CC BY
55
УДК 821.161.1.09"18"
СТРУКТУРНО-СЕМАНТИЧЕСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ОБРАЗА И ФОРМИРОВАНИЕ МОТИВНОГО КОМПЛЕКСА В РАССКАЗЕ «ПУГАЛО» Н. С. ЛЕСКОВА
Н. Н. Старыгина
Поволжский государственный технологический университет, г. Йошкар-Ола
В статье изучается структура и семантика образа постоялого двора, одного из важнейших в образной системе рассказа «Пугало» Н. С. Лескова. Создание образа основано на символизации локуса как гибельного и одновременно спасительного места. В символизации локуса важная роль отводится внутреннему контексту рассказа, содержанием которого является история отношений дворника Селивана (главного героя), жителей и семьи автора-повествователя. Образы Селивана и постоялого двора развиваются параллельно, что обусловлено восприятием окружающими человека и места его жительства: статус «разбойника» сменяется статусом героя-спасителя, а «разбойничий» дом оказывается местом спасения. Базовыми структурными элементами образа постоялого двора являются описание и повествовательный фрагмент, включающие художественные детали, образы и мотивы. В создании пространственного образа актуальными являются приемы контраста (постоялый двор - «пустой» двор), дублирования (спасенные Селиваном люди вознаграждают его, предлагая стать дворником при постоялом дворе), сравнения (различные условия аренды постоялого двора). Писатель расширяет пространство постоялого двора, изображая «Селиванов лес» и описывая грозу. В контексте повествования конкретные детали символизируются (например, число «шесть», «разновилье», лес). В мотивном комплексе, концентрирующимся вокруг данного образа, выявляются архетипические, фольклорные, сакральные и профанные мотивы. Образ постоялого двора является формой бытования мотива дарения: дважды героя-спасителя вознаграждают таким своеобразным даром. Мотив спасения является сюжетообразующим в рассказе, при этом он становится интертекстемой, вызывая у читателя ассоциации с текстом-прецедентом - «Капитанской дочкой» А. С. Пушкина. С образом постоялого двора соотнесены мотивы пути, выбора, дома. Актуальный для образа первого постоялого двора (данного в аренду Селивану спасенным купцом) комплекс бесовских мотивов сменяется христианскими мотивами спасения, просветления, милосердия, даров Христовых. Образ постоялого двора сложно организован, семантически насыщен, многофункционален. В нем сосредоточены важные для писателя общекультурные и христианские смыслы.
Ключевые слова: Н. С. Лесков, образ, структура, семантика, символизация, мотивный комплекс, смыслы, ценности.
STRUCTURAL AND SEMANTIC ORGANIZATION OF THE IMAGE AND THE MOTIVIC COMPLEX FORMATION IN "THE SCARECROW" BY N. S. LESKOV
N. N. Starygina
Volga State University of technology, Yoshkar-Ola
The structure and semantics of the image of the coaching inn, one of the most important in the figurative system of the story "The Scarecrow" by N. S. Leskov, are studied in the article. The creation of an image is based on the symbolization of the locus as a fatal and, at the same time, saving place. An important role in the symbolization of the locus is given to the inner context of the story, that is, the history of relations between the janitor Selivan (the main character), the residents and the family of the author-narrator. The images of Selivan and the coaching inn are developing in parallel, which is due to the perception of people around him and his place of residence: the status of "robber" is replaced by the status of the hero-savior, and the "robber" house is a place of salvation. The basic structural elements of the image of the coaching inn are description and narrative fragment, including artistic details, images and motifs. To create a spatial image, the methods of contrast are topical (the coaching inn is an "empty" yard), the methods of duplication (people rescued by Selivan, reward him, offer to become a janitor at the coaching inn), comparison methods (various conditions for renting the coaching inn). The writer extends the space of the coaching inn by portraying "Selivan's Forest" and describing the thunderstorm. The specific details are symbolized in the context of the narration (for example, the number "six", the forest).
© Старыгина Н. Н., 2018
In the motivic complex, concentrating around this image, archetypal, folklore, sacral and profane motifs are revealed. The image of the coaching inn is a form of existence of the gift motive: twice the hero-rescuer is rewarded with such a unique gift. The motif of salvation is a plot-forming in the story, while it becomes an intertext unit, causing the reader to associate with the precedent text - The Captain's Daughter by Alexander Pushkin. The motives for the path, choice, and home are correlated with the image of the coaching inn. Actual for the image of the first coaching inn (leased to Selivan by the saved merchant), the complex of demonic motifs is replaced by Christian motives of salvation, enlightenment, mercy, the gifts of Christ. The image of the inn is complex, semantically saturated, multifunctional. It contains important cultural and Christian meanings for the writer.
