CC BY
517
СОЗНАНИЕ И БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ: СХОДСТВО И РАЗЛИЧИЕ
Е.Б. Маслова
Ни одна из наук, изучающих человека и его деятельность, не может обойтись без исследования его психики. А в связи с психикой — без исследования сознания. Сознание же можно понять только в соотношении с бессознательным.
Проблема соотношения сознания и бессознательного привлекает внимание ученых в самых различных областях знания, таких как философия, психология, психиатрия, нейрофизиология, но несмотря на это вопрос о соотношении сознания и бессознательного по-прежнему остается открытым. По-прежнему остаются нечеткими определения сознания и бессознательного как психических реальностей, их место и роль в человеческой деятельности. Трудности возникают и при раскрытии темы «Сознание» в курсе философии, усугубляясь тем обстоятельством, что почти во всех учебниках и учебных пособиях по философии сознание как и прежде соотносится с материей и никак не связано с бессознательным. Исключение составляет лишь учебник по философии П.В. Алексеева, А.В. Панина (1997 г.), где соотношению сознания и бессознательного посвящен отдельный параграф. В подавляющем же большинстве учебников и монографий из поля зрения авторов выпадает специфика понятий «психика», «сознание», «бессознательное». Между тем четкое разделение этих категорий, выделение их отличительных признаков диктуется прежде всего интересами самой философии.
Проблема сознания и бессознательного приобретает нынче и особую практическую значимость, поскольку глубоко уходит в область повседневной жизни. Мы живем во времени, которое очень точно определено как время информационного взрыва. Именно наше время — время информационного взрыва предъявляет особенно большие требования к психике человека. Информационные процессы в повседневной жизни общества требуют от сознания человека небывалой стойкости и выносливости.
Чтобы устранить отрицательное постороннее влияние, а это влияние воплощается прежде всего в попытках манипулировать сознанием человека, в навязывании ему безнравственных норм и принципов поведения, необходимо знание и понимание основных психических состояний человека.
Знание такого рода кроме того, что оно способствует выработке умения противостоять духовному насилию, помогает овладевать жизненным тонусом, что имеет немаловажное значение сегодня, когда рост интенсивности нервно-психической деятельности человека требует от него небывало высокого уровня пластичности и адаптивности.
Совершенно очевидно, что познание психологических механизмов управления поведением возможно лишь на пути исследования психического, его специфических черт, сущностных характеристик, наибольшую значимость их которых представляют сознание и бессознательное.
На ранних стадиях развития философского знания в трактовке психического отсутствовало строгое различие идеального и материального, сознания и бессознательного. Так, Гераклит, обозначая объективный миропорядок понятием «логос», полагал, что ценность человеческого разума зависит от степени приобщенности к
логосу. Изречение Гераклита: «Кто намерен говорить (изрекать свой логос) с умом, те должны крепко опираться на общее для всех, как граждане полиса — на закон, и даже гораздо крепче. Ибо все человеческие законы зависят от одного, божественного: он простирает свою власть так далеко, как только пожелает, и всему довлеет, и (все) превосходит ... поэтому должно следовать общему... но хотя разум (логос) — общ, большинство (людей) живет так, как если бы у них был особенный рассудок» [1, с. 197-198].
В античной философии сознание сопричастно разуму, который космичен и предстает как обобщение действительности, как синоним универсальной закономерности. Психические процессы при этом аналогично материальным соотносятся с движением атомов, воздухом и т. д. Грань между материальным и духовным впервые была намечена софистами, а затем Сократом, различавшим материальное бытие вещей и их нематериальные аналоги. У Платона, как известно, различие материального и нематериального доведено до противоположности. Всему материальному, считал Платон, противостоит мир идей. Этот мир идей, или бестелесный разум, и есть перводвигатель, источник разума, сила, способная мыслить как себя, так и регулировать человеческое поведение.
Достижения естествознания и медицины сыграли важную роль в формировании взглядов на сознание как особую форму психического. Они позволили увидеть в сознании прежде всего способность человека иметь знание о собственных умственных и волевых актах, а также выделить материальный носитель сознания
— мозг (Гиппократовская школа). «Люди должны знать, что именно отсюда (из мозга), и ниоткуда больше, возникают удовольствие и радость, смех и шутки, печали и огорчения, неудовольствие и плач. Именно мозгом мы соображаем, видим и слышим, распознаем безобразное и прекрасное, плохое и неприятное . » [1, с. 568].
В философии Нового времени на разработку проблемы сознания огромное влияние оказал Р. Декарт, который рассматривал сознание как непосредственную субстанцию, открытую лишь для созерцающего её субъекта и противостоящую объективному миру. Радикальный механизм Декарта привел его к положению о полной бездуховности материи, а абсолютизация наиболее сложных сторон человеческого духа заставила закрепить это убеждение в положении о полнейшей бес-телесности, то есть непротяженности и неделимости субстанции духовной. Специфика картезианского дуализма связана с убеждением во взаимном исключении субстанции телесной и духовной. Этот взгляд оказал действенное влияние на все последующие учения о сознании, которое отождествляется со способностью человека иметь знание о собственных психических состояниях.
Новые достижения в объяснении генезиса и строения сознания были связаны с немецкой классической философией. В лоне немецкой классической философии был утвержден принцип историзма в понимании сознания, выявлена социальноисторическая сущность и природа сознания (Г.В.Ф. Гегель), а также показаны различные уровни организации сознания, его активность, диалектика чувственного и логического, индивидуального и социального. Позитивное знание о сознании существенно обогатилось благодаря достижениям таких наук, как нейрофизиология (И. М. Сеченов) и экспериментальная психология (Вебер, Фехмер, Вундт, Джеймс и др.)
В современной философской и психологической литературе укоренилась диалектико-материалистическая традиция в трактовке сознания, согласно которой сознание есть функция мозга и необходимая сторона практической деятельности людей.
Сознание может быть понято, истолковано и как особая реальность, обладающая всеми свойствами психического. Это весьма широкое толкование сознания дает возможность соотнести сознание с бессознательным, выявить их сходство и различия в рамках психической деятельности или психики человека.
При определении психического, как правило, используется категория отражения. Не абсолютизируя значение данной категории, заметим, что применительно к нашей проблеме использование её вполне оправданно, поскольку служит той точкой отсчета, которая позволяет ориентироваться в сложном лабиринте психических явлений.
