CC BY
94© ФГБУ «ФМИЦПН им. В.П. Сербского» Минздрава России, 2017 УДК 340.6(616.89)
Для корреспонденции
Горинов Виктор Васильевич - доктор медицинских наук, профессор, руководитель отделения психогений и расстройств личности ФГБУ «Федеральный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии им. В.П. Сербского» Минздрава России
Адрес: 119991, г. Москва, Кропоткинский пер., д. 23. Телефон: 7 (495) 637-34-79 E-mail: viktor-gorinov@yandex.ru
В.В. Горинов, Д.Н. Корзун, С.А. Васюков, Е.А. Илюшина, А.Ф. Назарова
Судебно-психиатрический аспект острых психотических расстройств
Результаты оригинального исследования
ФГБУ «Федеральный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии им. В.П. Сербского» Минздрава России, Москва
В статье приводятся законодательные нормы экспертной оценки уголовно-процессуальной дееспособности. Дана клиническая характеристика острых транзиторных психотических расстройств. При научном обосновании критериев уголовно-процессуальной недееспособности предлагается использовать современные подходы к саморегуляции психики. Рассматриваются механизмы нарушения саморегуляции у лиц с острыми транзиторными психотическими расстройствами.
Ключевые слова: уголовно-процессуальная дееспособность, острые полиморфные
психотические расстройства, саморегуляция, мотивационный уровень саморегуляции, операционально-технический уровень саморегуляции
V.V.Gorinov, D.N.Korsun, S.A. Vasyukov, E.A. Ilyushina, A.F. Nazarova
Forensic-psychiatric aspects of acute psychotic disorders
Original article
V. Serbsky Federal Medical Research Centre for Psychiatry and Narcology, Moscow, Russia
In the article we present the legal standards of expert evaluation of criminal and procedural capacity. Also, we describe the clinical characteristics of acute and transient psychotic disorders. In providing the scientific justification for the criteria of criminal and procedural capacity we suggest the use of modern approaches to self-regulation of the psyche. We discuss the mechanisms of disorders of self-regulation in individuals with acute and transient psychotic disorders.
Keywords: criminal and procedural capacity, acute and polymorphic psychotic disorders, self-regulation, motivational level of self-regulation, operational and technical level of self-regulation
Весь спектр прав и обязанностей, предоставляемых обвиняемым и подозреваемым (ст. 46, 47 УПК РФ), обусловливает требования к интеллектуальным и эмоционально-волевым способностям личности. Их объем «подразумевает способность как к осмыслению всей совокупности предоставляемых обвиняемому законом возможностей для защиты, так и к эффективной деятельности по ее реализации» [1]. При этом должна сохраняться способность к пониманию смысла обвинения, осознанию вины и ответственности. Обвиняемый должен выстраивать линию защиты, прогнозировать развитие событий в рамках уголовного дела.
Следственная ситуация, затрагивая значимые стороны существования, приводя к глубоким переживаниям, подвергает личность психотравми-рующему воздействию. Возникающий стресс испытывает ресурсы личности, может вызывать психические расстройства и явится основанием приостановки следствия (п. 4 ч. 1 ст. 208 и ч. 3 ст. 253 УПК). В этих случаях возникают сомнения в способности обвиняемого (подозреваемого) самостоятельно защищать свои права и законные интересы, что, согласно п. 3 ст. 196 УПК РФ, может быть основанием для назначения судебной экспертизы. В связи с вступлением в действие Федерального закона № 323-ф3 от 29.11.2010 «О внесении изменений в уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» оценка уголовно-процессуальной дееспособности (УПД) приобрела паритетное значение наряду с экспертизой по определению невменяемости.
Актуальной является проблема транзиторных психотических состояний, которые занимают неоднозначное место в структуре психической патологии [2-6] и могут развиваться у обвиняемых. До сих пор неясна нозологическая принадлежность этих расстройств [7]. Предполагается как самостоятельная их нозологическая природа [8, 9], так и принадлежность к абортивным формам психозов [10-17].
В МКБ-10 транзиторные психотические расстройства включены в рубрику «Шизофрения, шизотипические и бредовые расстройства». Разработчики классификации отмечают, что систематических данных, которые могли бы дать возможность составить концепцию и четко отграничить состояния, нет. Диагностическая последовательность следующая: а) острое начало (в течение 2 нед.); б) наличие типичных симптомов; в) наличие острого стресса. В качестве признаков выделяются бред и галлюцинации. Их квалификацию затрудняют полиморфизм клиники, незавершенность и изменчивость симптомов, представленность аффективных расстройств [2, 18]. Важную роль играет значимость динамики, которую оценить в ограниченных временных рамках экспертизы не всегда представляется возможным. Психоз может быть дебютом хронического психического расстройства,
при котором принимается решение об освобождения лица от наказания, либо является обратимым расстройством, приводящим к иным юридическим последствиям.
