CC BY
48
СТАНОВЛЕНИЕ СИСТЕМЫ ОБЩЕГО МУЗЫКАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ В КАЗАНСКОЙ ГУБЕРНИИ (ПО ДОКУМЕНТАМ И МАТЕРИАЛАМ XIX - НАЧАЛА ХХ ВВ.)
Ф. Ш. Салитова,
Казанский (Приволжский ) федеральный университет
Аннотация. В статье на основе источников, преимущественно не вовлекавшихся в научный оборот, освещаются малоизвестные факты истории становления общего музыкального образования в Казанской губернии. Автор выявляет и обобщает ценный опыт деятельности учебных заведений и отдельных педагогов-музыкантов этого крупнейшего региона Российской империи в период со второй половины XVIII - до начала XX вв. Этот опыт может быть востребован в условиях негативных тенденций снижения значимости нравственно-эстетического компонента в современном отечественном образовании.
Ключевые слова: общее музыкальное образование, Российская империя, Казанская губерния, исторический опыт, региональный опыт
144
Summary. In the article on the basis of sources, mainly not engaged in a scientific turn, light up the not popular facts of history of becoming of universal musical education in the Kazanskaya province. An author exposes and summarizes valuable experience of activity of educational establishments and separate teachers-musicians of this largest region of the Russian empire in a period from the second half XVIII- to beginning of XXcenturies, which must be claimed in the conditions of negative tendencies ofdecline of meaningfulness of moral-aesthetic component in modern domestic education.
Keywords: universal musical education, Russian empire, Kazanskaya province, historical experience, regional experience.
Негативные тенденции снижения уровня влияния и объёма включённости потенциала музыкальной культуры во все сферы современного образования, как и пренебрежение значимостью нравственно-эстетического компонента в личностном становлении новых поколений, ориентируют на обращение к опыту деятельности учебных заведений различного типа в российских губерниях во второй половине XVIII - начале XX вв. В документах и публикациях Х1Х-ХХ вв.,
несмотря на отмечаемые сложности и противоречия, характеризующие процесс преподавания музыки, отчётливо просматриваются прогрессивные мировоззренческие и педагогические установки, на которых базировалось формирование основ отечественного общего музыкального образования.
Казанская губерния в рассматриваемый период занимала передовые позиции в сфере культуры и образования. Именно в Казани была открыта первая в российской провинции муж-
ская гимназия, при которой функционировали музыкальные классы (1758), третий (после Москвы и Петербурга) университет, где музыка входила в число обязательных дисциплин для всего контингента студентов (1804).
Следует подчеркнуть своеобразие социально-общественной жизни данного региона, обусловленное такими факторами, как полиэтничность и поликонфессиональность, что закономерно проецировалось на сферу просвещения и образования. Поэтому здесь, наряду с общероссийскими образовательными учреждениями, параллельно функционировала система национального образования татарского народа (мектебы и медресе), а также миссионерские учебные заведения, основной задачей которых являлась христианизация «инородцев» - представителей коренных этносов региона. Все эти структуры существенно различались направленностью и характером воспитания и обучения.
В Казани и Казанской губернии, оказывавших всестороннее воздействие на подъём просвещения и образования в огромном ареале, охватывающем Поволжье, Приуралье и Прикамье начиная с середины XVIII в. осуществлялась деятельность целой плеяды талантливых и преданных своему призванию педагогов-музыкантов.
Первым учителем музыки в 1-й мужской гимназии был Д. Орефьев, о котором упоминает В. Владимиров -автор «Исторической записки» об этом старейшем светском учебном заведении Казани. Д. Орефьев работал в гимназии довольно долго - его имя обозначено в сохранившихся списках за 1763 и 1782 гг. Судя по всему, это был разносторонне образованный музыкант. Он преподавал церковное
пение и обучал гимназистов игре на скрипке. В реестре имущества гимназии за 1790 г. числились «10 скрипиц, 10 смычков» [1, с. 159]. С конца 1797 г. руководителем музыкальных классов гимназии стал пианист, педагог и композитор А. Новиков (также с 1807 г., после аттестации и утверждения на специально учреждённую должность преподавателя музыки, он вёл фортепианный и вокальный классы в Казанском университете).
