CC BY
33
Раздел II. Филология
Т.В. Алейникова, Л.Н. Бутырина
СОЦИАЛЬНЫЕ РЕГУЛЯТИВЫ КАК ОТРАЖЕНИЕ ОБЩЕСТВЕННЫХ ЯВЛЕНИЙ (НА МАТЕРИАЛЕ РОМАНА М. ШОЛОХОВА)
Понятие «речевой этикет» указывает на связь данного явления с двумя областями знания -этикой и лингвистикой. В «Словаре по этике» дается следующее определение: «Этикет (фр. etiquette - ярлык, этикетка) - совокупность правил поведения, касающихся внешнего проявления отношения к людям (обхождения с окружающими, формы обращения и приветствий, поведение в общественных местах, манера и одежда» [2, 416]. Существование этикета обусловлено факторами совместной жизни людей и в то же время, являясь одним из средств социализации индивидуума, помогает человеку стать полноценным членом общества.
Обратимся теперь к понятию именно речевого этикета.
Речевой этикет, являясь одной из составляющих этикета, а именно, его вербальной стороной, как раз и представляет собой эту совокупность словесных формул, определяемых принятыми в обществе правилами поведения. «Речевой этикет позволяет устанавливать нужный контакт с собеседником в определенной тональности, в различной обстановке общения, отражать разный характер взаимоотношений общающихся и т.п.» [1, 254]. Такие его возможности объясняются тем, что та или иная ситуация обслуживается группой формул и выражений, образующих синонимические ряды, например, в ситуации приветствия: Здравствуйте; Добрый день; Доброе утро; Приветствую Вас; Разрешите (позвольте) Вас приветствовать; Здорово; Привет; в ситуации извинения: Извините (пожалуйста); Простите (пожалуйста); Виноват; Прошу прощения; Не могу не извиниться перед Вами; Приношу свои извинения. Доминантой синонимического ряда является формула, наиболее употребительная, стилистически нейтральная: Здравствуйте; Извините. Другие формулы могут различаться оттенками значения: Добрый день; Доброе утро; модальными оттенками: Не могу не извиниться перед Вами; стилистической окраской: Разрешите (позвольте Вас приветствовать (высок.); Здорово (снижен.). Выбор той или иной единицы предопределен экстралингвистическими факторами, т.е. зависит от ситуации общения, взаимоотношений коммуникантов, их культурного уровня и т.п.
Л.Д. Чеснокова высказала мысль о существовании в языке особой функционально - семантической модели вежливости. «Эта модель в ее основном виде представляет собой высказывание, состоящее из трех частей: лица говорящего, обращения и предложения. Содержание, которого излагается говорящим и сообщается лицу, названному в обращении. Предложение, в свою очередь, состоит из двух компонентов - из дейксиса и предиката. Основная и полная модель вежливости может быть представлена в виде определенной схемы - формулы:
[Sp]-N1 ед.ч-+ (Dpron. 2л., мн.ч. Р v/fin./adj/ мн.ч.Х
где Sp - говорящий, Ni ед.ч. - обращение, DpTOn. 2л., мн.ч. - дейксис, Р v/finVadj/ мн.ч. - предикат [5, 80].
Как правило, говорящий в основной модели не называется, поэтому [Sp] в схеме дано в скобках. Но наличие в высказывании обращения, употребление местоимения 2-го лица и глагола в форме 2-го лица, а также возможность определения структуры высказывания как структуры прямой речи (без части «слова автора»), позволяют говорить о том, что в модели содержится указание на говорящего.
Характеризуя остальные компоненты модели вежливости, Л.Д. Чеснокова указывает на обязательность морфологической их формы: обращение в данной модели может быть выражено только формой именительного падежа ед. числа имени существительного, для дейксиса и предиката обязательна форма мн. числа. При этом подчеркивается, что «коннотативное значение вежливости возникает ПРИ РАССОГЛАСОВАНИИ по числу имени в общении (ед. число) и местоимения Вы (форма 2-го лица мн. числа), имени и глагола-сказуемого (форма 2-го лица мн. числа). Только при нарушении согласования в числе появляется значение вежливости» [5, 80].
