CC BY
9
УДК 008
В. В. Киселев
аспирант каф. лексикологии английского языка,
Федеральное государственное казенное военное
образовательное учреждение высшего образования
«Военный университет Министерства обороны Российской Федерации»;
e-maiL: vaLera2307kiseLev7@maiL.ru
СПЕЦИФИКА ВЕРБАЛЬНОГО ПРЕДСТАВЛЕНИЯ ТЕРРОРИСТИЧЕСКОГО СОБЫТИЯ
В РУССКОЙ И ЕВРЕЙСКОЙ ЛИНГВОКУЛЬТУРАХ
В статье рассматриваются особенности вербальной репрезентации политического события, связанного с освещением в СМИ террористического акта. Исходя из положения, что особенности национального характера вербализованы в языковой картине мира носителя определенной лингвокультуры, автор исследует вербальные компоненты, представленные в текстах СМИ политического дискурса еврейской и русской лингвокультур. Несоответствие характера представления событий в новостных статьях в этих лингвокультурах обусловлено различием культурного, национального, исторического и политического контекстов.
Ключевые слова: межкультурная коммуникация; лингвокультура; политическое событие; терроризм; русский язык; иврит.
V. V. Kiselev
Postgraduate Student, Department of English Language,
Military University of the Ministry of Defense of the Russian Federation;
e-mail: valera2307kiselev7@mail.ru
THE SPECIFICITY OF VERBAL REPRESENTATION OF AN ACT OF TERRORISM IN RUSSIAN AND JEWISH LINGUOCULTURES
The article deals with the specifics of verbal presentation of a political event that is associated with the media representations of an act of terrorism. The author analyzes the verbal components that are presented in media texts of political discourse in Jewish and Russian linguocultures with regard to the assumption that the singularities of the national character are verbalized in the linguistic worldview of a member of the definite culture. Discrepancy in the way such events were presented in news articles in these linguocultures is determined by the differences of their cultural, national, historical and political context.
Key words: intercultural communication; linguoculture; political event; terrorism; Russian; modern Hebrew.
В настоящее время терроризм во всех его формах и проявлениях и по своим масштабам и интенсивности, по своей бесчеловечности и жестокости - одна из самых острых и злободневных проблем глобальной значимости. Проявление терроризма влечет за собой массовые человеческие жертвы; разрушаются духовные, материальные, культурные ценности, которые невозможно воссоздать веками. Для многих людей, групп, организаций, терроризм стал способом решения политических, религиозных, национальных проблем. Серьезным следствием терроризма является ненависть и недоверие между социальными и национальными группами.
Террористические акты привели к необходимости создания международной системы борьбы с ним. Международное сообщество оценивает терроризм как тягчайшее преступление против человечности. Однако представление даже одного и того же террористического акта в политических дискурсах разных стран не одинаково. Это обусловливает необходимость выявления специфики репрезентации событий, связанных с терроризмом, в разных лингвокультурах и определения факторов, способствующих этой спецификации. Решение такой проблемы может способствовать эффективности межкультурной коммуникации между носителями разных лингвокультур.
Наша задача - исследование характера представления событий террористических актов в политическом дискурсе русской и еврейской лингвокультур. В работе мы исходим из положения, что особенности национального характера вербализованы в языковой картине мира носителя определенной лингвокультуры с помощью широкого арсенала лексических языковых средств.
Согласно УК РФ (ст. 205) «Террористический акт - это совершение взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, если эти действия совершены в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения либо оказания воздействия на принятие решений органами власти, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях».
Федеральный закон от 06.03.2006 N 35-Ф3 (ред. от 31.12.2014) «О противодействии терроризму» так определяет терроризм: «Идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами
государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий».
Законодательное и политическое определение терроризма свидетельствует о том, что, с точки зрения ментальности носителя русской лингвокультуры, в этом понятии актуальны семантические компоненты жестокость, насилие, жертвы.
Обратимся к анализу новостных статей еврейской лингвокульту-ры, репрезентирующих события, связанные с совершением террористических актов.
В работе мы проведем анализ конкретного набора лексических средств для речевого воздействия на аудиторию, использованных автором статьи.
