CC BY
160
Д.Р. Нерсисян
Нерсисян Давид Роландович — адъюнкт кафедры уголовного процесса Нижегородской академии МВД России
Совершенствование юридической конструкции совести в уголовном судопроизводстве
Уголовно-процессуальный кодекс РФ в статье 17 провозгласил принцип свободы оценки доказательств. Согласно части 1 данной статьи, судья, присяжные заседатели, а также прокурор, следователь, дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью. Никакие доказательства не имеют заранее установленной силы.
Таким образом, предусмотрены два инструмента, руководствуясь которыми должна производиться оценка доказательств — закон и совесть. В этой связи Я.В. Жданова отмечает, что, по сути, закон и совесть выступают критериями метода оценки доказательств — внутреннего убеждения1. Внутреннему убеждению правоприменителя законодатель определил основание — совокупность имеющихся в уголовном деле доказательств.
Юридическая практика оценки доказательств на предмет их соответствия закону достаточно глубоко изучена уголовно-процессуальной наукой. При этом вопросу совести, как неотъемлемому элементу оценки доказательств, уделено недостаточное внимание.
Отдельными учеными предприняты попытки раскрыть значение совести в праве2, при оценке доказательств в уголовном судопроизводстве3, а также, что представляется более важным, в процессе доказывания в целом4.
Для целей уголовно-процессуального закона А.П. Лавренко дает следующее определение совести, которое во многом представляется верным. Совесть представляет собой способность профессиональных участников уголовного судопроизводства при принятии уголовно-процессуальных решений реализовывать нравственный самоконтроль, а именно самостоятельно формулировать собственные нравственные обязанности, требовать от себя их исполнения, производить самооценку совершаемых поступков, а также испытывать нравственные переживания при нарушении таких обязанностей5. Совесть является одним из психологических регуляторов поведения человека в обществе, а следовательно, и надлежащей уголовно-процессуальной оценки доказательств профессиональными участниками уголовного процесса. Вынесение неправосудного решения расценивается обществом в целом как аморальный поступок. Поэтому, принимая процессуальное решение, правоприменитель должен в обязательном порядке руководствоваться совестью6.
Руководствоваться совестью, — как понимает И.С. Дикарев, — значит сопоставлять каждое свое действие с нравственными убеждениями и поступать в соответствии с ними. Законодатель, стороны и все общество рассчитывают на то, что каждый присяжный заседатель будет действовать таким образом, чтобы совесть впоследствии не смогла упрекнуть его в недобросовестности или несправедливости7. Полага-
1 См.: Жданова Я.В. Проблемы вероятного и достоверного в уголовно-процессуальном доказывании и их влияние на принятие отдельных процессуальных решений следователем: Дис... канд. юрид. наук. — Ижевск, 2004. — С. 175.
2 См.: Сорокин В.В. Понятие совести в правовом измерении // История государства и права. — 2009. — № 21. — С. 2—6.
3 См.: Дикарев И.С. Значение совести при оценке доказательств присяжными заседателями // Законность. — 2007. — № 11. — С. 20—224; Морозова Т.А. Свобода оценки доказательств в стадии предварительного расследования: Дис. канд. юрид. наук. — Н. Новгород, 2007. — С. 12—39, 169—187.
4 См.: Будников В.Л. Совесть как нравственный критерий доказывания в уголовном судопроизводстве // Российская юстиция. — 2010. — № 1. — С. 43—44; Лавренко А.П. Совесть как гарантия реализации внутреннего убеждения субъектов уголовно-процессуального доказывания // Общество и право. — 2010. — № 3. — С. 220—223; Агутин А.В. Мировоззренческие идеи в уголовно-процессуальном доказывании: Дис. д-ра юрид. наук. — Н. Новгород, 2005. — С. 318; Белохортов И.И. Оценка доказательств судом первой инстанции по уголовному делу: Дис. канд. юрид. наук. — Краснодар, 2011. — С. 148; Воробьева Ю.Ю. Современные проблемы процесса доказывания в Российском уголовном судопроизводстве: Дис. канд. юрид. наук. — Оренбург, 2006. — С. 127—128.
5 См.: Лавренко А.П. Совесть как гарантия реализации внутреннего убеждения субъектов уголовно-процессуального доказывания // Общество и право. — 2010. — № 3. — С. 223.