Напомним, что отражение есть всеобщее свойство материи, заключающееся в способности объектов воспроизводить с различной степенью адекватности признаки других объектов. Характер отражения, его типы качественно различны в неорганическом и органическом мире. У простейших живых организмов отражение проявляется в раздражимости, возникающей под влиянием внутренних и внешних воздействий. Раздражимость — это ещё не психическое, а лишь предпосылка его. Психическое появляется со способностью ощущать, чувствовать, другими словами, психическое первым своим свидетельством имеет элементарный образ среды, дающий организму возможность ориентироваться в окружающем мире.
Психическое отражение — это прежде всего работа по формированию программы поведения. Работа эта необходимым образом вызывается, направляется, стимулируется реальным взаимодействием организма с внешней средой. Поведение же как раз и есть такой вид взаимодействия организма с внешней средой, когда предмет, отвечающий потребностям этого организма, находится от него на дистанции. Приспособительная деятельность животного при этом характеризуется новым способом реагирования. Способ этот заключается в том, что живое существо реагирует не только на те раздражители, которые включаются в процесс обмена веществ, т. е. на непосредственно биологически значимые раздражители, но и на такие, которые прямо в процесс обмена не включаются.
Коль скоро живое существо вынуждено решать такие задачи, где необходим активный поиск того, что требуется организму, говоря иначе, где необходима ориентировочная поисковая деятельность, то, значит, сама эта деятельность должна сопровождаться опробованием и примериванием (П.Я. Гальперин). Такое опробование и примеривание осуществимо лишь при наличии продуктов психического отражения — психических образов.
Психический образ как продукт психического отражения есть образ субъективный. Образ как явление психическое выделяется своими специфическими признаками из всей совокупности явлений и в первую очередь противостоит физиологическим актам. Эта противопоставленность, различенность психического и непсихической... реальности, в основе которой лежит субъективность образа, сопровождается выделением этого образа из объективного мира.
Субъективность психического образа понимается нами прежде всего в плане противопоставленности самого образа объективной реальности. Выражаясь словами психологов, психический образ есть субъективная картина мира или его фрагментов, иначе говоря, субъективный образ объективного мира.
Вместе с тем, нельзя не принять во внимание и более узкое толкование субъективного как пристрастного, имманентного потребностям, интересам и установкам субъекта. Такое понимание субъективного тесно связано с проявлениями индивидуальных особенностей человека. Так, например, когда говорят о субъективности
оценок человеком каких-либо событий, о субъективности отношения какого-либо человека к другому, то имеют в виду разные моменты психологических качеств индивида. Это обусловлено тем, что субъективность по-разному проявляется в различных связях человека с миром.
Иногда субъективное понимают даже как необъективное, и не просто как необъективное, а как неадекватное неверное, искаженное отражение объективного.
Психический образ в той или иной степени может вбирать в себя все три перечисленные характеристики субъективного, но ведущей все же остается та, что связана с указанием на выделенность образа из непсихической реальности.
Продукт психического отражения — психический образ имеет свое бытие в виде идеального. Проблема идеального сложна, и сложность её состоит в том, что само идеальное представляет собой реальность, за которую, по меткому выражению Сократа, нельзя ухватиться руками. Именно трудность самой проблемы, поставленной ещё Платоном («Театет», «Государство», «Федр») вызвало многообразные подходы к её решению.
Разные точки зрения, а равно и различные концепции идеального были предложены Э.В. Ильенковым и Д.И. Дубровским. Д.И. Дубровский придерживается взгляда, согласно которому идеальное — это субъективно-психическое явление, в котором находит свое отражение объективная реальность.
Принципиально иное определение было предложено Э.В. Ильенковым. С точки зрения Э.В. Ильенкова — это общественно-исторический продукт и форма духовного производства. Выдвинутое Ильенковым положение о социальной природе идеального поддержано такими учеными, как В.В. Давыдов, А.Н. Леонтьев, В.П. Зинченко, А.М. Коршунов, В.А. Босенко, В.А. Лекторский, В.И. Толстых, В.М. Межуев. В монографии Э.Г. Классена «Идеальное: концепция Карла Маркса» исследование ведется в плане подтверждения объективного характера идеального.
Трактовка идеального Э.В. Ильенковым интересна тем, что, выведя исследование идеального за рамки индивидуальной психики, она открыла пути изучения этой сложной философской категории как общественного явления, что позволяет, на первый взгляд, избежать психологизации проблемы. Но, уходя от необходимости соотнесения идеального с психикой, мы, тем не менее, вынуждены к психике же обращаться. Э. В. Ильенков, характеризуя идеальное, часто повторял, что его (идеальное) можно представить в виде всеобщих форм, схем человеческой деятельности. Однако поиски ответа на вопрос, а что же, в свою очередь, представляет собой человеческая деятельность, приводят нас к понимаю того, что деятельность — это один из видов психической активности. Идеальное же представляет собой лишь одну из сторон этой активности.
И еще об одной уязвимой, как нам кажется, точке в теории Э.В. Ильенкова следует упомянуть. Жесткое отнесение идеального к социальному, детерминированность идеального к социальным порождает одну неясность. Неясность состоит в том, что данная концепция в исследовании идеального порождает путаницу в соотнесении таких категорий, как идеальное и сознание, во-первых, сознание и психика — во-вторых. Данная концепция фиксирует внимание, по сути дела, на синонимичности понятий, обозначающих явления психики, сознания и идеального. Таким образом, невозможным становится различение идеального и сознания, с одной стороны, психического и сознания, с другой. Различие этих категорий, между тем, и в психологической науке, и в философском знании имеет значение огромной важности.
Не имея возможности подробно остановиться на рассмотрении представленных Э.В. Ильенковым и Д.И. Дубровским концепций идеального, отметим, что применительно к нашей теме идеальное интересует нас как одна из сущностных характеристик психического вообще. В идеальном представлен момент субъективного и объективного, ведь психический образ предполагает и объективное существование отображаемого, и подобие между образом и отображаемым. Подобие, однако, не означает тождества. Субъективность идеального состоит, видимо, также и в том, что его содержание не может полностью воспроизводить содержание каких-то объектов. Содержание идеального опосредованно индивидуальными особенностями субъекта, а посему сам продукт психического отражения — психический образ воплощает некоторые особенности субъекта.
Человеку постоянно приходится проигрывать мысленно какие-то ситуации, решать те или иные задачи. В ходе решения таких задач складывается нематериальный аналог внешнего мира, который заменяет собой предмет и которым человек свободно манипулирует в своей мыслительной деятельности вследствие его нематериальности. Роль аналога-заместителя в данном случае и выполняет как раз идеальное.
