CC BY
594
ВОСТОЧНЫЙ ИНСТИТУТ: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ
В. М. Серов
канд. ист. наук, ДВГУ
СТАНОВЛЕНИЕ ВОСТОЧНОГО ИНСТИТУТА (1899-1909 гг.)
Основание на рубеже Х1Х-ХХ вв. во Владивостоке Восточного института было вызвано активной деятельностью русского капитала, расширением контактов с Китаем, Кореей, Японией, осложнившейся международной обстановкой на Дальнем Востоке, нуждами местной администрации. Требовалось большое количество переводчиков с китайского, корейского и японского языков, с подготовкой которых уже не мог справиться факультет восточных языков Петербургского университета.
Потребность в увеличении выпуска востоковедов еще в конце 80-х-начале 90-х гг. прошлого века выражали представители русского купечества, торговавшие в Китае. Так, в 1888 г. учениками академика В.П.Васильева при щедром содействии проживавших и торговавших в Китае русских подданных был собран и препровожден русским посланником в Азиатский департамент капитал в б0б8 р., на который осенью того же года была учреждена стипендия имени профессора и академика В.П.Васильева 1. В 1891 г. русскими торговыми домами в Ханькоу был собран по подписке капитал в 20000 р., преповожденный российским консулом в Министерство Народного просвещения. На проценты с этого капитала были учреждены две стипендии 2. Конечно же, несколько дополнительных стипендий не могли существенно повлиять на увеличение выпуска ориенталистов.
Хорошо зная острую потребность в специалистах-востоковедах, В.П.Васильев в конце 80-х гг. XIX в. поднял вопрос о необходимости расширить преподавание языков, литературы и истории Дальнего Востока и ввести новые кафедры для преподавания нескольких языков, в том числе японского. Однако дальше сочувствия со стороны Министерства иностранных дел и министра финансов С.Ю.Витте (1895 г.) дело не дошло .
Между тем на Дальнем Востоке, Хабаровске, Владивостоке, пос.Ново-Киевском открылись частные курсы китайского языка, которые окончили около 80 чиновников, купцов и офицеров. Для привлечения желающих изучать языки владивостокским купцом Парачевским были учреждены две стипендии при Пекинской миссии, столько же - Военным ведомством при школе переводчиков в Урге 4.
Еще в 1889 г. Морское ведомство возбудило вопрос об открытии во Владивостоке востоковедного учебного заведения. В 1896 г. было предложено открыть при Владивостокской прогимназии специальный класс китайского языка. В 90-х гг. местные власти стали ходатайствовать перед Министерством народного просвещения о реорганизации ее в гимназию с добавлением двух классов. Во время обсуждения этого вопроса Министерство финансов выдвинуло проект создания лицея с преподаванием восточных языков. Однако ни один из предлагаемых проектов не был принят. Но было решено открыть во Владивостоке Восточный институт 5.
Для выработки Устава института был образован особый комитет в составе представителей Министерства народного просвещения и Министерства финансов. Министр народного просвещения подал представление в Государственный Совет, который на общем собрании департаментов государственной экономии и законов рассмотрел предложение Министра об открытии во Владивостоке Восточного института и "мнением положил: Проект положения и штата Восточного института поднести высочайшему е.и.в. утверждению и по воспоследовании оного ввести в действие с 1 июля 1899 г." 6.
Мнением Государственного Совета (так назывался документ) были определены ежегодные денежные средства на содержание института из сметы Министерства народного просвещения: на окончание постройки здания в 1899 г. выделялось 89 тыс.р., на обзаведение мебелью и учебными пособиями - 10 тыс.р. 7.
Указ об открытии института последовал 9 июля 1899 г. Его директором был назначен профессор монгольской и калмыцкой словесности факультета восточных языков Петербургского университета АМПозднеев, принимавший непосредственное участие в разработке "Положения о Восточном институте".
Торжественное открытие института состоялось 21 октября 1899 г. Инспектор народных училищ Приамурского края ВЛ.Маргаритов в своей речи кратко остановился на истории изучения восточных языков в России, юрист-профессор Н.П.Таберно рассказал о попытках начать преподавание в Приамурском крае китайского языка и об истории организации института. АМПозднеев, объявив, что задачей института является подготовка "лиц для административной и торгово-промышленной деятельности на Востоке", подробно остановился на необходимости практического изучения стран Дальнего Востока. При этом он отметил, что в Петербургском университете велось "весьма ограниченное и условное как в количественном, так и в качественном отношении" изучение Дальнего Востока 8
В соответствии с "Положением" институт находился в "главном ведении Министерства народного просвещения и в ближайшем заведении Приамурского генерал-губернатора, через которого и восходят в центральные министерства представления по делам института" 9.
Директор института на основании §10 "Положения" назначался "именным высочайшим указом Правительствующего сената из лиц, получивших специальное образование на китайско-маньчжурско-монгольском разряде факультета восточных языков императорского Санкт-Петербургского университета или в самом институте и имеющих ученую степень по одному из предметов, преподаваемых в институте. В случае невозможности найти лицо, отвечающее данным требованиям, на должность директора может быть назначено лицо, которое хоть и не имеет ученой степени, но из-
вестно основательными познаниями, учеными трудами или опытностью в преподавании"ю.
Учебные дела института находились в ведении Конференции, которая самостоятельно распределяла предметы преподавания по курсам, присуждала медали и назначала стипендии и пособия студентам, выдавала аттестаты окончившим курс института, обсуждала меры по улучшению учебных занятий студентов, рассматривала программы преподавателей и вводила их в действие после утверждения генерал-губернатором, составляла инструкции лицам, посылаемым за границу, утверждала темы для соискания медалей, ведала печатанием книг, лекций, пособий ".
Являясь инициатором создания нового востоковедного учебного заведения нового типа, неизвестного ранее ни в России, ни за рубежом, АМПозднеев разработал и новую методику подготовки специалистов 12. "Преподаванию восточных языков, - говорил АМПозднеев на заседании Конференции 18 августа 1900 г., - должен придаваться практический характер, и помимо того, необходимо основательно ознакомить слушателей как с естественным положением и экономическими условиями жизни, так и в правовом отношении различных государств Восточной Азии" и.
В соответствии с поставленными задачами и методикой обучения был разработан учебный план института. Продолжительность обучения определялось в четыре года, и со второго курса студенты распределялись по четырем отделениям: китайско-японское, китайско-корейское, китайско-маньчжурское, китайско-монгольское. Преподавались следующие предметы: богословие; китайский и японский языки; общий курс географии и этнографии Китая, Кореи и Японии и общий обзор их политического устройства и религиозного быта; политическая организация современного Китая, обзор его торгово-промышленной деятельности; то же самое относительно Японии; новейшая история (XIX в.) Китая, Кореи и Японии в связи с историей сношения России с этими странами; коммерческая география Восточной Азии и история торговли Дальнего Востока; политическая экономия; международное право; обзор государственного устройства России и главнейших европейских держав; основы гражданского и торгового права и судопроизводства; счетоводство; товароведение; английский, французский языки. Почти три четверти учебного времени приходилось на изучение восточных и европейских языков, затем на историко-географические дисциплины и далее по убывающей степени -юридические и коммерческие дисциплины.
Китайский язык был обязателен для всех отделений. Японский язык, политическая организация изучаемой страны были специальными дисциплинами.
По приглашению директора института А.М.Позднеева во Владивосток отправилась группа выпускников Петербургского университета. Со дня основания Восточного Института в нем работали Аполлинарий Васильевич Рудаков и Петр Петрович Шмидт, окончившие факультет восточных языков в 1898 г. по китайско-маньчжурскому разряду. Несколько позже во Владивосток прибыли Евгений Генрихович Спальвин и Григорий Владимирович Подставин, выпускники по китайско-монгольско-маньчжурскому разряду.
В 1902 г. к работе приступил Гонподжаб Цыбикович Цыбиков, вернувшийся из путешествия в Тибет. Когда он учился на последнем курсе университета, АМПозднеев, считавший, что Цыбиков является "единственным в России полноправным претендентом на кафедру тибетского
языка" м, стал прилагать усилия для привлечения его к работе в Восточном институте. В письме к Приамурскому генерал-губернатору АМПозднеев просил "оказать всемерное содействие в деле принятия Цыбикова на работу в институт, так как другого специалиста по монгольскому языку нет даже в Петербургском университете и монгольский язык уже несколько лет там не преподается" 15. Губернатор сообщил институту о зачислении Цыбикова с 1 июля 1901 г. в штат готовящихся к профессорскому званию при Восточном институте и о назначении ему стипендии в 3 тью.р. ш.
