CC BY
242
Кулешов Роман Владимирович
кандидат юридических наук, доцент, начальник отдела координации научной деятельности в МВД России Департамента государственной службы и кадров МВД России
(e-mail: rv111@mail.ru)
Структура криминалистической характеристики преступлений, связанных с экстремистской и террористической деятельностью: дискуссионные вопросы
В статье осуществлен анализ точек зрения различных исследователей на структуру криминалистической характеристики преступлений в сфере экстремистской и террористической деятельности. Автор критически переосмысливает представленные позиции, обосновывая собственное видение структуры данной научной абстракции в виде совокупности определенных криминалистически значимых универсальных элементов.
Ключевые слова: экстремизм, терроризм, преступления, преступность, экстремистская деятельность, террористическая деятельность, криминалистика, криминалистическая характеристика преступлений, субъект преступлений, агрессия, криминалистически значимые особенности, экстремист, мотивы.
R.V. Kuleshov, Master of Law, Assistant Professor, Head of the Department of Coordination of Scientific Activity in the Ministry of the Interior of Russia of the Department of Public Service and Personnel of the Ministry of the Interior of Russia; e-mail: rv111@mail.ru
The structure of the criminalistic characteristics of crimes related to extremist and terrorist activities: discussion questions
The article analysis the points of view of different researchers on the structure of the criminalistic characteristics of crimes in the sphere of extremist and terrorist activities. The author presents a critical rethinking of positions, justifying his own vision of the structure of this scientific abstraction as an aggregate of the following forensically important universal elements.
Key words: extremism, terrorism, crimes, criminality, extremist activity, terrorist activity, criminalistics, criminalistic characteristic of crime, subject of crime, aggression, forensically significant features, extremist, motives.
Осуществленный анализ специальной научной литературы, посвященной расследованию преступлений, связанных с экстремистской и террористической деятельностью, позволил констатировать неоднозначность позиций исследователей, касающихся структуры криминалистической характеристики указанной группы преступлений. Несомненно, что существенным фактором является обширная категория преступлений экстремистской и террористической направленности, характеризующаяся неодинаковыми криминалистически значимыми чертами, однако, вместе с тем, объединенными единством природы указанных деструктивных явлений [1, с. 94-97].
В.С. Капица, говоря о структуре криминалистической характеристики преступлений против жизни и здоровья, совершенных по мотивам национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды, и делая правильный общий вывод о том, что «ядро криминалистической характеристики должны составлять лишь элементы, позволяющие наиболее точно определить направления расследования совершенного преступления» [2, с. 11], далее выделяет следующие основные элементы: субъект посягательства; его психическую и физическую деятельность, включающую способ преступления; особенности личности потерпевшего. Ж.В. Васалатий, предлагая структуру криминалистической характеристики преступле-
117
ний террористического характера, пишет, что основу криминалистической характеристики данной группы преступлений составляют следующие элементы:
способ совершения преступления (включающий в свой состав данные о приготовлении и сокрытии);
обстановка преступления (место, время, используемое оружие, объект посягательства, охват территории и т.д.);
личность преступника: вид группы (в случаях групповых преступлений), количество участников группы, ее состав, степень организованности и характер вооруженности; личность участников (очевидно, криминалистически значимые особенности каждого активного члена группы);
личность потерпевшего; механизм следообразования [3, с. 8]. Д.Г. Скориков структуру криминалистической характеристики преступлений экстремистской направленности видит в следующем составе: информация о свойствах личности потерпевшего и лица, совершившего преступление экстремистской направленности, об изощренных способах подготовки, совершения и сокрытия преступления, создании обстановки (времени и места его совершения), а также об используемых орудиях, средствах и образующихся следах-признаках [4, с. 9].
По нашему мнению, представленные различными исследователями варианты структур криминалистических характеристик данных деяний вызывают следующие замечания и пожелания.
Сомнительным представляется выделение в качестве приоритетного элемента информации о свойствах личности потерпевшего, поскольку иные элементы криминалистической характеристики рассматриваемых преступлений являются значительно более информативными. Зачастую (хотя и не всегда) выбор конкретных потерпевших носит случайный характер, но в любом случае он детерминирован идеологией [5, с. 115-118], принятой виновным, и взаимосвязан с субъектами (источниками) его идеологического антагонизма [6, с. 40-45].