Психическое отражение, а равно и результат его — психический образ дает нам знание об объективном мире. Знание необходимо, в конечном счете, для того, чтобы определить, сформулировать соответствующую обстоятельствам цель практической деятельности.
Психическое отражение, взятое в целом, не есть нечто однородное, оно складывается из нескольких этапов: познание, чувствование, влечение и целеполага-ние.
Процесс познания, в свою очередь, также не однороден, он складывается из двух ступеней: созерцания и мышления. Продуктами созерцательной деятельности мы считаем ощущения, восприятия, представления. В результате же мышления образуются понятия, то есть мысли. Познавая созерцаемое, человек с помощью эмоций выражает свое отношение к нему, испытывает в связи с этим влечение и для удовлетворения этого влечения определяет цель своей деятельности [2].
Если мы попытаемся выстроить психическое отражение в виде цепочки, то звеньями её или элементами будут ощущения, восприятия, представления, понятия, эмоции, влечения и цель. Психическое начинается с ощущения, а заканчивается целеполаганием. Цель, соотносимая со всеми другими элементами психики, есть вместе с тем интегральное образование, которое наряду с другими элементами психического отражения в системе последовательно развертывающихся действий обладает способностью управления.
Ощущение — изначальная ступень психического, которая является общей у человека и животного. Ощущения как элементы психики субъективны. Но субъективность эта имеет нечетко выраженный характер. Это лишь малая мера способности к самоопределению и саморазличению. Ощущая, живое существо ещё не постигает себя как нечто субъективное, противостоящее объективному. Идеальное в ощущениях представлено в своей неразвитой форме, и, видимо, это обстоятельство побудило Гегеля охарактеризовать идеальность ощущений как физическое идеальное.
Неразвитость субъективного, идеального в ощущениях обусловлено тем обстоятельством, что ощущение возникает лишь при условии непосредственного
воздействия материальных объектов на органы ощущений, обычно называемых органами чувств.
Следующим звеном в цепи психического отражения будет восприятие.
Восприятие, как и ощущение, возникает при непосредственном воздействии какого-либо объекта на наши органы чувств. Однако по сравнению с ощущениями это более сложный психический образ, который строится на данных ощущения. Образ — восприятие формируется с помощью нескольких фаз: от нерасчлененно-го восприятия («что-то мелькнуло», «что-то послышалось» и т. д.) к дифференцированному целостному образу, адекватному отображаемому объекту.
Восприятие есть непосредственное отражение предмета в совокупности его свойств, в их объективной целостности. Этим образ-восприятие отличается от образа-ощущения, содержащего данные лишь об отдельных свойствах предметов, воздействующих на анализаторы.
В то время как восприятие дает нам образ предмета лишь в его непосредственном присутствии, представление — это чувственный наглядный образ предмета, свободно сохраняемый и воспроизводимый без непосредственного воздействия самих предметов.
При переходе от восприятия к представлению изменяется состав образа: одни признаки усиливаются, выделяются, другие, наоборот, ослабляются, редуцируются. Происходит схематизация образа. Так, при внимательной попытке установить все черты предмета, образ которого дан в представлении, обычно оказывается, что некоторые черты предмета не представлены вообще. Вместе с тем, у нас может быть представление, хотя бы и общее, об очень сложном целом, например, общий образ какого-то художественного произведения.
Возникновение представлений — важный этап в развитии психического отражения. Если бы в психическом отражении существовали только восприятия, но не было представлений, субъект навсегда был бы прикован к наличной ситуации.
В цепи психического отражения за представлением следует понятие. В отличие от ощущений и восприятий понятие — это продукт социально опосредованного отражения, всегда выводящий за пределы созерцательно данного. Понятие открывает то, что недоступно непосредственному восприятию.
Каждое, взятое в отдельности понятие возникает в результате выделения общего у данного в созерцании образа предмета и отвлечения от особенного. Такое отвлечение называется абстрагированием. Выделение некоторого качества как общего включает его отчленение от других качеств. Это позволяет превратить общее качество в самостоятельный предмет последующих действий. Продуктом абстрагирования всегда выступает общее качество или абстракция. Общее качество может обозначаться каким-либо знаком: словом, графической схемой, чертежом.
Абстракция лежит в основе процессов обобщения. Результат процесса обобщения — это продукт мыслительной деятельности, следствие отражения общего в единичном. Специфика мышления в понятиях состоит в постижении, раскрытии общего. Общее предстает перед человеком через единичное с его особенным. Единичное (индивидуальное) и особенное не существуют без общего, а общее не имеет смысла без единичного. Знания — это суждение, умозаключение, теория. Построение же теории с помощью восхождения от абстрактного к конкретному — это перевод разрозненных представлений в теоретически систематизированную общезначимую форму, это удержание того, что может быть сохранено, передано, преемственно развито в качестве устойчивой опоры следующей человеческой деятельности. Знания об окружающем мире и внутреннем состоянии организма, по-
лучаемые с помощью созерцания и мышления, чаще всего влекут за собой эмоциональную оценку того, что отражено в познании.
Еще один элемент психики — эмоция в истории философии породила двоякое понимание своей сущности. Первый взгляд восходит к Аристотелю, считавшему, что эмоции — это особый вид познания, а состояния удовольствия или страдания связывались с представлениями или понятиями о грядущем благе или бедствии. Подобной же точки зрения придерживались Д. Локк, Г. Лейбниц, Г. Гегель.
Другое понимание эмоций связано с признанием у эмоций самостоятельной способности, не тождественной с процессами познания. Сторонником такого понимания эмоции был И. Кант.
Строго говоря, обе точки зрения преследуют цель доказать или опровергнуть существование эмоций в качестве генетически исходной клеточки психического. Так кто же прав: те ученые, которые полагают, что эмоция есть исходная клеточка психического, или те, кто отвергает данную позицию? Чтобы ответить на этот вопрос, нам необходимо вернуться к тем элементам психики, о которых уже шла речь. Ощущения, восприятия, представления образуют исходную базу для формирования знаний. Знания в строгом смысле слова — это комбинация понятий, то есть суждения, умозаключения, теории. Однако целостный акт отражения субъектом какого-либо предмета есть единство компонентов: знания и переживания. Тогда правомерным будет предположение о том, что психические образы — это образы не только познавательные, но аффективные, эмоциональные, выражающие отношение к тому или иному явлению.
Ощущение, как известно, возникает при непосредственном воздействии предметов на органы чувств. Следовательно, для того, чтобы возникло отношение к результату воздействия, необходимо, чтобы сам результат воздействия был налицо. Говоря иначе, прежде, чем сформируется отношение к предмету, предмет должен быть воспринят.
