CC BY
62
УДК 745.52 (470.67)
СПЕЦИФИКА КРАСИЛЬНОГО РЕМЕСЛА НАРОДОВ ДАГЕСТАНА (ДО ПЕРВЫХ ДЕСЯТИЛЕТИЙ ХХ века)
© 2009 г. К.М. Гусейнов
Дагестанский государственный университет, Dagestan State University,
367000, г. Махачкала, ул. Гаджиева, 43а, 367000, Makhachkala, Gadjev St., 43a,
dgu@dgu.ru dgu@dgu.ru
Затрагивается малоизученный аспект истории становления и развития красильного ремесла у народов Дагестана, а именно - специфика получения и использования естественных красителей в таком традиционном и наиболее распространенном по числу занятых в нем людей промысле, как ткачество. Исследование базируется как на теоретическом, так и на научно значимом полевом этнографическом материале. Научная разработка данного вопроса уточняет, углубляет, дополняет представления о специфических чертах традиционного хозяйства народов горного края, о степени интенсивности и направленности развития у народов Дагестана промыслов и ремесел, о торгово-экономических и культурных внутренних и внешних связях горцев.
Ключевые слова: красильное ремесло, ткачество, Дагестан, пряжа, краситель.
The article touches upon a little-studied historical aspect of the emergence and development of dyeing handicraft ofpeoples of Daghestan, namely, particularity of obtaining and making use of natural dyes in such traditional and more wide-spread trade as weaving in the number of people engaged in it.
Keywords: Dyeing craft, weaving, Dagestan, yarn, dye.
Дагестанцы, веками практиковавшие в своем быту способы выработки тканей из шерсти, конопли, хлопка и шелка, были знакомы со множеством приемов окрашивания пряжи и готовой материи. О.В. Марг-граф отмечал, что Дагестану принадлежит первое место на Кавказе по выработке шерстяных изделий и их окраске [1, с. 129].
Исследуя ворсовые ковры Дагестана, Г.Н. Казилов пишет: «Ковровщицы прекрасно понимали, что гармония расцветок, сочность и глубина цветов находились в прямой зависимости от качества крашения пряжи, поэтому крашение являлось одним из важных и ответственных процессов создания ковра. Оно требовало большого мастерства и многолетнего опыта, которые передавались из поколения в поколение» [2, с. 197].
Придавать самую богатую гамму цветов и оттенков пряже и тканям умело население Южного Дагестана, в частности данное ремесло имело широкое распространение среди наиболее многочисленных народов региона - лезгинов и табасаранцев. Из всего многообразия применявшихся красителей прежде всего следует назвать марену. Речь идет о растении, преимущественно о его корнях, дающих при специальной обработке краску для окрашивания пряжи.
Надо отметить, что в дальнейшем мареноводство в экономике Дагестана сыграло видную роль, обусловленную колоссальным спросом на нее развивающейся хлопчатобумажной промышленности России, а также на мировых рынках, особенно в 40-70-х гг. XIX в. [3, с. 119].
Основной цвет, даваемый мареной, - ярко-красный, получаемый при протраве шерсти квасцами алюминия. В дело шло корневище растения, точнее его сердцевина. В сочетании с кожицей коры она давала на-сыщено-коричневый цвет. Получались из этого расте-
ния и другие красители множества цветов и оттенков красного цвета в зависимости от способа изготовления, ингредиентов, сезона сбора растения, метода окрашивания, свойств, качеств и назначения окрашиваемых сырья и материалов. Об этом пишет и исследователь Г.Н. Казилов, который, в частности, отмечает: «Используя различные протравы, обрабатывая дополнительно окрашенную пряжу, из марены получали самые различные оттенки красного цвета, от кирпич-но-красного до цвета бордо. Цветовые сочетания ковров включали в себя яркие и в то же время мягкие насыщенные оттенки красного» [2, с. 98].
Кроме марены народности Южного Дагестана знали и другие естественные красители. Так, например, отжимая «совзд», род молочайника, готовили лаково-блестящий светло-серый колер. Табачно-теплый и более светлый тона получали из коры кислых и сладких яблонь («нипе-цик»). Красили изделия и полуфабрикаты и густым отваром ореховой скорлупы («ичин-чикал») - он давал несколько оттенков от черного цвета, до темно-серого. Из отвара коры дерева грецкого ореха получали оттенки серого цвета, добавляя в него раствор медного купороса - оттенки зеленого цвета. Кипячением проржавевших железных опилок с последующим добавлением жженой кости, мочи крупного рогатого скота, селитры и других ингредиентов получали оттенки черного и красного цветов. Отвар цветов барбариса «мардаш» («мердаш») давал оттенки голубого цвета, отвар засушенных цветов придорожного растения «кандалаш» -оттенки желтого цвета.