В гимназии практиковались внеаудиторные формы театрально-музыкальной деятельности: проводились концерты, ставились спектакли, причём авторами пьес нередко являлись сами преподаватели, включая директора гимназии М. Верёвкина. Правда, как отмечал В. Владимиров, эстетическое воспитание не являлось главной целью обучения, поскольку требовалось «образовывать молодых людей для воинской службы, но не для учёного состояния» [1, с. 38]. В подтверждение тому автор «Записок» сослался на выпускника гимназии, знаменитого поэта Г. Р. Державина, вспоминавшего о недостаточности уровня преподавания музыки, как и ряда других дисциплин: «Нас учили тогда вере без катехизиса, языкам без грамматики, числам и измерению без доказательств, музыке без нот» [цит. по: 1, с. 38].
В дальнейшем уровень преподавания музыки в гимназии заметно повысился. Занятия велись группами (от 10 до 18 учащихся по 4 часа в неделю). В отчёте о работе гимназии за 1838 г. указано, что на годичных испытаниях «в вокальной и инструментальной музыке ученики показали значительные успехи; постоянно ревностные труды Тефлингера (учитель музыки и
145
пения. - Прим. авт.) заслуживают признательности по выбору пьес и по собственной его композиции, приноровленной к степени искусства учеников и количеству инструментов оркестра» [2, с. 286].
С 50-х гг. XIX в. директором гимназии являлся выпускник Казанского университета А. Растовский, соединивший любовь к свободным искусствам - музыке и живописи - с военным образованием. В период его управления гимназией занятия этими искусствами культивировались и поощрялись. Среди преподавателей музыки гимназии следует выделить Д. Соловьева. На ученических концертах публика одобрительно оценивала стройность звучания руководимого им многоголосного хора, выступления инструментальных ансамблей. Сформировался и гимназический оркестр, в составе которого были скрипки, виолончели и флейты.
Изучение истории музыкального образования в Казанской губернии показывает, что многие учителя музыки принадлежали к числу прогрессивно I46 мыслящей интеллигенции. В своей работе они, особенно начиная со второй половины XIX в., руководствовались демократическими идеями и передовыми педагогическими установками, провозглашавшимися выдающимися российскими общественными деятелями, среди которых были В. Одоевский и Г. Ломакин, уделявшие большое внимание проблемам музыкального образования.
Влияние просветительско-демо-кратических идей сказывалось на усилении внимания в учебных заведениях Казанской губернии эстетическому развитию детей и молодежи. Главное своё предназначение учителя музыки
видели в привитии учащимся основ подлинной музыкальной образованности. Они выступали за придание своему предмету равного статуса с остальными дисциплинами, более широкое включение в учебные программы светской музыки и народных песен. Примечательно, что педагоги-музыканты входили в состав объединённого городского педагогического совета гимназий, где обсуждались и вопросы музыкального воспитания и образования, к которым в преподавательских кругах Казани постепенно формировалось позитивное отношение. Например, об официальном дозволении учреждения музыкальных классов во 2-й Казанской гимназии настойчиво ходатайствовал её директор М. Львов. Такое разрешение было получено в 1872 г., после чего на ближайшем заседании педагогического совета были определены требования и правила для уроков светского пения (один урок в каждом классе и одна общая хоровая спевка еженедельно). Кроме хорового пения, учащиеся должны были быть ознакомлены с «общими элементарными музыкальными познаниями». При этом подчёркивалось: «Невнимательный по классу пения ученик подлежит ответственности по общему положению и вообще должно быть устранено всё то, что располагало бы смотреть на класс пения как на забаву; в гимназии должен быть создан хор, который может быть самостоятельным или же совместно со студентами университета [3, с. 127].
Большое внимание музыке уделялось в женских учебных заведениях Казани. В городской земской школе, которая готовила учительниц начального обучения, воспитанниц обучали игре на скрипке, музыкальной грамо-
те, хоровому пению и методике преподавания музыки. Обязательным требованием программы педагогической практики было проведение уроков пения и управление хором. Музыка входила в число дисциплин выпускных экзаменов.
Обучение в частной женской гимназии, созданной Л. Шумковой в 1871 г. и возглавляемой ею, носило главным образом светскую направленность. При этом учебном заведении функционировало профессиональное отделение. Выпускницы получали право работать учительницами начальных классов, домашними учительницами, учительницами рукоделия, кройки и шитья, в связи с чем в восьмом классе организовывалась педагогическая практика. Вместе с тем руководители гимназии утверждали: «Женщине... даже если она не готовится быть учительницей, необходимо больше, чем мужчине, знание педагогики и родственных с нею дисциплин» [4, с. 114].
