CC BY
26
ЭКО. - 2012. - №11
Ключевые слова: Сибирь, месторождения редкоземельных элементов, инвестиции, стратегия
Создание в Сибири технологической платформы по добыче и переработке редкоземельных металлов
(дискуссия)
Цель и направленность данной дискуссии - это рассмотрение состояния российской и мировой редкоземельной промышленности, анализ сырьевой базы для нее, а также уточнение препятствий и барьеров, которые мешают реализовать потенциал российских месторождений редкоземельных элементов и тем самым превратить его в реальный инструмент для решения социально-экономических задач развития Сибири и России.
З.З. УМАРОВ, заместитель генерального директора ЗАО Российско-Китайская универсальная торговая площадка «Фактор», Новосибирск: - Те, кто хоть немного интересуются этой темой, знают, что сейчас любая высокотехнологичная отрасль не может обходиться без применения редкоземельных металлов. И тут России повезло - у нас колоссальные запасы: по разведанным запасам мы на втором месте, а по прогнозным -на первом в мире. России предоставлен уникальный шанс, и она может в краткосрочной и среднесрочной перспективе стать одним из ключевых игроков в цепочке переделов, связанных с редкоземами.
М.А. ЯГОЛЬНИЦЕР, кандидат экономических наук, Институт экономики и организации промышленного производства (ИЭОПП) СО РАН, Новосибирск: - Я хотел бы остановиться на нескольких аспектах. Первый - все месторождения редкоземельных элементов Севера Сибири - Том-торское в Якутии, Чуктуконское в Красноярском крае, Ка-тугинское в Забайкальском - комплексные. Это, по-видимому, подарок судьбы. Несмотря на возможные изменения цен,
имея диверсифицированную линейку продуктов, можно сгладить экономические показатели предприятия в целом и тем самым обезопасить риски бизнеса. Хочу привести пример -я участвовал в «литиевой программе» в рамках междисциплинарного проекта Сибирского отделения РАН. Шли споры о том, из какого вида минерального сырья выгоднее и лучше извлекать литий - из гидроминеральных или рудных источников. Проведя экономические оценки технологий получения лития из различных видов сырья, мы пришли к выводу, что только комплексное извлечение позволяло выйти на положительную рентабельность. Поэтому в редкоземельной промышленности комплексный выпуск редких металлов и редких земель будет рентабельным - оснований сомневаться в этом нет. Конечно, если поставлять на рынок сумму редкоземельных элементов, то это одно дело, а если регулировать «вброс» на рынок раздельных продуктов - совсем другое.
Второй аспект. В стратегиях долгосрочного развития Красноярского и Забайкальского краев, Республики Саха (Якутия) освоение всех месторождений редкоземельных элементов прописано отдельными строками, просчитаны эффекты. Поэтому конкретизация стратегических документов, которые имеет каждый регион, - это дополнительный плюс для освоения этих объектов. Возьмите, к примеру, Забайкальский край: Катугин-ское месторождение вот-вот будет охвачено строящейся железной дорогой Кадаро-Удоканского горнометаллургического комплекса. То же можно сказать в отношении Чуктуконского месторождения, находящегося в зоне развития Нижнего При-ангарья. Поэтому здесь достаточно благоприятная ситуация с точки зрения освоения сибирских месторождений РЗЭ и развития редкоземельной промышленности в России.
И, наконец, третье: по сути, в Сибири почти сформирована технологическая платформа. Что это значит? Это элемент государственно-частного партнерства: есть бизнес, есть иннова-торы, есть участие региональных властей. Появляются все возможности сдвинуть, наконец, нерешенную проблему с переработкой редкоземельного сырья.
З.З. УМАРОВ: - К сожалению, наши власти считают, что если их региональные инвестиционные проекты вошли в какие-то федеральные программы или стратегии, то остается только ждать, когда инвестор сам придет. Эта ошибочная парадигма,
наверное, свойственна всей стране. Мы думаем, что мы такие богатые, и все инвесторы должны сами прийти к нам. А вот у китайцев есть мудрая поговорка: богатство, которое лежит в земле, - не богатство. Ведь оно только тогда становится ценным, когда приносит вам конкретную пользу.