По рекомендации В.П.Веселовского после двухлетней заграничной командировки во Владивосток прибыл (1902 г.) Николай Васильевич Кю-нер. ВЛ.Веселовский писал: "Такие работники, как г-н Кюнер, появляются у нас нечасто и далеко не все избирают ученую карьеру... Все ручаются за то, что в лице г-на Кюнера востоковедение должно приобрести в высшей степени полезного деятеля" 17.
Выпускниками Петербургского университета были и преподаватели, читавшие в Восточном факультете курсы по юридическим и коммерческим наукам: профессор юридических наук Н.П.Таберно, магистр коммерческих наук НМКохановский и Н.Н.Дмитриев. Наличие в институте столь однородной группы питомцев столичного университета уже должно было быть достаточной гарантией успешной деятельности второго за Уралом (первым был открывшийся в 1888 г. Томский университет) высшего учебного заведения.
В Петербургском университете из стран Дальнего Востока традиционно изучались только Китай и Монголия. Имевшийся опыт для Восточного института был неприемлем уже в силу "чисто практического" его назначения. Как вспоминает А.В.Рудаков, "до 1809 г. в тогдашней России учебная постановка этого дела исключительно основывалась на китайской классической литературе. Основной задачей вновь назначенного профессора-китаиста являлась выработка новых методов преподавания современного китайского языка. Необходимо было приступить к обработке и изданию новых учебников, за недостатком таковых вообще в русской литературе"18. Сказанное еще в большей степени относится к преподаванию корейского и японского языков, т.к. здесь в русском востоковедении практически не было ни опыта, ни тем более учебных пособий.
Читая лекции в институте или находясь в заграничной командировке, Кюнер, Спальвин, Подставин приступили к составлению "Обозрений" (так тогда назывались программы преподавания предметов и курсов). Подготавливались к изданию грамматики и учебные пособия по изучению китайского, корейского, японского и других восточных языков. По каждому языку составлялись хрестоматии с образцами разговорной и литературной речи, примерами частной переписки и текстов официальных бумаг дипломатического, административного, гражданского и уголовного делопроизводства, формами разного рода коммерческих актов и торговой корреспонденции с учетом обычаев той или иной страны ш.
Занятия базировались на пособиях, созданных профессорами института. Практическому ознакомлению с современным китайским языком служило "Руководство к изучению китайской речи", составленное А.В.Руда-ковым. Для изучения корейского языка использовались составленные Г.В.Подставиным "Собрания разговорных и легких рассказов на корейском языке", "Начальное пособие к практическому изучению корейского языка для студентов Восточного института" 20. Эти и другие учебные пособия
"по методу преподавания и расположения материала приближались к новейшим для изучения западных языков и, следовательно, стояли на уровне требований XX века" 2\
Основой для ознакомления с официальным стилем китайского, корейского, японского языков служили учебник АВ.Рудакова "Образцы официальных бумаг на китайском языке"; "Пособие к изучению китайского языка для студентов Восточного института", "Собрание рассуждений современных японских деятелей"; "Пособие для изучения более трудных* форм современного японского делового разговорного языка с подстрочным иероглифическим словарем, русским переводом и примечаниями" Е.Г.Спальвина и "Сборник образцов корейских официальных бумаг и деловых документов" Г.ВЛодставина, в которых были собраны лучшие образцы новейших официальных документов в Китае, Японии и Корее. Эти пособия по мере их издания снабжались толковыми словарями и подробным грамматическим разбором и служили руководством для перевода с русского на восточный язык 22.
Изучение особенностей слога деловых, официальных и коммерческих писем, сопровождалось ознакомлением с элементами китайской, японской и корейской скорописи. Учебными пособиями служили разработки А.В.Рудакова "Руководство к изучению наиболее употребительных в общежитии начертаний китайской скорописи", Г.ВЛодставина "Пособие для ознакомления с корейской скорописью", Е.Г.Спальвина "Японская хрестоматия. Скорописный текст. Ч.Н." В этом отношении Восточный институт "шел впереди прочих ориентальных практических школ даже за границей, не имевших в своих программах специальных курсов восточной скорописи. Таким образом, институт обладал наиболее полной и широкой программой в области практического востоковедения того времени 23.
В 1904 г. в ответ на неоднократное обращение в Министерство народного просвещения открыть кафедру тибетского языка и словесности было получено разрешение "учредить в Восточном институте при кафедре монгольской словесности особую должность лектора тибетского языка и словесности" 24 В 1908 г. г-н Цыбиков, много сделавший для организации преподавания в институте языка, истории, этнографии Тибета, приступил к созданию практических руководств. Он первым среди русских и зарубежных тибетологов собрал и обобщил материал по живой тибетской речи 25. Его описание грамматики и фонетики тибетского языка
почти полвека являлось важнейшим пособием для отечественных тибето-
26
логов .
При изучении восточных языков наряду с пособиями института широко использовались издания на западноевропейских языках, в первую очередь английском, изучению которого придавалось большое значение, а также на восточных языках.
В программах преподавания восточных языков существовала дифференциация стилей: выделялись не только разговорный и книжный, но и официальный, газетный, коммерческий, дипломатический, письмовой (язык писем), литературно-художественный и др. Это свидетельствует о глубоком подходе к изучению языка. А.В.Рудаков писал: "Известное понятие в народе, выраженное словом, должно пройти через горнило всей его истории и быта национальной жизни... Большинство слов в наших словарях дается приблизительно и описательно. Былины, поговорки, пословицы... создаются такие картины, колорит которых моментально блекнет при сухой дословной передаче на язык другой народности" 28. А.В.Ру-
даков и другие профессора института, блестяще знавшие язык, совершенствовали свои знания, стремясь как можно больше узнать о жизни народа не только через непосредственное общение во время заграничных командировок, но и через литературу, этнографию, экономику и т.д. Такой подход к языку отразился и на учебных программах.
О высоком уровне программ и учебных пособий Восточного института свидетельствует их использование на вечерних курсах Санкт-Петербургского общества востоковедения 29.
В марте 1903 г. дирекцией института было получено отношение факультета восточных языков с просьбой выслать 10 экземпляров лекций по корейскому языку профессора Восточного института Г.В.Подставина, потребность в которых возникает в связи с возобновлением преподавания корейского языка 30, который изучался тогда исключительно в Восточном институте. Эти факты служат доказательством того, что "школа практического востоковедения стоит на прочной основе и является достойным образцом для факультета восточных языков и вновь нарождающихся рассадников ориентального образования" 31.
С 1901-1902 академического года в институте начал читаться курс новейшей (XIX в.) истории Китая, Кореи и Японии, который вначале был поручен А.В.Рудакову. В следующем году корейская и японская части курсов были переданы Е. Г.Спальвину и Г.В.Подставину. Когда в 1902 г. из заграничной командировки вернулся Н.В.Кюнер, он стал читать все историко-географические предметы.
В Японии Н.В.Кюнер составил довольно подробный географический очерк этой страны, собрал обширный материал по ее политической и экономической истории. Первые месяцы пребывания в Китае он провел в Шанхае, где было сосредоточено наиболее обширное собрание как печатных, так и рукописных материалов. Богатейшая шанхайская библиотека дала ему возможность разобраться во многих малоразработанных вопросах истории Китая. Так, он сделал перевод одного из последних китайских трудов по новейшей истории страны. Дополненный комментариями в соответствии с накопленными в России материалами, он лег в основу будущего институционного курса. Кюнером был также сделан перевод краткого очерка географии Китая и собран материал, дополняющий его. До мельчайших подробностей он изучил состояние внутренних речных и сухопутных путей сообщения, собрал большой материал по торговле Китая 32.
Встав во главе кафедры историко-географических наук, Н.В.Кюнер впервые в России стал читать систематические курсы истории, географии, этнографии и культуры стран Дальнего Востока, истории народов Центральной и Восточной Азии, русско-китайских отношений первой половины XVII-начала XX вв.33 Им были подготовлены учебные пособия, изданные типографским и литографическим способом: "Географический очерк Японии", "Лекции по географии Китая", "Описание Тибета", "Исторический очерк географического использования Китая", "Географический и этнографический очерк Монголии, Джунгарии, Восточного Туркестана и Маньчжурии", "Лекции по коммерческой географии Китая - обзор открытых портов Китая" **. "Его лекции отличались насыщенностью фактами, стройностью, научной строгостью, но у студентов слыли скучноватыми, читал лектор монотонно, не замечая шума в аудитории" . Манера чтения лекций не изменилась и спустя много десятилетий. Пишущему эти строки посчастливилось слушать лекции Н.В.Кюнера по географии Кореи на Во-
сточном факультете Ленинградского университета в 1955 г., когда ему шел 78-й год. Приходил он в дешевом сером костюме, всегда с пухлой папкой вырезок, записей из старых газет и журналов, садился, закрывал глаза и начинал лекцию, которая была очень содержательной. Поражала его сохранившаяся до конца жизни феноменальная память, когда по ходу лекции необходимо было зачитать нужный материал, Николай Васильевич открывал глаза и почти безошибочно доставал из папки пожелтевшую от времени вырезку или выписку всего в несколько строк.
