CC BY
85
УДК 904 572.08 https://doi.Org/10.24852/2018.4.26.117.136
СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ВЕСОВЫЕ ГИРЬКИ С ПОДРАЖАНИЯМИ АРАБСКИМ НАДПИСЯМ
© 2018 г. М.О. Жуковский
В статье рассматриваются вопросы времени и географии бытования, сферы использования и весовой нормы бочонковидных весовых гирек конца 1Х-Х1 в., маркированных изображениями с имитацией арабских надписей. Известно около 35 экземпляров, происходящих с огромной территории от Западной Норвегии до низовий Камы. Изображения на гирьках стандартны и восходят к легенде лицевой стороны куфического дирхема, содержащей первую часть текста калимы. Эпиграфические особенности позволяют локализовать прототип среди аббасидских дирхемов последней четверти УШ -первой четверти IX в. Шаблоны орнаментации гирек имеют два варианта: полный и упрощенный. Гирьки с полным шаблоном представляют три весовых номинала, находящихся в синхронном обращении, - около 144, 102-103 и 85-87 г. Гирьки с упрощенным псевдокуфическим изображением весят чуть более 56 г. Эти нормы образуют две изолированные в метрологическом плане группы, ориентированные на разные сферы функционального использования. Гирьки с массой около 102-103 г предназначены для учета порционного серебряного сырья и изготовления нормированных по весу украшений. Гирьки второй группы являются калибровочными монетными эталонами. Их номиналы около 144 и 56 г выражают вес 50 и 20 стандартных аббасидских дирхемов второй половины УШ - первой трети IX в. Норма в 85-87 г, локализуемая в Хедебю, одновременно представляет вес 30 таких же дирхемов и 50 франкских денариев, что позволяло осуществлять весовую конвертацию монеты.
Ключевые слова: археология, нумизматика, Северная и Восточная Европа, арабское серебро, аббасидский дирхем, псевдокуфический, калибровочный монетный эталон, украшения стандартного веса.
Весовые гирьки стандартных типов - бочонковидные и четырнадцатигранные - хорошо известны среди северо- и восточноевропейских находок, происходящих преимущественно с территории торгово-ремесленных поселений и связанных с ними могильников конца IX - начала XI века. В общей сложности в ходе раскопок древнерусских памятников зарегистрировано более 900 таких разновесов. Две трети находок сконцентрированы всего в нескольких пунктах: на памятниках Гнёздовского археологического комплекса, где их более 260, в Новгороде, на Рюриковом городище, в Старой Ладоге, курганах
Ярославского Поволжья, Шестовиц-ком археологическом комплексе, городище Супруты (Жуковский, 2018; Пушкина, 1992; Давидан, 1987; Не-дошивина, 1963; Фехнер, Недошиви-на, 1987; Скороход, 2010; Григорьев, 2012).
Бочонковидные и четырнадцатигранные гирьки представлены также в материалах памятников Волжской Булгарии X-XI вв., где они сосуществуют с местными типами кубических и призматических разновесов. По количеству находок выделяются коллекции с поселений Семеновского острова и Измерского селища (Вале-ев, 1995, с. 76-87).
Бочонковидные гирьки изготовлены в подавляющем большинстве случаев из железного ядра, обтянутого тонкой латунной оболочкой, и имеют на своих плоских гранях - полюсах -знаки кратности, отмечающие количество весовых единиц с нормой около 8 г, заключенных в массе гирьки (Жуковский, 2017, с. 166, 169). Весовой номинал обозначался пуансонными точками, набитыми чеканом согласно нескольким унифицированным шаблонам. Находки конца 1Х-Х века выделяет повсеместное использование в маркировке тонких S-видных линий, попарно соединяющих точки кратности. Удвоенному номиналу соответствует одна соединительная линия, три весовые единицы объединены знаком трискелия, четыре точки кратности связаны попарно либо в фигуру вида свастики, либо двумя параллельными S-видными линиями. Обозначение пяти единиц сформировано трискелием и соединительной кривой. Шаблоны маркировки бочон-ковидных гирек не просто единообразны, их отличает высокая степень сознательной унификации.
На долю бочонковидных гирек с номиналом от одной до пяти восьмиграммовых весовых единиц и массой примерно от 8 до 40 г приходится подавляющее большинство - более 96% всех находок, зарегистрированных на древнерусской территории. Тяжеловесные гирьки единичны - известно чуть более 20 экземпляров с весом более 50 г и, насколько можно судить по находкам хорошей сохранности, они также калиброваны согласно восьмиграммовой шкале (Жуковский, 2017, с. 184-185).
Особую группу тяжеловесных гирек составляют разновесы, на плоские
грани которых нанесены парные изображения, напоминающие куфическую вязь, которые принято называть псевдоарабскими надписями. Гирьки с подражаниями арабским надписям давно и хорошо известны исследователям метрологии средневековых инструментов для взвешивания Восточной Европы, однако, несмотря на это, никогда не становились предметом специального рассмотрения. Отмечалось лишь, как утверждал опубликовавший уже более столетия назад одну из первых находок такого рода
A.И. Черепнин, ссылаясь на мнения
B.Г. Тизенгаузена и В.К. Трутовского, что «эти знаки не имеют ничего общего с известными древневосточными письменами» (Черепнин, 1893, с. 106). Между тем эти находки, выделяющиеся в ряду раннесредневековых разновесов, являются одним из ключей к пониманию происхождения весовых норм, получивших распространение на территории Восточной и Северной Европы в 1Х-Х1 вв., и роли взвешивания в обороте драгоценного металла, в первую очередь серебра. Тем самым вопросы времени и географии бытования, сферы функционального использования и весовой нормы гирек с подражаниями арабским надписям являются принципиальными. Их решению посвящена настоящая статья.
Во многом благодаря характерному орнаменту такие гирьки вошли в уже самые первые публикации средневековых инструментов для взвешивания Северной и Восточной Европы. Находки были представлены почти единовременно. В 1872 г. О. Монте-лиус в своих знаменитых «Шведских древностях» опубликовал гирьку с имитацией арабской надписи весом около 144,9 г, найденную на Готланде
(рис. 1: 2; Sverigesforntid. 1872. S. 178, 205). Восточноевропейский экземпляр был включен А.Ф. Лихачевым без уточнения обстоятельств обнаружения в альбом рисунков его обширной коллекции предметов, происходящих с территории Волжской Булгарии, изданный в 1876 г. в составе Трудов II археологического съезда в Санкт-Петербурге (Рисунки.., 1876. Табл. III, 20), состоявшегося, впрочем, годом ранее появления труда Монтелиуса - в 1871 г. В вышедшей много лет спустя небольшой заметке, посвященной гирькам из собрания А.Ф. Лихачева, Г.А. Федоров-Давыдов сообщил ее вес - 142,5 г (Федоров-Давыдов, 1957, с. 247).
Следующая восточноевропейская находка с псевдоарабскими надписями была опубликована А.И. Черепни-ным в 1893 г. (Черепнин, 1893, с. 106107. Табл. I, 1). Эта гирька весом около 144,3 г (рис. 1: 3) была случайно обнаружена в Старой Рязани или ее окрестностях и, возможно, входила в тезаврированный набор, включавший еще 4 бочонковидных разновеса в 56,2, 39,8, 39,4 и 32,2 г (номиналом в 7, 5, 5 и 4 восьмиграммовые единицы). Помимо самой тяжелой гирьки этот вероятный комплект примечателен также экземпляром весом 56,2 г, который маркирован знаком, представляющим собой упрощенный вариант «старшего» номинала (рис. 1: 4; Черепнин, 1893, с. 106-107. Табл. I, 2). Еще одна такая гирька происходит из распаханного кургана Тимерёвского могильника (Дубов, 1982, с. 128. Рис. 6).
Спустя сто лет после публикации коллекции А.Ф. Лихачева в Поволжье была обнаружена вторая аналогичная гирька. Экземпляр весом около 140,1 г имеет небольшие повреждения
и происходит, судя по противоречивым сведениям в публикациях, либо из раскопок Измерского селища, либо сборов на территории I Семеновского селища (Казаков, 1991, с. 151. Рис. 48, 28; Валеев, 1995, с. 143. Табл. 6, 1. Рис. 4б, 6: 5, 10). В любом случае оба памятника расположены всего в нескольких километрах друг от друга и, по мнению исследовавшего их Е.П. Казакова, культурно и хронологически синхронны (Казаков, 1991, с. 15, 18, 22-31).