Keywords: N. S. Leskov, image, structure, semantics, symbolization, motivic complex, meanings, values.
Изучая мотив дарения в святочных рассказах Н. С. Лескова, мы обращали внимание на его вариативное развитие в рассказе «Пугало», основанное на изображении различных видов дарения и подарков. Нами была отмечена многофункциональность мотива дарения, благодаря которому формируется образ социокультурного пространства, характеризуется повседневная жизнь, социальные взаимоотношения, воссоздается рождественский контекст, раскрываются характеры героев [5]. Вместе с тем в рассказе «Пугало» мотив дарения обусловлен ситуациями спасения и статусом спасителя, которым наделен главный герой произведения - Селиван. Поэтому в лесковском тексте реализуется вариант мотива дарения - вознаграждение в знак благодарности за спасение. Вознаграждение как разновидность дара/подар -ка - один из основных способов выражения отношений и чувства к человеку, оказавшему помощь, духовную или материальную, в непростой жизненной ситуации. Это знак благодарности и внимания. Как и помощь, вознаграждение может быть материальным и нематериальным. В знак благодарности человека одаривают деньгами, вещами. Но можно подарить ему любовь, дружбу, уважение. Как любой другой подарок, вознаграждение является средством социальной коммуникации, но, прежде всего, средством духовного общения людей [2; 3; 4].
В рассказе «Пугало» героя-спасителя одаривают необычным даром: ему в знак благодарности предлагают стать дворником при постоялом дворе. Причем дважды: в первом случае - за арендную плату, во втором - на хороших для героя условиях. Образ постоялого двора становится в повествовании сквозным. В процессе бытования в тексте он наделяется разнообразными смыслами, становится многофункциональным, символизируется. Изучение структурно-семанти-
ческой организации образа постоялого двора полно и адекватно понять авторский замысел, выраженный в образе главного героя рассказа и в мо-тивном комплексе, сформированном вокруг данного образа-локуса.
Прежде всего, обратим внимание на мотив спасения, являющийся в рассказе «Пугало» одним из сюжетообразующих: Селиван, прозванный «Пугалом», спасает от неминуемой гибели дочь палача, потом купца, спасает главных персонажей воспоминаний автора-повествователя (его самого (в детстве) и маленького брата) в «Сели-вановом лесу», путников (автора-повествователя (в детстве), его тетю, друга и слуг) в метельную рождественскую ночь. Читатель догадывается, что эпизодов спасения в жизни героя могло быть больше, так как в непогоду Селиван выставлял огонь в окне дома как знак погибающим или заблудившимся путникам.
Мотив спасения в лесковском произведении не только сюжетообразущий, но и хронотопиче-ский, так как соотнесен с местом спасения, которым является постоялый двор Селивана.
В структуре образа постоялого двора важная роль отведена описанию и повествованию об истории появления Селивана у постоялого двора, Своеобразие фрагментов определяется совмещением двух точек зрения: одна принадлежит автору-повествователю, вспоминающему свое детство, другая - герою этих воспоминаний, восьмилетнему мальчику.
Приведем первое описание постоялого двора Селивана: «Он жил от нас всего в шести верстах, "на разновилье ", то есть там, где большой почтовый тракт разветвлялся на два: одна, новая дорога шла на Киев, а другая, старая, с дуплистыми ракитами "екатерининского насаждения ", вела на Фатеж. Эта теперь уже брошена и лежит взапусте.
В версте за этим разновильем был хороший дубовый лес, а при лесе самый дрянной, совершенно раскрытый и полуобвалившийся постоялый двор, в котором, говорили, будто никто никогда не останавливался. И этому можно было легко верить, потому, что двор не представлял никаких удобств для постоя, и потому, что отсюда было слишком близко до города Кром, где и в те полудикие времена можно было надеяться найти теплую горницу, самовар и калачи второй руки. Вот в этом-то ужасном дворе, где никто никогда не останавливался, и жил "пустой дворник" Селиван, ужасный человек, с которым никто не рад был встретиться»1.
На первый взгляд, описание содержит нейтральные и конкретные сведения о расположении двора и его состоянии. Однако заключающие описание словосочетания «ужасный двор» и «ужасный человек», выражающие восприятие мальчика, актуализируют внутритекстовый контекст - «полный таинственной прелести мир»2 «сверхъестественных существ»3, вызывающий у мальчика и ужас, и любопытство, в котором Селивану отведена роль «... престрашного разбойника и кровожадного чародея»4.
Внутритекстовый контекст повествовательного отрывка - жизнь Селивана, воспроизведенная автором-повествователем, знающим народные мифы о герое и его истинную историю. В данном отрывке сообщается, что постоялый двор появился у героя неслучайно: это дар в знак благодарности спасенного им от гибели купца: «Вдруг, однажды, приезжает с ярмарки купец, которому принадлежал давно опустелый постоялый двор «на разно-вилье», и говорит, что с ним было несчастие: ехал он, да плохо направил на гать свою лошадь, и его воз придавил, но его спас неизвестный бродяжка.
