CC BY
253
УДК 343.98
СУДЕБНАЯ-ЭКСПЕРТНАЯ И ТЕХНИКО-КРИМИНАЛИСТИЧЕСКАЯ -
РАЗНЫЕ ВИДЫ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
А.Ф. Волынский, С.С. Чегодаева, В.Ю. Ткач
В статье излагаются результаты сравнительного анализа судебно-экспертной и технико-криминалистической видов деятельности, аргументируются предложения по совершенствованию их организации.
Ключевые слова: криминалистика для следователей, судебно-экспертная
деятельность, эффективность технико-криминалистической деятельности.
Еще в начале XX века, на самой ранней стадии зарождения и формирования криминалистики как науки о раскрытии и расследовании преступлений появилось два взаимодополняющих направления ее развития: криминалистика для следователей, ярким представителем которой был Г.Гросс, который так и назвал свой знаменитый труд «На^Ьи^ШгиШегзи^и^зпсЫег» (Руководство для судебных следователей), и криминалистика для экспертов, основу которой представил Р.А. Рейсс в не менее известном сочинении «ManueldePoliceScientifique» (Руководство для научной полиции).
Следует заметить, что это «раздвоение» криминалистики в западноевропейских странах оказалось довольно устойчивым во времени, а в некоторых из них нашло свое выражение в деятельности организационно обособленных структур - «научной полиции» (судебных экспертов) и «технической полиции» (специалистов-криминалистов). Хотя в зарубежных странах исторически сформировалось несколько своеобразных моделей криминалистики (австро-германская, романская, англо-саксонская, американская), но для всех их характерно представление о криминалистике, как о полицейской технике, как искусстве раскрывать и расследовать преступления, используя достижения естественных и технических наук в собирании доказательств и их исследовании.
У истоков отечественной криминалистики и в дальнейшем ее развитии столь однозначной дифференциации криминалистических знаний на «следственные» и «экспертные» не наблюдалось. Более того, в одном из первых довольно обстоятельном издании С.Н. Трегубова «Основы уголовной техники» [6] усматривается сугубо научно-технический подход к вновь зарождающейся науке, рассчитанный как на следователей, так и на экспертов, хотя последним уделялось особое внимание. В определенной мере это было предопределено тем, что основу данной книги, по признанию самого автора, составили лекции Р.А. Рейсса, прочитанные им в 1911 году в Лозанне чинам русского судебного ведомства. [3, С.134]
В отечественной криминалистике, начиная с 20-х годов прошлого века и до сих пор, проблема «следственной» и «судебно-экспертной»
криминалистики обозначалась в аспекте дискуссий о природе, предмете, системе этой науки, которые фактически не касались особенностей организации этих направлений реализации возможностей криминалистики, в практике раскрытия и расследования преступлений.
Похоже, что все мы: криминалисты - эксперты и следователи, дознаватели и оперативные работники, ученые и практики, как должное воспринимаем факт, когда и собирание следов преступлений - источников розыскной и доказательственной информации - и их экспертное исследование обеспечиваются одной и той же исторически сложившейся в системе МВД РФ экспертно-криминалистической службой, когда в одном лице совмещены функции и эксперта, и специалиста-криминалиста, то есть обязанность реализовывать возможности и «следственной» и «судебно-экспертной» криминалистики. Хотя ЭКП ОВД, строго говоря, никогда не были только судебно-экспертными и давно уже стали не только криминалистическими, судя по видам проводимых их сотрудниками судебных экспертиз.
Такое положение было оправдано на момент зарождения экспертнокриминалистической службы (начало 20-х годов прошлого века), оно было объяснимо в советское время, вплоть до развала СССР: напряженными условиями военного и послевоенного времени; низким уровнем преступности, подавляемой жесткими мерами; ограниченностью материальных средств; наконец, инерционностью восприятия. В этом отношении, очевидно, проявлялось и идеологическое противостояние двух систем (социалистической и капиталистической) - «их опыт для нас не пример». Более того, одна из основных задач отечественной криминалистики того времени заключалась в разоблачении реакционной сущности буржуазной криминалистики, а не в изучении ее опыта.
