CC BY
150
СТРАНЫ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ: ОСВЕЩЕНИЕ ПРОБЛЕМ РЕЛИГИИ НЕЗАВИСИМЫМИ ИНФОРМАЦИОННЫМИ САЙТАМИ ИНТЕРНЕТА
Эрик ФРИДМАН
доцент Школы журналистики Мичиганского государственного университета (Ист-Лансинг, США)
Морин УОЛТОН
выпускница факультета журналистики Мичиганского государственного университета; сотрудничает с компанией «Sorenson Communications» (Энн-Арбор, Мичиган, США)
Власти всех пяти Центральноазиатских государств осуществляют жесткий контроль в сфере свободы веро-
исповедания и отправления религиозных обрядов. Государству до сих пор принадлежит большинство средств массовой ин-
формации, другие же еще не освободились от его неусыпного ока. И в любом случае, существует или нет официальная цензура, журналистам постоянно приходится находиться под «дамокловым мечом» само-цензуры. Естественный результат ситуации, сложившейся в этой сфере, — дефицит в отечественных СМИ журналистских материалов по вопросам религиозной свободы. А это именно те вопросы, к которым как в культурном, так и в политическом плане, весьма болезненно относятся авторитарные режимы стран региона.
Западные информационные порталы (Институт по освещению войны и мира (IWPR) [www.iwpr.net], Евразианет [www.eurasianet о^] и ИРИН Ньюс [www.irinnews.org]) предоставляют уникальную возможность независимо освещать обозначенную нами тему. Однако доступ к этим сайтам для большинства людей или весьма затруднен, или вообще невозможен. Журналисты, помещающие свои материалы на упомянутых сайтах, постоянно сталкиваются с различного рода проблемами и работают в зоне риска.
Религиозная ситуация в странах региона
Для государств Центральной Азии характерно сложное переплетение религии и политики. Все пять стран выбрали светское правление, однако некоторые их лидеры нередко «облачаются в религиозную мантию», исходя при этом из политических соображений. Ведь нынешние режимы республик региона угрозой для себя считают не только радикальный фундаментализм, но и перспективу создания исламистских партий, которые могут представлять опасность для действующих президентов в плане захвата власти. Так, по данным Государственного департамента США, экстремистская исламистская политическая организация «Хизб ут-Тахрир» в Казахстане запрещена, а ее членов арестовывают и сажают в тюрьмы за подрывную деятельность1. По словам одного из экспертов, лидеры стран ЦА нередко проводят кампании против «радикального ислама» с целью устранения неугодных фигур и централизации политического контроля2. По мнению П. Луонг, одним из способов развития национальной идентичности в странах, границы которых были искусственно очерчены 80 лет назад, стало (например, в Узбекистане и Кыргызстане) принятие следующего определения для новых независимых государств: «многонациональное и светское»3. В Узбекистане это определение, в частности, предусматривает жесткий государственный контроль над исламом с целью распыления его как политической силы и оправдания соответствующих кампаний, проводимых против так называемого «экстремизма»4. Э. Хаски отмечает, что Аскар Акаев, в свое время бывший президентом Кыргызстана, «перед лицом возрождающегося религиозного самовыражения» должен был в тот период «официально стоять на позициях экуменизма как в отношении новообращенных христиан, так и в отношении более многочисленной мусульманской части населения
1 Cm.: U.S. State Department, International Religious Freedom Report, 8 November 2005.
2 Cm.: Melvin N. Patterns of Centre-Regional Relations in Central Asia: The Cases of Kazakhstan, the Kyrgyz Republic, and Uzbekistan. B kh.: Ethnicity and Territory in the Former Soviet Union: Regions in Conflict / Ed. by J. Hughes, G. Sasse. London: Frank Cass, 2002.
3 Luong P. Institutional Change and Political Continuity in Post-Soviet Central Asia. Cambridge: Cambridge University Press, 2002.
4 Khalid A. A Secular Islam: Nation, State and Religion in Uzbekistan // International Journal of Middle East Studies, 2003, No. 35.
республики»5. Другие эксперты (Каммингс и Охс) говорят о Туркменистане как об «удивительном сочетании возрождающегося ислама и светской диктатуры, базирующейся на культе личности (президента страны Сапармурата Ниязова)», о государстве, где «религиозная принадлежность не является определяющим фактором... Ниязов стремится завоевать признание, подыгрывая исламу, когда это необходимо, в реальности же он приобрел известность отнюдь не за умение договариваться с исламскими лидерами, а в связи с усилением репрессий и контроля в отношении них»6.