Острый психоз, обусловливающий непродуктивность контакта, наряду с недостаточностью информации о состоянии обвиняемого во время совершения правонарушения затрудняет экспертную оценку. Судебно-психиатрические проблемы затрагивают и сущность законодательных норм, так как вопрос о возможности назначения обвиняемому (подозреваемому) принудительного лечения без решения экспертных вопросов до настоящего времени не решен. Поэтому к направлению подэкс-пертного на лечение «до выхода» из временного психического расстройства следует прибегать в тех случаях, когда исчерпаны все возможности для преодоления нерезультативности экспертного исследования. При использовании этих мер следует иметь в виду и закрепленные в УПК РФ права лиц, в отношении которых ведется судопроизводство о применении принудительных мер медицинского характера. В соответствии с ч. 1 ст. 437 УПК РФ данным лицам «должно быть предоставлено право лично осуществлять принадлежащие ему ... процессуальные права, если его психическое состояние позволяет ему осуществлять такие права». При этом «...учитываются заключение экспертов, участвующих в производстве судебно-психиатри-ческой экспертизы, и при необходимости медицинское заключение психиатрического стационара» (ст. 437, 441 УПК РФ).
В связи с изложенным целью исследования является выяснение связи структурно-динамических характеристик острых психотических расстройств с регуляторными нарушениями, определяющими уголовно-процессуальную недееспособность обвиняемых.
Материал и методы
В сплошном исследовании изучены 65 подэкс-пертных с острым полиморфным психотическим расстройством, проходивших стационарную экспертизу в Центре им. В.П. Сербского. Критерий включения: расстройства, ассоциированные со стрессом и развившиеся после совершения криминальных деликтов.
Методы исследования: клинико-психопатологи-ческий, клинико-катамнестический.
Проводился анализ двух групп: 1-я группа («=45) - подэкспертные с острым полиморфным психотическим расстройством с симптомами шизофрении ^23.1); 2-я группа («=20) - подэкспертные с острым полиморфным психотическим расстройством без симптомов шизофрении ^23.2).
Этический аспект. Всем участникам разъяснены условия участия в исследовании. Получено информированное согласие.
Результаты и обсуждение
Как показывают катамнестические сведения, в основном все транзиторные психозы развивались на «патологической почве» (см. таблицу). В ее роли выступают органические расстройства, расстройства личности, умственная отсталость, синдром зависимости от алкоголя. В случаях острого полиморфного психотического расстройства с симптомами шизофрении (51,1%) и без симптомов шизофрении (20%) психоз был манифестацией эндогенного процесса.
Распределение больных с острыми полиморфными психотическими расстройствами на основе катам-неза болезни
Основа психоза 1-я группа (я =45) 2-я группа (п=20)
Шизофрения 23 (51,1%) 4 (20%)
Органическое расстройство личности 4 (8,9%) 2 (10%)
Органическое бредовое расстройство 1 (2,2%) 1 (5%)
Расстройство личности 9 (20%) 10 (50%)
Умственная отсталость 2 (4,4%) -
Синдром зависимости от психоактивных веществ 3 (6,6%) 2 (10%)
Психически здоров 3 (6,6%) 1 (5%)
Клиническая характеристика расстройств приведена в предшествующих работах [18-20]. В этой статье даны характеристики групп и объяснения регуляторным нарушениям, которые определяют уголовно-процессуальную недееспособность. Среди массива клинического полиморфизма выделены позитивные и негативные группы симптомов.
Ведущую роль в картине психотических расстройств у больных выделенных групп играет позитивная симптоматика в виде бредовых и галлюцинаторно-бредовых состояний. В структуре бредовых расстройств преобладает чувственный бред разной тематики: идеи отношения, особого значения, преследования, инсценировки, бред Капгра и Фреголи с ложными узнаваниями. Экзистенциальная направленность переживаний сопровождается ощущением субъекта центром разворачивающихся «событий» и приводит к оформлению бредовых идей величия. Включение образных механизмов синдромообразования способствует возникновению бредоподобного фантазирования с быстрым видоизменением содержания симптомов. Преобладают преимущественно слуховые галлюцинации, в том числе и особенно тягостного, негативно комментирующего и императивного ха-
рактера. Их отличают нестойкость, отражение в их фабуле ситуационных судебно-следственных переживаний. Истинные обманы восприятия зачастую сопровождаются вторичным бредообразованием.
