CC BY
13
In: Izbrannoe, Teologiya kul'tury [Selected works, Theology of culture]. Moscow, Yurist, 1995, 480 p.
4. Lunkin R. Ekspert. Spetsial'nyy nomer, 2013, no. 15, pp. 60-68.
5. Tserkov' otkryta dlya kazhdogo. Vystupleniya i interv'yu mitropolita Illariona (Alfeeva) predsedatelya Otdela vneshnikh tserkovnykh svyazey Moskovskogo Patriarkhata [The Church is open to everyone. Performance and interview of Metropolitan Hilarion (Alfeyev), Chairman of the Department for external Church relations of the Moscow Patriarchate]. Minsk, Belarusian Orthodox Church, 2011, 384 p.
6. Uzlaner D.A. Religiovedenie, 2008, no. 2, pp. 135-148.
7. Berger H. The Heretical Imperative. New York, 1979, pp. 32-65.
8. Luckman T. The Invisible Religion: The Problem of Religion in the Modern Society. Ntw.-York, Macmilian, 1967.
9. Wilson B. Religion in sociological Perspective. Oxford, Oxford University Press, 1982.
10. Sinelina Yu.Yu. Kontseptsii sekulyarizatsii v sotsiologicheskoy teorii [The Concept of secularization in sociological theory]. Moscow, ISPI RAS, 2009, 120 p.
11. Parsons T. Societies: Evolutionary and comparative perspectives. Englewood Cliffs, N.Jersey, Prentice Hall, 1966.
12. Bellah R. N. Individualism and commitment in American Civil Religion in American Life. Berkeley, 1985, pp. 225-250.
13. Bruct S. God is Dead Secularization of the West. Oxford, Blackwell, 2002.
14. Fromm E. Zdorovoe obshchestvo [Healthy society]. In: Psikhoanaliz i kul'tura [Psychoanalysis and culture]. Moscow, Yurist, 1995, 624 p.
15. Mets I.B. Voprosy filosofii, 1990, no. 9, pp. 83-131.
16. Kimelev Yu.A. Filosofiya religii: sistematicheskiy ocherk [Philosophy of religion: a systematic essay] Moscow, Nota Bene, 1998, 424 p.
21 апреля 2015 г.
УДК 1.316 +101.1
СПЕЦИФИКА ВЛАСТИ В ПРОСТРАНСТВЕ ЛИЧНОСТИ: ПОСТСОВЕТСКИЙ ПЕРИОД
Э.Э. Эмирбекова
Власть как социальный феномен представляет собой фундаментальную, в определенном смысле "вечную", проблему социально-философской мысли, интерес к которой в научном сообществе закономерно возрастает в переломные моменты социально-экономического развития общества, поскольку именно тогда возникает реальная угроза дестабилизации механизма социального управления.
На современном этапе мирового развития исследование власти как социального феномена является одним из приоритетных направлений в социальной философии. Это объясняется двумя обстоятельствами. Во-первых, усиливающимся на фоне глобализационных процессов распадом устаревших властных структур и активно назревающей необходимостью формирования новых отношений власти/ подчинения. Во-вторых, тем, что социальные
Эмирбекова Элена Эмирбековна - кандидат юридических наук, доцент, директор филиала Южного федерального университета в r. Махачкале, 367950, r. Махачкала, ул. Юсупова, 51, e-mail: Elena_1980@mail.ru, т. 8(8722)999549.
изменения в ХХ-ХХ1 столетиях привели к кардинальной смене парадигмальных оснований в философии. Это, в свою очередь, вызвало смещение фокуса внимания при исследовании власти с метафизических изысков, характерных для классических воззрений на проблемы повседневности и их практическое решение, на анализ преимущественно "микрофизического" уровня власти. "Микрофизический" уровень власти, фактически обеспечивающий существование власти на макроуровне, по сути представляет собой набор социальных практик, позволяющих создавать фон повседневной жизни социума посредством структурирования и ранжирования последовательности мелких социальных актов. Его специфическими качествами выступают объемность, поскольку микрофизический уровень власти наполняет и обуславливает фон знакового пространства, семиосферы, личностного бы-
Elena Emirbekova - Southern Federal University, 51 Yusupova Street, Makhachkala, 367950, e-mail: Elena_1980@mail.ru, tel. +7(8722)999549.
тия и тотальность. "Микрофизический" уровень власти функционирует в виде системы правил трактовки окружающего мира в языковой, визуальной и телесной сферах, предопределяющих способы взаимодействия с ним.
Подобный ракурс в изучении власти позволяет отрешиться от ее традиционной трактовки как одной из форм подавления и сконцентрировать внимание на понимании власти как некого универсального принципа, обеспечивающего порядок и само существование цивилизации. Кроме того, такой подход к власти дает возможность осознать роль власти в формировании типа личности, соответствующего исторической эпохе через программирование окружающего личность пространства посредством продуцирования практик. То есть, власть в пространстве личности выступает анонимно, не субъективиру-ясь, опосредованно через практики, однако, субъективируя непрестанно, фактически в течение всего времени существования человеческого сообщества.