Количество находок гирек с псевдокуфическими знаками на территории Восточной Европы было удвоено работами С.А. Изюмовой на городище Супруты. Раскопки памятника дали сразу 3 экземпляра. Наиболее крупная гирька весом в 133,8 г имеет существенные утраты и, возможно, входит в метрологический ряд уже перечисленных находок. Еще две гирьки, напротив, отлично сохранились. Их вес, составляющий 102 и 101,2 г, демонстрирует еще один номинал бочонковидных разновесов, маркировавшийся подобием куфической вязи (Григорьев, 2012, с. 124, 126-127, 132, рис. 2: 3; 3: 6).
Еще две очень редкие находки были обнаружены при раскопках Земляного городища Старой Ладоги в 2004 году1 (Кирпичников, 2005, с. 9-10, 13-14. Меч и златник, с. 67). Гирьки с взаимно кратным весом в 132,2 и 266,8 г происходят из слоев 860-880-х годов и рубежа IX и X в. и изготовлены из железа. На одном из полюсов каждой из находок нанесены линии, которые напоминают упрощенный вариант имитации арабской надписи. Грубоватый характер изображения обусловлен технической сложностью его нанесения на поверхность железной
Рис. 1. Имитации арабских надписей на бочонковидных гирьках: 1-3 - полные шаблоны на находках из Уппланда (Швеция), Готланда, Старой Рязани; 4, 5 - упрощенные шаблоны на гирьках из Старой Рязани и Сконе (Швеция).
Дано по: 1, 2, 5 - Steuer, 1997, Abb. 212 (3, 5); 3, 4 - Черепнин, 1893. Табл. I, 1-2 в обработке автора. М.: 2:1.
Fig. 1. Pseudo-arabic inscriptions at spherical weights: 1-3 - complex patterns at finds from Uppland (Sweden), Gotland, Staraya Riazan; 4, 5 - simplified pattern at finds from Staraya Riazan and Schonen (Sweden). From: 1, 2, 5 - Steuer, 1997, Abb. 212 (3, 5); 3, 4 - Черепнин, 1893. Табл. I, 1-2, edited by author. Scale 2:1.
гирьки, не имеющей оболочки из мягкой латуни. Отсутствие защитной обтяжки не позволяет достоверно оценить потери веса находок вследствие неизбежной поверхностной коррозии, однако, похоже, что они ориентированы на норму в 144 г2.
По одной тяжеловесной гирьке с имитацией арабской надписи хранится в фондах Псковского и Кирилло-Бе-лозерского историко-архитектурного и художественного музеев-заповедников3. Первая, весом около 142 г, происходит из сборов на территории поселения у д. Горожане Псковской области, сведения о второй находке отсутствуют.
Фонд североевропейских находок гирек с псевдоарабскими надписями насчитывает более 25 экземпляров. Разновесы, происходящие с территории Швеции, были собраны
Э. Спербером, опубликовавшим рисунки маркировки их плоских граней и предложившим, опираясь на мнение Г. Рисплинга, версию прототипа надписи (Sperber, 1996. P. 96-101). Список Э. Спербера, дополненный экземплярами из Хедебю и еще ряда памятников, был помещен Х. Штойе-ром в его обзорную работу, посвященную позднесредневековым весам из Шлезвига, но затрагивающую большое количество смежных вопросов и более ранних находок (Steuer, 1997. Abb. 211-213, S. 407-408). Впоследствии Х. Штойер опубликовал свой каталог в несколько измененном виде еще раз (Steuer, 2012. S. 274-277)4.
Североевропейские находки концентрируются в трех регионах: в первую очередь, на о. Готланд, откуда происходит 9 экземпляров, средне-шведской провинции Уппланд и Бир-
ке, а также в Хедебю в Ютландии. В последних двух зарегистрировано по 5 гирек. Оставшиеся разновесы представлены единичными находками из погребений западной (Хопперстад) и южной (Ролвсой) Норвегии (Pedersen, 2008. P. 194-195. Abb. 6. 34c), Дании (Тиле) и провинций Сконе (в том числе из Уппокры - Hârdth, 2010) и Ве-стергётланд в южной Швеции. Территориально гирьки из погребения в Ролвсой и южношведских случайных находок тяготеют к району Хедебю и могут рассматриваться в контексте этого центра.
Три бочонковидные гирьки с имитациями арабской надписи найдены также в Латвии (Berga, 2009. S. 3435), в погребениях ливских и латгальских могильников Циемупес Чабу (Ciemupes Cabu, рис. 3), Вампениесу II (Vampeniesu II), Звиргзденес Кивту (Zvirgzdenes Kivtu). Еще одна находка происходит с поселения Трусо вблизи устья Вислы (Steuer, 2012. S. 274-275. Abb. 6.3).
Сопоставление всех опубликованных изображений маркировки плоских граней бочонковидных гирек с имитациями арабских надписей показывает, что подавляющее большинство из них выполнены по двум стандартными схемам - полной и упрощенной (рис. 1).
Первая представляет собой достаточно сложное двухрядное изображение, составленное угловатыми четкими прочерченными линиями, соединяющими единичные пуансон-ные точки. Почти все линии - прямые, S-видные изгибы добавлены лишь в двух кривых в центре и парных отростках на концах рядов. В трех случаях пары близкорасположенных пу-ансонных завершений прочерченных
отрезков дополнены еще одной точкой, в сумме составляя трехчастные грозди. Изображения на противоположных полюсах одной гирьки - полностью аналогичны, однако в силу того что каждое из них прорезалось вручную, не идентичны. Это справедливо для всех находок. Композиция изображения закончена, элементы симметричны, подчинены единому орнаментальному замыслу - все эти признаки демонстрируют декоративный характер шаблона маркировки гирьки, призванного создать ассоциацию со сферой ее использования. В качестве наиболее вероятного прототипа изображения, как уже было отмечено в работе Э. Спербера со ссылкой на мнение Г. Рисплинга (Sperber. 1996. P. 96), выступает центральная часть легенды лицевой стороны куфического дирхема, содержащая первую часть текста «калимы» - декларации веры в исламе. В силу единого содержания эта надпись очень стандартна на разных монетах, однако стиль ее написания меняется на протяжении времени с эволюцией куфического почерка. Ширина написания букв не регламентируется правилами куфи, что в полной мере использовалось резчиками арабских штемпелей для решения собственных художественных задач. В частности, характерное для абба-сидских дирхемов размашистое написание слов wahdahu и sherik в центре легенды могло вдохновить создателей шаблона маркировки бочонковидных гирек на использование выразительной линейной структуры как основы изображения. Растягивание горизонтальных линий отдельных букв надписи почти на всю ширину монетного поля лицевой стороны дирхема проявляется уже в последней четверти
Рис. 2. Аббасидский дирхем Харуна ар-Рашида (Мадинат аль-Салам, 193 г.х. (808/9). Вес 2,8 г. Дано по: Kilger, 2008. Fig. 8.13. М.: 3:1.
Fig. 2. 'Abbasid dirham by Harun er-Rashid (Madinat al-Salam, 193 AH (808/9). Weight 2,8 gr. From: Kilger, 2008. Fig. 8.13. Scale 3:1.
VIII в. в обильном (Коопап, 1986. Р. 170-175) чекане аль-Махди. В продукции монетных дворов Харуна ар-Рашида, также широко представленной среди северо- и восточноевропейских находок, написание «калимы» приобретает максимально упрощенные геометрические очертания (рис. 2; ср. Тизенгаузен, 1873. Табл. III, 10, 11, 13; IV, 4, 6 и другие). Удлиненные пропорции букв центральной части легенды сохраняются и на монетах аббасидских правителей первой половины IX в., например, аль-Мамуна, однако уже во второй половине столетия выраженная геометризация надписей на дирхемах практически исчезает.