Мне кажется, что субъектам Федерации нужно закладывать в своих бюджетах затраты на роуд-шоу своей инвестиционной программы и конкретных стратегических проектов перед потенциальными инвесторами, а также на их постоянное продвижение. Мы давно говорим во многих региональных администрациях, что по-другому невозможно: требуются средства на раскрутку инвестиционной привлекательности тех или иных проектов в любой отрасли, будь то горнорудная, туристическая и т.п.
Например, год назад мы предлагали руководству Сибирского федерального округа собрать ключевых бизнесменов, не имеющих достаточных инвестиций на какие-либо интересные проекты, поехать в Гонконг на 3-4-дневное роуд-шоу перед инвесторами из наиболее мощных инвестиционных компаний стран АТР. Организацию самого мероприятия готовы были взять на себя, но никто не поехал, хотя все согласно кивали головами. И это на фоне огромного интереса к России со стороны азиатских инвесторов, которым привычен такой формат общения.
В Гонконге в апреле 2011г., когда приезжал президент РФ Д.А. Медведев, весь город «кипел» в течение месяца, потому что он хорошо говорил на публику, прекрасно обрисовал возможности, которые ждут инвесторов в России. Но на вопросы китайских бизнесменов: «А что дальше? Что нам делать? С кем работать? Какие конкретно проекты есть в разработке? Почему Россия ничего далее не делает?» - никто так и не ответил.
Подытоживая, хочется сказать: привлечение инвестиций -это трудоемкий процесс, требующий постоянных усилий, особенно со стороны тех регионов, которые на это рассчитывают. Сегодня уже недостаточно просто получить информацию у геологов и у экономистов попросить технико-экономическое обоснование, согласовать эти проекты в соответствующих ведомствах в Москве, внести их в целевые программы, а потом просто сидеть и ждать. Их требуется продвигать различными способами. Это и есть одно из слабых мест инвестиционной
политики российских регионов и страны в целом - отсутствие средств на продвижение проектов и даже непонимание того, что это необходимо.
А.В. ТОЛСТОВ, доктор геолого-минералогических наук, Институт геологии и минералогии СО РАН им. В.С. Соболева, Новосибирск: - Я хотел бы подчеркнуть, что Томторское редкоземельное месторождение, о котором мы сегодня говорим, находится в Якутии, и, вероятно, включено в республиканскую программу стратегического развития. Но другое крупное Попигайское месторождение лонсдейлитов (сверхтвердого углеродного сырья) находится территориально уже в Красноярском крае, буквально на границе с Якутией. Между этими объектами - около 100 км. Поэтому для освоения - а оно, по всей видимости, должно производиться комплексно, с созданием общей инфраструктуры, надо задействовать межрегиональную структуру федерального уровня, чтобы снять всевозможные риски «перетягивания» одеяла, или, наоборот, перекладывания нагрузки с одного региона на другой.
Г.Ю. БОЯРКО, доктор экономических наук, Институт природных ресурсов Томского политехнического университета: - Хотя рынки редкоземельных металлов - растущие, приведу пример курьезной реализации одного бизнес-проекта по производству собственного феррониобия. В 2000 г. компания «Северсталь» - главный потребитель ниобия в России, с ежегодными объемами 1100 т феррониобия, получила лицензию на Татарское месторождение для производства феррониобия для собственных нужд. Подготовили объект, началось производство пирохлорового концентрата, с переработкой на Ключевском ферросплавном заводе на Урале. Что в такой ситуации делает монополист мирового масштаба из Бразилии - компания Brasileira de Metalurgia e Mineracao? Она продавала ферронио-биевый концентрат в Россию по цене до 10 тыс. долл./т, а с 2001 г. российским импортерам предложила цену 1,1 тыс. долл. Заключено долгосрочное соглашение, которое действует до сих пор. Добыча на Татарском месторождении остановлена. Вот какое серьезное давление конкуренции. Возможно, сейчас в связи с вхождением России в ВТО такое соглашение можно оспорить, но пока оно действует.