Поскольку с 70-х гг. XIX в. мареноводство в Дагестане резко сократилось, не выдержав конкуренции с дешевыми анилиновыми красителями, красители, полученные из корня этого растения, стали исчезать из обихода суконщиц и ковровщиц. В конце XIX - начале XX в. наиболее умелые и добросовестные ткачихи Южного
Дагестана стали собирать дикорастущую марену в поле или приобретать ее у лакцев, где она в диком виде произрастала в изобилии. На рынке в это время марена стала в 15 раз дороже искусственных красителей [3, с. 120].
Переход на более дешевые фабричные красители ухудшал качество окрашенных тканей, будь то сукно или ковровое изделие. Ализариновые красители быстро линяли, анилиновые по сравнению с естественными были грубыми и плывучими. Сравнительно более высокими по своим качествам считались ввозимые из Германии байеровские краски, так как они не линяли. Однако их невыразительность, присущая им блеклость, неспособность сочетаться с естественными красителями снижали цену окрашиваемого изделия.
В конце XIX в. по селениям Южного Дагестана разъезжали так называемые кипчи, буяхчи, т.е. красильщики. За определенную плату они окрашивали пряжу и ткани местных жителей в зеленый и синий цвета минеральными красками [4, л. 20] , скорее всего собственного, местного изготовления.
У кумыков, как у северных, так и южных, вплоть до XX в. для окрашивания пряжи и тканей также служили главным образом естественные красители: марена, кожура лука, скорлупа и кора дерева грецкого ореха, кора барбариса, дуба, липы, различные травы. Красную краску и цвет бордо давала смесь марены с другими растениями (с их соцветиями, листьями, корнями, стеблями). Коричневую краску и оттенки коричневого получали из коры алычи, ореха, дуба и листьев целого ряда луговых растений: «бах-бах», «гич-чи-туув», «къара бишлакъ», «заури-гёз», «исси-ту-макъ» и др. Для получения желтой краски обрабатывали кожуру репчатого лука, ромашку, растения «сю-теген», «наз». Черную краску получали из ореховой и дубовой коры с применением железного купороса, а также из листьев кустарника «сакътиян япракъ» [5, с. 84; 6, с. 117-118].
Хорошо развитое ткацкое дело, потребность в специальных знаниях и навыках при сборе необходимого материала для производства естественных красителей и его обработке, специфика окрашивания тканей и пряжи способствовали со второй половины XIX в. частичному выделению у кумыков крашения в самостоятельный промысел. В отдельных селениях Кумыкии появляются мастера-специалисты, занятые исключительно крашением и имеющие для этого специальное оборудование. О.В. Маргграф отмечает, что в районах расселения кумыков и чеченцев есть семьи, занимающиеся изготовлением красителей и умеющие хорошо работать с ними. Мастера эти имели различной емкости котлы, специально оборудованные очаги и разнообразные инструменты. Они были заняты окрашиванием тканей и пряжи, которые приносили им женщины окрестных селений [1, с. 129]. Протравливали ткань и пряжу перед крашением квасцами, закрепляли в отстоявшейся моче крупного рогатого скота.
Дикорастущей мареной (собственно ее корнями), собираемой на кутанах, и культивированной, привозимой с южно-дагестанских, реже - кумыкских плантаций, пользовались и аварцы для получения красного
цвета и его оттенков. Кроме того, народы Западного Дагестана - андийцы, ботлихцы, годоберинцы, цезы, беж-тинцы, каратинцы, багулалы, чамалалы, тиндинцы - для получения красного и черного красителя приобретали кору «макъар» у чеченцев. Для получения желтого цвета использовались корни барбариса, ели, кора яблони, шелуха репчатого лука. Черный краситель получали из скорлупы незрелого грецкого ореха. Протравой аварцам служили квасцы, кислое молоко. Закрепляли краску ткани или пряжи мочой крупного рогатого скота.