Бродяжка этот был им узнан, и оказалось, что это не кто иной, как Селиван. Спасенный Сели-ваном купец был не из таких людей, которые совсем нечувствительны к оказанной им услуге; чтобы не подлежать на страшном суде ответу за неблагодарность, он захотел сделать добро бродяге.
- Я должен тебя осчастливить, - сказал он Селивану, - у меня есть пустой двор на разновилье,
1 Лесков Н. С. Пугало // Лесков Н. С. Собр. соч.: в 12 т. Т. 7. М.: Правда, 1989. С. 186-187.
2 Там же. С. 184.
3 Там же. С. 185.
4 Там же. С. 186.
иди туда и сиди в нем дворником и продавай овес и сено, а мне плати всего сто рублей в год аренды.
Селиван знал, что на шестой версте от городка, по запустевшей дороге, постоялому двору не место, и, в нем сидючи, никакого заезда ждать невозможно; но, однако, как это был еще первый случай, когда ему предлагали иметь свой угол, то он согласился»5.
Описание и повествовательный отрывок содержат одни и те же сведения, то есть повторяют друг друга. Однако внутренний контекст рассказа наделяет их дополнительными смыслами и трансформирует в символические образы и детали.
Основной поэтический прием создания образа постоялого двора - контраст между назначением подобного места (локуса) и его реальным состоянием и функционированием. Постоялый двор Селивана - «пустой», а сам герой - «пустой дворник».
Известно, что «постоялый двор, комплекс жилых и хозяйственных построек для временного проживания или краткой остановки путников вместе с повозками, лошадьми, товарами, слугами, Состоял из дома с комнатой для приезжих, кухней, буфетом и общим залом, из конюшен, сеновалов, амбаров, колодца и другого. Жилые комнаты были разной степени комфорта и цены. Постоялые дворы располагались на почтовых трактах, шоссе, в небольших городах, селах, особенно в центрах ярмарочной торговли» [1, с. 355]. На постоялом дворе и вокруг него кипела жизнь: велась активная торговля, приезжали лавочники, купцы, вокруг строились склады с самым различным товаром и т. д.
В рассказе «Пугало» создается совершенно иная картина. Двор Селивана - «ужасный двор, где никто никогда не останавливался» («никто никогда не останавливался» - два раза повторяется в первом описании), «давно опустелый», «пустой», в него «никакого заезда ждать невозможно» (второй отрывок). Дорога ко двору - «запустевшая», то есть совсем не «проезжая». Образ постоялого двора своеобразный образ-оксюморон.
Прием контраста или, точнее, внутреннего противоречия реализуется в двойственном отношении читателя к постоялому двору как к дару в знак благодарности за спасение. Дар/подарок безвозмезден, он не требует отдачи. Купец же отдает двор в аренду: «мне плати всего сто рублей в год
5 Там же. С. 189-190.
аренды». Очевидно, что аренда «запустелого двора» Селиваном выгодна купцу. Образ денег (сто рублей) профанирует ситуацию дарения: дар как будто продается.
Таким образом, с одной стороны, постоялый двор - дар в знак благодарности, поэтому он становится сакральным местом спасения, где спасаются от жизненных невзгод Селиван и его жена. (Сели-ван был назначен дворником, то есть «содержателем постоялого двора на проезжей дороге» [1, с. 111].) Купец, одаривая Селивана, думает о спасении души: «Спасенный Селиваном купец был не из таких людей, которые совсем нечувствительны к оказанной им услуге; чтобы не подлежать на страшном суде ответу за неблагодарность, он захотел сделать добро бродяге»1.
С другой стороны, пространство постоялого двора профанируется, имеет признаки повседневной жизни, что подчеркнуто указанием на размер аренды (100 рублей). «Неполная» и небескорыстная благодарность купца характеризует отношения между представителями разных сословий, то есть «дар» купца раскрывает суть социальных отношений, тогда как настоящий дар/подарок вне сословных различий, поскольку замещает и знаменует душевные и духовные отношения между людьми.
Образ постоялого двора порождает различные мотивы и становится формой их существования в тексте. Формируется мотивный комплекс, организующий семантическое простраство локуса.
Центральным мотивом является мотив спасения, обозначенный образом героя-спасителя и сакрализацией локуса как места спасения. С мотивом спасения связан мотив дома: для героя и его жены постоялый двор стал домом. Мотив дома относится к архетипическим мотивам (или мифологемам), как и мотив дороги или пути [6]. Архетипические мотивы включают историю Се-ливана в общекультурный контекст.