Эмоции дифференцируются на два полярных класса: положительные и отрицательные. Положительные эмоции, вызываемые полезными воздействиями, побуждают субъекта к их достижению и сохранению. Отрицательные, в свою очередь, стимулируют активность, направленную на избежание вредных воздействий. Положительные и отрицательные эмоции имеют важное значение для формирования поведенческой ориентации, так как способствуют приобретению полезных и устранению не оправдавших себя видов поведения. А если отражение безразличное, то эмоции не возникают. И тогда воспринимаемое или понимаемое, оставаясь эмоционально безразличным, не влечет за собой практической деятельности. Вот некоторые эмоции — положительные и отрицательные: любовь — ненависть, радость — горе, веселье — грусть, надежда — отчаяние, смелость — робость, отвага
— страх, спокойствие — тревога, наслаждение — страдание.
Сопровождая практически любые проявления активности человека, эмоции служат одним из главных механизмов внутренней регуляции деятельности, направленной на удовлетворение актуальных потребностей.
В ряду элементов психики непосредственно за эмоцией стоит влечение. Влечение — это побуждение сохранить, заполучить то, что вызывает положительную эмоцию, или избежать того, что сопряжено с отрицательной эмоцией. Влечение — это один из видов психической активности, побуждающий живой организм к действию. Самым непосредственным образом влечения связаны с органическими потребностями индивида. Это генетически закрепленные влечения, а выражаются
они в стремлении сохранить свою жизнь (пищевой и защитный инстинкты), к продолжению рода, и, наконец, следует выделить врожденное стремление к активности, то есть к реализации заложенных в организме возможностей. Существует и ещё один вид влечения — это влечение к общению (рефлексы подражания и самовыражения).
Термином «влечение» обозначаются также психические процессы, не являющиеся врожденными. Мы часто говорим о влечении к труду, к организационной, научной, той или иной творческой работе. Подобного рода влечения свойственны лишь человеку с его высокоразвитой психикой. Для таких влечений характерны положительный чувственный тон, сопровождающий определенную активность, и основанное на этом эмоциональное выражение стремления к такого рода деятельности.
Определенное влечение возникает под влиянием нарушения внутреннего равновесия организма. Нарушение равновесия побуждает человека к совершению действий, которые способствуют восстановлению этого равновесия.
Влечение, занимающее в ряду элементов психики место после эмоций, как бы давит на мышление, на психику индивида, заставляя его ставить задачи для своего удовлетворения, а также искать способы решения этих задач. Влечение, возникающее у человека, приводит к выдвижению цели, которая затем «как закон определяет способ и характер его действий и которой он должен подчинить всю свою волю».
Цель, в известном смысле, аккумулируя в себе все элементы психики, выступает в качестве важнейшего момента, определяющего практическую деятельность человека. Вместе с тем, цель — это и готовность своего рода, готовность действовать. Никакая деятельность не может актуализироваться без готовности к определенному виду реагирования, побуждающему субъекта действовать именно таким образом, а не каким-либо иным.
Деятельность целесообразна, поскольку осуществляется она на основе всех элементов психики и непосредственно на основе цели. Мы ощущаем, воспринимаем, представляем, понимаем, чувствуем, испытываем влечение для того, чтобы, в конце концов, сформулировать цель. К цели ведут многообразные элементы психики, в истоке которых лежат ощущения. Психическое начинается ее ощущением, а заканчивается, завершается целеполаганием.
Чтобы понять место цели в системе психического отражения в целом, необходимо учитывать её связь с другими составными элементами психики. Чтобы определить какую-то цель, человек должен воспринимать, запоминать, думать, быть внимательным; в процессе психической деятельности у него возникают те или иные эмоции, влечения, определяемые потребностями, формируются установки. Деятельность, выполняя которую человек вообще не воспринимал, не мыслил, не переживал, такая деятельность просто не может существовать. Цель можно определить как предвосхищение результата, на достижение которого будут направлены действия. Формируясь в ходе деятельности субъекта, цель по мере своего формирования становится управляющим центром всей практической деятельности.
Рассмотрев элементы психики, выяснив особенности каждого из элементов, мы можем поставить вопрос о том, какое место занимает сознание в психике и какое место отведено бессознательному.
Чтобы раскрыть смысл современного понимания сознания как отдельной, самостоятельной способности души, нам следует обратиться к вопросу о том, как
соотносятся психика и сознание. Долгое время научная мысль употребляла понятия психики и сознания как тождественные. Об этом более четверти века назад писал А. Н. Леонтьев: «Потребовались века, чтобы освободиться от отождествления психического и сознательного. Удивительно то многообразие путей, которые вели к их различению в философии, психологии, физиологии: достаточно назвать имена Лейбница, Фехнера, Фрейда, Сеченова и Павлова. Решающий шаг состоял в утверждении идеи о разных уровнях психического отражения исторической, генетической точки зрения, это означало признание существования досознательной психики животных и появление у человека качественно новой её формы — сознания» [3].
В этом высказывании А. Н. Леонтьева содержится очень важное для решения рассматриваемой нами проблемы положение о принципиальном отличии психики человека от психики животных. Это различие заключается в том, что только человеку свойственны абстрактное мышление и сознание. Второе отличие психики человека от психики животных можно истолковать таким образом: животное, отражая окружающий мир и свой организм, не различает объективной реальности и её отражения в своей психике. Для него это отражение и есть мир.
Человек же различает предмет и образ предмета, для него предмет и его психический образ не одно и то же. Такая способность к различению, по сути дела, есть ни что иное, как наличие рефлексивного плана, рефлексии, которую можно определить другими словами как «знание знания». Рефлексивность, или «знание знания», — это характеристика, означающая новую ступень в развитии психики, человеческой психики, и обозначать её принято как сознательную, или логически-словесную, ступень.
Таким образом, намечается определение, которое в общем виде позволяет отличить психику, психическое в целом от сознания. Оно звучит так: «сознание — это знание о продуктах психического отражения и способность выделять психический образ и отличать его от самого предмета».
Такой способностью животное не обладает, и несмотря на то, что зачатки мышления, оперирование представлениями, то есть предметное, конкретное мышление у высших позвоночных имеются, психику животных можно охарактеризовать как бессознательную. Понятие сознания, следовательно, служит своеобразным ориентиром в разграничении психики животного и человека.
Знание о продуктах психического отражения и способность различать образ и предмет — это не единственный, хотя и очень существенный момент в определении сознания. Для сознания также будет характерным момент выделения собственного «Я», включающего и «Я» психическое, собственной индивидуальности, момент отличенности, противопоставленности своей «самости объективному миру и другим «Я».