В четырех из пяти республик мусульмане составляют большинство населения. Лишь в Казахстане численность приверженцев ислама ненамного превышает православную часть общества (см. табл. 1). Если брать регион в целом, то видно, что с 1991 года, после обретения его республиками независимости, доля исповедующих православие заметно упала в связи с массовой эмиграцией русскоязычных жителей государств ЦА в Россию и другие страны. По данным Российской федеральной службы государственной статистики, в период между 1989 и 2001 годами в РФ прибыли 2,3 млн иммигрантов из Казахстана, 430 тыс. — из Таджикистана, 431 тыс. — из Кыргызстана, 210 тыс. — из Узбекистана, 54 тыс. — из Туркменистана. Эмиграция представителей русского или европейского происхождения усилили в странах региона правительственную антирелигиозную деятельность, а религиозные меньшинства, не исповедующие ислам или православие, столкнулись с определенными проблемами. Некоторые православные секты развернули активную работу, направленную на привлечение к себе части населения, то же можно сказать и о бахаистах и кришнаитах — все это вызывает неприятие на государственном и низовом уровне. С. Пейруз отмечает: «Советская модель, то есть при атеистическом режиме борьба каждой религии за существование привела к формированию центральноазиатской специфики. Христианство как вероисповедание меньшинства становится символом европейской идентичности в мусульманской стране... У меньшинств появилось чувство страха, вызванное усилением власти коренного населения, а этнический национализм стал основным компонентом религиозного возрождения. Такое сочетание этнического и религиозного — своего рода реакция на ситуацию, сложившуюся в Центральной Азии»7.
Таблица 1
Распределение населения по религиозному признаку в странах региона (в %)
Страна Мусульмане Православные Другие
Казахстан 47 44 9
Кыргызстан 75 20 5
Таджикистан 90 0 10
Туркменистан 89 9 2
Узбекистан 88 9 3
И с т о ч н и к: Freedom House (2005). N J)
5 Huskey E. An Economy of Authoritarianism? Askar Akaev and Presidential Leadership in Kyrgyzstan. B kh.: Power and Change in Central Asia / Ed. by S. Cummings. London: Rutledge, 2002. P. 79—80.
6 Cummings S., Ochs M. Turkmenistan: Saparmurat Niyazov’s Inglorious Isolation. B kh.: Power and Change in Central Asia. P. 123.
7 Peyrouse S. Towards a Connection between Religion and Nationality in Central Asia // Central Eurasian Studies Review, 2004, No. 3 (1). P. 14.
Конституции всех стран ЦА, казалось бы, защищают свободу вероисповедания. Так, в статье 26 Основного закона Таджикистана говорится: «Каждый имеет право самостоятельно определять свое отношение к религии, отдельно или совместно с другими исповедовать любую религию или не исповедовать никакой, участвовать в отправлении религиозных культов, ритуалов и обрядов». Однако в законодательные акты часто вносят поправки, принимают различные указы, ущемляющие свободу вероисповедания и отправления обрядов. Кроме того, неофициально проводимая в этом отношении политика, практические действия и различные интерпретации урезают или просто аннулируют официально декларируемые права. Например, в этом плане показательно положение в Туркменистане, где «государственные органы на всех уровнях, включая суды, трактуют законы таким образом, что это позволяет им подвергать дискриминации любую религию, за исключением суннитского ислама и православия»8.
В целом, по мнению зарубежных официальных органов, в том числе Государственного департамента США, а также таких международных структур, как Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) и правозащитных неправительственных организаций (НПО), в частности Международной хельсинкской федерации по правам человека, во всех странах ЦА свобода вероисповедания ограничена. В этих республиках религиозные организации обязаны получить официальную регистрирацию, однако бывает так, что их заявления не принимают. В зависимости от страны незарегистрированные религиозные организации могут лишиться права на собрания, на приобретение собственности, наем рабочей силы, получение счета в банке, распространение религиозной продукции. Статьи, помещенные на трех интернетовских сайтах, по которым проводили исследования, а также иные информационные материалы (опубликованные другими порталами, в прессе или передаваемые в выпусках радионовостей) сообщают о различных нарушениях прав верующих.
Положение средств массовой информации
По мнению Алишера Джураева, в государствах Центральной Азии сформировались три модели массмедиа, характеризующие состояние средств массовой информации республик региона: «авторитарно-демократическая» — в Казахстане и Кыргызстане, «пост-конфликтная» — в Таджикистане, «тотальный контроль» — в Узбекистане и Туркменистане9. Однако если даже такая четкая классификация и возможна, то, как свидетельствуют оценки защитников свободы прессы и прав человека, все равно общее между ними перевешивает специфические черты. На бумаге конституции всех пяти стран гарантируют свободу прессы. Например, статья 29 Основного закона Узбекистана гласит: «Каждый имеет право на свободу мысли, слова и убеждений. Каждый имеет право искать, получать и распространять любую информацию, за исключением направленной против существующего конституционного строя и других ограничений, предусмотренных законом. Свобода мнений и их выражения может быть ограничена законом по мотивам государственной или иной тайны». Однако руководители этих государств рассматривают свободную прессу как источник угрозы и считают, что под контролем она станет мощ-
8 Sultangalieva A. Legislature on Religion in Central Asian States as a Reflection of Relation between Religion and Politics: Changes and Perspectives. Paper delivered to the Central Eurasian Studies Society, 2000.
