CC BY
43
УДК 316.3
Морозова Яна Вячеславовна
соискатель.
Адыгейский государственный университет yanamorozova0@gmail.com
Способы повышения
ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ КОМПЕТЕНТНОСТИ МОЛОДЕЖИ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
Yana V. Morozova
applicant.
Adyghe State University. yanamorozova0@gmail.com
Ways to enhance
THE PROFESSIONAL COMPETENCE OF YOUTH IN MODERN RUSSIA
Аннотация. Отсутствием концептуального видения причин и факторов роста деструктивных явлений в сфере профессионализации российской молодежи и основанной на нем комплексной и единой для всех акторов профессиональной социализации молодежи системы критериев профессиональной компетентности объясняется, по мнению автора, фрагментарность и низкая эффективность мер, направленных на формирование профессионально компетентного молодого специалиста в современной России. Этой точке зрения и ее обоснованию посвящена данная статья.
Ключевые слова: молодежь, профессиональная компетентность молодежи, критерии профессиональной компетентности, социологическая диагностика, депрофессионализация.
Annotation. In author's opinion, fragmentation and low efficiency of measures aimed at formation of professional competence of young specialist in modern Russia is explained by the lack of conceptual understanding of the causes and factors of growth of destructive phenomena in the professionalization of the Russian youth and the comprehensive system of criteria of professional competence based on it. This point of view is presented in this article.
Keywords: youth, professional competence of young people, the criteria of professional competence, sociological diagnosis, deprofessionalization.
Условия, в которых происходит профессиональное и трудовое становление молодежи, не самым благоприятным образом сказывается на уровне ее профессиональной компетентности и процессе профессионализации в целом, что отражается в тенденциях депрофессионализации как объективном следствии «профессионального туризма», зафиксированного в молодежной среде ПА. Семеновой [1]. «Профессиональный туризм» и нестандартная занятость, характеризующаяся частой сменой работы, неполной, сверхурочной, временной, случайной занятостью, характеризуется повышенной представленностью молодежи [2], что, в свою очередь, свидетельствует о необходимости разработки мер, связанных с совершенствованием профессиональной подготовки и формирования профессиональной компетентности. Речь идет о том, что необходима система успешной профессиональной самореализации молодежи, под которой российские ученые в рамках изучения рабочей молодежи понимают создание таких условий, когда молодые люди, избравшие рабочие профессии, эффективно способствуя инновационному развитию и функционированию производства, удовлетворены возможностями трудоустройства, условиями труда и вознаграждением за него, престижем рабочей профессии, имеют перспективы наращивания своего человеческого капитала, повышая квалификацию и уровень общего образования [3]. Думается, что такое понимание условий
успешной профессиональной самореализации рабочей молодежи можно применить и для всех остальных профессиональных групп молодежи, которые должны иметь возможности эффективного трудоустройства во всех перечисленных смыслах: и по оплате труда, и по престижности профессии, и по условиям осуществления трудовой деятельности, и по возможностям повышения профессиональной квалификации.
Что нужно сделать для того, чтобы эти условия профессионального развития молодежи и ее успешной профессиональной самореализации были реализованы в современной российской реальности?
Основными социальными институтами, определяющими данный процесс, выступают институты семьи, образования и труда. Но, подчиняясь логике общественного развития в рыночных реалиях, а также влиянию кризисных факторов функционирования социально-экономической системы российского общества, профессиональный выбор молодежью осуществляется, преимущественно, вне таких значимых для успешной профессионализации факторов, как любовь к профессии, стремление своей профессиональной деятельностью приносить пользу обществу, поднимать престиж профессии. Прагматичная ориентация на выбор профессии во многом закпа-
62
дывается в семье, в которой родители, стремясь обеспечить максимальную эффективность будущего трудоустройства молодежи, не транслируют истинные профессиональные ценности, связанные со служением профессии. Акценты несколько сместились, и теперь родители ориентируют на получение качественного высшего образования как гарантии эффективного трудоустройства и последующего материального благополучия [4].
