CC BY
114
СПЕЦИАЛИЗИРОВАННОЕ ПРАВОСУДИЕ (ОБЗОР НЕКОТОРЫХ НОРМАТИВНЫХ И ЛИТЕРАТУРНЫХ ИСТОЧНИКОВ)
В.Н. ГАПЕЕВ,
доцент кафедры гражданского процесса, кандидат юридических наук, Южный федеральный университет, 344002, г. Ростов-на-Дону, ул. М. Горького, 88
Статья посвящена актуальным проблемам развития судебной системы Российской Федерации в связи с подготовкой правовых и организационных условий для формирования специализированных судов. Наибольшее внимание в работе уделено теоретическим и практическим вопросам формирования в Российской Федерации судов по делам несовершеннолетних. Автором рассматриваются различные предложения по совершенствованию законодательства, регулирующего правосудие по делам несовершеннолетних.
Ключевые слова: судебная власть; судебная система; специализированные суды; ювенальная юстиция.
Коды классификатора ^ЕЬ: К4.
Существующие в России правовые акты не исключают возможности создания специализированных судов, но эта возможность не реализована. Создание специализированных судов может иметь негативные последствия. Специализированные суды могут создаваться только в системе федеральных судов общей юрисдикции (ч. 3 ст. 4 Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации»; в дальнейшем — ФКЗ). Ими не являются, таким образом, Конституционный Суд РФ, арбитражные суды, суды субъектов РФ (конституционные (уставные) суды и мировые судьи). Вопреки неточным формулировкам названия и содержания ст. 25 ГПК РФ (в дальнейшем — ГПК) не являются специализированными и военные суды. Ошибочно мнение Конституционного Суда РФ о том, что эти суды — специализированные [19, 46].
Согласно ст. 26 ФКЗ специализированные федеральные суды могут учреждаться только для рассмотрения гражданских и административных дел. Это обстоятельство и не учел, в частности, Конституционный Суд в указанном Постановлении: военные суды рассматривают и уголовные дела. И здесь сразу отметим, что не могут учреждаться в качестве специализированных и т.н. ювенальные суды, которые по задумкам их сторонников должны рассматривать и уголовные дела в отношении несовершеннолетних. Формулировки ФКЗ по рассматриваемому вопросу следует охарактеризовать как тщательно придуманные и внимательно отредактированные.
Не только порядок образования, но и полномочия (подведомственность и подсудность), а также процессуальный регламент деятельности специализированных судов должен устанавливаться только на уровне федерального конституционного закона, а не процессуальными кодексами, принятыми в качестве федеральных законов.
Конституция РФ (ст. 118) прямо запрещает создание чрезвычайных судов, а ФКЗ, разрешая создание специализированных судов, ограничивает возможность их учреждения необходимостью соблюдения целого ряда жестких условий. Это надо учитывать, когда мы оцениваем многочисленные идеи разнообразия правосудия: их реализация противоречит политике строительства судебной власти, закрепленной в Конституции и ФКЗ.
Разумеется, всякого рода отступления от организации и порядка судопроизводства, устанавливаемые самой судебной или местной властью для рассмотрения отдельных категорий дел, должны решительно пресекаться. Между тем здесь есть ряд наблюдений, которые не могут не вызывать озабоченность.
Так, отмечается, что сегодня в отдельных регионах России в судебную систему стали вводиться элементы ювенальной юстиции, приближенные к мировым стандартам [3, 56]. Наиболее удачным, а потому получившим большой резонанс и положительную оценку специалистов является опыт практического внедрения идей ювенальной юстиции в Ростовской области [23]. Отмечается, что суд над подростком, не достигшим 16 лет, является закрытым. Судьи и помощники судей здесь не только юристы, но и психологи, а также педагоги. Интерьер ювенального суда скорее напоминает Дом пионеров: в коридорах, фойе, в залах заседания, на стенах вдоль лестницы висят симпатичные, яркие рисунки местных школьников. Сами же залы являются точной копией помещений канадских ювенальных судов и примечательно, что обе стороны по делу сидят за одним столом [22]. В другом месте сообщается, что судьи в ювенальных судах не надевают мантию, а обвинители форму, готовит решения помощник— социальный работник, который и будет судье помогать решить дело [7]. В красочном материале Д. Окуневой об Егорлыкском ювенальном суде Ростовской области сообщается: «На двухэтажном здании две вывески: «Егорлыкский районный суд» и «Егорлыкский ювенальный
© В.Н. Гапеев, , 2009
ТЕRRА ECONOMICUS ^ Экономичeский вестник Ростовского государственного университета 2009 Том 7 № 4 (часть 3)
ТЕRRА ECONOMICUS ^ Экономичeский вестник Ростовского государственного университета ^ 2009 Том 7 № 4 (часть 3)
суд». Именно так, в кавычках» [35, 22]. Председатель Ростовского областного суда В.Н. Ткачев писал: «В настоящее время Ростовским областным судом совместно с Губернатором Ростовской области и при участии мэрии г. Ростова-на-Дону решается вопрос об открытии Ростовского городского ювенального суда», в котором будет сосредоточено рассмотрение всех уголовных дел и материалов о преступлениях несовершеннолетних, а также гражданских дел, связанных с защитой прав несовершеннолетних, которые в настоящее время рассматриваются судьями 8 районных судов города. Здесь помимо судей и помощников судей с функциями социальных работников планируется разместить представителей органов и служб системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних (психологов, социальных педагогов, служб молодежи, представителей комиссии по делам несовершеннолетних ОВД и др.) [34, 25].
