CC BY
11
O.A. Остова. Интерпретация индоевропейских основообразующих формантов...
49. Серебренников Б.А. 1976 - Что таит в себе уральский притяжательный суффикс 3 л.ед.ч. -Ба?//СФУ. 1976, №4, 241-242.
50. Суханова B.C. 1962-0 семантике притяжательного суффикса 3 лица единственного числа в пермских языках//Лингвистичес-кий сборник. Петрозаводск, 1962, 80-89.
51. Терешк'ин Н.И. 1961 - Очерки диалектов хантыйского языка. М,- Л., 1961. Ч. 1.
52. Терещенко Н.М. 1979 - Нганасанский язык,Л., 1979.
53. Топорова И.Н. 1974 - Система именных классов в языке лингала//Вопросы африканской филологии. М., 1974, 15-35.
54. Тронский И.М. 1967а - Общеиндоевропейское языковое состояние. Л., 1967.
55. Тронский И.М. 19676 - О дономинативном прошлом индоевропейских языков//Эргативная конструкция предложения в языках различных типов. Л., 1967, 91-94.
56. Туманян Э.Г, 1971 - Древнеармянский язык. М., 1971.
57. Уленбек Х.К. 1950 - agens и patiens в падежной системе индоевропейских языков//Эргативная конструкция предложения. М., 1950, 101-102.
58. Шеворошкин В.В. 1957 - К истории индоевропейского генитива//ВЯ. 1957. №6, 89-90.
59. Шилдз К. 1988 - Некоторые замечания о раннеиндоевропейской именной флексии//Новое в зарубежной лингвистике, М., 1988, 224-261.
60. Шилдз К. 1990 - Заметки о происхождениии основообразующих формантов в индоевропейском//ВЯ. 1990, №5, 12-17.
61. Якубинский Л.П. 1953 - История древнерусского языка, М., 1953.
62. Ярцева В.Н. 1960 - Историческая морфология английского языка. М. - Л., 1960.
63. Brugmann К. 1892 - Grundriss der vergleichenden Grammatik der indogermanischen Sprachen. Bd. 2. Strassburg, 1892
64. Castren M.A. 1854 - Grammatik der samojedischen Sprachen. St.Ptb.. 1854.
65. Fodor I. 1959 - The Origin of Grammatical Gender//Lingua.1959. Vol.8. №1-2, 186-214.
66. Jespersen O. 1956 - Growth and Structure of the English Language. Oxford, 1956.
67. Hirt H. 1925 - Geschichte der Deutschen Sprache. München, 1925.
68. Lehmann W.P. 1958 - On Earlier Stages of the Indo-European Inflection.//Language. Vol.34. №2. 1958, 178-202,
69. Noreen A. 1913 - Geschichte der Nordischen Sprachen, besonders in Altnordischer Zeit. Strassburg, 1913.
70. Specht F. 1947 - Der Ursprung der indogermanischen Deklination. Gottingen, 1947.
СТАНОВЛЕНИЕ ЛЕКСИЧЕСКОГО И ГРАММАТИЧЕСКОГО ЧИСЛА В СЕЛЬКУПСКОМ ЯЗЫКЕ
В.В. Быконя Томский государственный педагогический университет
Научное наследие А.П. Дульзона объемно и многогранно. Значительное место занимает в нем описание строя самодийских языков, где заложена основа для дальнейших творческих изысканий как в сфере глагола, так и в сфере имени существительного. В статье "Общность падежных аффиксов самодийских языков с енисейскими" А.П. Дульзон пишет о том, что "л<я - это то существительное, от которого образовано посредством уменьшительного суффикса селькупское слово ла-ка "кусок, часть, отделенное". С ним А.П. Дульзон соотносил суффикс множественного числа -ла и считал при этом, что принцип его выделения - осмысление множества как некоторого количества отдельностей [Дульзон 1970: 36]. В статье подтверждается данный вывод А.П. Дульзона.
Методика бинарных противопоставлений и метод компонентного анализа позволяют проследить возможный путь становления лексического и грамматического числа и соответственно средств их выражения.
Лексическое число, с одной стороны, и грамматическое число - с другой, связаны с понятийной
категорией количественности. Предпосылкой образования данной категории является способность человека отражать количественные параметры объектов и явлений внешнего мира [Худяков 1991: 161]. Средством выражения лексически точного числа является имя числительное, средством выражения грамматического числа - морфологические показатели, а также десемантизированные лексемы.