Хотя нельзя сказать, что в это время никто не замечал противоречивость ситуации, когда в одном лице совмещаются функции эксперта и специалиста, и не было попыток как-то исправить это положение. В частности, в этой связи в УПК РСФСР появилось печально известное дополнение к ст. 67 - п. 3 «а», которым запрещалось производство экспертиз лицам, выступавшим по тому же делу в качестве специалистов. Но предлогом для такого законодательного решения данного вопроса послужило не совершенствование деятельности по реализации возможностей «следственной» и «судебно-экспертной» криминалистики, не утверждение обязанности следователя собирать доказательства, а «борьба за процессуальную независимость экспертов» в условиях «преодоления последствий культа личности». В общем, искусственная мотивация причин и цели, как известно, привела к ошибочному решению с отрицательными последствиями. В действующем УПК РФ такое ограничение для экспертов-криминалистов отсутствует.
Однако, начиная с 90-х годов прошлого века, многое в нашей стране изменилось, причем коренным образом: совершенно иными стали наши общество и государство; сформировалась иная система социальноэкономических и правовых отношений; по иному заявляет о себе
преступность, демонстрируя все более высокий уровень организованности, мобильности, жестокости, в конечном итоге общественной опасности; иными стали системы судопроизводства и правоохранительных органов. Теперь последнюю составляет известное множество министерств и ведомств, вместо ранее действовавших МВД и КГБ, иногда в их единстве - НКВД.
Важно отметить и то, что за последние десятилетия качественно иными стали научно-технические методы и средства как «судебно-экспертной», так и «следственной» криминалистики, отмечается тенденция их дальнейшего развития на основе инновационных подходов, на базе компьютерной техники и современных информационных технологий. [2, С.18; 1, С.26; 5, С.97] При этом, что также следует иметь в виду, многократно увеличились штаты ЭКП ОВД (с 5 тыс. в конце 80-х годов в Советском Союзе до 15,5 тыс. в настоящее время в России), создалась реальная возможность узкой специализации экспертов, по крайней мере, на уровне ЭКЦ МВД, ГУВД, УВД, а соответственно, повышения производительности их труда и его качества.
Одновременно совершенствовалась техника для следователей. Она подстать достижениям НТП и разнообразию собираемых с ее использованием следов преступлений стала более сложной конструктивно, а функционально -более универсальной и технологичной. Соответственно усложнилось ее обслуживание и использование, что также требует специализации, которая, строго говоря, не совместима с основными функциональными обязанностями и должностными задачами ни следователей, имеющих в общей массе гуманитарное образование, ни узкопредметных судебных экспертов. Как раз в этом и заключается парадоксальность ситуации: внешне мощная,
разветвленная, технически обеспеченная система ЭКП ОВД, с одной стороны, а с другой - несовершенная устаревшая организация и крайне низкая эффективность их деятельности. Иначе говоря, уровень развития криминалистической техники оказался в жестком противоречии с организацией ее применения.
Особенности «криминалистики для следователей», сложность, многоаспектность решаемых в ее рамках задач и используемых при этом технических средств довольно наглядно представил С.В. Маликов в своем оригинальном труде, посвященном расследованию преступлений, совершаемых военнослужащими в районах вооруженных конфликтов, который не случайно называется «Военно-полевая криминалистика» [4]. Хотя вопрос о возможности следователя освоить на профессиональном уровне все многообразие описанных в этой книге технических средств «полевой криминалистики» остается открытым.