9 Джураев А. Узбекская модель СМИ: Анализ, мнения, проблемы // Центральная Азия и Кавказ, 2002, № 1 (19).
ным орудием сохранения власти. В результате СМИ республик ЦА сохранили советскую психологию, так как они зависит от одобрения сверху и, как следствие, от государственных субсидий, без этого они просто не выживут, а посему вынуждены подчиняться обязательным, порой даже репрессивным нормам: у них нет своей рыночной экономической основы. В Узбекистане, как пишет З. Саипов, правительство «находится между двух огней: давления Запада и давления собственного народа. С одной стороны, правительству крайне необходимы прямые иностранные инвестиции, с другой — оно абсолютно не хочет различного рода выступлений внутри страны, направленных против него по инициативе свободной прессы»10.
Еще раз отметим, что большинство печатных и радиовещательных СМИ или полностью принадлежат государству, или жестко им контролируются, поэтому, даже если нет официальной цензуры, журналистам приходится полагаться на самоцензуру. Случаи репрессий подстегивают пишущую и снимающую братию готовить свои материалы с еще большей осторожностью, как это произошло в 2003 году в Казахстане, когда по сфабрикованному (таково мнение защитников свободы прессы) обвинению в изнасиловании посадили оппозиционного журналиста Сергея Дуванова11. Журналисты, навлекающие на себя гнев властей, могут подвергнуться арестам, физическому нападению, потерять работу, лицензию, попасть под надзор налоговой полиции, их собственность могут уничтожить, на основании клеветнических обвинений против них могут начать дорогостоящую гражданскую судебную тяжбу, а порой даже уголовный процесс. Некоторых уже или сослали, или даже убили12. В одном из исследований описывается реакция властей, точнее — их ответные меры на репортаж независимых тележурналистов, которые в своем материале рассказали о бездомных, дедовщине в армии, закрытии властями телевизионной станции, нарушениях в пенсионных фондах. Этот материал заканчивался следующими словами: «Общее во всех этих историях — попытка руководителей стран Центральной Азии сохранить официальные государственные нарративы, при этом замалчивая возможность альтернативных перспектив»13.
По всей видимости, критика со стороны зарубежных стран, правозащитных организаций и сторонников свободы печати мало влияет на тех, кто проводит политику именно против этой свободы, а на оказание сильного давления западные структуры шли неохотно. Однако в апреле 2004 года Европейский банк реконструкции и развития приостановил отправку большей части государственных займов в Узбекистан, поскольку был достигнут «весьма незначительный прогресс» в сфере борьбы за права человека и свободу печати, а уровни этих прав и этой свободы абсолютно не дотягивают до обещанных. Кроме того, в связи с отсутствием какого-либо прогресса в проведении демократических реформ Государственный департамент США принял решение (в июле 2004 г.) не вносить Узбекистан в список стран, которым необходимо оказать финансовую помощь. (В связи с чем официальный Ташкент был лишен иностранной помощи в размере 18 млн долл.) Это был довольно крутой поворот в политике Соединенных Штатов, ведь незадолго до того, в январе 2004-го, администрация Дж. Буша назвала защиту своей национальной безопасности в качестве основной причины, по которой Узбекистан мог бы остаться в рамках коллективной программы
10 Saipov Z. Uzbek Sense of Censorship: Source of Stability or Instability? Paper delivered to the Central Eurasian Studies Society, 2003.
11 Cm.: Abisheva V. Self-censorship Rife in Kazak Media // Institute for War and Peace Reporting, RCA 207, 27 May 2003.
12 Cm.: Shafer R., Freedman E. Obstacles to the Professionalization of Mass Media in Post-Soviet Central Asia: A Case Study of Uzbekistan // Journalism Studies, 2003, No. 4 (1).
13 Sigal I., Machleder J. Independent Media and Alternative Narratives in Central Asia. Paper delivered to the Central Eurasian Studies Society, 2003.
снижения угрозы — несмотря на его несоответствие международным стандартам в плане соблюдения прав человека.
Такие зарубежные структуры, как ОБСЕ, «Интерньюс», Международный центр журналистики, Британская радиовещательная корпорация (Би-би-си), Институт «Открытое общество», организация «Фридом Хауз», предложили организовать учебу профессиональных журналистов, однако власти стран региона приостановили ряд предпринятых перечисленными организациями шагов. Перспективе повсеместного повышения уровня профессионализма, соблюдения журналистской этики и иных норм мешают следующие факторы: дефицит ресурсов, низкая зарплата творческих сотрудников СМИ и преподавателей журналистики, зависимость средств массовой информации. К тому же общественность весьма сомневается в их непредвзятости и честности, в достоверности изложения фактов, в возможности влияния прессы на общественное мнение и т.д.