Кроме дневных занятий, в институте были еще и вечерние практические занятия по китайскому, четырем специальным (японскому, корейскому, маньчжурскому и монгольскому) и английскому языкам. Студенты и слушатели х по общему для всех китайскому языку распределялись по группам в соответствии с курсом: на 1 курсе создавалось три, а на остальных курсах - 2 группы, причем одну из групп на каждом курсе составляли офицеры-слушатели.
Согласно сложившейся с первых лет существования института практике, закрепленной в 1910 г. в "Правилах для лекторов восточных языков", лекторы рекомендовались профессорами и избирались Конференцией из числа лиц, получивших надлежащую подготовку у себя на родине, в соответствии с существующей в той или иной стране системой школьного образования 37. Они находились в распоряжении профессоров и должны были содействовать им при "разработке научных вопросов по своей специальности, составлении учебных пособий, выполнять их поручения как чисто научного и учебного характера, так и в подготовке изданий (переписка, литографирование, ведение корректур)" 38.
23 августа 1900 г. на заседании Конференции института Г.В.Под-ставиным был рекомендован на кафедру корейского языка и словесности корейский подданный Хан Кильмен. Он получил классическое китайское образование. В 1896 г. он поступил в школу русского языка в Сеуле и как лучший ученик был рекомендован Г.В.Подставину. В рекомендации подчеркивалось, что Хан Кильмен говорит на сеульском наречии, в достаточной степени "практически и теоретически знаком с русским языком,
■ I 39
имеет опыт в занятиях с европейцами" .
Тогда же Е.Г.Спальвиным, исполняющим обязанности лектора по кафедре японского языка и словесности, был рекомендован Маэда Киёцугу, который после окончания гимназии поступил в Токийский институт иностранных языков на немецкое отделение. "Маэда обладает основательными познаниями, - говорил Е.Г.Спальвин, - по всем отделам японской литературы", занимался изучением местных наречий и обычаев. Преподавал немецкий и японский языки в самой крупной гимназии Токио. Проявил литературные способности, занимался переводами с английского и немецкого языков 40.
Маэда за работу в институте получил самую лучшую аттестацию и приказом генерал-губернатора от 23 апреля 1904 г. был награжден серебряной медалью на ленте Станислава. В сентябре того же года он и его жена Ааору Абе приняли русское подданство (что избавило их от депортации во время русско-японской войны), крестились и получили имена Захария и Елизаветы 41.
Несколько позже по рекомендации А.В.Рудакова и П.П.Шмидта на должность лекторов китайского языка были приглашены образованные китайцы Ван Ичжи и Ци Шаньцин. "Последний, - как говорилось в рекомендации, - имеет степень магистра классической литературы и поэзии.
Пользовался в Пекине у европейцев репутацией опытного преподавателя, в должности которого он состоял при нашей дипломатической миссии и Русско-китайском банке" 42.
Практические занятия не всегда давали ожидаемый эффект из-за частой смены лекторов. Особенно неблагополучное положение складывалось с преподаванием китайского языка. За 1899-1911 гг. в институте сменилось девятнадцать лекторов китайского языка. Некоторые проработали в институте от 5 до 10 месяцев А3. Главная причина частой смены лекторов крылась в низкой оплате (50 р. в месяц) их труда, что не давало возможности пригласить квалифицированного носителя восточного языка.
На это обратили внимание попечитель Харьковского учебного округа П.Соколовский, который по поручению Министерства народного просвещения обследовал учебные заведения Восточной Сибири и Дальнего Востока. Он писал в своем отчете: "Приходится довольствоваться людьми, плохо знающими свой родной язык и говорящими на простом наречии. Лекторы порой небрежно относятся к своим обязанностям, стремясь найти хорошо оплачиваемые уроки даже у студентов института". Единственной мерой для изменения сложившегося положения, считал П.Соколовский, было увеличение содержания до 150 р. в месяц" л.Главная задача институтского обучения состояла в том, чтобы преподать студентам способы производства научных работ, научить их "разбираться в собранных материалах, анализировать приобретенные сведения, относиться критически к своей работе, задумываться над разрешением само собой возникающих вопросов", что "не менее важно, чем сообщение им знаний путем чтения лекций" 4Э Одним из средств решения этой задачи были командировки в каникулярное время (май-август) в Китай, Маньчжурию, Корею, Японию и Монголию. Уже в 1900 г. студентов стали направлять за границу.
Решения о командировках принимались на заседании Конференций Института. Так, в 1901 г. было решено: "Командировать студентов в Пекин под руководством и.д. профессора А.В.Рудакова, ассигновать на нужды этой командировки 4800 руб." 46. В 1903 г. 12 студентов были командированы в различные города Китая, двое - в Японию - в Маэбаси и Отару, трое - в Корею - .в Чемульпо, Фудзан и Пусан". Большинство студентов жили "при русских консульствах или отделениях Русско-китай-
г и 47
ского банка в этих городах" .
Уже в первый год существования института отмечалось, что "не все студенты могут поехать в каникулярное время в страны Дальнего Востока для изучения восточных языков и ознакомления с бытом изучаемых стран. Причины: политические условия, недостаток материальных средств, болезнь студентов" п. Недостаток средств являлся основной причиной того, что только часть студентов ездили в командировки, которые были предусмотрены программой обучения. Об этом может свидетельствовать сравнение количества студентов в институте и числа сданных после возвращения их командировок отчетов.
Год Численность студентов и офицеров-слу-шателей* Всего Количество сданных отчетов Всего
студенты офицеры студенты офицеры
19СИ 35 7 42 25 5 3Q
19Q2 4Q 17 75 39 9 4B
19Q3 3B 16 54 45 Ю 55
19Q4 76 34 11Q 23 12 35
19QB B6 B9 175 25 62 B7
19Q9 B5 B3 16B 32 63 95
'Отчет о состоянии и деятельности Восточного института за 19QB акад.год. С.27^.
"ЦГА РСФСР ДВ, Ф.226, от.1, д.^, л.53.
Стремясь изьюкать средства на командировки, Конференция принимает следующее решение: из стипендии 5QQ р. в год (а их было 33-3Q казенных и 3 частных. - B.C.) 125 р. выделялось "на летние практические командировки студентов-стипендиатов, а из остальных средств выдавалось каждому студенту 31 р.25 к. с таким расчетом, чтобы стипендия за май и июнь тем, кто ее получал к концу года, равными долями поступила в фонд командировочных средств для поездки за границу" 49. С установлением связей института с Министерством путей сообщения и акционерными компаниями студентам института стали выдаваться специальные удостоверения на право бесплатного проезда по КВЖД, ЮМЖД и водным путям Амура и Сунгари. Добровольный флот предоставил 3Q% скидку для проезда на его судах в Японию и Шанхай м.
Но все это не меняло бедственного положения не имевших собственных средств студентов. П.Соколовский, который бывал в Китае и познакомился с условиями жизни студентов, пишет о том, что часть из них "лишена при существующих ассигнованиях возможности сколько-нибудь успешно работать. Недостаток средств заставил их не только жить в помещениях, любезно им предоставленных соотечественниками или нашим консулом, но даже пользоваться столом в русском гарнизонном собрании". И более того "... подрабатывать за границей". Недостаток средств не позволяет им осмотреть Пекин и его окрестности 5I.
В лучшем положении находились офицеры, которым ежегодно отпускалось из военного ведомства по 6Q р. на слушание лекций в институте и 12Q р. на приобретение учебных пособий, 2QQ р. прогонных денег для научной заграничной поездки в соседние восточные страны в каникулярное время и 1QQ р. на каждый месяц пребывания за границей (в общем не более как за 4 месяца) и. Следует иметь в виду, что офицеры происходили, как правило, из зажиточных семей.
Командированные за границу студенты и офицеры-слушатели первого курса после возвращения должны были представить письменное сочинение, в котором необходимо было проявить "достаточную наблюдательность, умение ориентироваться в незнакомой обстановке и способность объяснить данное явление в жизни изучаемого народа".
После второй командировки (II курс) за границу нужно было сделать работу в виде "самостоятельно исполненного перевода трактата, учебника, статьи, брошюры или целой книги по заинтересовавшему вопросу" 53.
Первые отчеты, сделанные по западноевропейским материалам, носили компилятивный характер. Однако благодаря серьезной постановке дела с командировками слушатели стали сдавать чисто ориентальные работы в виде точных переводов с дальневосточных языков 54. Вот только некоторые из представленных работ: Кузнецов. "Политические общества в Китае и Японии"; Богословский. "К вопросу о характеристике японцев"; Третьяк "Записки о путешествии по Восточной Монголии летом и осенью 1908 г."; Мацокин. "К этнографии острова Формозы (по переводам из журнала антропологического общества)"; Мусатов. "Записки путешественника на Гавайские острова (корейская эмиграция на Гавайские острова)"; Федоров "Китайская народная песня (женский вопрос в Китае по народным песням)".