В настоящее время проблема «криминалистики для следователя» и «криминалистики для эксперта» приобрела хотя и противоречивое, но все-таки законодательное закрепление. Федеральным Законом от 31 мая 2001 года № 73-ФЗ утверждается факт существования судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации, определяется порядок ее осуществления судебными экспертами. Вместе с тем, спустя 10 лет, появляется Федеральный Закон № 3
ФЗ «О полиции», подписанный Президентом Российской Федерации 7 февраля 2011 года, в котором в числе основных направлений деятельности органов внутренних дел называется «экспертно-криминалистическая деятельность» (ст. 2 п. 12).
Можно, конечно, как-то оправдать законодательное закрепление, наряду с судебно-экспертной деятельностью, и такой ее «гибридной» разновидности, как экспертно-криминалистическая деятельность, например, особенностями реализации возможностей криминалистики при раскрытии и расследовании преступлений органами внутренних дел. Или исторически сложившейся практикой существования «два в одном», как наиболее оптимального варианта осуществления фактически разных видов деятельности. Однако в
Федеральном Законе «О полиции» по существу закреплена не просто экспертно-криминалистическая деятельность, а система осуществляющих ее одноименных подразделений ОВД. Причем закреплена, несмотря на
принципиально важные различия технико-криминалистической и собственно, судебно-экспертной видов деятельности, которые наглядно представлены в ниже следующем сравнении (применительно к осмотру места происшествия):
- по тактическим целям (собирание следов преступлений - их
экспертное исследование);
- по задачам и способам их решения (инициативный поиск следов
преступлений, использование ситуационно определенных технических
средств - исследование по конкретно определенному заданию,
представленных объектов, с использование апробированных методик);
- по месту и особенностям работы (в полевых условиях - в
лабораторных условиях);
- по специализации сотрудников (универсальная технико-
криминалистическая - узкопредметная по виду экспертизы);
- по объектам деятельности (различные по природе и механизму образования следы - отдельные виды следов);
- по средствам деятельности (различные по функциональным возможностям и назначению технические средства, материалы -методикой определенные исследовательские приборы);
- по правовым основам деятельности (процессуальная и непроцессуальная - только процессуальная).
Приведенный сравнительный анализ собственно техникокриминалистической (связанной с собиранием следов преступлений) и судебно-экспертной видов деятельности кроме всего однозначно убеждает, что работа специалиста-криминалиста не менее сложна, трудоемка и значима, чем работа эксперта. Ее успешное выполнение просто не мыслимо без специальной подготовки, без постоянной практики, в результате которой формируются и приобретают устойчивость соответствующие навыки и умения. В конечном итоге от ее результатов зависит эффективность судебной экспертизы, как средства доказывания в уголовном процессе. Рассматривать эту деятельность как дополнительную нагрузку на экспертов ЭКП ОВД значит
согласится еще на какое-то время с ее несовершенной организацией и крайне низкой эффективностью.
Иначе говоря, очевидна необходимость организационного разграничения этих видов деятельности. При этом специалисты-криминалисты в основе своей должны находится непосредственно в штатах служб правоохранительных органов, которые раскрывают и расследуют преступления. Их задача - обеспечить содержание «следственной техники» в состоянии постоянной готовности к применению и ее использование при производстве следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий. Они должны работать на раскрытие и расследование преступлений, на следственную и оперативно-розыскную, а не на судебно-экспертную деятельность, не на формальные отчеты ЭКЦ МВД РФ о количестве выездов на места происшествий, проведенных исследований, проверок по учетам и т.д. В конечном итоге судебно-экспертная деятельность сама по своей сути вспомогательная, строго говоря, ориентирована не на раскрытие и расследование преступлений, а всего лишь на выполнение «отдельных поручений» следователя или дознавателя.
Такая система не выдерживает критики не только с точки зрения научной организации труда, но и формальной логики. Фактически эксперты ЭКП ОВД участвуя в качестве специалистов в осмотрах мест происшествий и в иных следственных действиях, осуществляя поиск и изъятие следов преступлений, сами себе создают и соответственно «регулируют» объем будущей собственно экспертной работы, разумеется, далеко не в интересах следствия. Можно конечно, уповать на их ответственность, чувство служебного долга и т.п. Однако реалии практики неизбежно вносят свои коррективы в их отношение к решению возложенных на них задач.