Странно, что внутреннее помещение суда напоминает одновременно советский дворец пионеров и «импортированный» из Канады ювенальный суд. Но дело не в этой диковинке.
Согласно ч. 2 ст. 34 ФКЗ при осуществлении правосудия судьи заседают в мантиях либо имеют другой отличительный знак своей должности. Если судья заседает не в мантии, то этот «другой отличительный знак своей должности» должен быть таким же выдающимся как мантия и резко выделять фигуру судьи, ведущего заседание по делу, от других субъектов процессуальных отношений. Это требование федерального конституционного закона символизирует государственную власть в судах и имеет огромное значение [10, 157-158]. Но самое главное даже не в этом, а в том, что судье запрещено рекомендовать вести процесс не в мантии по ювенальному делу на различного рода совещаниях, заседаниях, в рекомендациях многочисленных научно-практических конференциях и т.д. Вопрос о том, как выполнять требования ст. 34 ФКЗ, судья в каждом конкретном случае должен решать сам без подсказок вышестоящего судебного начальства.
Согласно ст.41 Федерального закона о прокуратуре Российской Федерации в случае участия прокурорского работника в рассмотрении уголовных, гражданских и арбитражных дел в суде, а также в случаях официального представительства органов прокуратуры ношение форменного обмундирования обязательно. Это касается и тех прокуроров, которые появляются в ювенальном суде. Странно, что напоминать о недопустимости нарушения базовых законов приходится судьям, прокурорам и тем, кто их поучает.
В приведенных высказываниях упоминаются какие-то «помощники судей с функциями социальных работников». О помощниках судьи упоминает ст. 58 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее — АПК). Несмотря на краткость нормативных установлений, жестко фиксируется, что помощник судьи, оказывая помощь судье в подготовке и организации судебного процесса, не вправе выполнять функции по осуществлению правосудия (ч. 1 ст. 58); он же не вправе совершать действия, влекущие за собой возникновение, изменение либо прекращение прав или обязанностей лиц, участвующих в деле, и других участников арбитражного процесса (ч. 3 ст. 58). Известный комментатор арбитражно-процессуального законодательства В.М. Шер-стюк отмечает: «Процессуальные полномочия помощника судьи глубоко не проработаны. Сейчас он может вести только протокол судебного заседания, каких-то иных значимых процессуальных действий он совершать не вправе. Такое решение вопроса о правовом положении помощника судьи вряд ли можно считать нормальным. Представляется, что в ближайшие годы законодатель еще вернется к этой проблеме и права этой процессуальной «фигуры» будут значительно расширены [36, 57]. Годы идут, но прогнозы В.М. Шерстюка не сбываются и пока не сбудутся, внедрение фигуры помощника судьи с какими-то функциями социального работника являются незаконными, ибо не будет ясно главное — кто осуществляет правосудие фактически — судья или его помощник. Неясность в такого рода ситуациях чрезвычайно опасна.
Реализация проекта открытия «Ростовского городского ювенального суда» потребует соотнесения его с конституционным правом на рассмотрение дела в том суде и тем судьей, к подсудности которого оно отнесено законом (ч. 1 ст. 47 Конституции РФ). Субъекты РФ не могут даже и по согласованию с судами, действующими на их территории, менять правила о подсудности. Новейшие редакции процессуальных кодексов (см., например, ч. 1 ст. 389 ГПК) рассматривают нарушения правил подсудности как основание к экстраординарной по своему характеру процедуре пересмотра судебных постановлений даже в рамках производства в суде надзорной инстанции (самого по себе экстраординарного).
Гл. 50 УПК, установившая особенности производства по уголовным делам в отношении несовершеннолетних, предписывает неукоснительное соблюдение, например, начал гласности разбирательства уголовных дел (ст. 241 УПК).
Да, согласно данной статье закрытое судебное разбирательство допускается на основании определения или постановления суда, когда рассматриваются уголовные дела о преступлениях, совершенных лицами, не достигшими возраста шестнадцати лет (п. 2 ч. 2 ст. 241), но при этом вводная и резолютивная части приговора и по таким делам обязательно оглашается публично (ч. 7 ст. 241 УПК).
И в «ювенальном правосудии» должен неукоснительно соблюдаться строго формализованный и во многом ритуальный по своему характеру регламент судебного заседания, закрепленный, в частности , в ст. 257 УПК.
Элементы ювенальной юстиции, внедряемые в практику до создания собственно ювенальных судов, свидетельствуют , таким образом, о том, что они подчас грубо противоречат действующему законодательству.
Вопрос состоит в том, нужно ли менять это законодательство и интенсивно учреждать специализированные суды и специализированное правосудие? Хотя в настоящее время никаких специализированных судов в судебной системе России не существует, количество предложений по их созданию обескураживает.
Предлагается учредить:
♦ трудовые суды и также трудовые арбитражные суды [4].
♦ административные суды [31].
♦ ювенальные суды.
♦ спецсуды для наркоманов [16].
♦ патентные суды [44].
