CC BY
140
УДК 81:572 А. В. Шилина
Вестник СПбГУ. Сер. 9. 2012. Вып. 1
СПЕЦИФИКА РЕПРЕЗЕНТАЦИИ КОНЦЕПТА «НЕПРИЯТНЫЙ ЗАПАХ» В АНГЛИЙСКОМ, ФРАНЦУЗСКОМ И ИТАЛЬЯНСКОМ ЯЗЫКАХ
В языке отражаются различные модели «видения мира», характерные для всех носителей языка на протяжении их истории, а тем самым и различные возможности формирования и развития языковых значений и форм. Слово в таком контексте выступает как семиотический знак, символ, семиотическая формула того или иного образа, который возможно восстановить через исследование соответствующего концепта. Внешний и внутренний миры представляются человеку через призму его культуры и языка как неотъемлемой части этой культуры. Осмысление мира — это осмысление его репрезентаций [1].
В современной лингвистике часто используется понятие «концептуальная система», складывающаяся до языка и языком и организуемая в «концептуальную картину мира» [2, с. 116]. Смыслы/значения (которые сейчас называют также концептами) — это единицы концептуальной системы в их отношении к языковым выражениям и информация о положении дел в мире. «Процесс познания человека, заключающийся в самом широком понимании этого слова в мире, является процессом образования смыслов, или концептов, об объектах познания, как процесс построения информации о них. Эта информация относительно актуального или возможного положения вещей в мире и есть то, что мы называем „смыслом", или „концептом"» [2, с. 101-102]. Исследование концептов, свойственных тому или иному языку, позволяет выявить инвариантные его значения [3], а также прототипические значения, отраженные в самых типичных и частотных употреблениях инвариантов тех или иных концептов.
Все, что существует во внешнем (материальном, физическом) мире в разном виде, обязательно проходит «внутреннюю обработку» посредством органов чувств. Доминирующее положение аудиовизуального восприятия в повседневной жизни человека неоднократно отмечалось исследователями. Так, например, во многих языках количество лексических единиц, обозначающих аудиовизуальные впечатления, значительно превосходит количество слов и фразеологических оборотов со значением ольфактор-ного и вкусового видов восприятия. Иммануил Кант определял вкус и обоняние следующим образом: «Вкус и обоняние в большей мере субъективные чувства, чем объективные; первый состоит в соприкосновении языка, глотки и нёба с внешним предметом; второе [возникает] от втягивания посторонних испарений, смешанных с воздухом, причем само тело, испускающее эти испарения, может находиться на некотором расстоянии от органа. Оба чувства близки друг другу, и тот, у кого слабое обоняние, всегда имеет притупленный вкус» [4, с. 184-185].
Запах не просто биологическое или психическое явление. Это феномен культурный, а значит и социально-исторический. Запахи наделены культурно-релевантными значениями и участвуют в общественной жизни в качестве парадигмы идентификации мира и взаимодействия с ним. В силу личной, эмоциональной природы ольфакторного опыта такого рода значимые запахи усваиваются членами общества на глубоко лич-
© А. В. Шилина, 2012
ностном уровне. Следовательно, исследование истории запахов в культуре представляет собой не что иное, как проникновение в самую суть человеческой культуры [5].
Идея, что запахи могут обладать большой силой, влияя на здоровье и саму жизнь человека, появилась уже давно. На многих языках слова «колдун», «чародей» происходят от терминов, означающих «обонять зло». Для исследователей здесь открывается обширное поле деятельности: почти во всех известных языках «обонятельные слова» и выражения очень экспрессивны и многозначны, причем нередко они используются в ситуациях, к обонянию, казалось бы, отношения не имеющих. В английском языке слово sweet, означающее «душистый, благоуханный», может переводиться как «любимый, милый, дорогой» и иметь множество других значений. Scent означает «запах, аромат, духи» и вместе с тем — «нюх», «чутье», как в прямом, так и в переносном значениях. Odour — «запах», «привкус», а также «репутация, слава» (to be in good odour — быть в милости, в фаворе у кого-либо). В итальянском языке есть глагол sapere со значением «пахнуть», точнее «иметь запах, вкус чего-либо, отдавать чем-либо»: il vino sa di fragola — вино отдает земляникой. При этом основное словарное значение глагола sapere — знать. В отличие от итальянского, в нашем родном русском языке связь между обонянием и познанием (сознанием) очевидна: «разнюхать» в смысле «разузнать», «держать нос по ветру» — быть в курсе происходящих событий, «этим здесь и не пахнет» — о достоверном отсутствии чего-то. «Пахнет жареным», «пахнет керосином» — эти выражения общеизвестны и в расшифровке не нуждаются. Почти все термины, означающие запахи и связанные с ними действия и переживания, имеют выраженную эмоциональную окраску — именно поэтому их удобно применять в «необонятельных» ситуациях: слова эти, зачастую лишь очень приблизительно обозначающие запах, предельно четко и ярко характеризуют то состояние, которое возникает у человека под его воздействием.