Примерно те же цвета для окрашивания пряжи и тканей и теми же средствами получали и даргинцы. Готовую ткань, пряжу и волокно они окрашивали чаще всего в черный, терракотовый, желтый, синий, коричневый, красный цвета. Материалом для получения красителей им служили марена, кора дуба, ореха, ольхи, кожура лука, плоды бузины, сажа, медный купорос. В селениях Акуша, Цудахар, Хаджалмахи, Урахи, Кубачи были специальные красильные мастерские, куда женщины окружающих селений приносили для окрашивания ткани и пряжу [7, с. 316]. Услугами этих мастерских пользовались и лакцы [8, с. 64; 9, с. 202]. Даргинцы также протравливали ткани и пряжу квасцами, иногда кислым молоком. Закрепление краски производилось в моче крупного рогатого скота или посредством фруктовых кислот.
Марену - «хуну» - как растение, корни которого дают высококачественную красную краску с множеством оттенков, знали и лакцы [8, с. 63]. Они использовали как местную, дикорастущую марену, так и привозную, культивированную. Для окрашивания тканей и пряжи в ярко-желтый или светло зеленый цвета они использовали цветы молочая «ттуккул нак1» (ишачье молоко). Обработанные таким красителем белые шерстяные нитки приобретали ярко-желтый цвет, а сероватые или красноватые - зеленоватый. Густой, насыщенный зеленый цвет получали использованием для красителя зеленых ягод растения «мирхъик». Для получения синего цвета предварительно протравленные мочой и вымоченные в растворе синьки нитки некоторое время выдерживали в моче [8, с. 63-64]. Богатая практика в красильном деле нередко способствовала выработке оригинальных приемов в этом цикле производства. Так, например, у мастериц селения Унчукатль сложилось мнение, что если свежевыкрашенное сукно выносить три дня подряд на росу, а с наступлением заморозков на иней, то от этого цвета изделия станут ярче и не будут линять.
Все народы Дагестана, кроме того, широко пользовались красителями, поступавшими через город Дербент из Закавказья и Передней Азии.
Как уже отмечалось, проникновение в Дагестан со второй половины и особенно с 70-х гг. XIX в. анилиновых красителей отрицательно повлияло на качество товаров ткацкого промысла. Особенно это сказалось на ковроделии. Беспокойство и озабоченность по этому поводу выражали, в частности, участники съезда деятелей кустарной промышленности Кавказа. Выступивший с сообщением «О возможных успехах в кустарных производствах» А. Калантар отметил, что применявшиеся раньше растительные красители более дорого обходи-
лись и были сложны для производства, но во многом выигрывали по сравнению с более дешевыми, но излишне яркими, неизящными и непрочными анилиновыми красителями [10, с. 11]. Другой участник съезда, В.К. Зеленицкий, указывал, что в Персии ввоз легко выцветающих анилиновых красителей запрещен, и не мешало бы предпринять такие же шаги в России, так как применение этих красителей понижает ценность ковров [10, с. 34]. Сказанное автором в значительной мере относилось именно к Дагестану, к краю, где «... можно найти лучший (на Кавказе. - К.Г.) подбор и смешение красок и большую прочность их, так как окраска здесь отличается от прочих и большим изяществом, и ровностью, и нелинючестью» [10, с. 129].
Как видно, дагестанцы знали множество способов получения красителей путем обработки трав, цветов, плодов, кореньев, коры и листьев.
Характеризуя специфику красильного ремесла, присущую различным народам многонационального Дагестана, следует отметить, что порой свои секреты, передававшиеся из поколения в поколение, имели и отдельные аулы.
Так, жители селения Ингиши красили ткани и пряжу в коричневый цвет с применением красителя из коры дерева «адали». Подкорковый слой барбариса «сан» давал хуштадинкам зеленый краситель «г1ачуб». Тиссинки для получения красного цвета использовали корни дикорастущей марены «квани», а листья кустарника «дабагъ-ата Али» давал им черный цвет. Гигатлинки получали багровые тона ткани и пряжи, прокипятив их в соленом отваре коры кустарника «кьет1у», а корень кустарника «гоби» давал им коричневый цвет. Подкорковый слой дерева «беркъа» давал кванадинкам черный цвет [11, л. 18-19].
В получении зеленого цвета и его оттенков ткачихи Дагестана испытывали определенные трудности. Единственный сложный рецепт местного изготовления зеленого красителя, записанный нами в селении Ахты, заключался в том, что густой белый сок определенной разновидности молочая «кьуне» смешивался со светло-зеленой массой, полученной от кипячения колосьев овса в стадии молочно-восковой зрелости до полного испарения воды. Массу эту, дав ей остынуть, очищали от оставшихся в ней волокон и листьев, сушили на солнце, дробили до порошкообразного состояния и смешивали со свежим соком молочая в пропорции 1:2. Полученную смесь вновь кипятили в дождевой воде, постоянно помешивая, до получения жидкости зелено-бурого цвета. Шерсть, пряжа или ткань, окрашенные такой жидкостью, в зависимости от её консистенции приобретали цвет от светло-зеленого до насыщенно-зеленого.