♦ дисциплинарные суды [20].
♦ финансовые суды [5].
♦ суды, специально обеспечивающие судебный контроль за актами предварительного расследования [18].
♦ дисциплинарный суд для рассмотрения вопросов о привлечении судей к дисциплинарной ответственности [6, 13].
♦ банкротные суды [1].
♦ налоговые суды [30].
♦ церковные суды [15].
Мы полагаем, что есть серьезные основания возражать против создания специализированных судов в РФ.
1. Утверждается, что за границей, в развитых государствах, «дробность», «специализиро-ванность» судов (и судебных систем) существенно выше российских [12,180].
Эти наблюдения являются доказательством тезиса: « специализированное в судоустройстве и судопроизводстве качественно эффективнее универсальности» [12, 180]. Но есть и другой опыт нормативного регулирования: Конституции ряда стран прямо запрещают создание не только, чрезвычайных, но и специальных судов [11, 125-126]. И нужно просто помнить важное предостережение И. Шихаты: «Осторожно следует относиться к импорту и «пересадке» законодательных актов различных правовых систем при проведении реформы... нужно также учитывать национальные, социальные и правовые традиции, чтобы не возникли ненужные проблемы» [37, 5].
2. Вопреки сугубо ошибочной позиции авторов концепции судебной реформы, которые считали необходимым отказаться от единства судебной системы РФ [13, 48], ФКЗ в ст. 2 решительно провозглашает уже в наименовании тезис о ее единстве. Однако при ближайшем рассмотрении текстов Конституции РФ и ФКЗ выясняется, что единство системы обеспечить так и не удалось.
В течение длительного времени единство системы правосудия обеспечивалось тем, что возглавлял эту систему единственный высший судебный орган — Верховный суд. Затем были созданы Конституционный суд и система арбитражных судов. По существу это была система специализированной юстиции, но такой юстиции, специализация которой определялась не внутри системы общих судов, возглавляемых Верховным судом, а за пределами этой системы. Вопреки ст. 2 ФКЗ о единстве судебной власти никакого единства осуществить не удалось. Не только государственная власть, но и власть судебная оказалась разделенной на ветви, отношения между которыми никто не контролирует и не координирует и которые ведут между собой по существу борьбу за власть. Эти ветви различно толкуют законодательство и не вполне понятно, обязательны ли властные суждения одной ветви для другой [24], что иллюстрирует следующий пример.
Согласно ч. 1 ст. 120 Конституции РФ судьи независимы и подчиняются только Конституции РФ и федеральному закону. На принципиальный вопрос, как должен поступить суд, если при рассмотрении дела он установит, что федеральный закон противоречит Конституции, Конституционный Суд РФ и Верховный Суд РФ отвечают различно. И как тут не вспомнить удивительно мощное по своей политической и нормативной силе положение когда-то хорошо известного проекта Конституции Союза Советских республик Европы и Азии А.Д. Сахарова: «Верховный Суд Союза имеет четыре палаты: 1) Палата по уголовным делам; 2) Палата по гражданским делам; 3) Палата арбитража; 4) Конституционный суд» [12, 11]. Вот в этом тезисе и заключена главная идея единства судебной власти и, следовательно, ее подлинной самостоятельности. Такую власть, сосредоточенную в одних руках раздавить трудно.
Разумеется, если мы и далее будем создавать специализированные суды за пределами трех ветвей судебной власти, то сама эта власть превратится в нечто аморфное и бессильное. Если же мы разобьем систему общих судов на систему по существу специализированных судов, то уничтожим и эту главную ветвь судебной власти (судебную систему запросто можно себе представить без Конституционного Суда РФ, конституционных (уставных) судов субъектов РФ, арбитражных судов, но ее невозможно себе представить без системы судов общей юрисдикции, возглавляемой Верховным Судом РФ). Надо поэтому смотреть правде в глаза: если Верховный Суд блокирует то или иное правовое решение, вынудить его изменить свою позицию под давлением извне никто не сможет. Это относится и к Конституционному Суду, который действует в качестве власти «извне». Заставить Верховный Суд РФ выполнить решение Конституционного Суда нельзя даже используя искусные и изобретательные юридические приемы (проблему решить может только путь А.Д. Сахарова).
3. В авторитетном исследовании отмечается так: «Ни один орган государства, а не только суд, не может нарушить так называемую генеральную клаузулу: «государственные органы
ТЕRRА ECONOMICUS ^ Экономичeский вестник Ростовского государственного университета 2009 Том 7 № 4 (часть 3)
ТЕRRА ECONOMICUS ^ Экономичeский вестник Ростовского государственного университета ^ 2009 Том 7 № 4 (часть 3)
и индивидуальные носители государственной власти могут и должны действовать в пределах установленной законом компетенции и предметов ведения». Этот принцип воспринят российским конституционным и текущим законодательством, он является общепризнанным в науке конституционного права» [32, 237]. При создании специализированных судов строгое соблюдение этой клаузулы станет весьма сомнительным, ибо возникает масса проблем как раз с разграничением подведомственности и подсудности между специализированными и общими судами, между самими специализированными судами. Не удается четко определить подведомственность административных судов и это, по-видимому, является главной причиной, по которой административные суды не могут пробить себе путь. Арбитражные суды уже сейчас рассматривают огромную массу дел именно в порядке «административного судопроизводства» (прямо так и обозначено в тексте ст. 29 АПК). Что делать с этими делами? и чем собственно будет заниматься арбитражные суды, если изъять из их подведомственности экономические споры и другие дела, возникающие из административных и иных публичных правоотношений?