Таким образом, стилистически шаблон декоративной имитации арабской надписи на полюсах тяжеловесных бочонковидных гирек с наибольшей вероятностью восходит к изображению легенды аббасидских дирхемов, отчеканенных в последней четверти VIII - первой четверти
IX в. При этом важно отметить, что в шаблоне маркировки не повторяется надпись, что характерно для монетных подражаний, а лишь используют-
ся особенности куфического письма как декоративные мотивы. В этой связи представляются необоснованными попытки сопоставить отдельные элементы шаблона с теми или иными арабскими словами, например, предложенное Э. Спербером с опорой на Г. Рисплинга более чем спорное чтение парного изгиба в центре имитации как удвоенного слова bakh («превосходный») и тем более использование эпиграфической аналогии как датирующего признака (Sperber, 1996. P. 96)5. Между тем это утверждение получило широкое распространение в литературе (Kilger, 2008.P. 309; Berga, 2009. S. 35). Локализация прототипа маркировки гирек среди легенды дирхемов последней четверти VIII - первой четверти IX в. также не является буквальным хроноуказателем, а, скорее, подчеркивает, что высокопробные аббасидские дирхемы начального периода широкого знакомства Восточной и Северной Европы с арабским серебром воспринимались как эталоны качества содержащегося в них драгоценного металла6. Во всяком случае не существует свидетельств, позволяющих датировать появление
бочонковидных гирек с имитацией арабской надписи временем ранее третьей четверти IX в. - общей даты наиболее ранних находок разновесов этого типа (Steuer, 1997. S. 291-300).
Если обратиться к весу находок хорошей сохранности, маркированных рассмотренным выше шаблоном первого типа, то он, демонстрируя, с одной стороны, несомненное единообразие, позволяет выявить любопытные детали. Большинство гирек без существенных утрат имеют вес, заключенный в компактном интервале от 141,1 до 144,9 г с медианным значением в 143,7 г. Это восточноевропейские экземпляры, происходящие с территории Волжской Булгарии и из Старой Рязани, а также поселения у д. Горожане Псковской области; североевропейские гирьки с Готланда, из Средней и Южной Швеции и из Хеде-бю. К числу находок с номинальным весом около 144 г также с высокой долей вероятности относятся имеющие неполную сохранность экземпляры с городища Супруты, Старой Ладоги, поселения Бирки и еще несколько гот-ландских гирек.
В то же время существует ряд маркированных аналогичным шаблоном находок заведомо меньшего
Рис. 3. Гирька с псевдокуфическим изображением из погребения XII-XIII веков в Циемупес Чабу (Ciemupes Cabu), Латвия. A 13297. Дано по: Berga, 2009. Att. 1. М.: 1:1.
Fig. 3. Weight with pseudo-kufic inscription from a XII-XIII c. burial form Ciemupes Cabu, Latvia. A 13297. From: Berga, 2009. Att. 1. Scale 1:1.
веса. Одна гирька из Хедебю и одна из провинции Вестергётланд в юго-западной Швеции весят 85,27 и 87,9 г. Две гирьки с территории Латвии весят 90,4 (имеет утраты) и 100,8 г. Две гирьки с имитацией арабской надписи с городища Супруты весят 101,2 и 102 г. Однако самая интересная в этом смысле находка была сделана в погребении готландского могильника Коппаршвик, в инвентарь которого входил набор гирек, включавший сразу два экземпляра с совершенно аналогичными имитациями арабской надписи, но разным весом - в 99,08 и 127,7 г9 (Thunmark-Nylen, 1998. Abb. 388; Thunmark-Nylen, 2000.IV:2. S. 840-841). С учетом того что более тяжелая гирька имеет изъяны, ее можно отнести к группе с 144-граммовым номиналом. За исключением небольшого естественного расхождения в размерах, обусловленного разным весом изделий, изображения на предметах отличает лишь минимальная деталь - наличие дополнительной пуансонной точки в центре тяжеловесной гирьки. Такая же точка в центре еще одной тяжелой гирьки из шведского Уппланда (рис. 1: 1), казалось бы, подтверждает этот способ различения разновесов, одна-
ко ее заведомое отсутствие на целом ряде находок (Готланд, Старая Рязань, Хопперстад) не позволяет считать его использование повсеместным. Помимо этого несколько экземпляров из группы весом около 100 г и менее лишены трехчастных пуансонных гроздей (рис. 3), отмеченных для полного варианта псевдоарабской надписи, что также могло указывать на меньший вес, однако и это правило не является универсальным. Остается полагать, что, учитывая незначительное общее число находок, сочетание двух гирек с имитацией арабской надписи в одном комплекте является редким совпадением. Благодаря характерному орнаменту такие гирьки всегда легко идентифицировались их владельцем.
Уникальный дубль из погребения в Коппаршвике позволяет установить, что в отличие от младших номиналов бочонковидных разновесов, число пу-ансонных точек, включенных в имитацию арабской надписи, не указывает на количество весовых единиц, заключенных в гирьке. Настойчиво производя подсчеты точек пуансона, исследователи уже сталкивались с ситуацией, когда гирьки заведомо большего веса несли на своих полюсах меньшее число знаков, чем более легкие. В наборе из Коппаршвика гирька, вес которой больше почти в 1,5 раза, имеет лишь одну дополнительную точку. Тяжелая супрутская гирька весом 133,8 г имеет 16 пуансонных меток, и даже при предположении, что с учетом сохранности их было нанесено чуть больше (18?), число точек заведомо уступает 24 отметкам на полюсах двух 100-граммовых гирек с аналогичным шаблоном маркировки,
обнаруженных на том же памятнике (Григорьев, 2012, с. 127).
Присутствие в маркировке бочон-ковидных гирек с имитацией арабской надписи любого числа пуансон-ных меток в интервале от 18 до 24 (включая нечетное), очевидное при привлечении всего фонда находок, позволяет исключить их использование для обозначения весовой нормы изделий. Само стандартизированное изображение, напоминающее куфическую легенду арабской монеты, маркировало «старшую» весовую норму (или одну из них).
Наиболее распространенным «тяжелым» номиналом выступает вес около 143-144 г, такие гирьки с имитацией арабской надписи встречены во всем ареале находок от западной Скандинавии до Прикамья. Из 29 экземпляров, сохранность которых позволяет учесть вес, к этой группе относятся более половины (16). Они выражают 18-кратную норму базовой единицы около 8 г или 6-ти кратную -ее утроения массой в 24 г, которые могут быть сопоставлены с североевропейской весовой парой эртуг-эре10.
Еще один номинал «тяжелых» гирек с весом около 101-102 г представлен восточноевропейскими находками на городище Супруты и нижнем течении Даугавы, но преимущественно локализуется на Готланде. Опубликовано всего 8 таких экземпляров хорошей сохранности. Они являются, в свою очередь, 12-кратным увеличением несколько большей базовой единицы около 8,5 г или составляют 4 эртуга весом уже примерно в 25,5 г. Небольшое, но заметное отличие в базовой норме разновесов, маркированных одинаковым шаблоном ими-
тации арабской надписи, указывает как на вероятное существование ее региональных вариантов внутри обширной области весовой экономики так и производство таких гирек в разных центрах. Однако это не мешало их совместному использованию на практике, что демонстрируется набором из Коппаршвика и отсутствием строгой территориальной дифференциации находок. Нахождение таких гирек внутри одного комплекса, а также локальном контексте городища Супруты не позволяет объяснить весовую девиацию и разной хронологией бытования предметов. Скорее, как будет показано ниже, сосуществование двух номиналов обусловлено их использованием для разных целей.
Западным вариантом номинала в 101-102 г выступает, очевидно, связанный с Хедебю стандарт веса около 85-87 г. Его нельзя объяснить случайным отклонением, вызванным плохой сохранностью находок - их дефекты минимальны. Норма около 85-87 г составляет, по всей видимости, 10-кратную величину уже знакомой весовой единицы в примерно 8,5 г или 20-кратную - для предложенного Х. Штойером для Хедебю базового модуля в 4,26 г (Steuer, 1973. S. 1416). Примечательно, что гирька массой в 85,2 г - единственная находка с такой мерой веса на древнерусской территории - входила в состав тезаврированного набора из Новгородской земли рубежа X-XI века (Жуковский, 2013). Предпочтение десятичному счету единиц в нормах тяжелых гирек, демонстрируемое находками из Хеде-бю и его региона, подтверждается еще одним экземпляром с упрощенным вариантом имитации арабской надписи и весом в 41,9 г, происходящим
из этого центра. Гирька имеет несущественные утраты и представляет 5-кратную величину 8,5 г.