В этих условиях вполне реален прогноз, сделанный российскими учеными относительно дальнейшей рационализации отношения к образованию со стороны молодежи, для которой образование уже отчетливо приобретает черты инструментальной ценности [5]. Более того, как пишут ученые, фиксируется низкий процент той молодежи, которая связывает образование с познанием, т.е. образование в глазах молодежи теряет свою когнитивную ценность [6], и, видимо, для этого есть причины, связанные с функционированием системы образования.
Негибкость и неадаптивность структур образования к потребностям рынка труда как одна из ключевых проблем из области рассогласования между сферой образования и рынком труда в России, в результате которой, по некоторым оценкам, у 30-40 % молодых работников квалификация не соответствует требованиям рабочих мест, вынужденных устраиваться не по специальности [7], требует разработки и реализации ряда мер по регулированию отношений в пространстве взаимодействия системы образования и рынка труда. Эти меры регуляции, по мнению
К.А. Устиновой, должны сводиться к созданию современных структур непрерывного образования; обеспечению их соответствия требованиям инновационного развития; разработке перспективных профессиональных стандартов для формирования стратегии развития профессионального образования; организации взаимодействия научных, образовательных организаций и работодателей с целью обеспечения эффективной интеграции достижений науки и производства; эффективной трансляция требований к результатам профессионального образования посредством создания специальных структур с участием работодателей [8].
Хотелось бы обратить внимание на последний тезис, связанный с эффективной трансляцией требований к результатам профессионального образования, поскольку, действительно, остро стоит проблема низкой информированности будущих молодых специалистов о том, какие требования предъявляет современный рынок труда, динамично меняющийся в инновационных условиях, к тем или иным профессиональным видам деятельности, что может негативно сказаться на формировании профессиональной идентичности молодежи [9]. Мы полагаем, что необходима система постоянно действующего мониторинга относительно выявлений критериев профессиональной компетентности, востребованных на данный момент рынком труда. При этом данная система должна базироваться на инструментарии социологической диагностики, которая обла-
дает не только аналитическим, но и объяснительным потенциалом и может выступить эффективной основой социального программирования и социального проектирования [10].
В российском обществе, по мнению ЮР. Волкова, сформировался актуальный запрос на диагностическое знание, которое базируется на понимании социального диагноза как способа распознавания, оценки и анализа существующего состояния социальных объектов с целью их стабилизации или изменения [11]. В свою очередь, социологическая диагностика представляет собой процесс социологической интерпретации и объяснения социальных процессов и явлений, включая субъектно-мотивационную сферу деятельности человека, что принципиально важно, поскольку, как отмечает ЮР. Волков, парадоксы российской действительности во многом объясняются тем, что социологический диагноз, ориентируясь на институциональные и организационные факторы и формы, может проходить мимо сложившихся социальных стандартов и стереотипов, отражающих коллективный опыт и систему восприятия и оценки социальных событий, явлений, процессов [12].
Перспективность использования методов социологической диагностики связана с потребностью информированности общества и его отдельных групп о происходящих в нем процессах и явлениях. В обществе существует дефицит знания о том, на каких оценочных критериях основывается восприятие профессиональной компетентности молодежи, какие профессиональные качества и компетенции сегодня востребованы на рынке труда, в том числе применительно к каждой профессии. Таким образом, социальный диагноз в сфере профессиональной самореализации молодежи и ее профессиональной компетентности в контексте изучения требований рынка труда к уровню профессионализма и квалификации молодежи и результатов ее профессиональной адаптации в сложившихся условиях рынка труда позволит определить точки рассогласованности действий системы образования и рынка труда и ответить на вопросы: каким сегодня должен быть молодой профессионал, какие профессиональные компетенции он должен иметь на выходе после получения профессионального образования, а также определить вектор государственной политики в области профессионального развития молодежи и потребность в государственном регулировании сферы занятости молодежи на том или ином этапе общественного развития.