Основной теоретической посылкой данного исследования является концепт, согласно которому дво-ичность и единичность, будучи прямо противопоставленными друг другу, составили понятийную базу лексического и грамматического числа. Двоичность отражает один из существенных этапов на пути осознания человеком окружающего мира через систему противопоставлений. Элементы, противопоставленные по основному признаку, составляют биномы типа: верх-низ, большое-маленькое, темное-светлое и т.д.
Двоичность является понятийной базой двойственности как соединения двух самостоятельных начал в некую совокупность. Двоичность служит основой в формировании конкретной множествен-
Работа выполнена при финансовой поддержке проект 98-04-06362 Российским гуманитарным научным фондом,
49
ности: троичности (бинаризм + монизм), четверич-ности (бинаризм + бинаризм) и развертывания цепочки точного лексического счета, включая счет по пальцам и по количествам - совокупностям [Быко-ня 1998: 204;206].
Конкретная множественность - троичность и четверичность выражается только в сфере лексического числа, тройственного числа в селькупском языке нет. Соответствующие понятия передаются через количественные словосочетания, которые моделируются по принципу соположения имени числительного и имени существительного в единственном числе, например, nagur 1етпа 'три брата' (букв, три брат).
В системе точного счета селькупские числительные 5отЫа '5' и тиИег '6' символизируют понятие 'много', а числительное зе1с{ '7' "очень много; все; всё". Числительные от ¿есМмкег '8' до ок\г1а1ке1§$аШ '19' ориентированы в словообразовании на числительное кй1 '10'. Первые два, т.е. НеМаХкеХ '8' и окШЫкеХ '9' образуются путем вычитания из '10' соответственно '2' и 'Г, а последующие имеют в основе сложение. Наименования круглых десятков образуются путем умножения на '10', например, 5е<&аги '20', nagursaru '30' или 1ейка '20', nagurkct '30'. Исключение составляют числительные '80' и '90', которые повторяют модель для '8' и '9'. Представляется, что '7' - это рубеж, после которого начинается переход в бесконечное множество.
Таков, на наш взгляд, путь формирования понятия множества, выражаемого лексически. Он отражен в системе счета и фокусирует определенные этапы на пути познания мира. Точный счет формировался значительно позже по сравнению с другими подсистемами языка. Лексическое число развивается через наращивание элементов счетной цепочки, в которой каждый последующий элемент становится результатом сложения или умножения предыдущих.
Мы придерживаемся мнения о том, что понятие '2' формируется раньше, чем понятие '1'. 'Один' предполагает не счет, а название предмета с помощью его специального обозначения [Гамкрелидзе, Иванов 1984: 844; Степанов 1989: 58]. Путь развития селькупского числительного Ьй '2' лежал через понятия 'разделенность', 'раздвоенность', 'душа', 'двойник'. Такой путь становления числительного '2' логически укладывается в процесс освоения человеком окружающего его мира, в котором человек служил точкой отсчета, а 'отделенное от человека', но являющееся его принадлежностью, стало обозначением '2'. Познавательный процесс осуществлялся через сравнение объектов реального мира. Дуалистическое представление о нем отражено в мифологии, фольклоре, языке.
Фактический материал свидетельствует о том, что двоичность проявляется на всех уровнях исследуемого языка. Так, на фонетическом уровне она реализуется в чередованиях: а) долгих и кратких гласных,
например, к1 ~ к['река'; б) долгих и кратких согласных типа: оИг ~ окЫг 'один', коЩ ~ ко1Щ 'большая река; Обь'; в) заднеязычных и увулярных смычных согласных, например, ко 1(1 ~ коШ 'Обь'; г) полных и редуцированных гласных в ауслауте: коШи ~ ко 11$ 'Обь' и т.д.
Двоичность лежит в основе многих грамматических явлений. В сфере имени двойственное число выражается суффиксами и -]а, первый выступает маркером и существительного, и местоимения, и числительного 'два', ср. китокл 'два человека'; 1ерек1 'они-двое'; $ес!ек 'двое', второй - лишь в сфере местоимения и числительного: 1аЪ]а 'они-двое'; ¿е^а 'двое'. Здесь возможна контаминация суффиксов. 1аЪ]ак 'они-двое'; ¿ефак 'двое'.