Принципиальное отличие 10-кратной нормы от 12-ти и 18-кратных номиналов состоит в ее несовместимости с утроенным весом 24-граммового эре и, видимо, не случайно гирьки, представляющие оба варианта счета, не встречаются в одном контексте.
Далеко не все из немногочисленных в целом находок бочонковидных гирек с имитациями арабской надписи могут быть надежно датированы. Многие были обнаружены случайно, либо при неясных обстоятельствах. Однако имеющихся свидетельств достаточно, чтобы утверждать, что дата чеканки монетных прототипов их маркировки не соответствует хронологии самих гирек. Наиболее ранние находки относятся к последней четверти IX - первой четверти X в.11 Это староладожские экземпляры, гирька, обнаруженная в культурном слое поселения Бирки, в стратиграфическом горизонте IX, датированном этим временем (Kyhlberg, 1973. S. 215; Kyhlberg, 1980. S. 179-180; Gustin, 2011. P. 230) и три примерно синхронные ей12 находки с городища Супруты. Норвежские камерные погребения в Хопперстад и Ролвсой, в состав инвентаря которых входили бочонковидные разновесы с имитациями арабской надписи, датируются началом X в. (Pedersen, 2008. P. 195). Находки из Хедебю не имеют узких дат и относятся к периоду с конца IX по начало XI в. (Steuer, 2012. S. 205-208). Одна из гирек с территории Волжской Булгарии, происходящая, вероятнее всего, с Семеновского селища в низовьях Камы, относится, судя по опубликованным материалам,
ко времени не ранее второй половины X - начала XI в. (Казаков, 1991, с. 22-31).
К сожалению, основная масса наиболее представительной группы гот-ландских находок лишены четкого хронологического контекста. Однако те, что могут быть датированы -весьма показательны. В частности, уже упоминавшееся погребение 50 из могильника Коппаршвик датируется не ранее XI в. (Thunmark-Nylen, 2000. IV: 2. S. 840-841). Еще две находки из Хемсе (Hemse) и Стенкирки (Sten-kyrka), имеющие ряд особенностей, также входят в число комплексов первой половины XI в. (Thunmark-Nylen, 1998. II. Taf. 275; Thunmark-Nylen, 2000. IV: 2. S. 465, 674). Латвийские погребения с гирьками с имитациями арабских надписей относятся ко времени младше XI в. (Berga, 2009. S. 3334), а погребение ливского могильника в Циемупес Чабу (Ciemupes Cabu) и вовсе датировано авторами работ XII-XIII вв. (Brnzis, Spirgis, 2009. P. 287). Готландские гирьки из Хемсе и Сенкирки демонстрируют крайне небрежное и неточное исполнение псевдоарабского шаблона маркировки, лишенное геометрической стройности. Пуансон на экземпляре из Хемсе сбивается в круг, а на гирьке из Стенкирки нанесен нарочито грубо, словом, многое указывает, что эти находки - одни из поздних в группе имитаций. Тот факт, что латвийские находки, происходящие из комплексов ранее XI в., очевидно, переживают свое время, может быть обусловлен как консервативным контекстом погребального инвентаря, так и сохранением их метрологической актуальности. Едва ли случайно вес этих гирек составляет около 100 г. Еще
одним примером доживания гирек с имитациями до позднего времени является находка из Новгорода, не имеющая, к сожалению, четкого стратиграфического контекста13. Судя по характерным глубоким насечкам на тулове, она датируется не ранее чем второй половиной XI-XII в. Псевдокуфическое изображение, нанесенное на гирьку, представляет собой упрощенную стилизацию оригинальной маркировки, выполненную исключительно в декоративных целях и подчеркивающую раритетный характер изделия. Ее вес составляет сохраняющее для XI-XII веков актуальность значение в 98,6 г.
Все это показывает, что гирьки с подражанием арабской надписи в целом синхронны большой группе бочонковидных разновесов малых номиналов от 1 до 5, отличительной чертой которых является использование соединительных линий вместе с пуансоном для маркировки кратности (тип B1 früh по классификации Х. Штойе-ра), распространенных с третьей четверти IX по начало XI в. (Steuer, 1987, 1997).
Своеобразным мостиком между изолированными в весовом отношении группами тяжелых и легких бочонковидных гирек выступают экземпляры, маркированные еще одной стандартной орнаментальной схемой, которую, в силу несомненного стилистического единства с изображениями на «старших» номиналах разновесов с имитациями арабских надписей, необходимо рассматривать в их контексте (рис. 1). Этот шаблон маркировки представляет собой упрощение первого, сохраняющий при этом все основные декоративные элементы: геометрический облик, симметрию
частей, четкое начертание прямых выразительных линий, дополненных изгибами на периферии рисунка, применение пуансона. Однако, если первый шаблон создавал ассоциацию с куфической надписью, то второй - ее уже не имеет. Изображение сформировано крестовидным пересечением пар прочерченных линий, завершающихся пуансонными точками, причем одна пара оформлена уже знакомыми трехчастными гроздями, а вторая - изгибами.
Хорошо сохранившиеся экземпляры с такой маркировкой происходят из набора из Старой Рязани, Готланда, южношведской провинции Сконе и одного погребения в южной Норвегии. Их вес точно нормирован, его медиана составляет чуть более 56 г. Таким образом, гирьки выражают 7-кратный номинал базовой 8-граммовой единицы. География находок и весовая норма позволяют связать эти находки с наиболее представительной группой гирек с подражаниями арабской надписи весом около 144 г. Эта связь лишний раз подчеркивает параллельное существование стилистически единообразных, но не имеющих метрологической гармонии групп бо-чонковидных гирек с весом около 144 и 56 г, с одной стороны, и 101-102 г -с другой, а также 85-87 г, возможно, -с третьей. Наличие базового модуля веса около 8-8,5 г, безусловно, указывает на их генетическое единство, что, в свою очередь, заставляет предполагать разное функциональное использование таких гирек.
До последнего времени роль гирек с имитацией арабской надписи единодушно сводилась к одному из наглядных доказательств заимствования как инструментов для взвешива-
ния, так и весовой системы в целом с арабского Востока в Северную Европу. И лишь недавно вопрос об особом характере их использования был поднят участниками проекта изучения норвежского Каупанга под руководством Д. Скре. По мнению Унн Педерсен, изображение, напоминающее арабскую надпись, должно было символизировать доступ к арабскому серебру - публичное использование таких гирек повышало социальный статус их владельца (Pedersen, 2001. P. 26-28). К взгляду на преимущественно социальную роль разновесов с куфическими имитациями могли подтолкнуть материалы норвежских погребений, где такие гирьки входят в состав выразительных статусных комплексов в качестве, скорее, раритетов. Ярким примером является богатое женское погребение в камере из Хопперстада14, сопровождавшееся стеклянными и бронзовыми сосудами, снаряжением коня, утварью и редкими бытовыми предметами, а также весами типа 2 по Х. Штойеру (Steuer, 1997. S. 23-24) и набором плакированных гирек запад-носкандинавского облика.
Стефен Килгер, в свою очередь, рассуждая в русле концепции И. Гу-стин о важной роли определенного круга предметов и орнаментов как гарантов и сигнификаторов надежности торговых и иных операций оборота серебра (Gustin, 2004), предлагает видеть в перенесении изображения легенды дирхема на гирьку обеспечение легитимности использования такого разновеса в торговых операциях. Благодаря имитационной маркировке гирька принимает часть функций серебряной монеты, заменяя ее в обороте драгоценного металла. Повторяя
Рис. 4. Связки браслетов стандартного веса в кладе из Спиллингс (Готланд), 870-е гг. Фото W.Carter, CC BY-SA 4.0.
Fig. 4. Standard weight bundles of bracelets from the Spillings hoard (Gotland), t.p.q. 870-s. Photo W.Carter, CC BY-SA 4.0.
точку зрения Э. Спербера о прочтении слова Ъакк (в значении «надежный») в псевдокуфической надписи, С. Кил-гер видит в таком декоре выражение идеи точного взвешивания серебра высокого качества с помощью разновеса (Ю^ег, 2008. Р. 309).
К сожалению, использование преимущественно археологического материала не позволяет вывести эти рассуждения из области умозрительных предположений. Более того, они не дают ответа на конкретные вопросы, например, почему имитацией арабской надписи маркировались лишь некоторые гирьки и с чем связано существование разных весовых норм обозначенных таким образом экземпляров.