Студентами института выполнены работы, которые являются вкладом в отечественное востоковедение. Это работа А.Петрова, который первым в России начал заниматься рабочим движением в Японии; перевод книги Астона "История японской литературы", выполненный Мендриным, и "Обзор истории современной японской литературы по японским источникам" ж.
В институте была выработана целая система контроля за учебой. Кроме весенних экзаменов, которые проводились во второй половине апреля - начале мая, слушатели подвергались испытаниям по выбору перед началом первого или второго полугодия с целью "ввести большую регулярность в занятиях в течение всего учебного года во избежание поверхностной подготовки в период одних весенних испытаний. Для проверки успешности занятий стипендиатов и освобожденных от взноса за слушание лекций в отношении права на сохранение стипендии, а также для определения прав на продолжение занятий в институте офицерам-слушателям и лицам, оставленным на повторный год, назначались весенняя и осенняя репетиции по китайскому, специальному и английскому языкам" 56. Для студентов младших курсов были введены письменные работы по отдельным предметам 57.
Обязательность посещения дневных и вечерних занятий под контролем инспектора или дежурного преподавателя считалась необходимым условием "успешного прохождения институтского курса". При разрешении вопросов о допущении студентов и слушателей к переводным или окончательным испытаниям, назначении на стипендию и ее сохранении, предоставлении права освобождения от платы за слушание лекций Конференция принимала во внимание исправное посещение установленных лекций и практических занятий 58. Это были не пустые слова. Например, Мацокин, как "замеченный в неисправном посещении лекций" , был лишен стипендии.
Высокая требовательность в подготовке практических специалистов по странам Дальнего Востока подкреплялась такими же высокими требованиями к получаемым знаниям и прежде всего к иностранным языкам - восточному и английскому. На экзаменах студенты второго курса должны были проявить умение без особых затруднений разбираться в разговорных текстах, написанных общедоступным слогом; читать наиболее доступные разделы газет и журналов, например, телеграммы, хроникальные заметки; показать знание основ скорописного письма и умение разбирать легкие скорописные тексты (количество изученных иероглифов должно составлять 2 тыс. знаков, как взятых в отдельности, так и в наиболее употребляемых сочетаниях); в устных беседах экзаменующийся должен быть в состоянии вести разговор на бытовые темы. На третьем
и четвертом курсах при хорошем знании 2700 иероглифов необходимо было переводить передовые статьи и сообщения военно-политического значения, быть знакомым с основами официальной и частной переписки и читать скорописные тексты в общеупотребительном их начертании, составлять простейшие бумаги делового характера, в разговорном языке уметь передавать содержание статьи, прочитанной вслух лектором. За знания, обнаруженные в полном объеме указанных требований, ставилось "отлично", "хорошо" - за неполное знание, главным образом, иероглифики, за проявление элементарного знакомства в свете указанных требований ставилось "удовлетворительно", "неудовлетворительно" - за незнание элементарных вопросов 6 .
Высокая требовательность к знаниям, подготовка хороших специалистов, очень квалифицированный состав профессоров, всеобщий интерес к происходящим политическим событиям на Дальнем Востоке и, что немаловажно, возможность найти по окончании учебы работу в государственных учреждениях или частных фирмах, снискали институту известность. Во Владивосток ехали учиться со всех концов необъятной России. Г.И.Доля, выпускник 1905 г., ставший спустя несколько лет первым русским преподавателем японского языка в Петербургском университете, прибыл из Ставрополя, из университетского города Казани приехали А.В.Гребенщиков (первый декан восточного факультета ГДУ), А.ИЛетров (будущий профессор), НММендрин (оставлен для подготовки к профессорскому званию), Г.Г.Ксемидов - из Тифлиса, из Костромы - Б.Н.Панкратов , сотрудник ЛО ИВНН, КАХарнский, завкафедрой восточного факультета ГДУ, рлужил на Дальнем Востоке. Каждый день преподаватели и студенты имели случай убедиться в жизненности и большой практической важности своего дела.
Такое настроение создавалось не только тем, что студенты часто бывали в заграничных командировках, постоянно сталкиваясь с гражданами изучаемых ими стран, но и практикой регулярного чтения иностранных газет на восточных и европейских языках, переводы из которых печатались в приложении к "Известиям Восточного института", "Современной летописи Дальнего Востока", служившей источником информации для государственных учреждений 61.
3 августа 1903 г. военный губернатор Приморья генерал-майор Мор-данов обратился к дирекции института со следующей запиской: "Приамурский генерал-губернатор предложил областной администрации представлять каждую треть года обстоятельные статистические отчеты о наших пограничных интересах и проявлениях политической и экономической жизни в смежных с краем провинциях Китая, Кореи и Японии. Солидное знакомство с этими странами преподавателей Восточного института, поддерживаемое путем систематического просмотра периодической печати и командировками профессоров и студентов, способствуют накоплению богатых материалов для освещения главных явлений жизни наших пограничных соседей. В полной уверенности в том, что состав института не откажется по мере возможности содействовать освещению вопросов, имеющих прямую связь с развитием культуры нашего края, и установлению правильных отношений с ближайшими иностранцами, имею честь просить Ваше превосходительство предложить гг. профессорам, по Вашему усмотрению, некоторым из гг. студентов не отказать сообщить мне цифровые данные и указать факты, могущие служить материалом для отчета. Рассчитываю, что Совет института воспользуется
настоящим предложением как правом послужить интересам края и Рос-
62
сии" .
Первое трудное испытание, которому жизнь подвергла институт и его студентов, была русско-японская война. Армии потребовались переводчики. На запрос командующего отдельным отрядом крейсеров Тихоокеанской эскадры на переводчиков корейского и японского языков дирекция института ответила: "Все студенты 3 и 4 курса отправлены на театр военных действий. Конференция Восточного института определила избрать из числа наличного состава младших курсов двух наиболее успевающих студентов, откомандировать их во вверенный Вам отряд, с тем чтобы все время стоянки во Владивостоке они предавались учебным занятиям" 63. Студенты второго курса, которые остались в городе, были привлечены к переводу перехваченных по беспроволочному телеграфу японских телеграмм 64. В конце февраля было отправлено 9 студентов, а к маю почти все студенты старших курсов и часть второкурсников были на маньчжурском театре военных действий. Они занимались допросом пленных, анализом трофейных документов, вели разведку. Однако переводчиков не хватало, и командование вынуждено было прибегнуть к
и и 65
помощи китайцев, которые "сегодня служили нам, а завтра японцам" .
После окончания студенты привезли во Владивосток самые лестные отзывы, а четверокурсникам были выданы дипломы без сдачи выпускных экзаменов.
Предвоенный период существования Восточного института и особенно русско-японская война показали, что профессора и их питомцы успешно справились с поставленными задачами, что школа практического востоковедения, созданная на Дальнем Востоке, жизненна, идет в ногу с веком и имеет будущее.
Создание центра востоковедного образования во Владивостоке было бы невозможно без достаточно серьезной научной библиотечной базы. Формирование книжных фондов началось еще до официального открытия института. Вначале была поставлена цель приобрести все необходимые учебники и вспомогательные издания по восточным языкам и основные пособия для изучения различных стран Дальнего Востока 66. Однако позже были высказаны более обширные планы по созданию библиотеки. В 1901 г. АМПозднеев обратился с письмом на имя председателя Археологической комиссии В.В.Латышева, в котором писал, что из-за удаленности от центров русской науки, ограниченности средств и невозможности пользоваться пособиями других учреждений Восточный институт считает долгом собрать свою обширную библиотеку "для пользования ею как гг.профессоров и студентов, так и лиц, производящих научные исследования в крае, хотя бы они и не принадлежали к институтскому составу 67. Восточный институт просит снабжать его как уже вышедшими, так и последующими изданиями Археологической комиссии. С таким же письмом директор обратился к начальнику Главного штаба генерал-лейтенанту В.В.Сахарову, прося его распоряжения о высылке Восточному институту изданий военно-ученого комитета Главного штаба. Ответы на эти письма были положительными. Кроме отдельных изданий по Монголии, Чжунгарии, Индии, в обмен на "Известия Восточного института" было выслано 74 выпуска "Сборника материалов по Азии" 68.
Тогда же директор вышел с ходатайством перед управляющим Главного управления по делам печати о разрешении "воспользоваться хотя бы дубликатами некоторых нужных институту сочинений из складов цензурного управления". АМПозднеев лично при участии приглашенного на должность преподавателя института В.И.Зазерского отобрал в складах более 1800 названий и составил с помощью особого переписчика каталог книг для Главного управления по делам печати 69.