Один из вопросов, связанных с полем ольфакторного восприятия, — вопрос об оценочном восприятии запахов. Эмоциональная аура запахов в значительной степени определяется социально-культурным контекстом, в частности такими параметрами, как ранние обонятельные впечатления, культурные традиции, гигиенические установки, религия и др. Запах может спровоцировать глубокую эмоциональную реакцию. Запах, ассоциирующийся с положительными переживаниями, может вызвать прилив радости; резкий, отталкивающий запах или запах, связанный с неприятными воспоминаниями, — отвращение. Энтони Синотт, занимавшийся исследованием особенностей восприятия запахов людьми, провел опрос 270 студентов и профессоров Монреальского университета Конкордия. Респонденты проведенного опроса продемонстрировали, что многие их ольфакторные пристрастия и антипатии основаны на эмоциональных ассоциациях [6]. Ответы на вопрос о неприятных запахах отличались разнообразием: «свинофермы и курятники», «сигаретный дым», «сырое мясо». Интересно, что хотя у многих людей фабричные духи вызывают вполне приятные ассоциации, многие причислили их к нелюбимым запахам.
В последнее время растет количество публикаций, посвященных обонятельному (ольфакторному) восприятию [7, 8, 9, 10]. Как отмечает ряд лингвистов (М. Н. Лапшина [9], К. Буассон [10] и др.), во многих языках понятие «неприятный запах» оформлено более подробно, нежели понятие «приятный запах», что свидетельствует о более пристальном внимании человека к негативным запахам. И. Кант не случайно отмечал, что обоняние «не стоит культивировать и тем более изощрять ради наслаждений: ведь
предметов возбуждающих (особенно в густонаселенных местностях) отвращение, больше, чем предметов, доставляющих удовольствие; и наслаждение, испытываемое через это чувство, всегда бывает лишь мимолетным и преходящим» [4, с. 184-186].
Многие обонятельные ассоциации представителей различных культур находят отражение в языке, в частности во фразеологии. Перевод лексических единиц, содержащих обонятельные образы, с одного языка на другой нередко представляет собой проблему как лингвистического, так и экстралингвистического характера. Целью настоящего исследования было рассмотрение и сопоставление особенностей репрезентации концепта «неприятный запах» в английском, французском и итальянском языках.
Ключевыми лексемами, репрезентирующими концепт «неприятный запах» в трех исследуемых языках, являются следующие.
1) Английский язык:
A) глаголы: to stink, to smoke, to reek, to pong;
B) существительные: stench, stink, reek, pong, odour (в ряде контекстов);
C) прилагательные и причастия: malodorous, fetid, smelly, stinking, putrid, noisome, rank.
2) Французский язык:
A) глаголы: puer, fumer;
B) существительные: puanteur, fetidité;
C) прилагательные и причастия: puant, infect, fetide, empesté.
3) Итальянский язык:
A) глаголы: puzzare, fetere;
B) существительные: puzza, puzzo, fetore, lezzo, lezzume, odorino;
C) прилагательные: puzzolente, fetido, fetente.
Слова с семой «запах» образуют в каждом из трех рассматриваемых языков одноименное лексико-семантическое поле.
Особую трудность при переводе текстов, содержащих ольфакторную лексику, с одного языка на другой представляют единицы, относящиеся к фразеологическому фонду, так как языковые картины мира у представителей разных культур могут как совпадать, так и отличаться. Последнее находит отражение в различии обонятельных ассоциаций, положенных в основу фразеологических единиц. В случае совпадения языковых картин мира у представителей разных культур в языке перевода находится соответствие фразеологической единице (ФЕ) языка оригинала.
Так, в английском, французском и итальянском языках наблюдается перенос значения «неприятный запах» — «что-то дурное, неблаговидное»:
франц. — ça sent mauvais; ne pas être en odeur de sainteté; odeur de soufre; être en mauvaise odeur; mettre en mauvaise odeur;
англ. — to smell bad; to smell fishy; to have a nasty smell; to be in bad odour with smb; to stink in smbs nostrils;
итал. — sentire odore di guai, sentire puzza, sentire odor di polvere, sentire odor di tempesta, puzzare di imbroglio.
Развитие и закрепление отрицательных оценочных суждений на основе негативных обонятельных впечатлений объясняется тем, что в ряде культур зловоние и дурной запах вообще являются символами порока, распада, тления, смерти. Согласно медицинским представлениям XVII и XVIII вв., скверные запахи переносят болезни и могут быть губительными; хорошие, напротив, способны уберечь человека от дурного.