Следовательно, исследование власти в пространстве личности, а также концептуализация понятий "пространство личности" и "власть в пространстве личности" как социально-философских категорий, позволит выйти на выявление специфики данного процесса в современном контексте.
Проблема изучения власти в пространстве личности, без сомнения, является междисциплинарной. Этот тезис находит подтверждение в том, что данная проблема изучается в рамках таких научных дисциплин, как социология, политология, психология, история, философия.
В последение годы были выполнены исследования по смежным проблемам. Так, были рассмотрены: социокультурный и диахронический аспекты философии цензуры как инструмента власти в социальном пространстве (Е.А. Агапова [1]); социальный манипуляционный механизм осуществления властью своих полномочий (Г.И. Колесникова [2]); значение идеологии в формировании гуманистических форм власти и, как следствие, гуманистического общества (Ю.Г. Волков [3], В.С. Малицкий [4]); произведен социально-конструктивистский анализ процессов и взаимодействия социальных структур и институтов (В.А. Кирик [5]), выявлены типы взаимоотношений личности и общества (Е.Р. Ашибокова [6]); информационные
аспекты факторов неадекватного восприятия личностью социальной реальности (А.В. Ры-жук [7]); и др.
Пространство личности как самостоятельное понятие в научных исследованиях рассмотрено не было. Однако одна из его составляющих - "жизненное пространство личности", - встречается в работах К. Левина [8] как теоретический конструкт для объяснения многообразия и динамики отдельных поведенческих актов личности. Существенно не изменяясь, но усложняясь, в дальнейшем категория "пространство личности" выступает в роли метода при исследовании поведения личности. Включая в себя диапазон ситуаций от "здесь и сейчас" до экзистенциального осмысления бытия в значении "для-меня", в высшей своей точке эта категория начинает соответствовать онтологической категории "жизненный мир", отдельные мотивы которой можно найти в философии жизни В. Дильтея, учении Л. Витгенштейна о "формах жизни", герменевтике Х.Г. Гадамера, интерпретативной социологии А. Шюца.
Власть в российском обществе в условиях глобализирующегося мира предопределяет, в определенной мере, ракурс ее исследования - формирование обобщенных представлениях о сущности власти (Н.А. Романович [9], Е.М. Шкидева [10]), процессов внутри властных структур (А.Ю. Коннов [11], О.М. Лома-ко [12]), социальных практик российской власти (К.В. Суханова [13]). Другой, не менее мощный пласт исследований, направлен на осмысление значения различных реформ для российского общества и их влияния на трансформацию властных структур в России (А.В. Алейников, С.В. Андросенко, Л.И. Пирогова [14]).
Таким образом, несмотря на обилие социально-философских исследований, посвященных власти и вбирающих в себя довольно большой диапазон тем, собственно целостной концепции власти в пространстве личности создано не было.
Попытаемся выявить специфику власти в пространстве личности российского общества постсоветского периода.
Власть как социальный феномен обладает такими характерными чертами, как отношения "господство-подчинение", которые, выступая как один из приобретенных в со-циогенезе механизмов регуляции поведения, операционализирует позитивные и негативные санкции власти.
Понятие "пространство личности", по нашему мнению включает в себя совокупность множества объективных связей, количественные и качественные отношения, в которые вынужденно вступает личность, а также все специфические параметры протекания интеллектуальных и эмоционально-чувственных процессов, возникающих как реакция на данные связи и отношения. В свою очередь эти связи и отношения приводят к изменениям в способах мышления, стиле восприятия мира, морально-этических и правовых формах общения, в сфере организации личностного бытия. Все перечисленные параметры могут быть сгруппированы по следующим уровням: социальный (объективные связи, количественные отношения), межличностный (качественные отношения, организации личностного бытия), внутрилич-ностный (интеллектуальные и эмоционально-чувственные процессы, способы мышления, стиль восприятия мира, морально-этические и правовые формы общения). Власть в пространстве личности проявляет себя в двух аспектах. С одной стороны, происходит не-персонифицированное (прямое и косвенное), воздействие власти как социального феномена извне на пространство личности. В свою очередь, этот процесс приводит к трансформации пространства личности, облеченной властью (властными полномочиями).
Специфика проявления власти в пространстве личности современного российского общества является прямым следствием происходящих в нем изменений, вызванных социально-политическими и социокультурными факторами. Однако для того чтобы оценка данной взаимосвязи была адекватной, необходимо также исследовать особенности пространства личности в российском обществе постсоветского периода. Кроме того, важность изучения данного вопроса объясняется тем, что данный период фактически можно рассматривать как своеобразную точку бифуркации. Данное обстоятельство делает исследование власти в пространстве личности российского общества постсоветского периода архиважным, поскольку дает возможность выявить наиболее адекватный вектор его развития в системе отношений "власть - пространство личности".