В стране не существует не только строгих, но и вообще никаких правил о том, как должны решаться споры о подведомственности между различными ветвями судебной власти. А если такой порядок и будет установлен, то это приведет только к одному— разрушительной волоките. Полагая, что «введение семейных судов по делам несовершеннолетних — насущная потребность времени», Р. Хисматуллин, в частности, пишет: «.в законе следует предусмотреть, что иски по делам, затрагивающим интересы несовершеннолетних, должны предъявляться в семейные суды по делам несовершеннолетних. Если суд общей юрисдикции в процесс рассмотрения какого-либо гражданского дела установит, что в деле затрагиваются интересы лиц, не достигших 18-летнего возраста, он должен вынести определение о направлении дела по подсудности — в семейный суд» [38, 37]. Только таких «перепасовок» между судами нам и не хватало. Если нужно было бы одним махом «загубить» идею ювенальных и других, впрочем, специализированных судов, можно было привести только одну эту цитату!
Надо помнить и о зарубежном, «образцовом» опыте функционирования специализированной юстиции. Так, А.Р. Юлдашев, посвятивший свою монографию финансовым судам в Германии, уже во введении отмечает, что судебная система Германии — одна из самых детализированных и специализированных систем и это позволяет учитывать специфические особенности правовых конфликтов при рассмотрении конкретных дел. «Однако принятая система судоустройства в известной мере подрывает принцип единства правосудия, а гражданам приходится долго разбираться в системе судов» [46, 4]. Даже немецкий «орднунг» не может элиминировать фундаментальные пороки специализированной юстиции.
Тем более показательным является наш собственный исторический опыт. Оценивая состояние правосудия до судебных реформ 1864 г., Б.В. Виленский и О.И. Чистяков писали: «Различные рычаги государственной машины самодержавия стали явственно обнаруживать свою негодность к середине XIX века, но, пожалуй, ни один из органов государственного аппарата не находился в столь скверном состоянии, как судебная система»; «для дореформенного суда характерна множественность судебных органов, сложность и запутанность процессуальных требований, невозможность порой определить круг дел, который должен подлежать рассмотрению того или иного судебного органа». Дела бесконечно перекочевывали из одного суда в другой, зачастую возвращаясь в первую инстанцию, откуда вновь начинали долгий путь вверх, на что нередко уходили десятилетия [39, 7]. Реализуя идею о множественности судов (специализированных и неспециализированных) мы даже с оглядкой на европейские стандарты правосудия, можем вернуться к «дореформенным» временам (не начала XXI в., а века XIX). У нас постоянно что-то реформируется и потому возможно все.
4. Идея создания некоторых специализированных судов выводится иногда из положений Конституции. Так, утверждается, что создание административных судов предопределено ст. 118 и 126 Конституции: одна из них говорит об «административном судопроизводстве», а вторая упоминает об «административных делах». Но ведь из этих же статей следует, что у нас есть уголовное судопроизводство и уголовные дела — но никаких уголовных судов нет.
5. Сторонники ювенальной юстиции считают, что она должна быть создана, в частности, для рассмотрения уголовных дел в отношении несовершеннолетних. Но каково состояние ювенальной преступности. Вот некоторые наблюдения: «В среде несовершеннолетних все больше распространяются такие виды преступлений, которые ранее были присущи в основном взрослым:
• торговля оружием и наркотиками;
• притоносодержательство и сутенерство;
• разбойные нападения на предпринимателей и иностранцев;
• посягательство на жизнь и здоровье с использованием пыток;
• мошеннические действия с валютой и ценными бумагами;
• компьютерные преступления;
• торговля краденым;
• рэкет» [33, 193].
По другим — более даже шокирующим сведениям, — почти 80% правонарушений, совершенных подростками, составляют тяжкие и особо тяжкие преступления [45]. Такие вот «дела»!
А за рубежом?
Большинство преступлений, а особенно тех, которые практически в любом обществе счи-
таются тяжкими (убийство, изнасилование, разбой, грабежи), совершаются в основном несовершеннолетними или очень молодыми людьми, а затем число их преступлений снижается по мере увеличения возраста [14, 161].