Не трудно себе представить, в чем это выражается, и какие последствия имеет для деятельности по раскрытию и расследованию преступлений, если учесть, что в одном из трех территориальных ОВД работает всего лишь один эксперт (он же специалист) - криминалист, а в других - небольшие группы экспертов-криминалистов (2-5 человек), у каждого из которых лежат неисполненными 3, 4, 5... экспертиз, а они, оказавшись на месте
происшествия, обязаны искать еще и еще объекты для новых экспертных исследований.
Не менее противоречива ситуация в ЭКЦ на уровне МВД, ГУВД, УВД субъектов Федерации, где трудится примерно 40% экспертов от их общей штатной численности. Деятельность этих подразделений в настоящее время организована на основе узкой экспертной специализации. Здесь, кроме криминалистов работает около 40% экспертов-химиков, физиков, автотехников, бухгалтеров и т.д. В большинстве своем это великолепные специалисты в определенной отрасли знания, не плохо справляющиеся с соответствующими экспертными исследованиями, но они не имеют элементарной, не говоря уже о системной, криминалистической подготовки.
Между тем, в соответствии с графиком дежурств они привлекаются к осмотрам мест происшествий.
Не трудно представить, как они справляются при этом с ролью специалиста-криминалиста, тем более, если учесть что его задача, как правило, заключается не только в обнаружении, фиксации и изъятии отдельного следа (возможно, для формального отчета этого ему и достаточно), а в том, чтобы увидеть невидимое, обнаружить скрытое, выявить «картину следов»,определить их относимость к событию преступления, а в результате их анализа установить механизм, в том числе способ преступления, смоделировать признаки и свойства преступника, отобразившиеся в его следах, наконец, обеспечить использование полученной таким образом информации в раскрытии преступления по горячим следам. К решению таких задач, по большому счету, сегодня готовы далеко не все и эксперты-криминалисты, не говоря уже об экспертах иных специальностей, работающих в ЭКП ОВД.
В этой связи не более как миф оказывается утверждение, что лица, имеющие экспертную подготовку и практику, эффективней выступают в роли специалистов-криминалистов при осмотрах мест происшествий.
В настоящее время вопрос о соотношении судебно-экспертной и технико-криминалистической видов деятельности, о формах их организации приобрел остро проблемный характер еще и потому, как уже отмечалось, что вместо ранее существовавшей моносистемы правоохранительных органов, создана их полисистема. Естественно, все они нуждаются в техникокриминалистическом и судебно-экспертном обеспечении своей деятельности. При этом наблюдается тенденция формирования «своих» ведомственных «гибридных» экспертно-криминалистических служб. И вновь возникают вопросы, причем не только об их функциях и задачах, об организации их деятельности, но и о техническом, приборном оснащении соответствующих лабораторий, прежде всего, судебно-экспертных.
Вопросы далеко не риторические, если представить себе технику такой лаборатории с позиций ее стоимости, окупаемости, загруженности. Для примера напомним только об одном, несомненно, перспективном для всех правоохранительных министерств и ведомств направлении деятельности, связанном с геномной регистрацией граждан и ее использованием в раскрытии и расследовании преступлений. Ясно, что приобретать и содержать соответствующие приборные комплексы, обеспечивать реализацию их возможностей каждому правоохранительному ведомству с ориентацией на решение судебно-экспертных задач, крайне расточительно, а организационно не рационально. Аналогичная ситуация наблюдается и в отношении иных современных инструментальных средств исследования различных по своей природе и механизму образования следов преступлений.