При этом мы исходим из нескольких базовых положений. Во-первых, любой текст, в том числе и медиатекст, является не «объективным» отображением реальности, а всегда субъективной интерпретацией какой-либо актуальной для продуцента проблемы - социальной, научной, бытовой и т. д. Во-вторых, текст всегда обусловлен совокупностью социального, политического, исторического и др. контекстов, в которых он создается, - в определенном дискурсе. В-третьих, дискурс задает специфические способы работы со словом [П. Серио 2005], в том числе и обусловленные сферой функционирования данного текста. В СМИ актуализируются, в-четвертых, следующие факторы: точка зрения заказчика текста, формат издания, политическая актуальность проблемы. Полагаем, что отображение событий, связанных с терроризмом, в политическом дискурсе осуществляется исходя из национальной специфики картины мира конкретного народа, действующей политической и социальной обстановки в стране и истории этого народа.
Цель анализа данного текста - найти способы языкового представления содержания текста, которые: а) репрезентируют «объективность» позиции автора и б) одновременно подчеркивают лич-ностность, индивидуальность его позиции (последнее - необходимое условие текста СМИ, в котором точка зрения «заказчика» текста должна быть обязательно представлена как глубоко личная, а потому эмоционально-экспрессивная точка зрения самого автора).
Исследуя вербальные компоненты, представленные в текстах СМИ еврейского политического дискурса, можно сделать вывод, что большинство лексем являются нейтральными, используются устойчивые политические понятия и термины и штампы, характерные для официально-делового стиля речи:
5'Ш '1' шЬ аппЬ (террористический акт (досл. 'теракт со стрельбой'), ШЮ1 Ш01Л т\»3 (сотрудники пограничной охраны), ШП'1 зарю ПУЛ ПИ'ПУ (оказались в момент совершения теракта на месте преступления), УЬ 5' пр'1п 1ШКЛ (по предварительному расследованию), П'оЬ ИЛ паппЬ (террориста ликвидировали), Ь'ПЛ апО!Л шЬап (отстрелять полный магазин).
Личностное отношение к произошедшему событию практически не реализуется, что отражено в отсутствии эмоционально-оценочных компонентов, которые, как правило, характерны для новостей в русской лингвокультуре. Террористов называют нейтрально папп^, либо подчеркивают принадлежность к ПНА - апп^ Э^ООТ (палестинский террорист) или к арабскому миру - папп^ ПУЧЗ1 (арабский террорист), также их называют ХТОЗ! (наши враги), ЗГ УП^П Ч©У>а (злостные негодяи). Такому явлению можно дать объяснение: в связи с тем, что теракты в Израиле случаются довольно часто, у носителей еврейской лингво-культуры выработалась рациональная реакция на них, что постепенно стало и чертой мировоззрения. Уже с первых дней образования государства евреи воевали с арабскими странами (Арабо-израильская война1 1947 - 1949 гг., война Судного дня2, Шестидневная война3). В связи
1 Арабо-израильская война 1947-1949 гг. - война между еврейским населением Палестины, а впоследствии вновь созданным государством Израиль, и армиями соседних арабских государств и нерегулярных арабских военных формирований. В Израиле она называется «Война за независимость» (а^пал
пу^акт).
2 Четвертая арабо-израильская война («война Судного дня», Октябрьская война) - военный конфликт между коалицией арабских стран, с одной стороны, и Израилем - с другой. Началась 6 октября 1973 г. с нападения Египта и Сирии и завершилась через 18 дней; при этом обе стороны понесли значительные потери.
3 Шестидневная война (ивр^а^пал ©©л П'а'ПТ- война на Ближнем Востоке между Израилем, с одной стороны, и Египтом, Сирией, Иорданией, Ираком и Алжиром - с другой, продолжавшаяся с 5 по 10 июня 1967 г.
с тем, что теракты совершают преимущественно арабы, израильтяне видят в них недоброжелателей и уже ожидают от них подобные действия. Именно поэтому они и демонстрируют вполне рациональное поведение, однако эти факты проявления терроризма обязательно освещаются в прессе. Такое неэмоциональное объективное представление террористических актов имеет положительные черты: мирные граждане не впадают в панику, а последовательно выполняют те требования, которые предписаны в случаях терактов. Для евреев теракт -новостное событие, и они объективно сообщают об этом.