Создается такое впечатление, что именно уголовную ювенальную юстицию и надо рассматривать в качестве «нормальной» уголовной юстиции и создавать специализированную уголовную юстицию для обычных преступников, преодолевших рубеж малолетства. Здесь есть ирония, но уже без всякой иронии надо воспроизвести другое — то, что содержится в приведенном учебнике по криминологии, вышедшем в серии «Мировая юриспруденция». Уже в кратком введении ко всему курсу отмечается: «Система судов по делам несовершеннолетних стала противоречивой, так как общество все в большей степени считает несовершеннолетних ответственными за особо тяжкие насильственные деяния. Многие полагают, что осознание несовершеннолетними того, что он или она, вероятно, не будут наказаны за свой поступок и что с наступлением совершеннолетия начнется новая жизнь в правовом смысле, приводит к относительной свободе совершения таких деяний, за которые взрослые были бы сурово наказаны» [14, 48-49]. И, наконец, выводы уже В. Туманова — видного российского судебного деятеля наших дней. Вот что пишет Б. Ямшанов в статье «Криминальное детство считать гостайной» с примечательным подзаголовком: «Правосудие для несовершеннолетних станет новой ветвью третьей власти: «Глава президентского Совета по правосудию (В. Туманов — В.Г.) привел. пример из практики английского правосудия, где первый ювенальный суд. появился еще в 1908 году. Двое 12-летних ребят похитили в универмаге в Лондоне малолетнего мальчишку, увезли его за город и там избили до смерти. Их судил. суд и приговорил к пожизненному заключению на усмотрение короля — есть такая форма в Англии, когда отбывается определенный срок пожизненного заключения, а потом королева вправе помиловать осужденного. Решение было обжаловано в Страсбурге. И страсбургский суд не признал тот факт, что дела несовершеннолетних разбирал не специализированный суд, а уголовное отделение высокого суда, противоречащим Конвенции о правах человека и гражданина. Я говорю о том, что в нынешней ситуации нам тоже нужно думать, как совместить сильные либеральные направления развития с жесткой линией в отношении тяжких преступлений», — сказал Владимир Туманов [27]. Приводятся ли выдающиеся примеры эффективности работы судов по делам несовершеннолетних— примеры, показывающие и доказывающие, что работу этих судов не могут выполнить обычные суды? Примеры есть, но иногда они представляются странными. О. Зыков в «Парламентской газете» (2006. 6 июля) в публикации «Суд без мантии и клеток» описывает опыт Франции: «Я присутствовал на заседаниях ювенального суда в Париже. Однажды там рассматривалось дело двенадцатилетнего мальчишки, который занимался телефонным терроризмом. Он постоянно вызывал пожарную команду. Его поймали. Выяснилось, что родители занимаются ребенком очень мало, а сам мальчик не понимает, что за каждым его ложным вызовом пожарных — большие деньги, которые тратит государство, реальные ЧП и погибшие люди, помочь которым пожарные могут не успеть из-за ложной тревоги. Судья принял очень мудрое решение. Он обязал мальчишку в течение двух или трех недель работать в пожарной части — чистить ботинки пожарным. В результате ребенок увидел, как трудятся эти смелые люди, подружился с ними. Его стали брать с собой на пожары. Конечно, мальчишка решил стать пожарным. Другой пример. Подросток постоянно обижал маленьких детей во дворе. За это судья обязал го сопровождать группы малышей на экскурсиях в Лувре. Подросток должен был следить, чтобы они не разбегались, не отставали от экскурсовода. Для этого ему необходимо было научиться строить отношения, договариваться с теми, кто младше». Вот такие умилительные картинки французского ювенального правосудия! Но что делать нам: создавать одну юстицию — ювенальную — для телефонных «террористов» и сохранять обычную юстицию для несовершеннолетних — торговцев оружием и наркотиками, притоносодержателей и сутенеров? Здесь есть о чем размышлять, и ответ не лежит на поверхности — особенно, если мы внимательно присмотримся к тем организационным принципам, на которых должна быть построена эта т.н. «ювенальная юстиция». И вообще «юстиция» ли это?
Приводим некоторые суждения.
Н. Останина: «Проблема формирования ювенальной юстиции комплексная. Ведь речь идет не только о специализированных судах, которые будут выносить гуманные приговоры. Нужна структура юстиции— с детской прокуратурой, детской адвокатурой. На детское правосудие должны работать многочисленные социальные институты. Нынешние комиссии по делам несовершеннолетних не мешало бы перепрофилировать в комиссии по защите прав детей» [40].
Вот идеи, которые выражены в официальном документе — Докладе Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации за 2007 г.: «ювенальная юстиция — это совокупность государственных органов, органов местного самоуправления государственных или муниципальных учреждений, должностных лиц, осуществляющих на основе установленных законом процедур действия, направленные на обеспечение прав, свобод и законных интересов ребенка» [28]. Но тогда под ювенальной юстицией следует понимать нечто более грандиозное, чем учреждение специализированных судов по делам несовершеннолетних. Можно было бы учредить некий госкомитет по ювенальным делам и поставить во главе его высший ювенальный суд, который бы и координировал деятельность соответствующих государственных структур. Но мягко заметим, суду не приличествует играть такую роль.
6. Председатель Московского городского суда О.Егорова считает, «что все эти «детские» суды — чистой воды популизм», а существующий нормативный строй процесса и практика рабо-
ТЕRRА ECONOMICUS ^ Экономичeский вестник Ростовского государственного университета 2009 Том 7 № 4 (часть 3)
ТЕRRА ECONOMICUS ^ Экономичeский вестник Ростовского государственного университета ^ 2009 Том 7 № 4 (часть 3)
ты судов общей юрисдикции учитывает особенности судопроизводства по делам несовершеннолетних [17]. И это действительно так.
УПК РФ в гл. 50 определяет особенности производства по уголовным делам в отношении несовершеннолетних. Особенности производства в отношении этой категории лиц изложены в статьях и других главах УПК. Есть хорошее специальное постановление Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. №7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних». Тем, кто занимался проблемами специализации в правосудии, хорошо известно положение п.11 этого документа: «Специализация судей по делам несовершеннолетних предусматривает необходимость обеспечения их профессиональной компетентности путем обучения и повышения квалификации не только по вопросам права, но и педагогики, социологии, психологии» [25].
