CC BY
228
мужчины состояли во втором браке. Из них только в 3 семьях была зафиксирована разница в возрасте. В одной семье разница в возрасте между супругами составляла 2 года в пользу женщины, во второй 13 лет, в третьей 24 года в пользу мужчин.
Из 18 супружеских пар, где мужчины состояли во втором браке, в 6 (33,3 %) семьях мужчины были женаты на вдовах. Однако только в одной семье была зафиксирована разница в возрасте в 32 года в пользу мужчины.
В 1788 г. в Тамбовской губернии из 833 супружеских пар в одной (0,1 %) семье мужчина был женат третьим браком. Подобный случай для провинциальных мелкопоместных и среднепоместных дворян являлся очень редким явлением, т. к. на третий брак нужно было спрашивать разрешение в духовной консистории.
Итак, совершенно очевидно, что большая разница в возрасте между супругами объяснялась тем, что мужчины в первом бра-
ке очень часто становились вдовцами из-за слабого физического развития молодых дворянок. Через несколько лет они женились повторно на девушках, зрелых женщинах и вдовах или на девушках другого сословия. Овдовев повторно, у них было мало шансов жениться в третий раз и приходилось жить одиноко, чаще всего без детей, вышедших замуж, женившихся и создавших свои семьи.
1. ГАТО. Ф. 161. Оп. 1. Д. 15. Л. 1-73; Д. 16. Л. 1-101; Д. 17. Л. 1-101; Д. 18. Л. 1-44; Д. 19. Л. 1-59; Д. 20 Л. 1-42; Д. 21. Л. 1-36; Д. 22. Л. 1-158; Д. 23. Л. 1-47; Д. 24. Л. 1-32. Д. 25. Л. 1-42.
2. См.: Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII - начало ХХ в.): в 2 т. СПб., 1999. Т. 1. С. 167, 168.
Поступила в редакцию 16.04.2006 г.
СОЦИАЛЬНЫЙ СТАТУС И ПРАВОВОЕ ПОЛОЖЕНИЕ РУССКОГО СОЛДАТА
В XVIII-XIX вв.
Л.Е. Вакулова
Vakulova L.E. Social and legal status of Russian soldier in the XVIII-XIX centuries. The author investigates the aspects of reconstruction of social and legal status of Russian soldier at the period of recruit conscription in force, and the life of a soldier after the retirement and his social adaptation.
Солдаты русской армии в XVШ-XIX вв. имели особый социально-правовой статус, входили в состав военного сословия, которое, представляло собой особую группу населения Российской империи. Формирование этого сословия относится к первой четверти
XVIII в. При введении рекрутской повинности было установлено, что вновь призванные рекруты освобождались от крепостной зависимости и переходили в «солдатское сословие», которое включало также солдатских жен и детей. Нижние чины регулярной армии вплоть до 1874 г. набирались на службу из податных сословий. Нормы рекрутского набора изменялись по годам, но в среднем ежегодно набирали по 1 человеку с 200 ревизских душ. Военная служба для этого сосло-
вия являлась наследственной обязанностью, освобождавшей его от платежа всех государственных податей и выполнения казенных повинностей.
В целом в Российской империи в силу действующего законодательства к «военному сословию» относились, кроме регулярных войск, находящихся на действительной службе, все бессрочно-отпускные и отставные нижние чины и их семьи, а также все население казачьих войск. Численность военного сословия несколько колебалась и зависела от внеочередных наборов, масштабов ведения военных действий, численности русской армии.
Заметим, что войны и «военный фактор» (мобилизации, расквартирование войск, рек-
визиции, военные заготовки, военно-санитарная деятельность и т. п.) традиционно оказывали мощнейшее воздействие на все стороны повседневной жизни российского социума. По мнению американского историка Э.К. Вирт-шафтер, русская армия до Великих реформ была одновременно и государством, и отражением российского общества в целом. Так как полицейское государство в имперской России могло регулировать военное общество с его сравнительно ограниченными границами, делать это более эффективно, чем большое, более аморфное гражданское общество, то можно говорить о том, что армия дает исследователю большое поле для изучения взаимоотношений между государством и обществом [5].
Армия и внешнеполитические амбиции российской империи XVШ-XIX вв. требовали постоянных жертв и не считались с положением, проблемами и настроениями российского населения. Понятно, что армия и военные доминировали во многих сферах жизни российского общества, оказывая серьезное воздействие как на модернизационные процессы в стране, так и на жизнь отдельных людей.