А вот последний аспект зачастую, напротив, недооценивается в специальной литературе (субъекты или источники идеологического антагонизма, чья деятельность вызывает крайнюю ненависть или вражду экстремистов
либо террористов). При конструировании криминалистической характеристики преступлений экстремистской и террористической направленности в целях всестороннего освещения механизма данной преступной деятельности следует учитывать следующие общие условия, на которые обращается внимание в специальной литературе [7, с. 201]. Любое преступление представляет собой конфликт лица (группы лиц) с законом, охраняющим и защищающим права и интересы граждан, общества, государства. Традиционно для большинства насильственных преступлений реализация данного конфликта происходит таким образом, что его участниками становятся две стороны: инициатор конфликта и пострадавшее лицо (лица).
Однако механизм совершения преступлений экстремистской и террористической направленности, предопределенный прежде всего целевой установкой и внутренними побуждениями виновных, таков, что в данном случае инициируется трехсторонний конфликт. Виновный, фактически находясь во внутреннем и (или) внешнем конфликте с государством либо осуществляющими государственную власть структурами и организациями и выражая требования и (или) претензии к государству, государственному строю, внутренней и внешней политике, деятельности различных официальных структур и т.п., тем не менее, при совершении преступлений террористического характера реализует свою агрессию в отношении населения, нейтрально относящегося к внутреннему конфликту и негативной позиции и установке виновного [7, с. 201]. Создание атмосферы всеобщего страха и ужаса среди мирного населения в стране или в отдельных регионах виновные определяют в качестве промежуточной цели, позволяющей достичь главной, заключающейся в принуждении государственных структур принять решение или совершить действия (или воздержаться от каких-либо действий), в которых заинтересованы преступники.
Аналогичная ситуация с точки зрения взаимосвязи мотивации и действий виновного складывается и при совершении преступлений экстремистской направленности. В этом случае виновный (виновные), испытывая чувства ненависти и вражды в отношении лиц, отличающихся по национальности, расе, вероисповеданию, политическим или идеологи-
118
ческим убеждениям, а равно по иным социальным характеристикам, воспринимаемым как антагонистичные, реализует свой умысел в отношении человека (группы лиц), принадлежащего к соответствующей социальной группе. Иными словами, наблюдается специфическое, характерное именно для данной группы преступлений соотношение мотивов и целей, оказывающее влияние на выбор виновными способов совершения преступлений, а также свидетельствующее о наличии у них специфических характерологических особенностей.
Далее, вызывает некоторое недоумение упоминание об «изощренных» способах подготовки, совершения и сокрытия преступления. Понятие «изощренный» носит оценочный характер, означая «сложный», «замаскированный», «неочевидный» и т.п. То есть может сложиться впечатление, что если отдельный способ или прием преступления не является «изощренным», то его не нужно рассматривать. Например, некоторым преступлениям указанной категории свойственны усеченные действия по сокрытию преступления,посколь-ку такие деяния сами по себе нередко имеют элементы эпатажа, демонстративности. Виновные не только не скрывают следы преступления, но и, напротив, ожидают максимальной огласки. Разумеется, тем не менее, это не отменяет необходимость рассмотрения всех способов и приемов (как изощренных, так и не изощренных) по приготовлению, совершению и сокрытию указанных деяний.
Считаем, что говоря об обстановке преступления, нужно понимать этот термин более широко, не ограничиваясь непосредственным «созданием обстановки» виновными, учетом места и времени совершения преступления, а учитывать также некоторые факторы объективного характера, тем не менее, влияющие на обстоятельства преступления, которые в своей совокупности отображают его обстановку [8, с. 21-22].
Что касается орудий и средств преступления, то, осознавая дискуссионность этого аспекта, вытекающего из дискуссионности общего вопроса о структуре криминалистической характеристики преступлений, отметим, что, на наш взгляд, орудия и средства преступления являются элементом, производным по отношению к способу совершения преступления, поскольку определенным видам преступ-
ных действий свойственно использование соответствующих орудий и средств.
Наконец, ряд из указанных выше структур также не содержит упоминания о мотивации виновных как об элементе криминалистической характеристики, тогда как ранее мы проиллюстрировали некоторые аспекты коррелятивной зависимости между субъектами указанных деяний, их мотивацией, источником возникновения идеологического конфликта, потерпевшими. Пробелы в доказывании в отношении указанных взаимосвязей, к сожалению, не являются редкостью и влекут самые различные ошибки правоприменительной практики.