Таким образом, можно и без ювенальных судов обойтись. Да и вообще здесь, судя по некоторым высказываниям, нет вообще никакой проблемы, кроме проблемы чрезмерной загруженности судейского корпуса. О. Зыков в упоминавшейся ранее публикации, поддерживая идею создания специализированных ювенальных судов, так отвечает на вопрос корреспондента газеты: «А разве сейчас обычный судья не может назначить ребенку меры воспитательного характера, исследовать его судьбу, взаимодействовать с социальными службами?» — «Может. Имеет такое право. Просто обычному судье это и в голову не приходит, и руки у него до этого не доходят в силу большой загруженности «взрослыми» делами. олигархов и матерых уголовников, воров в законе, серийных убийц, маньяков, хитроумных мошенников, наркоторговцев, и вдруг ему какого-то пацана приводят... Судья и не знает ничего об этом пацане, и помощника, чтобы собрать информацию, у него нет. Рассчитывать на то, что такой судья примет мудрое и нравственное решение только в силу того, что он носит мантию, не приходится. Часто за незначительные, по сути, проступки подростка лишают свободы и этим ломают ему жизнь» [21]. А что же вышестоящий суд, как он смотрит на эти безобразия? А он никуда и смотреть не собирается. А. Чернов сообщил читателям «Российской газеты», что президиум Краснодарского краевого суда на каждом из своих заседаний каждую неделю по четвергам рассматривает до 100 (! — В.Г.) дел и, надо заметить, не только гражданских, но и уголовных и административных. И то, что дел слишком много, это не вина судов и их президиумов» [26]. Да, при таком режиме работы можно пацана принять за олигарха и наоборот. Ясно, однако, что на таком фоне разговоры о ювенальных судах — это прекраснодушные фантазии. И это — не самая жесткая оценка этих разговоров.
По правилам ГПК, как известно, рассматриваются не только гражданско-правовые споры, но и споры семейные, трудовые, экологические, а также другие правовые вопросы (ст. 22). Но особенности их рассмотрения закреплены как в ГПК, так и в кодифицированных актах соответствующих отраслей материального права и других законодательных актах. И это не противоречит ч.1 ст. 1 ГПК. Об особенностях рассмотрения гражданских дел, возникающих из трудовых отношений, ведет повествование не только, например, ст. 2, 22, 29, 37, 45, 122, 211, 445 ГПК, но и Трудовой кодекс РФ, вся Часть пятая которого посвящена порядку размещения трудовых конфликтов. Аналогично обстоит дело с рассмотрением семейных споров, при рассмотрении которых затрагиваются интересы ребенка. Весь Семейный кодекс РФ пронизан процедурно-процессуальными правилами, многие из которых имеют гражданско-процессуальную характеристику. Например, согласно ст. 78 СК при рассмотрении судом споров, связанных с воспитанием детей, независимо от того, кем предъявлен иск в защиту ребенка, к участию в деле должен быть привлечен орган опеки и попечительства; орган опеки и попечительства обязан провести обследование условий жизни ребенка и лица (лиц), претендующего на его воспитание, и представить суду акт обследования и основанное на нем заключение по существу спора. Правовое положение органов опеки и попечительства хорошо определено в Федеральном законе от 24 апреля 2008 г. № 48-Фз «Об опеки и попечительстве» [29]. Предельно ясно их процессуальное поведение: по правилам ГПК — это лица, участвующие в деле (ст. 34), объем обязанностей которых определен в ст. 47 ГПК. Заметим, что действующий ГПК (в отличие от своего предшественника) разрешает суду привлечь в процесс соответствующие органы для дачи заключения по делу не только в случаях, предусмотренных федеральным законом, но и по своей инициативе. Выдающиеся разъяснения по рассматриваемой категории дел даны в известном постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 мая 1998 г. № 10 «О применении судами законодательства при разрешении споров, связанных а воспитанием детей» [2, 10]. Новый ГПК разрешает привлекать в процесс новую фигуру — специалиста. Спрашивается — зачем нужны ювенальные суды по гражданским делам?
Н.Е. Борисова пишет: «... следует ... расширить законодательный массив "детского права", тем более что началось фактическое выделение ювенально-правовых отношений из семейных, оформление их самодостаточности, о чем свидетельствует возникновение комплексной науки о молодежи — ювенологии, а также развитие ювенальной юстиции. Ювенальная юстиция как правосудие по делам о несовершеннолетних должна решать вопрос об их ответственности за совершенные проступки и правонарушения и, кроме того, заниматься восстановлением уже нарушенных прав ребенка, когда он является либо потерпевшим, либо обвиняемым. Таким образом, ... ювенальная юстиция как бы завершает, "достраивает" пирамиду защиты прав ребенка. В основании же этой пирамида должны лежать законодательно закрепленные права и свободы, поскольку материальное право должно предшествовать процессуальному» [41, 19-20]. Правильно и всё логично: говорить о создании ювенальной юстиции можно в том случае, если доказать, что уже есть ювенальное материальное право. Это успокаивает, ибо проще представить нашу судебную систему с ювенальными судами без ювеналь-
ного права, чем Семейный кодекс «без детей». Но это пример тому, что когда все договаривается до конца, неразумность некоторых положений вырисовывается достаточно отчетливо.