Очевидно, решать эту проблему необходимо с позиции не узковедомственных, а общегосударственных интересов. Как возможный вариант нами не исключается создание единой межведомственной (для всех
правоохранительных министерств и ведомств) системы судебно-экспертных подразделений в виде Г осударственного центра судебных экспертиз (название созвучно с названием упоминавшегося Федерального закона № 73-Ф3 от 31 мая 2001 г.). Основой для такой системы могли бы послужить территориально разветвленные и технически оснащенные ЭКЦ на уровне МВД, ГУВД, УВД субъектов федерации и ЭКП наиболее крупных городов. Их положение можно было бы обозначить «при» МВД РФ или «при» ином правоохранительном ведомстве, но при этом следует учитывать, что в МВД РФ традиционно ведутся различные виды оперативно-справочных и экспертнокриминалистических учетов, которые теснейшим образом связаны с судебной, прежде всего криминалистической экспертизой.
В системе этих же Центров следовало бы сформировать организационно-обособленные технико-криминалистические подразделения, возложив на них обязанности участия в осмотрах мест происшествий по тяжким и наиболее тяжким преступлениям; по обеспечению круглосуточного функционирования ИПС и ведение иных видов учетов криминалистического назначения; оказание научно-технической и методической помощи специалистам-криминалистам, работающим непосредственно в службах, раскрывающих и расследующих преступления. При этом нами не исключается, что при расследовании тяжких и особо тяжких преступлений в качестве специалистов при необходимости могут приглашаться и судебные эксперты, но обязательно соответствующего профиля, с учетом вида, способа и средств совершения преступления (взрывотехника, автотехника, баллиста, биолога, химика и т.д.), иногда возможно и комиссию специалистов с участием экспертов, причем различных специальностей.
Таким образом, будет сохранен научно-технический и кадровый потенциал этих подразделений, а организация их деятельности по принципу еще более глубокой специализации позволит, по самым скромным расчетам, удвоить производительность труда их сотрудников и, соответственно, повысить его эффективность.
В таком случае основную часть экспертов-криминалистов, ныне работающих в ЭКП территориальных ОВД, следовало бы перевести на должность специалистов (или следователей-дознавателей, по примеру Следственного комитета РФ) - криминалистов, в тех же ОВД и таким образом реально включить их в деятельность по раскрытию и расследованию преступлений. При этом, что очевидно, увеличиваются потенциальные возможности их руководителей оперативно и предметно воздействовать на возникающие организационные и процессуальные ситуации, когда требуется помощь таких специалистов. Их нахождение в коллективе следователей и оперативных работников, их повседневная совместная деятельность, безусловно, будет положительно влиять на популяризацию возможностей научно-технических средств в раскрытии и расследовании преступлений, на массовое их освоение и использование в указанных целях.
Специалисты-криминалисты этой категории, т.е. находящиеся непосредственно в штатах ОВД, по нашему мнению, могли бы взять на себя значительную часть нагрузки, связанной с осмотром мест происшествий, во всяком случае, в полном объеме по преступлениям небольшой и средней тяжести (около 75% от числа ежегодно регистрируемых). Потребность в специалистах при проведении данного следственного действия стала постоянно действующим фактором, а удовлетворить ее силами ЭКП ОВД, при существующей организации их деятельности, если даже увеличить их штаты в два-три раза, практически невозможно, а тем более повысить таким образом эффективность их деятельности, о чем говорилось уже выше.
Таким образом, не только зарубежный опыт организации деятельности «научной» и «технической» полиции, а реалии нашей отечественной практики настоятельно требуют дифференциации судебно-экспертной и техникокриминалистической деятельности. При этом, следует заметить, более реальной становится возможность реализации положений УПК РФ об ответственности именно следователя (дознавателя) за результаты собирания и исследования доказательств. Хотя, в организационном отношении эту ответственность будет разделять и специалист-криминалист, причем с ориентацией на конечную цель деятельности следователя, а не на формальные отчеты о своей деятельности в абстрактных количественных показателях.
