CC BY
124
ЭПИСТЕМОЛОГИЯ & ФИЛОСОФИЯ НАУКИ, Т. XIII, № 3
юры о сознании и аналитическая философия
(Обзор конференции «Философия сознания: история и современность», ноябрь 2006 г.)
Д. Б. ВОЛКОВ
«Вполне возможно, Декарт скрыл свою истинную позицию... И некоторые последователи великого французского философа могли бы не без оснований заподозрить его в подлинном материализме». Таким провокационным утверждением проф. В.Н. Кузнецова открылась конференция «Философия сознания: история и современность» на философском факультете МГУ им. М.В. Ломоносова 17-18 ноября 2006 г. Не случайно первый пленарный доклад был посвящен Декарту - именно с него ведут отсчет дискуссий по проблеме «сознание-тело». Но подобная оценка способна смутить историка философии. Ведь именно материалисты критикуют философию Декарта за субстанциональный дуализм: апологию двух не сводимых друг к другу субстанций, души и тела. Что ж, видимо, не только проблема, но и ее история таит в себе загадки.
Конференция, посвященная проблеме сознания, - вторая по счету в МГУ. Основная цель конференции, как и последовавшего за ней симпозиума «Сознание и Мозг» в ИФ РАН (30 ноября 2006 г.), - консолидировать усилия отечественных специалистов в исследовании ключевых аспектов структуры и функционирования сознания. Российское философское сообщество перенимает у западных коллег эстафету интереса к философии сознания на основе современных естественно-научных достижений, в частности нейроанатомии и когни-тивных наук. Но проблема «сознание-тело» в России имеет свою >. историю. Одним из тех, кто предпринял плодотворную попытку тео-fjj ретически осмыслить подход аналитической философии к традицион-О ным проблемам метафизики и языка, был проф. А.Ф. Грязнов - высоко компетентный исследователь как трудов основателей лингвистиче-X ской философии (в частности, JI. Витгенштейна), так и ее современных концепций; ему принадлежит перевод ныне широко из-
вестной монографии Дж. Серла «Открывая сознание заново» (1992), им проведен анализ работ Д. Деннета, П. Чёрчленда, X. Патнэма -тех, чьи имена не раз упоминались на Московской конференции. В ознаменование научных заслуг А.Ф. Грязнова философский форум получил название «Грязновские чтения».
Важной страницей в изучении проблемы сознания в России стала дискуссия о природе идеального, инспирированная Э.В. Ильенковым статьей «Идеальное» в «Философской энциклопедии» (1962). Автор интерпретировал идеальное как результат человеческой деятельности, воплощенной в культуре. Индивидуальное же, чувственно-кон-
В::
|1 Й
кретное, сам процесс мышления, единичное и случайное «выпадали» из его определения. В защиту индивидуального сознания как субъективной реальности выступил Д.И. Дубровский. В его представлении категория идеального выражает не объективированный в культуре результат, а процессы в сфере субъективной реальности: в отличие от материального как объективной реальности, идеальное есть субъективная реальность.
В докладе Д.И. Дубровского «Проблема других сознаний» поставлены два ключевых вопроса: каковы критерии того, что внешняя система обладает субъективной реальностью, и как возможно познание содержательно-конкретных состояний субъективной реальности другого? В решении обоих вопросов, по мнению докладчика, преобладают редукционистские стратегии, зачастую бихевиористского толка. Наиболее известным примером является использование теста Тьюринга: если система выполняет разумные действия, сходные с человеческими, то ей можно приписывать свойства сознания.
По мнению Д.И. Дубровского, редукционистский подход заведомо ложен. Онтологический, гносеологический, аксиологический и праксеологический аспекты сознания не редуцируемы друг к другу. Сознание обладает неотъемлемым специфическим качеством субъективной реальности, а потому «внешние» критерии недостаточны для его определения. Неправомочный же прыжок в третье лицо (минуя первое), попытка сразу «вскочить на трансцендентального коня», по мнению докладчика, есть философия «отрешенности от себя». Между тем ментальные явления, полагает он, обладают каузальными свойствами, т.е. способны вызывать и регулировать телесные изменения. Это объясняется тем, что ментальные явления выступают в качестве информации. Информация же необходимо воплощена в своем материальном (физическом) носителе. Однако в силу принципа инвари-
антности информации по отношению к физическим свойствам своего 2 носителя каузальную функцию, управление в самоорганизующейся системе осуществляет именно информация, а не сами по себе опреде- С ленные физические свойства носителя, так как они могут быть разными (одна и та же информация может кодироваться по-разному). Ин-
12 Зак. 1960 177
Д. Б. ВОЛКОВ
М:
формационная причинность осуществляется на основе сложившейся кодовой зависимости. Ментальная причинность есть вид информационной причинности. Что касается проблемы другого сознания, то она носит герменевтический характер и в тех случаях, где ставится вопрос о понимании «содержания» другого сознания, может рассматриваться как задача расшифровки кодов.