Очевидно, что историография изучения роли военного фактора в российской истории лучше представлена в работах зарубежных историков. Так, Дитрих Байрау анализирует взаимоотношения между армией и обществом в XVШ-XIX вв. [3]. И хотя его исследование включает различные главы об обучении и полковой экономике, это главным образом основное исследование по дисфункции военной системы в более широком контексте гражданского общества и экономике (в период до и после военных реформ 1870-х гг.). Джон Кип уделяет большее внимание простому солдату, но отсутствие широкой архивной базы, по сути, ограничило глубокий анализ данных до простого описания [4]. Советская историография затрагивает некоторые аспекты социальной жизни армии (призыв, восстания и фольклор), но отсутствуют работы по изучению солдат как социального класса. Основные советские исследования в основном затрагивают вопросы военной теории [1].
В статье предпринята попытка изучения социальной истории обыкновенного солдата и значения военной службы для отдельного рекрута, для общества в целом, и для госу-
дарства в частности. Понятно, что национальные особенности, важные черты административной, культурной и социальной организации были общими почти для всех европейских армий. В России же крепостничество и обязательный характер несения военной службы создали особые социальные условия, сильно отличающиеся от социальных условий Англии, Франции, Австрии или Германии. Именно влияние крепостного права стало причиной столь пристального изучения военного общества в России: служба была обязательной, длилась 20-25 лет и была причиной фундаментальных изменений в юридическом статусе военнослужащих. Воинская повинность подразумевала очень острый и полный разрыв рекрута с его естественным окружением (средой обитания). Поэтому длительный срок службы и изменение социального статуса провоцировало появление отдельного «военного общества» [5, р. 17]. Фактически власти стремились сконструировать особую сословную касту подданных, которые бы не были связаны с интересами гражданского населения.
Из всех повинностей, возложенных на подушное население, самой ужасной и ожидаемой со страхом была военная повинность. Нигде более не наблюдалось столь явного насилия во взаимоотношениях между государством и обществом. Призыв означал внезапный и окончательный разрыв с домом и семьей с очень маленьким шансом вернуться обратно. Отнимая у крестьянской общины работоспособных мужчин, рекрутчина приносила экономический крах отдельным семьям. По оценкам П.П. Щербинина, уход мужа-кормильца в рекруты наносил часто непоправимый урон благосостоянию его семьи [6]. Для дореформенного общества военная служба была обязанностью, наложенной государством на крепостное население, и это отражало принудительный характер службы петровской системы.
Популярная в народе враждебность по отношению к рекрутским наборам оставалась главной проблемой, но неверно считать, что большинство годных к призыву мужчин убегали перед предстоящей службой в армии. Большинство покорно принимали известие о наборе только потому, что у них было мало шансов его избежать. Именно в интересах помещиков и общин было заста-
вить людей служить; в противном случае им приходилось искать замену, платить деньги или искать беглецов. В пограничных районах, где было легче убежать за границу и где этнические особенности делали призыв более сложным, угроза побега была значительно выше. Следовательно, в некоторых пограничных территориях с радостью принимали известие об освобождении от призыва. В то время, когда российские военные давали положительные оценки способности абсолютистского государства возлагать на общество обязательство нести военную службу, чиновники высказывались о частых уклонениях как о главной проблеме неэффективности и недостатков рекрутчины, считая главной причиной побегов длительный срок службы и ужасы военной жизни [5, р. 6].
Большинство солдат поступало в армию из подушного населения: помещичьих и государственных крестьян, мещан. Еще со времени правления Петра I обязанность поставлять рекрутов и платить подушную подать определяла внутренний статус этой группы. Дворяне, купцы и духовенство были освобождены от службы по социальному происхождению. Понятно, что рекрутская повинность четко отделяла привилегированную Россию от основных масс населения.
Частые уклонения являлись другим важным фактором, мешающим равному распределению всей тяжести рекрутской повинности. Нередко призывники занимались членовредительством, а также использовали коррупционность российского чиновничества. Взяточничество было характерной чертой имперской администрации, поэтому ее роль в ходе наборов неудивительна. Нередко горожане вместе с родственниками старались объединить свои капиталы, чтобы зарегистрироваться как купцы. Они не служили в армии и платили меньше налогов, хотя продолжали работать и жить отдельно. Для борьбы с такими случаями указ 1809 г. разрешил регистрироваться купцами только родителям и их детям. Более того, горожанин мог вступить в купеческую гильдию только в том случае, если община освободит его от обязанности нести военную службу. Другим популярным способом избежать рекрутской повинности было деление больших хозяйств на маленькие. Такие изобретательные способы уклонения от рекрутской повинности по-
казывали, что люди старались не упустить ни одной возможности, чтобы избежать военной службы [5, р. 19].
Очевидно, что богатые люди постоянно избегали службы в армии, в то время как бедные обычно призывались. Богатый мог дать взятку чиновнику, нанять заместителя или купить квитанцию. Существовала и практика найма заместителей. Экономическое неравенство, административная коррупция и отношение к службе - все вместе это делало невозможным равномерное распределение всей тяжести службы среди населения. При неравных условиях в положении жителей империи использование одинаковых правил и процедур также было иллюзорным.