Усложнение морфологической структуры слова идет от абстрактного к конкретному, следовательно, элемент -¿г характеризует конкретность, элемент -]а-абстрактность. Маркерами множественного числа являются в селькупских диалектах -1а и -?. Они различаются ареально, и лишь в среднеобских говорах Чумылькуп представлены оба суффикса, причем они могут присоединяться к основе в определенной последовательности: !етпа-1а-х 'братья'. Это позволяет сделать вывод о том, что данные элементы имеют разную природу и выражают разный характер отношений: либо разделенность, либо собирательность.
В северном диалектном ареале суффикс имеет коррелятом суффикс -п, ср .кит}} 'люди' -китеп 'тж.' На фонетическом уровне элементы -г и -п трактуются как регулярное чередование смычного и гомор-ганного сонорного, а историко-этимологический анализ свидетельствует о разных источниках их происхождения, о разных семантико-понятийных полях данных элементов грамматической системы.
Лексико-семантический уровень языка также дает примеры явления двоичности. Лексический состав может быть расклассифицирован на биномы. Однако не только трудно, но и вообще невозможно выявить понятийную базу для каждого из них, так как связи в реальной действительности, а, следовательно, и в языке многомерны до бесконечности.
Средством выражения грамматической категории являются наряду с морфологическими показателями десемантизированные лексемы 1ака и Ика [Максимова 1985: 34; Беккер, Алиткина, Быконя, Ильяшен-ко 1995: 44-45], например, когаИка 'песчинка'; хЦъИка 'соринка'; Ы/>Ика 'капля крови'; Шта1ака 'мышь'. К их числу следует отнести Ирг. пис1Шр1 'соломинка'; когаИр 'песчинка'. Из примеров явствует, что 1ака и Ика могут быть противопоставлены по признакам: большой - маленький ; круглый - гладкий. Представив их в виде бинома 1ака - Ика и включив в анализ бином с теми же этимологическими корнями: 1ар4 - Нр1, выясним исходную семантику данных лексем и их составляющих компонентов.
Фактический материал позволяет заключить, что для корневых морфем 1а-и Н- было присуще значе-
B.B. Быконя. Становление лексического и грамматического числа в селькупском языке'
ние 'нарушение целостности'. Действия, результатом которых явилось нарушение целостности, были разнонаправленными. В одном случае его можно представить как отделение части от целого по схеме: повреждать > разбивать на части, в другом как выравнивание, сплющивание, сглаживание, т.е. повреждение с целью сделать гладким, тонким, ровным (в переносном значении - слабым, темным).
Первое подтверждают примеры \akcigu 'разбить'; 1акёеШ%и 'оторваться'; 1а^и 'шевелиться; биться (о сердце), совершать периодические движения'.
Второе выясняется в результате внешних сопоставлений с коми языком, в котором лексема ли имеет значения 'мезга', 'камбий': пожбм ли 'камбий сосны', ср. также лиавны 1) снимать мезгу; 2) скоблить (мякоть овощей); лигышмунны 'обессилеть, изнемочь, расслабнуть'[Коми-русский словарь 1961: 375]. Сходные значения проявляет селькупская лексема Ирг, 1) 'лоскуток'; 11рйк 'флаг'; 2) 'кусок' тасх Ир1 'кусок мяса'; 3) 'дряхлый, старый' в сочетании со словами пакоха 'старик' -ггаШаНр 'старикашка' и такоШ 'старуха' -хтакогаИр 'старушонка'. Корень 1а - связан с понятиями 'большой', 'круглый' и семантическое развитие идет в направлении 1ака ~ 'клубок', 'шарик', 'кругляш'[Максимова 1985: 37];
'мотать нитки на клубок'; 1ака1 'бугристый'; 1ака 'шаг', 1акн'и-1ко 'прыгать', а также в направлении 1арх^весло', 'лопата'; 1аЪа1%1щи 'зажать дверью', ¡арх^цтр^о 'изворачиваться'.
Корень И - связан с понятием 'маленький', 'гладкий', 'ровный', ср. Ирех 'гладкий', 'ровный'; Нр1~ НЬ1 'темный', 'темнота', 'ночь'; ИЫЬэ 'ночь'.