Сохранились сведения о Н. Суворове - учителе музыки гимназии, возглавляемой Л. Шумковой. О качестве его преподавания можно судить по некоторым отчётным данным и составленной им программе, построенной с учётом особенностей возраста, восприятия и развития голоса детей. Основой музыкального воспитания Н. Суворов считал хоровое многоголосное пение, цель освоения теоретических сведений видел не «в сообщении разных специальных терминов», а «только для того, чтобы уметь сознательно читать и понимать ноты». Он писал: «В педагогической литературе существует заблуждение, в силу которого к преподаванию пения приноравливают методы обычных школьных
предметов. посмотрите, как наши дети учатся петь до школы. И вот эти дети, которые, играя, выучивают десяток песенок, приходя в школу, убегают от уроков пения. Настолько далека ещё современная педагогика от живого человека в области искусства. Пение должно внести в школьную жизнь художественный элемент, в этом его сила и значение. Отсюда и самый метод преподавания. отличный от других методов» [4, с. 110-111].
В программу Н. Суворова входили преимущественно образцы светской музыки: произведения А. Гречанинова и П. Чайковского, «Детский мир» В. Ребикова, «Хрестоматия» М. Ан-цева, сборники Н. Ладухина и др. Отдельные церковные песнопения вводились им в качестве упражнений для освоения многоголосия. Как подчёркивал автор программы, репертуар составлен им из «образцов художественной музыкальной литературы», а главной целью его изучения является «художественное выражение» [4, с. 110-111]. Программа Н. Суворова не лишена недостатков. В ней ограничены разделы по ознакомлению с музыкальной литературой и нотной грамотой. Тем не менее всё указывает на то, что её составитель придерживался прогрессивных педагогических принципов, критически относился к устарелым методам работы и правильно ставил вопрос о месте и значении музыки в общеобразовательном учебном заведении. Основываясь на большом личном опыте, он достигал хороших результатов.
Уроки музыки в гимназии Л. Шум-ковой включались в расписание занятий вместе с другими обязательными предметами (1 и 2 классы - 1 час, 3-5 классы - 2 часа в неделю). Большое
147
место во внеклассной работе занимали литературно-музыкальные вечера и спектакли, где в исполнении учениц звучало много вокальных и инструментальных номеров. Педагоги этой гимназии единодушно считали такие мероприятия «средством к эстетическому и моральному развитию», были уверены, что «при воспитании молодёжи нужно обращать внимание не только на развитие ума и обогащение его знаниями, но и на воспитание чувства и воображения, которые играют огромную роль в создании характера» [4, с. 110-111].
Н. Суворов был деятельной творческой личностью. Помимо гимназии Л. Шумковой, он преподавал в Казанской инородческой учительской семинарии, на педагогических курсах народных учителей. В отчёте наблюдателя последних, инспектора народных училищ В. Люстрицкого за 1899 г. сообщается о проведении Н. Суворовым занятий с учителями по теории музыки, сольфеджио и пению. С теми из них, кто имел специальное музыкальное образование (регентами), он 14В занимался по профессиональной программе. Также организовывал открытые показательные уроки с последующим обсуждением существовавших тогда программ, методик и практик преподавания музыки. Из слушателей курсов составлялся смешанный хор, который готовил концертное выступление с репертуаром из нескольких крупных светских и духовных произведений. В программу педагогических курсов был включён экзамен по музыке, где проверялись знания учителей по музыкальной теории и методике, церковной музыке и хороведению. В качестве учебных пособий рекомендовались и руководства казанских ав-
торов - С. Смоленского, Д. Соловьева и самого Н. Суворова [5].
Следует признать: успешная деятельность Н. Суворова, Н. Петрова, М. Кроткова, А. Архангельского, И. Торопова и других казанских учителей музыки в значительной степени основывалась на их личном энтузиазме. Им приходилось работать в весьма непростых условиях. Особенно это касалось народных училищ и начальных школ Казанской губернии, где ощущалась постоянная нехватка кадров из-за низкой оплаты труда и учителя часто переходили «на службу в соседние губернии потому только, что там назначен больший оклад» [6, с. 21].