Рассмотрим специфику власти в пространстве личности российского общества постсоветского периода сквозь призму со-
циально-философского анализа, включая социальные, межличностные, внутриличностные характеристики.
Особенностью постсоветского пространства стали радикальные преобразования, направленные на демократизацию предшествующей (социалистической) системы. Тотальный характер этих преобразований охватил все уровни развития российского общества: политический, социальный, экономический, культурный. Соответственно, преобразования одного уровня вызывают изменения в связанных с ним областях. Другими словами, реорганизация российского общества приобрела цикличе-ско-поступательный характер. Так, приватизация и перевод в частное владение государственной собственности вызывает преобразования в законодательной, исполнительной, судебной сферах, что, в свою очередь, актуализирует забытые в советский период рыночные отношения.
Кроме того, изменения в системе государственного управления в сторону децентрализации провоцируют процесс формирования многопартийности, следствием чего становится создание в обществе ситуации идеологического плюрализма.
Естественно, данные изменения приводят к трансформации ценностной системы, сущность которой сводится к подмене исконных ценностных понятий понятиями западническими, инородными по своему содержанию. То есть, фактически через размывание ценностной системы происходит подрыв российской ментальности. О.М. Ломако в связи с этим выдвигает тезис о том, что декларация плюрализма мнений на деле обернулась противостоянием двух "лагерей": западнического радикального крыла модернизаторов российского общества и правонационалистов [15]. С точки зрения первых, России необходимо избавиться от "груза прошлого" и перейти от свойственной России "ненормальности" к осовремениванию через принятие западного пути развития, включая западные ценности и стереотипы поведения. С позиции вторых, необходимо найти возможности национального сохранения России через реконструкцию ее исконных (досоциалистических) духовно-нравственных ценностей, и на их основе вновь соединить народы российского пространства. Истина находится посередине, поскольку именно синтез данных крайностей создает оптимальные идеологические условия для процветания государства. Однако эта истина игнорируется большинством находящихся у власти. Соответственно, происходит
дезориентация российского общества, так как новые, активно пропагандируемые средствами СМИ, прозападные прагматичные ценности противоречат российской ценностной системе. Усугубляет нравственную ситуацию последовавшее за этим разрушение функциональных норм и ценностей, многие столетия определявших сущность цивилизационного достояния россиян.
В трансформации ценностной системы выделяют три этапа: 1) с 1989 по 1993 годы; 2) с 1994 по 1997 год; 3) с 1997 по настоящее время.
Этап первый: (1989 - 1993) - деиде-ологизация российского общества. На этом этапе происходит активное внедрение в пространство личности стараниями пришедших к власти либерально-демократических сил западных ценностей. Процесс происходил на фоне глубокого разочарования в ценностях патерналистического государства, что привело к быстрой гибели ценностной однородности на социальном уровне пространства личности и формированию двух противостоящих друг другу блоков: блока "либерально-рыночной" ценностной ориентации и блока "традиционалистов".
Второй этап (1994-1997) характеризовался разъединением на ценностном уровне различных групп: между элитной и корпоративными группами; между возрастными группами (молодежь - старшее поколение). Серединное положение занимала большая часть населения, осваивавшая на уровнях межличностного и внутриличностного пространства некий конгломерат из "новых" и "старых" ценностей. При этом "новые" ценности применялись на межличностном уровне пространства личности, а "старые" - на вну-триличностном. Однако основная граница в ценностном делении российского общества, по исследованиям Фонда "Общественное мнение" в 1995-1996 гг., проходила между элитарной группой управленческого состава (директора, предприниматели, управленцы) и народом (бюджетная группа населения, наемные сотрудники, пенсионеры) [15]. Фактически различия в ценностных ориентациях отражали (и продолжают отражать до настоящего времени) социальное и материальное положение россиян в обществе. Данное ценностное разделение включает в себя базовые ценности: "долг и ответственность" - "выгода и прибыль"; "порядочность" - "успешность";
"нравственность" - "статусность", что является показателем переориентации управленческого аппарата с позиции "хозяйственной монополии" на "рыночную конкуренцию". Эта ценностная переориентация управленческого аппарата привела в результате к снижению социальной ответственности в пользу эгоистического потребительства.
Характеризуя общую тенденцию социального развития России этого периода, Н.А. Ореховская опирается на результаты исследований уже упоминавшегося исселдо-вания Фонда "Общественного мнения", проведенного в 1994 г., и всероссийских опросов, проведенных в 1993 и 1995 г. группой исследователей под руководством И.Г. Дубова [16]. Сопоставление данных этих исследований привело Н.А. Ореховскую к выводу об «усилении в массовом сознании большинства россиян роли деидеологизирован-ных и деполитизированных ценностей <...> На первый план устойчиво выходят такие ценности, как "семья", "безопасность", "совесть", "порядок", "труд", "права человека", "деньги", "законность" <...> увеличилась распространенность таких ценностей, как "порядочность", наблюдался рост рейтинга таких ценностей, как "семья", "успех", "достаток"». «все эти ценности - размышляет далее исследователь, - нельзя однозначно отнести ни к советским, ни к западным, ни к полностью традиционным, ни к полностью современным; они как бы обозначают проблемы и потребности из числа наиболее важных для российского человека безотносительно к идеологии и культурному типу».