Клиническая картина психотического расстройства с симптомами шизофрении отличается большим разнообразием позитивных симптомов, сочетанием истинных галлюцинаций с псевдогаллюцинациями. Могут присутствовать сенестопатии, явления психического автоматизма, ассоциативные нарушения с ощущениями «эхо мыслей», их открытости, прерывания, возможно присоединение бреда воздействия.
Психогенный фактор выражается в большом удельном весе аффективных нарушений. Полиморфизм, сменяемость симптомов сопровождаются аффективной насыщенностью. Чувство смятения, растерянность сочетаются с тревогой, депрессией, страхом, недоумением. Больные выглядят озабоченными, погруженными в свои переживания, не проявляют интереса к реальным событиям. Могут отмечаться приступы агрессии. У некоторых больных уже выявляется дефицитар-ность эмоциональной сферы (амбивалентность), а также снижение спонтанности поведения (вялость). Встречаются речевые стереотипии, негативизм, застывания, сменяющиеся импульсивным возбуждением.
В когнитивной сфере обращали на себя внимание снижение способности к сосредоточению, трудности концентрации внимания, затруднения осмысления информации, смысловые искажения, нарушение логических взаимосвязей, их подверженность влиянию аффекта, снижение памяти, обусловленное дезорганизацией психики.
В случаях диагностики психотического расстройства с симптомами шизофрении отмечаются негативные симптомы: редукция энергетического потенциала с пассивностью и безынициативностью. Характерны изменения мышления в виде нецеленаправленности, непоследовательности, разноплановости, искажения понимания смыслов и патологического полисемантизма.
Дезорганизованность психической деятельности обусловливает нарушение УПД. В условиях повышенных требований к экспертным заключениям выводы должны опираться на доказательную базу, которая подразумевает отражение связи между расстройствами и нарушением регулятор-ных функций. Юридические формулы, например, невменяемости включают медицинский и юридический критерии, причем медицинский подразумевает психические расстройства, а юридический - регуляторные нарушения. Что касается УПД, то, несмотря на отсутствие прямого определения нормы в законодательстве, в УК и УПК РФ представлены понятия, регулирующие правовой статус лиц, страдающих психическим расстройством.
С учетом того, что данные аспекты оформились в экспертные задания, разработана методология оценки УПД, как «способность самостоятельно защищать свои права и законные интересы в судопроизводстве» (п. 3 ч. 1 ст. 51, п. 3 ст. 196 УПК РФ). Юридический критерий УПД - это способность к пониманию характера и значения уголовного судопроизводства (сущность процессуальных действий и получаемых посредством их доказательств) и своего процессуального положения (содержание своих процессуальных прав и обязанностей), способность к самостоятельному совершению действий, направленных на реализацию процессуальных прав и обязанностей [21]. Он состоит из интеллектуального и волевого компонентов.
И.А. Кудрявцевым [22] разработана концепция экспертной оценки значимых способностей, включающая оценку потенциальной и актуальной способностей к регуляции поведения в юридически значимый период. Потенциальная способность определяется сохранностью психических процессов и психологических структур, ответственных за регуляцию процессов восприятия и воспроизведения информации, актуальная - отражает реализацию потенциальной способности в конкретной ситуации.
При изменении состояния обвиняемых в следственной ситуации различаются ретроспективная, презентальная и прогностическая оценки УПД. Ретроспективный этап оценки подразумевает период от начала производства следственных действий до экспертизы, презентальный - относится ко времени прохождения экспертизы, а прогностический - требует прогнозирования экспертами состояния обвиняемого до завершения судопроизводства.
Законодательством предусмотрено два варианта нарушения УПД: полное исключение из уголовного судопроизводства (ст. 208 и 253 УПК) и обязательное участие защитника (п. 3 ч. 1 ст. 51 УПК) в случае, если подозреваемый (обвиняемый) «в силу физических или психических недостатков не может самостоятельно осуществлять свое право на защиту». В случаях транзиторных психозов (с учетом значительной дезорганизации психики) в экспертных решениях превалирует первый из вариантов.
Экспертам адресуются вопросы относительно способности к даче показаний, которая является одной из значимых способностей, включенных в процессуальную дееспособность, и самостоятельной задачей исследования. В соответствии с п. 4 ст. 196 УПК РФ «назначение и производство судебной экспертизы обязательно, когда возникает сомнение в способности потерпевшего правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, и давать показания». Данный вопрос ставится и в отношении обвиняемых, поскольку их показания в процессе имеют особое значение: это один из основных (иногда единственный) источников информации по делу
(п.1 ч.2 ст.74 УПК РФ) и средство защиты от обвинения. При оценке способности давать показания следует иметь в виду, что здесь значение имеют те же принципы, что и при оценке УПД. Определяются потенциальная и актуальная способности к даче показаний на презентальном, ретроспективном и прогностическом этапах. Важное значение имеет также психическое состояние подэкспертного во время деликта, так как именно тогда происходят восприятие и фиксация в памяти событий, о которых будут даны показания, а также состояние в период следствия, когда происходит воспроизведение событий. Способность к даче показаний предусматривает оценку восприятия внешней и внутренней сторон криминальных событий.