Вопросы речевого этикета интересовали многих лингвистов: Л.А. Введенскую, В.Е. Гольдина, Н.И. Формановскую и др. Л.А. Введенская обращает внимание на то, что речевой этикет заслуживает первостепенного внимания в связи с тем, что он участвует в важнейшей человеческой деятельности - общении. При этом она подчеркивает национальную специфику речевого этикета в целом и обращения в частности, выполняющего ряд функций (вокативную, указания на какой-либо признак), способного быть эмоционально и экспрессивно окрашенным. В России обращения указывали и на социальное расслоение общества, так, после революции появляется специфическое обращение товарищ.
Внимание всех лингвистов, занимающихся речевым этикетом, привлекает вопрос соотношения данного понятия с понятием вежливости и примыкающие к нему проблемы употребления местоимений ты и Вы и обращений.
При выражении этикетного значения особая роль отводится обращению, которое, по замечанию Н.И. Формановской, является «самой употребительной языковой единицей, связанной с этикетными знаками [4, 83].
Система обращений в романе М. Шолохова «Поднятая целина» позволяет определить особенности взаимоотношений, отражавших традиции, уклад жизни донских казаков и что самое главное - новые социальные явления. Именно поэтому в своей статье мы ограничиваемся анализом социальных регулятивов.
«Социальный - общественный, относящийся к жизни людей и их отношениям в обществе» [3, 614]. Следовательно, под социальными регулятивами мы будем подразумевать слова и словосочетания, выступающие в качестве обращений и регулирующие взаимодействие коммуникантов в обществе. Социальные взаимоотношения охватывают все сферы жизнедеятельности общества; мы предлагаем для рассматриваемого произведения следующую классификацию социальных ре-гулятивов:
1) регулятивы широкого употребления, ситуативно-неограниченные;
2) профессионально-должностные регулятивы;
3) традиционные регулятивы, употребляемые ограниченным кругом лиц;
4) бытовые регулятивы.
Регулятивы широкого употребления
Произошли изменения в жизни казаков, что, естественно, нашло отражение и в формах обращение. Появляются регулятивы товарищ, гражданин, модель «товарищ / гражданин + имя собственное».
Слово товарищ употребляется в значении «человек как член советского общество, как гражданин социалистической страны» [3, 652] в этом значении слово гражданин ему синонимично: Не уходи, гражданин! Объясни свою линию (Давыдов - Тимофею Борщеву): Мы это понимаем, товарищ (дед Аким Курощуп - Давыдову).
Но у слова товарищ есть и другое значение - человек, близкий кому-нибудь по общности взглядов, деятельности, условий жизни и т.п., которое наслаивается на первое, являющееся в тексте романа ведущими. Поэтому обращение гражданин носит характер более формального, официального, даже с уменьшительно-ласкательным суффиксом -очк-: И ты, гражданочка, не бойся, раскутай лицо, никто тебя не тронет, хотя ты меня и здорово колотила вчера (Давыдов - Настенке Данецковой); Ты оружие-то отдай, гражданин! Так оно тебе спокойнее будет (Давыдов -раскулаченному Бородину). Данное обращение употребляется в романе только в официальной обстановке и указывает на конфликтность отношений.
Сфера употребления регулятива товарищ гораздо шире. Как и гражданин, оно используется в официальной обстановке. Например: Ты, товарищ на меня напраслину, не взводи! (Нагульнов - Дывыдову); Довольно тебе! Этим ведь, не поможешь, товарищ! (Корчжинский - Нагульнову).
Довольно широко используется обращение товарищ при неформальном общении. Например: Здравствуйте, товарищ! (Островновы приветствуют Давыдова) Как же ты, товарищ, не гребуешь с коньми вожжаться? (Чернобородый казак - Давыдову). Часто слово товарищ обращено к незнакомому, новому в хуторе человеку (и в бытовой ситуации, и в официальной): Гляди
брыкнет, товарищ! (Дед Щукарь - Давыдову). Вот видишь, товарищ, полюбился ты моей дочке... (Аким Младший - Найденову).