В ходе обсуждения доклада Д.И. Дубровского были высказаны сомнения, касающиеся возможности согласования информационной причинности (а следовательно, и ментальной причинности) с естественно-научными принципами, в частности с представлением о каузальной замкнутости физического мира. Именно на эту трудность обратил внимание проф. В.В. Васильев. Не совсем ясны и некоторые другие моменты. Что такое «Я», способное использовать информацию для управления? Где находится и как существует этот волевой центр личности?
К сожалению, рамки обзора не позволяют охватить все дискуссии и доклады - их было около семидесяти. На второй день работы конференции участники разделились на четыре группы: в одной из них преобладали историко-философские выступления и доклады по аналитической философии, другие же секции были посвящены методологическим и междисциплинарным вопросам, а также неклассическим подходам к сознанию. Сосредоточусь на тематике, связанной с современной аналитической традицией. В докладе В.В. Васильева «Китайские комнаты и китайские роботы» речь шла о наиболее известном мысленном эксперименте Серла («Сознания, мозги и программы», 1980).
«Китайская комната» устояла во многом потому, что критические нападки на Серла исходили в основном от когнитивных ученых», -считает В.В. Васильев. Что же может добавить к их наблюдениям философ? В эксперименте рассмотрены не все стратегии тестирования. Допустим, - предлагает В.В. Васильев, - перед началом эксперимента мы зайдем в комнату и поставим банку с кока-колой. Во время испытания зададим Серлу вопрос: «Что на столе перед Вами?». Серл должен был бы обратиться к программе и найти ответ на поставленный вопрос. Но как могли разработчики программы предусмотреть, что перед Серлом окажется именно банка кока-колы, а не что-нибудь еще? Простейший вопрос разрушает возможность «слабого искусст-- ^ венного интеллекта», созданного исключительно синтаксическими средствами. У Серла, конечно, есть путь к отступлению - «китайский 3" робот», или система, позволяющая установить взаимодействие между синтаксическим аппаратом комнаты и внешними по отношению к ней С предметами. Однако китайский робот вовсе не идентичен комнате, как это утверждает американский философ. Убедиться в невозможности «сильного» искусственного интеллекта эксперимент с китайской
X
ш I Ш1
I
комнатой не позволяет. В.В. Васильев утверждает, что китайский робот, способный дублировать человеческое поведение, но не обладающий ментальными состояниями, также невозможен. Ведь ментальные образы человеческого сознания - это образы памяти, индивидуального прошлого. Но для механических систем значимы лишь наличные состояния - у них нет индивидуализированной истории.
Проблема ментальной каузальности затронута и в презентации А. Черняка. По его мнению, в ней два аспекта: каузальная релевантность и каузальная эффективность ментального. С позиции картезианского дуализма, считает докладчик, каузальная эффективность легко объяснима, но обосновать каузальную релевантность в рамках субстанционального дуализма невозможно. Зато в материалистических концепциях трудность возникает в обосновании именно эффективности ментального. С материалистической позиции, продолжает автор, ментальное есть физическое, поэтому ничего загадочного нет в том, что оно взаимодействует с другим физическим. Ибо физические свойства исчерпывающим образом выполняют каузальную роль. Вывод: каузальную релевантность и каузальную эффективность невозможно обосновать в рамках одной концепции.
В докладе А.Л. Золкина «Гипотеза языка мышления и специфика идей сознания в аналитической философии» проанализирована позиция Дж. Фодора, охарактеризованная как предикативный дуализм. Из выступления следует, что и самого Фодора нужно с большой осторожностью относить к аналитической традиции, а в концепции Серла субъективность выступает не как самостоятельная реальность, а как часть физической реальности. Данный тезис вызвал возражение со стороны Д.И. Дубровского. Он отметил, что в монографии «Открывая сознание заново» Серл резко выступает против редукционизма, широко использует понятие «субъективная реальность» и «онтология субъективной реальности», подчеркивая ее специфику. При этом Д.И. Дубровский сослался на свою статью, специально посвященную подробному анализу концепции Серла и выявлению существенных противоречий, возникающих в ней именно при рассмотрении онтологического статуса явлений субъективной реальности («Новое открытие сознания? (По поводу книги Дж. Серла «Открывая сознание заново»)» // Вопросы философии. 2003. № 7).