Что касается общих взглядов на регуляторные процессы, то, согласно представлениям о саморегуляции, выделяются мотивационный (смысловой) и операционально-технический ее уровни [23], существующие в иерархической взаимосвязи (рис. 1). Высший смысловой уровень связан с содержанием деятельности и организацией ее направленности с помощью сознательного управления. Второй, операционально-технический уровень отражает формальную организацию действия и включает функциональные звенья: цель деятельности; модель значимых усилий; программы действий; критерии успешности, оценка результатов; коррекция действий. Каждое звено модели обслуживается соответствующим процессом: планированием целей, моделированием условий, программированием действий, оценкой результатов, коррекцией, которые, в свою очередь, реализуются средствами в виде личностных особенностей, познавательных процессов, опыта [24].
Рис. 1. Уровни саморегуляции
Оценка способности лица к осознанию и регуляции поведения осуществляется исходя из анализа влияния параметров синдрома на регуляцию деятельности по принятию решений и их реализации на смысловом и целевом уровнях [25]. Каким же образом свойственные психотическому расстройству психопатологические феномены поражают звенья регуляторного процесса и определяют нарушения УПД?
Показательными при раскрытии дизрегуляции психической сферы могут выступать бредовые феномены с нарушением смыслового и операционально-технического уровней саморегуляции. По мнению В.П. Сербского, основное при изучении бреда - возникновения бредовой идеи. Первичные механизмы бредообразования заключаются в возникновении патологического «личностного смысла», противоречащего прошлому опыту личности и затрагивающего различные уровни познания (восприятие, представление, мышление), чему соответствует формирование чувственного, образного или интерпретативного бреда [26]. По определению Д.А. Леонтьева [27], «личностный смысл объектов и явлений действительности - это составляющая образов восприятия и представления соответствующих объектов и явлений, отражающая их жизненный смысл для субъекта и презентирующая его субъекту посредством эмоциональной окраски образов и их трансформаций». Поэтому нарушения на уровне личностного смысла при бредообразовании отражают поражение функций более глубоких смысловых регуляторных структур личности, осуществляющих процессы смыслообразования. Таким образом, основной механизм бредообразования свидетельствует о поражении смыслового (мотивационного) уровня саморегуляции у больных с бредом, приводящем к вторичным изменениям в операционально-технических регуляторных процессах.
Придание окружающей действительности патологического личностного смысла приводит к нарушению моделирования значимых условий, что выражается в проекции психотического расстройства на судебно-следственную ситуацию, в ее патологической оценке с болезненным искажением и интерпретацией воспринимаемых событий. В результате у больного нарушается способность к осознанию действий окружающих, их последовательности, а также способность к пониманию сущности обвинения и социального значения процессуальных событий. Так, больные с бредом преследования воспринимают судебно-следственную ситуацию, как «часть их преследования», включают в бредовую систему окружающих лиц, придают патологическое значение мотивам их поступков. Подэкспертные с бредом воздействия считают, что находятся «в центре эксперимента», что над ними «ставятся опыты по испытанию новых методов управления сознанием». Некоторые больные утверждают, что, «воздействуя на их мозг» с помощью «излучателей», «злоумышленники пытаются заставить давать их нужные показания», что «экспертизу назначили неспроста», что «эксперты в чем-то замешаны». Искаженное восприятие судебно-следственных событий приводит к постановке соответствующей болезненному переживанию цели (нарушению целеполагания) и составлению аналогичной программы действий
(нарушению программирования), которые далеки от реальных объективных требований сложившейся непростой юридической ситуации. Непосредственным выражением бредовой симптоматики в поведении больных становится написание многочисленных жалоб, ходатайств о смене следователя, адвокатов, переводе в другую камеру, либо немотивированный негативизм, отказ от дачи показаний, подписи протоколов допросов, что в последующем может сказаться на исходе рассмотрения уголовного дела в суде. Оценка результатов своих действий также оказывается невозможной из-за придания патологического личностного смысла происходящему, что обусловливает некорригиру-емость бредового поведения (рис.2). Механизм бредообразования (изменение значения, воспринимаемого и представляемого с формированием патологического «личностного смысла») является следствием дезинтеграции более глубоких смысловых личностных структур.