О том, что обращение товарищ менее формально, свидетельствует сочетание его со словом дорогой: Нет, дорогой товарищ, не призначу. (Яков Лукич - Половцеву); Так ты, дорогой товарищ, стало быть, слесарь? (секретарь райкома - Давыдову).
Подобным образом характеризуется и модель товарищ / гражданин + имя собственное. Сочетание регулятива гражданин и фамилии свойственно официальному общению, а отношения между коммуникантами напряженные: Собрание бедноты постановило тебя, гражданин Фрол Дамасков, выселить из дома, конфисковать все имущество и скот (Андрей Разметнов - Фролу Дамаскову); Как думаешь жить, гражданин Гаев? (Давыдов - Гаеву). Сочетание товарищ + фамилия также характерно для официального общения: Товарищ Давыдов! Быков и коней у меня забрали, энти, какие повыписались. (Агафон Дубцов - Давыдову); Сообщи в бюро, товарищ Са-мохин, что ты установил относительно преступной деятельности Нагульного.
Употребление данной модели в неофициальной обстановке вызывает особый интерес: товарищ Давыдов обращается к Давыдову Лукерья, заигрывая с ним: Вы посмотрите на меня, товарищ Давыдов, я женщина красивая, на любовь дюже гожая; рассказывая о своей любви, также обращается к нему Нагульнов: А вот ты товарищ Давыдов, ничего этого не понимаешь; та же форма используется и при приглашении на свадьбу: Товарищ Давыдов, у нас нынче свадьба, приглашаем вас всем семейством.
Такое обращение свидетельствует о том, что Давыдов для хуторян прежде всего официальное лицо, он еще не стал окончательно «своим». Это подтверждается и употреблением местоимения Вы, подчеркивающего некоторую дистанцию (исключение составляет Нагульнов, он обращается на ты почти ко всем).
Иногда данная модель характеризуется такими оттенками: Много ли напахала ваша бригада, товарищ Любишкин? (Демка Ушаков - Любишкину) - подчеркнуто вежливое, официальное обращение в неофициальной обстановке содержит иронию, снисхождение к адресату, что выявляется контекстом (подразумевается, что напахано немного); Промахнулись мы, товарищ Половцев... (казак - Половцеву) - употребление регулятива товарищ вместо привычного господин подчеркивает отказ казаков Войскового от участия в восстании против советской власти.
Сказанное выше справедливо и при обращении к нескольким лицам: Я товарищ, из агит-колонны; Идите граждане, но помните: будете обратно проситься в колхоз - мы тогда еще подумаем, принимать вас или нет!
Профессионально-должностные регулятивы
В романе используются и должностные регулятивы. Как правило, характерны они для официальной обстановки общения: Ты не чертякай, председатель (Екатерина Гулящая - Разметно-ву); Черт знает, секретарь, как нехорошо ты обо мне думаешь, факт! (Давыдов - Нестеренко), но при этом связаны с выражением говорящего. Более формальным является обращение, построенное на модели товарищ + должность / род деятельности: И ты понимаешь, товарищ рабочий, как он нам сердце полоснул? (Нагульнов - Давыдову); Ничего (о делах), товарищ председатель колхоза (Майданников - Давыдову). Данная формальность модели прекрасно ощущается коммуникантами, доказательством этого является такой диалог: Что-то ты уж больно официально: товарищ председатель колхоза... - Я зараз при исполнении обязанностев (Давыдов и Майдан-ников); А ты как думал, товарищ секретарь? (Давыдов - Нестеренко).
Обращение по должности возможно и в неофициальной обстановке, если коммуниканты недостаточно близко знакомы, не связаны родственными, дружескими или любовными узами: Выдохся за вчерашний день, председатель? Проспал... (Варя - Давыдову); Благодари, председатель, за великое старание свою правую руку да широкий рот, а не стряпуху с ложкой (Дарья Куприянова - Давыдову).
Сочетаясь с определением, обращение по должности способно передавать чувства говорящего, его эмоциональное состояние: Поцелуй меня, мой председатель, в первый и последний раз и давай расходиться, а то уже заря занимается (Варя - Давыдову); Да ведь пойми, дорогой секретарь, я в сельском хозяйстве - телок телком (Давыдов - Нестеренко); Спаси Христос тебя, наш председатель (колхозник Кузнецов - Давыдову).