Но есть ещё один признак, характеризующий человеческое сознание. Связан он с тем обстоятельством, что каждый взрослый человек знает, что жизнь его ограничена определенными временными рамками. Знание и переживание времени также свидетельствует о наличии сознания в психике и может характеризовать сознание наряду с вышеназванными признаками.
Какие же условия необходимы для того, чтобы возник акт сознания? Логично будет предположить, что условия эти создаются наличием таких психических состояний, как внимание, воображение и воля.
Внимание представляет собой динамическую характеристику психической деятельности, которая выражается в определенной направленности и сосредоточенно-
сти. Внимательно осмыслить что-то, значит «собрать свои мысли в точку» (Ф.М. Достоевский).
Воображение — это психический процесс, выражающийся в построении образа. Важнейший смысл воображения состоит в том, что оно позволяет представить результат труда до его начала, другими словами, воображение ориентирует человека в процессе деятельности. Если же говорить о механизмах воображения, то с этой точки зрения воображение представляет собой создание новых образов на основе уже имеющихся, то есть преобразование представлений. В воображении предстает то, что человек непосредственно в таком виде не воспринимал, и то, чего вообще в таком виде не было, и даже то, чего в действительности не может быть. Воображение — это отлет от прошлого опыта, это преобразование данного в психике и порождение на этой основе нового. В воображении реальная действительность отражается в новых, непривычных, неожиданных сочетаниях и связях.
Воображение может быть связано с предвосхищением какого-то осознанного замысла. Роль замысла состоит в том, что в воображении делается сознательный сдвиг на акцентировании тех или иных черт, подборе именно таких, а не других моментов. Сущностной характеристикой воображения следует считать рефлексивность, и именно наличие рефлексивности в воображении служит доказательством того, что воображение связано с сознанием.
Что же касается воли, то это, прежде всего, способность человека действовать в направлении сознательно поставленной цели, подавляя при этом свои иные желания и стремления. Воля «это сила ума, способная распоряжаться рассмотрением или воздержанием от рассмотрения какой-нибудь идеи, либо способная предпочесть движение какой-нибудь части тела её покою, наоборот эта сила есть в каждом отдельном случае то, что мы называем волею» [4].
Приведенное определение дано Д. Локком. Оно близко к современному пониманию воли, поскольку содержит четкое указание на опосредованность человеческого поведения интеллектуальным планом, который организует все имеющиеся в данный момент у человека побуждения в нужном для него направлении.
Сознание, несмотря на важность той роли, которую оно играет в психике, не есть единственный способ бытия психического. Известный русский физиолог В.М. Бехтерев писал, что «...сознательные процессы переходят в бессознательные, не утрачивая при этом своего основного характера, так как психизм и без участия сознания проявляет себя по тем же самым законам, как и сознательный психизм»
[5].
Бессознательное психическое, в отличие от сознания, представляет собой не-рефлексированный способ бытия психического. Для бессознательного характерно неотличение образа от его предмета и невыделенность самого образа. Если с понятием сознания мы соотносим «знание знания», то с понятием бессознательного мы связываем такое психическое, в котором момент рефлексии отсутствует.
Понятие бессознательного возникает как необходимость отразить, выделить психические явления, скрытые от самонаблюдения. Долгое время бессознательное рассматривалось как «периферия» сознания и понимание его строилось исключительно на отрицании свойств, присущих сознанию. Такой подход к определению бессознательного, безусловно, вполне оправдан, но следует отметить, что этим сущность бессознательного не исчерпывается, поскольку роль бессознательного в деятельности имеет вполне позитивный характер и весьма отлична от той роли, которую выполняет сознание.
Интерес к бессознательному возник задолго до того, как появился сам термин «бессознательное» В неявном виде идея бессознательного встречается в трудах древнегреческих мыслителей. В позднейших же философских системах бессознательное связано с гносеологической проблематикой и выражается в анализе различных неосознанных моментов познавательного процесса (Декарт, Спиноза, Лейбниц, Кант, Гегель, Шеллинг).
Начиная с XIX века бессознательное кладется в основу отдельной теории — философии бессознательного Э. Гартмана, иррационалистических систем А. Шопенгауэра и Ф. Ницше. Из области чистой гносеологии бессознательное распространяется на область мировоззренческую. С этого момента проблема бессознательного приобретает идеологическую окраску, что в немалой степени способствовало искажению и мистификации этого феномена.
Широкое использование бессознательного в эмпирических исследованиях, проводимых в психологии и медицине с середины 90-х годов XIX века, в буквальном смысле совершило переворот в понимании бессознательного.
Этот переворот, как известно, связан с именем австрийского врача-психиатра
З. Фрейда (1856-1939).
Основатель психоанализа дает иное толкование бессознательного, правомерно понимая под бессознательным не просто свойство того или другого психического процесса, то есть свойство, что он «не доступен сознанию», а принадлежность его к определенной системе, в которой наблюдаются определенные взаимоотношения и процессы.
Выделяя бессознательное в особую психическую систему, Фрейд пытается раскрыть её специфику исключительно в функциональном плане, то есть сосредоточивает свое внимание на регулятивной функции бессознательного. Отношения же между сознанием и бессознательным он сводит исключительно к антагонизму. Такое жесткое противопоставление сознания и бессознательного подвергалось достаточно острой критике со стороны наших отечественных исследователей, разрабатывающих проблему бессознательного в плане функционального единства с сознанием.
Для отечественной философии и психологии в понимании бессознательного характерным будет признание за бессознательным статуса психической реальности. Данное положение имеет очень важное значение не только в плане доказательства несовпадения психики и сознания, но и в плане объяснения целенаправленной человеческой деятельности.
Целенаправленная деятельность представляет собой непрерывный процесс, а он не может постоянно в пределах определенного времени осуществляться одним лишь сознательным способом. Чтобы не допустить пробела, так как любой пробел в регуляции деятельности может привести к её распаду, регулирование деятельности в случае отключения сознания возлагается на бессознательное.
Бессознательное в общем виде можно охарактеризовать как психическую реальность, которая существует в психике наряду с сознанием и вместе с сознанием осуществляет регуляторную функцию, функцию управления деятельностью человека.
Признав за бессознательным статус психической категории, мы можем перейти к рассмотрению вопроса о месте бессознательного в психике. В исследованиях, посвященных сознанию и бессознательному, порой сознание и бессознательное рассматриваются как уровни психического отражения.