6 См. там же. — С. 222.
7 См.: Дикарев И.С. Значение совести при оценке доказательств присяжными заседателями // Законность. — 2007. — № 11. — С. 21.
ем, данное утверждение верно не только в отношении присяжных заседателей, но и каждого субъекта доказывания (судьи, прокурора, следователя и дознавателя).
Подводя итог своей статьи, И.С. Дикарев отмечает, что роль совести в процессе доказывания была бы ничтожной, сводись она только к ответственности судьи, присяжного заседателя, прокурора, следователя или дознавателя за уже совершенный безнравственный поступок. Ее подлинная ценность состоит в том, что страх перед угрызениями совести в будущем заставляет человека давать предварительную нравственную оценку каждому своему поступку1.
В.Л. Будников отмечает, что закон и совесть названы в законе в качестве нормативных критериев доказывания и, в частности, оценки доказательств. В самом деле, вряд ли разумно утверждать, что правоприменитель не должен руководствоваться законом и совестью на иных, кроме оценки доказательств, этапах доказывания — собирания (формирования) и проверки доказательств. Думается, что указанные нормативные критерии имеют общеобязательный характер применительно ко всей доказательственной деятельности2.
Совесть характеризует нравственную природу не только оценки доказательств, но и всей процедуры доказывания, поскольку является тем самым духовным свойством человека, которое позволяет ему соотносить свои действия с общественной моралью. Любой судья, прокурор, следователь или дознаватель, формируя, проверяя и оценивая уголовные доказательства, должен непременно осмысливать, то есть ясно и однозначно понимать и представлять нравственную и общественную достой-ность осуществляемой им доказательственной деятельности. Общественная достойность и нравственность формулируемых при оценке доказательств процессуальных выводов, которые впоследствии воплощаются в определенные действия и решения, непременно высвечивают их совестливость либо несовестливость. Ущербная моральная основа или вообще полное отсутствие таковой приводят к искаженной оценке доказательств, извращенному внутреннему убеждению и в конечном итоге к несправедливым действиям и решениям, по форме являющимся правильными, а по существу противоречащими общественной морали3.
Полагаем, что причиной многих юридических ошибок правоприменителя явилось пренебрежение нормами морали, в частности, совести, о чем свидетельствуют следующие статистические данные. Так, например, в 2011 году к уголовной ответственности привлечено 347 следователей органов внутренних дел; 65 следователей Следственного комитета РФ; 39 следователей наркоконтроля; 71 прокурорский работник; 28 судей4.
С точки зрения нравственно-психологических целей, пишет А.Р. Вартанов, каждое действие следователя должно осознаваться, им как общественно значимое с учетом таких нравственных категорий, как справедливость, совесть и мораль, то есть выражать его личную позицию5.
Анализ уголовно-процессуального закона показывает, что о совести также упоминается в тексте присяги присяжных заседателей (ч. 1 ст. 332 УПК РФ), которая имеет следующее содержание: «Приступая к исполнению ответственных обязанностей присяжного заседателя, торжественно клянусь исполнять их честно и беспристрастно, принимать во внимание все рассмотренные в суде доказательства, как уличающие подсудимого, так и оправдывающие его, разрешать уголовное дело по своему внутреннему убеждению и совести, не оправдывая виновного и не осуждая невиновного, как подобает свободному гражданину и справедливому человеку».
Проводя анализ статьи 17 и части 1 статьи 88 УПК РФ, согласно которой, каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности — достаточности для разрешения уголовного дела, Н.В. Агутина, справедливо замечает, что результаты мысленного сопоставления положений приведенных норм показывают, что законодатель вовсе забыл о совести (в ст. 88 УПК РФ — мое добавление), как основе внутреннего убеждения6.
Значимость совести для уголовно- процессуального доказывания состоит в том, говорит А.В. Агутин, что совесть является специфическим средством достижения компромисса между принципами уголовного процесса. Без нее (совести), каждый из этих принципов — агрессор, стремящийся подмять под себя все пространство. И только благодаря интеграции принципов посредством совести са-
1 См.: Дикарев И.С. Значение совести при оценке доказательств присяжными заседателями // Законность. — 2007. — № 11. — С. 22.