Надо полагать, что такой рецепт получения зеленого красителя был известен и в других центрах ткачества Дагестана, хотя пока обнаружить это не удалось. Однако способ этот непродуктивен главным образом из-за сложности сбора достаточного количества сока молочая. Поэтому более широкое распространение имел другой способ получения зеленого цвета, а именно: шерсть, окрашенная краской индиго, подвер-
галась дополнительной окраске желтым красителем -и наоборот. Такой способ получения зеленого цвета и его оттенков дагестанскими мастерицами отмечен и другими исследователями [2, с. 99].
Оттенки цветов крашеной шерсти, шерстяных полуфабрикатов и изделий от светлого до темно-коричневого получали чаще всего из зеленой кожуры грецкого ореха. С добавлением различных ингредиентов этот цвет и его оттенки получали также из кожуры граната, стеблей душицы, зверобоя, марены, клевера, скумпии, корней солодки, листьев щавеля, а также из коры абрикоса и яблони.
Говоря о специфике, все же необходимо отметить, что в целом по Дагестану в центрах ковроткачества и суконоткачества были распространены схожие или идентичные способы получения естественных красителей. Так, повсеместно для получения желтого красителя использовали кожуру лука, дававшего в зависимости от концентрации раствора цвета от бледно-желтого до густого желто-коричневого оттенка. Применялась для получения желтого цвета и его оттенков и кора яблони. Кроме того, тот же цвет и его оттенки получали из клевера, душицы, зверобоя, серпухи, скумпии, дикого щавеля.
Для окрашивания в синий цвет мастерицы Дагестана использовали не столько местные традиционные красители, сколько краску индиго, приобретаемую на рынках или у разъездных торговцев, чаще всего горских евреев. Последние, со слов информаторов, закупали ее для перепродажи в Дербенте у купцов из стран мусульманского Востока или Индии. Этот цвет занимал в ковровых изделиях Дагестана весьма заметное место.
Идентичен в целом и сам процесс окрашивания шерсти, пряжи или тканей. Так, к примеру, повсеместно до начала крашения сырье (шерсть), предварительно отсортированное и очищенное от грязи и примесей, протравливалось, на это уходило от 3-4 до 7-8 дней. В Южном Дагестане этой цели служили главным образом сок диких лесных яблок, сок зеленого, незрелого винограда, перебродившая сыворотка, а также (реже) моча человека или крупного рогатого скота. То же было характерно и для кумыков. Горцы Центрального и Западного Дагестана, за исключением жителей горно-долинной зоны, где хорошо было развито садоводство, чаще протравливали шерсть перед крашением кислым молоком, перебродившей сывороткой и мочой крупного рогатого скота. С XIX в., особенно со второй его половины, протравливание производили сильнодействующими алюминиевыми квасцами и железным купоросом.
Необходимо отметить, что один лишь перечень приведенных нами красителей, который представлен лишь как иллюстративный материал и даже приблизительно не исчерпывает всего их многообразия, демонстрирует древность ткацкого дела в Дагестане и его достаточно широкий размах, что подтверждает и множество обрядов, связанных с процессами изготовления красителя или непосредственно с операцией крашения.
Так, в селении Микарх (лезгины) перед началом изготовления того или иного красителя материал, подлежащий обработке (корни, листья, кора, кожура плодов и проч.), на ночь оставлялся на старом кладбище селения.