Такой подход содержит в себе неточность, которая, в конечном счете, может привести к ошибкам методологического характера. Ведь уровни — это прежде всего различие в организованности какой-либо системы. Для уровней характерным является то, что в них выражено не параллельное, а последовательное сочетание.
Другими словами, из признания сознания и бессознательного уровнями психического отражения в качестве следствия может быть утверждение, что сознание — это высший уровень психического, а бессознательное — низший, необходимый для второстепенных функций.
Более конкретна точка зрения, согласно которой сознание и бессознательное представляют собой не уровни психической иерархии и не формы или виды отражения действительности, а два качественно различных способа бытия психического. Преимущество данного подхода состоит в том, что и сознание, и бессознательное характеризуются как взаимно дополняющие друг друга способы бытия психического. Оба способа важны для организации психической деятельности. При этом бессознательный способ не является периферийным, низшим, а, наоборот, оказывается в той же мере способствующим адекватности психического отражения, что и способ сознательный.
Чтобы понять, что такое сознание и бессознательное, прежде всего надо ответить на вопрос: что осознается или не осознается? Обычно отвечают: человек осознает внешний мир, свое место в этом мире. Это выражение настолько вошло в обиход, что стало общим местом во многих учебных пособиях по философии. Однако вряд ли ответ «осознается или не осознается объективный мир» имеет строгое предметное значение или строгий смысл. Ведь внешний мир созерцается и понимается человеком. Созерцается и понимается и сам человек, и его место в мире.
В ходе реализации своей жизнедеятельности человек осознает не сами предметы объективной реальности, не свое собственное тело, не изменения, происходящие в нем, а ощущения этих вещей и собственного тела, восприятия и представления об этих вещах, понятия вещей, эмоции, вызываемые ощущением, восприятием, представлением и пониманием окружающего нас, влечения, возникающие в результате появления потребности, и психические цели, формирующиеся на основе влечений. Другими словами, осознаются или не осознаются сами психические образы у человека.
Психический образ будет осознаваться тогда, когда налицо осмысленность самого образа. Ведь осмысленность есть первый признак осознанности. Осмысленность же достигается при четком выделении субъекта и объекта и при выделенно-сти самого психического образа. Осознанному образу всегда сопутствуют внимание, воображение и воля.
Психические образы — это, как уже говорилось, и есть ощущения, восприятия, представления, понятия, эмоции, влечения и цели, они могут быть как осознаваемыми, так и бессознательными. Бессознательный способ бытия психических образов имеет место тогда, когда усваиваемая человеком информация не является для него актуальной, когда отсутствует направленное внимание к предмету. Для бессознательного способа характерным будет неразличенность образа и предмета, невыделенность самого психического образа. Бессознательный способ бытия психического исключает участие внимания, воображения и воли.
Сознание и бессознательное различаются не только своим местом, которое каждое из них занимает в психике, но и по той роли, которую они выполняют в психической деятельности человека.
Роль сознания в процессе деятельности сводится к трем основным функциям: оценка информации, её передача и её хранение.
В гносеологии оценка рассматривается как компонент познавательной деятельности субъекта. Но оценка касается только той части информации, которая человеком осознается. Понятно, что человек не может оценить другую часть информации, ту её часть, о которой он не знает, которая функционирует как неосознаваемая информация.
Понятие «оценка» применительно к нашей проблеме мы будем употреблять не в смысле оценки вещей и нашей деятельности. Речь в дальнейшем будет идти об оценке нашей информации, психической информации, которая заключена в элементах психического отражения, а именно в ощущениях, восприятиях, представ-ляениях, понятиях, эмоциях, влечениях и целях.
Оценка поступающей информации важна прежде всего тем, что она играет решающую роль при принятии решений. В повседневной жизни мы постоянно сталкиваемся с проблемой выбора между тем или иным способом поведения. Чтобы сделать правильный выбор, необходимо определить ценность информации, а ценность эта, в свою очередь, определяется её адекватностью отражаемому предмету и её пригодностью к практическому использованию в различных областях целенаправленной человеческой деятельности.
Оценка информации, прежде всего, касается установления степени соответствия информации её источнику, соответствия образа его предмету. Способность отличать образ вещи от самой вещи присуща только человеку. Животное такой способностью не обладает, для него образ вещи и есть сама вещь.
Отличая образ от самой вещи (а суть сознания как одного из способов функционирования психики как раз и характеризуется тем, что человек знает о наличии психического образа именно как образа, а не как самой вещи), человек отсюда заключает, что могут быть иллюзии восприятия, что могут быть ложные теории, что эмоции не всегда соответствуют их источнику.
Опираясь на практику как высший критерий истинности наших знаний, сознание только тогда и может установить адекватность образов, другими словами, оценить соответствие информации о предмете самому этому предмету.
Оценка информации есть не только выяснение её истинности, но и выяснение степени соответствия оценки самой ценности. Это касается различных идеологических оценок: политических, нравственных, эстетических.
Следующая функция, выполняемая сознанием, есть функция передачи информации. Это дает возможность использовать в практической деятельности полученную от других людей информацию. Обмен информацией между людьми, передача информации другому человеку может касаться только той части информации, которая осознается тем, от кого идет эта передача. Нельзя другому человеку сообщить то, о чем ты не знаешь. Не может человек передать другому человеку или сделать достоянием общественного сознания ту часть наличной у него информации, которой он не знает, которая остается неосознанной.
Обмен информацией между людьми осуществляется с помощью материальных знаков. Среди знаковых систем особая роль принадлежит языку. Сокровищница каждого звукового языка складывается из огромного количества знаков.
В большинстве языков роль главного языкового знака принадлежит слову. Знаки становятся средством передачи информации благодаря тому, что могут быть переведены в словесную форму. Слово как элемент языка всегда обращено вовне,
к определенному предмету и обозначает предмет, свойство или отношение предметов. «Привязанность» слова к какой-либо объективной вещи — это и есть предметная отнесенность или предметная сущность слова. Предметная отнесенность слов делает возможным понимание речи другого человека.
Информация, передаваемая и воспринимаемая, никакими вещными свойствами не обладает, хотя, как известно, воплощается, материализуется в слове. Эта особенность информации обусловливает и совершенно особый характер её потребления в отличие, например, от продуктов труда. Продукт труда в результате потребления исчезает, информация же может быть потреблена как угодно большое количество раз без ущерба для своего существования.
Это свойство информации определило и способы её хранения в обществе. С функцией хранения информации и связана третья роль сознания. Как и при оценке информации и при её передаче, хранение информации неразрывно связано с языком. Язык как знаковая система составляет аппарат социальной памяти, с которой и связана возможность хранения информации.