Мотивационный (смысловой) уровень
Патологический мотив
Операционально-технический уровень
Постановка цепи, опосредованной бредом
Патологическая оценка значимых условий
Программирование подчинено бредовому переживанию
Нарушение оценки результатов
Коррекция действия
Рис.2. Нарушение саморегуляции при бредовых расстройствах
Наблюдаемые при острых полиморфных психотических расстройствах обманы восприятия (слуховые, визуальные галлюцинации) свидетельствуют о наличии у больных искаженной картины мира (нарушение моделирования значимых условий деятельности), что может выражаться в приобретении деятельностью все более ситуационного характера, ее подчинении болезненным переживаниям с выдвижением патологических мотивов и вторичными нарушениями таких звеньев операционально-технического уровня, как планирование и программирование действий, оценивание результатов и их коррекция.
Входящие в структуру психотического состояния эмоциональные нарушения в виде аффекта тревоги, страха, удивления и недоумения свидетельствуют о выраженной психической де-зорганизованности. Они способствуют нарастанию остроты патологического процесса и усугублению аффектогенно обусловленной патологии когнитивной сферы, выражающейся в трудностях концен-
трации внимания, расстройствах операциональной стороны мышления, снижении памяти, нарушении рациональности оценок и суждений, что сказывается на таком звене операционально-технического уровня саморегуляции как моделирование значимых условий. В силу выраженного аффективного сопровождения болезненных переживаний больные не могут отказаться от патологической мотивации, чтобы скорригировать свои действия, так как чувствуют безвыходность ситуации, ощущают опасность для своей личности. Поэтому их действия могут приобретать все более импульсивный, агрессивный, «самообороняющий» характер.
При наличии в структуре острых полиморфных психотических расстройств депрессивного аффекта на осознание и регуляцию поведения в уголовном судопроизводстве влияют сниженный фон настроения, общая идеомоторная заторможенность, неспособность к волевому напряжению с низкой продуктивностью деятельности. Голо-тимные идеи виновности и самоуничижения, пессимистическое видение будущего сказываются на нарушении рациональности оценок (моделирования) значимых условий. Обвиняемые ведут себя пассивно, безучастно к происходящему, значимость отстаивания своих прав нивелируется, что свидетельствует о снижении побудительной силы мотивационного (смыслового) уровня саморегуляции. Выраженное снижение мотивационных предпосылок использовать свои права и защищать законные интересы сказывается как на неэффективности целеполагания, нерезультативности, построения программы действий, так и на непосредственном осуществлении процессуальной деятельности. Больные оказываются неспособными к активным действиям по отстаиванию своих интересов, удержанию единой линии поведения, противостоянию внешним воздействиям и влияниям. Они не проявляют инициативы при проведении процессуальных мероприятий, не оспаривают процессуальных решений, пассивно соглашаются с предложенными вариантами развития событий, версией следствия.
Сходные нарушения УПД вызывают негативные симптомы, отражающие нарушение смыслового уровня саморегуляции. Разноплановость, па-ралогичность, искажения понимания условного смысла и патологический полисемантизм свидетельствуют о нарушении мотивационной сферы обвиняемых, ее смыслообразующей функции. Де-фицитарные изменения аффективной сферы (ан-гедония, аутизация, обеднение, амбивалентность и парадоксальность), приводящие к изъянам в распознавании и оценке эмоций окружающих и в понимании эмоционального подтекста событий, косвенным образом также свидетельствуют о том, что за этими искажениями эмоциональной сферы стоит патология смысловой сферы. В результа-
те у больных оказывается нарушено понимание смысла юридической ситуации, что сказывается на побудительной активности обвиняемых и организации всех звеньев операционально-технического уровня саморегуляции. Больные пассивны, не интересуются своей дальнейшей судьбой или меняют тактику поведения, то давая, то отказываясь от дачи показаний.
Таким образом, нарушения смыслового и операционально-технического уровней саморегуляции позволяют говорить о неспособности больных понимать значение уголовного судопроизводства и своего процессуального положения, а также самостоятельно совершать действия, направленные на реализацию процессуальных прав и обязанностей, а также о неспособности правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, и давать показания, но только на презентальном этапе. При этом можно говорить лишь о нарушении актуальной УПД в период экспертизы, оставляя без ответов вопросы, касающиеся потенциальной и актуальной способности «самостоятельно защищать свои права и законные интересы в судопроизводстве» на ретроспективном и прогностическом этапах.
В других случаях вначале анализируется потенциальная способность субъекта к осознанию и регуляции своих действий, которая «определяется наличием развитых и адекватно функционирующих личностных и познавательных структур, интеллектуальных предпосылок и социального опыта - представлений об общественных ценностях, противоправности, наказуемости, выгоде и ущербе для себя и лиц ближайшего окружения и пр., достаточных для организации и осознанно-волевой регуляции своего поведения в юридически значимый период» [25]. Затем анализируется, как правило, на ретроспективном этапе актуальная способность к осознанию и регуляции своих действий, отражающая «реализацию потенциальной способности в конкретных обстоятельствах совершения юридически значимого действия в зависимости от соответствия интеллектуальных и личностных ресурсов требованиям задачи» [25]. В последующем производится экстраполяция полученных данных о потенциальной способности к защите на презентальном этапе и об актуальной на ретроспективном этапе на предстоящие судебно-следственные действия, что является последним этапом оценки УПД, а именно прогностической ее оценкой.