Широко распространено мнение, что предназначение прессы — служить делу государственного строительства и формирования национальной идентичности, а не защищать интересы народа или же информировать его. М. Муминова считает журналистику «оружием массового идейного заражения, и в этом смысле она [журналистика] (независимо от того, правдивая эта пресса или лживая) — весьма эффективное средство создания идентичности»14. В результате, как отмечает А. Хамагаев, «очень редко в странах Центральной Азии можно встретить журналиста, проводящего расследование в полном смысле этого слова. Политическая ангажированность, давление со стороны властей и криминальных структур, нищенская зарплата — вот основные факторы, ведущие не к прогрессу, а к регрессу в этой сфере»15.
Конвергенция религии и СМИ
В Соединенных Штатах религиозную тему традиционно считали так называемыми «ненавязчивыми, мягкими новостями», которые передавали или публиковали, время от времени перебивая их специальными сообщениями: визит понтифика, уголовные дела против коррумпированного духовенства, посвящение в духовный сан женщин или го-мосексуалистов16. Бывали и экстренные сообщения на религиозную тему, включая и те, что пресса презрительно называет «культы» или «секты», например информация о массовом самоубийстве в 1978 году в Джоунзтауне (Гайана) 914 членов секты «Храм Человеческий Церкви Христовой» или о трагедии, которой завершилась осада силами ФБР сторонников апокалиптического культа «Ветвь Давидова» в местечке Вако (штат Техас). Однако сегодня отношение американской журналистики к этой теме меняется. Отчасти это обусловлено тем, что раскрыт ряд широко распространенных преступлений сексуального характера, совершаемых католическими священниками; политической активностью отдельных религиозных организаций; наконец, финансовыми зло-
14 Муминова М. Национальная идентичность, менталитет и СМИ // Центральная Азия и Кавказ, 2002, № 5 (23). С. 159.
15 Khamagaev A. Investigative Reporting in Central Asian Countries // Media Insight Central Asia, 2002, No. 30—31. P. 1.
16 См.: Brooks B., Kennedy G., Moen D., Ranly D. News Reporting and Writing. 6th Edition. Boston: Bedford/St. Martin’s, 1999; Willey S. Pictures inside our Heads: Reporters’ and Sources’ Views of a Series of Religion News Stories. Paper delivered to the Association for Education in Journalism and Mass Communication, 1998.
употреблениями некоторых религиозных лидеров. В итоге, некоторые информационные агентства стали выделять больше средств на освещение религиозной тематики, включив ее в ежедневные сообщения о событиях, являющихся специальной темой регулярных передач программ новостей.
Совершенно иная картина в странах Центральной Азии. Основное, что отличает жестко контролируемые средства массовой информации государств региона, — отсутствие постоянного правдивого освещения вопросов свободы вероисповедания и отправления религиозных обрядов. Речь идет об аналитических репортажах, материалах-расследованиях, которые должны публиковать местные газеты и журналы, передавать телеканалы и радиопрограммы. Джошуа Макледер, в свое время работавший журналистом сети «Интерньюс» по Центральной Азии, объясняет это так: «Свобода вероисповедания и другие контролируемые вопросы довольно проблемны для освещения, поскольку сразу же возникает конфликт: власти разворачивают негласные кампании против верующих мусульман».
Анализируя освещение религиозной темы в узбекоязычной прессе, М. Тохтаходжа-ева пришла к следующему выводу: «...в СМИ Узбекистана (как в государственных, так и в частных) особое место занимает не столько информация, сколько идеологическая пропаганда. Причем такая пропаганда, которая больше направлена на укрепление в сознании общества религиозных норм под видом национальных традиций, нежели на принципы демократического и правового государства». Автор отмечает, что «полностью отсутствует информация о действиях активистов радикальной исламской партии «Хизб ут-Тахрир», о судах над ее членами, о демонстрациях жен и матерей тех, кто арестован за связь с неформальными религиозными организациями». Вместе с тем в печатной и электронной прессе «нет анализа истинных причин усиления в мире, в частности в Узбекистане, религиозного экстремизма... Отсюда — полное отсутствие в СМИ критики в адрес устаревших религиозных норм, отбрасывающих общество назад и толкающих верующих в объятия религиозного экстремизма»17. Однако не вся деятельность, разворачиваемая против прессы, исходит непосредственно от властей. Например, в Бишкеке перед зданием Национальной телерадиовещательной корпорации прошли акции протеста. Они состоялись после того, как в своем материале тележурналист, по словам критиков, связал вместе две темы — посещение пилигримами Мекки и проституция среди кыргызских женщин и девушек на Ближнем Востоке18.
Вследствие всего сказанного выше, глубокие аналитические материалы по религиозным проблемам в странах ЦА появляются в основном в зарубежных средствах массовой информации. В их числе, например, Би-би-си и информационные агентства, базирующиеся в России. Что касается независимых журналистов государств региона, то западные информационные порталы (такие как ИРИН Ньюс, Евразианет, Институт по освещению войны и мира), публикующие широкий спектр новостей, предлагают им участвовать в форумах и предоставлять свои оперативные материалы по религиозной тематике.