Постоялый двор расположен «на разновилье» (четыре раза на это указано), то есть там, где дороги расходятся, у развилины дорог или на месте разделения дорог. («Разновилье», вероятно, орловский диалектизм. В словаре В. И. Даля зафиксировано слово «развилье»2.) Слово «разновилье» (неоднократно упомянутое в тексте) имеет синоним -
1 Лесков Н. С. Пугало // Лесков Н. С. Собр. соч.: в 12 т. Т. 7. М.: Правда, 1989. С. 190.
2 Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. Т. 4. М.: Русский язык, 1982. С. 18.
«перепутье», одно из значений которого - «место скрещивающихся или расходящихся дорог». Мотив дороги, таким образом, осложняется хронотопиче-скиим мотивом выбора пути. Он намекает на фольклорный мотив «богатырь на распутье». (Данная аллюзия соотносится с указанием на то, что дороги расходятся на Киев и на Фатеж: Киев, как известно, - былинное пространство.)
Мотив выбора реализуется в тексте вариативно: как мотивы сомнения и колебания, которые характеризуют душевное состояние мальчика, как неопределенности в отношении к Селивану и другое.
Лаконичное указание на то, что постоялый двор располагался «на шестой весте», помимо конкретного знания (Верста - 1,067 км). В первом описании местоположение двора («на разновилье»), вызывает в памяти читателя христианскую символику числа «шесть». (О значении в творчестве Лескова символики чисел3). С одной стороны, число символизирует совершенство и полноту, ассоциируется с шестью днями творения мира, с «шестикрылатыми» (у Пушкина - «шестикрылый») серафимами, с шестью делами милосердия (Матфей, 25:35-37) - «утолять голод, жажду, предоставлять приют, одевать, лечить, утешать в неволе» [9, с. 360]. С другой стороны, «В шестом часу настала тьма по всей земле и продолжалась до часа девятого» (Марк, 15:33). Неоднозначное смысловое наполнения образа - цифры соответствует двойственности содержания образа постоялого двора как места спасения и места царствования нечистой силы, каким «пустой» Селиванов двор воспринимает народ и главный персонаж повествования.
Мотив нечистой силы в рассказе «Пугало» структурирует образ «ребячьего милого мира»4, в котором живут водяной, чертенята, леший, домовой, кикимора. Постоялый двор - часть этого фантастического мира, созданного народом. Образ постоялого двора демонизируется параллельно с демонизацией образа его содержателя -Селивана.
Одним из приемов демонизации является образ леса, о котором в народе ходят слухи как
3 Авдеева Н. Г. Поэтика «малых» жанров в творестве Н. С. Лескова: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Воронеж, 2004. 18 с. URL: https://new-disser.ru/_avtoreferats/ 01002740202.pdf
4 Лесков Н. С. Пугало // Лесков Н. С. Собр. соч.: в 12 т. Т. 7. М.: Правда, 1989. С. 189.
о нечистом месте. Хотя в описании конкретно сказано, что в версте от разновилья был «хороший дубовый лес», рядом с которым и располагался «Селиванов двор», путники не могли миновать лес, прозванный «Селивановым».
Согласно мифологическим представлениям, в лесу пребывают силы, враждебные человеку. «Селиванов лес» для народа, для героя-мальчика был именно таким местом: в лесу живут «сверхъестественные существа», царствует «страшный Сели-ван», «колдун», «оборотень», «разбойник», который заманивает в лем путников и убивает их. Комплекс бесовских мотивов: оборотничества, «бес попутал», блуждания, колдовства, преступления, смерти, страха, - определяет содержания образа «Селиванова леса».
Постоялый двор и лес формируют демонический образ «Селиванова царства»1, которое располагается вне мира людей. Между ними проходит граница, которая символически представлена в образе межи: как только «засинел Селиванов лес», «из-под талой межи выскочил заяц и, пробежав через дорогу»2. Согласно народным приметам «встреча с зайцем к добру никогда не бы-вает»3. В контексте развития мотива нечистой силы образ зайца - образ-предупреждение: нельзя переходить границу между миром людей и царством нечистой силы. Пограничный образ межи дублируется неожиданным сравнением: «Сердце забилось и заныло, как у Вара при входе в Тевтобургские дебри»4.
Образ «Селиванова леса» раздвигает пространство постоялого двора, становится его неотъемлемой частью. На образ леса проецируется двойственность образа постоялого двора: он является не только гибельным местом, где водится нечистая сила, но и местом спасения. В этом пространстве вновь проявляет себя герой-спаситель: Селиван спасает от гибели заблудившихся, брошенных всеми малышей, едва не утонувших в воде (гл. 10).