Все это оказывается невозможно в случаях острых полиморфных психотических расстройств, которые в условиях экспертизы яркой клиникой сглаживают ту психопатологическую почву, на фоне которой они развиваются. Кроме того, учитывая возможность как благоприятного исхода, так и вероятности манифестации шизофренического про-
цесса с различной степенью прогредиентности, трудно оценить динамические характеристики расстройства, что важно в плане оценки потенциальной УПД.
Таким образом, при диагностике острых полиморфных психотических расстройств обоснование экспертного вывода о неспособности обвиняемого понимать характер и значение уголовного судопроизводства и своего процессуального положения, совершать действия, направленные на реализацию своих процессуальных прав и обязанностей,
может быть различным в зависимости от структуры психопатологического синдрома и нарушенных звеньев регуляции поведения. Подход с позиций представлений об уровневой регуляции деятельности позволяет обосновать выводы о нарушении УПД при острых полиморфных психотических расстройствах. Вместе с тем он нуждается в адаптации для использования при оценке реактивных состояний иной структуры (депрессивные, конверсионные расстройства). Это определяет направление дальнейших научных исследований.
Сведения об авторах
Горинов Виктор Васильевич - доктор медицинских наук, профессор, руководитель отделения психогений и расстройств личности ФГБУ «Федеральный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии им. В.П. Сербского» Минздрава России (Москва). E-mail: viktor-gorinov@yandex.ru
Корзун Дмитрий Николаевич - доктор медицинских наук, профессор, ведущий научный сотрудник отделения психогений и расстройств личности ФГБУ «Федеральный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии им. В.П. Сербского» Минздрава России (Москва). e-mail: dnk-k@yandex.ru
Васюков Сергей Александрович - кандидат медицинских наук, старший научный сотрудник отделения психогений и расстройств личности ФГБУ «Федеральный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии им. В.П. Сербского» Минздрава России (Москва)
Илюшина Елена Александровна - кандидат медицинских наук, старший научный сотрудник отделения психогений и расстройств личности ФГБУ «Федеральный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии им. В.П. Сербского» Минздрава России (Москва) e-mail: e_ilyushina@mail.ru
Назарова Анна Фридоновна - врач судебно-психиатрический эксперт второго отделения судебно-психиа-трических экспертиз ГБУЗ «Психиатрическая клиническая больница № 1 им. Н.А. Алексеева» Департамента здравоохранения г. Москвы e-mail: anna4.89@mail.ru
Литература
1. Барденштейн Л.М., Алешкина Г.А. Острые преходящие психотические расстройства без симптомов шизофрении: клиника, динамика, прогноз // Российский медицинский журнал. 2014. № 3. С. 13-16.
2. Барденштейн Л.М., Алешкина Г.А. Острые и преходящие психотические расстройства: исторический и клинический аспекты // Российский медицинский журнал. 2012. № 4. С. 45-49.
3. Барденштейн Л.М., Алешкина Г.А. Феноменология и закономерности течения острых преходящих психотических расстройств // Психическое здоровье. 2014. № 8. С.50-55.
4. Горинов В.В., Корзун Д.Н., Васюков С.А. и др. Острые и преходящие психотические расстройства (клиническая характеристика, дифференциальная диагностика, уголовно-процессуальная недееспособность) // Психическое здоровье. 2016. Т.14, № 10. С. 9-17.
5. Горинов В.В. Психические расстройства, ассоциированные со стрессом (современное состояние проблемы, вопросы процессуальной дееспособности обвиняемых) // Росс. психиатр. журн. 2015. № 5. С.24-28.
6. Горинов В.В., Хан В.Ч. Острые и транзиторные психотические расстройства (Клинический и судебно-психиатрические аспекты) // Психическое здоровье. 2013. Т.11, № 3. С.47-50.
7. Зейгарник Б.В., Холмогорова А.Б., Мазур Е.С. Саморегуляция поведения в норме и патологии // Психологический журнал. 1989. Т.10, №2. С.122-132.
8. Илюшина Е.А. Дифференциальная диагностика и судебно-психиа-трическая оценка бредовых и бредоподобных состояний: Автореф. дис. ... канд. мед. наук. М., 2014. 23 с.