Настоящая статья анализирует характер освещения этими сайтами темы свободы вероисповедания, отправления религиозных обрядов, различных событий, происходящих в сфере религиозных отношений, а также ограничений в области выражения религиозных взглядов. Авторами были выбраны именно эти три сайта, поскольку они относятся к неправительственным порталам, которые предлагают значительный объем информации на английском языке, причем охватывают такие важные аспекты, как общественные
17 Тохтаходжаева М. Ислам в СМИ Узбекистана // Media Insight Central Asia, январь 2002.
18 См.: Chekirov K., Jumagulov S. TV Show Offends Muslims // Institute for War and Peace Reporting, RCA 258, 21 January 2004.
отношения, жизнь всего общества, в том числе ситуацию в сфере соблюдения прав человека во всех пяти странах региона. Большинство материалов на этих порталах — оригинальные статьи, в то время как многие другие сайты в основном помещают перепечатки статей и репортажей других информационных агентств.
■ ИРИН Ньюс (Комплексная региональная информационная сеть) — используется Управлением ООН по координации гуманитарных вопросов. Помещает материалы в связи с событиями, происходящими в пяти бывших республиках СССР, проводит регулярный обзор таких тем, как защита окружающей среды, экономика, безопасность продуктов питания. Сюда же следует отнести проблемы беженцев, здравоохранение, гендерные вопросы, развитие демократии, природные катаклизмы, а также защиту свободы вероисповедания и соблюдение прав человека. Материалы публикуются только на английском языке.
■ Евразианет — портал проекта «Центральная Евразия» Института «Открытое общество». Помещает информационные и аналитические материалы, рассказывающие о странах Центральной Азии. Его темы — соблюдение прав человека, защита окружающей среды, проблемы экономики, развитие культуры. Некоторые материалы публикуются на двух языках — русском и английском.
■ Институт по освещению войны и мира (IWPR) — международная медийная неправительственная организация, базирующаяся в Лондоне. Репортажи о событиях в Центральной Азии, помещаемые на сайте, освещают такие проблемы, как ситуация в странах региона с правами человека и социально-политические вопросы. Материалы печатаются на английском и русском языках.
Язык, на котором поданы материалы, — весьма важный фактор при оценке потенциального влияния этих сайтов. Многие жители республик региона не читают по-английски, другие не знают русского языка. На этих сайтах мы не увидим статей на языках народов стран Центральной Азии. Более того, ограниченный доступ в Интернет, который к тому же оказался слишком дорогим удовольствием, а также незнание компьютерной технологии большинством жителей государств региона — факторы, не позволяющие непосредственно знакомиться с материалами, помещаемыми на этих сайтах: большинство их читателей живет за пределами ЦА.
Ограниченный доступ к всемирной «паутине»
Мы уже отмечали, что Интернет все еще остается труднодоступным. Возможности для обучения и развития навыков у его потенциальных пользователей очень ограничены. У многих жителей региона нет средств приобрести персональный компьютер и/или условий, чтобы пользоваться услугами интернет-кафе, например международная электронная сеть в Узбекистане доступна лишь малой части населении (около 1%)19. Исследование, проведенное в данной сфере, показало, что в этой республике всемирная «паутина» — наименее используемый источник информации о деятельности чиновников государственных органов и о ситуации в области здравоохранения. Люди получают сведения главным образом от членов семьи, соседей, большую роль играют телевидение,
19 Cm.: Pannier B. Uzbekistan: Internet Usage up, but Controversial Websites Blocked // Radio Free Europe/ Radio Liberty, 21 January 2003.
радио, газеты, плакаты, реклама; последним в этом списке значится Интернет20. Зарубежные неправительственные организации предоставляют свободный доступ к нему и организуют соответствующие центры обучения для журналистов, руководителей НПО, правозащитников. Примечательно, что в Кыргызстане некоторые мусульманские лидеры, обеспокоенные влиянием протестантских миссий, предложили использовать всемирную «паутину», чтобы «знакомить молодежь страны с нормами ислама посредством контактов и бесед с молодыми людьми из арабских стран»21.
Даже сотрудники СМИ этих государств не воспринимают Интернет в качестве привычного рабочего инструмента своей профессиональной деятельности. В январе 2004 года организация «Фридом Хауз» спонсировала проведение учебного курса по приобретению навыков работы в Интернете для 60 узбекских журналистов. Опрос, проведенный Эриком Фридманом (одним из авторов настоящей статьи), показал, что 41% респондентов входит во всемирную «паутину» менее одного раза в неделю или никогда не использует ее в процессе подготовки своих материалов и для проведения исследований; 54% — сообщили, что на работе (в газете, на телевидении, на радио) не имеют доступа в Интернет.