Об опасности, которая подстерегала маленьких героев, модно составить полное представление благодаря пейзажам, создающим образ стихии: «В долине над ручьем свистел ветер, а черный, еще не убранный зеленью лес шумел и зловеще
1 Лесков Н. С. Пугало // Лесков Н. С. Собр. соч.: в 12 т. Т. 7. М.: Правда, 1989. С. 205.
2 Там же. С. 204.
3 Там же.
4 Там же.
махал на нас своими прутьями»5; «В довершение беды, прежде чем мы с братом успели себе представить вполне весь ужас нашего положения, по лесу что-то зарокотало, и потом с противоположной стороны от ручья на нас дунуло и потянуло холодной влагой. Мы поглядели за лощину и увидали, что с той стороны, куда лежит наш путь и куда позорно бежала наша свита, неслась по небу огромная дождевая туча...»6; «...мы не могли надеяться перейти через него, а притом по его струям теперь страшно сверкали зигзаги молнии - они трепетали и вились, как огненные змеи, и точно прятались в прошлогодних остав-
7
шихся водорослях» .
Заметим, мифологическим представлениям о лесе соответствуют значения двух действий, совершенных героями: они вошли в темный лес и оказались в беспомощном состоянии в воде. Входить в лес и тонуть - это «пороговые символы вхождения в опасную неизвестность»8.
Примечательно, что Селиван, герой-спаситель, появляется во время грозы. В произведениях Лескова грозовой пейзаж встречается часто (например, роман-хроника «Соборяне», роман «На ножах», повесть «Овцебык» и др.). Гроза, как правило, у Лескова становится символом высочайшего духовного состояния человека, душевной борьбы, нравственного выбора, перед которым он оказывается. Гроза символизирует разгул страшных демонических сил, борьбу света и тьмы, а также духовное очищение, прозрение и просветление, озарение, радость приятия мира. В рассказе «Пугало» образ-символ грозы предвосхищает духовное просветление, которое испытают герои. В тексте это духовное состояние охарактеризовано словами-наставлением отца героя: «Христос озарил для тебя тьму, которою окутывало твое воображение - пусторечие
„ 9
темных людей» .
Эпизод спасения героев в рождественскую ночь не вносит каких-либо корректирующих черт в образ постоялого двора. Для персонажей это по-прежнему «уединенное жилище» злодея Се-ливана, в котором и вблизи которого «происходят
5 Там же. С. 205.
6 Там же. С. 206.
7 Там же.
8 Порог // Филослов.ру. URL: http://www.filoslov.ru/ vostokesoterica/84263.html#.WpWHrbjwTCN
9 Лесков Н. С. Пугало // Лесков Н. С. Собр. соч.: в 12 т. Т. 7. М.: Правда, 1989. С. 225.
страшные злодейства»1. При этом постоялый двор сохраняет и статус спасительного локуса, поскольку это единственное место, где можно было укрыться от разбушевавшейся метели.
В данном фрагменте текста появляется архе-типический хронотопический мотив порога (герои, преодолевая страх, входят в дом Селивана (переступают «порог»2), который соотносится с упоминанием о меже, отделяющей Селиванов лес от другого пространства в 9 главе. Образ порога олицетворяет «проход от профанного к сакральному, от внешнего профанного пространства к внутреннему сакральному пространству, вхождение в новый мир. Как граничный символ означает место встречи естественного и сверхъестественного, что ритуально определяется в церемонии разрушения границ.»3. «Тонуть в воде, войти в темный лес или в дверь в стене - это пороговые символы вхождения в опасную неиз-
4
вестность» .
Однако, переступив через «порог», герои не преодолели страх перед Селиваном. Постоялый двор остается «разбойничьим домом Селивана», «дрянным домом»5.
Отметим, вместе с тем, что в этом эпизоде образ постоялого двора обытовляется и становится локусом профанного пространства: «Изба топле-на»6, «Мы очутились в дощатом отделении, отгороженном от просторной избы»7 и др. Это важные детали в структуре образа постоялого двора, так как благодаря ним двор Селивана приобретает признаки повседневности и начинает терять признаки инфернального пространства.
Кульминацией сюжета рассказа «Пугало» является эпизод возвращения Селиваном забытой шкатулки с деньгами. Именно в нем окончательно развеивается миф о Селиване как о разбойнике и колдуне. Характерно, что в этой сцене актуализируется символика порога: герой появляется в доме родителей мальчика, переступив «порог в залу»8. Мотив порога символизирует, прежде
1 Лесков Н. С. Пугало // Лесков Н. С. Собр. соч.: в 12 т. Т. 7. М.: Правда, 1989. С. 209.
2 Там же. С. 216.
3 Порог // Филослов.ру. URL: http://www.filoslov.ru/ vostokesoterica/84263.html#.WpWHrbjwTCN
4 Там же.