Одновременно просматривалась тенденция к существенному снижению значимости этих ценностей. Значительная часть граждан «продемонстрировала такие идеологически окрашенные ценности, как "могущество", "процветание", "держава", "демократия", "порядок", "мир", "справедливость"»» [17, с. 294].
Третий этап (1997 - по настоящее время) - этап ценностной консолидации внутри элитных групп и реанимации патерналистиче-ских ценностных ориентаций на социальном уровне пространства личности. В определенной мере усилению данных процессов способствовал кризис 1998 г., проявивший отсутствие легитимных форм воплощения ценностей в системе действенных политических институтов. В принципе это было закономерно, поскольку на предшествующих этапах внутри
элитных групп власти зрел политический конфликт. При этом в основе противостоящих друг другу политических группировках власти лежали все те же различия в ценностных системах. Параллельно с этим в массах патер-налистические идеи преобразовались в форму, кардинально отличающуюся от классического патернализмав - квазиавторитаризм (соединение жесткого государственного контроля над экономикой с политическими правами), соединяющего взаимоисключающие ценности (личные свободы, политическая демократия с одной стороны, и с другой, - единоначалие государственной власти как гаранта порядка в обществе).
Таким образом, ценностная система современного российского общества характеризуется одновременным наличием в ней дифференцирующих ("образованность", "профессионализм", "личное достоинство", "трудолюбие", "права человека") и интегрирующих ("семья", "безопасность", "свобода", "духовность", "гуманизм") ценностей. При этом разделение в современном российском обществе по ценностной ориентации во многом определяется такими объективными социальными показателями, как образ жизни, образование, уровень дохода, приближенность к социальным благам, социальная защищенность [18].
Однако существует и общая тенденция, характерная для социального уровня пространства личности, которая заключается в «расширении зоны действия негативных норм за счет сужения зоны действия позитивных: а) "лучше работать" постепенно заменяется на "лучше потреблять"; б) взаимопомощь - на эгоцентризм; в) уверенность в завтрашнем дне - на социальную и национальную напряженность» [19]. Таким образом, в массовом сознании современного российского общества «идет процесс замены благоприятной для нормального человека социальной среды на неблагоприятную: паразитическую, агрессивно-враждебную» [20, с. 440].
Кроме того, на социальном уровне пространства личности в современном российском обществе сформировались новые ценностные ориентиры взаимоотношений с властью, определяющие специфику собственно проявления власти в пространстве личности, - интерпретация власти как лицемерной и озабоченной только обеспечением собственного благополучия. Иллюстрацией к этому могут быть результаты социологи-
ческого опроса, проведенного Институтом социологии РАН. "Ответы на вопрос: «Может ли простой человек отстоять свои законные права перед местным или региональным чиновничеством?", распределились следующим образом: Да, может - 8 %; Скорее да, чем нет - 14; Скорее нет, чем да - 41; Не может - 20; Трудно сказать определенно -17 %. Реализация желаний простого человека затруднена тем, что базовыми качествами российского чиновничества, по результатам исследований общественного мнения, являются: равнодушие к людям, формализм - 64 %; продажность - 58,5; безразличие к интересам совей страны - 41; безответственность - 32; низкие деловые качества, некомпитентность -31 %. Причем, по мнению 2/3 россиян и более чем 1/3 служащих, "Российская бюрократия" в первую очередь заинтересована в сохранении и постоянном увеличении своего богатства и влияния, не взирая на низкий уровень жизни населения» [21, с. 38-41].
Естественно, что адекватным ответом власти на данное положение стало активное создание социальной рекламы, общественно-политических информационных проектов направленных на формирование позитивного имиджа власти.