Та же ситуация сложилась и с увеличением роли Китая на рынке РЗЭ. В 2011г. рост цен имел, скорее, политические основы,
чем экономические. Китай в свое время продуманно вложил деньги в добычу редких земель, вытеснил всех конкурентов с рынка и так же очень легко может снизить цену и сейчас при появлении каких-то других крупных некитайских игроков.
Рынок редких земель будет растущим. Его в первую очередь будет стимулировать рост производства гибридных автомобилей, в котором велико потребление редкоземельных элементов. «Евро-5» и американских стандартов чистоты воздуха уже невозможно достичь только за счет рафинирования топлива. Необходимы новые технологии гибридных автомобилей. А в них как раз используются и топливные элементы на основе оксидов редких земель, и катализаторы прямого перехода энергии окисления в электрический ток. То есть, направление уже проработано, осталось сделать приемлемой цену.
Теперь вернемся к нашим российским проектам. Есть одна особенность, которая меня всегда удивляла, когда я работал в геологоразведке и затем перешел в университет: проекты ориентируются на самые дорогие продукты и потому выглядят слишком оптимистическими.
Давайте посмотрим внимательнее на рынки реализации редких земель. Легкие металлы - лантаны, церий - дешевы, но основная масса - свыше 70% этих продуктов - используется не в виде индивидуальных высокочистых продуктов, а в виде мишметалла, из которого изготавливаются высокопрочные и ударостойкие изделия, в частности, для ударопрочных «клыков» экскаваторов, бульдозеров. В нефтехимии в катализаторах используются не чистые металлы редких земель, а их оксиды, стоимость которых на порядок ниже. В одном из докладов прозвучало, что скандий стоит свыше 1000 долл./кг. Но дорогой скандий, ценой от 900 до 3,5 тыс. долл./кг, с чистотой 99,0-99,9995%, используется только для производства суперламп, и его мировое потребление - всего 200 кг. А основные его объемы используются в виде ацетатов, хлоридов и флюо-ридов, для легирования дюралюминия, улучшения его прочностных свойств. Его потребление составляет десятки тонн, а цена - от 47 до 230 долл./кг.
То есть необходимо составлять и рассматривать не оптимистические, а реалистичные базовые проекты, не завышая объемы реализации, не отбрасывая возможные пессимистические варианты. Суммарно и добыча, и рентабельность базового добычного проекта по РЗМ может быть очень хорошей, но,
в случае падения объемов реализации отдельных малоликвидных компонентов, сразу появляются очень высокие риски убыточности всего проекта.
Н.П. ПОХИЛЕНКО, академик РАН, Институт геологии и минералогии СО РАН им. В.С. Соболева, Новосибирск: -Здесь не все так просто. Первое - сейчас и цены на редкоземельные металлы, и уровень их потребления очень сильно изменились по сравнению с теми, что были десять лет назад. Второе - диапазон современных технологий и инновационных продуктов, использующих редкие земли, непрерывно расширяется. Опыт современных наиболее продвинутых технологических центров, например, центра новых технологий Baker Hughes в Хьюстоне, показывает, что пессимизм в этом отношении неоправдан.
Ситуация с замещением российского производства ферро-ниобия импортом ниобия произошла из-за того, что в то время сырье было в избытке, поэтому разработать и осуществить такой сценарий выдавливания не представляло труда. Но когда у страны-продуцента или в мире наблюдается недостаток предложения редких земель - а дефицит сейчас есть, особенно по тяжелым редкоземельным элементам, и прогнозируется даже с учетом всех новых резервных месторождений, - такой вариант не сработает.
А.С. ДАМИНОВ, заместитель генерального директора, Новосибирский завод редких металлов: - В ближайшие два-три года аналитики не ожидают роста цен на легкую группу РЗЭ, более того, в связи с запуском заводов по переработке в Малайзии и Канаде (через три года) мировой рынок ожидает переизбыток легкой группы в виде церия и лантана. Вполне возможно, что цены на неодим повысятся, но на лантан и церий - будут снижаться, и пока непонятно, где ценовое дно. Конечно, это не будет 5 долл./кг, как в 2008-2009 гг., но точно цены снизятся по сравнению с нынешним уровнем. Редкие земли тяжелой группы сейчас в большом дефиците, поэтому цены на них будут расти, хотя тоже неясно, до какого предела. Тербий и диспрозий, используемые для легирования магнитов, останутся в жесточайшем дефиците.