5 Лесков Н. С. Пугало // Лесков Н. С. Собр. соч.: в 12 т. Т. 7. М.: Правда, 1989. С. 222.
6 Там же. С. 216.
7 Там же. С. 217.
8 Там же. С. 223.
всего, возвращение Селивана, героя-спасителя, в мир людей. Он символизирует также преодоление страха перед Селиваном, что приводит к уничтожению границы между его «царством» и миром людей. Образ постоялого двора демифологизируется (дедемонизируется), что закрепляется в указаниях на посещение дома героя отцом мальчика и его тетей, самим героем и другими путниками. Селиван в мире людей получает признание как герой-спаситель.
Нельзя не заметить, что мотив спасения во время метели в рассказе «Пугало» является интертекс-темой, связывающей его с текстом-прецедентом «Капитанская дочка» (1836) А. С. Пушкина9.
Аналогичные эпизоды в пушкинском и лес-ковском произведениях включают однотипные элементы: блуждание во время метели, нахождение героя в полудреме (в просонке, говоря словами Лескова), встреча с героем-спасителем, прибытие на постоялый двор. В эпизодах важная роль отводится пейзажу (описание метели), портрету героя-спасителя, упоминаниям предметов интерьера, а также деталям: фонарь, ценная вещь («погребец», шкатулка). Но если в повести Пушкина герой-спаситель и хозяин постоялого двора -разные персонажи, то в рассказе Лескова герой-спаситель и хозяин постоялого двора - Селиван.
Контекстуальное содержание рассказа Лескова обогащается ассоциациями с «Капитанской дочкой» Пушкина, актуализирующими тему человеческих взаимоотношений, в том числе социальных отношений, а также тему народа и отношения к простому человеку.
В обоих текстах, в том числе в выделенных эпизодах, важное значение имеет мотив вознаграждения за спасение. В повести Пушкина спасенный герой одаривает спасителя «тулупчиком». В лесковском рассказе мотив вознаграждения актуализируется в сцене возвращения Селива-ном (героем-спасителем) шкатулки с деньгами и реализуется вариативно: как мотив принятия дара и как мотив отказа от дара. Селиван, возвративший шкатулку и спасший тем самым ее хозяйку от разорения, отказывается от предложенных ею в знак благодарности «двух сотенных бумажек»10. Слово «бумажки» здесь неслучайно:
9 Pushkin A. S. Kapitanskaya dochka [Captain's daughter]. Available at: http://obrazovaka.ru/biblioteka/pushkin/kapi1anskaya-dochka-chitat-polnostyu
10 Лесков Н. С. Пугало // Лесков Н. С. Собр. соч.: в 12 т. Т. 7. М.: Правда, 1989. С. 223.
одаривание спасителя деньгами профанирует ситуацию, сводя ее на уровень бытовой. «Бумажками» воспринимает деньги и герой-спаситель, поскольку поступить честно и по совести для него естественно и по Божьим законам. Герой отказывается от вознаграждения, не понимая, за что оно полагается: добрый поступок и помощь в беде естественны для него как для человека верующего. «Тетушка вынула из шкатулки две сотенные бумажки и стала давать их ему в руки.
Селиван продолжал сидеть и смотреть, словно ничего не понимал.
- Возьми что тебе дают, - сказал исправник.
- За что? - не надо!
- За то, что ты честно сберег и принес забытые у тебя деньги.
- А то как же? Разве надо не честно?
- Ну, ты... хороший человек... ты не подумал утаить чужое.
- Утаить чужое!.. - Селиван покачал головою и добавил: - Мне не надо чужого.
- Но ведь ты беден - возьми это себе на поправку! - ласкала его тетушка.
- Возьми, возьми, - убеждал его мой отец. -Ты имеешь на это право.
- Какое право?
Ему сказали про закон, по которому всякий, кто найдет и возвратит потерянное, имеет право на третью часть находки.
- Что такой за закон, - отвечал он, снова отстраняя от себя тетушкину руку с бумажками. -Чужою бедою не разживешься... Не надо! - про-щайте!»1.
Впоследствии, когда между Селиваном и семьей маленького героя установились дружеские отношения, спаситель не отказывается от подарков: «теплая шуба» жене, «чай, сахар и мука»2 и другое. Подарки являются способом установления связи между дарителем и одариваемым, поддержания дружеских отношений между ними, способом выражения благодарности, признательности, уважения и любви. Подарок выступает как символ общения, становится средством сохранения и укрепления дружбы героев.
В контексте темы статьи особый интерес представляет информация о новом постоялом дворе Селивана: «В новом имении, которое купила те-
1 Лесков Н. С. Пугало // Лесков Н. С. Собр. соч.: в 12 т. Т. 7. М.: Правда, 1989. С. 223-224.