Кроме того, у большинства россиян, исходя из результатов опроса, проведенного Фондом "Общественное мнение" (апрель 1998 г.), доминирующее положение занимают ценности, позволяющие противостоять наиболее острым социальным проблемам, а именно: "собственное здоровье, здоровье близких" (76 %); "материальный достаток, благоустроенное жилье" (61); "стабильность жизни" (33 %). Однако из этого не следует, что идеологизированные ценности полностью исчезли из ценностной системы. Пребывая в латентном состоянии, при обострении социально-политической ситуации они могут начать доминировать, и тогда ситуация в стране, скорее всего, выйдет из под контроля власти. Так произошло в России после победы Ельцина в 1993 г. «На первый взгляд, - справедливо оценивает ситуацию В.К. Иванов, - победа создала условия для установления соревновательного либо консенсусного демократи-ческо-автократического режима. По факту же сложилась идеальная соревновательная олигархия. ... Все 1990-е годы власть и нация были антагонистичны друг другу. По большому счету, власть никто не считал "своей" -
кроме довольно узкой прослойки политиков, высших чиновников и связанных с ними предпринимателей, интеллектуалов, деятелей культуры, а также бывших "демократов". Тогдашняя российская "демократия" совершенно не маскировала "олигархию", наоборот. Более того, многие олигархи, в частности крупные предприниматели-плутократы, вели себя предельно безответственно, настойчиво демонстрировали публике свое могущество, провоцируя сильнейшее раздражение. Попытки выстраивания политического режима на соревновательных началах по западным образцам (с многопартийностью, медиакратией и др.) в условиях не просто отсутствия традиций публичной политической конкуренции, а принципиальной несовместимости отечественной политической культуры и публичной соревновательности, как и следовало ожидать, только усугубили негативные последствия» [22, с. 153-154].
Показательным также является то, что подавляющее большинство россиян выбрали наиболее прагматичные пути развития страны и повышения качества жизни, отодвинув, "забыв", или "не заметив" духовное и нравственное возрождение общества. Однако это, скорее, свидетельствует не об интеграции западных ценностей в российское общество, а о ностальгии по потерянным социально-политическим завоеваниям советской власти и отсутствии полной адаптации к изменившимся социокультурным и социально-политическим условиям. Между тем процесс адаптации есть необходимое условие для того, чтобы личность могла ощущать себя благополучной и эффективно взаимодействовать с другими людьми на социальном и межличностном уровнях. Более того, именно процесс адаптации личности, в частности, и общества в целом отражает восприятие (позитивное/негативное) происходящих событий. При этом в контексте данного исследования под адаптацией понимается одновременно и процесс и результат процесса взаимодействия личности или группы по согласованию ожиданий с изменяющейся средой. Согласование ожиданий дает личности шанс для более-менее благополучной жизни, а обществу - возможность перехода на качественно иной уровень.
Таким образом, адаптацию можно рассматривать как один из способов, практически универсальный, по внедрению личности/
группы в новые социальные системы и институты, а также преодоления критический ситуаций и кризисов. Собственно же адаптация личности, включая в себя два основных аспекта - психологический и социальный, направлена на усвоение ценностных ориентиров и убеждений, сближающих ее с социальной средой, приобретение ожидаемых алгоритмов поведения, установление взаимовыгодных отношений с окружающими.
На социальном уровне пространства личности адаптация включает в себя реализацию социально одобряемых алгоритмов, оправдывающих социальные ожидания; на межличностном уровне пространства личности - усвоение и трансляцию ценностей и норм независимо от глубины их разделения; на внутриличност-ном уровне пространства личности - достижение гармоничного равновесия между личностной системой ценностей и общественными установками и ожиданиями.
Одной из главных проблем адаптации заключается в том, что в ее процессе взаимодействуют три социальных феномена: власть-общество-личность. Так, в современном обществе процесс адаптации затруднен тем обстоятельством, что в результате ухудшения системы социального обеспечения (платное образование, здравоохранение) резко снизилось доверие к власти. Акцент же власти на богатых и среднее предпринимательское звено не только усиливает стратификационную пропасть, разрывая общество на большую группу бедных и малую группу обеспеченных. Он увеличивает психологическую дистанци-рованность первых от вторых, поскольку "в действиях . предпринимателей часто просматривается откровенное пренебрежение к закону, морали и элементарным нормам поведения, что сводит на нет положительный
заряд мотивации..... А в обществе имеется
четкое представление о том, что немногие ловкие дельцы присвоили то, что создавалось всем народом на протяжении нескольких поколений. Нравственная легитимность постсоветского предпринимательства весьма проблематична, и это не может не обострять его взаимоотношений с обществом" [23].
Таким образом, анализ специфики проявления власти в пространстве личности в современном российском обществе показал, что она определяется формой политического правления - демократий. Реакцией на изменившийся характер связи и отношений
"власть—общество—личность" становится изменение содержания категории "пространство личности" и уровней ее измерений. Социальное измерение пространства личности в современном российском обществе характеризуется формированием таких социальных ожиданий в системе "личность - общество - личность", как соблюдение прав и свобод личности, безопасность, защищенность через внедрение ценностной системы. Базовыми элементами этой системы выступают "свобода", "частная собственность", "личное пространство", "независимость", что позволяет власти достигать поставленных целей посредством формирования образа, приветствуемого властью/обществом, т.е. - достижение личного благополучия, ассоциируемого с социальной успешностью, создаваемого по образцу жизни миллионеров. Межличностное измерение пространства личности в современном российском обществе характеризуется наличием в системе "личность - личность" отношений толерантности, социального порядка, рефлексивности, транзитивности. Внутриличностное измерение пространства личности в современном российском обществе определяется такими архетипами как "власть, властные элиты" - "личность".