Но мы убеждены, что в системе критериев профессиональной компетентности, которая в динамично меняющихся условиях инновационной реальности также подвержена быстрым изменениям, должна быть базовая часть профессиональных компетенций неизменного типа как тот стандарт и образец профессионализма, на который должны ориентироваться все агенты профессиональной социализации молодежи с тем, чтобы молодежь стала не просто квалифицированной и компетентной частью профессионального сообщества страны, а истинным агентом
63
профессиональной деятельности, направленной не только на достижение личных успехов, но общественное благо. К таковым статичным характеристикам профессиональной компетентности мы считаем необходимым отнести два важнейших критерия из числа предложенных нами в рамках разработанной системы критериев оценки профессиональной компетентности российской молодежи: высокая ценность профессии и профессиональной деятельности в жизни индивида (профессия как дело всей жизни); высокий уровень профессионального активизма как стремления своей профессиональной деятельностью преумножить общественные блага, т.е. принести пользу обществу, повысив тем самым престиж своей профессии.
Без наличия этих характеристик профессиональной компетентности индивид не сможет стать актором профессиональной деятельности, а именно это, на наш взгляд, необходимо современному российскому обществу, выход из кризиса которого возможен только путем активизации индивидуальных практик, т.е. субъективного человеческого потенциала, направленного, в том числе, на решение общественно значимых задач.
Остальные критерии оценки профессиональной компетентности, представленные в нашей критериальной системе (наличие специализированной системы знаний и готовность к их обновлению по мере появления инноваций в конкретной области профессионального знания; способность к самостоятельному поиску новых знаний, овладению профессиональными инновациями; готовность к проектированию индивидуальной траектории профессионального развития; владение различными алгоритмами профессиональной деятельности в условиях усложняющегося социума и высокой скорости социальных изменений; готовность к диверсификации профессиональной деятельности и профессиональной культуры, т.е. их изменению, совершенствованию с учетом изменений в условиях новой социальной реальности; способность к творческой активности и готовность к реализации инноваций в ходе профессиональной деятельности; эффективность профессиональной деятельности как способность успешно решать любые профессиональные задачи) также значимы, но их наполнение может иметь самостоятельное наполнение в зависимости от вызовов современной инновационной эпохи.
Идея социального проектирования, от которой отказалась сегодня и социология [13] и само общество, в том числе на уровне государственного управления в области подготовки профессиональных кадров и профессиональной реализации молодежи, должна вновь занять свое достойное место в системе научного осмысления тенденций и перспектив общественного развития и государственного управления общественными процессами. Отказавшись от системы распределения выпускников высших учебных заведений, российское правительство отказалось и от всех остальных рычагов государственного регулирования сферы занятости населения, прежде всего молодежи.
Нам представляется такая позиция российского правительства не совсем оправданной, поскольку, как показала постсоветская реальность в сфере труда и занятости молодежи, последствия нерегулируемое™ рынка труда для профессионального развития молодежи и ее адаптации на рынке труда имеют катастрофический характер, что проявляется в высокой динамике снижения профессиональной подготовки молодежи, ориентирующейся на достижение материального благосостояния без необходимой для достижения этой цели ориентации на профессиональный рост, а также трудовой эмиграции той части российской молодежи, которая, обладая высоким образовательным капиталом, не находит адекватные ему условия профессиональной реализации, удовлетворяющие ее профессиональные потребности и материальные запросы.
В результате Россия несет значительные интеллектуальные и финансовые потери, поскольку страну покидают, как правило, лучшие выпускники вузов, имеющие возможности для переезда за границу. Они так же, как и в случае с профессиональным выбором, во многом обусловлены стартовой площадкой в виде семейного капитала, т.е. материального и социально-профессионального статуса родителей, о чем пишут в своей статье Дергунова Н.В. и Лукичева Л.Ю. в контексте анализа образовательного потенциала тех выпускников российских провинциальных вузов, которые мигрировали за границу в поисках лучших условий профессиональной самореализации и трудовой адаптации [14]. Мигрируют, как показало проведенное Дергуновой Н.В. и Лукичевой Л.Ю. исследование, молодые россияне и с целью получения более качественного образования, и показательно, но неудивительно, что 80% опрошенных молодых россиян, мигрировавших с этой целью, не разочаровались в своем выборе такой жизненной стратегии и отметили позитивные изменения в своем социальном положении в обществе [15].