В русской культуре смрад — отличительный признак черта. По канону, от святого после кончины должно исходить благоухание, а от грешника — дурной дух, смрад. Среди украинцев и поляков было распространено поверье, объясняющее происхождение специфического («трупного») запаха бузины: он связан с тем, что Иуда свел счеты с жизнью, повесившись на этом кустарнике.
Несмотря на то что в трех рассматриваемых языках в основе переноса значения «неприятный запах» лежит один и тот же признак, ольфакторные картины мира англичан, французов и итальянцев совпадают далеко не всегда, о чем свидетельствуют различия в обонятельных образах, лежащих в основе фразеологических единиц. Англоязычное выражение to smell fishy (to seem suspicious), в основе которого лежит ассоциация с неприятным запахом рыбы, не имеет фразеологических аналогов во французском и итальянском языках. При этом во французском и итальянском языках существуют свои фразеологические обороты со значением «внушать подозрение», «вызывать мысли о чем-то неприятном», содержащие в себе другой обонятельный образ:
франц. — sentir le fagot — пахнуть ересью, отдавать ересью, внушать подозрение; sentir le gibet — пахнуть виселицей; sentir le brulé — пахнуть жареным; sentir le moisi — пахнуть плесенью, принимать скверный оборот;
итал. — puzzare di imbroglio (дословно: «отдавать обманом, мошенничеством»). В английском языке также существует выражение to smell a rat (русск. «чуять недоброе», «подозревать что-либо»), у которого нет идиоматических аналогов во французском и итальянском языках, однако в этих языках существует большое количество синонимичных фразеологических единиц с другим образом в основе:
франц. — sentir l'odeur de la fumée («почуять неладное», дословно: «чувствовать запах дыма»), sentir le cadavre — «почуять неладное», дословно: «почуять трупный запах», sentir la mèche — «чуять недоброе», дословно: «ощущать запах фитиля»;
итал. — sentire odor di tempesta — «чуять недоброе», дословно: «чувствовать запах приближающейся бури»; sentire odor di guai — «чуять недоброе», дословно: «ощущать запах неприятностей», sentirepuzza/odor di bruciato — «чуять неладное», дословно: «чувствовать дурной запах / запах горелого».
Таким образом, во франкоязычной и италоязычной картинах мира палитра негативных ольфакторных ощущений, связанных с идеей приближения чего-то неприятного и вызывающего подозрения/опасения, представляется более широкой и разнообразной, нежели в английском.
В английском языке существуют фразеологические единицы с компонентом odour (e. g. to be in bad odour with smb — not to be in smb's good graces), имеющие аналоги во французском языке (être en mauvaise odeur), в то время как в итальянском языке подобные фразеологические единицы с компонентом odore в основе не распространены. Перевод вышеуказанных фразеологических выражений с английского/французского на итальянский язык сопровождается деметафоризацией: aver una cattiva reputazione, essere malvisto da qualcuno.
Значением «неприятный запах» обладает и англоязычный фразеологизм to smell hell, в основе которого лежит протестантская мораль с ее упором на неизбежность наказания за грехи. Однако ассоциация с запахом ада, а точнее «поджариваемых на огне грешников», для итальянского и французского языков нехарактерна, и наиболее адекватными аналогами соответствующей фразеологической единицы в итальянском
и французском языках являются выражения aver sofferto molto/tanto, avoir beaucoup souffert / passer par de rudes épreuves.
В италоязычной, англоязычной и франкоязычной культурах существуют свои характерные ассоциации с неприятным запахом, находящие отражение в сравнениях: англ. — to smell like a pig, to smell like a goat, to smell like manure, франц. — puer comme un bouc, puer comme charogne, puer comme un rat mort, puer comme la peste, sentir le renard. итал. — puzzare come un porco/come una capra. Как мы видим, часто эти ассоциации совпадают.
В англоязычной культуре также зафиксирован запах сыра как неприятный, резкий запах: cheesy feet — неприятно пахнущие ноги; to cut the cheese — испортить воздух. Во французском и итальянском языках сравнения les pieds sentent fromage и puzzare come fromaggio допустимы, но не слишком употребительны.
Для французской и итальянской культур также характерно восприятие запаха серы как чего-то губительного, пагубного, отдающего ересью, крамолой:
франц. — odeur de soufre — запах серы, дьявольский дух; à odeur de soufre — отдающий ересью, крамолой;
итал. — odore di zolfo (в том же значении).
По всей вероятности эти сравнения восходят к периоду Средневековья. Для английского языка подобные сравнения нехарактерны.
Обращаясь к анализу материала малых фольклорных жанров в рассматриваемых языках, можно отметить, что англоязычные пословицы и поговорки с негативными обонятельными образами малочисленны:
A fish stinks from the head.
