и смерти подсудимого; само выражение «два или три свидетеля» понималось в том смысле, что если один свидетель, видевший совершение преступного деяния, был в тоже время и обвинителем, то кроме него необходимо было наличие еще двух свидетелей; если же, кроме обвинителя, будет только один свидетель, то обвиняемый, сам не признавшийся в преступлении, должен остаться безнаказанным («Если кто убьет человека, то убийцу должно убить по словам свидетелей; но одного свидетеля недостаточно, чтобы осудить на смерть» — Числа. 35: 30). Указанная религиозная норма Еврейского права имеет в себе источник не только канонического, но и светского (римского) права. Достаточно обратиться к V титулу Дигестов Юстиниана, посвященному свидетелям (De testibus). Ульпиан говорит: «Когда не присоединено указание на число свидетелей, то достаточно и двух; ибо когда говориться во множественном числе, то довольно и двух»[3, с. 523]
4. В указанных словах Христа содержатся все существенные правовые положения римского судебного разбирательства: habes hic omnia, quae sunt exterioris judicii propria-accusatorem, reum, judicem, cause congnitionem, sententiam.
5. Последствием церковного суда должно быть или примирение согрешившего брата с обвинителем и Церковью, или полное разобщение в случае упрямства обвиняемого: «то да будет он тебе как язычник и мытарь»[4, с. 11-14].
Из приведенного анализа следует, что в словах Христа указываются только сущность, цель и последствия церковного суда, но не содержится никаких формальных предписаний касательно того, каким образом должен производиться этот суд, каким образом строится непосредственный процесс рассмотрения дела по существу.
В посланиях Апостольских можно встретить несколько мест, упоминающих о церковном суде (1 Тим 5: 19-20, 1: 20; 1 Кор 5: 1-5, 13; 6: 1-8). В то время как в одних из приведенных мест указывается только начальный момент церковного судопроизводства: принятие обвинения со свидетелями (1 Тим 5: 19-20), в других — момент заключительный: произнесение над подсудимым судебного приговора (1 Тим 1: 20; 1 Кор 5: 1-5). Таким образом, Священное Писание представляет подсудимого только в двух моментах: «вошедшего в ворота суда», где приносится на него обвинение, подтвержденное узаконенным числом свидетельских показаний, и вышедшего оттуда уже после произнесения над ним судебного приговора; цельной юридическо-процессуальной картины
судопроизводства нет в посланиях Апостольских, да и не могло быть в это время. Данная позиция, по мнению автора настоящей статьи, обосновывается следующим образом. Развитие церковного судопроизводства представляет собой длительный, сложный процесс. Рецепция отдельных конструкций римского права (например, De 1е81лЬш) была сопряжена с необходимостью соблюдения церковным судом основных положений христианской религии, а христианская община находилась в процессе своего становления. Все эти факторы в совокупности послужили тому, что на ранней стадии развития христианства в рамках церковного судопроизводства отсутствовали жестко установленные процессуальные формы и правила. П. Прокошев пишет:
Подобно тому, как разнообразные учреждения человеческого общества, между прочим и правильное судопроизводство, следует искать не у патриархов, но у позднейших поколений, когда жизнь сделалась сложной, разнообразной и запутанной, так точно и в Церкви, царство которой не от мира сего, но которая тем не менее на этой земле пребудет до скончания века воинствующей и которая идет путями человеческого общества там, где они не противоречат ее высшим целям [4, с. 15].
Дух любви и кротости в отношении к подсудимому, публичность и простота, выражающаяся в отсутствии всяких юридическо-формальных конструкций (за исключением молитвы), — вот те существенные начала, которые характеризуют церковное правосудие в Апостольский период. Сам по себе процесс походил на открытую исповедь подсудимого, когда он в присутствии своей общины или сам сознавался в своих грехах, или был обличаем другими, причем он или просил себе прощения и снисхождения у своей братии и в обязательном порядке получал примирение, или, в противном случае, отвергался ей от братского общения и выслушивал приговор осуждения. Такой характер судебного процесса в Апостольский период объясняется самим строением церковной жизни того времени. Представление об общине как о своей семье, в которой епископ был отцом, а остальные — детьми, создавало атмосферу полнейшего и теснейшего единения, чуждую всякого формализма.
ЛИТЕРАТУРА
1. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. — Т. 4. — М.: Русский язык, 1980.
2. Певцов В. Г. Лекции по церковному праву. — СПб.: Типо-литография С.-Петербургской одиночной тюрьмы, 1914.
3. Памятники Римского права. Законы XII таблиц. Институции Гая. Дигесты Юстиниана. — М.: Зерцало, 1997.
4. Прокошев П. Церковное судопроизводство в период вселенских соборов и влияние на него римско-византийского процессуального права. — Казань: Типо-литография Императорского Университета, 1900.