ЛИТЕРАТУРА
1. Агапова Е.А. Философия цензуры: социокультурный и диахронический аспекты: Дис. ... д-ра филос. наук, Ростов н/Д, 2013. 350 с.
2. Колесникова Г.И. Социальный механизм манипуляции сознанием личности: Дис. ... д-ра. филос. наук. Ростов н/Д, 2010. 364 с.
3. Волков Ю.Г. Идентичность и гуманистическая идеология: взгляд в будущее. М.: Социально-гуманитарные знания, 2006. 228 с.
4. Малицкий В.С. Идеология: история и современность. М.: Социально-гуманитарные знания, 2005. 200 с.
5. Кирик В.А. Гражданское общество и государство: социально-конструктивистский анализ процессов взаимодействия социальных структур и институтов: Дис. ... канд. социол. наук. Ростов н/Д, 2009. 164 с.
6. Ашибокова Е.Р. Типы взаимоотношений личности и общества в контексте категорий свободы и совершенства: Дис. ... канд. филос. наук. Ростов н/Д, 2009. 144 с.
7. Рыжук А.В. Факторы неадекватного восприятия личностью социальной реальности: информационные аспекты (на примере российской цивилизации): Автореф. дис.... канд. филос. наук. Ростов н/Д, 2015. 24 с.
8. Левин К. Теория поля в социальных науках / Пер. Е. Сурпина. СПб.: Речь, 2000. 368 с.
9. Романович Н.А. Социокультурный механизм формирования отношения к власти в российском обществе: Дис.... д-ра социол. наук. М., 2010. 448 с.
10. Шкилева Е.М. Характерологические черты современного российского образа власти // ИСОМ. 2014. № 1. [Электронный ресурс]. URL: http:// cyberleninka.ra/artide/n/harakterologicheskie-cherty-sovremennogo-rossiyskogo-obraza-vlasti (дата обращения: 27.03.2015).
11. Коннов А.Ю. Коррупция в органах государственной власти: теория, практика и механизмы
антикоррупционной политики: Дис.... канд. соци-
ол. наук. Казань, 2005 184 с.
12. Ломако О.М. Трансформация власти в большом городе: генеалогия и аналитика // Власть. 2014. № 3. [Электронный ресурс]. URL: http://cyber-leninka.ra/artide/n/transformatsiya-vlasti-v-bolshom-gorode-genealogiya-i-analitika.
13. Суханова К.В. Политические коммуникации власти в современном российском обществе: Дис.... канд. полит. наук. Уфа, 2009. 142 с.
14. Алейников А.В. Бизнес и власть в современном российском обществе: социально-философский анализ: Дис.... д-ра филос. наук. СПб, 2010. 352 с.; Андросенко С.В. Основания государственной власти в России: социально-философский аспект
анализа: Дис.... канд. филос. наук. Барнаул, 2009.
172 с.; Пирогова Л.И. Имидж власти как отражение политической культуры российского общества: Дис.... канд. полит. наук. М., 2005. 146 с.
15. Лапкин В.В, Пантин В.И. Ценности постсоветского человека // Человек в переходном обществе: Социологические и социально-психологические исследования. М.: ИМЭМО РАН, 1998. С. 2-33.
16. Ментальность россиян. (Специфика сознания больших групп населения России) / Под общей ред. И.Г. Дубова. М.: Имидж-Контакт, 1997. С. 74-75.
17. Ореховская Н.А. Эволюция массового сознания россиян как социально-философская проблема. Дис. ... д-ра. филос. наук. Ростов н/Д, 2011. 356 с.
18. Порхачева Е.П. Структура и развитие социального капитала в современном российском
обществе: Автореф. дис.... канд. филос. наук.
Красноярск, 2015. 24 с.
19. Хохлова А.В. Духовное отчуждение как социальный феномен современной России: социально-философский анализ: Дис. ... канд. филос. наук. М., 2013. 166 с.
20. Возьмитель А.А. Трансформация норм и ценностей советского образа жизни в современной России // Смысл Великой Победы / Под общей ред. В.Н. Кузнецова. М.: Книга и бизнес, 2010. 958 с.
21. Свобода, неравенство, братство: социологический портрет современной России / Под общей ред. М.К. Горшкова. М.: Российская газета, 2007. С. 38-41.
22. Иванов В. К критике современной теории государства. М.: Территория будущего, 2008. 248 с.
23. Игнатов В.Г., Денисенко И.Ф., Кислицын С.А., Михайлова З.Д., Понеделков А.В., Старостин А.М., Черноус В.В. Взаимодействие элит в социально-политическом процессе современной России. Ростов-н/Д: СКАГС, 2001. 354 с. С. 226-227.
REFERENCES
1. Agapova E.A. Filosofiya tsenzury: sotsiokul'turnyy i diakhronicheskiy aspekty [The Philosophy of censorship: the socio-cultural and diachronic aspects. Dissertation for the degree of Doctor of Philosophy]. Rostov-on-Don, 2013, 350 p.