2 Там же. С. 224.
тушка, был хороший постоялый двор на проезжем трактовом пункте. Этот двор она и предложила Селивану на хороших для него условиях, и Се-ливан это принял и дил в этом дворе до самой своей кончины. Тут сбылись мои давние детские сны: я не только близко познакомился с Селива-ном, но мы питали один к другому полное доверие и дружбу. Я видел, как изменилось к лучшему его положение - как у него в доме водворилось спокойствие и мало-помалу заводился достаток; как вместо прежних хмурых выражений на лицах людей, встречавших Селивана, теперь все смотрели на него с удовольствием»?.
Писатель дублирует ситуацию: дважды герой-спаситель получает в дар постоялый двор. В первом случае - благодарность купца за спасение - образ постоялого двора как дара воспринимается неоднозначно, так как купец отдает двор в аренду за сто рублей в год. Во втором случае постоялый двор Селиван получает «на хороших условиях», о которых конкретно не говорится. Это имеет особое значение: постоялый двор - это уже не столько дар-благодарность, сколько дар дружбы, взаимоуважения и взаимопонимания, дар-помощь близкому человеку.
Смена места (локуса, пространства) символизирует коренные изменения в жизни героя-спасителя. Они заключаются не только в установившихся добрых отношениях героя-спасителя со спасенными им людьми, но и в примирении с окружающим миром, с народом. Образ нового постоялого двора и его символика радикально отличаются от символики образа «пустого» постоялого двора. Новый двор Селивана расположен на проезжем тракте, путники останавливаются часто, в доме царит достаток. Постоялый двор ничем не напоминает «разбойничье место», здесь уютно, мирно, светло и душевно.
Новые смыслы закрепляются аналогией между дарами Христа, который осветил тьму, и даром доброделания и добросердечия, которым наделен Селиван. Его подвиги спасения обернулись для многих людей даром жизни, что и очистило души людей от тьмы суеверия и нелепых подозрений: «Так всегда зло родит другое зло и побеждается только добром, которое, по слову Евангелия, делает око и сердце наше чистыми»4. Мотивы просветления, спасения и дарования жизни,
3 Там же. С. 225.
4 Там же. С. 226.
милосердия, правды, совести формируют рождественский контекст рассказа.
Образ постоялого двора в рассказе «Пугало», прежде всего, пространственный и предметный образ. Как основное место действия постоялый двор имеет конкретные (вещные или предметные) характеристики. Вместе с тем, очевидно, что писатель структурирует и организует семантическое пространство образа так, чтобы читатель воспринял его как символ судьбоносных перемен в жизни Селивана, героя-спасителя. В символизации образа важную роль играют приемы контраста, дублирования, художественные детали-аллюзии, пейзаж, сочетание разных точек зрения и другие. Образ постоялого двора порождает символические мотивы и в то же время является актуальной формой их бытования. Мотивный комплекс, сформированный вокруг образа постоялого двора, включает в себя архе-типические, сакральные и профанные мотивы. Мотивы, сопутствующие образы, аллюзивные детали участвуют в формировании контекстуального содержания рассказа «Пугало»: христианского, рождественского, общекультурного, социального, литературного. Сложно организованный и семантически насыщенный образ постоялого двора помогает читателю открыть мир смыслов и ценностей, определяющих судьбу русского народа.
Литература
1. Беловинский Л. В. Российский историко-бытовой словарь. М.: Студия «ТРИТЭ» Никиты Михалкова; «Российский архив», 1999. 528 с.
2. Глазырина Г. В., Джаксон Т. Н. Дар дружбы // Stratum plus: Archaeology and Cultural Anthropology. 2013. № 5. С. 247-254. URL: http://scipeople.ru/publication/ 115636/
3. Грызова У. И. Подарок как информационно-символический феномен // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия: Философия. Социология. Право. 2012. Вып. 19. № 2 (121). С. 246-253.
4. Попова Л. В., Стефурак К. Н. Культурно-исторический анализ феномена подарка и процесса дарения // Современные научные исследования и инновации. 2013. № 10. URL: http://web.snauka.ru/issues/2013/10/27826
5. Старыгина Н. Н. Дарение: от устойчивого рождественского мотива к сквозному мотиву в святочных рассказах Н. С. Лескова // Проблемы исторической поэтики. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2017. Т. 15. № 4. С. 38-59. URL: http://poetica.pro
6. Старыгина Н. Н., Березина О. С. Универсальные ситуации как пример литературной универсалии (на мате -
риале романа Н. С. Лескова «На ножах») // Вестник Марийского государственного университета. 2015. № 5 (20). С. 91-95.