В комплектовании библиотеки принимали активное участие все преподаватели и некоторые студенты, командированные в страны Дальнего Востока. В протоколе Конференции отмечается, что А.В.Рудаковым прислано 24 ящика с архивами из Хунчуня 70. Вот что пишет об этом сам
А.В.Рудаков: "Осенью 1900 года был в Хун-Чуне и там собирал официально-деловой материал на китайском и маньчжурском языках, который еще сохранился от разгрома города. Осенью того же года был откомандирован (с 15 сентября) в Северную Маньчжурию для ознакомления с местными архивами. Во время пребывания в Цицикаре (до 20 января 1901 г.) имел возможность приобрести на месте китайско-маньчжурского цзянь-цзюня архив, имевший громадное научное значение для изучения истории Северной Маньчжурии" 71. Во время этой же командировки им были приобретены "Полный свод по буддизму и даосизму" и много других китайских книг. "Этот вклад в нашу библиотеку сразу поставил ее на уровень больших европейских ориентальных книгохранилищ, а по маньчжурскому отделу она стала единственной в своем роде, превзойдя даже Британский музей" 72.
Крупное приобретение для института сделал студент первого курса Дмитриев, который привез 88 объемных ящиков китайских книг, каждая из которых признана сочинением выдающимся 73. Но в связи с тем, что эта коллекция была неполной, Конференцией было решено обратиться к генерал-губернатору за содействием в командировке Дмитриева в Китай для пополнения коллекции 4.
Много сделал для пополнения книжных фондов бессменный библиотекарь Восточного института Е.Г.Спальвин. По его инициативе библиотекой выписывались периодические издания, словари, различные учебные пособия. Вот, например, одна из его заявок, в которой он просит Конференцию выписать следующие книги: Александрова "Англо-русский словарь" - 25 экз.; его же "Русско-английский словарь - 5 экз."; Макарова "Французско-русский словарь" - 10 экз.; Скотта и Брэйя "Английская коммерческая хрестоматия" - 10 экз.; Тарасова "Сборник статей по Священному писанию Нового завета" - 1 экз. 75.
Немало книг было приобретено А.П.Шмидтом, в том числе литература о влиянии японского языка на китайский. Большая часть корейского фонда приобретена Г.В.Подставиным.во время его командировок в Корею.
В библиотеке было много дарственной литературы. Наиболее ценные пожертвования поступили из Академии наук, Петербургского, Московского, Казанского, Киевского, Томского, Новороссийского, Варшавского университетов, Русского географического общества и его отделений, Приамурского и Западно-Сибирского, Археологического общества, факультета восточных языков, различных министерств и ведомств, Владивостокской мужской гимназии. Ценный дар сделала Владивостокская таможня, передав 269 книг, относящихся к японской народной литературе на бытовые и исторические темы 76.
Из частных лиц, приславших в дар библиотеке книги, можно назвать
В.Д.Бонч-Бруевича, историка, этнографа и видного советского деятеля, издателя "Восточной библиотеки" Герасимова, АМ и ДМПозднеевых, профессора Рандатта, студента Келера и многих других.
В первые же годы своего существования институт завоевал большой авторитет не только среди научных учреждений России, но и за рубежом. Востоковедные журналы на Западе систематически реферировали "Известия Восточного института". Инициатива по обмену изданиями исходила от западных и японских научных и государственных учреждений и учебных заведений. Предложения о регулярном обмене поступили от Американской комиссии по международному обмену изданий, Департамента торговли и труда в Вашингтоне, Национальной библиотеки университета в Лаплате (Аргентина), правительства Швеции, Императорской библиотеки Японии, Токийского и Киотоского императорских университетов, Берлинского университета, Неаполитанского Восточного института и многих других - всего от 49 вузов и учреждений.
За короткий период с 1899-1901 гг. библиотека превратилась в довольно солидное книгохранилище. Ею было куплено: на русском языке 234 названия в 653 переплетах, на европейских языках - 625 названий в 1304 переплетах, на восточных языках: на китайском - 234 названия в 3379 томах, японском - 329 названий в 2799 томах, корейском 137 названий в 819 томах, маньчжурском - 1 название в 1 томе, русских и иностранных карт - 92 названия в 154 экз. Библиотека получила в дар на русском языке 391 название в 1830 томах, на европейских языках -254 названия в 449 томах, на восточных языках: китайском - 223 названия в 5431 томе, японском - 116 названий в 144 томах. Всего в библиотеке в это время было 2894 названия в 1602 томах. Кроме этого библиотека выписывала 91 периодическое издание, в том числе 64 - на русском, 14 - на европейских и 13 - на японском языках 77.
Структура библиотеки определилась после русско-японской войны. Библиотека формировалась как специальное востоковедное книгохранилище. Собрание по политэкономии, бухгалтерии, энциклопедий и словарей по различным отраслям знаний, периодических изданий на русском языке было сравнительно невелико.
Все книжные богатства библиотеки были распределены по следующим основным разделам: русско-иностранный, китайский, японский, маньчжурский, корейский, монгольский, тибетский, периодических изданий, библиографический, картографический.
Русско-иностранный отдел включал все важнейшие издания о Дальнем Востоке на русском и иностранном языках, некоторые учебные пособия на восточных языках. Преобладали сочинения по истории, географии, этнографии Востока, которые систематически собирались Н.В.Кюне-ром. Чрезвычайным богатством отличался раздел учебных пособий. Количество китайских и японских словарей достигало нескольких сот экземпляров и "трудно было указать то учебное пособие, которое не было бы представлено в 10-30 и даже 50 экземплярах" 78.
Наиболее богатым был китайский отдел, состоявший исключительно из книг на китайском языке. Основу этого отдела составляла богатая, постоянно пополнявшаяся коллекция китайских сочинений, которая еще до учреждения Восточного института собиралась командированными в Китай А.В.Рудаковым и П.П.Шмидтом. В нем была представлена китайская литература "решительно по всем отраслям знаний". Было много изданий
классических книг с комментариями, как старых, так и более поздних,
полное собрание династийных историй, исторических энциклопедий. В библиотеке имелись "Свод законов цинской династии", различные уложения центральных и местных учреждений, "Сборник докладов императорам от государственных чиновников", сочинения Чжан Чжидуна, Цзен Гофана, Цу Цзунтана. Библиотека обладала полным описанием провинции Цзилинь (Цзилинь Тун чжи) в 48 томах, отпечатанным всего в 100 экземплярах. Интерес представляла и коллекция изданий духовной миссии в Пекине.-
В этом же отделе находилось богатое собрание произведений китайской литературы в роскошных ксилографических изданиях, а частично в дешевых шанхайских перепечатках. Гордостью библиотеки была драгоценнейшая коллекция альбомов китайского искусства и живописи. Этот отдел насчитывал 1199 названий 79.
В японском отделе содержалось большое количество ксилографических и печатных книг по истории и географии. Библиотека обладала полным собранием законов сегунского и мэйдзинского периодов. Обширное собрание художественных произведений охватывало все периоды японской литературы. Имелось несколько рукописных сочинений о России, полностью были представлены издания русской духовной миссии в Токио. Библиотека регулярно получала издания с переводами русских писателей. Японский отдел насчитывал 1994 названия.
Маньчжурский отдел, хотя и не был особенно богат, все же имел ряд ценных сочинений, приобретенных А.В.Рудаковым и П.П.Шмидтом. Гордостью библиотеки был Цицикарский архив, состоящий из 20 тыстомов рукописных официальных материалов на китайском и маньчжурском языках.
Собрание корейского отдела представляло довольно полную коллекцию ксилографических и печатных книг (в том числе знаменитая энциклопедия "Муньхонь биго"), собранных Г.В.Подставиным (456 названий из 911). Большинство изданий отдела представляло литературу для изучения разговорного корейского языка, сборники сказок, песен, повестей и романов, вышедших в основном в конце Х1Х-первом десятилетии XX в. Широко были представлены переводы на корейский язык японских учебников по математике, географии, истории. Имелись в библиотеке полное собрание изданий русской духовной миссии в Сеуле, а также материалы по реформам в Корее.
Очень богат был отдел периодических изданий, в котором имелись полные серии журналов на русском и европейских языках по Дальнему Востоку, серии токийских изданий немецкого, английского и французского обществ по изучению Японии (со всеми приложениями), в которых печатались важнейшие труды по японоведению. В отделе были представлены решительно все серийные издания, выходящие в культурных центрах Дальнего Востока, всего 560 названий.