9. Конопкин О.А. Психическая саморегуляция произвольной активности человека: структурно-функциональный аспект // Вопросы психологии. 1995. № 1. С.5-12.
10. Кудрявцев И.А. Комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза: научно-практическое руководство. М., 1999.
11. Леонтьев Д.А. Психология смысла. М., 2003. 487 с.
12. Мельникова Е.А. К характеристике острых транзиторных психозов // Социальная и клиническая психиатрия. 2008. № 2. С. 82 -83.
13. Папандопулос Т.Ф. Острые эндогенные психозы (психопатология и систематика). М.: Медицина, 1975. 192 с.
14. Петракова А.В. Клинические варианты, психопатология и прогноз транзиторных психозов: дисс. ... канд. мед. наук. М., 2003. 186 с.
15. Ткаченко А.А. Уголовно-процессуальная дееспособность и способность к даче показаний // Руководство по судебной психиатрии / Под ред. А.А. Ткаченко. М., 2012. С. 144-162.
Литература
16. Ткаченко А.А., Корзун Д.Н. Судебно-психиатрическая экспертиза по оценке уголовно-процессуальной дееспособности и способности к даче показаний // Судебно-психиатрическая экспертиза. М., 2016. С. 299-350.
17. Щукина, Е.Я., Ткаченко А.А., Шишков С.Н. Экспертная оценка психических расстройств, влияющих на уголовно-процессуальную дееспособность, в свете Постановления Конституционного Суда РФ от 20.11.07 г. №13-П: Информационное письмо. М., 2009. 11 с.
18. Castagnini A., Bertelsen A., Berrios G.E. Incidence and diagnostic stability of ICD-10 acute and transient psychotic disoders // Compr. Psychiatry. 2008/ Vol. 49. P. 255-261.
19. Chang W.C., Pang S.L.K., Chung D.W.S., Chan S.S.M. 5-tear stability of ICD-10 diagnoses among Chinese patients presented with first-episode psychosis in Hong Kong // Schizophrenia Research. 2009. Vol.115. P.351 -357.
20. Jablensky A. Towards a revised classification of schizophrenia spectrum disorders in ICD-11 // WPA International Congress (Abstr.). 2012. 20 p.
21. Jager M.N.M., Riedel M., Moller H.J. Acute and transient psychotic disorders (ICD-10: F 23). Empirical data and implications for therapy // Nervenarzt. 2007. Vol. 78. P.745-752.
22. McGorry P. Alvarez-Jimenez M., Killackey E. Antipsychotic medication during the critical Period following remission from first-episode psychosis: less is more // JAMA Psychiatry. 2013. Vol. 70, № 9. P. 898-900.
23. Mojtabai R., Susser E., Bromet E. J. Clinical characteristics, 4-year course, and DSM-IV Classification of patients with nonaffective acute remitting psychosis // Am. J. Psychiatry. 2003. Vol. 160, № 12. P. 2108-2115.
24. Moller H.J. Problems associated with the classification and diagnosis of psychiatric disorders // World. J. Biol. Psychiatry. 2005. № 6. P.45-56.
25. Opjordsmoen S. Reactive psychosis and other brief psychotic episodes // Current psychiatry reports. 2001. Vol. 3. P. 338-341.
26. Pichot P. The concept of «Bouffee delirante» with special reference to the Scandinavian concept of reactive psychosis // Psychopathology. 1986. Vol.19. P. 35-43.
27. Thangadurai P., Gopalakrishnan R., Kurian S. et al. Diagnostic stability and status of acute and transient psychotic disorders // Br. J. Psychiatry. 2006. Vol. 188, № 3. P. 293.