Включение предметов искусства в программу обязательных общеобразовательных дисциплин не всегда считалось необходимым и зависело в основном от наличия денежных средств. Решению этой проблемы способствовало активное обсуждение вопросов эстетического развития подрастающих поколений на страницах как столичных, так и провинциальных, в том числе казанских, изданий. Остриё критики направлялось главным образом на руководителей учебных заведений, которых часто интересовали лишь разовые концертные выступления детей, вместо того чтобы «заложить в них задатки правильного музыкального образования». Особо осуждалась порочная практика разучивания «с голоса»: «Это не метод преподавания, а натаскивание... вызываемое стремлением школ иметь свой хор для тех или иных школьных нужд» [7, с. 3]. В редакционной статье к апрельскому номеру журнала «Народное образование» за 1910 г. подчёркивалось: «Только в пении теперь применяются отсталые, допотопные
методы преподавания. Ни по одному предмету нельзя учиться и учить без учебников, а по пению можно и без книг, и без учебников, и без всякой грамоты: со слуха, с голоса. Всякому учителю для достижения успехов в его предмете нужно время, и время даётся ему; учитель пения должен творить чудеса: пришёл, увидел и. запели» [8, с. 523]. Уже упоминавшийся Д. Соловьев, выступивший в печати под псевдонимом С-в, обращал внимание на важность решения проблемы подбора педагогических кадров: «Стало быть, учителя семинарий до тех пор не принесут надлежащей пользы, пока руководителями будущих учителей не сделаются люди, вполне преданные своему делу, знающие его основательно и ясно сознающие цель учительской семинарии» [9, с. 494].
С 1872 г. одним из ведущих учебных заведений по подготовке специалистов для системы миссионерского образования стала Казанская инородческая учительская семинария. Большое внимание в программе обучения кадров для этой специфической образовательной отрасли уделялось музыкальной подготовке [10]. Соратником Н. Ильминского, главного идеолога и реформатора православного миссионерства в Казанской губернии, был начинавший в то время свою карьеру С. Смоленский, внесший в последующие годы выдающийся вклад в русскую музыкальную культуру как палеограф, педагог и хоровой деятель. Именно он занимался адаптацией канонических церковных песнопений в процессе перевода духовных текстов на языки народов Поволжья. Действительно, такой подход способствовал внедрению православия среди этносов, ранее приверженных языческим
верованиям. Но в отношении татар, принявших ислам ещё в начале Х в., эти, как и другие меры, не приводили к видимым результатам. Тем не менее в немногочисленных татарских миссионерских школах пение на родном языке православных духовных напевов заметно нравилось детям, в особенности девочкам, о чём писал в 1900 г. А. Рождествин в своём очерке о Н. Ильминском [11, с. 27].
В период работы С. Смоленского в учительской семинарии им было очень много сделано в плане методического оснащения преподавания музыки: «Работа Степана Васильевича кипела, он был инициатором дела, всё создавал самобытно и был счастлив, если начальство ему не мешало» [12, с. 2]. Благодаря С. Смоленскому в программе обучения и внеаудиторной работе определённое место заняли светские формы музыки. Он ввёл бесплатное обучение игре на скрипке, виолончели и фортепиано, организовывал концертные выступления учащихся. Хор семинарии достиг под его руководством высокого исполнительского уровня, что отмечалось в прессе: «Его (С. Смоленского. - Прим. авт..) певцы удивляли казанскую публику искренностью. настроения и высоко выразительным пением» [Там же].
Свою историю имеет и дошкольное музыкальное образование Казанской губернии. Оно формировалось на протяжении XIX в. и начиналось с Казанского сиротского дома, уездных детских приютов, куда принимались дети с 4-5 лет. Особенности музыкальной деятельности в них определялись религиозно-нравственным воспитанием, которое чётко подразделялось по вероисповеданию воспитанников. Соответственно, происходило освое-
149
150
ние христианскими детьми первоначальных навыков церковного пения, а детьми-мусульманами - распевного чтения Корана. Музыкальный компонент присутствовал и в играх, которые являлись главным средством воспитания.
Основополагающим фактором становления дошкольного музыкального воспитания в Казани можно считать Детский музыкальный сад, основанный педагогом и музыкально-общественным деятелем Р. Гуммертом в 1898 г., где музыкальное развитие детей основывалось преимущественно на хоровом пении. Большая часть времени на занятиях отводилась разучиванию простых детских песенок и различным ритмическим играм. Также дети приобретали элементарные музыкальные знания (младшая группа); осваивали нотную грамоту и первоначальные навыки игры на фортепиано или скрипке (старшая группа). Цель обучения в Детском музыкальном саду была обозначена как необходимость «подготовлять и развивать способности детей к музыке вообще, и родителям дать возможность проверить музыкальное дарование своих детей» [13, л. 1].