Из-за коррупции чиновников и популярных уклонений даже те семьи, которые могли предоставить рекрута, старались этого избежать. Наборы сопровождались многочисленными махинациями, поэтому крестьяне делали все возможное, чтобы избежать службы в армии. Поэтому в армию шло много нищих и неспособных откупиться от службы. Крестьяне часто жаловались, и официальные доклады чиновников постоянно разоблачали административные нарушения. Возложив непомерные требования на часть общества, система рекрутских наборов мешала власти противодействовать уклонениям от службы в армии или привлечению более квалифицированного личного состава.
Наиболее важные военные реформы в дореформенный период касались рекрутских наборов. Отметим, что даже при создании военных поселений власти декларировали свое желание «отвратить тягость, сопряженную с ныне существующей рекрутской повинностью, по коей поступившие на службу должны находиться в отдалении от своей родины, в разлуке со своими семействами...» [2, с. 37]. Жеребьевая система была призвана сократить уклонения от службы, сделав отбор рекрутов более честным и упорядоченным. Деление страны на две полосы также провели ради повышения эффективности проведения наборов. В конце концов, введением бессрочных отпусков после 20 лет службы власти рассчитывали сократить расходы, облегчить условия службы и создать подготовленный резерв, готовый в случае войны к участию в боевых действиях. Некоторые высокопоставленные чиновники счи-
тали, что сокращение срока службы - это наилучший способ решения социальных и экономических проблем, вызванных длительным периодом исполнения рекрутской повинности. Но некоторые юридические препоны, связанные с крепостничеством, помешали принятию этого решения. Служба была способом освобождения от крепостной зависимости. Поэтому только с отменой крепостного права правительство могло ввести всеобщую повинность, которая бы была более справедливой. Власть беспокоила несправедливость исполнения рекрутской повинности различными категориями населения, но она не предпринимала попыток проведения фундаментальных реформ. Не было явных причин для перемен, так как армия, несомненно, хорошо выполняла военную функцию государства и защиту его внешнеполитических интересов.
К 1834 г. относится появление в России категории бессрочноотпускных солдат, когда нижние чины, прослужившие 20 лет, увольнялись на остальные пять лет в бессрочный отпуск. Нередко бессрочноотпускные солдаты становились маргиналами, то есть теряли свои прежние социальные и семейные связи, не имели работы и постоянного места жительства. Лишь некоторые отпускники с трудом устраивались на работу по найму на мануфактуры, фабрики и заводы. Многие уволенные со службы солдаты вынуждены были нищенствовать до конца своей жизни.
В течение 30-40-х гг. XIX в. была сформирована система оказания помощи отпускных солдатам, в том числе правовые аспекты социальной адаптации бывших военнослужащих. С 1839 г. нижним чинам, уволенным в бессрочный отпуск, предоставлялись пособия на водворение их в государственной деревне, а также бесплатное выделение леса для строительства и отопления домов.
Бессрочноотпускные солдаты в XIX в. не отрывались от армии и вызывались властями на сборы при войсках. В течение месяца они находились на сборе и столько же времени они тратили на обратный путь, на протяже-
нии трех месяцев они были оторваны от хозяйства, нередко при этом теряли свою постоянную работу. Лишь 26 августа 1856 г. император Александр II отменил ежегодный сбор бессрочноотпускных солдат. В 70-е гг.
XIX в. были введены шестинедельные сборы, которые должны были проводиться не более двух раз в период нахождения солдата в запасе. С 80-х гг. XIX в. нижних чинов запаса собирали на несколько дней для сверки действительного числа запасных солдат.
Заметим, впрочем, что ежегодно около тысячи солдат добровольно поступали на службу из бессрочного и временного отпуска. Можно предположить, что к этому их толкала материальная неустроенность и невозможность социальной адаптации среди гражданского населения.
Очевидно, что рекруты и бессрочноотпускные солдаты играли важную роль в социальной истории России, представляли собой самобытную группу населения российского социума, обладающую определенным правовым иммунитетом и социокультурным обликом. Необходимо заметить, что проведение комплексных исследований данных категорий населения дореволюционной России позволить лучше понять особенности социальных процессов и взаимоотношения власти и общества в модернизирующейся России.
1. Бескровный Л.Г. Русская армия и флот в XVIII в. М., 1958.
2. Бескровный Л.Г. Русская армия и флот в XIX в. М., 1973.
3. Beyrau D. Militaer und Gesellschaft im Vorrevolutionaeren Russland Koeln, 1984.
4. Keep John L.H. Soldiers of the Tsar: Army and Society in Russia, 1462-1874. N. Y., 1985.
5. Wirtschafter E.K. From Serf to Russian Soldier. Princeton; New Jersey, 1990.
6. Щербинин П.П. Военный фактор в повседневной жизни русской женщины в XVIII -начале ХХ в. Тамбов, 2004.
Поступила в редакцию 20.04.2006 г.