Забрать его могла только девочка, девушка и обязательно до восхода солнца. В сложившемся традиционном обычае прослеживаются отголоски пережитков культа умерших [12, с. 142] в сочетании с рудиментами сакральности особы женского пола до замужества, а также былые представления об особой связи жизни и деятельности человека с теми или иными отрезками, частями суток. В селении Рукель (дагестанские азербайджанцы) корни марены перед использованием их для получения красителя в торбе, мешочке подвешивались к стене мечети. В Касумкен-те (лезгины) такие же торбу, узелок, мешочек на день подвешивали к стене любого строения, на которой ласточки слепили свое гнездо. Известно, что повсеместно в Дагестане ласточка считалась священной птицей [13, с. 81], охраняемой стародавними традиционными представлениями и силой общественного мнения. В селении Ерси (табасаранцы) воду, принесенную для производства красителя, расплескивали во дворе или за пределами дома, на улице; так же поступали со вторым принесенным для этой цели кувшином воды, и лишь вода из кувшина, принесенная третий раз, шла на изготовление красителя. В селении Тпиг (агульцы) в готовую для окраски шерсти жидкость добавляли несколько капель крови животного или птицы, а в Нижнем Казанище, Нижнем Дженгу-тае (кумыки), Верхнем Казанище, Верхнем Дженгу-тае (аварцы) - капельку крови с большого пальца правой руки пожилой мастерицы-ковровщицы. В до-монотеистических обрядах крови жертвенных животных и крови человека отводилось значительное место, приписывая ей способность проявить благодарность или умилостивить носителей благорасположенного или, напротив, злонамеренного начала по отношению к человеку и его деятельности. В селении Тлярата (аварцы) перед началом крашения шерсти хозяйка дома проводила сажей по лбу и щекам своих домочадцев пальцами линии, которые не смывали до конца процесса крашения. В селении Карата (кара-тинцы) перед крашением в сосуд с красителем бросали мелкий серебряный предмет или монету, в селении Балхар (лакцы) в краситель на время погружали подкову.
Таким образом, комплекс условий жизни общества, таких как естественно-географические и природно-климатические особенности, специфика форм традиционного хозяйства, натуральные и полунатуральные его формы, степень развития внутренней и внешней торговли, социальные условия и ряд других причин обусловили заметную, достаточно высокую степень развития у народов Дагестана ремесел и промыслов, среди которых ткачество занимало ведущее место по числу занятых в нем людей и объему вырабатываемой продукции.
Производство тканей, издавна характеризовавшееся своей значительной товарностью, в свою очередь обусловило становление и развитие красильного дела, основанного преимущественно на естественных красителях.
Специализация в ремесленном производстве народов Дагестана, характерная для его определенного этапа, коснулась непосредственно и красильного дела, что, в частности, выразилось в распространении групп специалистов по окраске тканей, выездных или работающих на местах и обслуживавших население той или иной округи.
Кустарное в своей основе красильное дело достигло, тем не менее, заметной степени качественного совершенства, что засвидетельствовано многими путешественниками и исследователями.
Самобытность и древность красильного дела наглядно иллюстрируется целым рядом религиозно-магических действ, сопровождавших этот вид кустарного производства.
При наличии тех или иных черт, деталей, характеризующих красильное дело на местах, в общем и целом выработка красителей и способы, методы окрашивания у народов Дагестана были весьма схожими, что служит дополнительным аргументом в пользу определения горного края с населяющими его народностями как единого культурно-исторического региона, части Кавказской историко-культурной провинции.
Литература
1. Маргграф О.В. Очерк кустарных промыслов Северного Кавказа с описанием техники производства. М., 1882.
2. Казилов Г.Н. Ворсовые ковры Дагестана. Махачкала, 1989.
3. Рамазанов ХХ. Мареноводство Дагестана в XIX веке // Вопросы истории и этнографии Дагестана. Махачкала, 1970. Вып. 2. С. 118-136.
4. Пасынков Л. Дагестанский ковер // Рукописный фонд Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра РАН (РФ ИИАЭ). Ф. 5. Оп. 5.Д. 50.
5. Гаджиева С.Ш. Кумыки: Историко-этнографи-ческое исследование. М., 1961.
6. Гаджиева С.Ш. Кумыки: Историческое прошлое, культура, быт. Махачкала, 2000. Кн. 1.
7. Гаджиева С.Ш. Некоторые виды домашних промыслов даргинцев в XIX-XX веках (ткани, кожа, войлок) // Учен. зап. Института истории, языка и литературы Дагестанского филиала АН СССР. Махачкала, 1966. Вып. 16. С. 229-324.
8. Булатова А.Г. Лакцы: Историко-этнографические очерки. XIX - начало XX века. Махачкала, 1971.
9. Булатова А.Г. Лакцы: Историко-этнографическое исследование. XIX - начало XX века. Махачкала, 2000.
10. Труды 1-го съезда деятелей по кустарной промышленности Кавказа в г. Тифлисе. Тифлис, 1902.
11. Лугуев С.А. Ремесла и промыслы народов Дагестана в XIX - начале XX века // РФ ИИАЭ. Ф. 3. Оп. 3. Д. 419.
12. Фрэзер Д.Д. Золотая ветвь: Исследование магии и религии. М., 1986.
13. Гаджиев Г.А. Верования и обряды: Доисламский период. Махачкала, 1993.
Поступила в редакцию
31 марта 2008 г