Предлагаемое решение рассматриваемой проблемы непременно инициирует новые разработки в области как судебно-экспертной, так и технико-криминалистической деятельности - их организационного, научнотехнического и правового обеспечения; повлечет конкретизацию их задач и повышение ответственности за результаты их решения как судебных экспертов, так и специалистов-криминалистов; будет способствовать повышению производительности и качества их труда. А это, в свою очередь, с уверенностью можно прогнозировать, положительно скажется на формировании более основательной и устойчивой доказательственной базы по уголовным делам, на сроках и результатах их расследования.
Совершенствование организации судебно-экспертной и техникокриминалистической деятельности объективно обусловливает необходимость изменения и дополнения ряда положений УПК РФ, в частности, касающихся порядка назначения специальных и предварительных исследований, правовой оценки их результатов, доказательственного значения сведений (п. 1 ст. 74 УПК РФ), зафиксированных с помощью специалиста и с использованием технических средств и др.
В самом деле, не иначе как парадоксальным представляется факт, когда в уголовном праве преступления дифференцируются в зависимости от их характера и общественной опасности (ст. 15 УК РФ): небольшой тяжести, средней тяжести, тяжкие и особо тяжкие; соответственно, в уголовном процессе все значимей проявляется тенденция дифференциации форм в целом предварительного расследования: предварительное следствие, дознание; в настоящее время обсуждается законопроект о введении ускоренной или
упрощенной формы досудебного производства. А специальные знания неизменно используются в единственной процессуальной форме, результаты которой признаются доказательством - это судебная экспертиза, с ее сложной процедурой назначения и длительными сроками производства. Очевидно, что при предварительном расследовании в форме дознания, а тем более по ускоренным, упрощенным формам, необходимо допустить, подстать им, упрощенные формы использования специальных знаний.
Список литературы
1. Волынский А.Ф. Инновационная сущность криминалистического обеспечения расследования преступления // Вестник криминалистики. Вып. 3 (39). 2012
2. Жижина М.В. Инновационный путь развития криминалистики на современном этапе // Вестник криминалистики. Вып. 1 (41). 2012
3. Криминалистика. Под ред. А.Ф. Волынского, В.П. Лаврова. М.; ЮНИТИ, Закон и право, 2009
4. Маликов С.В. Военно-полевая криминалистика. М., 2008.
5. Сокол В.Ю. Криминалистическое обеспечение раскрытия и расследования преступлений как инновационный процесс//Вестник Московского университета МВД России. 2008. №5
6.Трегубов С.Н. Основы уголовной техники. М., 2002.
A.Ф. Волынский, докт. юрид. наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, тел. (495) 623-62-90, support@mosu-mvd.com (Россия, Москва, Московский университет МВД РФ)
С.С. Чегодаева, канд. юрид. наук, доцент, тел. (495) 623-62-90, support@mosu-mvd.com (Россия, Москва, Московский университет МВД РФ)
B.Ю. Ткач, адъюнкт, тел. (8442) 54-77-31, va@va-mvd.ru (Россия, Волгоград, Волгоградская Академия МВД РФ)
FORENSIC EXPERT AND TECHNICAL CRIMINALISTIC IS DIFFERENT KINDS OF ACTIVITY
А. Volinskiy, S. Chegodaeva, V. Tkach
Presents the results of a comparative analysis of forensic and technical and forensic activities, argued for proposals to improve their olrganizatsii.
Keywords.Criminalistics for investigators, forensic expert activities, the effectiveness of technical forensic support.
A.F. Volinsky, Doctor. jurid. , Professor, Honored Worker of Science, Tel. (495) 623-6290, support@mosu-mvd.com(Russia, Moscow, Moscow University of the Interior Ministry)
S.S. Chegodaeva, PhD. jurid. , Associate Professor, Tel. (495) 623-62-90, support@mosu-mvd.com (Russia, Moscow, Moscow University of the Interior Ministry)
V.Y. Tkach, associate, tel. (8442) 54-77-31, va@va-mvd.ru (Russia, Volgograd, the Volgograd Academy of the Russian Ministry of Internal Affairs)