Кроме перечисленных отделов библиотека имела картографический (101 название атласов и карт, изданных как в Европе, так и в странах Дальнего Востока) и библиографический, состоявший из библиографических сборников и монографий, периодических выпусков, каталогов известных книгохранилищ и магазинов - всего 158 названий. Общее количество единиц хранения точно было неизвестно, но приблизительно оценивалось в 50-60 тысяч 80.
Однако библиотека, которая по полноте многих изданий считалась лучшим востоковедным книгохранилещем, содержалась в помещениях,
" убожество которых не поддается описанию. В маленьких комнатах на
самодельных стеллажах примитивной работы тесно втиснуты книги, которые не переплетаются из-за отсутствия средств" 81. Ежедневные газеты, а их получали 183 названия, складывались пачками над полками и совершенно были недоступны для пользования. Из-за отсутствия помещения очень медленно шли разбор, шифровка и обработка вновь поступивших книг. Е.Г.Спальвин писал в своей "Записке о нуждах библиотеки": "В настоящее время, когда институт разросся в учреждение свыше 200 профессоров и слушателей, которые все пользуются библиотекой и когда библиотека с 10 полок разрослась в крупное учреждение, занимающее 12 комнат, для ориентировки в книгах требуется весь тот сложный аппарат, которого придерживаются во всех библиотеках" 82.
Но ни Е.Г.Спальвин в "Записке", ни директор А.В.Рудаков в своем докладе министру в 1909 г. не шли дальше очень скромных предложений увеличить помещение и выделить дополнительные ассигнования в 2 тыс.р. 83 Министр только посочувствовал, но ничего не сделал. Более радикальные меры предложил П.Соколовский в своем отчете: "Постройка нового здания для библиотеки - самый важный вопрос не только для дальнейшего развития института, но и для устранения постоянной опасности невозвратимой утраты лучшего его богатства" 84.
В таком же бедственном положении находилось и другое достойное внимания подразделение Восточного института - типография. Ее появление было связано с необходимостью издания учебных пособий, научных трудов преподавателей, отчетов о командировках, протоколов заседаний Конференции, печатавшихся в "Известиях Восточного института". Институт приступил к изданию "Известий" без достаточных ассигнований со стороны Министерства народного просвещения. Перерасход покрывался из хозяйственных средств и других источников.
При печатании первых выпусков пришлось столкнуться с трудностями. Маломощные частные типографии Владивостока не могли дать гарантии в выполнении срочных заказов, особенно на учебные пособия. Изготовление сплошных наборов восточных текстов не вызывало затруднений, но при наборе смешанного текста с восточными вставками в наборе на русском языке оказались трудновыполнимыми и дорогостоящими 85. Все это привело к тому, что институт не имел возможности печатать уже начатые издания и вынужден был приступить к созданию типографии.
Еще в 1900 г. институтом были заказаны полные комплекты китайского и корейского шрифтов, маньчжурские, монгольские, тибетские и калмыцкие шрифты были заказаны в Петербурге в словолитне Академии наук. Японские "с изображением азбуки катаканы и хираганы и дополнительно корейские выписали из Японии" 86.
В феврале 1906 г. Конференция приняла решение заказать в Японии небольшую русскую типографию. Фирма "Канэко" безвозмездно изготовила и выслала в институт 20 касс большого размера. В результате типография получила возможность обходиться при хранении шрифтов наличными кассами, не производя дополнительных расходов 8 . Машины были приобретены в Японии и Германии.
Отсутствие помещения не позволило сразу установить машины. Только в 1907 г. типография "была размещена в жалком домишке в двух маленьких комнатах, куда было втиснуто все то, без чего не может обойтись типографская работа" ю. В ней можно было печатать на 7 языках: маньчжурском, монгольском, тибетском, калмыцком"; возможность
печатания на языках народов Дальнего Востока "сделала ее единственной своего рода в России" 89.
Открытие собственной типографии дало возможность институту заполнить все пробелы по изданию "Известий" до XX тома включительно, а с XXI начала издаваться новая серия с измененным форматом 90. Самое же важное - можно было приступить к изданию научных трудов профессоров.
Первым было напечатано "Описание Тибета" Н.В.Кюнера. Его выход' в свет показал, что институт в состоянии выпускать свои издания в срок. С приобретением опыта он смог выполнять самые сложные смешанные наборы. Примером стал иероглифический словарь Е.Г.Спальвина 9|.
В неразрывной связи с учебной работой находилась научная деятельность преподавателей Восточного института. При этом следует иметь в виду, что институт призван был готовить практических специалистов по странам Дальнего Востока, знающих не только язык, но и страну. Такого направления в изучении Китая, не говоря уже о Японии и Корее, в России тогда не было. Преподавателям пришлось заново самостоятельно создавать учебные пособия, вырабатывать новую методику преподавания восточных языков, разрабатывать курсы истории, географии и экономики, учитывая современное положение дальневосточных стран. Сложившиеся условия диктовали необходимость органически сочетать учебную и научную работу.
Научная и педагогическая деятельность Г.В.Подставина и Е.Г.Спальвина имеет ряд общих черт. Оба закончили в 1898 г. факультет восточных языков по китайско-монгольско-маньчжурскому разряду с дипломом первой степени, посланы в страны Дальнего Востока изучать языки, не связанные с полученной в университете специальностью, им пришлось закладывать основы изучения корейского и японского языков, организовывать преподавание корееведческих и японоведческих дисциплин в Восточном институте, оба имеют признанные в литературе научные достижения и занимают видное место в отечественном востоковедении.
В своих пособиях, учебных программах и статьях Г.В.Подставин впервые в мировом корееведении, а Е.Г.Спальвин - в отечественном япо-новедении разработали методику обучения корейскому и японскому языкам, высказали теоретические положения по кардинальным вопросам грамматики, фонетики, письменности.
"Особое значение в филологических изысканиях Г.В.Подставина, -сказал в своем выступлении на Конференции АМПозднеев, - состоит в том, что он первый обратил внимание на изучение наречий и занимался исследованием живой корейской речи, как разговорной, так и письменной" 92. Выделение в языке разговорного, которому Г.В.Подставин придавал большое значение, и книжного стиля было характерно и для Е.Г.Спальвина, только у него деление стилей было более детальным.
Пособия Г.В.Подставина и в настоящее время представляют научную ценность для изучения истории корейского языка конца XIX-начала XX вв., т.к. в них отражен ранний период становления его национальной формы93. Эту оценку в какой-то степени можно отнести и к пособиям Е. Г.Спаль-вина. Ими же разработана русская фонетическая транскрипция. Известна транскрипция Подставина-Кюнера. Транскрипция Е.Г.Спальвина, составлен-
ная им в 1990 г., имела широкое распространение среди отечественных японистов и в 30-е гг. 94.
Большой интерес Г.В.Подставин проявлял к корейской художественной литературе. Во время командировки в Японию и Корею в 1908 г. он обрабатывал материал для образцовой хрестоматии современного корейского литературного стиля и собрал коллекцию книг, изданных после его первого пребывания в стране. Через год им был подготовлен "Очерк новейшей корейской литературы с приложением библиографического указателя свыше 300 произведений, изданных за последнее пятилетие в Корее", рекомендованный Конференцией к печати *.
Н.В.Кюнер, хорошо знавший Г.В.Подставина, писал, что он "принадлежал к той категории научных работников, которые строже всего относятся к самим себе и поэтому редко и мало печатаются", но он " был весьма осведомленным как в корейском, так и в монгольском языках и всех вопросах, относящихся к корееведению и монголоведению, охотно делился со всеми своими знаниями" 96.
Н.В.Кюнер начал систематически заниматься научной работой, еще находясь на студенческой скамье, с 1897 г., когда он "вел самостоятельные изыскания по истории Восточной Азии и примыкающим предметам: географии, экономике и культуре Восточной Азии" 9Т. В год окончания университета он принимает участие в составлении трехтомного "Описания Кореи". Это был по существу первый созданный в России труд по истории этой страны 98.
Уже для этих трудов Н.В.Кюнера характерно широкое использование литературы на европейских и восточных языках. Н.И.Веселовский, давший ему рекомендацию в Восточный институт, писал в 1900 году: "Николай Кюнер обнаружил при замечательном трудолюбии вполне основательные познания в важнейших европейских языках и умение пользоваться восточными источниками .
Как ученый Н.В.Кюнер сложился во Владивостоке в Восточном институте, где он написал около 65 работ, 45 из которых опубликовано. Его первый четырехтомный труд "Описание Тибета", представленный в качестве магистерской диссертации и успешно защищенный, остается единственным в отечественной тибетологии по полноте содержащейся в ней информации. Он "является крупным вкладом в отечественное востоковедение и поныне остается основным в области географии, этнографии и истории Тибета" 10°.