На основании данного исследования, а также других работ, в которых описывается ситуация интеллектуальной эмиграции российской молодежи [16], можно сделать вывод о том, что российская система образования при всех кризисных показателях ее функционирования, проявляющихся в снижении качества профессиональной подготовки выпускников, несоответствии транслируемых знаний и формируемых компетенций требованиям рынка труда, все же способна готовить потенциально успешных молодых специалистов, готовых к активной и эффективной профессиональной деятельности на основе сформированного в ходе обучения в вузе образовательного капитала.
Однако в современных условиях рынка труда многим из этой части молодежи не находится места, что и выступает поводом для формирования миграционных установок у молодежи, у некоторых из них они реализуются. Если бы миграционные установки российской молодежи совпали с возможностями миграции за границу, то страна бы понесла еще больший интеллектуальный ущерб. Так, в исследовании Р.А. Уколова было показано, что более 50 % ростовской молодежи, еще получающей об-
64
разование, уже потенциально готовы покинуть страну, если такая возможность им представится [17]. Только минимальное количество опрошенной Р.А. Уколовым молодежи (7,61%) не готова уехать из страны, даже если такая возможность и появится у них.
Масштабы интеллектуальной эмиграции в России заставляют задуматься о происходящем и дать адекватную этим процессам и их последствиям оценку: ежегодно страну покидают, по приведенным в исследовании Рязанцева С.В., Письменной Е.Е данным, более 200 тыс. человек с высшим образованием, в том числе от 30 до 90 кандидатов наук в год и от 10 до 40 докторов наук, но, учитывая ограничения российской статистики, ученые полагают, что масштабы эмиграции ученых из России значительно выше и реальные потери страны за период 20022010 составляют от 750 тыс. до 1 млн. человек с высшим образованием, в том числе порядка 1,2 -
1,6 тыс. докторов и кандидатов наук [18]. Сегодня, по оценкам исследователей, только 30 % российских ученых не имеют эмиграционных настроений [19], а из тех, кто уже покинул страну, вряд ли вернется значительная часть, те. эмиграция ученых в России носит, скорее всего, безвозвратный характер.
Можно ли вернуть уехавших специалистов с высшим образованием, ученых, а также предотвратить выезд других перспективных молодых специалистов из России - задаются вопросом исследователи и, отвечая на этот вопрос, полагают, что шансы на это у России есть, но не путем неуклюжих действий государства, подобных связанными с проектом «Сколково», «Роснано» и мегагрантов министерств для выдающихся «зарубежных» ученых, а путем ликвидации «выталкивающих» факторов эмиграции, т.е. создания нормальных условий тем ученым, которые работают в России, чтобы затем не приглашать уже в качестве выдающегося ученого своего же соотечественника на выгодных для него условиях обратно в страну [20].
Р.А. Уколов в качестве перспективной модели обеспечения более гибкого перехода молодежи от образования к профессионально-трудовой деятельности и решения, тем самым, проблемы более эффективного трудоустройства молодежи и ее профессиональной социализации, предла-
Литература:
1. Семенова Л.А. Вхождение в профессию и некоторые социально-профессиональные ориентации молодежи. Научный вестник Волгоградской академии государственной службы. Серия: Политология и социология (Выпуск 1). Издательство ВАГС. 2009. № 1. С. 54-55.
2. Константиновский Д.Л. Молодежь России на рубеже XX-XXI веков: образование, труд, социальное самочувствие / Д.Л. Константиновский, Е.Д. Вознесенская, ПА. Чередниченко. ЦСП и М., 2014. С. 17-18.
гает возрождение советской традиции формирования и функционирования Всесоюзных студенческих строительных отрядов (ВССО), действовавших достаточно эффективно в СССР до 1991 года [21].
В итоге мы можем поставить следующим образом проблему, остро стоящую перед современной Россией: как повысить уровень профессиональной компетентности той российской молодежи, которая еще только начинает свой профессиональный путь, и сохранить имеющийся профессиональный потенциал в лице молодых специалистов, готовых покинуть страну в случае представления такой возможности?