Отметим также, что обращения данной группы могут обозначать как настоящее занятие, должность адресанта, та и прошлое, известное говорящему: Учетчик! Пиши его на полное довольствие с нынешнего дня, а ты, стряпуха, наливай ему каши сколько его утроба примет! (Бригадир Дубцов - учетчику, стряпухе); Ну, что ж, бог вам судья, я Варьке зла не желаю, но ты, матрос, мою девку не позорь! (Мать Вари - Давыдову).
Традиционные регулятивы
Регулятивам нового времени противопоставлены регулятивы дореволюционного периода, являющиеся традиционными для русского общества.
Употребление этих регулятивов ограничено в романе кругом участников заговора против советской власти. Выбор той или иной формы обусловлен ролевыми позициями собеседников и ситуацией общения. Нижестоящий обращается к вышестоящему, как правило, при помощи формулы ваше благородие / высокоблагородие. Разрешите мне удалиться, ослобоните меня, ваше благородие! (Яков Лукич - Половцеву); Ваше высокоблагородие! Это вы? (Островнов - приезжему, в котором угадал высокое начальство). Общение равных более вариативно и зависит от ситуации, темы разговора. Если общение носит формальный характер, затрагиваются серьезные вопросы, используется формула господин + звание: Господин полковник, вы ставите передо мной общую задачу, никак ее не конкретизируя (Половцев - полковнику Седому); Здравия желаю, господин есаул! (ротмистр Казанцев - Половцеву). В непринужденной обстановке возможна формула госопдин + фамилия: Господин Половцев, можно подумать, что у вас, в вашем и без того убогом лексиконе, осталось всего одно только слово «тюрьма» (Лятьевский - Половцеву); По нужде был учителем, милейший пан! По горькой нужде! (Половцев - Лятьевскому).
При обращении к нескольким лицам используется формула господа офицеры (казаки): Вы, господа офицеры, до семнадцатого года думали, что одни вы умные, а солдаты и простые казаки все как есть с придурью; Ну, что ж, господа казаки, воля ваша: не хотите идти с нами - не просим, челом не бьем.
Бытовые регулятивы
К данной подгруппе мы отнесли обращения, используемые в повседневной жизни, не связанные со сферой работы, выражением чувств, оценки собеседника, т.е. данные регулятивы ограничены кругом бытового общения, обозначая при этом ролевые позиции коммуникантов. Зачастую подобные регулятивы встречаются в общении равных и связаны с выражением доброжелательного отношения к собеседнику.
В качестве обращений могут быть употреблены слова хозяин, сосед, причем как к хорошо знакомому человеку: Знаешь что, сосед, давай меняться петухами? Вот что, хозяин, продай-ка мне одного петушка, а? (Нагульнов - Аркашке Менку), так и к малознакомому или незнакомому вовсе: Здравствуй, хозяин! (Давыдов - Островнову); Открой, хозяин! (Лятьевский - Островному); Взвар есть, хозяюшка? (Половцев - жене Островнова). К таким обращениям говорящий прибегает в тех случаях, когда ему важно подчеркнуть, что собеседник - владелец чего-либо, и разговор касается именно предмета владения.
В функции бытовых регулятивов употребляется слово милый и производные от него. Но это отнесение справедливо в тех случаях, когда присущее ему значение «1) славный, привлекательный, приятный; 2) дорогой, любимый» [3, 285] частично или полностью утрачивается, остается только значение доброжелательности, положительного отношения к собеседнику: Это, милый мой, как молодость: раз в жизни... А я, милый и не знаю... (старуха - Найденову). Распространенным является диалектное милушка, адресованное женщине: Проходи, милушка, в калитку, вот его могилка, с краю... (Щукарь - Варе). Твоему мужу, милушка, это дело (вступление в партию) важнее, чем девке замуж выйти (Нагульнов - жене Майданникова). Употребление этого обращения, как видим, не зависит от возраста женщины, ее взаимоотношений с говорящим.