2 См.: Будников В.Л. Совесть как нравственный критерий доказывания в уголовном судопроизводстве // Российская юстиция. — 2010. — № 1. — С. 43.
3 См. там же.
4 См.: УК все должности покорны. Для следственного комитета неприкасаемых нет (интервью Н. Козловой с А. Бастрыкиным) // Российская газета. — 2011. — 9 декабря.
5 См.: Вартанов А.Р. Процессуальная самостоятельность следователя: сущность и значение // Право и политика. — 2011. — № 8. — С. 1311 — 1322.
6 См.: Агутина Н.В. Роль российской духовности в формировании принципов процедуры в отечественном судопроизводстве // «Черные дыры» в Российском Законодательстве. — 2007. — № 4. — С. 341.
ма система принципов уголовного судопроизводства становится боеспособной в целом1. Представляется, что совесть является, как и принципы уголовного процесса, мировоззренческой идеей, и ей следует занять достойное место среди других принципов уголовного процесса, входящих в доктринальную систему принципов уголовного судопроизводства. В силу того, что совесть оказывает самостоятельное воздействие на целый пласт отношений, непосредственно связанных с уголовнопроцессуальными отношениями2. Внешне совесть объективируется в форме честности. Вследствие чего, применительно к уголовному судопроизводству, совесть проявляется в честности субъектов доказывания. В этом смысле вполне можно говорить о принципе честности3.
Судья, прокурор, следователь несут личную ответственность за законность или незаконность своих действий и решений, их справедливость или несправедливость, пользу или вред, причиняемый ими, без права сослаться на чей-либо приказ, указание, распоряжение или совет. Они морально ответственны как перед государством, обществом, другими людьми, так и, прежде всего, перед своей совестью. Этот же подход распространяется и на оценку доказательств при рассмотрении дел, где совесть играет столь же важную роль. Как показали результаты анкетирования, на вопрос о том, что означает для судьи действовать по совести, 93% респондентов ответили — следует нравственно контролировать себя при вынесении решения (приговора). Требования совести — это внутренние, а не внешние требования, и от них, образно говоря, нельзя убежать. Совесть — это внутренний страж поведения людей, побуждающий их на добрые дела и не допускающий переступить грань, отделяющую добро от зла. Люди, которым доверено в соответствии с законом разрешение социальных и межличностных конфликтов, несут повышенную нравственную ответственность за свои действия и решения4.
«Совесть судьи, осознание им профессионального долга обусловливает и осознание особой ответственности правильной оценки доказательств, — отмечает Ю.Ю. Воробьева»5. Еще Г.В.Ф. Гегель отмечал, что каждый судья должен иметь совесть, так как она имеет силу. В этом заключается привилегия судьи, совесть других не имеет силу, другими словами, они не судьи. В отношении совести те и другие равны, но совести судьи дано право выносить приговор. И замечательно дополняет эту мысль следующее суждение М.С. Строговича: «Судить по убеждению, означает судить по совести, выносить только такие решения, в истинности, справедливости которых судья глубоко и непоколебимо уверен, не поддаваясь влияниям и воздействиям, откуда бы они ни исходили...»6.
Рассмотрев категорию совести с применением ее исключительно к судьям, Ю.Ю. Воробьева отмечает, что глубоко убеждена в том, что приведенные выше суждения относительно судейской совести и ее роли в отправлении правосудия в целом и оценке доказательств в частности в полной мере характерны и для остальных субъектов оценочной деятельности — дознавателя, следователя, прокурора, адвоката и др. Любой юрист, вне зависимости от того, в какой роли он выступает в производстве по уголовному делу, вторгается в наиболее интимные стороны жизни людей, сталкивается со многими проблемами, переживаниями, радостями и т. д. Лицо, ведущее уголовное судопроизводство (вне зависимости от его этапа), постоянно оказывается перед необходимостью принимать ответственные решения, способные существенно повлиять на дальнейшую судьбу личности. Причем зачастую подобные решения должны быть вынесены в кратчайшие сроки и в сложной моральной ситуации (следователь должен принять решение о производстве очной ставки потерпевшей с лицом, обвиняемым в ее изнасиловании; произвести допрос лица в ночное время суток в случаях, не требующих отлагательств; произвести выемку документов, которые могут содержать сведения интимного характера и т. д.)7.