Более того, власти заблокировали ряд сайтов. Например, в Узбекистане за публикацию статей, разоблачающих коррупцию на государственном уровне, были заблокированы некоторые зарубежные сайты. Заблокирован ряд сайтов и в Казахстане. Упомянутое исследование также показало, что 42% респондентов уверены в жестком контроле государства над деятельностью электронной сети в стране, по мнению же 46% опрошенных, пользователи не имеют доступа на часть сайтов именно из-за мер, предпринимаемых властями. Что касается религиозных сайтов, то в целом по региону можно сказать, что цензура неповсеместна, в данном контексте речь идет лишь об отдельных случаях. Наиболее жесткий контроль в этом плане наблюдается в Узбекистане и Туркменистане. Например, официальный Ташкент перекрыл отечественным пользователям доступ к зарубежным сайтам, которые помещают новости о ситуации в религиозной сфере22. Власти некоторых стран региона обеспокоены тем, как (и какие) религиозные новости освещаются в Интернете. В частности, по сообщениям ряда источников, после четырехчасового допроса бывший офицер службы безопасности Узбекистана сказал члену протестантской миссии: «Только не публикуйте статью о нашем разговоре в Интернете»23.
Несмотря на то что на сайтах Евразианет и IWPR могут помещаться статьи и на русском языке, а некоторые материалы даже перепечатываются на сайте Ferghana.ru, это не обеспечивает широкого доступа к ним. Но даже при такой ситуации материалы, размещаемые на этих трех сайтах, способны оказать потенциальное влияние, а порой даже реальное воздействие в странах региона. Жители пяти государств ЦА, имеющие доступ к таким материалам, обычно более образованы, с их мнением больше считаются и, возможно, они смогут стать руководителями властных, деловых структур, неправительственных организаций, средств массовой информации, иметь влияние в научных кругах уже сегодня или в ближайшем будущем. По мнению Гали-мы Бухарбаевой и Артура Самари, «Интернет сделал информацию доступной для многих людей в Узбекистане, в первую очередь — для политической элиты. Теперь
20 Cm.: Wei C., Kolko B., Spyridakis J. The Effect of the Internet on Society in Uzbekistan. Paper delivered to the Association of Internet Researchers, 2003.
21 Ismanov A. Protestants in Kyrgyzstan Face Hostile Reception // Eurasianet, 8 December 2003.
22 Cm.: Rotar I. Central Asia: Only Limited Censorship of Religious Websites // Forum 18 News Service, 22 April 2003.
23 Rotar I. Uzbekistan: “Don’t Report Interrogation on the Internet,” Ex-KGB Tells Protestant // Forum
18 News Service, 15 July 2003.
последствия нежелательной утечки информации могут оказаться гораздо более катастрофичными для чиновников»24.
Журналисты стран региона, читающие такие материалы, могут иногда последовать этому примеру и опубликовать свои статьи в местных средствах массовой информации, затем ими, вероятно, заинтересуется Радио «Свобода», переведет и озвучит на русском и национальных языках. Вот что сказала авторам этих строк директор проекта IWPR по Центральной Азии Сауле Мухаметрахимова: «Если вы хотите получить широкую аудиторию в странах Центральной Азии, то рассчитывать следует в основном на перепечатки статей в местной прессе на национальных языках граждан этих государств, например на таджикском или кыргызском».
Освещение проблем в конфессиональной сфере
В своем исследовании мы использовали контент-анализ (анализ содержания) опубликованных на трех веб сайтах в 2003 году новостных материалов, основная тема которых — религия и проблемы, связанные с этим аспектом во всех пяти странах ЦА. Статьи, в которых религия идет фоном — как тема второстепенная, или дается поверхностно, например в репортажах, то есть в общем аспекте освещения проблем прав человека, авторы этих строк не учитывали. Мы включили лишь оригинальные материалы сайтов, перепечатки из других источников, например Радио «Свобода», в расчет не принимались. В наш обзор также не вошли редакционные статьи, письма читателей, ответы и вопросы, комментарии. Всего выбрано 23 подходящих статьи: 7 на сайте Евразианет, 14 — на IWPR, 2 — на терминале ИРИН Ньюс. Около 50% из них посвящены религиозным аспектам в таких сферах, как законодательство, политика, деятельность правительства. Темой этих материалов становятся новости в законотворчестве, указы, законодательные акты, официальная и неофициальная политика местных и региональных властей, а также руководства страны по ограничению свободы вероисповедания, ее регулированию или защи-
Таблица 2
Основные темы материалов
ИРИН Ньюс Евразианет IWPR I Всего (в %)]
Религиозные законы, политика, деятельность властей 1 3 9 56,5
Религия и терроризм 0 2 2 17,4
Прозелитизм 0 0 1 4,3
Другие 1 2 2 21,7
^ Общее количество статей = 23 2 7 14 ь
24 Бухарбаева Г., Самари А. Государственные чиновники все неохотнее общаются... // Institute for War and Peace Reporting, RCA 202, 2 May 2003.