Освещая события теракта, автор стремится подчеркнуть, с одной стороны, профессионализм сотрудников полиции и специальных служб Израиля, занимающихся борьбой с терроризмом, с другой -вовлеченность каждого гражданина, даже случайно оказавшегося на месте совершения теракта, в решение социальных проблем:
лапп^ гпл таи an кп\»э a'T ©rn 1©1ипл a>\»n, п''? a'liK'n чкпп, ©л'1 naprn пул лкту
Террорист был застрелен на месте сотрудниками пограничной охраны, солдатом запаса и гражданским лицом, оказавшимися в момент совершения теракта на месте преступления.
ап кпт л'т лгут Ъарщ лз'ш эчтл а^ипл, a^Vn iarj тп кти
Сразу после совершения теракта на место прибыли полиция, пограничная охрана и Скорая помощь.
лпул лэтзл'л aNnrn'n ©чип птз©л ©зоу уп a©зпл^ ппэпл лр?л Т'лл кл лaпn17 лпрп, a©-| кл п?п лпэпл 13'ип^ кл лaпn^ п'Т'п п©131л 1??к 'т
Полицейский, который не был при исполнении служебных обязанностей и просто ехал со своей семьей в трамвае, заметил террориста, дернул стоп-кран и обезвредил преступника голыми руками, без стрельбы.
Если специалистам не удается сразу справиться с поставленной задачей, на это есть объективные причины. Таким образом, в СМИ ни в коем случае не возлагается вина на непрофессионализм или на равнодушие органов, обеспечивающих правопорядок:
...к^п ээ? ллкл л©тсто yan п^ч кт ©? л^л, ik'? лктсто ©зта yai п^ч л©]' ©? л^л, 1лол'п кл лaпn? ayran. эп кпч Ta] 'рп уч ?п'01?т ©? лaпn? (...однако, как видно, полицейские стояли на одной стороне
перекрестка, а автобус, который был обстрелян, - на другой стороне, и поэтому террорист выпал из поля зрения полицейских. Так было потеряно драгоценное время для уничтожения террориста полицейскими).
В статье также не просто описываются события «со стороны», но обязательно приводятся слова лиц, ставших свидетелями случившегося. Их наблюдения и впечатления передаются как посредством прямой речи, так и через косвенную речь:
л©1ЙЧП КП' ЧГЗ' О'ЗЧл З' (сотрудник полиции Ати Рахави рассказала, что...), ?7ЗТл (по ее словам), ЗЗ' ©аПКЧП КП' (вот как описывает происшедшее Ати), ат? Као?а О'ЗЧл (Мазаль Амсалам, рассказала), ТКЗ' ЛЗЗ1?1^ ПЗ© З07»К О'ЗЧ (Зеви Хенфлинг, фельдшер Скорой помощи Израиля, рассказал.), КЗ1 КО^, КП алзЮТ'П, wm (Эви Эсеф, один из раненых, вспомнил..), УП'Л ЗЛ1, гт ПЗ1КП Г'ТИ З07»К, ЛТО'Н (Азария Коэн, фельдшер реанимационного отделения Скорой помощи, добавил..).
Такой прием помогает читателю, с одной стороны, узнать о случившемся «от первого лица» и в каком-то смысле даже окунуться в атмосферу происходящего. С другой стороны, автор при изложении событий и фактов подтверждает свои слова описанием и эмоциями очевидцев либо других официальных лиц, имеющих прямое или косвенное отношение к произошедшему.
В текстах СМИ, освещающих события терактов, совершенных со стороны арабского населения, подчеркивается ненависть и неприязнь по отношению к евреям. Власти Израиля постоянно призывают руководство ПНА прекратить подстрекательство собственного населения к совершению терактов и к воспитанию молодого поколения в духе ненависти к еврейскому государству. Террористы преднамеренно выбирают в качестве жертв представителей именно еврейской национальности:
лг?'и ?лгу ?К'т w3i wwn зурп 'лчт
Он принял решение приехать в район, где живут преимущественно евреи.
зпкт"| 27.3.17 лг?'и лагз? lainn w? 'лчт у»' з'то з'ш 7рпл з'лп'
27 марта 2017 года террорист решил совершить теракт против лиц еврейской национальности путем нанесения смертельных ножевых ранений.
?кпл ъзлклл пуп пу?л тлчл ъ? 'лчтл, лп?'и ^ли "ачлл
Он решил убить ее после того, как понял, что Канино является еврейкой.
Гибель гражданина Израиля является тяжелой утратой всего еврейского народа. В текстах СМИ подчеркивается значимость каждого погибшего, и никто в стране не остается равнодушен даже к смерти совершенно незнакомого человека.