З.З. УМАРОВ: - В Китае сейчас очень серьезно стоит проблема ограничений как таковых, а не только «квотирования». Во-первых, китайцы реально начали понимать конечность
данного типа ресурсов, во-вторых, осознавать экологические последствия бесконтрольного освоения редкоземов, и, в-третьих, - в Китае реально высокое и растущее внутреннее потребление редкоземельных элементов, потому что стратегия страны нацелена на создание наукоемких продуктов с высокой добавленной стоимостью. И слабо верится, что Китай способен целенаправленно, даже в среднесрочной перспективе, обеспечивать снижение цен на редкоземельные элементы для того, чтобы кого-то выдавить с этого рынка и удержать свою монополию. Китаю это не нужно, напротив, он даже будет заинтересован в импорте РЗЭ в ближайшие два-три года.
Г.Ю. БОЯРКО: - Я как раз приветствую, чтобы российские проекты были в будущем реализованы. Кстати, более всего проглядывается, по-видимому, проект перевода переработки хибинского апатита в Мурманской области по азотнокислой схеме на более сложные удобрения. Капиталовложения потребуются лишь на улучшение переработки фосфатного сырья с производством жидкой ортофосфорной кислоты (а на ее основе - востребованных удобрений, нитроаммофоса и нитроаммофоски). При этом в качестве приятной неожиданности - попутное получение 2-3 тыс. т редких земель с 1 млн т перерабатываемого апатита. Не нужна разработка новых месторождений - оно разрабатывается, не требуется подготовка персонала - заводы по производству фосфатных и азотнофос-фатных удобрений уже имеются. Необходимо только их переоснащение.
В.И. КУЗЬМИН, доктор химических наук, Лаборатория гидрометаллургических процессов, Институт химии и химической технологии СО РАН, Красноярск: - В Институте химии и химической технологии СО РАН Красноярского научного центра мы стали заниматься проблемами создания редкоземельного производства на базе Томторско-го месторождения с 1990-х годов. Работы начинались по заказу АК «АЛРОСА». Представлялось логичным создать производство именно в Красноярском крае, учитывая возможности транспортировки руды с месторождения Северным морским путем через Таймыр по Енисею, индустриальную развитость региона, а главным образом, наличие в Красноярском крае специализированного предприятия «Росатома» - ФГУП «Горно-химический комбинат» (ГХК), что очень важно, поскольку руды радиоактивны из-за наличия тория, урана и продуктов их распада.
Руководство ГХК активно поддержало предложение о создании редкометалльного производства, была разработана программа работ, которая включала такие этапы, как проведение НИР по созданию технологии переработки руд, доставку представительной пробы, создание опытно-промышленной установки на Горно-химическом комбинате. Далее, как предполагалось, опытно-промышленная установка должна была войти в состав создаваемого предприятия.
К началу работ в ВИМСе и ГИРЕДМЕТе уже было показано, что руды практически необогатимы, и необходима технология прямого вскрытия руд. С учетом этого представлялась целесообразной комплексная переработка руд. С 1993 по 1996 гг. ИХХТ СО РАН при финансировании АК «АЛРОСА» разработал принципиально новую технологическую схему переработки томторских руд. По этой технологии до 70-80% рудных компонентов выделялось в ценную товарную продукцию - это редкоземельные оксиды, оксид ниобия и титана, скандий, алюминий и фосфаты. Кроме того, технология выгодно отличалась тем, что объем хвостов составлял лишь около 0,5 т с 1 т руды, радиоактивные элементы концентрировались в отдельный продукт объемом около 60 кг, а расход реагентов составлял около 0,25 т. Этого удалось достичь практически полной электрохимической регенерацией основных реагентов.