В целом в рассматриваемый период в процессе становления системы общего музыкального образования Казани и Казанской губернии были достигнуты значительные успехи. Об этом свидетельствует следующий факт. В 1899 г. Министерством народного просвещения рассматривался вопрос о преподавании пения и музыки в мужских и женских учебных заведениях. «Причиной возникновения этого вопроса послужила практика Казанского учебного округа, в коем начальствами средних и низших
учебных заведений обращается особенное внимание на эстетическое и художественное воспитание юношества... Ученические хоры принимают участие в пении во время богослужений. а ученические оркестры совместно с хорами участвуют в устраиваемых в стенах учебных заведений вокально-музыкальных вечерах. Находя означенную меру весьма полезной во многих отношениях, министерство решило применить её и в других учебных округах» [14, с. 191].
На рубеже XIX-XX вв. большие перемены происходили и в традиционной системе образования татарского народа. Вопреки бытовавшим долгое время представлениям о запрете музыки исламом, в татарских мектебах и медресе изначально культивировались своеобразные формы музыкального воспитания на основе книжного пения. Любая книга - религиозная или светская - обязательно разучивалась и исполнялась на специально закреплённый за ней одноименный напев. Поэтому исламские музыкально-поэтические традиции никогда не теряли своей актуальности и прививались детям с раннего возраста вместе с основами религии и знаний о родной истории и культуре. Но постепенно, несмотря на то что системы образования основополагающих этносов на территории Казанской губернии значительно отличались друг от друга и длительный период практически не взаимодействовали, необходимость европеизации национальной жизни и освоения системы современных знаний ориентировала передовых идеологов татарского просветительско-демократического движения на обновление форм эстетического воспитания.
В этой связи примечательны первые специальные публикации в татарской печати, посвящённые вопросам музыкального искусства и образования [15; 16]. В них музыка, наряду с критикой взглядов на неё реакционного исламского духовенства, характеризовалась как неотъемлемая часть культуры мусульманских народов. Авторы этих работ Х. Габяши и Х. Кильдебаки, ссылаясь в подтверждение своих позиций на многих учёных и педагогов прошлого, доказывали отсутствие в Коране положений, запрещающих музыку. Более того, они утверждали, что эта музыка своей духовной силой пробуждает глубокие чувства в душах тысяч людей и отдавали ей приоритет среди других видов искусства.
Практическая реализация реформаторских образовательных идей и проектов, начиная с последней четверти XIX в., осуществлялась в так называемых «новометодных» мектебах и медресе, обучение в которых базировалось на мировоззренческих основах ислама, но одновременно всё больше приобретало светский характер.
В женской школе Ф. Аитовой в Казани особо поощрялись девочки с красивыми и звучными голосами. Там часто проводились литературно-музыкальные утренники и вечера, к которым ученицы готовили стихи, танцы, песни. Не случайно из стен этого учебного заведения вышли выдающиеся представительницы первого поколения татарских профессиональных музыкантов - певицы и композиторы С. Садыкова и М. Рахманкулова. Хоровые занятия даже входили в учебный план школы Ф. Аитовой, и, как вспоминал первый татарский композитор, педагог и музыкально-общественный деятель С. Габяши, его специально
приглашали «корректировать» хоры учениц [17, с. 38].
В татарской печати начала XX в. постоянно встречается информация о публичных концертных выступлениях шакирдов в Казани и других городах России. Она отражает эволюцию их творчества от музыкальных вечеров и представлений в стенах медресе к деятельному участию в нарождавшейся национальной музыкально-общественной жизни. Например, известный писатель Ф. Амирхан так писал о выступлении шакирдов в зале Казанского купеческого собрания: «Этот хор (под управлением Ф. Агеева. - Прим. авт.) во всех отношениях оказался лучше тех, которые выступали на предыдущих вечерах. На этот раз голоса звучали лучше, мелодия хорошо выучена, все певцы приучены смотреть на дирижёра» [18].