Ответ на поставленные вопросы, на наш взгляд, очевиден, и мы, вероятно, повторимся, согласуя сь с мнением ряда ученых о том, что необходимо создать нормальные условия для профессиональной самореализации молодежи, в том числе в сфере образования, которая должна, ориентируясь на вызовы инновационного общества, реализовать таким образом свою миссию, используя различные образовательные технологии (в том числе и компетентностный подход), чтобы выпускник, молодой специалист был полностью готов к профессиональной деятельности в инновационных условиях функционирования динамично меняющегося мира, т.е. обладал потенциалом креативности, инновационности, ответственности и решительности, но, самое главное, был ориентирован на профессиональное самосовершенствование как залог личного успеха, роста престижа профессии и преумножения общественного блага.
Критерии, разработанные нами и представленные выше, представляются нам на данный момент адекватными инновационной специфике развития современного общества и реалий российского социума. А обеспечить такой уровень профессиональной компетентности, соответствующий нашим представлениям о профессионале как акторе социального действия, может переход на познавательно-развивающую парадигму и наращивание креативного потенциала в российской системе образования [22] с тем, чтобы формировать молодое поколение, готовое стать субъектом социального обновления и преобразования собственного жизненного пространства.
Literature:
1. Semenova L.A. Entry into the profession and some of the socio-professional orientations of young people // Scientific Bulletin of the Volgograd Academy of Public Administration. Series: Political Science and Sociology (Issue 1). Publisher VAPA. 2009. № 1. P. 54-55.
2. Konstantinovskii D.L. Youth of Russia at the turn of XX-XXI centuries: education, employment, social well-being / D.L. Konstantinovskii, E.D. Voznesenskaya, G.A. Cherednichenko. M., 2014. P. 17-18.
65
3. Там же. С. 451. 3. Ibid. P. 451.
4. Посухова О.Ю. Работа мечты: сравнительный анализ представлений жителей Ро стовской области и России. Власть. 2013. № 5. С. 130-134. 4. Posukhova O. Dream job: a comparative analysis of views of residents of the Rostov region and Russia. Vlast'. 2013. № 5. P. 130-134.
5. Чупров В.И. Отношение к социальной реальности в российском обществе: социокультурный механизм формирования и воспроизводства: монография / В. И. Чупров, Ю.А. Зубок, Н.А. Романович. М. : Норма: ИНФРА-М, 2014. С. 127. 5. Chuprov V.I., Zubok Yu.A., Romanovich N.A. Attitude to the social reality in the Russian society: social and cultural mechanism of formation and reproduction / V.I. Chuprov, Yu.A. Zubok, N.A. Romanovich. M. : Norm: INFRA-M, 2014. 127 p.
6. Там же. С. 129. 6. Ibid. P. 129.
7. Гимпельсон В.Е. Выбор профессии: чему учились и где пригодились? / В.Е. Гимпельсон, Р.И. Капелюшников, Т.С. Карабчук, З.А. Рыжико-ва, Т.А. Биляк // Экономический журнал ВШЭ. 2009. № 2. С. 172-216. 7. Gimpelson V.E. The choice of profession: what we have learned and where came in handy? / V.E. Gimpelson, R.I. Kapelyushnikov, T.S. Karabchuk, Z.A. Rizhikova, T.A. Bilak // Economic Journal of Economics. 2009. № 2. P. 172-216.
8. Устинова К.А. Сфера образования и рынок труда: проблемы рассогласования // Социологические исследования. 2014. № 6. С. 101. 8. Ustinov K.A. Education and the labor market: problems of mismatch // Sociological studies. 2014. № 6. P. 101.
9. Посухова О.Ю. Трансформация идеи гражданского общества в контексте социальных изменений: сборник статей по материалам первой Международной научной конференции. НИУ «БелГУ», 30 октября 2014 г. Белгород. ИД «Белгород» НИУ «БелГУ», 2014. С. 274-277. 9. Posukhova O. Transformation of civil society ideas in the context of social changes : coll. of art. on proceedings of the 1-st International Scientific Conference. SRI «BelSU », October 30, 2014. Belgorod: NIU «BelSU» Press “Belgorod”, 2014. P. 274 -277.
10. Волков ЮТ. Концептуализация социологического диагноза: теоретическая рефлексия // Гуманитарий Юга России. 2014. № 4. С. 29-38. 10. Volkov Yu.G. Conceptualization of sociological diagnosis: theoretical reflection // Humanitarian of the southern Russia. 2014. № 4. P. 29-38.