О широте научных интересов Н.В.Кюнера свидетельствует перечисление только некоторых опубликованных им во Владивостоке работ: "Экономическая география Китая", "Географический очерк Японии", "Лекции по географии стран Дальнего Востока". Им написаны статьи об охране старины в Китае, о борьбе с наводнениями в этой стране. В период первой мировой войны он обращается к современности и пишет статьи о европейской войне и китайской промышленности, о японской эмиграции, "6 современном состоянии японской исторической науки. Эти и другие работы Н.В.Кюнера не утратили научного интереса и в настоящее время.
Научные труды А.В.Рудакова самым тесным образом связаны с его командировками в Китай и Маньчжурию. С сентября 1900 по февраль 1901 г. он работает в архиве Цицикара. Как пишет сам А.В.Рудаков: "Тогда же в присутственных местах Цицикара мною были разысканы секретные документы на китайском языке о боксерском движении, бросавшие новый яркий свет на негласное участие китайского правительства
в движении. Документы эти в китайском тексте приложены к монографии моей "Общество И-хэтуань", в которой содержится и перевод их" W1.
В этой первой крупной работе АВ.Рудаков раскрыл характер тайного общества "Кулак, поднятый во имя мира и справедливости", показал самостоятельность зарождения этого движения, подробно охарактеризовал внутреннюю организацию и обрядовую сторону общества. Большую научную ценность представляют приведенные прокламации восставших и их перевод. Эта работа занимает особое место в отечественном китаеведении и является "обязательным пособием каждого исследователя ихэ-туаней" 102.
Спустя три месяца после возвращения из Цицикара А.В.Рудаков снова едет в Китай во главе экспедиции для изучения книгохранилищ и архивов в Мукдене. Одной из задач исследователя была проверка сообщения синолога Паркера о том, что в этих книгохранилищах якобы находятся манускрипты, вывезенные еще монголами из Европы в XIII в. А. В.Рудаков писал: "С первого мая по первое сентября 1901 года я состоял в научной экспедиции в Мукдене по изучению мукденской библиотеки. В нее же, помимо меня, входили: П.П.Шмидт и оставленный для приготовления к профессорскому званию Н.В.Кюнер и др. Этой командировкой было выяснено, -что в Мукденской библиотеке никаких древних манускриптов на европейских языках не заключается" юз.
Результатом этой экспедиции явилась монография А.В.Рудакова "Богдыханские дворцы и книгохранилища в Мукдене". Он впервые ознакомил русских и зарубежных ученых со знаменитыми в Китае книжными богатствами, хранившимися в первоначальной резиденции маньчжурских императоров в Мукдене. При этом он обратил особое внимание на крайне запущенное состояние дворцов и самой библиотеки. А.В.Рудаков с возмущением писал: "Памятники старины безвозвратно гибнут, дворцы приходят в развалины, но фаланги тунеядцев-чиновников продолжают существовать до сегодня, обирая народ и казну, и под таким позорным бременем стонет целый Китай, грабимый правительством "сына неба" 104.
В своей третьей книге "Материалы по истории Китайской культуры в Гириньской провинции (1644-1902)" А.В.Рудаков подошел к мысли о необходимости комплексного подхода в изучении Китая, особенно всех сторон его экономического быта в исторической перспективе.
Труды А.В.Рудакова, написанные исключительно на основе источников применительно к новой истории были созданы в тот период, когда академическое китаеведение в Петербургском университете в связи со смертью В.П.Васильева, С.М.Георгиевского, АО.Ивановского переживало упадок. Их ученики А.В.Рудаков, Н.В.Кюнер подхватили эстафету в изучении Китая и подняли его на новую высоту.
Таким образом, за короткий период времени в стенах Восточного института выросла группа ученых, и их усилиями институт превратился в крупный научный центр отечественного востоковедения и подготовки востоковедных кадров. Целая плеяда питомцев Восточного института -К.А.Харнский, Б.К.Пашков, А.В.Гребенщиков, Б.Н.Панкратов и др. своими трудами вписали славную страницу в историю российского востоковедения.
В 1948 г. академик В.М.Алексеев, говоря о Б.Н.Панкратове, выпускнике Института 1916 г., отнес его к числу китаистов-полиглотов "владивостокской ветви старопетербургской школы до 1900 года" 105. Эта характеристика - свидетельство не только высокой оценки уровня препо-
давания языков в институте, но и доказательство того факта, что крупнейшие востоковеды на Дальнем Востоке, выпускники Петербургского университета, сумели сохранить лучшие традиции русского востоковедения.
Созданная на Дальнем Востоке школа практического востоковедения заслужила большой авторитет. Впервые в России были заложены основы практического изучения Китая, Кореи и Японии. Восточный институт стал базой для открытия во Владивостоке университета.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Бартольд В.В. Обзор деятельности факультета восточных языков //Бартольд В.В. Соч.: В 9 т. Т.9. М.,1977. С.194.
2 Бартольд В.В. Восток и русская наука. //Там же. Т.9. С.543.
3 Скачков П.Е. Очерки истории русского китаеведения. М.,1977. С.253.
4 Там же.
5 Там же.
6 Цит. по:Владивосток. //Сб.истор.док. (1860-1907). Владивосток, 1960. С.61.
7 Там же.
8 См.: Изв.Вост.ин-та. Владивосток, 1900. Т.1. Вып.1. Стр.
9 Цит. по:Владивосток... С.64.
0 Там же. С.63. Директорами Восточного института за весь период его существования были: А.М.Позднеев (1899-1903), ДМ.Позднеев (1904-1906), А.В.Рудаков (1906-1917). Временно исполняли обязанности директора Е.Г.Спальвин, Г.В.Подставин, Н.В.Кюнер.
1 Там же.
2 Кузнецов В.С. Симпозиум по истории востоковедения во Владивостоке //Народы Азии и Африки. 1969. N 6. С.220.
13 Изв.Вост.ин-та. Владивосток, 1900. Т.2. Вып.1. С.45.
4 Государственный архив Приморского края, ф.117, оп.6, л.18.
15 Там же. л.22.
6 Там же, л23.
17 Цит. по'.Зенина Л.В. Николай Васильевич Кюнер /к столетию со дня рождения/ //Народы Азии и Африки. 1978. N 1. С.188. Н.В.Кюнер был избран чл.-кор. АН СССР, опубликовал более 400 работ.
8 Протоколы заседания конференции Восточного института. Заседание 18 августа 1900 года //Изв.Вост.ин-та. Владивосток. Т.2, вып.1. С.4-5.
19 Автобиография профессора А.В.Рудакова, им самим составленная. С.4. Далее - Автобиография. Рукопись хранится в фонде Приморского краеведческого музея имени В.К.Арсеньева.
20 На факультете восточных языков Петербургского университета японский язык стал преподаваться с 1888 г., а корейский - с 1897 г., их вели члены японской и корейской дипломатических миссий, но эти языки не были обязательными. Только в 1908 г. японский язык стал преподаваться как обязательный предмет. См.: Бартольд В.В. Обзор деятельности факультета восточных языков. С.189.
21 Отчет о состоянии и деятельности Восточного института за 1908 акадход //Изв.Вост.ин-та: Приложение 1. Владивосток, 1909. С.18. Пособия АВ.Рудакова ис. пользовались и в ГДУ.
22 Там же. С. 19. Кроме названных, профессора института составили много других пособий: например, АВ.Рудаков - "Практический словарь служебных слов литературного китайского языка", П.П.Шмидт - "Китайские классические книги", "Лингвистическое введение в изучение китайского языка", Г.В.Подставин - "Подстрочный корейско-русский словарь к практическим разговорам на корейском языке" и др.
23 Там же.
24 Изв.Вост. ин-та. Владивосток, 1903. Т .7. С .24.
25 Кузнецов В. С. Указ. соч. С .221.
26 См.: Там же.
27 Обозрение преподавания наук в Восточном институте //Изв.Вост.ин-та. Вла-дивосток,1909. Т.12. С.11.
2B Рудаков А.В. Богдыханские дворцы и книгохранилища в Мукдене. //Изв.Вост.ин-та. Владивосток^^. Т.З, вып.1. С.7.
29 Отчет о состоянии и деятельности Восточного института за 19Q6 акадход. С^-21.
3Q Изв.Вост.ин-та. Т.7. С.1.
31 Изв.Вост.ин-та. Владивосток, 19Q3. Т^. С.15.
32 Изв.Вост.ин-та. Владивосток,1902. Т.З, вып.2. С.177-178.
33 Отчет о состоянии и деятельности Восточного института за 19QB год. С.21.
34 Протоколы заседания Конференции Восточного института //Иэв.Вост.ин-та: Приложение 2-е. Владивосток, 19Q9. С.14.
35 Никифоров В.М. Советские историки о проблемах Китая М.,197Q. С.26.