Одна из центральных газет в редакционной заметке сообщает: «... в российских вооруженных силах, возможно, появятся суды офицерской чести, С такой инициативой выступил ... председатель Верховного Суда России Вячеслав Лебедев. По его словам, реформа не урежет полномочий действующих военных судов и не скажется отрицательно на материальном положении их работников. Ведь суды офицерской чести, существовавшие в пору Российской империи и СССР (в Советской армии такие суды стали называть товарищескими), занимались проступками военных, не "тянущими" на уголовные преступления, но тем не менее порочащими честь мундира» [8]. Пусть эти суды возрождаются, но в любом случае реализации этой идеи не должен помогать один из руководителей судебных структур в стране. Ведь, несмотря на все оговорки, очевидно, что деятельность т.н. судов офицерской чести может приводить на практике к нарушению конституционного принципа осуществлению правосудия только судом (ч. 1 ст. 118 Конституции России). Но может и не приводить, если учреждать такие суды как специализированные. Будем учреждать?
Юрист А. Дрожжин считает, что суды плохо рассматривают дела о дорожно-транспортных происшествиях (ДТП), поскольку судьи не знают методику установления причин ДТП. Выводы из опубликованного материала вполне прогнозируемы: «Совершенно очевидно, что назрела острая необходимость в обучении судей методике установления причин ДТП с обязательной сдачей зачетов. Возможно, начинать нужно с того, что ввести при каждом суде должность консультанта по делам о дорожных происшествиях, а в штате областного суда надо бы иметь целый отдел. Если же говорить о перспективе, я не исключаю, что могут появиться судьи, которые будут специализироваться на таких делах. Для начала хотя бы в качестве эксперимента» [42].
В некоторых случаях авторы прямо не декларируют идею создания специализированных судов (или корпуса специальных судей) для разрешения той или иной категории дел, но рассуждения их таковы, что прямо подталкивают к необходимости такой специализации. Э.М. Мурадьян рассматривает вопрос о нотариате и суде как взаимодействующих институтах. Да, нотариат и суд должны взаимодействовать. Это ясно. Но при этом, как известно, суду предоставлено право рассматривать заявления о совершенных нотариальных действиях или об отказе в их совершении (гл. 37 ГПК РФ). И возникает наивный вопрос, на каком основании судья районного суда рассматривает дело о нотариальном праве, которое он, быть может, знает также плохо, как и правовые и специальные вопросы, связанные с ДТП? Нельзя же в самом деле руководствоваться тезисом — «прав тот, у кого контрольные полномочия». Э.М. Мурадьян не ставит вопрос «в лоб», она никаких «обвинений» суду не предъявляет (как это делает А. Дрожжин), ее раздумья более деликатны, уклончивы и мягки. Она пишет, что решение суда может быть ошибочно — «нотариуса «поправили» в обратную сторону от закона. Так как его реноме может быть задето таким судебным актом, он может подать жалобу на решение, «но весь вопрос в том, что и в судах контрольных инстанций работают судьи, которые не обязательно знатоки нотариата». И что же делать? Вот что: «Несмотря на то, что действующему у нас законодательству неизвестны такие доказательства, как показания сведущего свидетеля или нотариальное экспертное заключение, представляется целесообразность обсудить возможность их использования в суде, а в случаях, требующих научного обсуждения, вопросы могут рассматриваться Федеральным центром нотариальных исследований, кафедрами нотариата или учеными, специализирующимися в этой области. В любом случае последнее слово — за судом. Наконец, нотариальная палата может высказать свое авторитетное компетентное мнение в документе, адресованном в судебную инстанцию, которой будет рассмотрено дело», и далее вовсе не обязательное заключение: «Судебная жизнь убеждает: не следует надеяться на то, что судьи разберутся сами. Итого процесса в серьезной степени зависят от того, насколько фундирована позиция стороны» [43, 131-132]. Но если подвергнуть процесс по делам гл. 37 ГПК такой экзекуции, то лучше уж, действительно, создать специализированный суд по нотариальным делам, который бы сам реально, а не формально в конечном счете решал такие дела без сомнительной помощи ученых, кафедр, нотариальных палат и даже федеральных центров.
Таким образом, существующие в России правовые акты не исключают возможности создания специализированных судов, но реализация такой возможности может иметь негативные последствия.
ЛИТЕРАТУРА
1. Большова А. Судебная ошибка возможна, но надо стремиться ее избежать // Российская газета. 2003. 25 января.
2. Бюллетень Верховного Суда РФ. 1998. № 7; 2007 № 5 С. 10.
3. Вельянинов В.Н. О внедрении элементов ювенальной юстиции в систему правосудия // Российская юстиция. 2008. № 12. С. 56.
4. Генеральное соглашение между общероссийскими объединениями профсоюзов, общероссийскими объединениями работодателей и Правительством Российской Федерации на 2005-2007 годы// Российская газета. 2005. 29 января.
5. Гусев Ю. Три кита финансовой индустрии // Российская газета. 2009. 3 ноября.