11. Там же. С. 30. 11. Ibid. P. 30.
12. Там же. С. 31. 12. Ibid. P. 31.
13. Ядов В.А. Каким мне видится будущее социологии. Новое в социологии : монография; Отв. ред. Ж.Т. Тощенко. М. : ЮНИТИ-ДОНА, 2013. С. 26. 13. Yadov V.A. How do I see the future of sociology. New in Sociology : monograph; ed. Zh.T. Toshchenko. M. : UNITY-DANA, 2013. P. 26.
14. Дергунова Н.В. Образовательный капитал как фактор эмиграции выпускников российских провинциальных вузов (на примере Ульяновского государственного университета) / Н.В. Дергунова, Л.Ю. Лукичева // Власть. 2014. № 12. С. 36. 14. Dergunova N.V. Educational capital as a factor of emigration of graduates of Russian provincial universities (for example, Ulyanovsk State University) / N.V. Dergunova, L.Yu. Lukicheva // Power. 2014. № 12. P. 36.
15. Там же. С. 38. 15. Ibid. P. 38.
16. Луценко НЮ. «Утечка мозгов»: тенденции и меры по преодолению. Власть. 2013. № 8; Прусс И. Мозги утекают навсегда. Взгляд. 2006; Постсоветские трансформации: отражение в миграциях. Под ред. Зайончковской и Г.С. Витковской. М. : Адамантъ, 2008; Рязанцев С.В., Письменная Е.Е. Эмиграция ученых из России: «циркуляция» или «утечка» умов // Социологические исследования. 2013. № 4. 16. Lutsenko N.O. The «brain drain»: trends and measures to overcome // Power. 2013. № 8; Pruss I. Brains are leaking forever // Look. 2006; PostSoviet transformation: reflection in migration / ed. Zayonchkovskaya and G.S. Vitkovskaya. M. : Adamant, 2008; Ryazantsev S.V., Pis'mennaya E.E. Emigration of scientists from Russia, «circulation» or «brain drain» // Sociological studies. 2013. № 4.
17. Уколов РА. Трудовая социализация молодежи в условиях трансформации трудовых ценностей в российском обществе. Ростов н/Д: СКНЦ ВШ ЮФУ, 2014. С. 87. 17. Ukolov R.A. Labor socialization of youth in the transformation of labor values in Russian society. Rostov-on-Don: VSH SKNTS SFU, 2014. P. 87.
18. Рязанцев С.В. Эмиграция ученых из России: «циркуляция» или «утечка» умов / С.В. Рязанцев, Е.Е. Письменная // Социологические исследования. 2013. № 4. С. 26. 18. Ryazantsev S.V. Emigration of scientists from Russia, «circulation» or «brain drain» / S.V. Ryazantsev, E.E. Pis'mennaya // Sociological studies. 2013. № 4. P. 26.
66
19. Перминова Е. Рыночная гримаса на лице российской науки. ВВП. 2004. № 3. С. 68.
20. Рязанцев С.В. Эмиграция ученых из России: «циркуляция» или «утечка» умов. Социологические исследования / С. В. Рязанцев, Е.Е. Письменная 2013. № 4. С. 27.
21. Уколов РА. Трудовая социализация молодежи в условиях трансформации трудовых ценностей в российском обществе. Ростов н/Д: СКНЦ ВШ ЮФУ, 2014. С. 91.
22. Волков ЮТ. Российское образование: креативный потенциал. Ростов-на-Дону: Антей, 2011.
19. Perminov E. Market grimace on the face of Russian science // GDP. 2004. № 3. P. 68.
20. Ryazantsev S.V. Emigration of scientists from Russia, «circulation» or «brain drain» / S.V. Ryazantsev, E.E. Pis'mennaya // Sociological studies. 2013. № 4. P. 27.
21. Ukolov R.A. Labour socialization of youth in the transformation of labor values in Russian society. Rostov-on-Don: VSH SKNTS SFU, 2014. P. 91.
22. Volkov Yu.G. Russian Education: creative potential. Rostov-on-Don: Antaeus, 2011.
67