Контекст находок, безусловно, относит использование бочонковидных
гирек с имитацией арабской надписи к сфере оборота серебра. Диапазон веса таких гирек, а также частичное совпадение географии находок, на первый взгляд, локализует их в круге крупных нормированных по весу предметов из этого драгоценного металла: слитков и украшений стандартных типов. Сведения о весе гривен глазовского типа, а также спиральных колец типа Дуэсмайнд и ряда других предметов, собранные Б. Хордт, демонстрируют их принадлежность к весовой шкале, калиброванной согласно нормам в около 400, 200, 100 и 50 г (НагЛЬ, 1996. Р. 137-146; НагЛЬ, 2016). Такие же значения веса имеют сознательно и очень аккуратно подобранные порции драгоценного металла (называемые «связками»), составленные из серебряных браслетов, колец, лома,
монет и прочих изделий, характерные для кладов Готланда IX-X вв. (рис. 4; Lamm, 2007. P. 328-329). Значение таких наборов сложно переоценить -они наглядно показывают процесс превращения фрагментированного серебра в нормированные по весу изделия и подтверждают практику учета драгоценного металла фракциями определенного веса. Более того, если изготовление украшений стандартного веса могло обойтись без использования весов путем литья по модели, то формирование очень разнообразных по составу наборов-связок возможно только с помощью инструментов для взвешивания и никак иначе. Применение при этом бочонковидных гирек с номиналом около 101-102 г очевидно, что дополнительно подтверждается уже отмеченной связью таких находок с Готландом. Предпочтение 100-граммовому номиналу среди норм в 400, 200 и 50 г также легко объяснить оптимальной загрузкой весов, лежащей именно в этом диапазоне, на что указывают их размеры.
В то время как гирьки с нормой около 101-102 г с легкостью обнаруживают соответствия своему весу среди стандартизированных украшений нескольких типов и порционных наборов серебряного сырья, более распространенные номиналы разновесов в 144 и 56 г с имитацией арабской надписи их не находят. Ни среди гривен глазовского типа и колец типа Дуэсмайнд, ни слитков североевропейских кладов IX-XI вв. и даже разнообразных нормированных комплектов серебряных изделий готландских кладов этот вес не встречается. Отсутствие какой-либо взаимосвязи между нормой таких гирек и распространенными стандартизированными тяже-
лыми украшениями так же очевидно, как ее наличие для 100-граммовых экземпляров.
Это противоречие указывает с наибольшей вероятностью на какую-то иную функцию гирек такого веса. Весьма продуктивной для ее поиска оказывается идея об их включении в область монетного обращения, очень определенно и недвусмысленно выраженная использованием легенды дирхема в качестве прототипа псевдокуфического изображения маркировки. Еще в середине прошлого века В.Л. Янин, взвесив несколько десятков тысяч монет из состава кладов с территории Восточной Европы, установил, что норма аббасидских дирхемов второй половины VIII - первой трети IX в., именно тех, что послужили вероятными прототипами изображения на гирьках, является очень выдержанной и составляет 2,8-2,9 г (Янин, 1956, с. 94-96, 100). Бочонковидные гирьки в 144 г выражают вес 50 таких монет или, если взять медиану в 143,7 г, представляют 50 стандартных дирхемов в 2,87 г. Маркировку разновесов следует понимать буквально - они представляют стандартную порцию высококачественных монет, имеющих хорошую репутацию. Механизм использования такой калибровочной гирьки весьма прост: сколько бы монет (или иных предметов) любого веса и состояния не находилось на одной чаше весов, их всегда можно было сопоставить с нормой в 50 стандартных дирхемов. Важность такого инструмента для учета сокровищ объемом в тысячи и десятки тысяч монет их владельцами сложно переоценить. Существенно, что такой метод калибровки монетной массы находится в полном соответствии с принципом
средневекового чекана аль-марко, безусловно, известного обладателям куфического серебра и за пределами халифата.
Использование в качестве калибровочного веса именно такой нормы обусловлено предельной эффективной нагрузкой раннесредневековых весов. Как показывают расчеты, ее верхний порог составлял около 150 г и номинал в 144 г выражает ближайшее удобное на практике «круглое» число монет.
В подтверждение высказанного предположения бочонковидные гирьки с упрощенным вариантом псевдоарабской надписи номиналом чуть более 56 г с легкостью находят себе соответствие в 20 таких же стандартных дирхемах. Не менее любопытный результат демонстрирует расчет веса гирек с номиналом около 85 г - они также выражают норму 50 стандарт-
ных монет, но не восточных, а пореформенных каролингских денариев в 1,7 г, вполне естественную для Хеде-бю, находящегося под сильным влиянием монетной системы империи франков (Wiechmann, 2007). При этом тот же вес соответствует 30 нормированным аббасидским дирхемам15, что позволяет осуществлять удобную «конвертацию» больших порций разных монет по весу - единственно приемлемую за пределами границ легитимной власти эмитентов.
В завершение необходимо отметить, что в группе тяжеловесных бочонковидных гирек, помимо маркированных имитациями арабской надписи, известны экземпляры такого же веса, но не имеющие каких-либо обозначений. Очевидно, они использовались так же, как и гирьки с псевдокуфическими изображениями.
Примечания
1 Автор глубоко признателен А.Н. Кирпичникову за возможность использовать материалы его раскопок.
2 Гирьки отреставрированы и оксиды железа удалены с их поверхности. Отметим, что окисление металла гирьки весом 132,2 г (диаметр - 3,5 см, высота - 2,2 см, диаметр плоской грани - 2,2 см) на глубину в 0,5 мм, что представляется разумной величиной с учетом состояния слабо читаемого изображения, приведет к уменьшению ее веса примерно на 10 г ((4пК2-4пКЬ+2пК12) -0,05-7,9, где R - радиус гирьки, И - высота отсеченных сегментов сферы, R1- радиус плоской грани). Аналогичные потери для более тяжелой староладожской гирьки (диаметр - 4,2 см, высота - 3,3 см, диаметр плоской грани - 3,1 см) составят уже более 27 г.
3 ПМЗ КП 36929/476. КБИАХМ КП-28851. Данные получены из Госкаталога РФ - www.goskatalog.ru. Благодарю И.О. Горячева за сведения о весе псковской находки.
4 В указанных работах Э. Спербера и Х. Штойера приведены сведения о состоянии находок и, в большинстве случаев их весе. Списки частично дублируют друг друга. Приводимые далее в тексте данные о находках с имитациями арабских надписей, если не указано иное, основаны на этих публикациях. Приводимые далее в тексте статьи данные, если не указано иное, основаны на этих публикациях.
5 Присутствие слова Ьакк в легенде ряда монет халифа аль-Мансура даже позволяет исследователям предельно точно датировать прототип имитации 766-775 гг. н. э.
6 Не развивая здесь эту тему, отметим консервативную приверженность аббасид-ским дирхемам, демонстрируемую династическим составом единичных находок восточных монет в культурном слое X в. таких торгово-ремесленных поселений, как, на-
пример, Бирка (Gustin, 2011.P.236-237, Tab. 11.6) или Гнёздово (Пушкина, Мурашёва, Ениосова, 2012, с. 262-263. Табл. 2).
7 Из Хедебю происходит еще одна гирька весом около 67 г с заметными утратами первоначального веса. Она может относиться в той же метрологической группе находок.
8 Гирька хорошо сохранилась и имеет минимальные утраты. Э. Спербер на основе предложенной им методики реконструирует значение ее первоначального веса как 104,5 г (Sperber, 1996. P. 98). Суть метода проста: восстановить исходный объем предмета и умножить его на плотность металла. Весьма точно оценивая объем, Э. Спербер использует табличные средние значения плотности, что сильно снижает достоверную точность получаемых результатов.
9 Сохранность второй находки гораздо хуже. Э. Спербер реконструирует ее вес в 155,4 г, что представляется завышенным значением (Sperber, 1996. P. 99).