к?п' л'рл 1ЛКЛ1П, л''ЪЩ, Л5П
Наш дорогой и любимый Эльхай, житель нашего поселения, погиб.
зул а1эъл, злу ткп акп клп
Он был скромным и одаренным юношей, которого очень любили.
лэкп аз?п п?п лют, лппл'п, лпз'э'п пллул лзтел 13? пз' л''ът ллп'п ълэт кл к?п' тлтр'т К1лт
Боль пронзает сердца соседей, друзей, членов молодежного движения и многих членов общины, которые были знакомы с Эльхаем и почитали его.
кзпзт аппр'п кл кп'и? чкл ллп ктлл, 1апръ'п атлк у1?п ъ'ъ'п т "этчл'з! Мы обнимаем Авиталь и раввина Охада (родители погибшего. -Прим. авт. В. К.) и просим у Творца Вселенной, чтобы больше не случалось несчастий).
кзпзт ака'з'п ъ'ъ п'тзт "тп у1? ктпзт ъзуът гкл
Мы верим, что сможем одолеть наших врагов, которые причинили это горе.
Таким образом, каждый житель Израиля разделяет горечь утраты с семьями погибших в теракте граждан.
Особенностью еврейского политического дискурса является тот факт, что при описании событий терактов очень подробно описываются действия преступника:
лчк лоллл актт р'л лпз'ч 1?кпл аэ] аау'? кл лоэч, ллрлп к? упл >пл ъ? лк'ъл, кал прч? кл а'?пл лълктл прл кл рз'зт пкаютл лоэч путсал
Преступник спрятался за стеной здания, после этого достал из-под пальто нож, подошел к женщине со спины, произнес вслух Шахаду и с силой нанес Канино ножевое ранение.
аълппч пзу'лл лучатл ?'Т1, ллэчзл 1ъ?л алър'л юлъчл! оэч прл кл лзу'лл аозл зуа'п пз?> лзл лу?'ч
Заметив стоящую рядом с собой молодую девушку, он нагнулся, достал из своей сумки нож и нанес ей несколько ударов в верхнюю часть тела.
Такой прием может использоваться с целью подробного объяснения гражданам особенностей поведения террориста, чтобы в будущем можно было сразу опознать преступника и предотвратить жертвы со стороны мирного населения.
Таким образом, терактом является и нападение с ножом 7рч кл П^У'ЧП УП ОЭЧ (зарезал молодую девушку ножом), э^У' 7р'"1П (ножевые ранения), "лип "ачла ©" 'ттп у»' З'га эту чр'чп ттт (совершить теракт против лиц еврейской национальности путем нанесения смертельных ножевых ранений), и попытки применения огнестрельного оружия апз"'п "узч (террористы обстреляли), апз" па!© элп зк© (вооруженный террорист открыл огонь), и наезд на жертв на автомобиле папз" ПО (террорист сбил / наехал на автомобиле).
В русском политическом дискурсе события террористических актов освещаются несколько иначе.
Анализируя вербальные компоненты в статьях русской прессы, мы обнаружили особенность русского политического дискурса - сочетание разных элементов: официально-деловых и разговорных, фиксирующих повышенную эмоциональность и оценочность (сильно пострадавших, тщательная проверка, смертница, час пик, смертник подорвал, очень многих, еще большего количества жертв, серьезное ранение, вооруженное нападение, масштабная спецоперация, один из самых кровавых бандглаварей, жестокое убийство, начала неадекватно действовать, страшное преступление, серия убийств, воспользовавшись темным временем суток и дождливой погодой, густым туманом, указания из-за границы, игнорирование (игнор) Федерального ТВ), подчеркивается профессионализм специалистов (высококлассные специалисты-медики, незамедлительно приступить к эвакуации, группа опытных следователей, машинист принял правильное решение) добавлением оценочного слова, событию придается больший трагизм, усиливается впечатление (в переполненном троллейбусе, если бы не прогремел взрыв, место трагедии, на помощь раненым пришли, воспользовались сильным туманом, первые погибшие окликнуть товарищей не смогли, прикрыл собой, посмертно представят к высоким государственным наградам, обезглавленное тело девочки,
отрубила ребенку голову и разгуливала с ней возле станции метро, размахивая перед прохожими головой, она угрожала взорвать себя прямо возле метро, отсеченной головой своей воспитанницы).