Информация может храниться в обществе двумя способами: во-первых, в памяти индивидов, базирующейся на нейропсихических механизмах; во-вторых, с помощью внешних индивиду средств, созданных человеком для хранения информации — с помощью языка, в том числе и языка кибернетических устройств.
Прежде всего, социальная память охватывает сферу передаваемых из поколения в поколение накопленных знаний. Они затем объективируются, опредмечиваются, составляя сферу того, что мы объединяем понятием «материальная культура» Элементы культуры, которые входят в социальное наследство, становятся источником, питающим сознание отдельного человека. Нельзя не указать при этом на важную роль языка в процессе приобщения человека к культуре в процессе её усвоения. Ведь только участие языка в любом познавательном акте позволяет превратить его в факт сознания. Неосознаваемую информацию человек не может оценивать, не может обмениваться ей с другими, она есть только его достояние.
Можно с уверенностью сказать, что язык является тем цементирующим фактором, с помощью которого все три перечисленные функции сознания, выполняемые им в деятельности, а именно: оценка информации, передача информации и хранение информации, образуют тот сплав, который мы и назвали сознательным способом бытия психического.
Регуляция человеческой деятельности осуществляется не одним только сознательным способом. Важны, значимы функции, выполняемые и бессознательным. В процессе деятельности бессознательное выполняет две основные функции: обеспечивает использование полноты информации и защищает сознание от перегрузок.
Разнообразие содержания информации, которую человек способен потребить, практически неисчерпаемо. Показано, что сознательные процессы составляют меньшую часть всего диапазона психики. Сознательным за единицу времени перерабатывается в 10 000 000 раз меньший объем информации, чем на бессознательном уровне. Это связано с наличием актуального плана в психике человека (сознание), где информация «отбирается», её содержание открыто для личности и доступно для произвольного оперирования им, и диспозиционального плана (бессознательное), где содержание информации является «закрытым», хотя косвенно и спорадически оно может проявляться.
Обеспечение использования полноты и богатства информации осуществляется неосознаваемыми элементами психики (ощущениями, восприятиями, представлениями, понятиями, эмоциями, влечениями и целями) при участии памяти. Так, например, непроизвольно воспринятые когда-то ощущения могут также непроизвольно «всплыть» в памяти через много лет.
Психологи знают, что у детей очень развита наблюдательность: очень немногое из окружающей обстановки ускользает от них. Однако чрезвычайную трудность представляют собой попытки фиксировать внимание ребенка на каком-либо предмете, призвать его к вниманию, сосредоточенности. Так называемые сознательные впечатления у ребенка появляются довольно поздно. Первые же годы наполнены бессознательными впечатлениями. Из этих неосознаваемых первичных впечатлений и складываются элементы будущих эмоций, настроений, поступков, имеющих столь важное значение в жизни каждого человека.
Примером непроизвольного воспроизведения прежних ощущений, восприятий и т. д. могут служить гипноз, галлюцинации и сновидения. Общеизвестно, что в гипнозе люди вспоминают то, чего не помнят в нормальном состоянии. Имеется разряд явлений так называемой гипнотической памяти, имеющий особое значение для психогенеза многих патологических состояний. Это реальное воспроизведение некоторых эмоциональных переживаний, которые данное лицо в нормальном состоянии может помнить и не помнить, но если помнит, то лишь в самых общих чертах. Реальность воспроизведения заключается в том, что человек вновь переживает данное когда-то событие так, как если бы оно было настоящим. В галлюцинациях — зрительных и слуховых — переживание переводится на новый язык
— язык зрительных образов и образов слуховых. Понятно, однако, что само впечатление, вызвавшее галлюцинацию, должно сохраниться, в противном случае не было бы возможности установить связь между самим впечатлением и галлюцинацией. Особое место в ряду непроизвольных воспроизведений занимают сновидения. Факт воспроизведений переживаний во сне общеизвестен. Есть тысячи тревожащих эмоций, смутных и неразрешенных вопросов, которые, не осознаваясь, накапливаются нами за день или за более долгий срок. В этих порой «бессвязных», «спутанных», «бессмысленных» снах в очень скрытой форме воспроизводятся события и мысли действительной жизни. Часто сны неясного символического содержания просто составляют продолжение предшествовавших сну мыслей. Это связано с тем, что в состоянии бодрствования нервная система загружена текущей деятельностью, а информация, необходимая для последующей активности, фиксируется в памяти без переработки. Во сне как раз и происходит переработка этой информации.
Обеспечение использования полноты и богатства информации бессознательным важно тем, что таким образом обогащаются наши знания, наш опыт. Сознание же, обладая здоровым консерватизмом, отбирает из опыта, принимает только то, что выдерживает логическую, истинностную проверку. Но с другой стороны, если бы в процессе творчества был обеспечен строжайший контроль логического сознания, то оно не приняло бы того, что выглядит как «сумасшедшая идея», и вместе с нежизнеспособными мыслями были бы отброшены и те, которые являются по-настоящему новыми и могут вести к истине. В познании часто новое идет от бессознательного, а сознание это новое оценивает. Поэтому именно в бессознательном, в интуиции могут быть озарения на пути к истине — это как раз то, что логика противится принять. И, тем не менее, это нельзя просто отбрасывать. Это обеднило бы полноту информации.
Бессознательное не только обеспечивает использование полноты и богатство информации. Бессознательное психическое выполняет ещё и другую роль — роль защиты сознания от перегрузок, освобождая тем самым сознание от управления рутинной деятельностью.
Эту свою важнейшую, на наш взгляд, функцию бессознательное осуществляет с помощью автоматизмов. Исследование автоматизмов обнаруживает их двоякое происхождение: некоторые из этих процессов никогда не осознавались. Это так
называемые автоматизированные действия, составляющие группу первичных автоматизмов. Другие прошли через сознание и перестали осознаваться — это вторичные автоматизмы.
Автоматизированные действия, или первичные автоматизмы, представляют собой либо врожденные акты, либо акты, которые сформировались очень рано, часто даже в течение первого года жизни ребенка. Наибольший же интерес представляют вторичные автоматизмы, или автоматизированные навыки. Суть их в следующем: в ходе нормирования сложных навыков разрозненные ранее задачи объединяются в одну общую задачу, а разрозненные ранее действия, каждое из которых совершалось по особому поводу, объединяются в единую систему действий, совершаемых по единому поводу.