Своей интенсивной эстетической деятельностью выделялось уфимское медресе «Галия», где функционировал кружок «Национальные мелодии, сцена и литература», шакирдам разрешалось петь песни, играть на музыкальных инструментах, устраивать 151 концерты и посещать театр. С 1915 г. уроки музыки были официально включены в программу обучения. Их вёл профессор Варшавской консерватории В. Клеменц, волей судеб оказавшийся в Первую мировую войну в Уфе. Также он организовал в медресе хор и струнный оркестр, участвовавшие в открытых концертах1. Всё это
1 Уфа, независимо от изменений территориально-административного статуса (до 1865 г. находилась в составе Казанской губернии, далее - столица вновь образованной Уфимской губернии), являлась одним из крупных центров общественной и культурной жизни всего мусульманского населения Поволжья и Приуралья.
было важным достижением на пути утверждения статуса музыки в системе традиционного национального образования.
При анализе исторических материалов по вопросам массового музыкального воспитания детей и учащейся молодежи в Казанской губернии, как крупнейшем административном подразделении Российской империи, отмечается наличие ценных педагогических результатов, не утративших своей актуальности и сегодня. Сопоставляя факты и связи явлений музыкально-образовательного процесса прошлого и настоящего, помимо различий, можно обнаружить и действие сходных закономерностей. Так, следует выделить отношение к музыке как к эффективному средству воспитательного воздействия, принципы постановки музыкальной деятельности в условиях различных образовательных учреждений, роль личности учителя музыки, проблемы подготовки профессиональных музыкально-педагогических кадров.
Таким образом, к началу ХХ в. на 152 территории Казанской губернии в большинстве учебных заведений, входивших в различные образовательные структуры, музыкальное воспитание и преподавание музыки приобретали всё большее значение и усовершенствованные формы. В этом процессе наблюдалось как проявление общих закономерностей, характерных для системы образования Российской империи, так и специфические региональные особенности, определяемые многообразием духовных и культурных традиций данного конкретного географического ареала.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Владимиров В. Историческая записка о 1-й Казанской гимназии. XVIII столетие. - Т. 1. - Казань: Университет. типогр., 1867.
2. Владимиров В. Историческая записка о 1-й Казанской гимназии. - Т. 2. - Ч. 1-3. -Казань: Центр. типогр., 1868.
3. Гвоздев П. Историческая записка о второй Казанской гимназии. - Казань: Университет. типогр., 1876.
4. Казанская частная женская гимназия с профессиональным отделением Л. П. Шумковой. - Казань: Центр. типогр., 1910.
5. Люстрицкий В. Отчёт о занятиях на педагогических курсах народных учителей и учительниц Казанского уезда и г. Казани. - Казань: Типогр. губ. правл., 1899.
6. Износков И. А. Собрание сведений о состоянии школьного дела в уездах Казанской губернии. - Казань: Типогр. губ. правл., 1882.
7. Зарин Д. Школьное обучение хоровому пению с голоса // Музыка и пение. -1904. - № 10.
8. Редакционная статья // Народное образование. - 1910. - Апрель. - Т. 1. - Кн. 4.
9. С-в (Соловьев Д.). Несколько слов о наших учительских семинариях // Педагогическая хроника. Еженедельное приложение к журналу «Семья и школа». - 1878. -12 августа. - № 21.
10. Ильминский Н. И. О церковном богослужении на инородческих языках. - Казань: Типогр. Император. ун-та, 1883.
11. Рождествин А. Н. И. Ильминский и его система инородческого образования в Казанском крае. - Казань: Типо-литография ун-та, 1900.
12. Компанейский Н. Степан Васильевич Смоленский // Музыка и пение. - 1906. -№ 4.
13. Гуммерт Р. А. Программа Детского музыкального сада // Казан. гос. консерватория. Архив Р. А. Гуммерта. Ф. Детский музыкальный сад. - Оп. 1. - Л. 1.
14. Белилин В. А. Двадцатипятилетие Казанской 3-й (мужской) гимназии. - Казань: Типогр. Окружного штаба, 1896.
15. Габяши Х. Мысли исламских ученых и Марджани о пользе музыки и поэзии (на татар. яз.) // Марджани. - Казань: Мага-риф, 1915.
16. Кильдебаки Х. Музыка и ислам (на татар. яз.). - Уфа: Шорык, 1909.
17. Габяши С. Моя краткая биография // Султан Габяши: Материалы и исследования. -Казань: Фикер, 2000.
18. Амирхан Ф. Заметка о выступлении ша-кирдов медресе // Эльислах. - 1908. -8 января.
153