Ф.И. Гиренок считает, что образ сознания у Деннета нелеп и абсурден. Докладчик не принимает деннетовского эволюционизма -человек не часть природы! Человек гиперреален. Его нет в составе наличного. По мнению Ф.И. Гиренка, задать концепт сознания - зна- х чит задать концепт человека, а потому необходимо радикально изменить ракурс и разрабатывать проблему в антропологическом ключе. С
И все же американский мыслитель стремится выстроить фундированную наукой теорию сознания, тогда как Ф.И. Гиренок объявляет
Д. Б. ВОЛКОВ
такой подход чуждым и бесполезным. Что мог бы ответить Деннет? Пожал бы плечами.
Е.В. Мареева посетовала на скудость историко-философских реконструкций американских авторов, на «журнальный» стиль изложения и необоснованные уподобления человека животным. Она подчеркнула, что ориентация на достижения естественных наук отличает аналитическую философию сознания от философии классической. Первая изобилует фактами, но не собственно философскими размышлениями. По мнению докладчика, подход Деннета реализует попытку совместить две методологические крайности: эволюционизма и эмерджентности.
В докладе проф. А.Ф. Зотова: «Логико-семантические компоненты обсуждения проблемы сознания» обоснован тезис, что исследования возможности искусственного интеллекта носят принципиально междисциплинарный характер. В них участвуют психологи, философы, физиологи, математики, лингвисты, экономисты. Это, однако, создает проблему взаимопонимания между специалистами. Разговор ведется на еще не отлаженном языке: многие важные термины из языка одних специализированных сообществ заимствуются участниками дискурса, воспитанными в других профессиональных сообществах. В результате такого смешения языков лингвистический уровень дискурса часто не только не помогает достигнуть взаимопонимания, но и становится источником эпистемологических ловушек. (О трудностях рождения эффективного языка междисциплинарного общения говорила в своем докладе и Е.В. Косилова.) Для иллюстрации А.Ф. Зотов приводит пример шахматной игры. Предположим, что с одной стороны играет чемпион мира по шахматам, с другой - компьютер. Все ли понимают, что эта фраза не просто обозначает ситуацию, но и содержит семантическую ошибку? Являются ли оба партнера игроками? Бесспорно, что человек играет. Но его «партнер» выполняет некие вычислительные операции. Второго игрока здесь нет! Можно ли говорить, что мы имеем дело с двумя видами интеллекта? В свое время молодые ученые Новосибирского академгородка организовали такую ситуацию поведения муравьев, которое можно было бы интерпретировать как решение потенциального уравнения. Но значит ли это, что муравьи учились математике? Муравьи, сколь бы сложным не было их поведение, никаких математических задач не решают, а их поведение нельзя интерпретировать как феномен интеллектуальной деятельности, убежден А.Ф. Зотов. Они просто-напросто ищут пищу в различных уело-
Х* виях, и ошибочно было бы трактовать эти условия как особый случай
интеллектуальной проблемы. Поэтому не исключено, что в совре-
Е менном дискурсе об искусственном интеллекте и соотношении его
5 с интеллектом естественным многие казусы имеют лингвистические X
в)
корни.
Ж Й®
II
В современной философии сознания критический настрой порой куда сильнее, чем позитивные программы. Возможно, психофизическая проблема попросту не имеет решения. Сознание необъяснимо в терминах физической науки, естественно-научного словаря. «Между физическим и ментальным не получается мыслить следования, потому что причинно-следственный механизм - это всегда возможность процедуры вскрытия последовательного и непрерывного процесса перехода одних состояний в другие при сохранении качественной однородности этих состояний», - утверждала Д.Э. Гаспарян в докладе «О физическом и логическом типах отношений между сознанием и телом». Сознание «выпадает» из традиционной субъект-объектной модели, убеждена докладчик. Не способны помочь и «родо-видовые».
Такая позиция близка взглядам английского (а ныне американского) философа Колина Макгинна. В статье 1989 г. «Можем ли мы решить проблему сознание-тело?» Макгинн заключает: человеческий разум обладает огромным потенциалом для объяснения окружающего, но это не универсальная способность. Мы «когнитивно замкнуты» относительно проблемы сознания. Да и стоит ли удивляться, в конце концов человек - это биологическое существо, а не божественное создание. Демаркационная линия между наукой и философией как раз и пролегает там, где обнаруживается граница познаваемого. Философия позволяет исследовать эти границы, создавая концептуальные механизмы для обнаружения и исследования новых областей, доступных научному познанию.
Конференция поставила много важных вопросов. И свойственная ей атмосфера острых дискуссий благоприятствовала рождению новых аргументов, идей и гипотез, которые смогут обрести существенное значение в исследовании сознания.
II
X
т О с
х
(*)