Общим элементом бинома 1ака - Ика является -ка. Это исторически суффиксальный элемент, который сопоставляется с -к-овым элементом финно-угорского числительного * ка-к-Ха 'два', ср. коми къх-к ; эрзя-мордовское кавто < ка-^'-ю; финское ка-к-И [Серебренников 1967:107; Эрнитс 1975:161; АКте 1995: 132]. Для корневой морфемы ^-исследователи финно-угорских языков предполагают значение 'тот'. В финно-угорских языках такого указательного местоимения нет, но существует к-овое вопросительное. Прямые данные о происхождении вопросительного местоимения из указательного отсутствуют, но такой путь считается все же возможным. [Майтинская 1969: 229 и далее]. Суффиксальный элемент данного числительного Б.А. Серебренников сопоставляет с формантом к, который обнаруживается в составе слов, обозначающих парные предметы: финск.}а\-к-а, эст, 'нога', по мнению Б.А. Серебренникова, первоначально 'две ноги'. Следует отметить, что в мировосприятии уральцев парность отсутствует, поэтому вряд ли можно говорить о том, что понятию 'нога'
предшествовало понятие 'две ноги'. Следовательно природа -к-ового элемента должна была быть другой.
По нашему мнению, этот элемент передавал конкретную членимость, т.е. деление целого на две части. В селькупском языке он проявляется в словах peleka 'половина, часть' как конкретная часть чего-либо в отличие от pele 'половина, часть' saioka 'глазок' <sai 'глаз'; toboka 'ножка' < tob¿ 'нога'; íka 'сынок' < i 'сын', где он выступает уже в значении уменьшительности, развивающейся в результате деления единого целого на малые части. В лексемах laka и lika этот формант проявляет значение членимости, таким образом, абстрактное значение 'нарушения целостности' элементов la- и И- конкретизируется и усиливается значением элемента -к-, что обусловливает их потенциальную возможность обозначения единичности. Эта возможность проявляется в языке при выражении единичности от имен существительных вещественной семантики, ср. tirlika 'икринка'; eadelika 'кусочек мяса'.
Анализ материала позволяет сделать вывод о том, что конкретная делимость послужила понятийной базой единичности и уменьшительности. В свою очередь, конкретную делимость можно трактовать как внутреннюю двоичность в противопоставлении с внешней двоичностью.
Внешняя двоичность материально выражается показателем -k(i), внутренняя двоичность - показателем -ка. Внешняя двоичность служит понятийной базой двойственности: ara 'старик','муж' + paja 'старуха', 'жена'> arapajak 'старик со старухой - двое', 'муж и жена'. Внутренняя двоичность является понятийной базой единичности и уменьшительности. laka 'кусок', lika 'кусочек', saioka 'глазок', toboka 'ножка', oloka 'головка'.
Принцип соединения элементов проявляется в образовании лексически точного счета, а принцип деления целого на части лежит в основе формирования множественности. Так, единое целое so; 'глаз' (глаза человека); topi 'нога' (ноги человека); uti 'рука' (руки человека) при делении на две части предваряется лексемой pele 'половина '(при продольном разрезе): peletobi 'одноногий'; pelesaize 'одноглазый' ; peleodi 'однорукий'. Множество, полученное в результате дробления целого на части, сопровождается элементом -la: tobla' ноги' (многих людей); saila 'глаза' (многих людей); odia 'руки' (многих людей). Существительное -la в самостоятельном употреблении не сохранилось, но для него можно предположить исходное значение 'отдельная часть'. Отсюда, формы с грамматическим показателем множественного числа -la следует понимать как множество отдельностей.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Дульзон А.П. Общность падежных аффиксов самодийских языков//Вопросы финно-угроведения. Йошкар-Ола, 1970, 31-36.
2. Худяков A.A. Отношение категории числа существительного к понятийной категории количественности и к количеству//Комму-никативный аспект. Межвузовский сборник научных трудов, Ленинград, 1991, 156 - 162.
3. Быконя В.В. Имя числительное в картине мира селькупов, Томск: изд-во ТГПУ, 261 с.