Технология использовалась при утверждении в Госкомитете по запасам полезных ископаемых - ГКЗ - запасов богатого участка Томторского месторождения - «Буранный». На этом НИРовские работы по отработке технологии продолжались вплоть до последнего времени. Так, предложено вместо оксидов ниобия и титана получать феррониобий и порошок титана. Усовершенствованы основные стадии вскрытия руды. Разработан новый процесс извлечения и разделения РЗМ.
Следующая важнейшая стадия разработки технологии - это отработка процессов в полупромышленном масштабе. Эту задачу взял на себя ФГУП «Горно-химический комбинат». Для создания опытно-промышленной установки ГХК разработал проект, выделил помещения на площадке предприятия, выполнил работы по подводу коммуникаций и ремонту помещений. Одновременно закупалось оборудование, часть его была переведена с основного производства. В это же время АК «АЛРОСА»
доставила на «Горно-химический комбинат» представительную пробу томторской руды объемом около 250 т.
Руководство Красноярского края также проявляло интерес к созданию в крае редкометалльного производства. В начале 2000-х годов администрацией края были выделены средства для доразведки редкометалльного Чуктуконского месторождения с целью создания собственной сырьевой базы. Это месторождение по масштабам приближается к Томторскому. Оно располагается в районе Нижнего Приангарья, в 110 км от Кодин-ска, где достраивается Богучанская ГЭС.
Руды являются комплексными и имеют преимущественно оксидный железо-марганцевый состав. Присутствует и ниобий, но его содержание почти на порядок ниже, чем в рудах Томтора.
В 2006 г. работа по Чуктуконскому месторождению закончилась отбором пробы (около 20 т) и доставкой ее на ФГУП «Горно-химический комбинат».
К сожалению, все эти инициативные работы попали в пик активного захвата редкоземельного рынка Китаем и снижения цен на РЗМ, и потенциальные инвесторы потеряли интерес к созданию производства. В конечном итоге в 2007 г. ФГУП «Горно-химический комбинат» в связи с отсутствием финансирования принял решение прекратить работы по созданию опытного редкометалльного производства.
В 2010 г. в связи с резким изменением ситуации на рынке РЗМ Красноярский научный центр, ИХХТ СО РАН обратились к губернатору Красноярского края и ФГУП «Горно-химический комбинат» с предложением о возобновлении работ по созданию редкоземельного производства. Мы нашли в этом полную поддержку. В настоящее время на «Горно-химическом комбинате» создается укрупненная лабораторная установка по отработке основных стадий производства редких металлов.
Представляется наиболее перспективным перерабатывать на одном предприятии руды сразу двух месторождений - на первом этапе, видимо, более доступного Чуктуконского, а в перспективе - и Томторского.
Сейчас в Красноярском научном центре мы рассматриваем новый вариант переработки редкометалльных руд - пиро-гид-рометаллургический. С ним мы вошли в проект «Сколково». Целью работы является упрощение технологии выделения РЗМ
для ускорения создания производства редких металлов, так как скорость внедрения является определяющей в успешности будущего предприятия. Этот вариант переработки руд предполагает восстановительную электроплавку чуктуконской руды с получением концентрата, содержащего 20-25% редкоземельных оксидов и другие ценные компоненты.
Главной задачей является создание полупромышленных установок для совершенствования технологий переработки ред-кометалльных руд и выдача данных на проектирование предприятия. Видимо, отработка технологий вскрытия руд и дезактивации продуктов должна проводиться на «Горно-химическом комбинате», а процессы разделения РЗМ и получения высокотехнологичной продукции - на полупромышленных установках непосредственно в научных центрах Сибирского отделения РАН.
Ю.П. ВОРОНОВ, кандидат экономических наук, ИЭОПП СО РАН, Новосибирск: - По-моему, мы не до конца понимаем роль Китая. Обсуждая цены на редкие земли, нужно учитывать, что это - регулируемые цены, они устанавливаются как раз Китаем. Причем не на годовом уровне, а на уровне оперативного принятия решений по каждой конкретной сделке, в частности, по редким землям, в мире, на глобусе. Приведу один пример. Через час после окончания в Бишкеке беседы японской делегации по поводу поставки в Японию руд, содержащих редкие земли, капитан китайского судна, которое везло редкоземельные материалы в Японию, получил приказ вернуться в порт.