В анализируемой статье на новостном портале содержится также ссылка на другие похожие события (Читайте также: Учитель и полицейский из Дагестана ранены в перестрелке с бандитами), что нагнетает волнение, эмоциональное состояние страха и ужаса. Этот факт говорит о том, что русские воспринимают теракт как неожиданное и ужасное событие, которое, к счастью, в большом масштабе случается редко, благодаря деятельности правоохранительных органов и специальных служб. Журналисты усиливают, нагнетают негативные эмоции. СМИ также не ставят своей целью успокоить общественность. Стараясь подогреть интерес читателей к своему изданию, они открыто заявляют, что история еще не закончена и будет, возможно, не менее кровавое и ужасное продолжение (их удалось ликвидировать в 2006 г., однако на этой территории еще остались их последователи, родственник уничтоженного главаря боевиков).
Особенностью политического дискурса русской лингвокультуры является и тот факт, что, в отличие от еврейских СМИ, преступление, совершенное представителями другой национальности, не называется терактом. С уверенностью можно сказать, что если бы преступление, совершенное няней-мусульманкой, произошло в Израиле, СМИ, не задумываясь, охарактеризовали произошедшее зверским терактом. Это говорит о том, что в русской лингвокультуре не спешат делать поспешных выводов и разжигать ненависть к представителям другой национальности, ведь Россия - это многонациональное государство, и угроза межнациональных конфликтов не исключается. В еврейской лингвокультуре преступление представителей другой национальности, совершенное против еврея, является терактом. Террористический акт, в свою очередь, является проявлением жестокости в наивысшей степени. Таким образом, подчеркивается значимость и ценность каждого гражданина Израиля, сплоченность общества.
Анализируя события, связанные с осуществлением террористической деятельности, можно выделить следующие тенденции. Во-первых, печатные СМИ стараются не разжигать национально-этнических противоречий, а предпочитают рассматривать происходящее в плоскости противостояния «террористическое подполье - государство»,
а самих террористов не относят к какому-либо этносу и конфессиональной принадлежности, называя их смертниками, боевиками, экстремистами, в крайнем случае исламскими радикалами (отделяя от ислама как от религии).
Вторая очевидная тенденция - признание эффективности действий силовых структур и государства в целом в борьбе с организаторами терактов, защита населения перед лицом террористических угроз. В случае частых случаев возникновения терактов ситуация представляется как ошибка правоохранительных органов, присутствует определенный оптимизм относительно того, что с террором удастся в скором времени покончить. В то же время данная тенденция в последнее время всё чаще подвергается сомнению.
Подводя итог вышесказанному, подчеркнем, что культурно-исторический контекст национального дискурса, в том числе и политического, задает СМИ особенности репрезентации политических событий. В еврейском политическом дискурсе автор стремится не ре-ализовывать свое личностное отношение, используя при этом лексические единицы меньшей коннотации, по сравнению с лексическими единицами в русской лингвокультуре. В то же время в большинстве случаев все факты, излагаемые автором, подтверждаются словами очевидцев и лиц, имеющих отношение к случившемуся, которые часто весьма эмоциональны.
В текстах СМИ подчеркивается горечь утраты каждого гражданина, и никто не остается равнодушен к гибели человека. Репрезентируя события терактов, автор детально описывает действия преступника. Полагаем, что преследуемая таким образом цель - показать поведение террористов и, возможно, предостеречь население от появления новых жертв. В русской лингвокультуре автор только нагнетает страх и ужас на читателя, однако старается не разжигать национальной или религиозной ненависти по отношению к представителям другой нации или религии. Преимущественно и в Израиле, и в России теракты совершают мусульмане, однако для представителей русской лингво-культуры это не является причиной относить всех мусульман к террористам. В еврейском политическом дискурсе любой араб считается потенциальным преступником. И убийства, совершаемые в отношении лиц еврейской национальности, являются террористическими актами против Израиля.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Серио П. Лингвистика и биология. У истоков структурализма: биологическая дискуссия в России // Язык и наука конца XX века. М. : ИЯ РАН, 2005. С. 32-341.
Уголовный Кодекс Российской Федерации. Ред. от 17.04.2017. М., 13.06. 1996 г. № 63-Ф3. С. 205.
Федеральный закон «О противодействии терроризму». Ред. от 31.12.2014. М., 06.03.2006 г. № 35-Ф3.