6. Зорькин В.Д. Выступление на VII Всероссийском съезде судей // Российская юстиция. 2009. № 1. С. 13.
7. Зыков О. Суд без мантии и клеток // Парламентская газета. 2006. 6 июля. Известия. 2006. 15 февраля.
ТЕRRА ECONOMICUS ^ Экономичeский вестник Ростовского государственного университета 2009 Том 7 № 4 (часть 3)
ТЕRRА ECONOMICUS ^ Экономичeский вестник Ростовского государственного университета ^ 2009 Том 7 № 4 (часть 3)
8. Клеандров М.И. Очерки российского судоустройства. Проблемы настоящего и будущее. Новосибирск. 1998. С. 180.
9. Комментарий к Федеральному конституционному закону «О судебной системе Российской Федерации»/ под ред. В.И. Радченко. М., 1998. С.157-158; автор соответствующего раздела — Руднев В.И.
10. Конституции стран — членов СНГ. Том 1. Ереван . 1997. С. 90, 125-126.
11. Конституционные идеи Андрея Сахарова: Сборник/ Сост. Л.М. Баткин. М., 1990. С. 11.
12. Концепция судебной реформы в Российской Федерации. М., 1992. С. 48.
13. Криминология / под ред. Дж.Ф. Шели. СПб.: Питер, 2003. С. 161.
14. Куликов В. Бог рассудит, батюшка разведет (Российская газета. 2004. 15 октября.
15. Куликов В. Судей посадят на иглу // Российская газета. 2008. 21 ноября.
16. Куликов В. Свобода по расчету // Российская газета. 2009. 26 августа.
17. Мядзелец О.А. Следственный судья в уголовном процессе России: за и против // Российская юстиция. 2008. № 6.
18. Постановления Конституционного Суда РФ от 6 апреля 2006 г. № 3-П, п. 5 // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 2006. № 3. С. 46.
19. Панкратов В. От дисциплинарной ответственности в дисциплинарному судопроизводству // Российская газета. 2004. № 3; см. также: Гаврилов Ю. Иванов отчитался за «дедов» // Российская газета. 2006. 16 февраля.
20. Парламентская газета. 2006. 6 июля.
21. Подорожнова В. Детский мир // Российская газета. 2006. 2 авг.
22. Пудовочкин Ю. Лики ювенальной юстиции // ЭЖ-ЮРИСТ. 2007. №48.
23. Пушкарская А., Плешанова 0. «Ориентировка на вышестоящие инстанции уничтожает правосудие» // Коммерсантъ. 2009. 14 окт.
24. Российская газета. 2000. 14 марта; см. также: Научно-практическое пособие по применению УПК РФ/ под ред. В.М. Лебедева. М., 2004; автор соответствующего раздела — Шурыгин А.П.
25. Российская газета. 2002. 25 декабря.
26. Российская газета. 2004. 15 октября.
27. Российская газета. 2008. 14 марта.
28. Российская газета. 2008. 30 апреля.
29. Сас И. Мытари в мантиях // Сегодня. 1998 .26 дек.
30. Старилов Ю.Н. Административные суды в России: новые аргументы «за» и «против». М., 2004; Руднев В. Административные суды: быть ли не быть? // Российская юстиция. 2002. № 9. С. 20; Жаднов Ю. Система административных судов не должна совпадать с административно-территориальным делением // Российская юстиция. 2002. № 9. С. 21 и др.
31. Судебная власть / под ред. Петрухина И.Л. М., 2003. С. 237 Автор соответствующего раздела — Е.Б. Абросимова.
32. Тимошенко Ю.А., Выголовский Д.С. Ювенальная преступность: состояние и тенденции // В кн.: Известия высших учебных заведений. Северокавказский регион. Приложение № 2. Технические науки. 2003. № 2. С. 93.
33. Ткачев В.Н. Специализация судей по делам несовершеннолетних как модель будущего ювенального суда в России: опыт Ростовской области)// Российская юстиция. 2005. № 10. С. 25.
34. Ук. автор. Приговор: дать денег. Почему нельзя судить детей как взрослых// Русский репортер. 2009. № 9. С. 22.
35. Ук. автор. Новые положения третьего Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. М., 2003. С. 57.
36. Ук. автор. Теория и практика правовой и судебной реформы // Российская юстиция. 1997. № 10. С. 5.
37. Ук. автор. Семейные суды по делам несовершеннолетних // Российская юстиция. 2000. № 3. С. 37.
38. Ук. авторы. Введение к тому 8 Российского законодательства Х-ХХ веков. М., 1991.
39. Ук. автор. Мнение законодателя// Парламентская газета. 2007. 29 ноября.
40. Ук. автор. Конституционные предпосылки защиты прав ребенка // В кн.: Защита прав ребенка в современной России/ под ред. Нечаевой А.М. М., 2004. С.19-20.
41. Ук. автор. Суд не въехал в ДТП / / Российская газета. 2006. 15 августа.
42. Ук. автор. Нотариальные и судебные процедуры. М., 2006. С.131-132.
43. Ханбеков Р. Быть или не быть патентным судам?// ЭЖ «Юрист». 2003. № 32.
44. Шкель Т. Ювенальное море // Российская газета. 2006. 21 марта.
45. Юлдашев А.Р. Финансовые суды в Германии. М., 2000. С. 4.