2. Kolesnikova G.I. Sotsial'nyy mekhanizm manipuly-atsii soznaniem lichnosti [Social mechanism of manipulating the mind of the individual. Dissertation for the degree of Doctor of Philosophy]. Rostov-on-Don, 2010, 364 p.
3. Volkov Yu.G. Identichnost' i gumanisticheskaya ideologiya: vzglyad v budushchee [Identity and humanistic ideology: a look into the future]. Moscow, Socio-humanitarian knowledge, 2006, 228 p.
4. Malitskiy V.S. Ideologiya: istoriya i sovremen-nost' [Ideology: history and modernity. Moscow, Socio-humanitarian knowledge]. Moscow, Socio-humanitarian knowledge, 2005, 200 p.
5. Kirik V.A. Grazhdanskoe obshchestvo i gosu-darstv: sotsial'no-konstruktivistskiy analiz protsessov i vzaimodeystviya sotsial 'nykh struktur i institutov [Civil society and States: a socio-constructivist analysis of the processes and interactions of social structures and institutions. Dissertation for the degree of Candidate of Philosophy]. Rostov-on-Don, 2009, 164 p.
6. Ashibokova E.R. Tipy vzaimootnosheniy lichnosti i obshchestva v kontekste kategoriy svobody i sover-shenstva [Types of relationships of the individual and society in the context of freedom and perfection. Dissertation for the degree of Candidate of Philosophy]. Rostov-on-Don,, 2009, 144 p.
7. Ryzhuk A.V. Faktory neadekvatnogo vospriyatiya lichnost'yu sotsial'noy real'nosti: informatsionnye aspekty (na primere rossiyskoy tsivilizatsii) [Factors inadequate perception of social reality: informational aspects (on the example of Russian civilization). A thesis submitted for the degree of Candidate of Philosophy]. Rostov-on-Don, 2015.
8. Levin K. Teoriya polya v sotsial'nykh naukakh [Theory of field in social Sciences]. St. Petersburg, Rech', 2000, 368 p.
9. Romanovich N.A. Sotsiokul'turnyy mekhanizm formirovaniya otnosheniya k vlasti v rossiyskom obshchestve [Socio-cultural mechanism of formation of the attitude to the authorities in the Russian society. Dissertation for the degree of Doctor of Sociology]. Moscow, 2010, 448 p.
10. Shkileva E.M. ISOM, 2014, no. i, available at: http://cyberleninka.ru/article/n/harakterologicheskie-cherty-sovremennogo-rossiyskogo-obraza-vlasti (accessed: March 27, 2015).
11. Konnov A.Yu. Korruptsiya v organakh gosudarstvennoy vlasti: teoriya, praktika i mekhanizmy antikorruptsionnoy politiki [Corruption in government bodies: theory, practice and mechanisms of anti-corruption policy. Dissertation for the degree of Candidate of Socioligy]. Kazan, 2005, 184 p.
12. Lomako O.M. Vlast', 2014, no. 3, available at: http://cyberleninka.ru/article/n/transformatsiya-vlasti-v-bolshom-gorode-genealogiya-i-analitika (accessed: March 27, 2015).
13. Sukhanova K.V. Politicheskie kommunikatsii vlasti v sovremennom rossiyskom obshchestve [Political communication power in the modern Russian society. Dissertation for the degree of Candidate of Sociology]. Ufa, 2009, 142 p.
14. Aleynikov A.V. Biznes i vlast' v sovremennom rossiyskom obshchestve: sotsial'no-filosofskiy analiz [Business and power in the modern Russian society. Dissertation for the degree of Doctor of Philosophy] St. Petersburg, 2010, 352 p.; Androsenko S.V. Osnovaniya gosudarstvennoy vlasti v Rossii [The Foundation of state power in Russia. Dissertation for the degree of Candidate of Philosophy socio-philosophical aspect of the analysis]. Барнаул, 2009, 171 p.; Pirogova L.I. Imidzh vlasti kak otrazhenie politicheskoy kul'tury rossiyskogo obshchestva [The Image of power as a reflection of the political culture of Russian society] Moscow, 2005, 145 p.
15. Lapkin V.V., Pantin V.I. Tsennosti postsovetskogo cheloveka [Values of the Post-Soviet man]. In: Chelovek v perekhodnom obshchestve: sotsiologicheskie i sotsial 'no-psikhologicheskie issledovaniya. [ Man in a changing society: sociological and social psychological research]. Moscow, IMEMO RAS, 1998, pp. 2-33.
16. Mental'nost' rossiyan. (Spetsifika soznaniya bol'shikh grupp naseleniya Rossii) [The mentality of Russians. (The specifics of the consciousness of large groups of the Russian population)]. Ed. by I.G. Dubov. Moscow, Imidzh-Kontakt, 1997, pp. 74-75.