В качестве обращения к незнакомому человеку или малознакомому употребляются устойчивые сочетания милый человек, добрый человек: Бабе, милый человек, немного надо, чтобы слезу из нее выжать (Дарья Куприяновна - приезжему Нестеренко); Вот уж спасибо тебе, добрый человек, за подарочек! (Дарья Куприяновна - приезжему). В этих случаях тоже сохраняется значение доброжелательного отношения к собеседнику, но сочетание добрый человек характери-
зуется более широкой семантикой, употребляется в ситуации просьбы: Покурить не найдется, добрый человек, (незнакомый казак - Баннику); говорящий как бы заранее предполагает доброту адресата, исполнение просьбы.
Таким образом, социальные регулятивы зависят от изменений в обществе, от того, в какой роли выступают коммуниканты. Можно утверждать: чем больше различий в образе жизни, традициях и обычаях, тем больше различий в формулах обращения.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Русский язык. Энциклопедия / Под ред. Ф.П. Филина. М., 1979.
2. Словарь по этике / Под ред. И.С. Кона. М., 1981.
3. Словарь русского языка / Сост. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова, М., 1987.
4. Формановсккая Н.И. Речевой этикет и культура общения. М., 1989.
5. Чеснокова Л.Д. Функционально-семантическая модель вежливости и ее реализация в тексте // Языковые единицы: логика и семантика, функции и прагматика. Таганрог, 1999.
6. Шолохов М.А. «Поднятая целина». М., 1979.
О.Э. Бондарец
КАТЕГОРИЯ РОДА ЗАИМСТВОВАННЫХ СЛОВ В РУССКОМ И ИСПАНСКОМ ЯЗЫКАХ
В настоящее время экспансия английской лексики имеет поистине глобальный характер, так как практически все европейские языки находятся под влиянием английского языка. Процесс заимствования английских слов не остается без внимания как русских, так и зарубежных лингвистов. Существуют исследования путей и причин заимствования английской лексики и ее распределение по лексико-тематическим группам. В работах лингвистов изучается процесс адаптации англицизмов (на фонетическом, морфологическом, синтаксическом и коммуникативном уровнях) и прагматика иноязычного слова в принимающем языке. Мы тоже считаем необходимым обратиться к проблеме заимствования и рассмотреть одну из сторон процесса ассимиляции английской лексики в принимающих языках. Предлагаем проанализировать один из моментов грамматической ассимиляции (а именно грамматическую соотнесенность) англицизмов в русском и испанском языках.
Наш интерес к проблеме родовой соотнесенности англицизмов-существительных в русском и испанском языках объясняется тем, что в английском языке отсутствует грамматическая категория рода, а в русском и испанском языках данная грамматическая категория есть. Значит и в русском, и в испанском языках у англицизмов в процессе адаптации возникает одна и та же задача: новое слово должно быть приписано к какому-либо роду. И эта задача в русском и испанском языках решается по-разному.
Л.П. Крысин отмечает, что «грамматические связи, которые приобретают заимствованные слова в языке, устанавливаются путем включения его в определенную парадигму. При этом происходит подчинение слова тем или иным грамматическим категориям - например, в русском родовая соотнесенность слов зависит от формального облика (слова на согласный, как правило, -к мужскому роду, слова на -о, -е, -и, -у - к несклоняемым существительным среднего рода и т.д.)» [1, 20]; и конечно слова на -а будут отнесены к словам женского рода.
В испанском языке определение рода у слов английского происхождения происходит не на основании формального облика этих слов, а, как отмечает Педро Хосе Сампедро Лосада в статье «Англицизмы, варваризмы, неологизмы и «фальшивые друзья» в языке информатики» существует определенное правило в определении рода у англицизмов и употребление соответствующего артикля с существительным (формальным показателем рода у существительных в испанском языке является артикль: 1а - женский род, е1 - мужской род). Автор проанализировал 67 англицизмов, употребляемых в информатике, и выяснил, что на употребление артикля м. р. е1 или ж. р. 1а влияет перевод англицизма на испанский язык (точнее род того испанского существительного, которое