те. Освещаются антирелигиозные правительственные меры, включая «наезды», судебные преследования, незаконный арест религиозной литературы, закрытие мечетей, церквей, других религиозных зданий и т.д.
Менее 20% всего объема этих материалов — статьи, посвященные теме «Религия и терроризм», в частности тому, что власти называют радикальными исламистскими политическими движениями. В таких публикациях проводится прямая связь между верующими, верой и актами насилия, в том числе военными действиями, террором. Теме прозелитизма — обращения в другую религию христианскими конфессиями или мусульманскими деятелями — посвящена только одна статья. И в около 20% материалов не содержится ни одного аспекта из всех трех, упомянутых выше (см. табл. 2).
Выбор источников информации
Главные качества западной журналистики: точность, правдивость, объективность — частично зависят от источника информации, а надежность последнего прямо соотносится с доверием к нему со стороны народа и верой в порядочность информационного агентства. При освещении конфликтов и спорных ситуаций западные журналисты стараются опираться на разные мнения и черпать информацию из многих источников (во всяком случае, в свое время их учили так работать). Репортеры могут интервьюировать всех участников конфликта (в том числе представителей противоборствующих сторон), независимых экспертов и наблюдателей. Кроме того, они ищут возможность использовать различные материалы и документы, например отчеты и доклады, исследования, официальные публикации, изложение данной проблемы в других СМИ и т.д.
Что касается журналистов стран Центральной Азии, то в этом плане их возможности весьма ограничены, так как они практически во всем зависят от уполномоченных представителей власти и в основном могут опираться только на официальные заявления. И лишь изредка им удается процитировать сравнительно небольшое число «простых» граждан, представителей НПО и независимых экспертов.
Наш анализ включает статистику источников из элитной среды, в которую входят руководители и сотрудники высших учебных заведений, представители власти, религиозные лидеры, руководители религиозных политических структур, члены неправительственных организаций и другие эксперты. Здесь же мы отметим две группы источников, не относящихся к элитным, — верующие, не занимающие руководящих постов, и «простой народ», которого обычно представляют как «мать-инвалид» или «12-летний мальчик из Хакана».
В республиках региона государственные служащие и другие эксперты составляют 70% официальных источников, проходящих под собственными именами. Представители НПО, международных агентств и зарубежных властных структур — около 16% таких источников (см. табл. 3).
Вместе с тем в 50% материалов есть ссылки на информацию, по крайней мере одного неназванного источника — лицо, ее предоставившее, полностью не называется, или дается псевдоним, или имя вообще не упоминается. Например, пишут «сотрудник спецслужбы Кыргызстана, пожелавший остаться неизвестным», «один из протестующих», или «Анвар, студент из Шымкента». При этом почти половину всех неназванных источников составляют верующие, не занимающие руководящих постов, и «простые» граждане; воз-
Таблица 3
Названные источники из элитных кругов
ҐГ
Представители науки
Государственные и другие эксперты
43
Религиозные лидеры
Представители зарубежных НПО, государственных и международных агентств
Представители отечественных НПО
Руководители религиозных политических структур
Всего
61
можно, они просят не называть их, боясь мести или каких-либо санкций. Остальные неназванные источники — руководители властных или религиозных структур, религиозные политические лидеры и эксперты (см. табл. 4).
Таблица 4
Неназванные источники
Из элитных кругов
Властные органы 2
Религиозные лидеры 1
Руководители религиозных политических структур 1
Другие эксперты 3
с Из неэлитных кругов " > У
Верующие 2
«Простые» граждане 4
Всего 13
4
Анонимность журналистов
Западные журналисты редко публикуют свои материалы под псевдонимом. В начале статьи, как правило, указываются имя и фамилия автора, его регалии. Особенно это от-
носится к материалам, в которых проводится расследование какого-либо вопроса, а также к острым аналитическим статьям. Читатели и лица, формирующие общественное мнение, имеют возможность контактировать с репортерами, предлагать им конфиденциальную информацию и идеи для будущих статей. Если такая публикация вызывает определенные последствия, например обвинение в уголовном преступлении, изменение законодательства, торжество справедливости, политические реформы, то журналиста поощряют — он получает награды, призы, повышение по службе и т.д.
Освещение религиозных вопросов в СМИ стран Центральной Азии (в политическом плане) весьма щепетильный аспект деятельности журналистов — власти понимают, что негативные материалы, даже если все в них правда, представляют этих руководителей не с лучшей стороны: некомпетентными, равнодушными, коррумпированными, неинформированными, непригодными для работы в сфере управления на столь высоком уровне. Поэтому неудивительно, что при потенциально отрицательной реакции властей на публикацию, некоторые журналисты государств региона предпочитают скрывать свое настоящее имя. Кроме того, в государственных информационных агентствах и в новостных компаниях, находящихся под контролем государства, многие штатные творческие сотрудники, мягко говоря, не горят желанием говорить о том, что внештатно сотрудничают с веб сайтами, иначе они могут потерять свою основную работу. Впрочем, вероятно, что при этом некоторые из них также скрывают дополнительные доходы от налоговой полиции. Опросы узбекистанских журналистов, проведенные в ходе профессиональных семинаров, организованных «Фридом Хауз» в 2004 году, показали, что 50% респондентов иногда публикуют свои материалы под псевдонимом.