10 Дискуссия о соотношении конкретных значений веса, выраженных в нормах ран-несредневековых гирек, и номиналов, известных по письменным источникам, далека от своего завершения. Наиболее ранние упоминания эре содержатся в англо-саксонских источниках первой половины X в. и, в частности, кольце из церкви в Форсе с оспариваемой датировкой от конца IX до XII в. Термин эртуг был заимствован, как считается, в Скандинавии в римское время в качестве обозначения золотой монеты eyrir-aureus (Bragger, 1921; Kilger, 2008. P. 280 ff. Там же ссылки на литературу).
11 Принципиальное значение имеют две железные гирьки с вероятными имитациями арабской надписи, обнаруженные при раскопках Старой Ладоги. Одна из них, происходящая из постройки 860-880 гг., является на сегодняшний день наиболее ранней находкой такого рода не только в Восточной, но и Северной Европе. Староладожские гирьки демонстрируют становление типа стандартных бочонковидных разновесов, получивших широкое распространение в X в. Наиболее ранние экземпляры не имеют латунной оболочки, что подтверждается целой серией аналогичных находок из раскопок городища Супруты (Григорьев, 2012, с. 132).
12 Версия о гибели городища в 910-е гг., предложенная А.В. Григорьевым (Григорьев, 2005, с. 139), в настоящее время ставится под сомнение рядом исследователей, в частности - В.В. Мурашёвой, полагающей возможным существование памятника до середины X в. (личное общение). Так же датировала время уничтожения городища С.А. Изюмова (Изюмова, 1983, с. 90). Тем не менее датировка А.В. Григорьева остается предпочтительной.
13 Неревский раскоп, 1952, № 10191. НГОМЗ. Б/н.
14 Universitetsmuseet i Bergen. Оп. B4511.
15 Здесь уместно вспомнить тяжелый баварский солид IX-X вв., составлявший 30 франкских денариев (Назаренко, 1996, с. 23 и далее).
ЛИТЕРАТУРА
1. Валеев Р.М. Волжская Булгария: Торговля и денежно-весовые системы IX -нач. XIII вв. Казань: Фест, 1995. 157 с.
2. Григорьев А.В. Весы и гирьки городища у с. Супруты // Материалы по истории и археологии России. Рязань. Т. 2. Рязань: Александрия, 2012. С. 121-134.
3. Григорьев А.В. Славянское население водораздела Оки и Дона в конце I-на-чале II тыс. н.э. Тула: Государственный военно-исторический и природный музей-заповедник «Куликово поле», 2005. 207 с.
4. Давидам О.И. Весовые гирьки Старой Ладоги // АСГЭ. Вып. 28. Л.: Искусство, 1987. С. 119-126.
5. Дубов И.В. Северо-Восточная Русь в эпоху раннего средневековья (историко-археологические очерки). Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1982. 248 с.
6. Жуковский М.О. Весы и гирьки Гнёздова // Гнёздовский археологический сборник. Материалы и исследования. Вып. 1 / Труды ГИМ. Вып. 210 / Отв. ред. С.Ю. Каинов. Москва: ГИМ. С. 127-178.
7. Жуковский М. О. Наборы весовых гирек из древнерусских кладов IX-XI вв. // Восточная Европа в древности и средневековье. Экономические основы формирования государства в древности и средневековье: XXV Чтения памяти члена-корреспондента АН СССР В.Т. Пашуто и члена-корреспондента АН СССР А.П. Новосельцева, Москва, 17-19 апреля 2013 / Отв. ред. Е.А. Мельникова. М.: Институт всеобщей истории РАН, 2013. С. 101-108.
8. Жуковский М.О. Раннесредневековые наборы весовых гирек Восточной Европы // Древнейшие государства Восточной Европы. 2015. Экономические системы Евразии в ранее Средневековье / Отв. ред. А.С. Щавелев. М.: Наука, 2017. С. 144-246.
9. Изюмова С.А. Древности Тульской земли // Путешествия в древность / Ред.: В.Л. Янин. М.: МГУ 1983. С. 11-91.
10. Казаков Е.П. Булгарское село X-XIII веков низовий Камы. Казань: Татар. кн. изд-во, 1991. 176 с.
11. Кирпичников А.Н. Отчет о раскопках Староладожской археологической экспедиции ИИМК РАН в поселке Старая Ладога Волховского района Ленинградской области в 2004 г. / Архив ИА РАН, 2005.
12. Меч и Златник: К 1150-летию зарождение Древнерусского государства: каталог выставки / Науч. ред.: Д.В. Журавлев, В.В. Мурашева. М.: Кучково поле, 2012. 320 с.
13. Назаренко А.В. Происхождение древнерусского денежно-весового счета // Древнейшие государства Восточной Европы. 1994. Новое в нумизматике / Отв. ред. А.П. Новосельцев. М.: Археографический центр, 1996. С. 5-79.
14. Недошивина Н.Г. Торговый инвентарь // Ярославское Поволжье X-XI вв. / Под. ред. А.П. Смирнова. М.: ГИМ, 1963. С. 71-74.
15. Пушкина Т.А. Торговый инвентарь из курганов Смоленского Поднепровья // Смоленск и Гнездово. Смоленск, 1992. С. 221-243.
16. Рисунки к трудам Второго Археологического съезда. Вып. 1. СПб., 1876. 22 л. ил.
17. Скороход В. Торпвельний швентар Х - початку XI ст. iз Шестовицького археолопчного комплексу // Шжинська старовина: Збiрник репонально1 юторп та пам'яткознавства. Вип. 10(13) / Под ред. С.1. Посохова. Кшв. 2010. С. 144-150.
18. Тизенгаузен В. Монеты Восточного Халифата. СПб., 1873. 439 с.
19. Федоров-Давыдов Г.А. О Болгарских гирьках из собрания Государственного музея Татарской ССР // СА. 1957. № 1. С. 247-248.
20. Фехнер М.В., Недошивина Н.Г. Этнокультурная характеристика Тимеревского могильника по материалам погребального инвентаря // СА. 1987. № 2. С. 70-89.
21. Черепнин А.И. Древние Рязанские гирьки // Труды Рязанской ученой архивной комиссии за 1892 г. 1893. Т. VII. С. 106-134.
22. Янин В.Л. Денежно-весовые системы русского средневековья. Домонгольский период. М.: МГУ 1956. 210 с.
23. Arne T.J. La Suéde et L'Orient. Uppsala. 1914. 242 p.
24. Berga T. Daugavas lïbiesu tirdzniecîbas inventars. Atsvarinu komplekti no kapu-laukiem. [Trading equipment of the Daugava Livs. Sets of weights for scales from burial grounds] // Latvijas vestures institûta zurnals 2009, 3, Riga: Institute of the History of Latvia Publishers, 2009. P. 28-48.
25. Bragger A.W. Ertog og 0re: den gamle norske vegt. Skrifter (Videnskabsselskapet i Kristiania), 2 Historiskfilosofisk klasse, Vol. 1921: 3. 112 s.
26. Brnzis R., Spirgis R. Ogresgala Cabas Cemetery and Horse Sacrifice // Archaeolo-gia Baltica. Vol. 11. 2009. P. 283-294.
MyKoecKüü M. O.
27. Gustin I. Coin Stock and Coin Circulation in Birka // Silver Economies, Monetisation and Society in Scandinavia, AD 800-1100. Ed. J. Graham-Campbell, S.M. Sindbsk, G. Williams. Aarhus. 2011. P. 227-244.
28. Gustin I. Mellan gäva och marknad. Handel, tillit och materiell kultur under vi-kingatid. Lund Studies in Medieval Archaeology. 34. Lund. 2004. 360 s.
29. Härdth B. Silver in the Viking Age. A Regional-Economic Study. Acta Archaeo-logica Lundensia. Series in 8°. № 25. Stockholm. 1996. 221 p.
30. Härdth B. The Perm'/Glazov rings. Contacts and Economy in the Viking Age between Russia and the Baltic Region // Acta Archaeeologica Lundensia. Series in 8°. № 67. 2016. 71 p.
31. Härdth B. Viking age Uppäkra // Frän romartida skalpeller till senvikingatida ur-nesspännen. Uppäkrastudier 11. Lund. 2010. P. 247-316.
32. Kilger C. Wholeness and Holiness. Counting, Weighing and Valuing Silver at Kaupang in the Early Viking Period // Means of Exchange. Dealing with Silver in the Viking Age, Kaupang Excavation Project Publication Series. Vol. 2. Ärhus. 2008. P. 253-325.