На фоне данной тенденции нам импонирует позиция В.О. Давыдова, считающего, что в «системе криминалистической характеристики преступлений экстремистской направленности ключевое значение приобретают мотив и личность субъекта преступления рассматриваемого вида» [9, с. 9]. Этот тезис получает развитие в предложенной указанным автором структуре криминалистической характеристики преступлений экстремистской направленности, совершенных с использованием компьютерных сетей, содержащей следующие элементы: сведения о субъекте преступления, его мотивах и целях; способе совершения преступления рассматриваемого вида; орудиях и средствах преступной деятельности; о месте, времени, обстановке совершения рассматриваемого деяния; особенностях личности потерпевшего (потерпевших) [9, с. 15].
Особенности целевых установок и мотивации виновных хотя и являются ведущими элементами в структуре механизма преступной деятельности (как диалектически отображаемой - в структуре элементов криминалистической характеристики преступлений), тем не менее, они не исключают значимости иных взаимосвязанных с ними элементов криминалистической характеристики преступного деяния. Содержание иных элементов криминалистической характеристики преступлений экстремистской и террористической направленности обладает взаимной корреляцией с мотивами преступного поведения, в том числе и с позиции соотношения мотивации и характерологических и иных специфических особенностей личности виновного [10], особенностей способов и приемов совершения преступления.
119
Как известно, к мотивам экстремистского толка относятся: политическая, идеологическая, расовая, национальная, религиозная ненависть или вражда; ненависть или вражда в отношении какой-либо социальной группы. Действуя под влиянием какого-либо из конкретных вышеназванных мотивов, субъекты преступления реализуют специфическую совокупность способов и приемов совершения преступления, а также проявляют иные криминалистически значимые признаки именно определенной разновидности преступления, входящего в очерченную группу деяний. Правоприменительная практика показала, что представители стороны защиты, не отрицая самого по себе факта выступлений активистов «на острую и злободневную тему», порой инициируют споры, связанные с неоднозначной оценкой мотивации подзащитных. Характерным примером является уголовное дело в отношении акции, совершенной панк-группой «Pussy Riot» в храме Христа Спасителя, члены которой осуждены за хулиганство, совершенное по мотивам религиозной ненависти или вражды группой лиц. Подсудимые, а также их защитники настаивали на том, что их действия хотя и проводились в православном храме, имели исключительно политическую, а не религиозную мотивацию, они не преследователи целью выражение ненависти или вражды в отношении православных христиан. Вместе с тем, явно пренебрегающее общепринятыми религиозными нормами их нарочито демонстративное и вульгарное поведение в храме, да и сам по себе выбор именно православного храма в качестве места проведения подобных акций противоречит их заявлениям об отсутствии мотива религиозной ненависти или вражды [11].
Итак, обобщенная криминалистическая характеристика преступлений экстремистской и террористической направленности, на наш взгляд, содержит следующие основные (универсальные) элементы:
типичные цели и мотивы совершения преступлений;
способы совершения преступлений (данный элемент трактуется с точки зрения кри-
миналистического учения о способе преступления), типичные орудия и средства преступления;
особенности оставляемых следов; криминалистически значимые особенности субъектов указанных деяний, а также образованных ими групп различной степени общности;
криминалистически значимые особенности пространственно-временных факторов и иных элементов обстановки указанных преступлений;
криминалистически значимые особенности жертв экстремистских и террористических действий, а также особенности адресатов требований и условий, выдвигаемых субъектами экстремистской и террористической деятельности;
криминалистически значимые особенности объекта преступного посягательства.
Эти элементы в своей совокупности и взаимосвязи диалектически отображают механизм преступной деятельности в сфере совершения преступлений экстремистской и террористической направленности.
Уточним, что мы говорим об обобщенной структуре криминалистической характеристики всех преступлений, входящих в объединенную (интегрированную) методику расследования преступлений в сфере экстремистской и террористической деятельности. Разработчиками видовых (подвидовых, межвидовых, специальных) частных криминалистических методик, детально раскрывающих какую-либо из отдельных разновидностей преступлений террористической или экстремистской направленности, могут также включаться в структуру криминалистической характеристики специфические для соответствующей разновидности элементы, свойственные лишь механизму преступления этой разновидности. Полагаем, что в любом случае разрабатываемая нами криминалистическая характеристика преступлений экстремистской и террористической направленности является действенным методическим инструментарием для всестороннего установления вышеуказанных обстоятельств, находящихся в системной связи.