References
1. Bardenshtein LM, Aleshkina GA. [The acute transient psychotic disorders without symptoms of schizophrenia: clinic, dynamics, prognosis]. Rossiyskiy meditsinskiy zhurnal [Russian Medical Journal] 2014;3:13-6. (in Russian)
2. Bardenshtejn LM, Aleshkina GA. [The acute and transient psychotic disorders: the historical and clinical aspects]. Rossiyskiy meditsinskiy zhurnal [Medical Journal of the Russian Federation]. 2012;4:45-9. (in Russian)
3. Bardenshtejn LM, Aleshkina GA. [Phenomenology and patterns of flow of acute transient psychotic disorders]. Psihicheskoe zdorov'e. 2014;8:50-5. (in Russian)
4. Gorinov VV, Korzun DN, Vasyukov SA, Ilyushina EA. [Acute and transient psychotic disorders (clinical characteristics, differential diagnosis, criminal procedure disabilities)]. Psihicheskoe zdorov'e. 2016;5:7-12. (in Russian)
5. Gorinov VV. [Mental disorders associated with stress (state of the art, questions of procedural capacity of the accused]. Rossiyskiy meditsinskiy zhurnal [Russian Journal of Psychiatry]. 2015;5:24-8. (in Russian)
6. Gorinov VV, Han VCh. [Acute and transient psychotic disorders (clinical and forensic aspects)]. Psihicheskoe zdorov'e. 2013;3:47-50. (in Russian)
7. Zejgarnik BV, Holmogorova AB, Mazur ES. Samoregulyatsiya povedeniya v norme i patologii. Psikhologicheskiy zhurnal. 1989;2:122-32. (in Russian)
8. Ilyushina EA. Differentsial'naya diagnostika i sudebno-psikhiatricheskaya otsenka bredovykh i bredopodobnykh sostoyaniy. [dissertation]. Moscow, 2014. (in Russian)
9. Konopkin OA. Psikhicheskaya samoregulyatsiya proizvol'noy aktivnosti cheloveka: strukturno-funktsional'nyy aspect. Voprosy psikhologii. 1995;1:5-12. (in Russian)
10. Kudryavcev IA. Kompleksnaya sudebnaya psikhologo-psikhiatricheskaya ekspertiza: nauchno-prakticheskoe rukovodstvo. Moscow, 1999. (in Russian)
11. Leont'ev DA. Psychology of sense. Moscow, 2003:487 p. (in Russian)
12. Mel'nikova EA. [Characteristic of the acute transitory psychoses]. Sotsial'naya i klinicheskaya psikhiatriya [Social and clinical psychiatry]. 2008;2:82-3. (in Russian)
13. Papandopulos TF. Ostrye endogennye psikhozy (psikhopatologiya i sistematika). Moscow: Medicina Publ. 1975;192 p. (in Russian)
14. Petrakova AV. Klinicheskie varianty, psikhopatologiya i prognoz tranzitornykh psikhozov [dissertation]. Mocow, 2003. (in Russian)
15. Tkachenko AA. Ugolovno-protsessual'naya deesposobnost' i sposobnost' k dache pokazaniy. In: AA Tkachenko (ed.). Rukovodstvo po sudebnoy psikhiatrii. Moscow, 2012;144-62. (in Russian)
16. Tkachenko AA, Korzun DN. Sudebno-psikhiatricheskaya ekspertiza po otsenke ugolovno-protsessual'noy deesposobnosti i sposobnosti k dache pokazaniy: Sudebno-psihiatricheskaya ehkspertiza. Moscow, 2016;299-350. (in Russian)
17. Shchukina, EYa, Tkachenko AA, Shishkov SN. Ekspertnaya otsenka psikhicheskikh rasstroystv, vliyayushchikh na ugolovno-protsessual'nuyu deesposobnost', v svete Postanovleniya Konstitutsionnogo Suda RF ot 20.11.07 No. 13-P: Informacionnoe pis'mo. Moscow, 2009;11 p. (in Russian)
18. Castagnini A, Bertelsen A, Berrios GE. Incidence and diagnostic stability of ICD-10 acute and transient psychotic disoders. Compr Psychiatry. 2008 May-Jun;49(3):255-61.
19. Chang WC, Pang SLK, Chung DWS, Chan SSM. 5-tear stability of ICD-10 diagnoses among Chinese patients presented with first-episode psychosis in Hong Kong. Schizophrenia Research. 2009;115:351-7.
20. Jablensky A. Towards a revised classification of schizophrenia spectrum disorders in ICD-11. In: WPA International Congress. 2012 (Abstr.);20 p.
21. Jager MNM, Riedel M, Moller HJ. Acute and transient psychotic disorders (ICD-10: F23). Empirical data and implications for therapy. Nervenarzt. 2007;78:745-52.
22. McGorry P, Alvarez-Jimenez M, Killackey E. Antipsychotic medication during the critical Period following remission from first-episode psychosis: less is more. JAMA Psychiatry. 2013;70(9): 898-900.
23. Mojtabai R, Susser E, Bromet EJ. Clinical characteristics, 4-year course, and DSM-IV Classifi cation of patients with nonaffective acute remitting psychosis. Am J Psychiatry. 2003;160(12):2108-15.
24. Moller HJ. Problems associated with the classification and diagnosis of psychiatric disorders. World J Biol Psychiatry. 2005;6:45-56.
25. Opjordsmoen S. Reactive psychosis and other brief psychotic episodes. Current psychiatry reports. 2001;3:338-41.
26. Pichot P. The concept of «Bouffee delirante» with special reference to the Scandinavian concept of reactive psychosis. Psychopathology.1986;19:35-43.
27. Thangadurai P, Gopalakrishnan R, Kurian S, Jacob KS. Diagnostic stability and status of acute and transient psychotic disorders. Br J Psychiatry. 2006;188(3):293.