7. Старыгина Н. Н., Михеева И. Н., Першина М. А., Березина О. С. Контекстуальная поэтика как предмет изучения (на материале произведений Н. С. Лескова) // Ученые записки Орловского государственного университета. 2016. № 4 (73). С. 200-206.
8. Starygina Natalya N., Pershina Marina A., Mikheeva Inna N., Berezina Olga S., Klyukha Irina K. Dickens' Christmas Story as an Intertexteme in Leskov's Yule Short Story. Reviev of European Studies. 2015. T. 7. № 8. С. 193-201.
9. Холл Дж. Словарь сюжетов и символов в искусстве / пер. с англ. Е. Майкапара. М.: КРОН-ПРЕСС, 1996. 656 с.
References
1. Belovinskij L. V. Rossijskij istoriko-'ytovoj slovar' [Russian historical and household dictionary], Moskow Studiya «TRITEH» Nikity Mikhalkova; «Rossijskij arkhiv», 1999, 528 p.
2. Glazyrina G. V., Dzhakson T. N. Dar druzhby [Friendship gift]. Stratum plus: Archaeology and Cultural Anthropology, 2013, no. 5, pp. 247-254. Available at: http:// scipeople.ru/publication/115636
3. Gryzova U. I. A Podarok kak informatsionno-simvo-licheskii fenomen [Gift as an information-symbolic phenomenon]. Nauchnye vedomosti Belgorodskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Filosofiya. Sotsiologiya. Pravo = Belgorod State University Scientific Bulletin. Chapter: Philosophy. Sociology. Law, 2012, issue 19, no. 2 (121), pp. 246-253.
4. Popova L. V., Stefurak K. N. Kul'turno-istoricheskii ana-liz fenomena podarka i protsessa dareniya [Cultural and historical analysis of the phenomenon of the gift and donating]. Sov-remennye nauchnye issledovaniya i innovatsii [Modern scientific researches and innovations], 2013, no. 10. Available at: http://web.snauka.ru/issues/2013/10/27826
5. Starygina N. N. Darenie: ot ustojchivogo rozh-destvenskogo motiva k skvoznomu motivu v svyatochnykh rasskazakh N. S. Leskova, Problemy istoricheskoj poehtiki [Gift: from a sustainable Christmas motive to a through motif in the sacred stories by N. S. Leskov]. Problemy istoricheskoi poetiki = Problems of Historical poetics, Petrozavodsk: Izd-vo PetrGU, 2017, vol. 15, no. 4, pp. 38-59. Available at: http://poetica.pro
6. Starygina N. N., Berezina O. S. Universal'nye situatsii kak primer literaturnoi universalii (na materiale romana N. S. Leskova «Na nozhakh») [Universal situations as an example of literary universal (based on the novel "At Daggers Drawn" by Nikolai Leskov)]. Vestnik Mariiskogo gosudarstven-nogo universiteta = Vestnik of the Mari State University, 2015, no. 5 (20), pp. 91-95.
7. Starygina N. N., Mikheeva I. N., Pershina M. A., Berezina O. S. Kontekstual'naya poetika kak predmet izucheniya (na materiale proizvedenii N. S. Leskova) [Contextual poetics as a subject of study (on the basis of N. S. Leskov's works)]. Uchenye zapiski Orlovskogo gosudarstvennogo universiteta = Scientific Notes of Orel State University, 2016, no.4 (73), pp. 200-206.
8. Starygina Natalya N., Pershina Marina A., Mikheeva Inna N., Berezina Olga S., Klyukha Irina K. Dickens' Christmas Story as an Intertexteme in Leskov's Yule Short Story. Reviev of European Studies. 2015. T. 7. № 8. C. 193-201.
9. KHoll Dzh. Slovar' syuzhetov i simvolov v iskusstve [Dictionary of plots and symbols in art], transl. s angl. E. Majka-para, Moskow: KRON-PRESS, 1996, 656 p.
Статья поступила в редакцию 4.01.2018 г.
Submitted 4.01.2018.
Для цитирования: Старыгина Н. Н. Структурно-семантическая организация образа и формирование мотивного комплекса в рассказе «Пугало» Н. С. Лескова // Вестник Марийского государственного университета. 2018. Т. 12. № 1. С. 155-163.
Citation for an article: Savirova M. P. Structural and semantic organization of the image and the motivic complex formation in "The Scarecrow" by N. S. Leskov. Vestnik of the Mari State University. 2018, vol. 12, no. 1, pp. 155-163.
Старыгина Наталья Николаевна, доктор филологических наук, профессор, Поволжский государственный технологический университет, г. Йошкар-Ола, starigina@yandex.ru
Natalya N. Starygina, Dr. Sci. (Philology), Professor, Volga State University of technology, Yoshkar-Ola, starigina@yandex.ru