33. Kruse S. Ingots and weight units in Viking Age silver hoards // World Archaeology. 1988. Vol. 20. No. 2. P. 285-301.
34. Kyhlberg O. Kvantitativ dateringsmetodik. Ett tillämpningsförsök med stratigrafin i Birka, Svarta jordens hamnomräde // Fornvännen 75, 1980. S. 170-182.
35. Kyhlberg O. Viktlod // Birka. Svarta jordens hamnomräde: arkeologisk under-sökning 1970-1971. Ed. Björn Ambrosiani. 1973. S. 207-215.
36. Lamm J.P. Two large silver hoards from Ocksarve on Gotland. Evidence for Viking period trade and warfare in the Baltic region // Archaeologia Baltica, 8. 2007. P. 328-332.
37. Noonan Th.S. Early 'Abbasid Mint Output // Journal of the Economic and Social History of the Orient, Vol. 29, No. 2 (Jun., 1986). P. 113-175.
38. Pedersen U. Vektlodd - sikre vitnesbyrd om handelsvirksomhet? // Primitive tider. Vol. 4. 2001. P. 19-36.
39. Pedersen U. Weights and balances // Means of Exchange. Dealing with Silver in the Viking Age, Kaupang Excavation Project Publication Series. Vol. 2. Ärhus. 2008. P. 119-195.
40. Rasmusson N.L. Mark // Kulturhistorisk Leksikon for Nordisk Middelaldel fra Vikingetid til Reformationstid, 11. 1966.
41. Sperber E. Balances, Weights and Weighing in Ancient and Early Medieval Sweden. Thesis and Papers in Scientific Archaeeology. Vol. 2. Stockholm University. 1996. 125 p.
42. Steuer H. Gewichte aus Haithabu. Berichte über die Ausgrabungen in Haithabu. Vol. 6. Praha. 1973. S. 329-337.
43. Steuer H. Gewichtsgeldwirtschaften im fruhgeschichtlichen Europa // Abhandlun-den der Akademie der Wissenschaften in Gottingen. Philologisch-Historische Klasse. Dritte Folge. Nr. 156. 1987. S. 405-527.
44. Steuer H. Waagen und Gewichte aus dem mittelalterlichen Schleswig. Funde des 11. bis 13. Jahrhundert als Quellen zur Handels- und Währungsgeschichte // Zeitschrift für Archäologie des Mittelalters, 10. Köln, 1997. 442 s.
45. Steuer H. Waagen und Gewichte in Janow // Der wikingerzeitliche Seehandelsplatz von Janow (Truso). Geophysikalische, archäopedologische und archäologische Untersuchungen 2004-2008. Bonn. 2012. S. 185-280.
46. Sveriges forntid. Försök till framställning af den svenska fornforskningens resultat av Oscar Montelius. Atlas. Stockholm. 1872. 206 s.
47. Thunmark-Nylen L. Die Wikingerzeit Gotlands. I. Abbildungen der Grabfunde. Stockholm. 1995. 377 s.
48. Thunmark-Nylen L. Die Wikingerzeit Gotlands. II. Typentafeln. Stockholm. 1998. 316 s.
49. Thunmark-Nylen L. Die Wikingerzeit Gotlands. IV Katalog. Stockholm. 2000. 487 s.
50. Wiechmann R. Hedeby and Its Hinterland: A Local Numismatic Region // Silver Economy in the Viking Age. Ed. J. Graham-Campbell, G. Williams. 2007. P. 29-48.
Информация об авторе:
Жуковский Михаил Олегович, аспирант. Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова ( г. Москва, Россия); mzhukovsky@mail.ru
MEDIEVAL WEIGHTS WITH PSEUDO-ARABIC INSCRIPTIONS
M.O. Zhukovsky
Heavy medieval spherical weights dating from the end of IX till beginning of 11 c. bear pseudo-arabic inscriptions. About 35 known finds originate from a vast territory from Western Norway to lower Kama basin. The questions of chronological and geographical distribution of the heavy medieval spherical weights dating from the end of 9th till beginning of 11 c. with pseudo-arabic inscriptions are examined in the paper as well as their chronological and function and weight. About 35 known finds originate from a vast territory from Western Norway to Lower Kama basin. Pseudo-kufic marks on poles of weights follow standard scheme, which imitate central legend of a kufic dirham containing sahada. Epigraphic particularities link a prototype with 'abbasid mint of the last quarter of 8th - first quarter of 9th c. Such weights represent 3 nominal values of about 144, 102-103 and 85-87 gr. Other finds with a simplified pseudo-arabic pattern weight about 56 gr. These weights constitute 2 metrologically isolated groups with different function. Weights of about 102-103 gr are designated for measuring set portions of raw silver and production of standard jewelry. Finds of the second group are reference calibration count weights. Values of 144 and 56 gr contain 50 and 20 standard 'abbasid dirhams of a nominal weight minted in the second half of 8th-first third of 9th c. Value of 85-87 gr, localized at Hedeby, simultaneously contains 30 dirhams and 50 frank deniers, which allow monetary weight conversion operations.
Keywords: archaeology, numismatics, Northern and Eastern Europe, arabic silver, 'abbasid dirham, pseudo-kufic, reference count weights, jewelry of standard weight
REFERENCES
1. Valeev, R. M. 1995. Volzhskaia Bulgariia: Torgovlia i denezhno-vesovye sistemy IX- nachala XIII vv. (Volga Bulgaria: Trade, Monetary and Weight Systems of 9th - Early 13th Centuries). Kazan: "Fest" Publ. (in Russian).
2. Grigor'ev, A. V. 2012. In Materialypo istorii i arkheologiiRossii. Ryazan' (Materials on the History and Archaeology of Russia. Ryazan) 2. Moskva ili Ryazan'?: "Aleksandriya" Publ., 121-134 (in Russian).
3. Grigor'ev, A. V. 2005. Slavyanskoe naselenie vodorazdela Oki i Dona v kontse I-nachale II tys. n.e. (The Slavic population of the Oka and Don watershed at the end of the 1st - beginning of the 2nd millennium AD). Tula: "Kulikovo Pole" State Museum-Reserve (in Russian).
4. Davidan, O. I. 1987. In Arkheologicheskii sbornik Gosudarstvennogo Ermitazha (Archaeological Bulletin of the State Hermitage Museum) 28. Leningrad: "Iskusstvo" Publ., 119-126 (in Russian).
5. Dubov, I. V. 1982. Severo-Vostochnaya Rus' v epokhu rannego srednevekov'ya (istoriko-arkheologicheskie ocherki) (Northeastern Russia in the Early Middle Ages (Historical and Archaeological Essays)). Leningrad: Leningrad State University (in Russian).
6. Zhukovskiy, M. O. 2018. In Kainov, S. Yu. (ed.). Gnezdovskiy arkheologicheskiy sbornik. Materialy i issledovaniya (Gnezdovsky Archaeological Collection. Materials and Research) 1. Series: Proceedings of the State Historical Museum 210. Moscow: State Historical Museum, 127-178 (in Russian).
MyKoecKUù M. O.
7. Zhukovskiy, M. O. 2013. In Mel'nikova, E. A. (ed.). Vostochnaya Evropa v drevnosti i srednevekov'e. Ekonomicheskie osnovy formirovaniya gosudarstva v drevnosti i srednevekov'e: XXV Chteniya pamyati chlena-korrespondenta AN SSSR V.T. Pashuto i chlena-korrespondenta AN SSSR A.P. Novosel'tseva, Moskva, 17-19 aprelya 2013 (Eastern Europe in Antiquity and the Middle Ages. Economic Background of the Establishment of Ancient and Medieval States: 25th Readings in Memory of the Corresponding Member of the USSR Academy of Sciences V.T. Pashuto and the Corresponding member of the USSR Academy of Sciences A.P. Novoseltsev, Moscow, April 17-19, 2013). Moscow: Institute of World History of the Russian Academy of Sciences. 101-108 (in Russian).
8. Zhukovskiy, M. O. 2017. In Shchavelev, A. S. (ed.). Drevneyshie gosudarstva Vostochnoy Evropy. 2015. Ekonomicheskie sistemy Evrazii v ranee Srednevekov'e (The Earliest States of Eastern Europe: 2015 Economic Systems of Early Medieval Eurasia). Moscow: "Nauka" Publ., 144-246 (in Russian).