С формированием навыка достигается двоякий эффект: во-первых, действие начинает осуществляться быстро и точно; во-вторых, происходит высвобождение сознания, которое может быть направлено на освоение более сложного действия. Навык лежит в основе всех наших знаний, умений и способностей. Совершенно очевидно, что тренированные люди могут с успехом сочетать много пар непрерывных и не зависящих от времени действий, например, вождение машины и разговор, пение и игру с листа. Но могут возникнуть непредвиденные ситуации: водители перестают разговаривать, когда возникает аварийная ситуация, а пианист может прекратить игру, если ему попадается особенно трудный пассаж. Непредвиденные ситуации дают своеобразный импульс к возвращению навыка или отдельных его компонентов в сферу сознания.
Вторичные автоматизмы тем и отличаются от первичных автоматизмов, что они обладают свойством или способностью возвращаться в сознание, тогда как последние этого сделать не могут. Свойство любого компонента навыка вновь стать осознанным имеет огромную важность, поскольку оно обеспечивает гибкость навыка, возможность его дополнительного совершенствования или переделки.
То, что бессознательное выполняет роль защитника сознания от перегрузок, доказывает наличие в психике человека процессов, которые не осознаются ни при каких условиях: сознанию предъявляются только результаты этой деятельности. К этой сфере относятся первоначальные этапы творчества: зарождение догадок, гипотез, творческих озарений, то есть сам момент возникновения творческой интуиции.
Догадки, гипотезы, озарения — существенные моменты творчества. Они — продукты варьирования имеющегося у человека материала. Сознательно ставя перед собой различные вопросы, ученый, исследователь старается вспомнить, извлечь из памяти все материалы, имеющиеся в ней, и использовать эти материалы для решения поставленных вопросов.
Если автоматизированные навыки защищают сознание от чрезмерных перегрузок, высвобождая его для других действий, то неосознанность творческой интуиции трансформирует влияние ранее накопленного опыта, спрятанного до поры до времени в тайниках памяти. Выполняя роль «трансформатора», бессознательное тем самым способствует становлению и развитию будущих открытий, которые завершение свое получают в дискурсивном мышлении. Дискурсивное (логическое) мышление осуществляет вторичный отбор рожденных гипотез с помощью логической оценки.
Наличие интуиции, бессознательного — одно из необходимых условий продуктивной творческой деятельности. Поэтому в деле формирования творческих способностей человека столь важным и необходимым является этап накопления
необходимых знаний, приемов оперирования ими и выработка на этой основе автоматизмов.
Завершая наш разговор о сходстве и различии сознания и бессознательного, о их роли в человеческой деятельности, сформулируем ряд положений, которые в общем виде помогут воспроизвести логику исследуемой нами проблемы.
Психическое у человека имеет свое бытие в единстве сознания и бессознательного.
1. Психика человека — это сложнейшее духовное явление, обладающее особым членением и специфическими свойствами. Психика не представляет собой единого целого, она дискретна, элементна. Рассмотрение элементного состава психики позволило в качестве её составных единиц выделить такие: ощущение, восприятие, представление, понятие, эмоцию, влечение и психическую цель. Каждый из перечисленных элементов является продуктом психической деятельности, субъективным образом объективного мира. Так, к примеру, мы можем говорить об образе — ощущении, образе — представлении и т. д.
Каждый элемент-образ, по-разному участвуя в процессе отражения объективного мира и внося свой вклад в процесс управления человеческим поведением, имеет сходство с другими элементами. Это сходство позволяет объединить их понятием «психический образ». Психическому образу как результату психической деятельности присущи признаки психического: субъективность, идеальность и способность вносить свою долю в общую установку поведения.
2. Элементы психической деятельности могут как осознаваться, так и быть неосознанными. Осознанные элементы психики образуют сферы сознания, а неосознанные — сферу бессознательного. Разделяя позицию большинства отечественных ученых-философов и психологов о признании реальности не только сознания, но и бессознательного, мы полагаем, что сознание и бессознательное — это не уровни, а способы бытия психического.
Сознание прежде всего в своей основе содержит рефлексивное знание, «знание знания». Акт сознания предполагает наличие воображения, внимания и воли.
Что же касается бессознательного, то хотелось бы подчеркнуть, что отличительными признаками его выступают нерефлексивность, то есть незнание о психических образах, и невыделенность самого психического образа, то есть неотли-чение образа от предмета.
Хотелось бы обратить внимание на принципиально важное положение, которое состоит в уточнении того, что же субъект осознает или не осознает. Осознаются или не осознаются не сами материальные предметы, не объективный мир, а психические образы, то есть ощущения, восприятия, представления, понятия, эмоции, влечения, цели.
3. Роль сознания в деятельности обусловлена тремя функциями: оценки и отбора информации, передачи информации и хранения информации. Оценка информации есть оценка её соответствия предмету. Оценка связана самым необходимым образом с истинностью. Отобранная сознанием информация может быть передана от одного субъекта к другому. Достигается это с помощью материальных знаков. У людей материальные знаки служат средством управления поведением. Передаваемая от человека к человеку информация может быть потреблена бесчисленное количество раз, причем без ущерба для своего существования. Данная особенность информации определила и способы её хранения в обществе. Информация может храниться в обществе двумя способами: в памяти отдельного человека и в социальной памяти.
4. Бессознательное в деятельности выполняет две основных функции: во-первых, обеспечивает использование полноты и богатства информации, а во-вторых, охраняет сознание от перегрузок. В обеспечении полноты и богатства информации со стороны бессознательного самое непосредственное участие принимает память (непроизвольное запоминание и непроизвольное воспроизведение информации) как психическое явление, а также память социальная, осуществляемая как социальное наследование всей материальной и духовной культуры. Важная роль бессознательного в деятельности связана также с защитой сознания от перегрузок. Осуществляет бессознательное данную функцию с помощью автоматизмов.
Все сказанное выше позволяет сделать вывод о том, что сознание и бессознательное являются как структурно, так и функционально связанными способами бытия психического. Вся психическая деятельность человека или, выражаясь иначе, его жизнедеятельность обеспечивается участием как сознания, так и бессознательного. И сознание, и бессознательное выполняют свою роль в деятельности в зависимости от наличных условий.
Литература
1. Фрагменты ранних греческих философов. Ч. 1. М., 1989. С. 197-198.
2. Фрагменты ранних греческих философов. Ч. 1. М., 1989. С. 568.
3. Калацкий В.П. Методы научного познания. М.: МГУ, 1985. С. 4.
4. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1975. С. 124-125.
5. Локк Д. Соч. В 3-х тт. Т. 1. М., 1985. С. 287.
6. Бехтерев В.М. Психика и жизнь. СПб., 1902. С. 34.