36 К слушателям относились офицеры, которые, согласно статье 33 Положения о Восточном институте, направлялись на учебу командованием военных округов. До 19d г. это Положение распространялось на войска Приамурского округа и Квантунской области, а с 19Q3 г. на все военные округа Европейско-Азиатской России. См.:Автобиография. С.2. К этой же категории относились т.н. посторонние слушатели, имевшие менее 3,5 баллов по иностранному языку и не имевшие дефектов речи.
37 Протоколы заседаний Конференции Восточного института за 19Ю-1911 акадход //Изв.Вост.ин-та: Приложение 2. Владивосток, 1913. С.34.
3B Там же.
39 Изв.Вост.ин-та. Владивосток, 19QQ. Т.1, вып.1. С.27. На кафедре корейского языка работали Ким Хенто, Юи Бенчжи, Ким Бенхак. Последний был отцом известного в 5Q^ гг. писателя Р .Кима.
40 Там же.
41 ЦГА РСФСР ДВ, Ф. 226, оп.1, д.Ю3, Л.1.
42 Изв.Вост.ин-та. Т.11, вып.2.'С.7О.
43 Справочная книжка по Восточному институту в г.Владивостоке на 19Q9 г. Владивосток,1909. С.61.
44 Соколовский П. Русская школа в Восточной Сибири и Приамурском крае. Харьков,1914. С^5.
45 Цит. по:Изв.Вост.ин-та. Владивосток,^^ . Т.З, вып.1. С.1-2.
43 Изв.Вост.ин-та. Владивосток^^. Т.2, вып.З. С^3.
47 ЦГА РСФСР ДВ, ф.226, оп.1, д230, я 11.
43 Изв.Вост.ин-та. Т.11, вып.1. С.З.
49 Изв.Вост.ин-та, Владивосток, 19QQ. Т.1, вып.1. С.З.
5Q Отчет о состоянии и деятельности Восточного института за 19Q9 акадход. Владивосток, 19Ю. С.69. Из 31 р.25 к. взималась плата за общежитие B р. ежемесячно за комнату на одного человека и 7 р .5Q к. - на 2,15 р. - за довольствие. От B р. до B р .75 к. выдавалось на руки. Кроме того, за учебу взималось 6Q р. в год.
5 ЦГА РСФСР ДВ, ф.226, оп.1, д .42, я7. Проезд с учетом обратной дороги стоил: Владивосток-Нагасаки - 9Q руб., до Пекина через Нагасаки и Порт-Артур - 25Q руб., до Шанхая - 232 руб. , Гонконга - 3BQ руб. На поездку в Китай в зависимости от маршрута выделялось от 35Q до 53Q руб., по Корее - до 4QQ руб., в Японию от 4QQ до 6QQ руб .
52 Соколовский П. Указ.соч. С^6.
53 Изв.Вост.ин-та. Владивосток,1903. Т.7. С.25.
54 Протоколы заседания Конференции Восточного института за 19Ю-1911 акадход. С.56.
55 Спальвин Е.Г. Записка о ближайших нуждах по институтской библиотеке и по изданию "Известий Восточного института". Владивосток,1909. С^-9.
56 Бабинцев А .А. О связях Петербургского университета и Восточного института в начале XX в. //Проблемы Дальнего Востока. 1979. N 2. С .1B1.
57 Для соискателей стипендии назначались экзамены: сочинение, например на тему "Почему я изучаю Дальний Восток"; перевод с английского или французского
на русский, причем предварительно иностранный текст должен был быть написан под диктовку. Студенты могли подать заявление об освобождении от оплаты за слушание лекций, но число освобожденных не должно было превышать 15% всех слушателей.
53 Отчет о состоянии и деятельности Восточного института за 1906 акад.год. С. 17-16.
59 Изв.Вост.ин-та. Т.11, вып.1. С.57.
60 Протоколы Конференции Восточного института за 1911-1912 акад.год. Владивосток,^^. С.79.
6 Там же. С.60.
62 ЦГА РСФСР ДВ. Ф. 226, оп.1, д.37, я4.
63 Там же, д.93, я5.
64 Там же, яб.
65 Там же, д69, Л4.
66 Изв.Вост.ин-та. Т.11, вып.2. С.12.
67 Изв.Вост.ин-та. Т.З, вып.1. С.2.
66 Там же. С.35.
69 Там же. С.6.
70 Изв.Вост.ин-та. Т.11, вып.2. С.76.
71 Автобиография... СЮ.
72 Там же.
73 Изв.Вост.ин-та. Т.11, вып.2. С.76.
74 Там же. С.77.
75 Изв.Вост.ин-та. Т.З, вып.1. С.27.
76 Изв.Вост.ин-та. Т.З. С.19.
77 Там же. С.77.
7B Справочная книжка... С .57.
79 Указываются данные только каталогизированных изданий.
60 Изв.Вост.ин-та. Т.11, вып.1. С.21; Справочная книжка... С.50-55. В 1902 г. библиотека насчитывала 9750 названий в 44346 тт.
6 Соколовский П. Указхоч. С .291.
B2 Спальвин Е.Г. Записка... С.5.
63 См.: Там же. С.З; Отчет о состоянии и деятельности Восточного института за 1909 акадгод. С.40.
B4 Соколовский П. Указ.соч. С.292.
66 Типографии не взялись за печатание учебного пособия А.В.Рудакова и "Опыта мандаринской грамматики" П.П .Шмидта. См. Спальвин Е .Г. Записка... СЮ.
66 Там же. С.9. Общий вес восточных шрифтов составлял более 100 пудов.
В годы Великой Отечественной войны они были переплавлены.
67 Отчет о состоянии и деятельности Восточного института за 1906 акадход. С.57. Это не было даром; первоначально заказанные кассы оказались не того размера.
68 Соколовский П. Указхоч. С.294.
69 Справочная книжка... С.55.
90 Спальвин Е.Г. Записка... С.13. Известия Восточного института выходили до 1916 г., всего вышло 60 номеров в 60 выпусках.
91 Там же. С.12.
92 Изв.Вост.ин-та. Т.11, вып.2. С.73.
93 Концсвич ЛР. Подставим Г.В. /к столетию со дня рождения/. //Народы Азии и Африки. 1976. N 1. С .230.
94 См.: Сердюченко Г.П. Русская транскрипция для языков зарубежного Востока. М.,1967. С.222-223.
95 Протоколы заседания Конференции Восточного института. Приложение ".
С.9.
96 Цит.по: Концевич Л .Р. Укаасоч. С.230.
97 Зенина АВ. Н.В.Кюнер - историк Дальнего Востока //Очерки по истории Ленинградского университета. Т.1. Л.,1961. С.62.
96 Краткий очерк истории Кореи Н.В.Кюнера остался в переизданном в 1960 году "Описании Кореи".
99 О знании иностранных языков Н.В.Кюнер писал в своей анкете: пишет и говорит на английском, французском, немецком, китайском и японском; пишет и читает на итальянском, шведском, голландском, испанском, португальском, латинском, греческом, маньчжурском, корейском, тибетском, санскрите.
1 Зенина ЛВ. Ука&соч. С.82.
101 Автобиография... СЮ.
102 Никифоров В.Н. Укаасоч. С.25.
103 Автобиография... С. 15. Эти слухи были дополнены домыслами о том, что. рукописи приобретены русским правительством и часть их передана Восточному институту. В связи с этим Институт получил письмо от Президента Чешской АН Словесности и Искусств, в котором он просил сообщить о справедливости слухов. В Прагу было послано подробное описание библиотеки в Мукдене, данное в книге
А.В.Рудакова. См.: Изв.Вост.ин-та. Владивосток,1903. Т.8. С.21.
104 Рудаков А.В. Богдыханские дворцы и книгохранилища в Мукдене. С.21.
105 Стариков В.С. Научная и педагогическая деятельность Б.Н.Панкратова. /К 75-летию со дня рождения/ //Страны и народы Востока. М.,1971. Вып.11. С.7.
Востоковеды-выпускники ДВГУ, защитившие докторские диссертации:
Е.В.Верисоцкая / японоведение /
ВЛЛарин / китаеведение /
Японисты-выпускники ДВГУ, защитившие кандидатские диссертации:
Афонин Б.М., Бреславец Т.И., Воробьева Г.В., Высочин О.М., Гайкин В.В., Гладченков А.И., Дыбовский А.С., Егоров Н.Г., Ильин С.Н., Кожевников
В.В., Кузьменко Н.Н., Курлапов В.В., Кучук В.В., Моргун З.Ф., Наумова И.Ю., Нехаенко Н.Г., Прасол А.Ф., Павлятенко Т.В., Совфтеев В.В., Толсто-гузов АА., Толстогузов СА., Пасков С.С., Пряхина Л.В., Хузиятов ТД., Чан Су бу, Шнырко А А.