120
1. Варданян А.В., Кулешов Р.В. Соотношение понятий экстремистской и террористической деятельности: гносеологический и правовой аспекты // «Черные дыры» в рос. законодательстве. 2015. № 4. С. 94-97.
2. Капица В. С. Расследование преступлений против жизни и здоровья, совершенных по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2009.
3. Васалатий Ж. В. Методика расследования преступлений террористического характера: автореф. дис. . канд. юрид. наук. Челябинск, 2010.
4. Скориков Д. Г. Расследование преступлений экстремистской направленности: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Волгоград, 2014.
5. Варданян А.В., Кулешов Р.В. Диалектическое единство экстремизма и терроризма как философская предпосылка для совершенствования подходов к криминалистическому научному обеспечению антитеррористической и антиэкстремистской деятельности // Вестн. Моск. ун-та МВД России. 2015. № 8. С. 115-118.
6. Варданян А.В., Кулешов Р.В. Генезис экстремизма и терроризма в России как ретроспективный аспект криминалистического научного знания // Юридическая наука и практика: Вестн. Нижегород. акад. МВД России. 2015. № 3(31). С. 40-45.
7. Очередько В.П., Коршунова О.Н. Противодействие преступлениям экстремистской направленности: проблемы и пути решения // Вестн. С.-Петерб. ун-та МВД России. 2005. № 2(26).
8. Айвазова О.В., Варданян А.В., Говорухина Е.В. Современные проблемы борьбы с похищением людей: правовые и криминалистические аспекты: учеб.-метод.пособие. М., 2014.
9. Давыдов В. О. Информационное обеспечение раскрытия и расследования преступлений экстремистской направленности, совершенных с использованием компьютерных сетей: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2013.
10. Варданян А.В., Говорухина Е.В. Мотивация тяжких насильственных преступлений против личности как основание для их криминалистической классификации. Типичные места совершения насильственных преступлений против личности // Юристъ-Правоведъ. 2015. № 3(70).
11. Приговор по уголовному делу № 1-170/12 // Хамовнический районный суд г. Москвы. 2012 г.
1. Vardanyan A.V., Kuleshov R.V. The relationship between the concepts of extremist and terrorist activities: epistemological and legal aspects // «Black holes» in Russian legislation. 2015. № 4. P. 94- 97.
2. Kapitsa VS. The investigation of crimes against life and health committed with motives of national, racial or religious hatred or enmity: auth. abstr.... Master of Law. Krasnodar, 2009.
3. Vasalaty J. V. Methodology for the investigation of crimes of a terrorist nature: auth. abstr.... Master of Law. Chelyabinsk, 2010.
4. Skorikov D.G. Investigation of crimes of an extremist orientation: auth. abstr. ... Master of Law. Volgograd, 2014.
5. Vardanyan A.V., Kuleshov R.V. Dialectical unity of extremism and terrorism as a philosophical prerequisite for the improvement of approaches to forensic scientific support anti-terrorist and antiextremist activity // Bull. of Moscow University of the MIA of Russia. 2015. № 8. P. 115-118.
6. Vardanyan A.V., Kuleshov R.V. Genesis of extremism and terrorism in Russia as a retrospective aspect of forensic scientific knowledge // Legal science and practice: Bull. of the Nizhny Novgorod academy of the MIA of Russia. 2015. № 3(31). P. 40-45.
7. Ocheredko V.P., Korshunova O.N. Countering extremist crimes: challenges and solutions // Bull. of St. Petersburg University of the MIA of Russia. 2005. № 2(26).
8. Aivazova O.V., Vardanyan A.V., Govorukhina E.V. Modern problems of struggle against kidnapping: legal and forensic aspects: guidance manual. Moscow, 2014.
9. Davydov V.O. Information support of detection and investigation of extremist crimes committed using computer networks: auth. abstr.... Master of Law. Rostov-on-Don, 2013.
10. Vardanyan A.V., Govorukhina E.V. Motivation of serious violent crimes against persons as a basis for their forensic classification. The most common places for violent crimes against the person //Lawyer. 2015. № 3(70).
11. The sentence on criminal case № 1-170/12 // Khamovnichesky district court of Moscow. 2012.
121