Однако, по мнению Джошуа Макледера из «Интерньюс», использование псевдонима не всегда спасает от мести: «Мне кажется, это похоже на то, когда есть набор правил, которые журналисты, работающие в регионе, должны соблюдать, но нарушают их, чтобы не потерять работу. Веб сайты предоставляют им возможность публиковать материалы анонимно, и они используют псевдонимы, хотя власти стран Центральной Азии вполне могут «вычислить» автора. Например, отследить, каким образом приходят деньги (гонорары, которые получают журналисты); выяснить, где представительство новой организации; допросить людей, которые упоминаются в интервью, или героев репортажей. В конце концов, при желании не так уж и трудно найти журналиста, спрятавшегося за псевдонимом».
У каждого сайта есть свои правила оформления строки, на которой указывается автор материала. Руководство IWPR в Лондоне решает вопрос о предоставлении права на использование псевдонима совместно с руководителями IWPR в странах региона и корреспондентами. Вот что по этому поводу сказала Сауле Мухаметрахимова: «Мы склонны разрешить автору использовать псевдоним, это лучше, нежели подвергать его излишней опасности. Выбор нелегкий: или псевдоним, или опасно печатать статью. Выбирают все же публикацию». Журналисты, пишущие для сайта Евразианет, могут по желанию писать под собственным именем или использовать псевдоним. Как отмечает редактор сайта Джастин Бурке, «был случай, когда я бы не разрешил одному узбекскому журналисту подписывать его материал собственным именем, это, по-моему, было бы просто безрассудно». Несколько репортеров, сотрудничающих с Евразианет, подверглись официальному допросу после появления на сайте их работ. «Особенно это касается Таджикистана, где сначала журналисты почти не боялись указывать собственные имена, но со временем ситуация изменилась, и теперь многие делают это весьма неохотно», — добавил Бурке. В отличие от этих двух сайтов ИРИН Ньюс вообще не дает строку с именем автора.
Фактически под псевдонимом печатается 20% материалов (при этом не учитываются статьи на сайте ИРИН Ньюс, где помещают репортажи без указания имен).
В ы в о д ы
Три западных информационных сайта публикуют материалы по важнейшим и конфликтным вопросам вероисповедания и другим религиозным проблемам стран Центральной Азии. СМИ региона эти темы не освещают по причине соответствующего давления со стороны властей, традиционных ограничений в сфере культуры, самоцензуры и дефицита ресурсов. При этом следует отметить, что журналисты региона, пишущие для этих сайтов, обладают профессиональным мастерством, привлекают немало источников информации, правдиво излагают факты. Однако, качественно выполняя свою работу, они пишут в основном для зарубежного читателя, рискуя подвергнуться опасности у себя дома.
В связи с этим возникает вопрос: почему так беспокоятся правительства государств ЦА, ведь большинство читателей живет за рубежом? Тому, по нашему мнению, есть несколько причин. Одна из них заключается в том, что многие читатели этих материалов участвуют в разного рода деятельности — экономической, дипломатической, научной, а также связанной с защитой прав человека и т.д., которая, не исключено, может повлиять на развитие стран региона. Кроме того, информацию о происходящих в них событиях могут получать на этих сайтах и эмигранты, в том числе политические, из государств Центральной Азии. Здесь необходимо отметить еще один важный аспект: доступ в Интернет все более расширяется, перспективы увеличения аудитории этих сайтов в странах региона многообещающие, особенно если материалы будут помещать на русском или на национальных языках, тем более — если такие публикации будут перепечатывать местные СМИ.
Исследования показали, что журналисты, освещающие конфликтные вопросы, даже те, кто работает на зарубежные информационные сайты, например на IWPR, Евразианет, ИРИН Ньюс, вынуждены осуществлять свою профессиональную деятельность в весьма ограниченных рамках — правовых, политических и т.д. Об этом, в частности, свидетельствует то, что им приходится писать под псевдонимом, с большим трудом убеждать людей, предоставляющих нужную информацию, давать согласие на использование их настоящих имен в материалах. А поскольку религия остается в регионе взрывоопасным политическим фактором, ситуация в этой сфере журналистской деятельности, по всей вероятности, в ближайшей перспективе не улучшится. А нынешнее положение, когда творческие сотрудники СМИ не имеют возможности нормально решать свои профессиональные проблемы, скорее всего, будет и впредь отбивать у журналистов желание свободно и объективно писать для отечественных печатных и электронных средств массовой информации.