Пословичный материал французского и итальянского языков, репрезентирующий концепт «неприятный запах», включает в себя значительно большее количество примеров:
Французский язык:
Le poisson pue par la tête.
Plus le bouc pue, plus la chèvre l'aime.
La caque sent toujours l'hareng. — русск. «Что чем питается, то тем и отзывается».
C'est puer que de sentir bon (Montaigne).
Plus on remue la merde, plus elle pue.
Au pourceau, l'ordure ne pue point.
L'eau qui dort pue.
La merde de nos enfants ne pue jamais.
Là où tous puent, un seul sent à peine mauvais.
Les enfants des autres puent.
Il est trop tard de mettre du sel quand la viande sent déjà mauvais.
Le cadavre d'un ennemi sent toujours bon.
Mieux vaut tirer viande dure que sentir viande pourrie.
Le pauvre a l'haleine puante.
Le poisson et l'hôte deviennent puants passé trois jours et les faut jeter hors de la maison.
Mieux vaut souffrir la puanteur que le risque d'être éborgné.
L'eau courante n'est ni mauvaise ni puante.
La louange de soi-même fait la bouche puante.
Итальянский язык:
Acqua che stagna, puzza.
La lode propria puzza.
L'ospite è come il pesce: dopo tre giorni puzza.
Chi ha portata la tonaca puzza sempre di frate.
Chi sta sotto la cappa del camino non puzza che di fumo.
Il pesce puzza dalla testa.
Il piangere puzza a morti e fa male a' vivi.
L' ospite è come il pesce: dopo tre giorni puzza.
La bocca gli puzza ancora di latte.
Le ricchezze sono come il concio, ammassato puzza, e sparso fertilizza il campo.
Quando la merda monta in scanno, o che la puzza o che la fa danno.
Troppe cortesie puzzano d'inganno.
Как видно из примеров, итальянцы и французы отличаются большей чувствительностью к проявлениям неприятного запаха, нежели англичане, о чем свидетельствует большее количество пословиц и поговорок, содержащих компонент с семой проявления неприятного запаха. И французской, и итальянской языковым картинам мира свойственно презрительно-негативное отношение к людям, не знающим меры и подолгу засиживающимся в гостях:
франц. — Le poisson et l'hôte deviennent puants passé trois jours et les faut jeter hors de la maison.
итал. — L'ospite è come il pesce: dopo tre giorni puzza.
При этом общим для всех трех языковых картин мира является знание о том, что рыба начинает портиться с головы, издавая при этом неприятный запах. Это знание содержится в пословицах A fish stinks from the head — Il pesce puzza dalla testa — Le poisson pue par la tête.
Таким образом, анализ лексического материала, репрезентирующего концепт «неприятный запах» в английском, французском и итальянском языках, показал, что ольфакторные картины мира носителей этих языков совпадают, хотя более тонкая ольфакторная чувствительность и восприимчивость к разновидностям неприятных запахов, а также большее разнообразие языковых средств выражения этих запахов свойственны французскому и итальянскому языкам.
Литература
1. Пименова М. В. Этногерменевтика языковой наивной картины внутреннего мира человека. Кемерово: Кузбассвузиздат, 1999. 262 с.
2. Павиленис Р. Й. Проблема смысла: современный логико-философский анализ языка. М.: Мысль, 1983. 286 с.
3. Langacker R. Concepts, Image and Symbol: the Cognitive basis of Grammar. Berlin; New York: Mouton de Gruyter, 1991. 395 p.
4. Кант И. Антропология с прагматической точки зрения. СПб.: Наука, 1999. 472 с.
5. Классен К., Хоувз Д. Значение и власть запаха // Ароматы и запахи в культуре: в 2 кн. / сост. О. Б. Вайнштейн. М.: Новое литературное обозрение, 2003. Кн. 1. 608 с.
6. Synott A. Roses, Coffee, and Lovers: the Meanings of Smell // Compendium of Olfactory Research 1982-1994. Dubuque: Kendall/Hunt Publishing Company, 1995. P. 117-128.
7. Гулимова В. И. Запах и подсознание: влияние обонятельных стимулов на эмоциональное восприятие и поведение человека // Косметика и медицина. 2002. № 3. С. 6-23.
8. Григорьева О. Н. Цвет и запах власти. Лексика чувственного восприятия в публицистическом и художественном текстах. М.: Наука, 2004. 248 с.
9. Лапшина М. Н. Запахи в языке // Studio. 2004. № 1. С. 41-45.
10. Boisson C. La dénomination des odeurs: variations et régularités linguistiques // Intellectica. 1997. № 2 (№ 24). P. 29-49.
Статья поступила в редакцию 19 декабря 2011 г.