Мы имеем дело с мощной машиной - плановой экономикой, которой принадлежит, по оценкам, 97% мирового рынка РЗЭ. Поэтому бессмысленно рассуждать о том, как мы привлечем частного инвестора в Забайкалье на месторождение редких земель или на Кольский полуостров, где он будет «конкурировать» с огромной плановой машиной. И единственный способ для нас - вписаться в плановую экономику Китая, где цены на редкоземельные металлы формируются сознательно.
М.В. НИКОЛАЕВ, доктор экономических наук, заместитель директора, Арктический научный центр Северо-Восточного федерального университета, Якутск: - Поддержу предыдущего выступающего и приведу пример силы
и практичности Китая. Около 95% бриллиантов, которые производит российский алмазно-бриллиантовый комплекс, экспортируется. Оформление экспорта бриллиантов в России занимает от полутора месяцев (в лучшем случае) до года, а на Шанхайской бирже экспорт партии из Китая в другую страну -в течение максимум часа. Это возможно благодаря тому, что представители соответствующих министерств, ведомств, банков, таможни и других организаций собраны, чтобы выполнять свои обязанности по экспорту, в одном месте: в здании Шанхайской биржи, где они сидят в соседних прозрачных кабинках с электронной регистрацией, соединенных окошками, через которые осуществляется движение документов.
Теперь насчет государственной поддержки. Сейчас Китай на государственные деньги строит крупные ювелирные центры, где проводятся международные выставки. Затем места продаются зарубежным частным ювелирным компаниям и фирмам, вращающимся вокруг ювелирной отрасли. Так ведется планомерная государственная поддержка по созданию благоприятных условий для работы ювелиров Китая, обеспечения и защиты внутреннего потребителя.
Хотелось бы иметь такую же государственную поддержку и в России, и неважно, относится это к алмазам или к редкоземельным металлам. Необходимо срочно привести в соответствие нормативно-правовую базу для работы в современных условиях. Организовать в первую очередь биржевую торговлю минеральными ресурсами. Провести плановые организационные мероприятия для защиты отечественного производителя и потребителя в соответствии с принятыми федеральными государственными программами развития промышленных отраслей. А если таких программ нет, их надо разработать и принять.
^И. АНУФРИЕВА, кандидат химических наук, Всероссийский НИИ минерального сырья, Москва: - Если хотя бы один объект, о котором мы говорим сегодня, будет запущен, то это позволит удовлетворить потребности России в редкоземельном, танталовом и ниобиевом сырье. И чем быстрее в России будет организовано освоение редкоземельных месторождений, тем быстрее она займет соответствующую нишу на мировом рынке.
М.Ф. КОМИН, эксперт по минерально-сырьевой базе РЗМ, Институт минералогии, геохимии и кристаллохимии редких элементов, Москва: - Попробую подвести итоги обсуждения. Созданная на территории Сибири и Дальнего Востока минерально-сырьевая база редких металлов при условии вовлечения в промышленное освоение таких месторождений, как Томторское, Чуктуконское, Катугинское, способна обеспечить развитие их производства в объемах, достаточных для удовлетворения потребности предприятий России и создания ее экспортного потенциала.
В связи с реализацией стратегии развития Российской Федерации, созданием новой экономики, ее качественным ростом, потребление редких металлов, в первую очередь редкоземельных, резко возрастет. Увеличение спроса по некоторым позициям может носить взрывной характер в связи с созданием высокотехнологичных и наукоемких отраслей промышленности, увеличением потребности ВПК в редких металлах. Сыграет свою роль и необходимость формирования национального резерва стратегических материалов с целью жизнеобеспечения страны в период изоляции от внешнего рынка вследствие политических, военных или экономических конфликтов.
Импорт редких металлов и зависимость России от ведущих мировых экспортеров (Китай и США) следует рассматривать как угрозу национальной безопасности, которая может выражаться как элемент экономического и политического давления (введение эмбарго). Единственный путь - форсированное развитие отечественного производства при объединении усилий государства и отечественного частного бизнеса на основе формирования государственного заказа.