9. Izyumova, S. A. 1983. In Yanin, V. L. (ed.). Puteshestviya v drevnost' (Journeys to Antiquity). Moscow: Moscow State University, 11-91 (in Russian).
10. Kazakov, E. P. 1991. Bulgarskoe seloX-XIII vekov nizovii Kamy (Bulgar Village duting the 10th- 13th Centuries in the Lower Kama Region). Kazan: "Tatarskoe knizhnoe izdatel'stvo" Publ. (in Russian).
11. Kirpichnikov, A. N. 2005. Otchet o raskopkakh Staroladozhskoy arkheologicheskoy ekspeditsii IIMK RAN v poselke Staraya Ladoga Volkhovskogo rayona Leningradskoy oblasti v 2004 g. (Report on Excavations by Staraya Ladoga Archaeological Expedition of the Institute for the History of Material Culture in Staraya Ladoga village in the Volkhovsky District of the Leningrad Region in 2004). Archive of the Institute of Archaeology of the Russian Academy of Sciences (in Russian).
12. In Zhuravlev, D. V., Murasheva, V. V. (ed.). 2012. Mech i zlatnik. K 1150-letiiu zarozhdeniia Drevnerusskogo gosudarstva: Katalog vystavki. (Sword and Zlatnik. Dedicated to the 1150th Anniversary of the Old Russian State: Exhibition Catalogue). Moscow: "Kuchkovo pole" Publ. (in Russian).
13. Nazarenko, A. V. 1996. In Novosel'tsev, A. P. (ed.). Drevneyshie gosudarstva Vostochnoy Evropy. 1994. Novoe v numizmatike (The Earliest States of Eastern Europe: 1994. Recent in Numismatics). Moscow: "Arkheograficheskiy tsentr" Publ., 5-79 (in Russian).
14. Nedoshivina, N. G. 1963. In Smirnov, A. P. (ed.). Yaroslavskoe Povolzh'eX-XIvv. (Yaroslavl Volga Region in the 10th -11th cc.) Moscow: State Historical Museum, 71-74 (in Russian).
15. Pushkina, T. A. 1992. In Smolensk i Gnezdovo (Smolenskand Gnezdovo) Smolensk, 221-243 (in Russian).
16. 1876. Risunki k trudam Vtorogo Arkheologicheskogo s"ezda (Drawings for the Proceedings of the Second Archaeological Congress) 1. Saint Petersburg (in Russian).
17. Skorokhod, V. 2010. In Posokhov, S. I. (ed.). Nizhins'ka starovina: Zbirnik regional'noï istoriï ta pam'yatkoznavstva (Nezhin Antiquity: Collection of Regional Historical and Monument Studies) 10(13). Kiev. 144-150 (in Ukranian).
18. Tizengauzen, V. 1873. Monety Vostochnogo Khalifata (The Coins of Eastern Caliphate). Saint Petersburg (in Russian).
19. Fedorov-Davydov G.A. 1957. In Sovetskaia Arkheologiia (Soviet Archaeology) (1), 247-248 (in Russian).
20. Fekhner, M. V., Nedoshivina, N. G. 1987. In Sovetskaia Arkheologiia (Soviet Archaeology) (2), 70-89 (in Russian).
21. Cherepnin, A. I. 1893. In Trudy Ryazanskoy uchenoy arkhivnoy komissii za 1892 g. (Proceedings of the Ryazan Scientific Archival Commission of 182). VII. 106-134 (in Russian).
22. Yanin, V. L. 1956. Denezhno-vesovye sistemy russkogo srednevekov'ya. Domongol'skiy period (Monetary and Weight Systems of the Russian Middle Ages. Pre-Mongol Period). Moscow: Moscow State University Publ. (in Russian).
23. Arne T.J. La Suéde et L'Orient. Uppsala. 1914. 242 p.
24. Berga T. 2009. In Latvijas vestures instituta zurnals 2009, 3, Riga: Institute of the History of Latvia Publishers, 28-48.
25. Br0gger A.W. 1921. Ertog og 0re: den gamle norske vegt. Skrifter (Videnskabsselskapet i Kristiania), 2 Historiskfilosofisk klasse, Vol. 1921: 3. 112.
26. Bruzis R., Spirgis R. 2009. In Archaeologia Baltica. 11. 283-294.
27. Gustin I. 2011. In J. Graham-Campbell, S.M. Sindbœk, G. Williams (eds.). Silver Economies, Monetisation and Society in Scandinavia, AD 800-1100. 227-244.
28. Gustin I. 2004. Mellan gâva och marknad. Handel, tillit och materiell kultur under vikingatid. Lund Studies in Medieval Archaeology. 34. Lund. 360 s.
29. Hârdth B. 1996. Silver in the Viking Age. A Regional-Economic Study. Acta Archaeologica Lundensia. Series in 8°. № 25. Stockholm. 221 p.
30. Hârdth B. 2016. Acta Archaeeologica Lundensia. Series in 8°. № 67. 2016. 71 p.
31. Hârdth B. 2010. In Fran romartida skalpeller till senvikingatida urnesspännen. Uppâkrastud-ier 11. Lund.. 247-316.
32. Kilger C. 2008. In Means of Exchange. Dealing with Silver in the Viking Age, Kaupang Excavation Project Publication Series. Vol. 2. Arhus. 2008. P. 253-325.
33. Kruse S. 1988. World Archaeology. 1988. Vol. 20. No. 2. 285-301.
34. Kyhlberg O. 1980, Svarta jordens hamnomrâde. Fornvännen 75, 1980. S. 170-182.
35. Kyhlberg O. 1973. In Björn Ambrosiani (ed.) Birka. Svarta jordens hamnomrâde: arkeolo-gisk undersökning 1970-1971. Ed.. 1973. S. 207-215.
36. Lamm J.P. 2007. In Archaeologia Baltica, 8. 328-332.
37. Noonan Th.S. Early. 1986. In Journal of the Economic and Social History of the Orient, Vol. 29, No. 2. 113-175.
38. Pedersen U. 2001. In Primitive tider. Vol. 4. 19-36.
39. Pedersen U. 2008. Means of Exchange. Dealing with Silver in the Viking Age, Kaupang Excavation Project Publication Series. Vol. 2. Arhus. 119-195.
40. Rasmusson N.L. 1966. In Kulturhistorisk Leksikon for Nordisk Middelaldel fra Vikingetid til Reformationstid, 11.
41. Sperber E. 1996. Balances, Weights and Weighing in Ancient and Early Medieval Sweden. Thesis and Papers in Scientific Archaeeology. Vol. 2. Stockholm University. 125 p.
42. Steuer H. 1973. Gewichte aus Haithabu. Berichte über die Ausgrabungen in Haithabu. Vol. 6. Praha. 329-337.
43. Steuer H. 1987 In Abhandlunden der Akademie der Wissenschaften in Gottingen. Philologisch-Historische Klasse. Dritte Folge. Nr. 156. 405-527.
44. Steuer H. 1997. In Zeitschrift für Archäologie des Mittelalters, 10. Köln, 442 s.
45. Steuer H. 2012. In Der wikingerzeitliche Seehandelsplatz von Janöw (Truso). Geophysikalische, archäopedologische und archäologische Untersuchungen 2004-2008. Bonn. S. 185-280.
46. Sveriges forntid. Försök till framställning af den svenska fornforskningens resultat av Oscar Montelius. Atlas. Stockholm. 1872. 206 s.
47. Thunmark-Nylén L. 1995. Die Wikingerzeit Gotlands. I. Abbildungen der Grabfunde. Stockholm. 377 s.
48. Thunmark-Nylén L. 1998. Die Wikingerzeit Gotlands. II. Typentafeln. Stockholm. 316 s.
49. Thunmark-Nylén L. 2000. Die Wikingerzeit Gotlands. IV. Katalog. Stockholm. 487 s.
50. Wiechmann R. 2007. In Silver Economy in the Viking Age. Ed. J. Graham-Campbell, G. Williams. P. 29-48.
About the Author:
Zhukovsky Mikhail O. Lomonosov Moscow State University. Lomonosov Prospect 27, korp. 4, Moscow, 119991, Russian Federation; mzhukovsky@mail.ru
Статья поступила в номер 01.10.2018 г.