4. Гамкрелидзе Т.В., Иванов Вяч. 8с. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Реконструкция и историко-типологический анализ праязыка и протокультуры. Ч. 1-2, Тбилиси, 1984.
5. Степанов Ю.С. Счет, имена чисел, алфавитные знаки чисел в индоевропейских языках//Вопросы языкознания, 1989, 4, 46-72.
6. Максимова Н.П. Категория числа у имен существительных вещественной семантики (на материале южноселькупских диалек-тов)//Лексика и грамматика языков Сибири, Барнаул, 1985, 34-41.
7. Беккер Э.Г., Алиткина Л.А., Быконя В.В., Ильяшенко И.А. Морфология селькупского языка. Южные диалекты. Часть I. Томск: РИО ТГУ, 1995, 292 с.
8. Коми-русский словарь. Москва, Гос. изд-во иностранных и национальных словарей, 1961, 923 с.
9. Серебренников Б.А. Историческая морфология мордовских языков, Москва, 1967.
10. Эрнитс Э. О происхождении ф.-у. * kVktV 'два' с учетом типов развития числительных 'два' в разных языках.//СФУ, XI, 3, 159— 162.
11. Alvre Р. Laszlo' Honti. Die Grundzahlwó'rter der uralischen Sprachen, Budapest, 1993 (Bibliotheca Uralica II). Обзоры и рецензии // Lingüistica Uralica, 1995, XXX, 2, 130-133.
12. Майтинская K.E. Местоимения в языках разных систем, Москва, 1969.
ПАДЕЖНОЕ УПРАВЛЕНИЕ В СЕЛЬКУПСКОМ ЯЗЫКЕ
А.В. Байдак Томский государственный педагогический университет
Управление, как тип подчинительной связи, является одним из грамматических явлений, сущность которого до настоящего времени окончательно не выявлена. Исследование управления сводится к решению таких задач, как определение объема и содержания термина "управление", выявление факторов, определяющих форму управления и его отношение к одному из уровней языка, вариативность управления, а также определение границ сильного и слабого управления.
Управление в селькупском языке является одним из способов подчинительной связи, при котором грамматическое оформление зависимого компонента словосочетания определяется лексико-граммати-ческими свойствами главного компонента. В качестве управляющих слов выступают глаголы, причастия, деепричастия, отглагольные имена. Управляемыми компонентами могут быть лишь элементы одного лексико-грамматического разряда — существительные и их морфологические эквиваленты (местоимения - существительные и прочие субстантивированные части речи). В селькупском языке управление может быть непосредственным (падежным) или осуществляться посредством послелогов (послеложным). Послеложные конструкции часто заменяются падежными. Они имеют более конкретное значение; падежные конструкции — более абстрактное. Однако, существуют конструкции, где может быть применено только падежное или только после-ложное управление. При определении границ и объема управления в селькупских диалектах мы исходим из широкого понимания управления и принимаем термины "сильное" и "слабое" управление, посколь-
ку существует разница, чувствительная или менее чувствительная в управлении глаголов определенной падежной или послеложной формой. При сильном управлении глаголы (управляющие компоненты) в силу своих конструктивно обусловленных лексических и грамматических значений требуют формы в определенном структурно-смысловом значении. При слабом управлении связь между элементами конструкции - свободная; падежная или послеложная форма употребляется лишь для пояснения и не является тесно связанной с глаголом.
В лингвистической литературе последних лет наблюдается эволюция подхода к изучению сочетаемости глаголов и, в частности, глагольного управления от рассмотрения глаголов как единиц языковых систем к лексико-семантическим группам глаголов. Такой подход обусловлен гипотезой "... о взаимно-однозначном соответствии синтаксиса и семантики" [Кузнецова 1989:85].
Целью данной работы является исследование падежного управления глаголов селькупского языка. Предметом исследования послужила глагольная лексика в семантическом аспекте. Ее классификация проводится с опорой на денотативный (тематический) принцип, являющийся наиболее традиционным. Он основан на естественном онтологическом расчленении действий и опирается на интуицию информантов, на их знания реальной действительности. На основе денотативного принципа селькупские глаголы подразделяются наследующие лексико-семантичес-кие группы: 1) глаголы физического воздействия на объект; 2) глаголы производительного действия, создающего свой объект; 3) глаголы чувства; 4) глаго-