Вследствие этого только люди с развитым чувством совести способны правильно и самокритично обдумать свои поступки и решения, предусмотреть возможную ответственность (в том числе моральную) за их совершение или несовершение. Ведь не зря действующее законодательство предъявляет столь высокие требования, в том числе и к моральному облику, к кандидатам на должность дознавателей, следователей, прокуроров, адвокатов и, тем более, судей. Именно поэтому представляется, что дальнейшие изыскания теории уголовного процесса должны быть направлены, в том числе, и на разработку не только судейской совести, но и, применительно к данной категории, к иным группам участников судопроизводства, так как каждая из них имеет свою собственную нравственно-профес-
1 См.: Агутин А.В. Мировоззренческие идеи в уголовно-процессуальном доказывании: Дис... д-ра юрид. наук. — Н. Новгород, 2005. — С. 318.
2 См. там же. — С. 321.
3 См. там же. — С. 333.
4 Белохортов И.И. Оценка доказательств судом первой инстанции по уголовному делу: Дис. канд. юрид. наук. — Краснодар, 2011. — С. 148.
5 Воробьева Ю.Ю. Современные проблемы процесса доказывания в Российском уголовном судопроизводстве: Дис. канд. юрид. наук. — Оренбург, 2006. — С. 127.
6 Там же.
7 См. там же. — С. 127—128.
сиональную деформацию, являющуюся следствием специфики осуществляемой ими уголовно-процессуальной деятельности1.
В пользу приведенного суждения говорит и проведенный Ю.Ю. Воробьевой опрос 218 практических работников (63 судей, 47 государственных обвинителей и прокуроров, 55 следователей и дознавателей и 53 адвокатов), из которых за сохранение в части 1 статьи 17 УПК РФ категории «совесть» выступили 130 (57 судей, 30 государственных обвинителей и прокуроров, 15 следователей и дознавателей и 28 адвокатов)2.
Т.А. Морозова отмечает, что совесть — не только категория нравственная, но и философская, психологическая, религиозная, а в связи с тем, что в настоящее время она получила свое законодательное закрепление, уместно говорить и о том, что это еще и правовая категория, подразумевающая под собой способность лица оценивать свое поведение с точки зрения его соответствия морали, но в пределах норм права3. Отвечая на вопрос о роли закона и совести при оценке доказательств, Т.А. Морозова указывает, что закон является основным гарантом объективности процесса формирования внутреннего убеждения правоприменителя, поэтому законодатель должен стремиться закрепить в нем оптимальные правила достижения истины по делу. Совесть же выступает в этом процессе как внутренний критерий соблюдения правил, обеспечивающих независимость и свободу при выражении своего убеждения, уверенность в беспристрастности и справедливости своего решения. Оценить доказательства в соответствии со своей совестью — это значит не только подчинять такую оценку профессиональному правосознанию, но и ставить ее под нравственный самоконтроль, основанный на известных общечеловеческих ценностях и истинах, представлениях о добре и зле, о справедливости и порядочности, словом, действовать так, чтобы каждый шаг на этом пути предельно требовательно соизмерялся с моралью, а результат приводил к душевному комфорту и уважению к себе4.
Эволюция отдельных уголовно-процессуальных институтов должна осуществляться исходя из смысла статьи 6 УПК РФ, определившей основные приоритеты уголовного судопроизводства по защите прав и свобод человека и гражданина, провозглашенных Конституцией России высшей ценностью общества и государства.
Полагаем, что юридическая конструкции совести, изложенная в уголовно-процессуальном законе, требует дальнейшего глубокого изучения и совершенствования, как при оценке доказательств, так и на остальных этапах (стадиях) доказывания (при собирании и проверке доказательств).
1 См.: Воробьева Ю.Ю. Современные, проблемы процесса доказывания в Российском уголовном судопроизводстве: Дис. канд. юрид. наук. — Оренбург, 2006. — С. 128.
2 См. там же. — С. 128.
3 См.: Морозова Т.А. Свобода оценки доказательств в стадии предварительного расследования: Дис. канд. юрид. наук. — Н. Новгород, 2007. — С. 180.
4 См. там же. — С. 31.