17. Orekhovskaya N.A. Evolyutsiya massovogo soznaniya rossiyan kak sotsial'no-filosofskaya problema [The evolution of the mass consciousness of Russians as social-philosophical problem. Dissertation for the degree of Doctor of Philosophy]. Rostov-on-Don, 2011, 355 p.
18. Porkhacheva E.P. Struktura i razvitie sotsial'nogo kapitala v sovremennom rossiyskom obshchestve [The Structure and development of social capital in contemporary Russian society. A thesis submitted for the degree of Candidate of Philosophy]. Красноярск, 2015.
19. Khokhlova A.V. Dukhovnoe otchuzhdenie kak sotsial'nyy fenomen sovremennoy Rossii [Spiritual alienation as a social phenomenon of modern Russia: social-philosophical analysis. a dissertation... of candidate of philosophical Sciences. Dissertation for the degree of Candidate of Philosophy]. Moscow, 2013, 165 p.
20. Voz'mitel' A.A. Transformatsiya norm i tsen-nostey sovetskogo obraza zhizni v sovremennoy Rossii [Transformation of norms and values of the Soviet way of life in modern Russia ]. In: Smysl Velikoy Pobedy [The Meaning of the great Victory ]. Ed. by V.N. Kuznetsov. Moscow, Kniga i biznes, 2010.
21. Svoboda, neravenstvo, bratstvo: sotsiologiches-kiy portret sovremennoy Rossii [Liberty, inequality, fraternity: a sociological portrait of modern Russia]. Ed. by M.K. Gorshkov. Moscow, Rossiyskaya gazeta, 2007, pp. 38-41.
22. Ivanov V. K kritike sovremennoy teorii gosu-darstva [Criticism of the modern theory of the state]. Moscow, Territoriya budushchego, 2008.
23. Ignatov V.G., Denisenko I.F., Kislitsyn S.A., Mikhaylova Z.D., Ponedelkov A.V., Starostin A.M., Chernous V.V. Vzaimodeystvie elit v sotsial'no-politicheskom protsesse sovremennoy Rossii [Interaction of elites in the socio-political process of modern Russia]. Rostov-on-Don, SKAGS, 2001, 353 p., pp. 226-227.
1 июня 2015 г.
УДК 316.35
ТЕРРИТОРИАЛЬНОЕ СООБЩЕСТВО КАК ОБЪЕКТ СОЦИАЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ
Н.Я. Василенко
Проблемы социального управления традиционно сохраняют свою актуальность в современной социальной философии, социологии, политологии, менеджменте и многих других науках. Устойчивое развитие в условиях глобализации требует крайне взвешенного подхода к организации системы управления процессами социальной реальности, поскольку непродуманные решения в управлении политическими, межэтническими или межконфессиональными отношениями на отдельно взятой территории ведут к вспышкам конфликтности, способным поставить под угрозу безопасность всего мирового сообщества. Примеров тому немало в новейшей истории - Израиль, Ирак, Северный Кавказ, Украина. Научный подход к проблемам управления требует как понимания механизмов социального управления, так и глубокого знания тех объектов, на которые это управление распространяется.
Современная социальная философия под социальным управлением понимает процесс воздействия на общественного индивида, социальные группы, общество в целом, направленный на целенаправленное упорядочение их деятельности. Социальное управление -это системная деятельность, направленная на повышение уровня организации общественных систем. Необходимыми элементами систе-
Василенко Наталья Яковлевна - аспирант Южного федерального университета, 347928, г. Таганрог, пер. Некрасовский, 44, e-mail: philosof@tgn.sfedu.ru, т. 8(8634)371615.
мы управления являются субъект управления, объект управления, а также управленческие связи. Такие элементы можно выделить применительно к различным видам управляемых систем (физических, биологических, технических). Возникает вполне резонный вопрос о том, возможно ли выделить подобные элементы применительно к социальному управлению. Существующая здесь теоретическая проблема связана с тем, что социальное управление является функцией самоорганизующихся социальных систем, и, следовательно, объект социального управления является одновременно с этим субъектом социальной деятельности - коллективным или индивидуальным. Вопрос состоит в том, является ли управляемый элемент в собственном смысле объектом управления, или его следует понимать исключительно как субъект. В социальной философии сложилось несколько точек зрения на понимание управляемой стороны управленческого отношения. Достаточно авторитетной представляется основанная на принципе взаимообусловленности субъекта и объекта точка зрения, обосновывающая социальное управление как субъект-объектные отношения [см.: напр. 1; 2, с. 9; 3, с. 59 и др.]. Наличие субъекта управления предполагает также наличие неразрывно связанного с ним объекта как той стороны управленческого социального от-
Natalya Vasilenko - Southern Federal University, 44 Nekrasovsky Street, Taghanrogh, Rostov region, 347928, e-mail: philosof@tgn.sfedu.ru, tel. +7(8634)371615.
